Я проснулась от дивного запаха поджаренного мяса, приподнялась на локтях, и Васька съехал по одеялу к моим ногам. Невозможно было находиться в постели, когда желудок требовательно заурчал. Я быстро переоделась, по дороге на кухню наведалась в ванную комнату и привела себя в порядок. Когда же добралась до стола, то обомлела от удивления. Меня ждала в тарелке яичница. Яичница с поджаренными ломтиками бекона, двумя крохотными перепелиными яйцами, отваренными и разрезанными пополам, украшенная зеленью и помидорами черри. Чуть не забыла про чёрные зёрнышки кунжута и острый соус чили. За такой завтрак можно было легко продать душу!
– Доброе утро! – довольно улыбнулся Холодцов, проследив за моей реакцией.
– Это потрясающе! – похвалила я Максима Даниловича.
– Надо вечером сделать куриные крылышки в медово-горчичном соусе, – он сел напротив меня за стол и взял вилку.
У меня от одного названия слюнки потекли, впрочем, сейчас надо было насладиться яичницей. Я набросилась на еду, будто вчера вечером и не ела сосиски с картошкой фри. Максим Данилович как-то странно посмотрел на меня, а потом добавил:
– А на гарнир жареный рис с овощами.
– Максим Данилович, – мечтательно проговорила я, доедая яичницу. – Кажется, я в вас влюбилась!
Я просто хотела сказать что-нибудь приятное, но неожиданно моё признание возымело эффект ледяной бомбы. Холодцов подобрался и нахмурился, будто я сказала что-то вопиюще неприличное. Мне стало неловко. Я неуклюже потянулась к чашке с чаем и перевернула её. Кипяток полился на стол и ручейком побежал к Холодцову, тот с невозмутимым видом пресёк безобразие бумажной салфеткой.
– Извините, – смущённо пробормотала я, виновато опустив голову.
– Всё в порядке, – бросил Максим Данилович , но по его голосу было понятно, что он разозлён.
Я не знала, как исправить свою оплошность? Сказать ещё один комплимент? Или лучше промолчать? Наверное, последний вариант мог восстановить между нами мир, но я, как истинная героиня любовных романов, пошла по самому трудному пути.
– Вы очень даже ничего, – улыбнулась я, осмелившись на него взглянуть. – Красивый мужчина. Даже котик есть.
Холодцов нервно дёрнул кадыком. Меня это воодушевило, главное, что он не начал на меня кричать, значит, комплимент пришёлся ему по душе.
– А готовите – просто пальчики оближешь!
– А! – вдруг ожил Холодцов. – Я понял! Вика, не переживай, я помогу тебе с докладом.
«Ничего себе, – потрясённо подумала я. – Надо почаще ему комплименты делать, того глядишь, и моему начальнику за меня словечко замолвит. Всегда приятно получить премию к Новому году»!
– Вика, хватит мечтать, – прервал меня Максим Данилович. – Нам пора на работу.
Я быстро убрала грязную посуду со стола в раковину, и пока Холодцов переодевался, успела вымыть её и протереть полотенцем. Васька довольно мурчал, крутясь около моих ног. Я погладила его на прощание, и мы вышли из квартиры на лестничную клетку.
– Как думаешь, стоит провести в офисе банкет после форума? – спросил у меня Холодцов.
– Если честно, то я бы не отказалась от праздника, – улыбнулась я. – Маленькая репетиция Нового года.
– Ладно, – Холодцов потёр ладонью свой подбородок.
Сегодня оказался ясный день, солнце пробилось сквозь тучи и освещало высокие дома с резной лепниной. И я увидела Питер с другой стороны, жизнерадостный и величественный город с необычайной красотой. Как будто мы плыли над дорогой, купаясь в солнечных лучах.
– Я бы с удовольствием прогулялась пешком здесь, – призналась я Холодцову.
– Потом, – неопределённо ответил он, видимо, я докучала ему разговором.
Я замолчала и до офиса не проронила ни слова. Мы разошлись по разным кабинетам, Тамара Львовна встретила меня радостной улыбкой и огромным бутербродом с копчёной колбасой и солёными огурчиками.
– Ты же в гостинице, наверное, питаешься кое-как, – сочувственно проговорила женщина, наливая кипяток в кружку, где уже был пакетик с зелёным чаем.
– Ну, да, – поддакнула я, боясь сказать, что уже второй день живу у Холодцова.
– Как тебе наш Максим Данилович? – поинтересовалась Тамара Львовна, хитро сощурившись.
Я сделала вид, будто усиленно жую бутерброд, поэтому не могу прямо сейчас ответить.
– Он уже давно одинок, – Тамара Львовна перешла на шёпот. – Хороший мужик, хозяйственный, всегда опрятно одет. Следит за модой, в старье на работу не ходит.
– А чего это вы его расхваливаете? – не удержалась я от любопытства.
– Жениться ему пора, пока кто-то ушлый не… – Тамара Львовна покраснела и отвернулась к окну.
– А у вас ещё бутербродик есть? – спросила я, хотя была уже сыта.
Тамара Львовна засуетилась, через секунду у меня в руках появился ещё один бутерброд, на этот раз с варёной колбасой, петрушкой и кружочками помидора.
– Мотя с утра всем рассказывала, что Максим Данилович подвозит тебя до гостиницы, – вдруг выдала женщина.
– Кто-кто? – глупо переспросила я, чуть не выронив бутерброд из рук.
– Матильда, – пояснила Тамара Львовна. – Она видела вчера, как ты садилась в машину Максима Даниловича. Мотя хоть и первая красавица у нас, но она, как бы это помягче сказать…
– Ушлая, – вспомнила я слова женщины, сказанные ранее.
– Да, – кивнула Тамара Львовна. – Она давно глаз на Максима Даниловича положила, кружит около него, в глаза преданно заглядывает, только ею голый расчёт двигает. Понимаешь?
Я пожала плечами, уж точно не мне лезть в личную жизнь Холодцова.
– А вы с ним вместе хорошо смотритесь, – ласково улыбнулась Тамара Львовна.
Хорошо, что я всё же доела бутерброд, иначе бы он очутился на полу.