История изучения явлений и феноменов, связанных с поистине врожденным человеческим стремлением к совершенству, насчитывает несколько тысячелетий. Действительно, попытка объять природу совершенства живет ровно столько же, сколько живет само стремление человека к ней приблизиться.
Рождение термина и его введение в научный оборот принадлежит американскому психологу М. Холлендеру, который в 1965 году опубликовал в журнале «Comprehensive Psychiatry» статью под названием «Перфекционизм». Эта классическая статья, ставшая предшественницей целой культуры научного мировоззрения, открыла моду на изучение данного феномена, интерес к которому с каждым годом не только не угасает, но все больше разгорается. Сам перфекционизм М. Холлендер понимал как привычку предъявления к себе требований более высокого качества выполнения деятельности, чем того требуют внешние обстоятельства (Hollender, 1965). Он полагал, что «перфекционист не столько сражается за нарциссическое удовлетворение от публичного имиджа “совершенного”, сколько стремится к совершенному результату в надежде получить принятие со стороны других людей» (Ibid., p. 99).
Правда, уже позже, в 1978 году, М. Холлендер сетовал на путаницу, которую внесли психотерапевты, не отличающие перфекционизм от компульсивности, или синдрома навязчивых идей. По его мнению, компульсивность (от латинского compulsio – принуждение) представляет собой «модель поведения, которая служит, чтобы вытеснять неприемлемые чувства или импульсы; перфекционизм же предназначен для того, чтобы вызывать одобрение» (Hollender, 1978, p. 384). Четкую границу между компульсивными людьми и перфекционистами провел С. Броди, заявив, что первые придерживаются правил, а вторые противостоят им, потому из компульсивных личностей часто получаются хорошие работники, а перфекционисты становятся лишь неэффективными прокрастинаторами, кроме того, компульсивные личности эмоционально сдержанны, а перфекционисты, как правило, враждебны и негативно настроены (Broday, 1988).
Собственно, первую волну в описании перфекционизма представили именно когнитивные психотерапевты, что наложило серьезный отпечаток на дальнейшую судьбу феномена. Так, Д. Бернс определял перфекционизм как особую «сеть когниций», которая включает ожидания, интерпретации событий, оценки себя и других. Другая его, более резкая, характеристика перфекционизма звучит как «безжалостная и навязчивая напряженность во имя достижения невозможной цели». «Я не имею в виду здоровое стремление к совершенству людей, получающих истинное удовольствие в следовании высоким стандартам, – напоминает психолог. – Без заботы о качестве жизнь будет казаться мелкой, а серьезные достижения – редкими. Я говорю о тех перфекционистах, чьи стандарты лежат вне зоны досягаемости, но они упорно движутся к недостижимой мечте и измеряют самоценность с позиции своей продуктивности и достижений. Для этих людей влечение к совершенству может быть только пагубным» (Burns, 1980, p. 34).
Другой когнитивный психотерапевт, А. Бек, составил список перфекционистских «долженствований» (например, «ошибка всегда означает провал») и подчеркнул тот факт, что депрессивные перфекционисты постоянно используют в своей речи такие конструкции, как «всегда или никогда», «должен» и т. д. (Beck, 1987). Монохромное мышление перфекциониста отмечали все приверженцы данного подхода. Это «все-или-ничего-мышление» допускает лишь два варианта выполнения деятельности – полное соответствие высоким стандартам или полный крах (Burns, 1980). В литературе также можно встретить упоминания о «синдроме святого или грешника» (Barrow, Moore, 1983) или о «феномене то ли Бога, то ли мерзавца» (Pacht, 1984). Г. Вайсингер и Н. Лобсенц писали, что потребность в совершенстве самоубийственна, ведь если человек не способен удовлетворить свои нереалистичные ожидания, то он ощущает себя неудачником, если же он к ним хоть немного приближается, то начинает воспринимать их не такими уж и совершенными. Тем самым психологи подчеркивали, что у перфекциониста нет никаких шансов насладиться жизнью и собственными успехами (Weisinger, Lobsenz, 1981).
В те годы психологи обвиняли перфекционизм в широком спектре самых различных психологических нарушений и психических расстройств, включая депрессию, пищевые расстройства, мигрени, сексуальные дисфункции, обсессивно-компульсивные расстройства, дисморфофобию, суицидальные склонности, творческие кризисы и многое другое (Pacht, 1984). Тем не менее эти выводы основывались на анализе простых корреляционных исследований и не были в состоянии доказать пагубный характер стремления к совершенству как первоисточника тех или иных нарушений. Тогда стало понятно, что корни перфекционизма лежат глубже, чем это может казаться на первый взгляд.
Так пришла вторая волна в изучении перфекционизма, а вместе с ней произошел переход к многомерным концепциям феномена. В 1990-е годы отстаивалось мнение о том, что перфекционизм содержит помимо сугубо личных амбиций также претензии на всеобъемлющее совершенство. Одна из таких моделей перфекционизма принадлежит канадским психологам П. Хьюитту и Г. Флетту, выделившим три грани феномена, рассматривая его сквозь призму его социальных аспектов: перфекционизм, ориентированный на себя (сильное влечение к совершенству, нереалистичные стандарты по отношению к самому себе и сосредоточенность на своих изъянах), перфекционизм, ориентированный на других (схожие паттерны поведения, только направленные не на себя, а на других), и социально предписываемый перфекционизм (убежденность в том, что другие ожидают от человека не меньшего, чем совершенство) (Hewitt, Flett, 1991). Эта модель быстро распространилась в практике научных исследований и по сей день является путеводной звездой для многих ученых, имеющих дело с изучением перфекционизма.
Другой взгляд на перфекционизм как многомерный феномен развивали представители британской психологической школы под руководством Р. Фроста. Они говорили о существовании таких параметров феномена, как личные стандарты (склонность к самовыдвижению чрезмерно высоких эталонов деятельности), озабоченность ошибками (отождествление ошибки с неудачей), сомнения в собственных действиях (постоянные сомнения по поводу качества выполнения деятельности), родительские ожидания (восприятие родителей как ожидающих нереалистичных результатов), родительская критика (восприятие родителей как чрезмерно оценивающих) и организованность (сверхсильная ценность порядка в жизни и деятельности) (Frost, Marten, Lahart, Rosenblate, 1990). Приверженцы такого подхода делали основную ставку на особый злокачественный стиль воспитания, который можно охарактеризовать метким выражением «ребенок как шедевр» (Elliott, Meltsner, 1991, p. 184).
Долгое время эти две модели были законодательницами моды в области исследований перфекционизма, пока однажды Р. Фрост не решил посмотреть на то, как они «ведут» себя друг с другом. В результате факторного анализа ему удалось обнаружить два фактора перфекционизма. Первый был назван неадаптивной сосредоточенностью на оценивании и вбирал в себя параметры социально предписываемого перфекционизма, озабоченности ошибками, родительской критики, родительских ожиданий и сомнений в действиях. Второй получил название позитивного стремления к совершенству и включал в себя параметры перфекционизма, ориентированного на себя, а также личных стандартов и организованности (Frost, Heimberg, Holt et al., 1993). Спустя несколько лет Б. Суддарт и Р. Слэйни вновь сопоставили канадскую и британскую модели перфекционизма, убедившись в существовании двух типов феномена, а именно адаптивного и неадаптивного стремления к совершенству (Suddarth, Slaney, 2001).
На самом деле эта эмпирическая находка не стала новым знанием для психологической науки. Еще в 1978 году американский психолог Д. Хамачек опубликовал статью под названием «Психодинамика нормального и невротического перфекционизма», которая впоследствии стала предвестницей типологического подхода, или третьей волны в изучении перфекционизма. В его понимании все перфекционисты делятся на нормальных и невротических. Соответственно, к первым относятся те, кто «получает реальное чувство удовлетворения от трудов кропотливой работы и не стесняется быть небезупречным, если ситуация того требует», последние же, напротив, «не способны прочувствовать удовлетворение, поскольку в своих собственных глазах они никогда не делают вещи достаточно хорошо, чтобы оправдать чувство наслаждения» (Hamachek, 1978, p. 27). При сопоставлении этих двух типов людей, стремящихся к совершенству, Д. Хамачек обнаружил, что невротические перфекционисты отличаются от так называемых нормальных сразу по нескольким критериям.