3. Любовь

Встретился Мужчина с Женщиной


Встретился Мужчина с Женщиной.

Они оба в зрелом возрасте.

Они, несомненно, имеют опыт жизни и чувств, образованы и воспитаны.

Более того, они нравятся друг другу, иначе между ними никогда не возник бы подобный диалог о Любви.


– Что есть любовь? – спросил он у нее.

– Любовь есть чувство, страстное желание быть рядом, близко и всецело с любимым! Мы все это знаем, но выразить не каждый может, – ответила она без капли сомнения.

– Почему же я задаю этот вопрос, почему сомневаюсь в своих чувствах, почему оно меня так мучает? – вновь спросил он.

– Это уже не любовь, а желание знать то, что знать невозможно. Оно просто чувствуется, разливается в душе теплом, истомой, наслаждением, оно просто есть, и все этим сказано, – ответила она.

– У каждого есть свое видение любимого человека, – продолжил мужчина. – Знание любимой еще до того, как увидел ее в первый раз. Это знание подобно образу, который скрыт в подсознании, в бессознательной природе человека. В этом причина феномена любви с первого взгляда.

– Ты хочешь сказать, что в моей душе изначально есть представление о любимом мужчине, которое я знаю с самого раннего детства? – спросила она.

– Я говорю о том, что в нас изначально живет образ любимого человека, и всю дальнейшую жизнь мы только приближаемся к нему, к нашему представлению любви, – ответил он. – Живой человек может собой символизировать архетип, который в нас всегда есть. И приближение к любимому человеку – это приближение к архетипу, но наше познание любимого человека, в том числе и в сексуальных отношениях, дает только некоторое познание спрятанного в глубине души образа.

– Возможно, именно поэтому часто возникает ощущение, что любимый – это тайна? – спросила она саму себя. – Любимый человек – это не только тело и его душевные проявления, которые всегда гораздо проще и не такие совершенные, как мы представляем и хотели бы видеть?

– Да! – сказал он. – Архетип-образ любимого человека всегда богаче, совершеннее, роднее и ближе. Он есть живая, родная и очень близкая часть нашей души, потому он идеален. Анима – частица мужской души, содержащая образы, чувства и смыслы идеальной женщины. Анимус – часть женской души, содержащей суть образа идеального мужчины. И как бы мы не метались по белому свету, не искали свою половину, мы всегда будем удовлетворены не полностью.

– Неудовлетворенность любимым человеком кроется в изначальной непознаваемости идеального мужчины, что скрыт в Анимусе, и доступен интуитивно женщине как идеал, что так хочется всегда видеть в любимом? – спросила она.

– От этого всплывает неудовлетворенность и реальной женщиной, а потом и потеря чувства любви, – сказал он. – Чувство уходит в другую, менее познанную женщину, что, как нам кажется вначале, больше соответствует любимому образу. Особенно когда мы фантазируем об интимных отношениях.

– Секс с любимым возможен, но он нереален с идеалом? – спросила она.

– Секс с любимой женщиной – это желание познать, приблизиться и слиться со скрытым в собственной душе, удовлетворить жажду обладания, владения, овладения Анимой, что невозможно в полной мере никогда, и никогда не утоляет нашу жажду, – сказал он. Анима всегда манит и всегда недостижима. Образ живет своей жизнью, как мираж.

– Мираж? Любовь – мираж? Не хочу верить, – вырвалось у женщины.

– Устанавливая отношения с любимой женщиной, мы синхронно пытаемся строить мост с тайной частью своей души, и эта связь – жизненно важная потребность нашего развития, самопознания и часто основной смысл нашей жизни. Синхронные события: в физической реальности и в душе, в отношениях с любимой и во взаимоотношениях с Анимой. Но когда любовь уходит, они не синхронны, так как тоска по Аниме остается, а любимая женщина исчезает, словно мираж, если она уже не вызывает прежнего чувства, – сказал он.

– Любовь уходит в никуда или привязывается к другому человеку, а архетип в душе отдаляется, становится недосягаемым? Образ любимого – мой внутренний Бог? – спросила она.

– Любовь – это Бог, а образ любимого – его мираж, – поправил он.

– Мой образ любимого мужчины – мираж моего Бога? – спросила женщина. – Смотрю на любимого, словно на Бога, и молюсь ему, забываю себя, исчезаю в нем, растворяюсь в чувствах?

– Красиво сказано, но верно ли это высказывание? Что принесет оно в нашу жизнь? – усомнился мужчина. – Практика показывает, что если женщина боготворит мужчину, то его сексуальные намерения вызывают у нее удивление и внутренний конфликт, так как они противоречат в ее сознании образу Бога. Если же мужчина боготворит женщину, то он видит в ней сексуального партнера и не может быть с ней в интимных отношениях.

– О господи! Вообще-то да! У меня, у моей подруги был такой опыт. Он ей рассказывал сказки вечерами про все подряд, про свое обожествление матери и женщины вообще, но только не занимался с ней сексом. Вместе с этим уверял, что любит неимоверно. На людях все именно так и выглядело. Все завидовали, но наедине он продолжал играть роль поклонника божества.

– Образ божества стоит гораздо дальше, но сквозь архетип пола, чаще всего противоположного, он тянет нас к себе. Он внутренне стимулирует нас к развитию. А развитие немыслимо в обход познания архетипа пола. Ты никогда не приблизишься к чему-то более серьезному, если не пройдешь сквозь опыт познания архетипа пола. Мужчина не станет самим собой, не познав женщину, – сказал он с уверенностью.

– А есть еще какие-то архетипы-препятствия, помимо Анимуса? Я имею в виду для женщин? – спросила она, рассматривая его высокий лоб и прическу.

– Думаю, их масса, – ответил он. – И каждый из них имеет своего синхронного двойника в реальном мире. Например, архетип Матери, Мудреца, Ребенка и др. Все они испытывают нас на зрелость, и отношения с ними или приближают нас к тому раю, что мы интуитивно знаем, словно когда-то действительно были изгнаны из него.

– Это как? – спросила она. – А если без религиозных символов?

– Приближение к своей Самости – цель и единственный путь, который мы обречены проходить в своей жизни, но не каждый его проходит. Любовь – чувство доступа, код доступа в сердцевину мира, тропинка в бессознательное личности и коллективное бессознательное. Эту дорожку не каждый распознает, а если видит ее, то не признает и не рискнет по ней пойти.

– Потому что не проходит испытание любовью? – спросила она саму себя.

– Ею в том числе! – согласился он.

– В любви к мужчине все понятно. Приближайся и будь рядом с ним до конца. Только тогда ты познаешь свою скрытую часть души, – сказала она.

– А если такой возможности нет или если мы не находим в себе силы приблизиться и быть рядом? Или если мы не можем найти свою любовь? – спросил он.

– Если мы никого в жизни не любим, то не можем и в душе приблизиться к пониманию идеального любимого? – спросила она.

– Идеал иногда может приходить во сне или в другом измененном состоянии сознания, словно наяву, например, в медитации или в молитве! Процесс познания и овладения архетипом может происходить и во взаимоотношениях с воображаемым образом, если образ осознается.

– И от этого возникли фразы в религии, что монахини – невесты бога? – спросила она.

– Здесь, видимо, тоже не так все просто! – ответил он. – Но одно можно сказать точно: каждому из нас неоднократно дается в жизни шанс через чувства продвинуться к скрытой сердцевине мира.

– А если мы немного отойдем от сложного, и я спрошу о более простом?

– О чем же? – спросил мужчина.

– Любовь ведь бывает не только к мужчине или к женщине. А как быть с любовью к матери или к кому-то еще, например, к сестре или брату? Как быть с любовью к своему кумиру?

– Любовь к кумиру стирает лицо любящего, образ кумира заслоняет видение самого себя. Подражание кумиру ведет к перевоплощению и вызывает ощущение взгляда на мир глазами кумира.

– А в обычных любовных отношениях разве не возникает такой подмены лица, видения мира глазами другого, любимого человека? – спросила она.

– Видение мира глазами другого человека обогащает и делает, но одновременно важно отделять свое видение от видения глазами другого. Тогда мы можем понимать и принимать другого человека, не теряя себя в нем, – ответил мужчина.

– Понимание и принятие сходны с любовью? – спросила она.

– Понимание и принятие могут присутствовать в любви, которая наиболее полно видит мир, в том числе и свой внутренний мир, где скрыт образ любимого – архетип, – ответил он.

– А если я просто чувствую? Если я не размышляю так сложно? Как мне быть, если я теряю себя в другом? Я перестаю быть вне своего чувства, мое чувство к другому и есть я, – сказала она.

– Ты теряешь себя в другом, и одновременно твое чувство к другому и есть ты? – уточнил он.

– Да! Я превращаюсь в сплошное чувство. Я перестаю нормально чувствовать свое тело. Я больше ничего не могу чувствовать и тем более думать, – ответила она.

– Это похоже на безумие, но это гениально, – восхитился мужчина.

– Нет! Это не так. А может и так? Я не знаю, я чувствую, что так все и должно быть, что без чувств таких смысла в жизни нет, – воскликнула она.

– В тебе столько страсти, что я теряюсь в поле своих мыслей, – сказал мужчина. – Но вместе с этим смысл – это понятие, оно прямо зависит от знаний о предмете. Если мы не знаем, что такое любовь, то как мы можем утверждать, что в любви есть смысл?

– Если в ней нет смысла, то зачем она? Только ли для удовольствия или для страдания? – спросила она.

– Возможно, для разнообразия жизни? – спросил он у самого себя.

– Для того чтобы не было скучно? Чтобы жизнь была живой? – спросила она у него.

– Однажды утром я проснулся с очень ясным чувством того, что я никого в этом мире не люблю. И это было для меня очень новое переживание. Оно было с легким отрицательным ощущением мира, которое постепенно нарастало. Возникали тревога и чувство пустоты. Поток сознания постепенно останавливался, и время останавливалось, переходя в безвременье. В течение рабочего дня обычные заботы отвлекали меня, но утреннее чувство безвременья вечером возвратилось. Потом пришла ночь, и оно нахлынуло в полную силу. Это было невыносимо – душевный холод, пустота, одиночество и мрак. Было все подобно смерти. Я впервые почувствовал смерть в себе и вокруг себя.

– Если в нас нет любви, то приходит умирание? – спросила она.

– Если мы не живем, то умираем, – сказал он.

– Любовь и жизнь синонимы? – спросила она.

– Время жизни, видимо, всегда пропитано любовью. Если время жизни останавливается, то исчезает и чувство любви, – размышлял он.

– Но ты говорил, что архетипы внутри нас всегда содержат идеальные образы любимых. Другими словами, образ любимого человека должен всегда творить в нашей душе чувство любви? – спросила она.

– Идеального образа в душе, по всей видимости, недостаточно. Должен быть еще и неидеальный человек, напоминающий его, – сказал он.

– А если мы разочаровываемся в нашем неидеальном человеке? – спросила она и продолжила: – А мы начинаем разочаровываться в нашем неидеальном сразу же, как только замечаем его неидеальность.

– Столкнувшись с неидеальностью, мы неминуемо переживаем разочарование и оказываемся в состоянии тоски по чему-то недостижимому, что есть где-то в глубине душевного мира, – размышлял он вслух.

– А как же чувство благодарности к тому неидеальному человеку, который, пусть и на время, возбудил в нас чувство любви, переживание веры в существование идеального существа в этой жизни? – подумала она вслух.

– Мы, кажется, нашли ответ на вопрос, что есть любовь! – воскликнул он. – Это вера в существование идеального в этой жизни!

– Любовь – это чувство переживания идеального с неидеальным человеком в реальной жизни.

– Нашел! Мы можем прикоснуться и некоторое время пожить в идеальном мире во время жизни в мире реальном, если нас посетила любовь. И как этому не радоваться? Как не быть благодарным миру и человеку за это время и за это чувство?


Важно

Внутренняя речь для развитой личности кажется обычным делом.

Сложнее обстоят дела с внутренним диалогом.

Его не просто надо услышать и прислушаться к нему, понять, принять и стать участником.

Его порой нужно сотворить самому.

Но, создавая внутренний диалог или участвуя в нем, когда он невольно и на удивление творится сам, правильно будет думать, что мы не всегда являемся хозяевами внутреннего диалога.

Мы не всегда есть творцы внутренней речи и диалога.

Так же как мы не всегда можем создать и управлять диалогом внешним.

Кто же еще участвует во внутренних диалогах?

Субличности и неосознаваемые до конца сущности бессознательного.

В измененных состояниях сознания, например, во сне или в бреду, мы можем видеть и чувствовать других участников диалога, а сами не всегда являемся самими собой.

Внутренний диалог – самое сокровенное в личности.

У каждого из людей есть или был родитель, родители.

Первые речи и диалоги формируются с ними, они же становятся частью души человека (субличностью), с которой всегда идет непрекращающийся диалог.

Хотя бы раз в жизни человек может осознать эти отношения и записать их, подумать над ними и улучшить, тем самым улучшая социальные отношения с родителями или с людьми, которые замещают их социальную роль.


Дополнительные мысли

Внутренняя речь (диалог) – параллельный мир со своими героями, иногда совпадающими со своими двойниками в физическом мире, но чаще не совпадающими, так как находятся в другом пространстве и времени.

Мир со своими правилами и законами.

Но эти миры влияют друг на друга и объясняют друг друга, отвечают на вопросы и разгадывают тайны.

Герои мира внутренней речи (диалога) всегда живы и всегда доступны, как на Том свете, но еще со времен Данте Тот свет разделен на уровни, и обитатели Того света распределены по уровням согласно заслугам на Этом свете.

Какой бы наивной не казалась структура мира по Данте для некоторых знатоков структур психического, душевного и духовного миров, она все же присутствует в мышлении человека современного и помогает структурировать внутренние образы людей (субличности).

Внутренняя речь (диалог) объединяет Тот и Этот миры.

В нем нет разделения на Тот и на Этот свет.

Все миры и света объединены внутренним миром человека.

Сознание личности всегда выходит за пределы физического мира (пространства) и за пределы времени.

Время для сознания относительно и легко сознанием преодолевается.

Сознание выходит за его пределы и устанавливает диалог с образом (субличностью) любых времен.

Сознанию одинаково легко вести диалог как с образом настоящего, так и с образом тысячелетнего прошлого или предполагаемого будущего любого отдаления, как с образом личности, так и с образом архетипа или неодушевленного предмета из физического мира, например, планеты Земля, Родин.

Физический мир «здесь и сейчас»; этот мир ничтожно мал по сравнению с миром внутренним, миром внутренних диалогов.

Писатель (художник) выносит мир внутренних диалогов в Этот мир, делая его доступным для всех.

Сновидения – яркое свидетельство мира внутренних диалогов – часто являются материалом для произведений искусства.