Два шага до аншлага - читать онлайн

Картина первая

Большой коридор коммунальной квартиры в одном из арбатских переулков. У входной двери две вешалки, определяющие число семейств, живущих в квартире. Слева две двери. Одна – в большую комнату, где живут Роговы-старшие и Светик. Другая дверь – в маленькую комнатку Бориса. Зрители видят обе эти комнаты. Сейчас они затемнены. Когда там происходит действие, они поочерёдно освещаются. Справа передняя, ведущая в кухню и ванную. Рядом дверь в комнату Яны Яновны. У двери – маленький столик. У входной двери, за вешалками стоят два старых кресла и пепельница на подставке – квартирная курилка. Рядом на стене – телефон. В конце коридора большое окно, у которого задней стенкой к зрителям стоит мольберт. На нём холст в подрамнике. У мольберта с кистью в руке – Рогов.

Из-за входной двери доносятся возмущенные голоса, шум. Дверь открывается – входит Люка с хозяйственной сумкой. Отвечает кому-то за кулисами:

ЛЮКА: Конечно, безобразие!.. Вы правы: теперешняя молодёжь!… (Ставит сумку на пол). Соседи возмущаются. Ругают мальчишек.

РОГОВ (не отрываясь от работы): За что?

ЛЮКА: А ты, бедненький, не знаешь?… В подъезде, снова появилась надпись, на всю стенку: «Л + Л = Л». Зачем портить стены?

РОГОВ: Начался месячник подготовки к твоему дню рождения. И нечего возмущаться – потом закрашу. Сказали бы спасибо, я каждый год перекрашиваю подъезд в разные цвета, чтоб было веселей…

ЛЮКА: А почему там нет восклицательного знака?

РОГОВ (смеясь): Не успел – кто-то спускался по лестнице. Но сэкономленный знак я использовал. (Кивает на дверь большой комнаты)

ЛЮКА: Ты и там что-то намалевал?

РОГОВ: Конечно, «Лёка плюс Люка» и поставил два восклицательных. Не двигайся минутку – очень удачный ракурс!

ЛЮКА: Дурачок ты, дурачок. Когда только поумнеешь?… Сделал кардиограмму?

РОГОВ: Да. В пределах нормы.

ЛЮКА: Теперь надо проверить печень. Сейчас это просто: туда вставляют маленькую телекамеру – и на экране все видно.

РОГОВ: «Господа телезрители! По первой программе вы увидите печень Леонида Захаровича Рогова!» Расскажи лучше, как прошли занятия?

ЛЮКА: Я плаваю уже десять раз, туда и обратно. У нас тренер, просто прелесть! Научила всех после плавания танцевать «Реп». Если бы ты ходил в бассейн, давно бы забыл о своих болезнях.

РОГОВ: Обязательно пойду – я уже просто не могу без «Репа».

Входит Борис.

РОГОВ: Зачем вызывали?

БОРИС: Предложили эпизод в музыкальном сериале «Летучая Сильва». Три фразы: «О, граф!», «О, графиня!» и «Ха-ха-ха!».

ЛЮКА: Всё-таки больше, чем в прошлый раз – там была только одна фраза.

БОРИС: На зато длинная, и на музыке (поёт):

РОГОВ: Почему тебя приглашают только в кинооперетты?

БОРИС: На мне хорошо сидит фрак.

ЛЮКА (Рогову): Я уже могу повернуть голову?

РОГОВ: Можешь.

ЛЮКА: Боря! Тебе повезло: мы с папой решили снять тебе отдельную квартиру.

БОРИС: Откуда вдруг деньги?

ЛЮКА: Во-первых, я перестану ходить в бассейн – это уже экономия…

РОГОВ (перебивая): Ты не перестанешь ходить в бассейн – тебе это важно для здоровья. (Борису) Но есть шанс заработать: меня пригласили в бригаду альфрейщиков, реставрируют дворец для какого-то олигарха, неплохо платят. Правда, меньше, чем украинцам, но больше, чем узбекам.

БОРИС: Отпадает. При сегодняшних ценах за твои заработки можно будет снять только один лестничный пролёт, и то – где-нибудь в Зюзино.

ЛЮКА: Тогда у кого-нибудь одолжим, а потом ты устроишься, пойдет зарплата… Или ещё вернее: я продам свое кольцо и серьги, они старинные, можно взять хорошую цену.

БОРИС: Я сказал – всё!

Из кухни на велосипеде выезжает Павлик.

ПАВЛИК: С дороги, куриные ноги! (Катается по коридору).

БОРИС (видя, что Люка огорчена): Мамуль, ну зачем мне эта квартира?

ЛЮКА: Я хочу, чтобы ты, наконец женился!

БОРИС: Успею. Я еще молод и привлекателен. (Пытается перевести разговор). Что ты принесла?

ЛЮКА: Сморчки. Замороженные.

БОРИС: Обожаю! Только хочу, чтоб хрустели.

ЛЮКА: А я хочу внуков!

БОРИС: Это можно и без женитьбы.

ПАВЛИК: Дядя Боря, вы – шалопай?

БОРИС: Есть немножко.

ПАВЛИК: А что такое старый холостяк?

БОРИС: Это холостяк, который уже не молод. (Уходит в свою комнату).

ЛЮКА (Павлику): Передай бабушке Яне, чтобы придержала свой язык.

РОГОВ: А где она?

ПАВЛИК: Как всегда, подслушивает.

Выбегает Яна Яновна.

ЯНА (Павлику): А ну, марш заниматься!

ПАВЛИК: Я твою скрипку ненавижу.

ЯНА: Пока не выучишь гаммы, телевизор не включу и мороженное не получишь.

ПАВЛИК (уходя): Ты не баба Яна, а баба Яга.

ЛЮКА: Яна, тебе повезло, хоть ты этого не заслуживаешь.

ЯНА: Опять будешь приставать с обменом?

ЛЮКА: Такого варианта ещё не было: на Фрунзенской набережной, квадратная комната, двадцать метров, плюс застекленный балкон, плюс кладовка, плюс кондиционер…

ЯНА: Не хочу: там большая квартплата.

ЛЮКА: Мы её будем выплачивать за тебя. Здесь у тебя комнатушка, двенадцать метров, тёмная, проходишь через кухню, а там – дворец!…

ЯНА: Я никуда не перееду – мне здесь нравится. Чем приставать, лучше бы вымыла пол в коридоре, ничего с тобой не станет!.. (Кивает на Рогова) Ему вредно дышать пылью.

Звонит телефон. Из своей комнаты выходит Борис, но Люка успевает первая снять трубку.

ЛЮКА: Алло? Да, да, будем рады! (Кладёт трубку), Светик приведёт Тонечку, свою невесту! Наконец-то, он нам её покажет.

БОРИС: Свою штангистку?

ЛЮКА: Не штангистку, а толкательницу ядра. (В сторону Яны, с гордостью) Между прочим, чемпионку Европы!

БОРИС: Бедный Светик! Не хотел бы я очутиться в её объятиях!

ЯНА: Подумаешь – чемпионка! Ни одна нормальная женщина не станет так надрываться. Ваша Тоня – единственная, у неё нет соперниц, поэтому каждый её толчок – это рекорд.

БОРИС: Яна Яновна, вам давно пора получать молоко за собственную вредность. (Люке) Мамуля, грибы уже сверкают.

ЛЮКА: Спасибо. Я иду. (Уходит в кухню).

ЯНА (подойдя к Рогову): Отдохни! Что ты весь день торчишь на ногах?!

РОГОВ: Скоро выставка.

ЯНА: Кому нужна твоя мазня? Опять будут ругать и критики и посетители.

РОГОВ: Ты права, меня всегда ругают. Но, в конце концов, кто-нибудь мою картину покупает, значит, кому-то это нравится.

ЯНА: Дураков хватает. (Уходит в комнату).

Рогов продолжает работать. Звонок во входную дверь. Рогов идёт, открывает. Входит Дудко.

ДУДКО: Лёнька?

РОГОВ (растерянно): Простите, вам кого?

ДУДКО: Не узнаешь, склеротик? А кто тебя через забор перекинул? Головочкой об асфальт?

РОГОВ (всматриваясь): Дудко?.. Артурчик?!

ДУДКО: Вспомнил, ржавая черепаха!.. Всех позабыл!.. На пятидесятилетии школы – не был! Уехал, ни с кем не переписываешься!.. С трудом тебя отыскал!

РОГОВ: Пойдём в комнату.

ДУДКО: Погоди, покурю. (Усаживается в кресло, закуривает).

РОГОВ: Ты здесь по делам?

ДУДКО: Я сюда насовсем. Сбежал от сплетен и детей.

РОГОВ: Объясни понятней.

ДУДКО: Что объяснять? Городок маленький, я шофёр такси, фигура заметная – вот обо мне и судачат.

РОГОВ: О чём именно?

ДУДКО: Часто женюсь и развожусь. Моральный облик чистят. Дети паспорт спрятали, чтобы в ЗАГС не ходил. Но я тоже дошлый: заявил в полицию, что украли. Новый выдали, без штампов о женитьбах. Так что я сейчас чист, как девственница.

РОГОВ: А ты почему так часто женишься?

ДУДКО: Работа такая. Везёшь в такси какую-нибудь шуструю пенсионерочку. Пока довезёшь – она всю биографию и выложит: мол, квартира хорошая, пенсия приличная, а мужа нет, жить тоскливо. Приедем, я ей вещички поднесу, она в сумочку, а я говорю: чаевых не нужно – лучше просто чай. А за чаем события развиваются стремительно.

РОГОВ: И сразу в ЗАГС?

ДУДКО: Понимаешь, они в меня с ходу влюбляются. А мне их жалко, хочется каждую осчастливить. Если б жил на востоке, собрал бы всех в одном гареме, чтобы не расставаться, Но у нас так нельзя, поэтому поживу с одной, потом с другой… Чего улыбаешься?.. Меня такая жизнь будоражит. А дети требуют, чтоб угомонился, проработки устраивают… В общем, удрал я от них. У тебя поживу, если не выгонишь, пока не присмотрю себе какую-нибудь старушку с жилплощадью.

РОГОВ: И сколько же у тебя было жён?

ДУДКО: Официальных?

РОГОВ: Не знаю, как ты их различаешь?

ДУДКО: Со штампом и без. В прошлом паспорте было два штампа, в предыдущем – три… Я ведь уже паспорта несколько раз терял. Слушай, а ты все с Люкой? С одной бабой всю жизнь, как по приговору!

РОГОВ: Нет, с одной и я бы не выдержал. У меня их тоже было много.

ДУДКО: Ну, молоток! Расскажи какие?

РОГОВ: Одна была нежная-нежная…

ДУДКО: Как котёнок, да?.. Мур-мур-мур, мур-мур-мур?..

РОГОВ: Точно. Другая – веселая, как цирк: пела, шутила, танцевала.

ДУДКО: С такой не соскучишься! А были темпераментные? Чтоб тронул – и пар из ушей?!

РОГОВ: Была и горячая, как вулкан, и сдержанная, как дипломат, и мудрая, как талмуд, и легкомысленная, как семиклассница…

ДУДКО: Легкомысленных я просто обожаю – на них жениться не надо!.. Хорошая у тебя коллекция. Молодец! Ни одна баба не стоит большой любви. Мой сосед – грузчик, умница, философ, говорил: каждая из них – тяжёлая бочка, всю жизнь таскаешь на плечах, а чуть споткнулся – она же тебя и придавит.

Из кухни выходит Люка, удивлённо интересуется.

ЛЮКА: Что за совещание? Кто к нам пришёл?

ДУДКО: Здорово, старуха! (Сгребает её в охапку).

РОГОВ: Не называй её старухой! Никогда! Понял!

ДУДКО: Усёк. Здорово, девочка!

ЛЮКА: Лёка, кто этот медведь?

ДУДКО: Не узнаешь? А кто у вас на свадьбе стол опрокинул?

ЛЮКА: Артурчик!.. Господи! Откуда ты свалился?

РОГОВ: Он будет жить у нас, но при условии, что перестанет обниматься!

ДУДКО: Да он тебя до сих пор ревнует?.. Отелло рассвирепело!

ЛЮКА (принюхиваясь): Ой, у Бориса грибы горят! Мальчики, идите в комнату. Я сейчас. (Убегает).

РОГОВ: Ну как?

ДУДКО: Хороша. Сколько ей?

РОГОВ: Не твое дело.

ДУДКО: По такому поводу не мешало бы… (Выразительный жест, означающий желание выпить).

РОГОВ: У нас не водится. Люка не разрешает. Пойдем к сыну – там полный ассортимент.

Идут в комнату Бориса. Здесь очень уютно: тахта, торшер, бар с подсветкой, телевизор, компьютер, магнитофон, Дивиди… На стенах фотографии Бориса в разных видах.

ДУДКО: Люкс-модерн! Он у тебя артист?

РОГОВ: Инженер-дорожник. Бросил профессию. Был геологом, журналистом, рыбаком. Сейчас вот в кино перешёл. Никак себя найти не может.

ДУДКО: Видно, хорошо запрятался. А ты чего терпишь? Стукнул бы кулаком по столу!

РОГОВ: Что ты! Он на сорок лет меня моложе, значит на сорок лет умней.

ДУДКО (открывает бар, восхищённо): Коктейль-холл!.. Давай дегустировать.

РОГОВ: Мне нельзя, мне после этого плохо.

ДУДКО: Что, сердце?

РОГОВ: И сердце тоже.

ДУДКО: Закусим валидолом. Сердце, печёнка, лёгкие – это не повод чтобы не пить. В России есть одна уважительная причина: за рулем. У нас инспекторов ГИБДД – на каждом шагу. Зарплаты не хватает, вот они и промышляют… Ну, за встречу! (выпивает). Что, старость поджимает?

РОГОВ: Да, есть сигналы.

ДУДКО: А у меня сплошной паровозный гудок. Сердце жмёт, радикулит гнёт, суставы ломят…

РОГОВ: А я по утрам погоду предсказываю.

ДУДКО: Это как?

РОГОВ: Просыпаюсь раньше всех: бессонница. Слушаю сводку погоды, а потом, когда все встанут, с мудрым видом вещаю.

ДУДКО: Расскажи о себе, ведь полжизни не виделись. Где служил, чем славен?

РОГОВ: А ничем. В художники не выбился, институт не окончил. Отец погиб, надо было помогать, Плакаты писал, лозунги, транспаранты. Биографию Ленина рисовал, от рождения до мавзолея.

ДУДКО (указывая на мольберт): А это что?

РОГОВ: Это хобби. Мечта. Надежда. А, может, и просто баловство… Ну, как там наш городок?

ДУДКО: Растёт и в длину и в ширину. На месте толкучки – супермаркет, там, где был дворец пионеров, сейчас стриптиз-клуб.

РОГОВ: Сколько лёту до Москвы?

ДУДКО: Не знаю. Я на своей «Ладушке».

РОГОВ: Пять тысяч километров?!

ДУДКО: Я же шофёр-профессионал. Да и по стране было интересно прокатиться.

БОРИС (войдя): А чего вы без музыки? (Включает магнитофон). Здравствуйте, Артур Степанович! Мне мама уже всё рассказала.

ДУДКО: Здоров-здоров! (Обнимает его). Последний раз я тебя на горшке видел. (Оглядывает Бориса). Орёл! И гнездо у тебя классное. Это же ловушка – здесь ни одна женщина не устоит. Вот бы мне такое, я бы на всех переженился!

БОРИС:. Вы – жених-профессионал?

ДУДКО: Нет. Я профессионал-шофёр, а в этом деле просто любитель (Подходит к зеркалу, рассматривает себя). И чего бабы ко мне липнут? Что во мне такого неотразимого?..

В дверь заглядывает Павлик.

ПАВЛИК: Дядя Боря, а сморчки – это условно съедобные грибы? БОРИС: Баба Яна сказала?

ПАВЛИК: Да. А что значит – условно съедобные?

БОРИС: Это значит, если их неправильно приготовишь, после этого условно живёшь.

ПАВЛИК: А почему после смерти от людей остаются только цифры?

БОРИС: Кто тебе сказал?

ПАВЛИК: Мы с бабушкой ходили на могилу её брата, так там написано: тысяча девятьсот тридцать шесть, потом чёрточка и тысяча девятьсот девяносто восемь. И на других могилах тоже цифры.

БОРИС: Не только цифры, старик. Остаются еще песни, идеи, изобретения.

ПАВЛИК (со вздохом): И скрипки. Мне скрипка от бабушкиного брата досталась. Лучше б её тоже закопали. (Уходит).

ДУДКО (Борису): Слушай, у тебя ретро есть? Поставь нашу с папой любимую.

РОГОВ: Какая это наша любимая?

ДУДКО: Забыл! Эх, ты! Ведь мы под неё до утра танцевали! (Напевает песенку «Неудачное свидание»). «С утра побрился и галстук новый…».

РОГОВ (подхватывает): «В горошек синий я надел…».

ДУДКО и РОГОВ (вместе): «Купил три астры, в четыре ровно, я прилетел…».

Борис включает Дивиди.

Голоса певца и певицы подхватывают:

Дудко поднимает с кресла Рогова, и они оба пританцовывают и подпевают:

ЛЮКА (входя): Эй, пенсионеры! Кто же так танцует?!

В быстром ритме песенки поёт и лихо отплясывает, вовлекая в танец Дудко и Рогова. Врывается Яна.

ЯНА: Что ты устроила, шансонетка?

ЛЮКА: Мы вспоминали молодость.

ЯНА: Тебе весело? А ты на него посмотри! (Кивает на Рогова).

У него лицо, как пергамент.

РОГОВ (тяжело дыша): Мне ничего… Мне хорошо…

ЯНА: Моим врагам, чтобы было так хорошо! (уходя). А пол так и не вымыт!

ДУДКО: Какой темперамент у вашей соседки!

ЛЮКА: С этой ведьмой мы живем здесь уже тридцать лет.

РОГОВ (с укором): Люка!

ЛЮКА: Извини, но у меня уже не хватает сил сдерживаться. (Рассказывает Дудко). Мы прожили жизнь в этой коммуналке, у нас были чудные соседи, муж и жена, милые люди, мы с ними дружили. Так эта ведьма… Да, Лёка, ведьма, ведьма… Она обменялась с ними, за их комнатёнку отдала изолированную квартиру, район, видите ли, ей приглянулся. И кончилась наша спокойная жизнь: скандалы, дрязги, подслушивание…

ДУДКО: А чего вы не разменялись?

ЛЮКА: Ха! Мы предлагали самые выгодные варианты, в лучших районах, с доплатой. Было много желающих. Но, когда они приходили и видели Яну – тут же отказывались: никто не хотел жить с такой соседкой. И продать наши комнаты мы не можем из-за Яны. А не продав, приобрести квартиру – денег нет. Вот и мучаемся. Думаю, мы последняя коммуналка в Москве!

ДУДКО: А может какой-нибудь богатенький купит вашу квартиру, а вас расселит.

ЛЮКА: Приходили, предлагали. Она отказывается!

ДУДКО (Рогову): А ты как всё это оцениваешь?

РОГОВ: Ситуация, как в Израиле: борьба за территорию, территория в обмен на мир.

ЛЮКА: Я думаю, им с арабами легче договориться. Эта женщина висит над нашей жизнью, как проклятие!.. (Уходит).

ДУДКО: А сколько метров у вашей соседки?

РОГОВ: Метров пятнадцать. Есть маленькая кладовка, а кухня общая.

ДУДКО: А живёт одна?

РОГОВ: С внуком. Дочь работает за границей.

ДУДКО: То-то она с меня глаз не сводила. Пожалуй, я за ней приволокнусь.

РОГОВ: Я не разрешу тебе её обижать.

ДУДКО: Лёш, запомни: самая большая обида для женщины – не обращать на неё внимания…

Звонок во входную дверь. Борис открывает. Входят Светик и Тоня. У Тони через плечо перекинута туго набитая спортивная сумка, в одной руке – «дипломат» Светика, в другой – бутылка шампанского.

СВЕТИК (Тоне): Это мой старший брат.

Тоня ставит на пол сумку и «дипломат», пожимает Борису руку.

БОРИС (морщась, потирает пожатую ладонь): В следующий раз посылайте мне воздушный поцелуй.

ЛЮКА (появляясь): Здравствуйте, Тонечка! Я – мама Светика.

ТОНЯ: А где родитель? (подходит к Дудко). Прошу у вас руки вашего сына!

Протягивает ему шампанское.

ДУДКО: Я согласен. Но только папа – он. (Указывает на Рогова).

РОГОВ: И я согласен. Светик столько о вас рассказывал.

ТОНЯ: Да, он болтать любит – мужчинам это свойственно. (Забирает шампанское у Дудко и передаёт его Рогову).

ЛЮКА (о Светике): Вы уж его не обижайте – он у нас такой беззащитный.

ТОНЯ: Я без претензий. Мне главное, чтоб обед вовремя и в квартире чисто. Надевай! (Достает обручальное кольцо и надевает Светику на палец).

СВЕТИК: А это тебе. (Достает из-за пазухи фату в серебряных цветочках). Сам вышивал.

ДУДКО: Он у вас вышивает?

ЛЮКА (с гордостью): Да! И шьёт, и вяжет!

Рогов возится с шампанским, но никак не может открыть.

ТОНЯ: Позвольте. (Берёт бутылку, ударяет по дну ладонью). Подставляй! (Наполняет фужеры). Ну, толкнули!

Все чокаются.

ЛЮКА: За ваше счастье, дети!

ТОНЯ: Свадьбу справляем у меня, продукты я обеспечу.

СВЕТИК: А я все приготовлю: салат, селёдочку, пирожки.

ТОНЯ: И биточки.

СВЕТИК (гордо): Тоня обожает мои биточки!

БОРИС: Хочу вам сразу что-нибудь подарить к свадьбе.

Снимает с бара большую индийскую вазу из жёлтого металла.

ТОНЯ: Классный кубок.

СВЕТИК: Спасибо!

Берёт вазу из рук брата.

ТОНЯ (забирает вазу у Светика): Ты тяжёлого не поднимай – тебе вредно!

Звонит телефон.

ЯНА (снимает трубку. Люке): Это тебя. Весь день треплешься, а убирать некогда.

ЛЮКА: О, Господи! Как её отселить!.. Алло! Алло!.. Не дождались.

Кладёт трубку.

ТОНЯ: У Светика от меня будут дети. Я часто уезжаю на соревнования, поэтому хотела бы жить с вами. (Преграждает Яне дорогу) Предлагаю обмен. У меня квартира двадцать пять метров, с балконом, на двенадцатом этаже.

ЯНА: Не хочу на двенадцатом.

Пытается обойти Тоню.

ЛЮКА: Тонечка живёт во дворе музыкальной школы – тебе не надо будет водить Павлика через весь город. Сможешь сидеть на балконе и наблюдать за ним.

ЯНА: Не хочу сидеть на балконе.

Наконец, обходит Тоню и исчезает на кухне.

ЛЮКА: Видали подарок?

ТОНЯ: Ничего. Скоро она сама отсюда запросится. (Громко, чтобы Яна слышала) На правах жены сына я буду тренироваться здесь, в коридоре. (Вынимает из сумки ядро). Выходить будете по специальному разрешению, а то собью, как кеглю.

Толкает ядро, оно с грохотом катится в конец коридора, сбивает мольберт с картиной.

ЛЮКА (бросается к картине, Тоне): Как вы неосторожны!

Устанавливает всё на место.

ТОНЯ: Простите, не знала, что у вас здесь Третьяковка.

ЯНА (высунувшись из дверей комнаты): На правах жены сына вымыли бы пол в коридоре. (Скрывается за дверью).

ТОНЯ: Это можно. Где у вас ведро? (Идёт в ванную).

В коридор выходит Борис, закуривает.

ЯНА (вышла из комнаты, подошла к Люке): Да выбрось ты эту мазню.

ЛЮКА: Не смей ругать его картины! Слышишь? Не смей!

ЯНА: Он же маляр, а не художник! Зачем позориться?

ЛЮКА: Я тоже знаю, что он не Репин. Но он верит, что когда-нибудь создаст шедевр. Если эту веру убить, он погибнет.

ЯНА: Он погибнет еще быстрей, если будет торчать сутками на ногах!

Люка уходит. Появляется Дудко.

ДУДКО (подходит к Яне): Нас не представили. Я – Дудко, друг Роговых. Родители обожали «Овод» и назвали меня Артуром, а сестру Жеммой.

ЯНА: Меня не интересует ваша биография.

ДУДКО: Почему? Вы – одиноки, я – одинок, может, мы что-нибудь сообразим вместе?.. (Берёт её за талию).

ЯНА: Уберите руки, солдафон!

Отталкивает Дудко. Он отлетает к двери комнаты Бориса, ударяется об неё. Из комнаты Бориса выглядывает Рогов.

БОРИС (Рогову): Они знакомятся.

ДУДКО: Мне ваша соседушка нравится!

Сгребает Яну в охапку и пытается поцеловать.

ЯНА (отбивается и кричит): Заберите вашего сексуального маньяка!

ТОНЯ (появляясь): А ну, все смывайтесь!

Выплёскивает из ведра воду на пол, начинает мыть пол. Все разбегаются по комнатам. Из кухни выходит Люка.

ЛЮКА: Тонечка, вы так закрутили кран, что надо вызывать слесаря.

ТОНЯ: Сейчас откручу.

Уходит. Звонок. Борис открывает. Входит Ася.

АСЯ: Мне нужен Борис Рогов.

БОРИС: Это я.

АСЯ: Вам письмо.

БОРИС: От кого?

АСЯ: От Вадима.

БОРИС: Чего он вдруг стал со мной переписываться?.. (Берёт у Аси письмо, читает вслух). «Старик, видел тебя по телику. Поздравляю, ты был графее всех графов. Посылаю подарок…». А где подарок?

АСЯ: Вот. (Указывает на себя). Я живу напротив вашего дома. Каждый день смотрю в окно и вижу вас. А Вадим мой родственник. Я как узнала, что вы друзья, стала его о вас расспрашивать. Ему это надоело, он и говорит: хочешь, я тебя ему подарю?.. Я говорю: хочу. Вот он и подарил.

Борис растерянно молчит. Входит Люка.

ЛЮКА (удивлённо): Асенька?! Вот так сюрприз! (Борису). Это наш тренер. С утра до вечера возится со стариками и ещё по домам ходит! Это она научила нас танцевать «Реп». Ой, Асенька, может, вы Леонида Захаровича уговорите ходить на занятия? Он такой упрямый! Боря, займи Асеньку и не отпускай – она будет с нами обедать. (Уходит).

БОРИС: Не отпущу. Пойдёмте.

Вводит Асю в свою комнату. Включает тихую музыку, создаёт полумрак, открывает бар.

АСЯ: Я не умею пить.

БОРИС: Ради нашего знакомства!

АСЯ: Это ни к чему – я ведь и так вам подарена.

БОРИС: Перестаньте цитировать Вадима!

Ася манит его поближе. Борис наклоняется к ней.

АСЯ: Слышите?

БОРИС: Что?

АСЯ: Как у меня зубы стучат? Это от страха.

БОРИС: Ты меня боишься?

АСЯ: Очень.

БОРИС: Почему?

АСЯ: Потому, что люблю. Я вас давно люблю. До полуночи сижу у окна, жду вашего возвращения.

БОРИС: Послушай, ты прелестное существо и ты себе всё нафантазировала. Наверное, я похож на героя твоих снов – вот ты и придумала эту сказку.

АСЯ: Да, вы моя сказка, мой принц. А я ваша Золушка. Но только не вы нашли меня, а я вас.

БОРИС: Сколько тебе лет?

АСЯ: Двадцать.

БОРИС: А мне – тридцать шесть.

АСЯ: Знаю. Я все про вас знаю. Вам было шестнадцать, и вы не подозревали, что в этот год я для вас родилась. Вам было двадцать, а я только пошла в детский садик. И с тех пор всё ждала вас… Слушайте, это же растление малолетних. Я подам в суд, и вас приговорят к пожизненной женитьбе на мне.

ЛЮКА (заглянув в комнату): Я не разрешаю тебе совращать этого ребёнка!

АСЯ: Это не он меня, это я его.

ЛЮКА: Нет-нет, я своего сына знаю, и вас одних не оставлю. Пойдёмте к нам.

Рогов снова у мольберта.

ЛЮКА (подведя к нему Асю): Лёка, это Асенька, я тебе рассказывала. Она пришла записать тебя в нашу группу.

РОГОВ: Закончу картину и сразу поплыву.

Входит Зоя.

ЗОЯ: Общий привет.

БОРИС: Нежданный визит.

ЗОЯ: Почему? Сегодня суббота – всё по графику.

БОРИС: Все дни перепутал.

ЗОЯ: Вижу, что от страсти не сгорал.

ЛЮКА (Асе): Знакомьтесь. Это Зоя, Борина… (подыскивает слово) друг. А это – Асенька, мой тренер. (Вводит всех в большую комнату). Это Светик, мой младший сын, в отличие от старшего, очень скромный и порядочный.

БОРИС: Ничего не поделаешь: все добродетели, отпущенные нам двоим, бог отдал ему.

ЛЮКА: Не жалуйся, тебя и такого любят. А это – однокашник Леонида Захаровича – Артур Степанович Дудко.

ДУДКО: А девочек не представляй – сам догадаюсь. (Асе) Сразу видно, вы – жена Бориса.

АСЯ (растерянно): Почему это видно?

ДУДКО: По глазам: вы на него так смотрите!..

ЛЮКА: Ты все перепутал! Это Асенька, она ко мне пришла.

ДУДКО (Зое): Значит, вы его супруга?

ЗОЯ: Меня зовут Зоя. Я жена Бориса, но приходящая. А он мой приходящий муж. Мы живем на разных квартирах, встречаемся два раза в неделю. В остальное время свободны. Никаких штампов, никаких обязательств…

ДУДКО: В этом что-то есть!

АСЯ (осматривает комнату, видит на стене надпись «Лёка + Люка!!», улыбается, Люке): Это Леонид Захарович написал?

ЛЮКА: Да. Скоро семьдесят шесть, а до сих пор – мальчишка!

ЗОЯ: …Брак – самое безнравственное из того, что изобрело человечество, приговорив женщину всю жизнь жить с одним мужчиной.

ДУДКО: И наоборот: мужчину – с одной женщиной!

ЗОЯ: А если он надоел, или с ним уже тошно – всё равно живи, ведь уже общие дети, общее хозяйство.

АСЯ (увидев на подоконнике с десяток флаконов «Красного мака»): Почему у вас так много этих духов?

ЛЮКА: Леонид Захарович дарит мне на каждый день рождения, на восьмое марта, на Новый год.

АСЯ: Вы их так любите?

ЛЮКА: Конечно, нет. Я люблю «Шанель», но тогда он бы разорился. Поэтому уговорила его, что обожаю «Красный мак» – это намного дешевле. Но, я уже плачу этими духами. (Накрывает стол скатертью, Борису). Помоги Асеньке.

БОРИС: С удовольствием.

Ася и Борис накрывают на стол. Люка через кухонное окно передаёт им разные блюда.

ЗОЯ: …Вот и начинаются драмы и измены. Но всё шито-крыто, чтобы сохранилась благопристойность. Человечество с этим давно примирилось, даже прославляет любовников в пьесах, фильмах, романах. А в жизни – ни-ни! Живите, мучайтесь, но сохраняйте приличие. А мы с Борисом считаем обязательства аморальными, поэтому живём свободно. И нам так нравится. Правда, Боря?

БОРИС: Зоя – экстремистка, но во многом права. Непрочность семейных уз уже в самом названии: брак. Назвав эту акцию браком, мы узаконили ее недолговечность. Вслушайтесь: дворцы бракосочетаний. Если сочетают браки – естественно, ждать разводов.

ТОНЯ (которая вошла и несколько минут присутствовала при разговоре, Светику): Пойдём! Тебе этого не надо слушать.

ЛЮКА: Куда вы? Светик, ты же любишь грибы!

ТОНЯ: Он спешит.

СВЕТИК: Да, я спешу.

ЛЮКА: Куда?

СВЕТИК: Куда я спешу?

ТОНЯ: На занятия. Самбо и бокс. Я его устроила. Будет ходить три раза в неделю.

ЛЮКА: Я вам тогда с собой заверну. (Выходит).

ТОНЯ (уже от дверей, всем): Вам физической нагрузки не хватает – вот дурью и маетесь! (Уходит вместе со Светиком).

ЗОЯ: Неужели он любит этот шкаф?

БОРИС: Тоня его когда-то от хулиганов спасла – с того и началось.

Слышны нетерпеливые автомобильные гудки.

БОРИС (Выглянув в окно): Какая-то «Лада» загородила дорогу «Мерседесу», он не может со двора выехать.

ДУДКО: Это моя телега. Пойду, переставлю.

БОРИС: Ключ от входной двери. (Протягивает Дудко ключ).

Дудко уходит. Пауза. Зоя откровенно рассматривает Асю.

АСЯ (пытаясь скрыть неловкость, Борису): Вчера в киоске купила цветное фото Майстрояни и Дениро. А где можно найти ваши фотографии?

ЗОЯ: Вы можете их вырезать из газеты «Культура», можете увидеть на витринах «Интерпрессфото», можете купить на международных конгрессах и кинофестивалях, можете…

АСЯ: Зачем вы так? Ведь он меня ни капельки не любит. (Выходит).

БОРИС: Твой цинизм иногда даже меня коробит.

ЗОЯ: А твоя импозантность даже меня волнует. (Обнимает его).

Представляю, что переживает эта курочка.

ПАВЛИК (войдя): Дядя Боря, что такое график?

БОРИС: Сын графа. А графин – муж графини.

ПАВЛИК: Приходящий?

БОРИС: Подслушивал?

ПАВЛИК: Это не я, это баба Яна.

ЯНА (открыв дверь): Марш домой! Куда ты девал скрипку?

ПАВЛИК: Повесил.

ЯНА: Где?

ПАВЛИК: На струне. (Уходит вместе с Яной).

ЗОЯ: Неужели мы с тобой финишируем?

БОРИС: Ты сегодня чем-то озлоблена.

ЗОЯ: Кем-то.

Входит Люка с блюдом жареных грибов, за ней Ася.

ЛЮКА: Вот и всё, можем садиться. (Зовет). Лёка, обедать! А где Артур?

ЗОЯ: Пошёл передвинуть машину.

ЛЮКА: Ну, вот! Всё остынет. (Накрывает грибы).

БОРИС: Давайте пока выпьем апперетив.

Наполняет бокалы.

АСЯ: А что такое апперетив?

БОРИС: Какая разница – красиво звучит, по заграничному!

ЗОЯ: За свободных женщин и свободных мужчин!

РОГОВ: За это я пить не буду.

ЛЮКА: Ты вообще пить не будешь.

ЗОЯ: А я выпью. До дна. (выпивает. Асе) А вы?

АСЯ: А я уже несвободна.

РОГОВ: Послушайте интересную любовную историю.

ЗОЯ: Про Ромэо и Джульетту?

РОГОВ: Про лебедя и милиционера.

ЗОЯ: Это уже патология.

РОГОВ: В нашем городе, на одном из прудов, жила пара лебедей по кличке Саня и Маня. Лебеди привыкли к людям, были доверчивы и брали пищу чуть не из рук. Особая дружба у них завязалась с местным милиционером. Это был бездетный вдовец, он очень привязался к лебедям – следил за их домиком, всегда приносил что-то вкусное. Лебеди платили ему взаимной любовью, издалека узнавали его свист и мчались навстречу… Однажды какой-то мерзавец убил Маню стрелой из лука.

ЗОЯ (вдруг, громко): Хватит! Не хочу слушать про лебедей, голубков и попугайчиков!

Все удивленно смотрят на неё.

РОГОВ (спокойно): А про крокодилов?

ЗОЯ (придя в себя, тоже спокойно): Про крокодилов можно.

РОГОВ: Рассказываю: идёт человек, за ним ползёт крокодил и пугает его: «Паф!» Человек оборачивается и просит: «Перестань». Идёт дальше. Крокодил ползёт за ним и снова пугает: «Паф!» Человек опять оглядывается и повторяет: «Перестань! А то выверну наизнанку». Продолжает путь. Снова крокодил делает «Паф!» Человек останавливается и говорит: «Я предупреждал.

Пеняй на себя». Всовывает ему руку в пасть и выворачивает крокодила наизнанку. Успокоенный шагает дальше и вдруг слышит сзади: «Фап!»

Все смеются.

АСЯ: Абсурд, но смешной.

ЗОЯ: Почему абсурд? Вы плохо учились в школе – здесь есть железная идея: да здравствуют наши непобеждаемые, непотопляемые, невыворачиваемые крокодилы! (Рогову). Верно?

РОГОВ (улыбаясь): Вы нашли больше смысла, чем я предполагал.

Слышны фальшивые звуки скрипки.

БОРИС: Бедный Павлик. Мне его жалко.

ЗОЯ: Всех жалко, кто не чувствует фальши. (Смотрит на Асю).

ЛЮКА: Пропадает обед. (Выглядывает на улицу) Ни Артурчика, ни его «Лады».

РОГОВ: Наверное, поволочился за какой-нибудь одинокой старушкой. Я его знаю: однажды он выскочил за спичками, а вернулся через год с грудным ребенком.

ЛЮКА: Ждём еще пять минут.

ЗОЯ (Борису): Ты прошел пробу на телевидении?

БОРИС: Думаю, что нет.

ЗОЯ: Не переживай! Телевидение – это сито: чем мельче личность, тем быстрее проскакивает и устраивается, чем крупнее личность, тем тяжелее.

БОРИС: Судя по моим постоянным неудачам, я крупнее бегемота. (Зое). Ты, как всегда, экстремальна.

РОГОВ: Боря, запомни: если женщина не права, нужно перед ней извиниться.

АСЯ: Простите, мне надо позвонить. (Отходит в глубину коридора, вынимает мобильник).

ЗОЯ: Опять продулась в лотерею. Играю каждую неделю – пока мимо.

БОРИС: Что ты сделаешь, если вдруг выиграешь миллион?

ЗОЯ: Не с моим счастьем. Деньги идут к деньгам. Карлов, педиатр из нашей больницы, который делал мне предложение… Регулярно выигрывает. А богат, как олигарх…

БОРИС: Берёт взятки?

ЗОЯ: Это называется благодарность. Ребенок глотает монету, она застревает у него в горле, а Карлов её вынимает, без операции. Родители его боготворят. Ему несут деньги и в руках, и в зубах.

БОРИС: И еще монеты у него остаются, которые он вытаскивает из горл. (Все смеются).

ЛЮКА: Всё, обедаем!

Раскладывает грибы на тарелки.

БОРИС (попробовав): Ма, их же нельзя есть!

ЛЮКА: Почему?

БОРИС: Пересолены.

ЛЮКА: Не может быть! (Пробует, кривится). Это я из-за Яны расстроилась… (Чуть не плачет).

РОГОВ (Борису): Что ты выдумал – прекрасные грибы! Даже недосолены! (Сыплет соль).

БОРИС: Ты это будешь есть?

РОГОВ: Конечно. И с удовольствием! (Ест, но видно, что это стоит ему немалых усилий). Чай есть? Я их люблю с чаем.

Люка вскакивает, чтобы идти на кухню.

БОРИС: Сиди. Я поставлю.

Направляется на кухню. Ася, не видя Бориса, продолжает разговор по телефону.

АСЯ: …Поверил и заглотнул, от начала и до конца… Но ты не права: он не наглец – наоборот, беззащитный, даже какой-то жалкий… Да, у него… Сейчас будем обедать… Так что снимай кроссовки, ты проиграла…

БОРИС: Пошла вон!

АСЯ (увидев его, растерянно): Это вы?.. Я вам все объясню…

БОРИС: Вон отсюда!

Вдруг встревоженный крик Люки: «Ему плохо!.. Яна, скорей!.. Яна!.. Да позовите же её!..»

БОРИС (кричит): Яна Яновна!.. Папе плохо!..

ЯНА (выскочив): Слышу. Не глухая. (Рогову). Говорила тебе: отдохни, не торчи столбом! (Щупает пульс, оттягивает ему нижние веки). Сейчас сделаю укол. (Выходит).

ЗОЯ: Я помогу вам. (Идёт следом за ней). У меня отдельная двухкомнатная квартира, тихая, уютная, в центре. Хотите, поменяемся? Я вам её отдам бесплатно.

ЯНА: Вы нашли удачное время для своего предложения.

ЗОЯ: Я вам мебель оставлю. И ковёр.

ЯНА: Вы мне мешаете.

Несёт аптечку в комнату. Подготавливает руку Рогова для укола.

Входит Дудко.

ДУДКО (мрачно): Должен сообщить вам печальное известие. (После паузы). У меня рак…

ЛЮКА: Что ты болтаешь?! (Дудко удручённо молчит). Это правда?

Дудко не отвечает.

ЗОЯ: Вы уверены в диагнозе?

ДУДКО: Уверен. (Вынимает из-за пазухи варёного рака. Радостно хохочет). Напротив, в «Седьмом континенте». (Вынимает еще нескольких). Каждому по раку!

ЗОЯ: Ну и шуточки у вас!

ЯНА (подскочив к Дудко, в исступлении): Дурак! Болван! Идиот! (Бьёт его по щекам). Ведь он же болен! (Указывает на Рогова). Тяжело болен! Думаете, я ему камфару колю?.. Наркотики! Обезболивающее!

РОГОВ (через силу): Яна, ты предательница. Я тебе не прощу.

ЯНА: Пусть! Но я больше не могу жить с этим одна!

БОРИС: Почему вы нам не сказали?

ЯНА: Он запретил. Взял с меня страшную клятву. Уже третий месяц мучается, но не подаёт виду, чтобы Люкочку не тревожить, чтобы она могла с лёгким сердцем танцевать «Рэп».

РОГОВ (приподнявшись): Помогите… Помогите… (все бросаются к нему). Помогите Люке, ей плохо!

Затемнение.

Картина вторая

Весело и задорно звучит мелодия «Неудачного свидания». В комнате у Бориса на тахте, накрытый пледом полулежит Рогов. Борис, Светик и Дудко танцуют, синхронно двигаясь, а Рогов дирижирует их танцем.

БОРИС (закончив танец): Теперь получается?

РОГОВ: Уже лучше. Светик немного вяловат.

СВЕТИК (оправдываясь): У меня крепатура: Тоня меня вчера учила бороться.

РОГОВ: Повторяем.

Борис включает Дивиди, снова начинают танцевать. Распахивается дверь, входит Люка, молча, с укором смотрит на Бориса.

БОРИС (выключив магнитофон, оправдывается): Он требует. (Кивает на Рогова).

РОГОВ: Мы готовим концертный номер к твоему дню рождения.

ЛЮКА (просительно): Лёка, может, отложим?

РОГОВ: Ни за что! Твой день рождения всегда был главным праздником нашей семьи. И всегда будет! На столе – свечи, ты – в белом… Это традиция!

ПАВЛИК (входя): Дядя Боря, скрипка – это вещь!

БОРИС: Неужели ты её уже полюбил?

ПАВЛИК: Да.

ЛЮКА: Он сегодня дрался с мальчишками – бил их скрипкой по голове. Мальчишки разбежались, а скрипка разлетелась.

БОРИС (Павлику): Поздравляю с двойной победой.

ПАВЛИК (грустно): У бабушки Яны есть ещё один брат, виолончелист. Я так боюсь, чтобы он не умер.

ЛЮКА: Что за глупые разговоры! Марш домой делать уроки!

ПАВЛИК (со вздохом). Все бабушки одинаковые. (Уходит).

ЛЮКА: Мы выселили Бориса, чтобы ты имел отдельную комнату, а у тебя – проходной двор.

ТОНЯ (входит): Посуда перемыта, холодильник передвинут в центр кухни.

ЛЮКА: Зачем? Мне все равно, где он стоит.

ТОНЯ: Вам все равно, а вашей соседушке стало неудобней… Я её заставлю поменяться! Вернусь после соревнований – объявлю ей священную войну. (Рогову). Ну, давайте лапу. (Протягивает ему ладонь).

РОГОВ (пожимает Тонину руку): Далеко летите?

ТОНЯ: В Китай. Привезу оттуда женьшень, будем варить вам из него кашу.

РОГОВ: Если я наемся женьшеня, я стану социально опасным, как Артур.

ТОНЯ: Пока меня не будет, присмотрите за Светиком: отбой в десять, подъём в семь. По утрам несколько раз толкать ядро.

РОГОВ: Одному ему это не под силу, мы объединимся, я буду поднимать ядро, а он толкать.

ТОНЯ: А вы мужик что надо! Я бы взяла вас в свою команду!

РОГОВ: А я бы пошёл к вам только при одном условии.

ТОНЯ: Каком?

РОГОВ: Что вы передвинете холодильник на прежнее место.

ТОНЯ: Это ещё зачем?

РОГОВ: Чтобы Яне Яновне было удобно.

ТОНЯ: Ни за что!

РОГОВ: Вы большая и сильная, а обижаете старую, слабую и очень…

ТОНЯ: Да она такая вредная! Я её заставлю…

СВЕТИК (стукнув кулаком по столу): Ты почему папу перебиваешь? Сказано передвинуть – передвинь!

ТОНЯ (потрясённая): Ой… Лапочка моя! Голос прорезался… А ну, еще крикни!

СВЕТИК (испугавшись своего взрыва): Перестань.

ТОНЯ: Нет, пожалуйста! Ещё хоть один разок!

СВЕТИК: Я тебя прошу: прекрати.

ТОНЯ: А я тебя умоляю: гаркни, заори, выругайся…

СВЕТИК (кричит): Да отстань ты от меня!

ТОНЯ (счастливая): Всё. Слава богу. Закрепил пройденное.

СВЕТИК (кричит): Ты передвинешь холодильник или нет?!

ТОНЯ: Передвину. (Всхлипывает). Дождалась, наконец. (Снова всхлипывает). Меня в школе прозвали Антон Бульдозер. Потому что я независимая. Мужчина сейчас чемодан не поднесёт – научилась сама тяжести таскать. А на улице заступится разве? В подъезд убежит. Так я сама сдачи даю. Даже предложение не сделает – так я сама… Всё сама, сама… А я нормальная баба, я подчиняться хочу, а не командовать. Ночей не сплю, об этом мечтаю. (Плачет).

СВЕТИК (нежно): Успокойся. Я сам передвину холодильник.

ТОНЯ (кричит): Не потакай мне! А то я опять Бульдозером стану! (Уходит на кухню).

БОРИС: Ты бы и в правду ей помог.

СВЕТИК: Хватит меня учить! Довольно! С самого детства учили: с этим не водись, туда не ходи, этого не делай. Хотел боксом заниматься, а меня – в шахматный кружок. Мечтал о военном училище, а меня – в кулинарный техникум…

ЛЮКА: Мы думали, тебе это нравится. Почему же ты никогда не возражал?

СВЕТИК: Потому что послушный, покорный. Вы от Бориса уставали, поэтому меня сделали удобным в обращении. Но всё, хватит. Я – муж, я – глава семьи. Теперь сам буду решать, сам командовать… Чего ты улыбаешься, папа?

РОГОВ: Я радуюсь, что у меня такой взрослый и мужественный сын.

ТОНЯ (вернувшись): Передвинула. И еще пол мокрой тряпкой протёрла: ей же трудно.

СВЕТИК: Молодец.

ТОНЯ (счастливо улыбаясь): Он у меня справедливый.

СВЕТИК: Я провожу её и вернусь.

Надевает на плечо Тонину дорожную сумку, берёт в руку Тонин чемодан и идет к выходу. Тоня, блаженно улыбаясь, следует за ним.

БОРИС: Ему крепатура в голову ударила.

ЛЮКА: Всё, расходитесь – дайте папе отдохнуть. (Борис уходит. Она садится рядом с Роговым, наливает стакан соку). Выпей.

РОГОВ: Куда ты ходила?

ЛЮКА: Подала от твоего имени заявку на участие в выставке.

РОГОВ: Картина не закончена.

ЛЮКА: По-моему, всё здорово, больше не надо трогать.

РОГОВ: Всю жизнь хотел написать гениальную картину, мечтал прославить тебя по всему свету…

ЛЮКА: Я уверена, что это – она.

РОГОВ: Я знаю, что я посредственный мазила. Надо мной все смеялись, иронизировали. А ты терпела, вдохновляла и поддерживала. Ты одна понимала, что это для меня значило…

ЛЮКА: Что ты вдруг расчувствовался?.. Я – расчётливая жена: за твои картины платили деньги – меня это устраивало.

РОГОВ: Слушай, купи себе собаку.

ЛЮКА: Это ещё зачем? С меня хватит Яны!

РОГОВ: Купи. Веселей в доме станет. Возьми боксёра, хорошая порода.

ЛЮКА: Они слюнявые.

РОГОВ: Так ты не будешь с ним пить на брудершафт… У меня был боксёр, я научил его подбивать носом мяч… С ним нельзя было ходить по улицам – он выбивал у прохожих из рук арбузы, думал, что это мячи. Арбузы падали и разбивались, а я оплачивал их стоимость…

ЛЮКА: Хорошенькая у меня перспектива.

Хлопает входная дверь. Люка выходит в коридор – там Зоя.

ЗОЯ: Дверь была открыта.

ЛЮКА: Здравствуйте! Борис в нашей комнате.

ЗОЯ: Я не к нему. Я к вам. Я рассказала Карлову, он предлагает свою помощь. Можно положить Леонида Захаровича в специальную палату, оборудованную…

ЛЮКА: Спасибо, Зоенька, это уже ни к чему, остались считанные дни. Он это знает и хочет быть дома, со мной и детьми…

ЗОЯ: Может, проконсультировать снимок – у нас самый известный рентгенолог?..

ЛЮКА: Он его порвал, сказал, что снимок не нужен, потому что я и так его вижу насквозь.

ЗОЯ: Какая вы сильная: спокойно разговариваете, даже шутите… Я бы с утра до вечера голосила.

ЛЮКА: Нельзя его огорчать. Сколько ему суждено, пусть видит меня спокойной и улыбающейся – он это заслужил.

ЗОЯ: Почему вы не научили вашего сына так любить?!

ЛЮКА: Вы так боролись за свою свободу. А любовь – это всегда обязанность. Вы её избегали.

ЗОЯ: Если б он хоть намекнул, я бы примчалась к нему навеки в рабство. Но ему это было не нужно, вот я и играла в его игру.

ЛЮКА: Начните с начала.

ЗОЯ: Поздно. Я уже проиграла. Начинаю следующую, с Карловым. С учётом прежних ошибок.

ЛЮКА: Не хотите заглянуть к Леониду Захаровичу?

ЗОЯ: Нет-нет. Зареву как белуга. (Входит Ася). А вот и моя сменщица.

ЛЮКА: Борису что-нибудь передать?

ЗОЯ: Физкульт-привет! (Уходит).

ЛЮКА (Асе): Не сердитесь, Асенька… Я пропустила три занятия, но я…

АСЯ: Где Леонид Захарович?

Люка указывает ей на дверь в комнату Бориса. Ася решительно входит.

АСЯ: Холодная вода делает чудеса. Об этом много написано. Вы начнете плавать и почувствуете себя лучше. Если сперва будет трудно, мы вас снесём в воду и вынесем. Вся моя группа согласна, мы скинулись и купили вам абонемент.

РОГОВ: Спасибо, Асенька, но лучшие свои рекорды я установил в ванне, в теплой воде…

АСЯ: Но надо же что-то делать! Нельзя так просто лежать и ждать. Если вам наплевать на себя, подумайте о детях, о Борисе. Знаете, как вы ему нужны!

РОГОВ: Вы ему сейчас нужнее, чем я.

АСЯ (растерявшись): Откуда вы знаете?

РОГОВ: Он мой сын.

АСЯ: Вы ошибаетесь – ему никто не нужен.

РОГОВ: Так не бывает, человек не может быть один.

АСЯ: Что стало с лебедем?

РОГОВ: С каким?

АСЯ: С лебедем Саней. Вы рассказывали.

РОГОВ: А!.. Когда он понял, что Маня мертва, издал свой прощальный крик и взвился в небо, чтобы оттуда броситься на землю и разбиться: ведь самцы-лебеди не переживают своих подруг. Этот крик услышал милиционер, сломя голову бросился к пруду и стал свистеть.

АСЯ: И лебедь не разбился?

РОГОВ: Представьте себе. На секунду завис в воздухе, а потом спустился к милиционеру и остался жить. Любовь смогла победить даже инстинкт.

АСЯ: Он меня презирает. (Идёт к двери. Потом вдруг вспомнив). Ой, я же с вами не поздоровалась. Здравствуйте!

РОГОВ (улыбаясь): Здравствуйте.

АСЯ: Бабушка объяснила мне, что здороваться с человеком – это желать ему здоровья и долгой жизни. Здравствуйте! Здравствуйте! Здравствуйте!

Выходит, сталкивается с Борисом.

БОРИС: Ты?.. Чего пришла?..

АСЯ: Я не к вам. Я к вашему отцу.

БОРИС: Не приходи к нам больше.

АСЯ: Не приду. Но на прощанье скажу…

БОРИС (перебивая): Не хочу тебя слушать.

АСЯ: А я всё равно скажу! Вы считаете меня подлой? Ладно, считайте, мне всё равно вас не переубедить. Тем более, я, действительно, сподличала. (Подходит ко входной двери, останавливается). Меня тогда девчонки завели, вот я сдуру и пришла. Тем более, что вы мне и вправду нравились. (Идёт к выходу, оборачивается). Уже делают пересадку кожи, почек, сердца… Если бы делали пересадку жизни, я бы с радостью отдала свою, чтобы сохранить вам отца. (Убегает).

БОРИС (секунду как бы решает, догнать её или нет. Затем входит в комнату. Рогову): Тебе ничего не надо?

РОГОВ: Посиди со мной. Где Ася?

БОРИС: Ушла.

РОГОВ: Славная девушка.

БОРИС: Занятная.

РОГОВ: Где-то я слышал легенду, как Бог создал существа, потом разделил их надвое, назвал одну половинку мужчиной, другую – женщиной…

БОРИС (прерывая): Знаю-знаю. И разбросал их по всему свету. С тех пор половинки стремятся соединиться, но не всем это удается. Так?

РОГОВ: Верно. За Светика я спокоен, Тоня его половинка.

БОРИС: Она его три четверти.

РОГОВ: А ты пока и четвертушку не сыскал.

БОРИС: Запутался в чужих половинках.

РОГОВ: Боря, я тебе никогда не докучал моралью строгой…

БОРИС: И даже за шалости слегка не бранил.

РОГОВ: И сейчас не стану. Только задам один вопрос. Я знаю, что ты любил женщин, но не знаю, любил ли ты женщину? Одну? По-настоящему?

БОРИС: Большая любовь у меня ещё впереди.

РОГОВ: Большую любовь нельзя откладывать на потом. Это как главное дело в жизни, которое нельзя переносить на завтра. Потом не успеешь. (Вынимает из-под подушки диск). Это поставишь в мамин день рождения, когда все будут за праздничным столом… Что бы ни случилось! Понял?

БОРИС: Понял.

РОГОВ: Спрячь куда-нибудь.

Борис прячет диск в ящик стола. В комнату заглядывает Дудко.

ДУДКО: Не помешал?

РОГОВ: Заходи, Синяя Борода.

ДУДКО: Ты меня извини.

РОГОВ: За что?

ДУДКО: За того рака. Как узнал, всех выбросил в мусорник. Правда, Яна мне благодарна за то, что помог ей все рассказать.

РОГОВ: Артур, запомни: Яна – это… (Не договорив, с гримасой откидывается на подушку).

БОРИС (тревожно смотрит на отца): Болит?

РОГОВ: Уже отпустило.

ДУДКО: Ты, Лека, не дрейфь: мы тебе такие лекарства достали – долгожителем будешь.

РОГОВ: Я спокоен. Вы все рядом, и мне не страшно. Боюсь только в последний момент потерять контроль, начну стонать и напугаю Люку. (Сыну). Ты тогда сразу включай музыку, и погромче. Обещаешь?

БОРИС: Обещаю.

ДУДКО: Что ты про Яну хотел сказать?

РОГОВ: Она тебе подарок к концу жизни, если, конечно, заслужишь.

ДУДКО: Что же я перед ней уродоваться должен?

РОГОВ: Преподнеси цветы, скажи ласковые слова – она не избалована вниманием.

ДУДКО: Ни одна баба от меня этого не дождётся!

БОРИС: Папа, ты ему не очень верь. Он уже три раза в день меняет галстуки. А вчера в парикмахерской причёску сделал. И не только… Взгляни на его брови.

РОГОВ: Ой, Артур… Ты их покрасил?!

ДУДКО (оправдываясь): Парикмахерша уговорила. Теперь не знаю что делать – ни смыть, ни сбрить.

БОРИС: Только взорвать.

Рогов смеётся.

ДУДКО: Если тебе, Леня, от смеха легче, я даже клоунский колпак надену. Но ответь мне на один вопрос, только честно… (Борису). Пойди, покури!

БОРИС: Откуда в одном человеке столько деликатности?!

Выходит.

ДУДКО: Это, конечно, дело интимное, но…Я ведь у вас уже неделю живу и всё присматриваюсь: ты же Люку, и в правду, до сих пор любишь… Сорок лет с одной женщиной – это же наказание, а ты из него сделал праздник… У тебя всю жизнь – одна баба, а у меня их было штук сто, я должен быть в сто раз тебя богаче, а оказалось – бедней… Ну, скажи мне, научи, объясни: за что можно так любить женщину?.. Что тебя в ней так привлекает?…

РОГОВ: Не знаю. Просто мне всё в ней нравится: и лицо, и голос, и походка… И даже то, что грибы пересаливает…

ДУДКО: Всю жизнь любил?

РОГОВ: Всю

ДУДКО: А как же те: нежная, как котенок, весёлая, как цирк, горячая, как вулкан?..

РОГОВ: Так это же всё она, Люка. (Из коридора доносятся громкие, возбуждённые голоса Люки и Яны. Входит Борис). Что там?

БОРИС: Территориальный конфликт.

Коридор. У мольберта Люка и Яна.

ЛЮКА (заслоняет картину собой): Не смей притрагиваться!

ЯНА: Передняя не только ваша! Эта мазня заслоняет свет. Убери её!

ЛЮКА: Портрет не закончен. Он хочет еще над ним поработать.

ЯНА: Эти портреты его доконали!

ЛЮКА: Какое твоё дело?.. Чего ты присосалась к нашей жизни?.. Господи, когда ты переедешь?..

ЯНА: Никогда! Останусь здесь до смерти! Чтобы тебя мучить!

ЛЮКА: Ты – злая завистница!

ЯНА: А ты ведьма – тебя за это выгнали из Аэрофлота! Тебе не на самолете летать, а на метле!

ЛЮКА: А ты… Ты – большевичка! Была ею и осталась!

ЯНА: Молчи, демократка! Чубайсовка!

Из комнаты Бориса вырывается громкая мелодия «Неудачного свидания».

ГОЛОС: РОГОВА: Громче… Ещё громче…

ГОЛОС: ДУДКО: Яна!.. Яна!.. Укол!

ГОЛОС: РОГОВА: Громче!..

Музыка гремит на полную мощность и вдруг обрывается. Тишина. Свет гаснет. В темноте звучит та же мелодия, только медленно и печально, как траурный марш.

Картина третья

Освещается комната Бориса. Та же обстановка, только над тахтой висит большой фотопортрет Рогова, обрамлённый траурной лентой. На стенах вместо фотографий Бориса – фотографии Рогова. Слышно, как в коридоре Люка разговаривает по телефону.

ГОЛОС ЛЮКИ: Её нет… Не знаю… Хорошо, звоните.

После небольшой паузы Люка входит в комнату, ставит на полочку под портретом вазочку с цветами. Она как будто не изменилась, только все её движения чуть заторможены, и речь тоже. В комнату заглядывает Яна.

ЯНА: Меня не спрашивали?

ЛЮКА: Много раз.

ЯНА: Это покупатели. Я повесила объявления. Ты была права, предлагают хорошую цену.

ЛЮКА: Ты решила продать?

ЯНА: Да. (Выжидательно смотрит на Люку, та доливает в вазочку воду). Почему не спросишь причину? Тридцать лет не хотела, а теперь вдруг решила. Тебе неинтересно знать, почему? (Люка продолжает возиться с цветами). Не хочешь спрашивать? Ты – гордая, ты – деликатная. Да? А я всё равно скажу. Я его любила! Всю жизнь! Увидела и полюбила. Он служил на Урале. Загорелся лес. Их часть помогала эвакуировать детдом, в котором я работала. Мы плыли на плоту, он показывал детям фокусы, и дети смеялись. Потом причалили к какой-то брошенной хатёнке. Там было сыро и мрачно. Он попросил у меня помаду и нарисовал на стене петуха. Стало веселей. Я, как только он ступил на плот, поняла: мой, родной. Сама спорила, что так не бывает. А вот попалась. И ведь не школьница – замужем была… Он возвращался в часть, я ему свидание назначила – обрадовался, обещал быть. Да не пришёл. У них авария была, машина перевернулась – в госпиталь его увезли, в область, а потом в Москву. Я его, не переставая, разыскивала. От мужа ушла. Маринку родила и ушла. Вернее, он сам ушёл после нашего разговора. И нашла всё-таки, через год. Господи, как я его уговаривала! И клялась, и молила, и плакала… А он всё-про тебя рассказывал, про свою воздушную красавицу. Я ведь, чтобы к вам в квартиру въехать, отдельную двухкомнатную отдала, с мебелью. Но здесь ещё тяжелей стало – глядеть, как он над тобой трясётся… Как я его ревновала! Особенно по ночам. Хотелось ворваться к вам в комнату и выбросить тебя из окна.

ЛЮКА: Ты меня ненавидишь?

ЯНА: Уже нет. А раньше было: ты его у меня украла. Если бы не ранение… С годами это прошло, страсть перешла в преданность. Не переезжала, чтобы ему быть полезной, укол сделать, банки поставить…

ЛЮКА: А почему ты его картины ругала – он же из-за этого страдал?

ЯНА: Не могла удержаться: ведь он только тебя и штамповал…

ЛЮКА: Я знала, что тебе тяжело, но не думала, что так больно.

ЯНА: Ты знала?

ЛЮКА: Да. Он мне всё рассказал. Чтобы я была к тебе добрее. Но я не всегда умела сдержаться, особенно в последние годы. Прости.

ЯНА: Ты сейчас чем-то похожа на него.

ЛЮКА: Спасибо. (Подходит к ней). Не надо переезжать. Оставайся. Нам уже делить некого.

ЯНА: Почему ты ушла из Аэрофлота?

ЛЮКА: Боялась вас одних оставлять. Стюардессы по двое суток не бывают дома. Ты, как дамоклов меч, висела над моим счастьем.

ЯНА: Из-за меня и на диете сидела, и йогой занималась, и плаванием?

ЛЮКА: Да. Ведь ты на целых пять лет меня моложе.

В комнату входит Дудко. Целует Люку в лоб.

ДУДКО: Поздравляю с днём рождения. Вот. (Вынимает литровую бутылку с этикеткой «Красный мак»). В Москве не нашёл – звонил в Новосибирск, знакомого летчика упросил – он привёз десять флаконов. Я их все сюда влил, чтоб уже наперёд было. (Яне, оправдываясь). Этот же дурак её приучил. (Отворачивается, плачет).

ЛЮКА: Спасибо, Артурчик, мне теперь надолго хватит.

ЯНА: Ты заполнил анкету?

ДУДКО: Нет. Решил вернуться домой, к детям. (Люке). Хотел жениться на ней, не так, как раньше, по-серьёзному. Она мне очень нравится, но… (Грустно смолкает).

ЛЮКА: Что но?

ДУДКО: После Лёшиной смерти я понял, что устал. Устал врать и себе и другим. Какой из меня жених? Думаете, я от жен уходил? Это они меня бросали, все подряд. И правильно делали: здесь болит, там хрустит, тут колет – хороший подарок. Живу по инерции, делаю вид, что супер-МЕН, а на самом деле – суперСТАР!..

ЛЮКА: Зря ты так: стройный, красивый, весёлый.

ДУДКО: Ребята, давайте жить честно!

ЯНА: Давайте!.. Вы оба знаете, как я любила Лёку, жизнь ему посвятила. А вот умер он – и мне легче стало. (Люке). Не смотри на меня страшными глазами – я тоже хочу быть честной. Не радостно я несла свой крест, а с упорством маньяка, с завистью и злобой. Теперь это кончилось – больно, горько, пусто, но легче… Может другой жизни суждено отведать, хотя бы частичку. (Подходит к Дудко). Мы ведь с тобой не для страсти встретились, а чтоб опереться друг на друга. Не уезжай, не надо.

Слышен стук молотка.

ДУДКО: Что это?

ЛЮКА: Дети вешают картины.

ДУДКО: Какие картины?

ЛЮКА: Лёкины. С выставок. Двадцать шесть работ.

ЯНА (Дудко): Она их покупала через подставных лиц. Экономила на хозяйстве и покупала. Чтоб он думал, что они кому-то нужны. Я когда узнала, хотела ему рассказать. А потом решила: ни за что! Это ведь её акции поднимает. И молчала.

ДУДКО (потрясённый): Втихую скупала?.. Всю жизнь?! А где прятала?

ЛЮКА: У дворника, за пол-литра в месяц.

ДУДКО: Ты великая баба, прости, великая женщина! (Кланяется). Мы все перед тобой, как полуторки перед башенным краном! (Ещё раз кланяется. Яне). И ты поклонись! (Наклоняет голову Яны и сам снова кланяется).

ПАВЛИК (войдя): Вы делаете зарядку?

Звонок во входную дверь. Из большой комнаты выходит Борис. В коридоре на том же месте по-прежнему стоит мольберт, только уже без картины. Рядом стул. На стуле ваза – с цветами. Борис открывает дверь. Входит Ася с двумя букетами.

АСЯ: Здравствуйте.

БОРИС: Здравствуй. Спасибо, что пришла.

Ася проходит в конец коридора и ставит один букет в вазу у мольберта. Молча стоит, как у памятника. К ней подходит Борис.

АСЯ (внимательно смотрит на него): Вы в чёрном похожи на принца Гамлета. Если бы я была режиссёром, всё время бы вас снимала.

БОРИС: С кино покончено, Асенька. Пора заниматься делом.

АСЯ: Каким?

БОРИС: Каким-нибудь настоящим. Я ведь теперь глава семьи, пример для младшего брата.

АСЯ: А каким именно делом?

БОРИС: Пока работаю штукатуром на стройке, осваиваю профессию.

АСЯ: У вас получается?

БОРИС: Частично. Уже не весь раствор бросаю на себя – часть его попадает на стенку… (Смотрит в окно). Ты там живёшь?

АСЯ: Да.

БОРИС: Совсем рядом. А я не знал. Как часто мы не замечаем того, кто рядом. Рядом со мной всю жизнь жил маленький великий человек. Он умел любить – это редкий талант. У него бы учиться, учиться, а я… Всю жизнь убивал в себе это умение. Боялся. Заменял качество количеством. Утратил радость. Устал. Мечтаю о семье, а гуляю на чужих свадьбах. Хочу полюбить, а не могу, не умею, разучился. И это в тридцать шесть лет!

АСЯ: Вам было шестнадцать, и вы не подозревали, что в этот год я для вас родилась. Вам было двадцать, а я только пошла в детский садик…

БОРИС: Ты сейчас похожа на ту, первую Асю.

АСЯ: Тогда я её играла. А сейчас я вернулась к себе.

СВЕТИК (выглядывая из большой комнаты): Свечи зажжены – прошу к столу.

БОРИС (Асе): Пойдём. (Ведёт её).

Из комнаты Бориса выходят Люка, Дудко, Зоя, Яна и Павлик.

АСЯ (Люке). Поздравляю вас с днём рождения!

Отдает букет, плачет.

ЛЮКА: Нельзя, нельзя плакать – он этого не любил.

ПАВЛИК (Люке): Я вас тоже поздравляю. Бабушка мне купила новую скрипку – так я вам её дарю.

Все заходят в большую комнату. Здесь полумрак, свет погашен. В центре накрытого стола – огромный торт, в нём горят свечи.

ДУДКО: Ого, какой тортище!

ЛЮКА: Это он заказал, ещё за месяц до смерти.

Снимает домашний халатик, под ним белое нарядное платье. Все остальные – в тёмных, траурных одеждах. Усаживаются за столом.

ДУДКО: Ну, первый тост за виновницу торжества.

БОРИС: Нет. Первое слово – папе. (Включает Дивиди).

ГОЛОС РОГОВА: Девочка моя! Я великий обманщик. Я готовил свою последнюю картину не для выставки, а для тебя – ведь я знал, что уже не жилец. В этот портрет, как и в предыдущие, я вложил свою любовь к тебе, значит, всего себя. Прошу тебя, живи долго, а я буду висеть рядом и любоваться тобой. Я не умер, я просто переселился на стенку. Фап!

БОРИС: А теперь – дуйте!

Все дуют на свечи, они гаснут. Становится темно. Загорается свет. Сверху, как будто с неба, разворачиваясь, падают картины, одна за другой. Постепенно, вся сцена – в картинах. На них – Люка, юная, в зрелом возрасте, пожилая… В разных позах и разных ракурсах. Мы узнаём её и в «Девочке с яблоками», и в» Итальянке, срывающей виноград», и в Деве Марии на иконе… А внизу под картинами на стене надпись: «Л + Л = Любовь»

БОРИС: Видишь, Павлик, после смерти остаются не только цифры.

Из тишины, постепенно нарастая, звучит мелодия «Неудачного свидания», всё громче, громче, и заполняет всю сцену.

Конец.