Неделя мироносиц посвящена воспоминаниям и прославлению тех женщин, которые всей душой приняли учение Христа, оставили все земные попечения и проводили время в подвигах, следуя за Господом, «служа Ему от имений своих» и своими заботами. В то время, когда людская злоба сразила Учителя, они приготовили тело Его к погребению и наутро по Воскресении Христа шли к Его гробу с благовониями, чтобы помазать пречистое тело, и тут первые получили всерадостную весть о восстании Христа из гроба…
Даже в те часы, когда оставили Господа устрашенные апостолы, эти женщины не побоялись высказать свое к Нему усердие. Когда Христа влекли на казнь, они шли за Ним с плачем и, надо думать, стояли потом весьма недалеко от места распятия.
Евангелие дает несколько примеров чудной женской веры. Во главе женщин Евангелия стоит Пресвятая, Пречистая, Преблагословенная, Славная, невыразимо великая и непостижимо смиренная Дева Мария. Эта Лествица, соединившая землю с Небом, особенно близка роду человеческому потому, что в дивной Царице Небесной билось сердце человеческое, которому было дано знать всю глубину человеческого горя.
Затем жена хананейская с ее непоколебимой верой.
Какой силы должна была быть эта вера, если, уже оттолкнутая Христом этими жестокими словами: «Не отнимают хлеб у детей, чтобы бросать его псам», – она, не смущаясь, ответила: «Но, Господи, и псы едят от крупиц, падающих с трапезы господ». Конечно, жестокие к ней слова Владыки мира были лишь для того, чтобы прославить на век веру хананеянки и показать, что такое вера и на какую веру преклоняется Небо. Так эта безызвестная женщина стала для всех последующих христиан примером веры.
А Мария Магдалина, сердце которой не знало счета своим увлечениям и которая забыла всё, чтобы вся прежняя ее греховность сгорела в одном ровном, всеохватывающем пламени никогда не угасающей любви божественной!
А мать Иакова и Иоанна, Соломия, с ее дерзновенной, наивной просьбой – дать ее детям в будущем Царстве Христовом сидеть одесную и ошую Христа!
А смиренная самарянка с ее духовной жаждой!..
Когда мы перейдем от времен Христовых к временам апостольским и следующим векам христианства, взор наш будет поражен целым неисчислимым сонмом великих христианских женщин. Не было такой величайшей жертвы, на какую не были бы готовы женщины, воспринявшие в себя силу евангельского учения. Можно сказать, что тот духовный огонь, который христианство зажгло, этот пожар, перебрасывавшийся из села в село, из города в город, из страны в страну, паливший всю древнюю греховность, – что этот пожар раздувался и поддерживался христианскими женщинами.
Не знаешь, пред кем остановиться, на кого дивиться… Христианские мученицы проходят мимо нашего восхищенного взора длинными рядами, с пальмовыми ветвями в руках, сияя своей возвышенной красотой, со взором, устремленным туда, вдаль, к ожидающему их таинственному Жениху, Обручнику их душ. Избранницы земли, осыпанные всеми дарами судьбы, они совсем не смотрят на мир, они всё бросили для того, чтобы сидеть у ног Христовых, чтобы распяться с Учителем.
Есть чудный гимн, в котором Церкви удалось проникновенно выразить это стремление душ мучениц ко Христу, о Котором одном они думали, Которого одного желали, в любви к Которому сладкими казались им непомерные, воображение превосходящие муки: «Агница Твоя, Иисусс, зовет велиим гласом: Тебе, Женише мой, люблю и, Тебе ищущи, страдальчествую, и сраспинаюся, и спогребаюся крещению Твоему, и стражду Тебе ради, яко да царствую в Тебе и умираю за Тя, да и живу с Тобой; но, яко жертву непорочную, приими мя, с любовию пожершуюся Тебе».
Доселе волнует нас поэзия их любви и страдания, в ореоле стоят пред нами все эти премудрые девы, царицы и царевны, входившие в раскаленную печь, заключаемые в раскаленных быков и преломлявшие молитвой силы мучителей: эти Варвары, Екатерины, Ирины, Феклы, Пелагии и многие, именам и которых крестится православный народ.
За мученицами следует длинный ряд подвижниц, как, например, Мария Египетская, ведшая в пустыне жизнь, которая удивила Ангелов, и иные, словно лишь соприкасавшиеся к земле и заживо перешедшие в жизнь небесную, во главе с равноапостольной Еленой, которая была зарей победы христианства над миром.
В нашей стране мы встречаемся с самого начала христианства с великой женщиной, равноапостольной Ольгой. Ольга была первым решительным проблеском, возвестившим Руси конец языческой тьмы: первая русская душа, столь торжественно и громко совершившая исповедание Христа.
Если мы оглянемся на современную жизнь, то увидим, что и в ней христианство держится и распространяется женщинами. Если кто имеет великий дар веры, которую не могут поколебать в нем никакие отрицатели, то он вспомнит, что этот дар поддерживался и развивался в нем в детстве и юношестве какой-нибудь преданной женской душой.
Есть святыни, в жизни мало доступные глазу, есть уголки – тайники жизни. К таким тайникам принадлежит ускользающая от общего взора картина воспитания в детях матерями религиозного чувства. В тихих уголках, перед иконой, которою, быть может, еще деды, лежащие в гробах, были благословляемы на брак, в тихий вечер отхода ко сну или в ясное, радостное утро матери научают детей словам первой молитвы и говорят им о невыразимом Боге, и к лепету детской молитвы склоняет с высоты небес всесильный Бог усердное ухо.
Дам тебе на дорогу
Образок святой;
Ты его, моляся Богу,
Ставь перед собой.
Да, готовясь в бой опасный,
Помни мать свою.
Сколько обаяния, величия, нежности в этих молитвах, охраняющих детей, в этой иконе и крестах, вешаемых при разлуке надолго рыдающими матерями на шею детей! Как велико убеждение народное в силу дерзновения материнской молитвы, которая «спасает со дна моря»!
В местах, куда стремится народное усердие, пред прославленной чудотворной иконой, пред раками чудотворцев Русской земли, вы можете видеть всё пламя женской молитвы и убеждаетесь, что не проиграно еще в нашей родине дело веры, пока верит и молится Богу русская женщина!..
Русская литература дала один отрадный, возвышенный тип верующей русской женской души. То Лиза Калитина из «Дворянского гнезда».
Тихая, сосредоточенная душа этой русской девушки с детства широко устремлена к невидимому, но внятно се душе говорившему Богу; в тихой детской под рассказы подвижницы няни Агафьи складывалось ее крепкое миросозерцание и расцветали перед ее глазами те заветные цветы, что вырастали когда-то из крови мучениц.
Бывало, Агафья рассказывала девочке, как на месте казни мучениц вырастали из земли и распускались цветы. «Желтофиоли?» – спрашивала девочка.
Когда пришла ей пора любить, чувство любви вошло в ее душу через другое высшее чувство: жалость и сострадание. Созданная для созерцания, для единой любви к единому Вечному Жениху, Лиза была одной из тех, кому Бог отказывает в земном счастье. Утративши надежду на это счастье, она не возроптала и, уйдя от жизни, стала ожидать Того, Кого поняла еще в детские годы и Кто открылся ей в тихих рассказах подвижницы няни. Эту любовь во всей полноте и нерастраченности она должна была передать из рук в руки ожидавшему ее Богу…
Образ Лизы Калитиной, с удивительным вдохновением, мягкой, верной рукой начертанный Тургеневым, принадлежит к величайшим созданиям искусства, стоящего на той грани, где прекращается земное творение и начинается небесное откровение.
И, конечно, живи Лиза во времена Христа, она стала бы одной из тех женщин, которых в эту Неделю Церковь прославляет под именем мироносиц.