Век приучаемся мы к отчужденью
жизни живой, тренируясь при жизни
в самозабвении и умиранье,
так приучаются к самозакланью,
так постепенно – ступень за ступенью,
как по ступенькам, сходят с ума:
в сонной ли сини, в тихой квартире
снятся покинутые дома,
сброшенных жизней змеиные шкуры
и чередуются в яростном мире
вспышки горячечной температуры
с тряским ознобом злой лихорадки.
Этот – возвышен до самоповешенья;
падая, корчится Мышкин в припадке;
в полночь беседует с чертом помешаный…
девочка снится мужчинам, играет
с Гумбертом и Свидригайловым в прятки.