Надежда на спокойную и размеренную жизнь, которую сулила мне моя первая встреча с Торнфильдхоллом, укрепилась во мне после более длительного знакомства с этим местом и его обитателями. Всё шло как нельзя лучше. Наши взаимоотношения с миссис Фэйрфакс были теплыми и уважительными. Она оказалась доброй, простодушной и далеко неглупой женщиной. Моя же ученица, хоть и была немного избалованным ребенком, делала относительные успехи в учебе, так как мне удалось справиться с её недостатками… Надо сказать, что Адель не отличалась особыми талантами, но и не была хуже детей своего возраста. Возможно, моя характеристика Адель кому-то из родителей покажется слишком скупой на похвалу, но я не собираюсь потакать родительскому эгоизму. Я пи шу так, как это было на самом деле, – правду.
В те часы, когда Адель гуляла с няней, я поднималась на крышу дома, чтобы полюбоваться на окрестности и помечтать о том, как живут люди в других городах, странах. При этом иногда слышала тот же странный смех и бормотание Грэйс Пул. Не раз я видела, как она выходила из своей комнаты. Да, у неё был нелицеприятный вид, но вряд ли можно было сказать, что она не в себе. Мне так ни разу и не удалось её разговорить.
Остальные обитатели этого дома – Джон и его жена, Ли – (горничная) и Софи (няня-француженка) – были вполне приличные, но ничем не примечательные люди.
Так прошли октябрь, ноябрь и декабрь. Однажды в январе, когда Адель слегка приболела, мне пришлось отменить занятия. Был ясный, спокойный день, хотя и очень холодный. Миссис Фэйрфакс написала какое-то письмо и попросила меня отнести его на почту в Хей. До деревушки было около двух миль, так что прогулка могла стать приятной.
Сначала я шла быстро, чтобы согреться, потом, замедлив шаг, любовалась окружающим пейзажем. Ни один человек не встретился мне на пути. Я уже отошла почти на милю от Торнфильда. А так как дорога, ведшая в Хэй, непрерывно поднималась в гору, я устала и решила присесть на пенек отдохнуть.
Внезапно тихое журчание ручейка, близ которого я присела, смешалось с топотом копыт. По всей видимости, приближался всадник. Так как в этом месте дорога был слишком узка, то я посчитала наиболее благоразумным просто сидеть и не шевелиться, чтобы конь мог спокойно пройти. Я сразу же нафантазировала себе образы коня и всадника, которые должны были быть похожи на героев сказок.
Всадник был уже совсем рядом, но я все еще не видела его. Через мгновение, кроме топота, я услышала шорох, и из кустов выскочила огромная, похожая на льва собака. Я испугалась, однако пёс пробежал мимо, будто меня и не заметив. Позади шел конь, очень крупный, на нем сидел всадник, который также не обратил на меня внимания. Он проследовал мимо, и я встала, чтобы продолжить свой путь. И тут произошло неожиданное: конь поскользнулся на обледенелой тропинке. Путник воскликнул: «Этого еще не хватало!» и натянул поводья. Но все же животное упало. Я остановилась. Конь и всадник лежали на земле. Собака, подбежав к ним, начала отчаянно лаять. Она обнюхала поверженного всадника и его коня, а затем подбежала ко мне, как бы моля о помощи. Мне ничего не оставалось, как подойти к всаднику, который пытался выпутаться из стремян.
– Вы ушиблись, сэр? Не могу ли я вам чем-нибудь помочь? – спросила я.
– Отойдите подальше, – ответил он, наконец, и приподнялся. Ему удалось высвободиться из-под коня и встать. Вслед за этим и конь вскочил, что очень обрадовало собаку, которую хозяин то и дело пытался успокоить выкриками: «Куш, Пилот!»
Мне очень хотелось помочь ему или хотя бы проявить внимание, и я опять подошла ближе.
– Если вы ушиблись, сэр, и вам нужна помощь, я могу сходить в Торнфильдхолл или Хэй.
– Благодарю вас. Обойдусь! Кости у меня целы, просто вывих.
Однако попытка сделать шаг отразилась болью на его лице.
Уже стемнело, но луна светила ярко, так что я разглядела его хорошо. Это был мужчина средних лет. Крепкого телосложения, среднего роста, смуглый, с суровыми чертами лица. На вид ему было около тридцати пяти. Одет он был в плащ для верховой езды с меховым воротником и стальными застежками.
Я не чувствовала перед ним ни страха, ни особой робости. Если бы он вежливо отклонил моё предложение о помощи, возможно, я спокойно продолжила бы свой путь, но его сердитый тон и упрямство придали мне храбрости:
– Я никак не могу бросить вас, сэр, в столь поздний час, на пустынной дороге. По крайней мере до тех пор, пока вы не окажетесь в состоянии сесть на лошадь.
Когда я сказала это, он впервые посмотрел на меня.
– Вам самой давно пора быть дома, – сказал он, – если ваш дом, конечно, по соседству. Вы откуда взялись?
– Вон оттуда, снизу. Не думайте, я совсем не боюсь, мне нетрудно будет сбегать за помощью в Хэй, тем более что мне туда самой надо.
– Вы живете внизу? В том доме с башнями? – спросил он, указывая на Торнфильдхолл.
– Да, сэр.
– А чей это дом?
– Мистера Рочестера.
– Вы знаете мистера Рочестера?
– Нет, я его никогда не видела.
– Он что не живет там?
– Нет.
– А вы знаете, где он сейчас?
– Нет, не знаю.
– Так, вы не прислуга, это понятно. Вы… – он стал внимательно оглядывать меня.
– Я гувернантка.
– Ну, конечно, гувернантка, – повторил он. – Черт, я и забыл! – и снова стал рассматривать меня. Через несколько минут мужчина вновь попытался сдвинуться с места, но ему явно было больно ступать.
– Я не стану посылать вас за помощью, – сказал он, – но вы сами сможете мне помочь, если будете так любезны.
– Хорошо, сэр.
– У вас нет зонтика, которым я мог бы воспользоваться как тростью?
– Нет.
– Тогда постарайтесь взять мою лошадь и подвести ко мне. Вы не боитесь?
Конечно, я боялась, но деваться было некуда. Конь не поддавался, мне никак не удавалось ухватить его за уздечку. Наблюдая мои безуспешные попытки, мой новый знакомый в конце концов рассмеялся.
– Вижу, вижу – сказал он, – гора не желает идти к Магомету! Что же, помогите тогда Магомету подойти к горе… Извините меня, – добавил он, – лишь безвыходное положение заставляет меня воспользоваться вашей помощью.
Опираясь на мое плечо, он доковылял до коня, и морщась от боли, вскочил на него.
– Так-то, – сказал он, – подайте мне, пожалуй ста, хлыст… Благодарю вас. Теперь бегите с вашим письмом в Хэй и возвращайтесь скорее домой.
Коснувшись шпорами коня, который тотчас взвился на дыбы, всадник исчез в темноте. Собака бросилась следом за ними.
Это маленькое приключение оставило радостный след в моей душе: мне удалось кому-то помочь. И пусть помощь была незначительной, но случай внес хоть какое-то разнообразие в мою размеренную жизнь.
Во время пути лицо моего случайного знакомого постоянно стояло у меня перед глазами. До бравшись до почты, я исполнила поручение миссис Фэйрфакс и направилась обратно в Торнфильд. Было уже поздно, следовало торопиться.
Подойдя к воротам дома, я замедлила шаг, решив прогуляться по лужайке. Что-то мешало мне войти в этот мрачный на вид дом. Однако войти всё-таки пришлось.
В холле было полутемно, под потолком горела только бронзовая лампа, но из столовой лился свет. Было видно, что возле камина расположилась группа людей. Однако я не успела разглядеть их, потому что дверь в столовую вдруг закрыли, и я поспешила в комнату миссис Фэйрфакс. Там тоже топился камин, правда, свечи не были зажжены, и хозяйка отсутствовала. Зато перед камином важно устроился пес, очень похожий на того, с дороги. Я даже невольно крикнула ему «Пилот!» Собака тут же поднялась, подошла и стала обнюхивать меня. Откуда здесь могла взяться собака? Позвонив, я попросила Ли принести свечи, а заодно спросила:
– Откуда эта собака?
– Она прибежала за хозяином.
– За кем?
– За хозяином, за мистером Рочестером. Он только что приехал.
– Неужели? И миссис Фэйрфакс с ним?
– Да, и мисс Адель. Они все в столовой, а Джона послали за врачом. С хозяином случилось несчастье: его лошадь упала, и он вывихнул себе ногу.
– Лошадь упала на дороге в Хэй?
– Да, когда он спускался с холма. Она поскользнулась на обледенелой тропе.
– Да?… Принесите мне, пожалуйста, свечи, Ли.
Ли принесла свечи, следом за ней вошла миссис Фэйрфакс. Она рассказала мне то же самое, добавив, что врач уже здесь и осматривает мистера Рочестера. Затем она распорядилась относительно чая, а я поднялась наверх, чтобы переодеться.