Крепкий ветер много дней гнал лодку с двумя детьми то на юг, то на юго-запад. Скудного улова хватало, чтобы они постепенно набрались сил. Днем Солнце светило куда ярче, чем дома. Им удалось высушить одежду. Жаль, что этого недостаточно, чтобы избавиться от простуды.
Тем временем Герман продолжал погоню. Благодаря своему мастерству поиска, он всегда знал, в каком направлении двигаться, но не знал, далеко ли. Три недели не видеть земли – не самое приятное для тех, кто привык плавать лишь вдоль берега.
Наконец, когда развеялся предрассветный туман, раздалось долгожданное: «Земля!» Вся команда высыпала на палубу. Впереди лежал огромный гористый остров, окруженным островками поменьше и скалами, торчащими из воды.
Вскоре впередсмотрящий крикнул, что заметил впереди корабль Ерении. Сейчас он спокойно покачивался в широкой бухте, защищенной от штормов грядой небольших скал, уходящей с берега под воду.
Подплыв поближе, моряки увидели широкую прямую черную полосу, прожженную волшебством среди буйной южной зелени. Она поднималась от берега в сторону ближайшего перевала.
– Господин лейтенант, я вижу флаг Ерении, но ни одного солдата на палубе. Это странно, – сказал капитан, пристально вглядываясь вперед.
– Дыма нигде не видно, – крикнул сверху впередсмотрящий.
– Может, они затаились, когда нас заметили? – спросил один из матросов.
– Нет, дым лесного пожара, да еще на горе, мы заметили бы за пару дней пути отсюда. Все потухло уже давно, – ответил другой.
– Судя по всему, они добрались до места не меньше недели назад. Наверняка тоже корабль волшебством подгоняли, – заметил капитан.
– Готовьтесь к бою, только тихо. Если добровольно не сдадутся, захватим их корабль. Командовать абордажной командой буду я, – приказал Герман.
Они подплыли впритык, забросили абордажные крючья и высадились на чужую палубу. Несмотря на громкие крики, требующие сдаваться, враги не ответили и даже на палубу не поднялись. На берегу тоже никакого движения. Солдаты быстро доложили, что все двери и люки задраены изнутри, как будто во время шторма. Герман выбрал одну и приказал взломать только ее.
За дверью солдат встретили не враги, а тяжелый затхлый запах и темнота. Они осторожно обследовали весь корабль, открыли изнутри остальные люки и двери. Запертой осталась только одна капитанская каюта. Герман постучал и властно потребовал:
– Открывай. Если сдашься, я обещаю сохранить тебе жизнь.
– Кем бы ты ни был, не давай обещаний, которые неспособен выполнить, – послышался из-за двери слабый голос.
– Я лейтенант Герман из армии Атвизии. Война уже закончена. Ерения сдалась. Мне нет нужды убивать вас.
– Вот как? Я Тимофей, капитан этого корабля. Я открою, сдам оружие, а взамен прошу лишь об одном. Заберите меня и моих людей подальше от этого ужасного места.
Дверь открылась. Лампа осветила грязного и заросшего, но вполне упитанного капитана. Взгляд Германа скользнул вниз вдоль корявой рогульки, игравшей роль костыля. Капитан оказался одноногим. За его спиной темнела куча бочонков. Очевидно, с водой и провизией. Пленного повели на залитую солнечным светом палубу. Он что-то ворчал по поводу опасности, но не сопротивлялся.
Наверху он рассказал всю историю своего последнего путешествия.
Тимофей и его команда служили в торговом флоте его величества. Они готовились защищать Толук, а получили приказ отправиться в дальнее плавание. С каждым днем погода становилась все жарче. Казалось, что из зимы они попали в лето, а командир требовал плыть еще дальше на юг.
Три волшебника не рассказывали, как определяют направление. О цели путешествия они тоже молчали. Они просто подгоняли корабль волшебством. Только здесь, когда на берег высадились все, кроме вахтенного матроса, секрет раскрылся. Они взяли обычное ведро с водой, опустили туда кусок доски, а на нее положили обычный с виду небольшой нож. Доска с ножом медленно повернулась, указывая в сторону гор.
Двое разведчиков срубили кусты на опушке и сунулись в лес искать тропинку. Не успели они отойти вглубь леса, как послышался крик. Все матросы бросились туда с обнаженными саблями. Сабли не понадобились. Они вернулись, неся одного из разведчиков. Он умер от укуса змеи.
Второй разведчик успел ее убить, но яд подействовал слишком быстро. Все столпились вокруг, рассматривая пеструю змею. Никто из них раньше таких не видал. Тут еще один матрос зашатался и упал. У него на шее красное пятно от укуса какого-то насекомого становилось все больше. Волшебники попытались исцелить его, но не смогли.
Теперь люди смотрели на лес со страхом. Командир приказал проложить дорогу огнем. Один волшебник стрелял огненными шарами, другой – узкой огненной волной. Мокрые после ночного дождя джунгли гореть не хотели, но люди не сдавались. Повезло, что ветер сдувал едкий дым в сторону. Постепенно полоса огня уходила все дальше вглубь острова.
Пока лес горел, люди попрощались с погибшими. Во время войны на это много времени не тратят. То, что поля сражений далеко отсюда, не мешало друзьям считать погибших жертвами именно войны, а не глупого несчастного случая.
К полудню у берега все тонкие ветки выгорели. Огонь почти погас, оставив почерневшие от копоти стволы и дымящиеся толстые ветки. Третий волшебник обстрелял среднюю часть пожарища водяными шарами.
Капитану с двумя матросами, включая вахтенного, приказали дожидаться возвращения экспедиции на корабле. Остальные двинулись по прожженному пути.
Наполнив несколько бочонков водой из родника, который открыл пожар, капитан и матрос вернулись на корабль. Желания охотиться в таком неприветливом месте совсем не возникало, хотя рыба уже порядком надоела.
В сумерках они хорошо видели с палубы новый лесной пожар. Довольно далеко, посреди склона. К вечеру следующего дня пожар дошел до самого перевала. Еще два дня дым появлялся все дальше и дальше, уже без лесных пожаров. Потом перестал. «Далеко ушли», – успокаивал капитан и себя, и матросов.
По ночам часто шли дожди, а днем погода не мешала отправить лодку на рыбалку. Хоть какое-то занятие вместо томительного ожидания.
Через пару дней во время рыбалки вместе с рыбой в лодку попала змея. Маленькая, но уж больно юркая. Пока моряки пытались выбросить ее за борт, одного успела укусить. Приятель постарался высосать яд из раны. До своего корабля доплыли быстро, а нога уже сильно распухла. Волшебников, способных исцелить, нет. Осталось надеяться на отвар целебных трав, но он не помог. Пострадавший и до заката не дотянул.
На следующий день во время вахты какое-то насекомое, похожее на осу, укусило капитана за ногу. Красное пятно постепенно стало синим, потом почернело. Он когда-то видел подобное. Собравшись с духом, капитан велел матросу взять саблю и удалить пораженную конечность, пока кровь не отравлена.
Время шло, дым на берегу так и не появлялся, а тут матроса свалила лихорадка. Отвары целебных трав и ему не помогли. Вот позавчера капитан отдал его тело морю, а сам заперся в каюте с запасом провизии, пока еще что не укусило.
Герман слушал молча, вглядываясь в берег. Когда рассказ закончился, он велел исцелить капитана. Хотя и его волшебники, и их талисманы слабые, это лучше, чем ничего. Тимофей благодарил каждого, кто его лечил.
Сам же Герман лечить и не пытался. Он решал непростую задачу: «Если кто из экспедиции до сих пор еще жив, вряд ли протянет долго. Он все равно не вернется в Ерению, если корабль забрать. Бунта избежим, но Яков за такое не похвалит. Разве что рискнуть и собрать хотя бы талисманы погибших?»
Его раздумья перебил голос одноногого капитана:
– Благодарю, господин командир. Теперь нога намного меньше болит.
– Вы воду из местного родника пили? – спросил его Герман.
– Да, вон там он, – показал капитан и добавил: – Сейчас я не рискнул бы пробовать, а тогда мы все с радостью напились.
– Ты готов служить королю Атвизии Якову?
– Раз уж война проиграна, то послужу, – грустно кивнул капитан, глянул на недовольное лицо лейтенанта, выпрямился и отчеканил: – Я признаю власть короля Якова на этом корабле и готов служить ему.
– Слушать всем, – громко объявил Герман. – Сегодня мы заполним водой все пустые бочки на обоих кораблях. Капитан Тимофей остается капитаном своего корабля и может снова спрятаться в каюте. Завтра утром мы тоже все люки задраим и пойдем по следам его команды.
– Благодарю, господин, – поклонился капитан, насколько позволял костыль.
– Не спеши благодарить. Если и с перевала мы не заметим дыма или следов, то вернемся без твоих людей, – ответил лейтенант с самым серьезным видом. – Потерять еще и своих я не хочу.
– Если позволите, я еще раз напомню. Здесь любое насекомое может убить. Будьте осторожны, – сказал Тимофей.
Несмотря на жару, Герман приказал всем обмотать головы и шеи шарфами или хотя бы рваной одеждой. Вид экспедиции заставил многих посмеяться друг над другом, несмотря на ситуацию.
К вечеру загрузили воду и запас дров, еще и по крепкой палке каждому вырубили. Все обливались потом, зато за целый день ни одного человека не потеряли. Правда, у двоих ноги распухли – пока они толкали лодку с берега в воду, местные медузы даже сквозь штаны умудрились обжечь. Целительное волшебство немного помогло. Они остались на ногах.
Утром Тимофей проводил вторую экспедицию грустным взглядом и снова заперся в своей каюте, надеясь на лучшее. Солдаты, матросы и волшебники Германа осторожно шли вглубь острова через лес обгоревших деревьев. К их страху и удивлению, там кипела жизнь.
Сквозь почерневшую от копоти кору понизу, где огонь не слишком навредил, уже пробивались свежие зеленые ростки. Со всех сторон слышались крики птиц и жужжание насекомых. Под ногами то и дело что-то шевелилось в мокрой лесной подстилке.
Множество змей всевозможных расцветок грелось на солнышке. Сначала казалось чудом, как они выжили в том пожаре. Разгадка нашлась легко. Палка разведчика то и дело куда-то проваливалась. На одном из привалов Герман велел найти и раскопать такое место.
Оказалось, что гора, которую покрывал этот лес, похожа на сыр со множеством больших и маленьких пещер, гротов и трещин. Вот где прятались от пожара змеи, да и не только они. Вот откуда они выползали ночью, когда люди ложились спать на пожарище. Вот почему на пути встретилось уже пять могил Еренийцев.
Несмотря на приказ идти след в след, к вечеру потеряли двоих. Обоих что-то укусило, а слабые целители не справились. Герман пока еще не знал, много это или мало. Вечером он просто на всякий случай приказал насобирать целую гору обгоревших веток и развести сразу десять маленьких костров вокруг лагеря.
Часовым, хотя и понимали опасность, пришлось бороться и с усталостью, и со сном. Утром не проснулось еще трое. У каждого на теле – следы укусов. Один матрос после похорон не выдержал и сказал:
– Господин лейтенант, мы так все погибнем. Разве есть надежда, что они выжили? Зачем мы их ищем?
– О, я как раз очень надеюсь, что они погибли. В отличие от Тимофея, они знают, зачем пришли. Нам нужно найти и их собственные талисманы, и те, за которыми они сюда приплыли.
– Да, но разве не разумнее вернуться с сильными талисманами исцеления?
– У нас приказ его величества. Если будет стоять выбор между моей жизнью и сильным талисманом, вы должны бросить меня и довезти его на Родину. Еще вопросы есть? – грозно спросил лейтенант.
После такого объяснения вопросов не осталось. Поредевший отряд двинулся дальше. Хорошо, что дорогу искать не нужно. Обе экспедиции шли примерно посредине выгоревшей полосы.
К вечеру третьего дня экспедиция забралась на перевал. Благодаря множеству гротов и трещин, это не составило большого труда. Позади остались зеленые джунгли со шрамом пожарища. Впереди лежала большая долина вообще без растительности. Почти со всех сторон ее окружали крутые скалы, а дно усеяли камни всевозможных размеров и форм. Посредине – небольшое озеро. Красота, но какая-то мрачная по сравнению с окружающей зеленью.
Здесь горы напоминали сыр еще больше, особенно в свете заходящего Солнца. Не до любования, когда на кону жизнь. Пока еще светло, люди принялись таскать на перевал дрова. Им казалось, что там они переночуют в безопасности.
– Господин лейтенант, – сказал один из солдат за ужином, – я раньше охотником был. Очень странно, что при таком большом количестве разных гротов в долине почти нет птиц.
– И змей тоже. Я ни одной не заметил, – добавил его приятель.
– Зато понятно, почему капитан Тимофей перестал дым замечать. Костер там разводить не из чего. Завтра придется запастись дровами и хорошо все рассмотреть, прежде чем спускаться вниз, – ответил Герман.
Той ночью остров впервые не забрал никого из экспедиции. Все проснулись целыми и здоровыми. Лейтенант приказал осторожно собрать побольше дров и вернуться в этот безопасный лагерь. Он объяснил просто: «Мы не знаем, когда вернемся сюда. Возможно, времени на сбор дров не будет».
Как только Солнце поднялось достаточно высоко, а на перевале выросло три больших кучи дров, Герман остановил работу. Он велел всем пройти поближе к долине и внимательно осмотреть ту часть, которая освещена Солнцем сейчас. Вслух он не признавался, но все и так поняли, что его волшебство поиска результата не дало.
Они вглядывались, пытаясь заметить хоть какие-нибудь признаки пребывания там людей. Вдруг один солдат крикнул: «Вон там, почти у скалы, камни почернели, как будто после удара огненного шара». Через несколько секунд каждый признал, что он прав.
Сразу последовал приказ сбросить вниз две кучи дров и спускаться самим. Начали медленно. Никому не хотелось случайно наступить на змею или сунуть руку в трещину с ядовитым пауком. Люди осторожно заглядывали в пещеры и гроты, но там даже следы гнезд попадались крайне редко. Постепенно люди осмелели.
Долина лежала намного выше уровня моря, так что спуск с перевала вниз занял часа два, не больше. За все время спуска им не попалось ничего живого. Пока отдохнули, пока осмотрелись, пока дров насобирали, а уже и смеркаться начало. Среди камней нашлось несколько старых растрескавшихся палок, которые когда-то буря занесла сюда. Почему-то эта новость очень обрадовала людей.
Солдаты перевернули в большом гроте несколько камней, убедились, что под ними тоже никакой живности. Костер развели у входа и уснули. Утром из восемнадцати человек проснулось только двенадцать. От остальных, включая часового, остались только вещи.
Солдат, который проснулся первым, поднял переполох. Случившееся перепугало всех. Такое на нападение животных не спишешь. Герман сжал кулаки и сердито сказал:
– Если бы часовой не уснул, он поднял бы тревогу, а так и хоронить некого. Погибли все волшебники, кроме меня. Я соберу талисманы, а вы готовьте еду.
– Днем никакой опасности никто не заметил. Господин, давайте побыстрее закончим, а поедим уже наверху, – предложил один солдат.
– А ты на голодный желудок наверх заберешься? – резко спросил Герман. – Сейчас, чтобы двигаться быстрее, возьмем только по одной палке, веревки, немного воды и еды. Остальные вещи заберем на обратном пути. Если понадобится, на гору ночью полезем и спать до утра не будем.
Его решительный голос и вполне разумный план немного успокоили подчиненных. Дежурный занялся кашей, остальные – подготовкой вещей к бегству из этой непредсказуемой долины.
Люди быстро поели и пошли к своей цели. Идти по неровным камням разных размеров неудобно и опасно даже с посохом. Преодолев половину пути, Герман приказал сделать привал. Все радостно выполнили приказ. Он и сам с облегчением опустился на крупный камень и оперся о него правой рукой.
По небу плыли крупные белые облака, тишину нарушало лишь тяжелое дыхание уставших путников. Вдруг кто-то крикнул: «Господин, ваша рука!» Лейтенант попытался посмотреть на руки, а поднять смог только одну. Вторая будто прилипла к камню.
Он повернул голову и обмер – кисть превратилась в камень, а он даже не заметил. Несколько безуспешных рывков не вызвало никакой боли. Встать удалось, а пострадавшая рука так и осталась на месте.
У Германа в голове быстро промелькнуло все, что он знал об окаменении. Локоть все еще слушался. «Отменить такое волшебство не выйдет. Не с моими силами», – грустно подумал он, начал показывать пальцем на подчиненных и приказать:
– Ты руби выше локтя. Ты приготовься перетянуть руку веревкой. Ты наблюдай за этим камнем. Давайте побыстрее, пока не слишком поздно.
– Есть, – сурово ответили подчиненные.
– Я не дам вам упасть, а то все напрасным окажется, – заявил молодой солдат и подставил шею под здоровую руку командира.
Успели. Герман и по хорошим временам едва владел исцелением. Сейчас, хоть и с талисманами погибших, раз десять пытался. Все волшебные силы потратил, а всего лишь кровь остановил.
Пока командир лечил себя, солдаты его перевязали. Все с опаской смотрели на тот камень, где он раньше сидел. Подчиненные и лейтенанта стоя держали, и сами садиться больше не решались. Герман, превозмогая боль, спросил:
– Говорите, что произошло с камнем.
– Как только окаменение закончилось, рука медленно ушла в камень. Он ее как будто проглотил. Рукав остался, – ответил наблюдатель.
– Все по очереди поддержите друг друга и проверьте обувь, – приказал командир. – Дырявую перевяжите, чем сможете. Если мои догадки верны, эти голодные камни пожирают все живое, а сухое дерево и ткань не трогают.
Прав или нет, выяснять все равно нечем. После проверки обуви и превращения некоторых шарфиков в портянки экспедиция разделилась. Герман с одним матросом пошел назад, а остальные под командованием старого солдата – вперед.
Лейтенанту это очень не нравилось, а деваться некуда. От жары и потери крови он едва разбирал дорогу, но продолжал анализировать: «Если я прав, мы могли бы переночевать здесь еще раз. А если голодные камни – не единственная ловушка?» Матрос поддерживал командира за руку, лежащую на его плече, и старался выбрать дорогу поровнее. Они двигались медленно, стараясь не делать резких движений.
Привалы пришлось устраивать часто. Теперь, прежде чем сесть, матрос снимал свою рубаху и накрывал камень. До лагеря добрались благополучно. Матрос оставил командира отдыхать в гроте на куче вещей, чтоб уж наверняка не дотронулся до камня. Сам пошел собирать сброшенные с перевала дрова и готовить кашу.
К вечеру вернулись остальные десятеро. Все живые, только один хромал, а у другого на лбу красовалась большая шишка. Командир со всей стойкостью выслушал рассказ о вылазке. Оба солдата просто споткнулись. А вот от двух Еренийцев остались только одежда и вещи. Судя по следам от огненного шара, волшебник именно им пытался освободиться из каменного плена, но не смог.
– Талисманы все собрали? – нетерпеливо спросил Герман.
– Да, ничего не упустили. Все здесь, – похлопал солдат по заплечному мешку.
– Мы не знали, какой нож волшебный, поэтому взяли все три, – добавил другой солдат.
– Ужинайте, пока отдыхаете. Сразу после еды пойдем наверх.
– Осмелюсь доложить, что погода портится. Попасть под дождь на склоне очень опасно, – сказал молодой солдат.
– Тогда поспешите с едой, а я пойду на погоду взгляну, – сказал Герман и попытался сесть, не потревожив раненую руку.
Идти не пришлось. Как бы в ответ на его слова снаружи начался небольшой дождик. Буквально через несколько минут он превратился в ливень. Люди собрались в гроте и осторожно, чтобы не прикоснуться телом к камням, принялись за еду.