Вернувшись на Тависток-сквер 52, Вирджиния Вулф начинает новую тетрадь (Дневник XXVII).
9 января, воскресенье.
Да, я заставлю себя начать этот проклятый год. Начну с того, что закончила последнюю главу «Трех гиней» и впервые за долгое время, точно и не вспомнишь какое, перестала писать по утрам.
Как мне описать свою «тревогу»? Я заглушала ее непрерывным писательством и размышлениями о «Трех гинеях», например, летом после смерти Джулиана. Сегодня приходил доктор Рау и сказал, что следы крови [в моче?] еще есть, и если это не пройдет, то на следующей неделе Л. придется лечь в больницу на обследование. Возможно, все дело в простате, и тогда будут оперировать. До вторника мы ничего не узнаем. Что толку анализировать свои чувства за последние три недели? В Родмелле ему внезапно поплохело; мы приехали в среду, 28-го или около того [29 декабря], и с тех пор находились в постоянном напряжении, в ожидании телефонного звонка. Каковы результаты анализов? Он ездил в больницу на рентген; лежал и все еще лежит в постели. Есть ощущение, что чувства приедаются, притупляются, но оно обманчиво. Несса, Анжелика и Дункан – все в Кассисе, и мне некому выговориться, но зачем вываливать это на сестру? В любом случае они, я полагаю, вернутся через пару недель.
Единственными гостями, кажется, были Гарри Стивен и Джудит. Мертвый сезон. Никто не звонил. Сегодня погожий день. Написав эту страницу, я поняла, насколько важно с головой погрузиться в работу, так что вернусь, пожалуй, к «Трем гинеям». Но время идет. Пишу дневник, а оно все идет.
11 января, вторник.
Звонок вчера вечером – анализы в полном порядке.
На мгновение можно выдохнуть.
Идеи: ода Уитакеру634.
Наброски лекций для США – обе в рифмованной прозе [?].
15 января, суббота.
У меня есть 5 минут до отъезда в Монкс-хаус. Не могу описать свое облегчение, когда в среду в восемь вечера мы узнали, что все анализы в полном порядке и можно уехать – таково положение дел в это мгновение сырого и ветреного января. Объяснения и уточнения могут подождать. А я только что отнесла последние страницы последней главы [«Трех гиней»] на Чансери-лэйн [машинистке], так что я заслужила один день передышки.
Вулфы отправились в Монкс-хаус 15 января и вернулись в Лондон 23 января. На следующий день у Вирджинии поднялась температура, и она провела в постели несколько дней.
1 февраля, вторник.
Все еще не могу приступить к анализу. По-прежнему испытываю некоторое облегчение – оно будет еще больше, когда на следующей неделе придут результаты анализов четырехнедельной давности. К тому же в прошлый понедельник меня подкосил грипп. И «Три гинеи» – неделя усердной работы в Монкс-хаусе. Несса и Анжелика вернулись; ужин в Чарльстоне. Сыро, зато проезд наконец-то открыт635. Вернулись домой; потом была температура; постельный режим; полное погружение в себя на диване и т.д. Теперь сажусь вносить финальные правки. Сегодня вечером отдам «Три гинеи» на прочтение Л. В каком-то смысле я чувствую себя вполне уверенно, но немного разочарована тем, что книга выйдет не раньше середины мая, а до тех пор мне придется жить в тени романа «Годы» и разочарования мисс Сторм-Джеймсон636. Неважно. За оставшееся время я успею отполировать текст, а примечания сделать короче и четче. Проба пера [после перерыва], как обычно, приносит удовольствие. Теперь на диван.
3 февраля, четверг.
Завтра день рождения Джулиана – кажется, 30-й. Прочла, что о нем написал Шарль637. Его отличительные черты – благородство и естественность. Что ж, это правда. Полное отсутствие застенчивости; прямота, сформированная в нем нашей нерешительностью, и все же, оказавшись в большом мире, он сделал свой выбор. Его убили в Испании – странный комментарий к его образованности и нашему воспитанию. Не думаю, что Шарль, у которого и правда много точных замечаний, до конца понимает суть кризиса, однако мое мнение о Джулиане, о том, как он хотел получить профессию и стать заметной фигурой, возможно, находится в плену моего собственного заблуждения.
На днях Джудит привела на чай Лесли Хамфри638, а я все еще была в халате после первой прогулки. Очень милая пара. Они тоже свободны, но, по-моему, более гармоничны. Как бы то ни было, я поделилась с Джудит своими идеями касательно нового общества в Ньюнеме, и она тут же развила их, включив, скажем, ужины у членов дискуссионного клуба для обсуждения, например, Хэзлитта639, которым она увлечена. Это материализует идеи, изложенные в «Трех гинеях», которые сейчас читает Л.
Нельзя недооценивать бессилие: воздействие на другого человека обычно гораздо слабее, чем ожидаешь. Моя сатира кажется Л. слабой. Но окончательный вердикт еще не вынесен. Теперь мне предстоит делать примечания. Любовное письмо от Филиппа640; вопрос с издательством почти решен, и Джон – наш партнер641; его первое интервью с мисс Лэнг прошло вчера; сегодня будут Сесилы, потом Несса; Монкс-хаус; все еще прекрасный день.
4 февраля, пятница.
Десять минут на дневник. Л. всецело одобряет «Три гинеи». Считает, что это чрезвычайно четкий анализ. В целом я довольна. Но не стоит ожидать отклика, говорит он, ибо это не роман. И все же я думаю, что книга может принести практическую ценность. По правде говоря, я весьма спокойна; чувствую, что это хорошее произведение и оно не так сильно влияет на меня, как романы.