– Где ты пропадала? – спросила Маша, когда я вошла в дом.
– Сначала я поехала к Зяме, потом отправилась в больницу к Алевтине, – ответила я. – А как Дунечка?
– Похоже, у нее зубы режутся, – вздохнула Манюня, – капризничает весь день, я на террасу ее в коляске выкатила, она там спит. Свежий воздух девочку вмиг угомонил. Прямо боюсь ее в дом вносить, проснется и снова закричит. Афина ее караулит. Наша собакопони лучше всех радионянь. Стоит малышке закряхтеть, как Афина ко мне несется и тянет на веранду. А зачем ты в больницу ездила?
Я села в кресло.
– В двух словах не описать. Зиновьева так боится за свою дочь, что никуда ее от себя не отпускает…
Маруся некоторое время слушала мой рассказ, потом вдруг встала.
– Мусик, подожди, я кое-что принесу.
Я переместилась с кресла на диван, легла на него, подсунула под голову подушку, накрылась пледом и начала шарить рукой по столику. Отлично помню, что утром положила на него новый роман Смоляковой…
– Вот, смотри, – сказала Манюня, входя в комнату с двумя книгами. – Я собираю для Дуняши библиотеку. Ищу добрые издания с красивыми картинками. Монстры, всякие ужасы сразу отвергаю. Это сказки о стране, в которой живут кошки. Посмотри на иллюстрации.
Я начала перелистывать страницы и пришла в восторг:
– Какая прелесть! Очаровательно.
– А во второй книге речь идет о стране собак, – сказала Маша, – она соседствует с землями кошек, никто не воюет, все дружат. Картинки еще лучше. Мне так понравились иллюстрации, что я посмотрела, кто их автор: Алевтина Зиновьева. Это она к нам приходила.
Я натянула плед до подбородка.
– Очень талантливая и, похоже, добрая женщина, жаль только, что ей в жизни мало счастья досталось. Все хорошее, что она получала, у нее отнимали. Ее подруга Липа…
– Странно называть человека, как дерево, – перебила меня Маруся, – Липа.
– Сокращенное от Олимпиада, – пояснила я, – раньше очень популярное имя, а нынче почти забытое. Липа Маркина и Аля Зиновьева считают себя сестрами. Их родители дружили, работали на одном заводе, вместе построили дачу и славно там проводили лето, никогда не ругались. Когда у Али умер отец, а потом мать, Маркины не позволили забрать девочку в детдом, оформили над ней опеку, воспитали ее как родную дочь. Жизнь Зиновьевой текла гладко, Маркины ее любили, они разглядели у девочки талант, отправили ее заниматься в художественную студию. После школы Аля с первого раза поступила в институт, окончила его, стала иллюстратором книг. Диплом она получила, уже став замужней дамой. Ее супруга Алексея Шереметова можно считать второй после смерти матери и отца бедой. Он не имел ни кола ни двора, ютился в трущобе, работал в НИИ, а в свободное время изобретал какую-то, как сказала мне Липа, – хрень.
Аля же имела собственную квартиру, которая ей досталась от покойных родителей, и неплохо зарабатывала. Липа знала, как подруга любит Лешу, и не говорила ей того, что просилось на язык. А сказать хотелось многое, ну, например: «С ума сошла! Едва восемнадцать стукнуло, как ты в загс побежала. Да с кем! Неужели не видишь, что он городской сумасшедший? Не моется, не бреется, ходит в обносках, получает копейки, изобретает дребедень. Это не муж! А камень на шее!» Но Олимпиада помалкивала. Она сама надела фату через год после Али. Петя, жених Маркиной, происходил из обеспеченной чиновной семьи, часто летал за границу в командировки, одевал, обувал жену, осыпал подарками, имел квартиру, машину, дачу, деньги. У него был близкий друг Костя, тот на свадьбе заметил Алю, попытался за ней ухаживать, но получил резкий отпор. Спустя пару месяцев Петя попросил жену:
– Объясни Але, что Костик отличная партия. Все при нем. Родители прекрасные, в доме полный достаток, радужные перспективы. На фиг ей нищий идиот Леша?
Липа отважилась поговорить с подругой, но едва она произнесла:
– Ты очень нравишься Косте, – как Аля отрезала:
– А он мне нет. Я замужем.
– Развод не запрещен, – пробормотала Липа.
– Да, – кивнула Аля, – но я люблю Алексея. Мне не нужен кошелек. Я живу с человеком, а не с его деньгами. Замуж пошла потому, что встретила своего единственного. Мне безразлично его материальное положение. Он нищий? Так я сама заработаю.
Липа поняла Алевтину, и более подруги эту тему не обсуждали. Спустя некоторое время Олимпиада поймала супруга с другой женщиной, развелась с ним и до сих пор живет одна. Она не хочет опять себе ярмо на шею вешать. Детей у нее нет. У Али и Алексея родилась Светлана. Имя для девочки выбрал супруг. Алевтине оно совсем не нравилось, но всегда и во всем согласный с женой муж неожиданно проявил характер, заявил:
– Дочь будет Светланой. Конец!
– Ладно, – согласилась Аля, – просто объясни, почему ты так решил.
– Имя – это шанс, – пробурчал Леша.
– На что? – спросила Алевтина.
– Ерунда, забудь, – отмахнулся Алексей.
Когда Света начала ходить в детский садик, то один раз на вопрос мамы: «Как твоя фамилия?», девочка ответила:
– Зяма.
Аля расхохоталась, ну надо же, как малышка переиначила Зиновьеву. Свете понравилась реакция мамы, она стала говорить, что ее зовут Зяма. Алевтина обрадовалась, сама стала так звать дочку. Нелюбимое «Светлана» исчезло из обихода, осталось только в документах.
Алевтина много работала, кормила семью. Алексей сидел в НИИ на самой последней должности, потом вообще ушел со службы. В гараже, где стояла когда-то машина родителей супруги, он оборудовал мастерскую, делал там всякую ерунду. Алевтина откладывала каждый месяц деньги на питание и коммунальные расходы, а остальные отдавала мужу. Тот тратил их на покупку гаек-болтов-железок для своих научных изысканий. Алю отсутствие средств не смущало. Она безропотно носила летом и зимой одно платье, не жаловалась на свой скудный гардероб, одевала дочь в секонд-хенде. И чувствовала себя абсолютно счастливой. Была лишь одна странность. После свадьбы Алевтина хотела взять фамилию супруга, но тот возразил. Алексей сам решил стать Зиновьевым.
– У тебя такая красивая фамилия, – изумилась супруга, – Шереметов.
– Она мне не нравится, – хмуро ответил Алексей, – несчастливая.
Вскоре после свадьбы в доме Алевтины раздался звонок, незнакомый женский голос сказал:
– Спишь в одной постели с убийцей?! Он и тебя жизни лишит.
Перепуганная Аля рассказала о звонке Липе, та махнула рукой.
– Алексей совершенно не годится в мужья. Мало того что он нищий, так еще и лентяй. Не желает копейки в дом принести. Но на убийцу он никак не тянет, муху прихлопнуть не способен. Забудь о дурацком звонке. Телефонный шутник постарался. Майе Касаткиной недавно ночью звякнули и прошептали:
– Езжай скорей на Полярную улицу. Там твой муж с бабой веселится.
– Непременно поеду, – зевнула Майка, – спасибо, что правду сообщил. Может, теперь посоветуешь, где мне жениха найти? Одинокая я.
– Ни на секунду не верю подлецам, – объяснила Алевтина, – мне пару раз звонили парни и хрипели в трубку: «Мама, помоги, я человека сбил! Нужно триста тысяч! Тогда меня не посадят! Принеси их к метро». Я таких сразу посылала в далекое пешее путешествие с сексуальным уклоном. Но тут все ясно, это аферисты, им нужны деньги. А почему мне про убийцу сообщили? Зачем?
– Ты нарвалась на психологического садиста. Мерзавец ждал, что ты заплачешь, испугаешься, начнешь его расспрашивать. Но ты сразу трубку повесила, – объяснила Олимпиада, – не получил подонок удовольствия. Не переживай. Больше он тебя не побеспокоит. Такие сволочи просто абы какой номер набирают, а запоминают его, только если ожидаемые эмоции у абонента вызовут: страх, гнев, ненависть.
Але и правда более никто не звонил. Семья жила счастливо, но бедно, очень бедно, на грани нищеты. И вдруг!
Алексей в конце концов изобрел свою «хрень». И стал обивать пороги российских предпринимателей, пытаясь объяснить, что эта вещь крайне полезная. Но везде получал от ворот поворот. Леша ради изобретения забыл про свое нежелание общаться с людьми и решил искать производителей за границей. И неожиданно им заинтересовалась всемирно известная фирма. О чудо! Зиновьев подписал с ней контракт, появились деньги. Сначала суммы поступали маленькие, но они показались Алевтине огромными. Затем доходы стали увеличиваться, увеличиваться, увеличиваться. «Хрень» пользовалась невероятным спросом во всех странах, ее не успевали производить, а Леша получал отчисления от продаж. Нищие Зиновьевы сказочно разбогатели.
Первым делом Аля купила большой дом, в котором поселилась вместе с Липой. Обзавелась машинами, одеждой, стала брать в работу только те книги, которые ее интересовали, а не все подряд. У Алексея появилась огромная мастерская. Он начал изобретать нечто иное. Теперь Липа прикусила язык, больше не называла его неудачником. Аля же получила возможность осуществить свою мечту детства, правда, через дочку.
Когда-то Алевтине невероятно хотелось стать балериной, но родители отправили ее в общую школу, сказав:
– На сцене пляшут только те, у кого предки танцевали.
Когда Зяме исполнилось пять лет, Аля отправилась с ней на подготовительные курсы при балетном училище. Девочку сочли малоперспективной и не взяли. Но потом, когда в семье появились деньги, Зяму с распростертыми объятиями зачислили за плату в Академию танца Степана Лукина. Зяма занималась с упоением, видела себя примой Большого театра. Судьба дарила Зиновьевым один подарок за другим, потом мешок с подношениями иссяк. И тогда Пандора открыла свой ящик.
Как-то раз Алексей поехал за какими-то покупками для работы и надолго пропал. Часы показывали десять вечера, а муж все не возвращался.
Аля звонила ему, но Леша не брал трубку. Около полуночи на очередной звонок ответил незнакомый мужской голос, он сухо сообщил:
– Зиновьев попал в аварию. Сожалею, но ваш муж мертв.