Глава первая
Привет, меня зовут Лера, и я только что вышла от гинеколога. Врач меня обрадовала, сказала, что я беременна. Срок – четыре недели. С одной стороны: я очень рада, а с другой стороны – как сказать об этом Валере? Хоть мы уже год вместе, но мы еще студенты. Мне только двадцать лет. И я понятия не имею, как на это среагирует Валера. Но он ведь меня любит, да? По идее должен отнестись к этому адекватно, ведь делали мы этого ребенка вместе. Очень страшно признаваться, но сделать это обязательно нужно. Я взяла такси, поехала домой. Ближе к дому сердце заколотилось бешено. Выйдя из такси, я подошла к подъезду и остановилась. Собравшись с мыслями, все же поднялась в квартиру, открыла дверь и зашла. В прихожей стоял Валера.
– Привет, ты куда-то собираешься? – спросила я.
– Да, на учебу, – ответил Валера.
Собравшись с мыслями, я наконец сказала:
– Валера, я беременна.
Несколько минут Валера молчал и смотрел на меня. Потом он выдал:
– От меня что ли?
От такой постановки вопроса мне захотелось его как следует стукнуть.
– А от кого, по-твоему, я беременна? – спросила я возмущенно.
– Лера, я к такому не готов. Посмотри на нас. Мы студенты. Моей подработки хватает на еду и на оплату квартиры, которую мы снимаем, а жениться и детей нянчить пока не готов. Давай лучше разбегаться, или лучше аборт.
Валера продолжает что-то говорить, но я уже ничего не слышу и, кажется, не чувствую. Я молча вышла из квартиры словно облитая помоями, и направилась на улицу. Оказавшись там, я шла вперед и не понимала, что мне делать дальше. Ноги привели к кафе – бару «Рай»: так вот где оказывается рай. Я зашла и направилась прямиком к барной стойке. Заказала себе виски. Правда, до этого я никогда их не пила, но решила попробовать. Вкус, конечно, не понравился, но радовало, что крепко напьюсь и забудусь. Не ожидали услышать такого от девочки студентки, а оно вот как. Тоска навалилась, страх перед будущим. Чужой город, я одна – что делать? Возвращаться к родителям, как побитая собачонка?
Очень хотелось плакать в этот момент. Но мой девиз: девочки не плачут. Тихая боль – она самая жестокая. Никаких истерик. Никаких слез, просто молчание. И самое ужасное, наверное, здесь – это отчаяние, понимание того, что ты не способна что-то изменить. Приходиться принять это, смириться и жить дальше. Тихая боль – она самая жестокая. Хочется кому-то выговориться, но ты молчишь о ней.
– Неудачный день? – спросил голос сбоку.
Я повернула голову и увидела сидящего рядом со мной парня. Благодаря неоновой подсветке, вмонтированной в барную стойку, его голубые глаза светились. То, что они голубые, это я уже потом увидела. Его руки были покрыты татуировками. Небольшая борода придавала изящности его лицу. А уж про накаченные бицепсы я вообще молчу.
– Я бы даже сказала – супер неудачный. Но вас это, наверно, не должно беспокоить.
– Ну почему же, а вдруг я чем-нибудь помогу. В некотором роде мы может с вами коллеги по несчастью. Платон Михеев.
Когда этот небритый качок представился, его имя показалось мне очень знакомым.
– Прямо, как футболиста, – улыбнулась я.
– Собственно, я это и есть.
Сказать, что я удивилась, ничего не сказать. Это было заметно, ведь мои глаза чуть не вылезли из орбит.
– Но я очень поражен: вы следите за спортом?
Я сделала глоток виски.
– Когда ты живешь с фанатом футбола, хочешь не хочешь, а будешь его смотреть, – грустно ответила я и добавила – жила.
– Одно выражение – жила, и уже понятно, что все не так просто, да?
– Послушайте, я просто в этот вечер хочу посидеть одна, напиться до чертиков и…
Я не договорила. Я хотела сказать и пойти домой, а идти-то некуда.
– Ладно, если не хотите – не говорите. – ответил Платон и выпил залпом рюмку водки, потом обратился к бармену. – Еще одну, хотя нет, налейте то же самое, что и девушке.
– Неудачный день? – повторила я вопрос Платона.
Платон кивнул. Я допила виски и захотела взять добавки, но мои финансы поют романсы. Нужно искать ночлежку
– Тебе что, негде жить? – спросил Платон. – У тебя нет квартиры?
Что, неужели я сказала это вслух?
– К тебе ночевать не пойду, – ответила я. – У меня нет ни работы, ни дома, ни семьи. Теперь у меня нет ничего. Я просто Лера.
Платон опрокинул залпом виски и попросил еще добавки.
– Может хватит тебе? – спросила я.
Платон посмотрел на меня такими глазами, как будто сейчас заплачет. Господи, что у него случилось?
– Я не пьянею, – ответил Платон. – У меня такой организм, я не пьянею.
И Платона прорвало. А говорит – не пьянеет. Он приехал с работы на три часа раньше. Его благоверная не брала трубку, а когда он зашел в свой дом, увидел, как она в красном пеньюаре восседает на каком-то типе, как наездница на Харлее.
– Ты не представляешь, как мне хотелось им обоим надавать. В общем, нет у меня больше подруги и вот…
Платон положил на стол какую-то бумажку. Я взяла ее в руки и прочитала.
– Ты бесплоден?
Он кивнул. Тогда я тоже положила на барную стойку бумажку.
– Ты беременна? Отец ребенка, наверно, рад.
– Ты меня, наверно, не услышал: нет у меня больше ничего.
Всего минуту назад я вообще ничего не чувствовала. Никаких эмоций. Словно в какой-то момент я просто превратилась в лампочку, которая тут же перегорела. А тут вон что оказывается, у людей тоже проблемы похлеще.
– А выходи за меня замуж? – ляпнул Платон.
У меня глаза округлились еще больше. Я, наверно, много выпила, раз такое слышу. Посмотрела на свой фужер с виски и решила выпить его залпом, чтобы переосмыслить сказанное или предложенное Платоном. И тут мне стало плохо, наверно я слишком много выпила. В глазах начало двоиться, резко заболела голова.
– Эй, с тобой все хорошо?
– Вызови мне, пожалуйста, скорую.
Это всё, что я смогла произнести. А потом мне стало плохо, и мое сознание отключилось.
Глава вторая
Что-то тяжелое приземлилось мне на грудь. Я резко распахнула глаза и содрогнулась от ужаса. Прямо надо мной нависало какое-то страшное рыжее мохнатое чудовище. Сердце бешено застучало, врезаясь в ребра. Я подпрыгнула и с криком отползла к спинке кровати. С нарастающим чувством паники я осмотрелась по сторонам. Комната была светлой и просторной с большим окном до пола. Повернув голову, я увидела какие-то таблетки и фужер шампанского. Я резко встала с кровати и меня начало штормить.
Пытаясь сообразить, где нахожусь, я вдруг поняла, что точно не дома. Из одежды на мне все то же самое, что и было вчера. Значит, ничего такого не было, это уже радовало. Так, пить больше я не буду. Сзади кто-то мяукнул. Я обернулась, рядом находилось рыжее мохнатое чудовище. Я таких котов ни разу не видела. Он был очень больших размеров. Я прошла в ванную, включила холодную воду и сполоснула лицо. И тут меня ударило молнией: на моем пальце кольцо. Долго пялюсь на него, трясу головой в надежде, что это глюк. Но кольцо не исчезает. Вот это натворила дел. Не, все, пить однозначно я больше не буду. Я попыталась вспомнить вчерашний вечер. Последнее, что я помнила, это то, что мне стало плохо. И мужчину в баре помню. Как же он представился? Не помню. Я встала и подошла к окну. Из окна открывался красивый вид. Окна спальни выходили в сад, где росли прекрасные цветы. Посередине стояла елка, ее, наверно, на новый год наряжают, представляю, как красиво она выглядит в гирляндах. Так, я отвлеклась. Вновь оглядела комнату. Ничего необычного, обычная комната. Мяч лежит в углу. Я взяла в руки мяч, он был подписан: П. М. Точно, Платон же его зовут, Я вышла замуж за футболиста. Тогда другой вопрос, замужем-то я как оказалась?
– Платон, – крикнула я.
Но в ответ тишина. Может, он еще спит? На цыпочках пошла осматривать территорию. А территория-то большая. То, что дом двухэтажный, я поняла, когда смотрела в окно. Интересно, он тут один живет? Второй этаж – одни спальни. Если он один живет, зачем ему столько спален? Спустилась на первый этаж. Большие стеклянные двери, которые выводят на зеленую лужайку около дома. Большой плазменный телевизор в холле и диван, где может расположиться наверно человек десять. Кстати, очень большая просторная кухня с барной стойкой. Блин, я везде прошла, но его нигде нет.
– Платон, – снова я позвала его.
Снова тишина. Вообще-то, Платон мог и разбудить меня перед уходом, рассказать, что можно трогать, что нельзя. Ну и ладно, сам виноват. Сейчас как пойду, как устрою рейд на холодильник. Очень хочется есть, а еще болит голова, таблетки-то у него есть вообще? Вдруг я услышала, что в другом конце коридора льется вода. Значит, он все-таки дома. Иду на шум. Подойдя к наверно третьей по счету ванной комнате, увидела стоящего спиной мужчину. В одних трусах. Я кашлянула. Мужик обернулся и смотрел на меня минуты три. А в дневном свете-то он вообще красавчик.
– Ты кто? – наконец вымолвил он.
Вот те привет, я даже не знала, что ему ответить.
– Наверно, твоя жена, – ляпнула я.
– Кто? – изумился Платон.
– На палец посмотри.
Он посмотрел на свою руку.
– Вау.
– А говоришь – не пьянеешь. Ладно, пойду я тогда, спасибо за гостеприимство.
– Куда ты собралась? Ты вчера говорила, что тебе жить негде, обратно в бар пойдешь?
Все-таки помнит, но вот вопрос, как все-таки ночью нашли загс, который работает, и умудрились сыграть свадьбу, останется открытым.
– Платон, если честно, я не думаю, что мы вчера поступили правильно, когда поженились. Понимаешь, я была не в состоянии нормально соображать. Только что рассталась с парнем. Я просто растерялась, понимаешь? Считай, согласилась в состоянии аффекта.
– Ну вот. Только женился, а жена требует развод, – выдал Платон.
И снова я не знаю, что ответить. Смотрю как дурочка на него.
– Ну, а серьезно, куда ты сейчас пойдешь, живи у меня. Аллергии на шерсть у тебя надеюсь нет? С котом моим уже, наверно, познакомилась.
Да, кот еще тот монстр.
– Есть хочешь, пойдем накормлю.
Я кивнула. Платон залезает в холодильник и задумчиво чешет голову. Что же он так долго около него стоит, судя по его жесту, я поняла, что есть, наверно, нечего. Я выглянула из-за его спины. Холодильник был полупустой. Чем же он питается тогда, раз тут пусто? Открытые шпроты, видимо, лежат уже давно, даже заплесневели. Я развернулась и посмотрела на него.
– Давай закажем тогда. У меня немного есть денег на черный день.
Платон рассмеялся.
– Спрячь. Ты думаешь у меня денег нет. Пойдем.
Платон взял меня за руку и повел куда-то. Мы подошли к какой-то двери, она открылась. Зажегся свет, и я удивилась. Внутри было прохладно. А на полках находились разнообразные коробки. Очень много воды.
– Зачем тебе столько еды, что к апокалипсису готовишься? – изумилась я.
– Лень лишний раз в магазин бегать.
Платон взял несколько продуктов и отправился на кухню.
– Завтрак сварганишь? Готовить умеешь?
– Обижаешь, – ответила я.
Когда завтрак был готов, мы сели за стол.
– Мы и правда поспешили с браком. Давай так: ты можешь пожить у меня, а потом решим, что делать дальше.
– Зачем тебе мои проблемы? Я сейчас поем и что-нибудь придумаю, куда пойти. На крайний случай, у меня есть подруга, могу пойти к ней.
Он ничего не ответил, а просто стал жевать дальше. После вкусного завтрака Платон начал мыть посуду, а я сижу и удивляюсь, вроде ничего не съела, но мне плохо. Я подошла к нему и только решила взяться мыть посуду сама, как у меня звонит телефон. Смотрю на дисплей, батюшки: «Валера». Вот чего – чего, а от него я звонка не ждала. Не стала брать трубку. Положила телефон на стол, так тут же приходит смс «ты где?» Переживает что ли. Платон все время смотрит на мои действия.
– Возьми трубку. Вдруг что-то очень важное.
Пришлось взять трубку.
– Ты где, ты почему не ночевала дома?
– А тебя это прям так волнует, ты же сам сказал – расходимся.
– Глупая, сделаешь аборт, и будем жить дальше.
– Я не собираюсь делать аборт. И вообще, я замуж вышла.
Минута молчания с той стороны.
– Ты живой, ты чего молчишь?
– За кого? – послышался глупый вопрос.
Я решила не отвечать, просто отключилась. На глазах начинают появляться слезы, но стараюсь не плакать. Начинаю вспоминать все, что было за год. Было много всего. Очень к нему привыкла. От воспоминаний становиться мерзко на душе, от злости бросаю чашку на пол.
– Ну ну. Ты не разбрасывайся тем, что нажито непосильным трудом, – донеслось откуда-то сзади.
Я обернулась, Платон никуда не уходил, он все слышал. Я краснею на глазах. Вжалась в угол. Думаю: ну все, хана, сейчас будет орать из-за разбитой чашки. Но он почему-то не орет.
– Расслабься.
Он взял веник с совком и просто без лишних слов сам все подмел. А от Валеры я бы сейчас, наверно, очень много чего выслушала, например, что у меня руки растут из одного места. Посмотрела на телефон в ожидании звонка, но он молчал. На самом деле, я хотела утром утопить его в ванной. Мне хотелось распрощаться со своим прошлым. Но не все так просто. В мире современных технологий не так-то просто начать жизнь с чистого листа. Даже если все мосты сожжены.
Глава третья
Я помыла посуду. Потом решила подняться в комнату и обдумать дальнейшие действия. В этот момент со второго этажа спускался Платон, он был одет в обтягивающую рубашку и синие брюки. На мой вопрос, куда собрался, он ответил, что на работу. Вроде матчей сегодня никаких не должно быть. На что он рассмеялся и ответил, что он не только футболист, но у него еще и небольшой свой бизнес. Что за бизнес, я не стала интересоваться.
Когда он ушел, я решила пройтись по дому. Рыжее чудовище ходило за мной по пятам. Что ему от меня надо? Кота вроде покормили. Я прошлась по комнатам, в одной из них стоял огромный шкаф, на котором стояло много разных кубков и медалей. В обстановке комнаты чувствовался мужской характер. В воздухе присутствовал тонкий аромат табака. На стене висела футболка с фамилией Михеев и номер 17. Ох ты! Вот это да! Когда Валера водил меня на стадион, я всегда кричала, чтобы семнадцатый забил гол, и он забивал. Опять я Валеру вспомнила. Лера, забудь его. Да, легко сказать –забыть, но я постараюсь.
Открыв следующую дверь, я увидела бассейн. Подойдя к нему, опустилась на корточки и потрогала воду: тепленький, подогревается что ли. Захотелось искупаться, но купальника не было. Оглядевшись вокруг, я сняла с себя одежду и сделала заплыв. Потом я прошлась по территории дома. Этот коттедж в изысканном стиле снаружи сильно выделялся среди других домов, стоящих рядом.
Вечер настал быстро, не успела и моргнуть. Наверно, нужно приготовить еду. Я включила музыку и принялась строгать. Пожарила картошку с котлетами. Что ж ему еще приготовить? Что любят мужчины? Да мужчины-то много чего любят, вопрос в другом: что едят футболисты? Может, борща?
– Ой, как вкусно пахнет, – послышалось сзади.
Ой неожиданности я уронила тарелку на пол. Обернулась и снова вжала голову. Платон молча взял совок с веником и подмел пол. Во второй раз. И я снова была удивлена, что на меня никто не кричит. Я хотела его поцеловать в щечку, но он повернул голову, и я его поцеловала в губы. Он среагировал моментально и ответил тем же. Этот поцелуй был похож на остановку сердца. Он был жарче, чем солнце, и головокружительнее прыжка с парашютом. Когда наши языки переплелись, я почувствовала, как по телу разносится жар. Мы словно стали единым целым. Делили один воздух на двоих. Это было настолько хорошо и странно, что больше походило на затянувшуюся галлюцинацию.
Я его обняла за шею, и наш поцелуй длился около минуты. Потом внезапно его оттолкнула от себя, и мы посмотрели друг на друга. Развернувшись, хотела удалиться и провалиться сквозь землю. Но почему-то последовала обратная реакция, и я снова бросилась к нему на шею. И снова мы начали целоваться. Он обнял меня за талию, и его руки заскользили по моему телу. Потом Платон попытался снять с меня футболку, я прекратила поцелуй и дала ему пощечину.
– За что? – улыбаясь, спросил Платон, потирая щеку. – Ты же сама полезла целоваться.
– Сама полезла, сама и прекратила. И, вообще, я просто хотела поцеловать тебя по-дружески, а ты неожиданно повернулся.
– Я понял, Лера, не буду приставать.
Платон взял со стола пачку сигарет и направился к выходу. Сигареты? Он же спортсмен, футболист, много бегает. Ему нельзя курить. Похоже, я, наверно, обидела его, но он такой спокойный. Разве бывают такие мужчины?
– Спасибо за понимание, ты очень хороший.
Платон развернул голову и улыбнулся. Пора, наверно, спать идти. Я прошла в выделенную мне спальню. Выключила свет и подошла к окну. На лужайке стоял Платон и смотрел в небо. Потом он развернулся и поднял голову. Я быстро спряталась, чтобы он не видел, что я за ним наблюдаю. Тихонько я выглянула из-за укрытия. Платон продолжал стоять на одном месте, потом присел на скамейку. Может я в чем-то провинилась? Мое любопытство взяло вверх. Я спустилась на кухню, взяла бутылку вина, два фужера и вышла в сад. Платон все так же сидел на скамейке. В руках у него была зажжённая сигарета. Но ко рту он ее даже не подносил, она просто тлела у него в руках.
– Что-то случилось? Может, я в чем-то провинилась?
Платон обернулся.
– Ты здесь ни при чем. Все хорошо. Правда. Просто люблю смотреть на ночное небо перед сном.
– Обманываешь меня.
Я присела к нему на скамейку и дала ему в руки один из бокалов.
– Вина? – предложила я.
– Не хватает свечей, – улыбнулся Платон.
– Легко исправить. Где в твоем доме свечи?
– Лера, забей, и так хорошо.
Платон взял у меня бутылку из рук, налил бокал мне и поставил бутылку на землю. Мы посмотрели друг на друга. Наши головы стали приближаться к друг другу. Я хотела зажмурить глаза, но Платон одернулся.
– Ты меня боишься?
– А вдруг ты мне снова залепишь пощечину.
– Ну я может этого сама хотела, – возразила я.
Платон ничего не ответил. Он попытался меня обнять, я даже не сопротивлялась. Мне ужасно нравился Платон, этот поцелуй на кухне был неожиданным, спонтанным что ли. Я не ожидала, но сейчас я готова. Но мы просто сидели молча. А потом пошли спать. Он к себе, а я к себе. Почему так? Да вот, наверно, еще пока вот к этому точно не готова.
Следующим утром я уже хлопотала на кухне, пытаясь приготовить завтрак. Рядом бродило рыжее чудовище и вымаливало поесть. Пока я готовила и одновременно мыла посуду на мой телефон снова пришло сообщение от Валеры. Смотреть не стала, но телефон вдруг ожил и начал звонить.
– Да пошел ты! – я ткнула мокрым пальцем в кнопку отбоя.
От вчерашнего звонка этого человека мой мобильный к вечеру уже дымился. Каждый гребанный вызов отщипывает по кусочку от моего терпения, которого, к слову, у меня не так уж много. За каким чертом он вообще звонит? Что собирается сказать? Существуют ли вообще на свете такие комбинации слов, которыми можно оправдать предательство? Вернуть хочет. Зачем я ему? Любит? Если любишь, люби и моего ребенка. Ничего, справлюсь я без него. И тут я начала плакать. Слезы обожгли глаза. Я впилась пальцами в столешницу и сцепила зубы, чтобы не разреветься. Так, а ну ка перестать – сказала я сама себе. Девочки не плачут: этим девизом всегда пользовалась моя мама, а теперь он и мой девиз. Я умылась и продолжила готовить завтрак.
Через полчаса завтрак был готов. Ничего необычного: сделала легкий салат, поджарила яичницу с колбасой и на всякий случай приготовила пюре с котлетами. Я вообще не знаю, что едят футболисты, может он на диете. Надеюсь, он не будет меня за это ругать. Я разложила еду по тарелкам, предусмотрительно перевернув ломтики колбасы так, чтобы не было видно подгоревшей стороны. Ну да, бывают промахи иногда.
– Я не ем на завтрак жаренные яйца, – услышала я за спиной голос Платона.
– Хорошо, надеюсь хоть салат ты есть будешь? Есть еще пюре с котлетами.
Я почему-то так и думала, что моих стараний никто не оценит. Платон приблизился ко мне, и я уловила тонкий аромат ментола и эвкалипта, который смешался с запахом чистого тела. Он навис надо мной своим мощным корпусом, вынуждая пятиться назад до тех пор, пока я не врезалась спиной в стену. Тарелка выскользнула из онемевших пальцев и разбилась вдребезги. Он был так близко, что я чувствовала его теплое дыхание на своем лице.
– Ты перестанешь бить мою посуду? – улыбнулся Платон.
– Прости.
– Да перестань, я же пошутил.
Он взял тарелку с салатом и попробовал.
– Вкусно, очень вкусно, – не переставая жевать, сказал он. Платон отошел от меня и сел за стол. Взял вилкой кусочек котлеты и съел.
– Как вкусно, ты где так научилась готовить?
– Ну жить-то надо как-то, вот и научилась.
Платон схомячил свой завтрак за милую душу. А потом встал и помог мне убраться на кухне. Блин, да не может быть такого. Я раньше одна все делала, Валера даже не помогал, он просто уходил в комнату и все. Это что, рекламная акция какая-то, мол посмотри какой я сейчас. В любом случае он молодец, спасибо ему за все. Закончив уборку, я направилась в свою комнату и по пути в спальню услышала звонок. Платон пошел открывать дверь. Дойдя до комнаты, я вдруг услышала разговор.
– Ты кто?
– Я Валера – парень Леры.
Глаза мои округлились, и я выглянула посмотреть.
– Ты как ее нашел?
– Пробил ее данные через знакомого. Ее телефон находится здесь. Ты сам кто? Я за ней пришел.
– Где ж ты раньше-то был? Теперь мы муж и жена.
– Позови Леру, мне надо поговорить, – не унимается Валера.
Я решаю все-таки спуститься вниз. Валера никак не унимается и настаивает на своем. Уже даже без спроса в дом вошел.
– Что ты хочешь? – подходя к двери, спрашиваю я.
– Пошли домой, хватит комедию играть, – злобно говорит Валера.
От Валеры исходил запах алкоголя.
– Я замуж вышла, я не могу, муж не отпустит, – ответила я ему с ухмылкой.
Тут у Валеры глаза становятся красными от злости. Чего он хочет-то? Он сам сказал, что мы расходимся, аборт я делать все равно не буду. Я помахала ему ручкой и уже собралась уходить, как вдруг вижу, что рука Валеры поднимается вверх, а потом опускается вниз. Я зажмурилась, ожидая удара. Но ничего такого не происходит. Открыв глаза, увидела, что Платон держит руку Валеры. Платон развернул его и выпроводил на улицу, предварительно дав ему хорошего пинка. Но внезапно Валера разворачивается и его кулак летит в лицо Платону. Платон уворачивается и бьет его в грудь. Мое сердце сжалось от страха. Валера отшатнулся и снова пошел на таран. Замахивается, и Платон ловит его кулак на лету и сжимает своей рукой кулак Валеры, а затем резко выворачивает его.
– Иди домой, – приказывает Платон.
Я сначала испугалась, что сейчас будет драка. Но, несмотря на жалкие старание пьяного Валеры, я поняла, что ничего не произойдет. Развернувшись, направилась в свою комнату.
Валера, держась за руку, разворачивается и уходит. Увидев на столе замороженное мясо, схватила его.
– Подожди.
Валера оборачивается. Меня на пол пути останавливает Платон, забирает кусок мяса и швыряет в Валеру. Мясо точным ударом попадает между глаз.
– Чтоб я тебя здесь больше не видел, – говорит Платон и оборачивается ко мне. – Он хотел ударить тебя. И, судя по твоей реакции, это было не в первый раз. И ты ему еще помочь хочешь.
Я ничего не ответила и пошла к себе в спальню. Платон пришел следом за мной. Я сидела на кровати и смотрела в окно. На моем лице была и улыбка и разочарование.
– Что случилось? На тебе лица нет.
– Я ненавидела его за то, что он струсил, и мечтала забыть его. Я хотела, чтобы ему было плохо, как мне. Я почти его забыла, но он вот объявился. Он сломался. Но только мне легче не стало. Он разворошил осиное гнездо.
– Забудь его уже, я с тобой. А он тебя случайно не бил?
– Нет, не бил,
– Не ври. Слушай, а тебе ведь совершенно нечего одеть, ты ходишь в одном и том же. Поехали, тебе купим что-нибудь.
Я уставилась на Платона. Мне показалось, или он сказал, что мне что-то купит? Не верю своим ушам. Но я отказалась, было как-то неудобно. Платон, видимо, почувствовал моё настроение, он схватил меня за руку и повел в машину.
Глава четвертая
Мы припарковались у торгового центра и вошли внутрь. О боже, как много магазинов. Я была конечно здесь, но всегда проходила мимо, потому что знала, что мне не хватит денег на те вещи, которые мне нравились. Я отоваривалась в обычных магазинах. Мне было ужасно неудобно перед Платоном, он собирался что-то купить вещи мне – незнакомому человеку, на свои деньги. Неожиданно, но приятно.
Через секунду нас обступила целая компания молодых ребят, которые с полным обожанием смотрели на Платона, поочередно делая с ним селфи. Надо же, я и подумать не могла, что он настолько популярен. Обычный футболист, а если мимо меня промарширует целая футбольная команда, я все равно никого из них не узнаю. Возбужденная компания ребят сделала еще несколько снимков со звездой футбола, а потом разошлись. Я посмотрела на Платона с восхищением. Мы походили еще немного по магазинам, я выбрала кое-что, хотя мне много что понравилась, но я, когда смотрела на ценник, лишь тяжко вздыхала и шла дальше. В общем, выбрала я себе несколько вещей. Затем мы поднялись на фудкорт, перекусили там. А потом поехали домой. Когда мы подъехали к дому, я опешила: у входа стояли две машины доставки, и два парня таскали какие-то пакеты в дом. Я посмотрела на Платона.
– Что? – улыбнулся он.
– Ты когда успел? – изумилась я.
– Ну я наблюдал, как ты вздыхала у одной вещи, а потом подходила к другой. Я попросил продавца завернуть все и доставить. Все оплачено.
– Я с тобой не рассчитаюсь. Так неправильно, зачем ты так? Все равно спасибо.
Платон ничего не ответил и пошел на кухню. Я вошла в свою комнату. На кровати лежало много пакетов. Открыв шкаф, я начала развешивать одежду на плечики. Звук отъезжающей от дома машины Платона стал музыкой для моих ушей. Я села на подоконник: куда он собрался, даже ничего не сказал. Машина скрылась за воротами. Спустившись вниз, я налила себе кофе и подумала, чем бы заняться, пока моего мужа нет дома. Не успели ворота закрыться, как на территорию въехала белоснежная иномарка. Машина остановилась, дверь открылась и из нее вышла девушка в белом костюме. Раздался звонок. Я спустилась вниз и открыла дверь. Девушка дружелюбно улыбнулась.
– Здравствуйте, Платон дома?
– Нет, он куда-то уехал, но не сказал куда.
– Ну что ж, ладно, тогда я тебе задам вопросы, можно? – спросила девушка, продолжая улыбаться.
– Мне? – удивилась я. – Какие еще вопросы? Слушайте, у вас есть ровно минута, чтобы объяснить, кто вы такие, и что вам нужно, или я вызываю охрану, и они вышвыривают вас отсюда.
Я понятия не имела, как в этом доме вызывается охрана, и существует ли она здесь вообще, но эта фраза звучала круто. Сотню раз ее слышала в кино. Но кажется это сработало. Девушка перестала улыбаться.
– Я журналист, приехала взять интервью у Платона. Ну раз его нет, я хотела бы взять интервью у вас. Вы же вроде его жена?
– А вы я смотрю хорошо осведомлены.
– Я журналистка, и это моя работа.
– Давайте так, вы оставьте свой номер, когда Платон приедет, я передам, что вы приезжали. А сейчас: до свидания.
Я закрыла дверь перед носом журналистки. Она еще что-то там говорила, жестикулировала, но я уже не слушала. Не успела я подняться на второй этаж, как дверь открылась и зашел Платон.
– К тебе тут журналисты приезжали.
– Я знаю, я ее видел, сказал, что мне некогда.
Он поднялся по лестнице. Остановился около меня и достал из кармана красную коробочку. Платон присел на одно колено и открыл коробочку. Золотое кольцо с брильянтом. В этот момент мои глаза увеличились до невероятных размеров. Я забыла, что нужно дышать.
– Как это понимать?
– Я не хочу разводиться, – сказал Платон.
Я даже не знала, что ему ответить. Хотя – нет, знала, конечно. Но это было так неожиданно.
– Я, если честно, тоже, – ответила я.
– Мы поженились как-то спонтанно. Теперь здесь и сейчас я делаю тебе настоящее предложение.
– Не продолжай, однозначно – да.
Платон меня обнял, поцеловал. Сколько интересно стоит это кольцо, наверняка оно очень дорогое. Еще вчера мне негде было жить, а сегодня у меня муж футболист. По-моему, я сплю, так бывает только в сказках. Я села на диван.
– Мы знакомы с тобой без году неделя, ты меня не знаешь, вдруг я тебе не подхожу. Ты вообще помнишь, что я беременна от другого человека?
– Конечно. Я хочу крепкий надежный брак. Понимаю, что такие отношения строятся не за один день. У нас полно времени. И не бойся, я тебя в обиду не дам.
Платон говорил и говорил о планах на будущее. А мне было так приятно его слушать. Я его поцеловала в щечку и поднялась к себе в комнату. Было чертовски приятно. Валера постоянно на меня ругался из-за каждой мелочи, а Платон – наоборот. Странно все. Выйдя из своей спальни, я наткнулась на орущего рыжего кота.
– Ну чего тебе?
Котяра походил около моих ног, а затем повел меня на кухню.
– А понятно, ты есть хочешь, – улыбнулась я.
Я насыпала коту корма и направилась к Платону. Мой благоверный спал. Ну да, здоровый сон и хороший отдых, все, что нужно для спортивной карьеры футболиста. Но, видимо, он спит чутко, он сразу открыл глаза и посмотрел на меня.
– Что такое? Который час?
– Все в порядке, спи, я просто хотела сказать, что мне надо на учебу ехать.
– Тебя отвезти?
Мне было немного неудобно, но я согласилась. Платон довез меня до института. Я вышла из машины и не успела отойти, как он меня окрикнул:
– Лера.
Я обернулась.
– Возьми, – сказал Платон и протянул пачку пятитысячных купюр.
Я обалдела, зачем? Сколько там было денег, я не знала, но очень много. Он увидел мое выражение лица и пояснил:
– Ну вдруг ты захочешь, что-нибудь себе купить. Тем более ты ушла практически без денег и вещей. Я за тобой заеду после учебы.
Я кивнула. Его машина отъехала от института, а я направилась на пары. Меня беспокоило только одно: я могу наткнуться на Валеру. Разговора не избежать при любом раскладе.
Глава пятая
Как я и ожидала, на втором этаже института я наткнулась на Валеру. Он стоял у окна и пялился в какую-то книгу. Только не смотри в мою сторону, только не смотри. Я ускорила шаг, чтобы он меня не заметил. Но именно в этот момент, когда я с ним поравнялась, он поднимает голову. Не хочу с ним говорить, да и зачем, все что мог, он мне уже сказал. Сейчас начнется.
– Вот она, явилась. Ну как дела?
– Пока тебя не увидела, все было хорошо, – ответила я.
– Скажи честно, ты крутила шашни с нами двумя? Вот так вот взяла и все перечеркнула, и пошла к нему.
– Мы познакомились случайно. Ты знаешь, кто он такой?
– Кто? – ехидно спросил Валера.
– Футболист. Платон Михеев.
– Да ладно, как же ты его урвала-то? Ладно, перестань, возвращайся. Я тебя прощаю. Сделаешь аборт, и будем дальше жить, как жили.
Я закашлялась.
– Ты серьезно? – мои губы задрожали. – Я к тебе не вернусь, пусти меня, у меня пары.
– Не плачь только, а то вон уже начинаешь, как обычно.
Я пошла дальше по коридору в свою аудиторию. Услышав его слова, я обернулась.
– Девочки не плачут.
И пошла дальше гордой походкой. Все пары мне не давал покоя Валера. Писал свои сообщения. То грубил, то переходил на милые сообщения. Писал про любовь, как я ему нужна, и все такое. То снова приходили сообщения, какая я плохая. После пар я вышла на улицу. На полпути меня схватил за руку Валера.
– Давай возвращайся. Я согласен на ребенка, не делай аборт, если не хочешь. Бросай этого футболиста.
– Ты сейчас серьезно? Тебе показать сообщения, которые ты мне писал. Давай уже. Кстати, Платон не такой как ты.
– Я тебя сейчас ударю, – заводился Валера.
– А ты попробуй, – раздался голос сзади. – Еще раз получишь.
Я вздрогнула и обернулась, сзади стоял Платон и сжимал кулаки.
– Ты не у себя дома, – улыбнулся Валера, доставая телефон. – Ты здесь один, а я могу позвонить своим друзьям.
Я схватилась за голову, ой, что сейчас будет.
– Ты уверен, – улыбнулся в ответ Платон и посмотрел назад.
У ворот института стоял микроавтобус. Из него вышли человек пять.
– Забудь ее. Ты потерял ее в тот день, когда выставил на улицу.
Улыбка исчезла с лица Валеры, и он молча ушел в другую сторону.
– Ты куда-то собрался? – спросила я у Платона, глядя на его друзей.
– Не я, а мы. Мы командой хотим посидеть. Это не обсуждается. Два часа на сборы.
Тут даже сказать было нечего. За меня уже все решили. Ну, а почему бы и не пойти. Вот уже час я стояла перед зеркалом и наряжалась. А еще дрожащей рукой я красила губы. Почему дрожащей, да потому что я нервничала. Потому что не имела ни малейшего представления, как вести себя в компании футболистов. Как вести себя с друзьями Платона? О чем с ними разговаривать? Ведь наверняка они же будут меня о чем-то спрашивать. Как он меня им представит. Женой? Подругой? Сестрой? Понятия не имела.
В дверь спальни постучали. Платон крикнул, чтобы я поторапливалась. Я посмотрела в зеркало еще раз. Моргнула несколько раз. Ладно справлюсь с этим. Буду всем улыбаться. Может решат, что я дурочка, и будут держаться от меня подальше. Я распустила волосы и поправила локоны. Блин, а я чертовски красива. Открыв дверь своей комнаты, я вышла. Платон смотрел на меня с изумлением.
– Боже, какая ты красивая, – наконец вымолвил он. – По шкале от одного до десяти ты выглядишь на все десять. Даже на сто.
Мы спустились вниз. Сели в машину и поехали куда-то. Кафе было закрыто, для других закрыто. Для нас открыто. Народ уже собрался. Я насчитала около пятнадцати человек, не только мужчин, но и девушки тоже присутствовали. Друзья Платона уже вовсю набивали свои желудки. Мы пришли последние. Мужчины играли в бильярд, а у девушек были свои развлечения: кто-то сидел просто общался, кто-то пел в караоке.
Хотела бы я иметь столько друзей. Но, благодаря Валере, у меня осталась только одна подруга, и та, у которой своя личная жизнь. Видимся мы очень редко, хоть и учимся в одной группе. Опять я Валеру вспомнила, нужно стараться о нем не думать вообще. Платон пошел к друзьям, а я взяла фужер шампанского и села в кресло, можно сказать спряталась ото всех. Ко мне тут же подлетели девушки с расспросами. Узнав, что я жена Платона, они обалдели, потому что он был скромным молодым человеком, несмотря на его известность. В подробности, как все это произошло, я вдаваться не стала. А вообще, я не люблю большое скопление людей, поэтому, поговорив немного с девицами, я отошла подальше и села в угол.
Неожиданно в зале воцарилась тишина, даже на мгновение музыка затихла. И все гости посмотрели в одну сторону. Я тоже повернула голову, и увидела девушку в синем облегающем платье, которая не шла, она плыла. Она встряхнула головой, и ее рыжие волосы подпрыгнули вверх. Платон, увидев девушку, моментально поменялся в лице. Его улыбка исчезла. Он залпом выпил стакан виски. Девушка подошла к Платону, и тут у меня начало свербить в одном месте. Но Платон оттолкнул ее и злобно прошипел:
– Не подходи ко мне. А, вообще, что она здесь делает?
– Ты забыл. Я всегда присутствую на ваших вечеринках.
Я подошла к Платону и обняла его. Он снова улыбнулся. Девушка оглядела меня с ног до головы, а потом отошла в сторону.
– Кто это? – спросила я у Платона.
– А это, Лера, моя бывшая, про которую я тебе рассказывал, но ты можешь не ревновать.
Ага, не ревновать. Тут вон какая мадам пришла, да к тому же и бывшая. Как тут не ревновать.
– Тина, шла бы ты отсюда, тебе здесь не рады, – послышался голос.
Я обернулась. Тина стояла около Миши и улыбалась. Потом эта краля развернулась, посмотрела еще раз на меня и бросила взгляд на Платона, но он даже не посмотрел в ее сторону. По пути к выходу она специально роняет поднос посудой. Как только она уходит, зал снова ожил беседами и музыкой. А мне как будто легче на душе стало.