От автора:
Дорогие мои читатели, этот роман вышел в январе 2025, пользуясь случаем, хочу поздравить вас с наступившим новым 2025 годом.
Каждый из нас автор своей жизни, желаю вам, мои читатели, придумать и прожить самый лучший роман, и чтобы на страницах 2025 года были 12 месяцев любви, 365 дней хорошего настроения, часы улыбок, минуты доброты и веселых взглядов, моменты радости, тепла и света. И чтоб герои вашего романа дарили вам только позитивные эмоции.
С любовью Алёна Комарова.
***
История была правдивая, но…
Всё в доме было прекрасно до омерзения.
Дом оказался нашпигован всякими новомодными штучками, которые должны были, как псы цепные, охранять его. А вот кстати псов и прочих охранников не было, что не помешало пройтись неспешным шагом по двору и саду и влезть в дом.
Отключить сигнализацию ему не составило труда. Камеры видеонаблюдения он отключил дистанционно, ещё будучи в своей машине. Работа показала на практике, что человек задумавший преступление, а тем более ограбление века, не имеет право попадаться в объективы камер. Даже в таком конспиративном виде – камуфляжная куртка, брюки цвета хаки, такого же цвета балаклава на лице.
Он прошел по холлу, рассматривая убранство дома. Он отличался от других богатых домов. Зато все богачи не отличались, они имели одну единственную общую черту характера – соревновались друг с другом в желании опередить, заработать больше, купить дороже, родить красивее, одеться моднее. В общем хоть как-то насолить соседу. А в остальном обыкновенные люди, хоть и с прибабахами, а у кого их нет?
Он не боялся быть замеченным. У домработницы сегодня отгул, у водителя – больничный, у бассейнщика – прогул, ну а банщика они ещё не наняли, няни и гувернантки отсутствовали, так как не для кого, чему он был несказанно рад, а так бы он никогда не пошел в этот дом. Если дом нашпигован всякой новомодной охраной и в нем снуют люди, то грабители сюда не суются. Хотя… психология грабителей очень и очень туманна, кто их поймет?
План дома он знал наизусть. Но что такое посмотреть его изнутри, а не на бумаге. Поэтому он, открыв рот, рассматривал огромную люстру, спускающуюся вроде бы с небес. Надо присмотреться, может в её бесподобных висюльках запутался ангел. Нет. Ангелы не живут в подобных местах. Большая вероятность в этом доме встретить черта – друга хозяина.
Мужчина обошел первый этаж. Общие комнаты, ванные, парилки, сауны, бассейны. Все комнаты огромного размера, во дворцах не строят коморок, здесь даже чулан примерно с однокомнатную квартиру. О, библиотека, и очень даже ничего. Большая комната в два этажа с высокими шкафами, уходящими высоко к потолку. Лестница на колесиках, зацепилась верхними лапками за полочку. Он подавил в себе желание толкнуть её, чтоб она мягко прошуршала по рельсам.
Книг была уйма. Ничего удивительного – отец семейства родом из советского союза, а там всех приучали читать. Вот он и накопил себе знания, поэтому стал ученым, профессором, бизнесменом, депутатом и книголюбом.
Насобирал приличное книжную коллекцию, оставил дочке приданое, не объяснив девушке, как этим пользоваться, чтобы ум развить. Но нужно отдать ей должное, что ещё не выкинула бумажное «непотребье» и не растопила им камин. Хотя это не показатель ума, она просто сама не убирается в доме и не растапливает камины, а то и не понятно, когда исчезла бы библиотека и на её месте появился бы домашний кинотеатр с баром и танцполом.
Он вышел из библиотеки и пошел дальше. Уже пятнадцать минут ходит, а ещё не поднялся на другие этажи. Но обойти дом было острой необходимостью. А вдруг там притаился сюрприз в виде ОМОНа в засаде. Что в этом случае делать с подобным сюрпризом он не знал.
Встретил робота. Он пыхтел, шуршал щеточками по полу, пылесосил, был занят, не обратил внимание на человека. Зато человек на всякий случай рассмотрел его из-за угла. Встроенных видеокамер вроде не оказалось. Ещё не хватало, чтобы эта неодушевленная хозяюшка отправила смс с фотографией его небритой физиономии своей одушевленной хозяйке. Убедившись, что робот это часть чистоты, а не слежки, он вышел из своего укрытия и подошел к очередной двери. Отодвинул её в сторону. Это оказался шкаф. Он был такого размера, что мог поместить в себя ещё один шкаф. Но хозяйской фантазии хватило только на всевозможные бутылки ликеров, коньяков, водки и прочих емкостей, содержащих нектар или яд. Тут уж каким взглядом смотреть. Но он был на работе, попробовать это «добро» не получится.
Закрыв барный шкаф с чувством полнейшей обиды, он пошел по лестнице на второй этаж. Люстра, о которой уже упоминалось, которую он заметил, потому что её было сложно не заметить, спускала длинные раскидистые ветви, унизанные хрустальными льдинками, а лестница обходила её по окружности. В каждой капле отражался он, его тень, нехорошие намеренья и свет солнца. Здесь начиналась магия.
На втором этаже тоже огромный холл, из которого мог просматриваться весь первый этаж, если бы не многометровая люстра. Он обходил комнаты одна за другой. И только одна его заинтересовала больше всех остальных. Она была обжитая, хранила в себе тепло хозяйки и прочие мелкие ценности.
На зеркальном столике, в объятиях роскоши стояла резная коробка. Никто бы не сомневался, что предмет, ради которого он сюда влез, находился внутри. Но одно дело догадываться, а другое проверить.
Он потер руки одну об другую. Перчатки зашуршали, как осенняя листва под теплым ветерком. Он аккуратно дотронулся пальцами, замер. Так фортепианист замирает над клавишами в ожидании музы. В зеркале отражался форменный бандит, повстречавшись с таким, порядочные люди сразу переходят улицу на другую сторону и меняют маршрут.
До сих пор все шло поразительно гладко. Это не к добру.
Стоит ли открывать эту шкатулку? Возможно такие мысли приходили в голову Пандоры, когда её просили и требовали не открывать ящик. Но, как и тогда Пандора, он открыл. Глаза ошалели. Столько блеска они не видели даже на новогодней елке в центре Москвы.
Вот это клад. Хозяева отчалили на новогодние праздники в теплые края – птички перелетные. В Дубай их потянуло, но тут эмиратовцы сами виноваты, встречают с распростертыми руками. А взять и спрятать украшения в сейфе или банке (да хоть и в трехлитровой, главное, чтобы прикопать где-нибудь в саду под вековым деревом айвы, прикрыв стотонной бетонной плитой) не догадались – птички безмозглые.
В одно мгновение стало жарко и душно. Мужчина медленно стянул с головы балаклаву. Не ожидал он такой реакции от себя – разнервничался – вот оказывается как драгоценности и бриллианты на мужчин действуют – неадекватно. Он запихнул балаклаву в карман и расстегнул куртку, не сводя глаз с завораживающего переливающегося в свете костра сокровищ.
Все сокровища, от которых Кощей Бессмертный умер бы от зависти, красовалась в коробке. Ну как коробка, наверное если в коробке лежит бриллиант, это уже шкатулка, даже если это коробка из-под обуви.
Украшения манили. Они отражались в глазах, в зеркалах, в общем, во всех одушевленных и неодушевленных поверхностях. Одушевленный поймал своё отражение, оно улыбнулось. Ну вот и нашлось. Он аккуратно достал колье из ящика, умышленно теперь называя его так, потому что это ещё одно зло, о котором Пандора даже не догадывалась. Он накинул его на обезглавленный бюст. На черном бархате подобии женской «недошеи» оно выглядело бесподобно. Сверкало, переливалось, пропускало лучи солнца и дневной свет, преломляя их через каждый бриллиант, как через призму. Любоваться можно было бесконечно, но не забывать о деле. Он и не забывал, тут же набрал номер телефона и отчитался:
– Да, это оно.
Он провел рукой по бриллиантам. Мысленно воспроизвел сумму в миллион долларов, умножил на пять и попытался представить как это выглядит в бумажных купюрах. Воображение предательски рисовало поддон с пачками, завернутыми в полиэтилен. Безобразие, даже не видно исторических американских президентов. Правду ведь говорят, что все беды от американских президентов. Была б его воля он бы и современных куда-нибудь в Антарктиду отправил, но гуманизм не позволял, в чем пингвины-то провинились.
Ну не мог он представить пять миллионов долларов. А так хотелось. Аж обидно.
– Тут ещё полно всякой всячины. Колечки, камушки, слиток золота. Увесистый такой. Ого, килограмм – прочитал он гравировку и померял в руке – тяжелый.
Вообще-то килограммовая гиря в тренажерном зале весит меньше, чем килограммовый слиток золота, потому что ему вес придает стоимость и цвет. Теперь он будет знать, как выглядит килограмм золота, это вам не выдумывать пять миллионов долларов.
– Невидимый, оставь это всё, – проговорила трубка голосом Грома – и займись…
– Тш.
– Займись…
– Тш.
– Не шикай на меня – раздраженно потребовали в трубке.
– Гром, подожди.
С первого этажа послышались звуки до боли напоминающие открывшуюся входную дверь, потом она хлопнула с такой силой, что жалобно звякнули капли хрусталя на веточках люстры.
Невидимый, не смотря на массивное телосложение, не издавал звуков, шмыгнул в холл второго этажа. Добежал до перил и отступил назад. В люстре предательски отражались его тени. С этой зеркальной громадиной Невидимому будет сложно оставаться невидимым.
– Я слышу, кто-то вошел в дом.
– Это они… – предположил Гром.
– Это она – возразил Невидимый.
– Кто она? Да, ладно.
– Всё-всё, отбой.
***
Нервно простучали колесики чемодана по стыкам плитки. И приятный девичий голос проговорил:
– Привет, я дома.
Видимо это был условленный запрограммированный сигнал, потому что на её фразу откликнулся… дом:
– Привет, Николь.
Голос шел из-под потолка и так неожиданно, что Невидимый присел, да что там присел, он плюхнулся на пол и распластался, подумав, что в дом вошел незваный гость, хотя сам им являлся. Стоит за его спиной и сейчас постучит по плечу. Но никто не постучал, потому что это был искусственный интеллект. А вот хозяин, точнее хозяйка, какого-то черта явилась. Через минуту он уже знал, какой именно черт притащил её на своем горбу, потому что разговор с искусственным интеллектом, живущим в продвинутом доме, продолжался.
– Вы должны были улететь в Дубай, и в данную минуту самолет пролетает над Каспийским морем. Почему вы не улетели?
– Потом полечу.
– Николь, у тебя что-то случилось. Я слышу по интонации твоего голоса.
– Этот козел меня бросил. Я от него ушла.
– Тогда получается, ты бросила козла.
– Ничего не получается – раздраженно крикнула хозяйка. – Если посмотреть с другой стороны, то ведь козел вел переписку с какой-то … с какой–то… шлюхой…
– С легкодоступной женщиной – поправил голос из динамика. – Как козел мог вести переписку копытами?
– Это не тот козел. Это Эдик вел. А потом уже я от него ушла.
– Это могла быть деловая переписка.
– Да ну тебя. Ты вообще на чьей стороне?
– Я на стороне твоей и на стороне справедливости.
– Включи лучше музыку.
– Какую музыку ты сейчас предпочитаешь?
– Такую, чтоб порыдать.
Искусственный интеллект тут же исполнил желание хозяйки. Со всех динамиков поплыла мягкая спокойная мелодия, в которой отсутствовали слова, хоть Невидимый и ожидал услышать душераздирающий вопль обиженной и оскорбленной, униженной и брошенной певицы, под песни которой плачут в любом месте, где она ни застала бы девушку: за столом, в постели, в метро, на балу. Спасибо искусственному интеллекту, наверное его программировал мужчина. Но здесь ещё рано благодарить роботизированный дом, ещё не известно, чем он напичкан и какие у него тайные способности, может он сейчас почувствует незваного гостя и прихлопнет его дверью. Шлеп, шлёп, и клякса, и нет Невидимого. Прям соответствует его позывного имени. И что умеет это чудовище в виде чуда? Где его глаза и уши? То, что у него имеется рот, уже понятно, поболтать он любит.
Невидимый осмотрел комнату более пристальным взглядом.
Камер внутри комнат он не заметил, наружные у него получилось отключить, сигнализация не сработает. Получается, дом с искусственным интеллектом пригодится, если захочется пообщаться.
Он через люстру наблюдал как хозяйка, а точнее её отражение бродило по первому этажу, то появляясь, то пропадая. Она была одета в яркий зеленый брючный костюм. Совсем недавно он наблюдал из своего укрытия, что она отчалила именно в нем, прихватив с собой сотню чемоданов и одного козла, если уж быть солидарным, то скорей всего это был её мужчина, просто он был разоблачен, пойман на переписке с легкодоступной женщиной, поэтому ему присвоили статус рогатого парнокопытного животного. Почетно, и главное не посмертно.
Видел он этого козла, ой, да что ж такое, её мужика, зовут его, кстати, не так уж противно, всего лишь Эдик. Вид его соответствовал имени. Тот ещё нарцисс.
Смазливый. Белоснежная улыбка в тридцать два зубы, но возникло подозрение, что зубов несколько рядов, как у акулы. А у этой твари, в смысле акулы, работенка так себе – сожрать и не поперхнуться. Что можно было сказать об Эдике, тут лучше психоаналитика вызвать и спросить, потому что Невидимый при всей своей любви к логическим рассуждениям и анализам, не любил давать характеристики, обсуждать за спиной, промывать кости и делать поспешные выводы.
Зато девушка, чуть повысив голос, сказала:
– Набери мне Зою.
И он почувствовал, что психоаналитик Зоя сейчас все сделает за него, и анализ, и выводы, и характеристики.
Из динамиков пошли гудки, Николь поднималась на второй этаж, а Невидимый поторопился юркнуть в комнату и под кровать. Плавно опустился и понял, что колье висит на бархатном безголовом бюсте, слиток стоит, изображает из себя небоскрёб, колечки и бусики рассыпаны по глади зеркального стола, как буйно цветущие лотосы на озере. Но поздно было метаться. Сейчас она заметит, поймет, что в её отсутствие здесь побывали грабители, последует крик о помощи, сирена ограбления, стрельба в воздух и по всем движущимся предметам, в смысле мужчине. Ну всё, вся операция по ограблению провалилась. Нужно срочно искать другую работу, а то подобного провала Гром ему не простит. Можно даже сейчас начинать, но лежа под кроватью это неуместно.
Зато его поймают, и ему придется прикинуться глухонемым, жестами сказать, что он бездомный и забрёл сюда случайно. Так себе отмазка. Лучше сказать, что не случайно, и нанял его за пятьсот рублей одноглазый хромой и тоже бездомный, чтобы занять у богатой и красивой девушки ещё пятьсот рублей на проезд до города Эм.
В голове сейчас была какая-то быстродействующая вычислительная машинка. Мозг в данную минуту отставал, был жидким и мягким, а машинка «щёлк, щёлк» и ответ готов. В противном случае, точнее в самом мерзком случае, ему придется воспользоваться самым мерзким способом: бесшумно подойти со спины и тюкнуть её по затылку. На пару часов она в отключке. Зато он благополучно доделает свою работу и покинет этот прекрасный дом, и может быть разузнает, что такое «город Эм», существует ли в природе и на планете земля и почему в самый мерзопакостный момент он всплывает в памяти.
Николь прошла в комнату, её ноги в зеленом костюме и элегантных уличных ботинках, топтались вокруг кровати.
Вместо того, чтоб кричать «Караул! Ограбили!», девушка приступила к жестокой расправе над козлом, (да елка палки!), над мужиком. Глазёнки кровью залила и ничего не замечала вокруг.
Стала промывать ему кости, хотя могла эти самые кости переломать. Гуманная. Когда ей ответили, приступила грозным тоном:
– Зоя, ты представляешь, ты была права…
– Он тебя бросил…
– Это я его бросила – возразила Николь, бросая вещи на кровать.
Они падали и сползали на пол, пиджак свесился рукавом, помахивал им Невидимому, шелковая блузка была жестоко растоптана уличными ботинками. При виде такого обращения с вещами, Невидимый поморщился. Куда катится мир? Где порядок?
– А я тебе говорила. По нему невооруженным взглядом видно, что он нарцисс и бабник. И я тебя предупреждала, поплачешь ты от него ещё.
Таких проницательных подруг он ещё не видел, захотелось встретиться с ней лично, она, наверное, работает в полиции или психоаналитиком, а может даже психоаналитиком в полиции, сразу вычислила козла и бабника, как она сказала?: «взглянув невооруженным взглядом». Даже страшно представить, что было бы, если бы её глаза были вооружены.
– Ты решила меня добить? – обиженно произнесла Николь.
– Ну а что ты переживаешь? Сейчас прилетишь в Дубай, найдешь себе на выходные богатого успешного с бородой и белой арафатке.
– И в платье.
– Сама ты платье, кандура.
– Сама ты дура. Я не улетела. Я дома.
Искусственный интеллект тут же проявил своё присутствие:
– Привет, Николь. Приготовить тебе ванну?
– Не надо. Я душ приму.
– Как меня бесит твоя «Алиса» – в сердцах проголосила Зоя.
– Это не «Алиса». Это Дом.
– Может сменить музыку, Николь? – тут же отозвалась Дом и заметила – Зоя, ваше отношение ко мне предвзято.
– Да иди ты.
– Куда вы предлагаете мне сходить?
– В… в баню.
– Николь, растопить вам баню?
– Не надо, я же сказала душ приму.
– Твой дом – идиотка – резюмировала Зоя. Настоящий психоаналитик.
– Зачем вы меня оскорбляете? – отозвался искусственный интеллект. – Я разговариваю с вами культурно.
– Ещё бы ты мне хамила. Я бы пожаловалась твоему разработчику.
– Девочки, не ссорьтесь – влезла в их разговор Николь.
– Николь, да отключи ты её. Дожилась, с ИИ ругаюсь.
– Хорошо.
– Я слышу в вашем голосе тоску – тревожно заметила Дом. – Я не советую оставаться в таком состоянии в одиночестве.
– А твой совет никто не спрашивал – бурчала Зоя.
– Я и не собираюсь оставаться в одиночестве – грозно ответила Николь Дому и примолкла, подумала и флегматично попросила – Зоя, давай собирай девчонок и ко мне на вечеруху. Оттянемся по полной. Мне надо стресс снять.
Её ужасное душевное состояние объяснялось целым рядом причин, которыми она вознамерилась поделиться с подругами. Щедрая. Ни одна женщина не может себе позволить быть жадной, поэтому выплескивает на любимых друзей свои проблемы.
Договорившись о встрече и утвердив список приглашенных гостей (а он, кстати, оказался большим), она закончила разговор, и услужливый Дом отключил вызов.
Её босые ноги тем временем прошлепали в соседнюю комнату, из крана зажурчала вода. Когда послышались всплески и хлюпанье, Невидимый вылез из-под кровати.
Хозяйка вернулась домой. Ну и что теперь делать? Взять колье и бежать?
Он снял колье с бюста, собрал слиток, жемчуга и прочие камни, аккуратно, чтобы не позвякивали, сложил в коробку, закрыл и отодвинул к зеркалу. Вроде она именно здесь стояла.
Нужно было срочно посоветоваться с Громом, может он придумал какой-то план и сейчас принесет его на блюдечке с голубой каемочкой. Вся надежда на него. Гром разочаровал. Во-первых, у него не было блюдца, во-вторых, сегодня у него был план, действовать без плана. Все это Невидимый узнал из смс, которые посылал на ходу, медленно и бесшумно передвигаясь по дому в сторону черного входа.
«Я возвращаюсь?» – написал он.
«Нет. Жди» – пришло ответное сообщение.
Невидимый остановился, в его реке решительного отступления протекло удивление.
«Хозяйка вернулась!!!» – быстро написал он и отправил смс.
На втором этаже что-то так звякнуло, что от неожиданности он выронил телефон. Тот с громким звоном юркнул в вазу, возле которой Невидимого застали звуки.
Ваза была большая напольная, но идиотская, как охарактеризовал её Невидимый. У неё было узкое горлышко, рука в неё совершенно не могла пролезть. Он быстро перевернул вазу. Из неё послышались приглушенный звук. Пришло ответное сообщение от Грома. Невидимый тряс вазу, но телефону было там комфортно, он подкатывался к горлышку и ложился на бок. А поперек в узкое горлышко не выйти.
Это что за невезение, кто открыл сегодня портал в неприятности. И как теперь достать телефон? Выход был один – только бить вазу. Он взглянул на лестницу. Оттуда послышались стук каблуков. Николь неторопливо и осторожно шлепала задниками обуви по голым пяткам. Теперь остаётся надеяться, что остальные части тела она принарядила. Но ему без разницы, он не собирался с ней встречаться, и продолжал быть невидимым, соответствовать имени, поэтому юркнул под лестницу. «Блин – дошло до него, наблюдая появление девушки, – я ведь Невидимый, а она очень даже видимая. Пятки голые, ножки голые, ручки голые, фух, халатик надела. Хорошо». Ох уж эти длинные шикарные ноги, которые начинались неизвестно где и заканчивались пушистыми туфельками на высоком каблуке. Странная, но эффектная обувь. Ну да, любая уважающая себя девушка должна быть готова ко всему, а вдруг неожиданно и закономерно толпа мужчин упадет к её ногам, тогда они должны любоваться прекрасной обувью, а вдруг неожиданно и случайно её ножки поравняются с глазами мужчины под лестницей. Гибриды домашних тапочек и лабутенов как раз попали в поле его зрения. В теории эта вероятность стремилась к нулю, а на практике оказалась стопроцентной.
Она спускалась по лестнице, а шлейф от её духов подобно хвосту кометы, двигался за ней. В носу засвербело, Невидимый уткнулся в рукав куртки.
Комета, вернее Николь как раз спустилась на первый этаж, когда в дверь позвонили. Она вздрогнула, Невидимый имел нервы покрепче, но сегодня был особенный день, поэтому тоже вздрогнул.
Она подошла к двери и спросила у домофона.
– Кто и что вам нужно?
– Откройте. Полиция.
Через минуту на пороге стоял Гром в каком-то несуразном виде. Запыхавшийся. Он давно не бегал, потому что давно обожал мясо, пирожки и тирамису, поэтому стал набирать вес.
«Ну и видуха» – подумал Невидимый, выглянув из своего укрытия. Капитанская фуражка набекрень. Глаза горят, отдышка мучает, надо бы погонять его на беговой дорожке, пока жизнь не погоняла его в «полях».
Невидимый подал знак Грому, что выйти незамеченным из своего укрытия в данный момент не получится, но всё под контролем и помощь пока не нужна.
– Что случилось?
– Добрый день. На новогодние каникулы учащаются кражи со взломами.
– Какая напасть.
Девушка явно не испытывала к капитану полиции уважение.
– В вашем районе орудует банда грабителей…
– Так и ловите их, это же ваша работа.
– Мы работаем. Ваш дом готов к краже со взломом?
Невидимый скривился, Гром явно своровал эту фразу из фильма «Один дома». Ему бы золотой зуб, точно переодетый в копа грабитель.
– В нашем районе у всех «Умный дом», сигнализация, собаки, охрана, датчики движения и замки на дверях.
Грому ничего не оставалась делать, как согласиться. С такой грымзой ведь не поспоришь.
– Просто проверяем, кто уехал на новогодние праздники и оставил дом. Будет более тщательное наблюдение. Выставим патруль. А вы если что, звоните. Телефон знаете?
– Знаю. Генерала Никитина Игоря Валерьевича. Моего крестного. Знаете такого?
Невидимому послышалось или Гром действительно крякнул? Но уменьшился в размерах точно, даже шею в плечи втянул, как черепаха при виде опасности.
– Знаю.
– Он ваш самый главный из главного офиса.
– Я бы сказал из самого главного офиса – подтвердил Гром и попятился задом к выходу. – Будьте бдительны, незнакомым не открывайте, если что, звоните в полицию.
– Непременно – она убедительно приложила руки к груди и закрыла перед его носом дверь, как только он успел переступить порог, возможно, стукнув его по лбу.
Девушка смачно фыркнула и развернулась на каблуках, но не успела сделать и шага. На её лице пробежали тени опаски и задумчивости. Но она не из тех людей, которые прислушиваются к собственной интуиции.
Николь ходила по дому, как будто что-то искала, останавливалась на полпути, задумывалась, хмурилась, бегала глазами, выискивая, пожевывала губу. В общем, вела себя необычно, хотя кто её знает, может это обычный маршрут после расставания с козлом, после душа, после общения с полицейским и обычное состояние перед обедом.
Тут она остановилась посреди холла, как вкопанная. Секунду постояла и громко крикнула:
– Дом.
– Привет, Николь.
– Закрой двери так, чтобы никто не вышел.
Задача была конкретная, и Дом её тут же решил, как понял.
Николь положила руки на бока, подумала, подошла к камину, схватила кочергу и крикнула:
– А ну выходи! Кто ты? Выходи! Быстро. Я что сказала?
Выставив кочергу, как шпагу, двинулась на поиски грабителей. Глупышка, лучше бы закрылась в своей комнате и вызвала полицию. А вдруг грабитель вооружен, а вдруг он станет стрелять, а вдруг он сейчас за её спиной. Она резко обернулась, разрезая воздух кочергой. Никого.
– Учти, на улице рота солдат во главе подполковника полиции.
Она явно нервничала, не соображала что говорит, но делала умный вид, крутилась вокруг своей оси и громко постукивала каблуками гламурных тапочек.
– Дом, вызови полицию – наконец дошло до неё.
Невидимый забеспокоился. Ну что ж операция провалена окончательно. Его найдут под лестницей в обнимку с огромной вазой. И он ещё долго не захочет с ней расставаться, потому что в ней остался на ПМЖ его телефон. А вазу никто не захочет бить, потому что она времен династии Минь, или Динь, а может Си Цзиньпин. Он краем глаза взглянул на вазу, а кто их разберет каких она времен и какое отношение имеет к истории.
– Дом! – повторила Николь. – Вызови полицию.
Искусственный интеллект молчал. Что это? Искусственный бойкот или искусственное отключение?
– Дом! – упавшим голосом позвала Николь. – Ты со мной?
Ответа не последовало.
Где-то в глубине послышались шаги хромоногого человека, он постукивал тростью. Николь уронила шпагу-кочергу, она звонко простучала по плитке. Девушка взвилась на месте и заверещала. В руках Невидимого зазвенела ваза, готова была лопнуть. Ваза не лопнула, но его барабанные перепонки пострадали. Шаги приближались. Николь схватила кочергу и выставила её вперед. Шаг. Ещё шаг. Стук каблуком, стук тростью. Слух превратился в одну сплошную высоковольтную линию электропередач. Из соседней комнаты в холл вошел, точнее сказать вполз робот-пылесос. Он накрутил себе на щеточки шнур от зарядного устройства, им и постукивал, имитирую шаги.
Николь что-то пробубнила себе под нос, это что-то сильно напоминало ругательство, но Невидимый не мог ручаться. Она быстро подошла и отключила робота.
– Фу-линь-Ю говорит тебе спокойной ночи – деловито попрощался пылесос и потух посреди комнаты.
Ей бы успокоиться, но она была из упертых девиц. Снова потребовала:
– Выходи. – Взмахнула кочергой, как фея волшебной палочкой, вероятно тоже желания загадывала. – Я знаю, что ты в доме.
Обращалась видимо к Невидимому, но он продолжал игнорировать. Посматривал на часы, надеялся, что она успокоится, пойдет по своим девчачьим делам, мечтал об отдыхе, подумывал о новогоднем подарке, который сам себе сделает. Но девица была настроена решительно. Двинула на поиски. Она открывала двери, дергала кочергой, как батюшка на причастии, стучала ею и производила много звуков, как будто не грабителя искала, а птиц на огороде отпугивала. Комната за комнатой, и Николь приближалась к Невидимому. Прятаться под лестницей за вазой было уже не прилично, нужно было что-то делать. Тем более девушка так просила:
– Выходи! – грозно. – Выходи, я сказала! – требовательно. – Выходи, я приказываю! – Невидимый всегда знал, что приказы не обсуждаются.
Он вышел из своего укрытия, выставив вперед вазу. Если Николь в нервном напряжении взмахнет кочергой и разобьет вазу, то сильно ему поможет.
Николь уставилась на него такими глазами, что он забеспокоился. Кажется, она сама не верила, что в доме кто-то есть.
– Здрасти – вспомнил он, что родители учили здороваться. Девушка о культурном воспитании забыла, или ничего не знала, рявкнула:
– Ты кто такой?
– Дима.
– Что ты тут делаешь?
– Работу ищу.
– Под лестницей?
– Нет. У вас.
– Какую работу?
– Садовником.
– Каким садовником?
– Многофункциональным.
– Чего?
– Я специалист широкого спектра.
– Это ты лазил в моей комнате?
– Забрёл случайно.
– Шкатулку мою открывал?
– Заглянул нечаянно.
– Трогал мои украшения?
– Полюбопытничал спонтанно.
– Что украл?
– Ничего – честно признался Невидимый и для убедительности стал выворачивать карманы. С вазой он не расставался, держал её подмышкой, а второй рукой изворотливо старался, хоть было и неудобно.
– Зачем тебе ваза? Она не ценная.
– Как посмотреть. Для меня очень.
– Ты маньяк?
– Нет.
– Зачем тебе ваза? – снова задала она вопрос.
– Там мой телефон.
– Где?
– В вазе.
– Да брось ты это…
– Правда?
Он давно хотел это сделать, только опасался громких резких звуков. Но тут сама хозяйка разрешает. Кто он такой, чтобы с ней спорить? Бросил. Разбил.
Но оказалось, она просто не успела договорить и договаривала, когда ваза летела на пол.
– Да брось ты это вранье. – Николь всплеснула руками: – Да, что сегодня за день такой? Все разбито. Сердце. Ваза.
Она смотрела на осколки, из которых мужчина вытащил свой телефон, и зарыдала.
– Девушка. Девушка. Не плачьте. Я вам новую куплю.
– А сердце тоже можно новое купить, не треснувшее, не разбитое? – всхлипывала она.
– Я не знаю.
– Иди отсюда.
– Да, можно? Спасибо, – рассыпался он в искренних благодарностях. Торопился сбежать, пока девушка не запомнила его во всех мельчайших подробностях. – Только вы не плачьте. Я так не люблю женские слезы. Я не знаю, что с ними делать.
– Собирать и орошать сад.
– Как хорошо, что вы успокоились. Шутите.
– Идите, уже. Садовник мне не нужен.
Он кинулся к двери, но она не поддалась.
– Закрыто.
– Дом, открой дверь.
Дом был в глубоком сне. Коматозном.
– Дом! Открой дверь – вытирая слезы, потребовала Николь.
– Хорошая шутка, – пробубнил Невидимый, понимая, что очень сильно влип. Эта девица приказала искусственному интеллекту закрыть все двери, а в это время кто-то очень удачно заблокировал искусственный интеллект.
Девица за ним наблюдала, проявляла осторожность и доказывала, что её интеллект зашкаливает.
– Правда не открывается?
– Правда.
В подтверждение своих слов, он подергал ручку.
– Отойдите от двери. Подальше. На пять шагов. А лучше на шесть. На всякий случай предупреждаю, я владею всякими приемами и кочергой.
В подтверждение своих слов, она произвела ею взмах. Прием был убедительным и Невидимый сделал несколько шагов от двери. Николь подошла и своеручно убедилась, что дверь не открывается.
– Странно.
– Ничего странного. Вы сами приказали дому закрыть все двери.
– Помолчите. Я и сама все знаю. Дом, открой дверь.
Она прислушалась. Тишина. Никаких изменений, оживлений и открывающихся дверей.
– Привет, я дома.
Её громкий голос эхом разносился по огромному дому. Безрезультатно. Пароли, условные слова и фразы, всё кануло в пространство, как в черную дыру. Вот так, доверь свою жизнь электронным приборам, вайфаям, гаджетам и искусственному интеллекту. Останешься помирать самой страшной смертью – голодной. Дом-убийца. Отличное название для ужастиков.
Куда б завели его неперспективные мысли, если бы не робот-пылесос. Он ожил, промямлил какую-то абракадабру, в переводе на русский получилось: «Необходимо зарядить батарею», и пошел искать базу.
– Что это, восстание машин?– с испугом в голосе спросила Николь. – Как в «Терминаторе»?
– Похоже – безжалостно согласился Невидимый.
– Я против такого заключения – сказала она и плюхнулась на пуфик.
– Я так понимаю до соседей мы не докричимся? – с издевкой спросил он.
Она закатила глаза.
– Ваша ирония мне не понятна.
– Чем хороши многоквартирные дома? – сам у себя спросил он и поспешил с ответом: – можно по батареям постучать и весь дом на уши поднять.
– Отлично – хмыкнула она таким тоном, каким обычно ведьмы порчу наводят. – Повезло кому-то жить в скворечнике и слушать стук по батареям.
Невидимый устроил интенсивную деятельность. Проверил все выходы. Их оказалось целых три. И как и предполагалось, ни один из них не открывался. Когда он вернулся к первому, она подытожила:
– А я смотрю, вы хорошо ориентируетесь в моем доме. Всё уже здесь облазили?
– Я вообще хорошо ориентируюсь в пространстве. Когда приехал к вам, прошел по саду, оценил будущую работу, деревья, клумбы, и заметил три входа. Один центральный, второй во двор, третий из подвала.
– Ну и через какой из них вы попали в дом? – прищурившись, спросила она.
– Через центральный, конечно, – не дрогнув ответил Дима, тем более не соврал.
– Как отключили сигнализацию? Камеры?
– Ничего я не отключал. Дом был открыт.
– Врете.
– Честное слово. Зачем мне врать?
– Затем, что вы вор.
– Да? И что я у вас украл?
– Я вас спугнула. Вы испугались…
– Ничего подобного. Я не пугливый…
– Я вернулась неожиданно. А вы как раз рассматривали мои украшения…
– Да какие там украшения…
– А когда я пошла в душ, вы собрали их на место…
– Ну, да, чтоб не валялись…
– И решили сбежать…
– Да как бы я сбежал…
– Вы разбили мою вазу…
– Я приберу…
– И что мне с вами делать? Запереть в комнате?
– Вам мало того, что я заперт с вами в доме? Если вы меня боитесь, то зря. Я садовник. Вот скажите, вы возьмёте меня на работу?
– Нет.
– Тогда мне тем более нужно выйти. Пойду к вашим соседям, попробую к ним устроиться.
– Нет, уж. Сначала мне нужно вызвать полицию.
– Ну так вызывайте.
– А я не могу. Мой телефон лежит в комнате.
Свой телефон Невидимый предусмотрительно не предлагал, он же не телефонист.
– Вы думаете, пока будете ходить за ним, я сигану в окно?
– Нет. Я думаю, вы как-то захотите меня устранить. Боюсь к вам спиной поворачиваться. Ещё стукнете по башке.
– Я? Никогда – постарался заверить он, но тщетно, если уж девушка придумала, то в этом убеждена.
– А я вам не верю. И да, напоминаю, я знаю кое-какие приемы.
– И кочергой умеете пользоваться – напомнил он, а она поправила:
– Бить. Вы пойдете со мной.
– Куда это?
– В мою спальню.
– Нет. Что за намёки?!
– Какие намёки?
– А вдруг у вас у богатых причуды такие, с садовниками развлекаться.
– Я тебя точно по тыковке кочергой тресну – пообещала она, и он поверил, хоть никогда не сравнивал свою голову с тыквой, но со стороны видней.
– А мы уже на «ты»?
– Ко мне требую обращаться на «вы» и шепотом – заявила она, при этом скривилась.
Он не стал беспокоиться, что у неё разболелся живот, скорее это её постоянное состояние при разговоре с предполагаемыми садовниками.
– Давай – махнула она в сторону лестницы – наверх. Мне нужно позвонить.
– Крестному? Генералу Никитину?
– Игорю Валерьевичу.
Она тюкнула его кочергой в спину. Подтолкнула.
– Что вы тыкаете в меня?
– Боитесь синяков? Вот мужик нынче пошел.
– Ничего я не боюсь, просто не очень приятно.
– А я не собираюсь вам приятно делать.
– А в спальню приглашаете – засмеялся он и пошел по лестнице. Николь предусмотрительно отстала на несколько ступенек, даже не подозревая, что ему всего лишь и надо, что оглянуться и столкнуть её с последней ступеньки и будет она лететь и кувыркаться, биться и стучаться костями, ломая их и кочергу.
В комнате царил беспорядок. Невидимый удивился. Когда он был здесь в последний раз, то на полу валялся только зеленый костюм, в котором она вернулась. Сейчас на пол перебазировался склад Центрального универмага.
– Я извиняюсь, к вам в комнату ворвался смерч?
– У меня не прибрано – оправдывалась она.
– Ну да конечно, кто бы это все прибрал.
– У меня домработница есть – гордо выпалила она.
– А самой слабо?
– Лучше помоги найти телефон. Куда же я его дела?
Она шарила под одеждами, заглядывала под одеяло, щупала на полочках, передвигала статуэтки, чесала затылок и таращилась по разным углам. Он ей помогал, но не старался.
– Боюсь, что под этой кучей вещей можно найти продавца из ЦУМа. Я не готов к таким встречам.
Она пропустила мимо ушей его издевательские комментарии. Он поднимал одежду с пола и клал её на кровать. Его-то уж родители приучили к порядку. Следующая куча, на которую он наткнулся, были коричневые вещи с черными пятнами – леопардовый принт – мечта современной девушки. Невидимый опасался, что под этой кучей скрывается сам леопард, обошел её стороной.
– Жаль, что женщин не призывают в армию, их бы там приучили к порядку.
Она ничего не ответила, раздраженно отодвигала вещи ногой, приподнимала кочергой.
Он обходил комнату по периметру, под ногами хрустнуло стекло. На полу валялась рамка с фотографией. Паутинка разбитого стекла расползлась по лицу молодого человека в белом льняном костюме, красиво позирующего на белых песках лазурного океана. Рубашка была расстёгнута и всем представилась возможность позавидовать его идеальному накачанному телу. Пальмы на заднем фоне только добавляли эффектного антуража.
Невидимый был слишком умным, хоть и старался это скрыть. Сразу догадался, что в момент, когда его руки разжались и он упустил телефон в вазу, она разбивала рамку с фотографией.
– А это что за предмет воздыхания валяется? – он поднял рамку с фотографией. Покрутил её со всех сторон.
– Поставь на место – грозно потребовала она.
– Это мачо твоей мечты?
– Не твое дело.
– Жених что ли?
– Какая феноменальная точность в расчетах.
– А не тот ли это козел, который вел переписку с женщиной легкого поведения?
– Отвали.
– Я-то отвалю, а ты так и будешь воздыхать на этот предмет. Глупо. Простишь. Потому что боишься остаться одна. Время-то идет. Часики тикают. Замуж хочется до чертиков. В Дубай полетела наверное с тренировкой на медовый месяц. А может надеялась, что он там тебе предложение сделает. В какой-нибудь романтичной обстановке на берегу океана, в лучах заходящего солнца, под звуки нанятых музыкантов. Что ты там предпочитаешь, классику или современную попсу? Там это добро на любой вкус, главное чтоб деньги платили.
– Много ты знаешь – скривилась она.
– Так что, правда? На это рассчитывала?
– Всё это не твоё дело. И ничего я не боюсь. И ни на что не рассчитывала. И часики мои тикают в сторону молодости! – окончательно рассвирепев, выкрикнула она.
Последней каплей была его самодовольная улыбка. Подлец. Мало того, что добился своего, так ещё и в болевую точку попал.
Она выхватила у него из рук фотографию, в глазах плясали черти. Довел он её до горячки.
Но на глаза попался телефон, она схватила его, стала водить пальцем по экрану.
– Готовься, тебя арестуют.
– За что?
– Было бы тело, а дело пришьют.
– Фу, вы своровали фразу из какого-то второсортного фильма.
– Я по сравнению с вами ничего не ворую.
– Я тоже – пожал он плечами.
– А как же.
– А можно я тоже позвоню? – спросил он.
– Кому? Моему крестному?
– Почему сразу вашему, у меня свой есть. Ну вернее я тоже хочу позвонить в полицию и сказать, что вы меня насильно в доме удерживаете.
– Я?! Вас?! Зачем мне?
– Меня не отпускает подозрение, что вы так развлекаетесь.
Она покрутила пальцем у виска. Он подтвердил:
– Вот-вот, мне тоже кажется, что у вас что-то с головой.
– Идиот. Не собираюсь я тебя удерживать. Вали на все четыре стороны. Только перед выходом карманы выверни.
– Я уже выворачивал.
– Не все. Ты только на куртке выворачивал. Тебе кстати не жарко?
– Жарко.
– Так разденься.
Он дернул молнию куртки, стянул один рукав и замер. Уставился на неё, потом на кровать, хитро прищурился и многозначительно покивал головой.
– Все с вами ясно – протянул он весело.
Она смотрела на его замешательство, потом на кровать. По лицу пробежало возмущение, но заметив его настрой, поняла, что он веселится. Попасть в идиотскую ситуацию – было её страхом, можно сказать ужасом, но она сама себя туда загнала, чего уж злиться. Они прыснули смехом. Она так заразительно и звонко смеялась, что он залюбовался, но тоже продолжал трястись от смеха. Вытерев слезы с глаз, она сказала:
– Только куртку сними, об остальном даже не мечтай.
Невидимый помахал ей пальце и снова влез в рукав, но застегиваться не стал.
– Звоните уже своему крестному.
– А вы своему.
И они стали звонить.
Николь объясняла Игорю Валерьевичу, что оказалась заперта в собственном доме, потом её разговор плавно перешел на козла, который по жизни носит имя Эдик, на отмененный отпуск, на кочки судьбы, которая не жалела бедную Николь. А ещё в её доме вместе с ней, как в ловушке, оказался садовник, который для неё не садовник, а предполагаемый грабитель, но он вовсе не грабитель, а вероятный садовник. В общем она, как всегда запуталась и с ней все хорошо.
Невидимый объяснял Грому, что оказался заперт в доме девушки, которая не собирается брать его на работу садовником, и в данную минуту звонит своему крестному, рассказывает ему о прелестях судьбы и новом садовнике, которого желает выгнать. А так все хорошо, потому что новый несостоявшийся садовник не может выйти из дома. Гром естественно пообещал решить все проблемы, сам не веря в это, ведь в дело впутали самого Никитина Игоря Валерьевича – самого главного из самого главного офиса, если можно назвать офисом Следственный комитет. Гром не унывал – потребовал держать ушки на макушке и не расслабляться. Невидимый же наоборот унывал – он ведь не ведет наблюдение за домом Николь, сидя в машине, как Гром.
Разговор закончили практически одновременно. И уставились друг на друга.
– Дайте-ка я вас сфотографирую.
– Зачем это?
– Отправлю вашу физиономию крестному.
Он прикрыл руками лицо.
– Не надо мою физиономию никуда отправлять. Тем более крестному.
– Нет уж, позвольте, это моя безопасность.
Она обошла его стороной, выставив вперед телефон.
– Не беспокойтесь, вы в безопасности.
Он оббежал вокруг кровати, прикрываясь рукой.
– Это необходимо. Не сопротивляйтесь.
– Тогда мне придется сфотографировать вас.
Он прицелился своим телефоном. Камера поймала её изумленное лицо.
– А вам-то зачем?
– На память.
– Ну уж нет – воспротивилась она. Но свою идею не оставила. Кто ж оставляет грандиозные идеи? Она подбежала к нему вплотную.
Послышался характерный звук фотокамеры. Он резко дернул рукой и выбил её телефон. Тот звонко плюхнулся на пол. Она вскрикнула. Никто не ожидал, но произошло ещё хуже. Николь топталась и наступила острием шпильки прямо на экран. Он жалобно хрустнул.
– Да вы… вы… как вы посмели разбить мой телефон?
– Я? Разве это сделал я?
– Вы выбили его у меня из рук – заверещала Николь.
Невидимый отодвинул девушку на безопасное расстояние, чтоб она не проткнула ему руку своей роскошной обувью. Поднял телефон и попытался реанимировать. Паутинка трещин расползлась по экрану. Вылечить его было проблематично. Пациент ещё посветил разноцветными пикселями и потух. Умер.
– Вы знаете сколько он стоит?!
– Мне все равно. Вы насадили его на свой каблук, как шашлык на шампур.
– Так, все, хватит. Вы – свинья – заявила Николь, выхватывая у него телефон. Она нервно тыкала в него пальцами. – Вы это специально сделали. Побоялись, что я ваше фото отправлю крестному. Но учтите, он уже знает, что вы здесь. Если вы со мной что-то сделаете, вас найдут. Тут в округе сто камер на один квадратный метр. Вас найдут, даже если вы будете невидимкой. Любой невидимый оставляет следы.
– Вы снова своровали фразу из фильма?
– Я вас предупредила – угрожающе протянула она, а он поверил её угрозе.
– Ну ладно, повеселились и хватит. Где у вас серверная? – спросил он.
– А вы ещё и компьютерный гений?
– Прекрасное повышение от свиньи в гении.
Она проигнорировала его замечание, кивнула в сторону двери, приглашая к выходу в серверную, хоть и мечтала к выходу на улицу.
Серверной оказалась обыкновенная комната с диваном и письменным столом. А сервером она называла обыкновенный компьютер. По мнению Димы в подобном доме должен был отведен отдельный этаж, в который тянулись провода и информация, как устья реки Волги в Каспийское море. А хозяйничать здесь должен компьютерный гений в очках, прыщами на носу и рукой, в которую вросла компьютерная мышка. Он понимал, что представления его тривиальные. Скорей всего вся информация уходит на пульт охраны, на которую стекается из многих домов. Но Дмитрия это ещё больше раздосадовало. Элементарно, если уж вы придумали, что ваш дом должен быть напичкан искусственной ерундой и электронными приспособлениями, то хотя бы организуйте возможность в любую минуту, в любое время суток пересмотреть видеонаблюдение в формате здесь и сейчас, как говорится онлайн.
Был такой случай с охранной системой. Все дома элитного поселка обеспечили охраной, а сигналы приходили в охранный домик. И вот к одним таким элитным хозяевам в гости приехали друзья с ребенком. Ребенок годиков двух нашел «тревожную» кнопку и играл с ней. Мама видела, с чем малыш играется, но значения не придала, она понятия не имела, что за цаца такая. Однажды попыталась забрать у него новую забаву, но вся округа услышала громкий визг ребенка, по элитному поселку прошли вибрации, затряслись стены, люди готовы были бежать из помещений, боясь быть придавленными под обломками собственных домов. И мать быстро вернула игрушку ребенку. Сыночек, получив обратно цацу, стал нажимать кнопку усиленно, но матери главное не орет и уже хорошо. Но она ещё не знала, чем это может обернуться. Вскоре, точнее через два дня в дверь гостеприимных друзей ворвался отряд охраны, автоматы наизготове, да что там говорить, они ворвались в дом дулами вперед, вышибли дверь, схватили гостя (отца малыша). Тот был не промах, да ещё и под градусом спиртного напитка, не менее элитного, чем весь поселок, поэтому применил силу в сопротивлении, выбил одному охраннику зуб, второму вывихнул челюсть. Но вскоре выдохся и был повержен ещё двумя охранниками и скручен в бараний рог. Хозяин дома, как раз сосредоточился на элитном напитке (дегустация была в разгаре), но его отвлекли. Он протер глаза, потом собрал их в кучу, прищурился, сфокусировался на людях, потом на проблеме. Поняв, что его пытаются спасти от его же друга, расплескивал на окружающих своё негодование с остатками напитка из бокала. Но друга спас. Его подняли с пола, поправили со всех сторон, придали ровный вид, поставили на ноги и вопрос ребром: кто, кого, почему и зачем?
Путем долгих переговоров с хозяевами и общения по рации с серверной выяснилось, что и в данную минуту на пульт тревоги идет сигнал о помощи. Начались поиски тревожной кнопки. Искали долго. Ребенка не беспокоили, хоть он был рад встречи с дядьками в камуфляже и автоматами, ходил за ними попятам. В конечном итоге ничего не нашли, потому что не знали где искать. И этим бы все закончилось, пока ребенок не попытался отобрать у охранника рацию. Охранник был вредный парень, детей не любил, поэтому твердо отказал. Но малыш не растерялся, решил обменять одну цацу на другую. Вот тут-то и выяснилось, что два дня малыш играет с недетской игрушкой.
На вопрос, почему два дня не реагировали на сигналы и не приходили «на помощь», ответили, что думали это замыкание. Подумали и не проверили. Отличная охрана с прекрасной позицией.
Потом начались долгие извинения и реабилитация треснувшей нервной системы и некоторых костей. Кнопку у ребенка отобрали, рацию не дали. Он устроил истерику, от которой звенели, трещали и лопались стекла и барабанные перепонки. Как мать успокаивала малыша, история умалчивает, потому что охранники бежали из элитного дома, перескакивая через заборы и мимо проезжающие машины навстречу тишине и увольнения.
Эта история передавалась из уст в уста, как пример идеальной работы охраны. Именно поэтому сейчас Дима здесь, а не на уютном диване в своей гостиной. Именно поэтому он сейчас пытается разобраться в тишине дома, а не сидит с Громом в машине на точке наблюдения. Именно поэтому он с удовольствием положил бы колье и прочие украшения Николь к себе в карман.
Дима сел за стол с целью просмотреть записи и понять причину мертвого сна умного дома, но на экране высветилось окно, требующее ввода цифр и букв.
– Какой пароль?
– Ага, сейчас. Так я вам и сказала.
– День рождения? Дата первого поцелуя? Первого секса?
– Юморист? Пароль на компьютере из двадцати букв алфавита майя.
– Юмористка?
– Нет, действительно, я сама не помню эту абракадабру.
– Как говорит мой друг Гром, лучше тупой карандаш, чем острый ум. Разве нельзя было записать пароль на бумажке?
– Я записала. Но не помню куда дела бумажку.
– Почему я не удивляюсь?
– А кто такой Гром?
– Друг.
– А почему он Гром?
– Потому что Громов.
– А вы не боитесь, что я теперь о вас много знаю.
– А чего мне бояться?
– Ну вы влезли в мой дом, представились садовником, у вас друг Гром. Уверенна в узких кругах это имя на слуху. Вас же теперь вычислят.
– Вы до сих пор думаете, что я вор?
– А вы до сих пор меня не переубедили.
– А зачем мне это надо?
– Ну не знаю – протянула она.
Он считал её глупой девчонкой. Она его отвлекала. Он пытался взломать код на компьютере, но все тщетно. Там даже не известно количество символов, не считая какими иероглифами могли закодировать такой ценный экземпляр прибамбаса.
Элементарные десять нулей, пять единиц, три двойки плюс имя владелицы не подходили. Компьютер предупредил, что заблокирует экран на пятнадцать минут. А Дима мечтал заблокировать Николь хотя бы на пару часиков, чтоб не доставала своими вопросами.
– А я вам скажу, вы очень ценный свидетель для правоохранительных органов. А свидетелей убирают. Как говорится: «Он слишком много знал…».
– Вы что меня убьете?
– Больно вы мне нужны.
– Как это? Почему не нужна? С чего вы такой уверенный? Очень даже нужна. Вы же сами сказали, что ценный свидетель.
Она расценила это как личное оскорбления. Дима уставился на Николь. Очень плохо, когда человек не имеет страха и любую опасную ситуацию воспринимает как приключение. Но заниматься нравоучениями он не собирался. Не в его правилах. Он здесь для другого. А она, Николь, вообще должна быть на берегу Персидского залива и выпячивать солнцу свои прелести, на которые пытается найти приключения. Бедные эмиры Объединенных Арабских Эмиратов, как же они теперь без Николь. Но ехидничать и злопыхать ему же дороже. Теперь Николь рядом с ним мешается под ногами, как кошка, и пристает, как муха. Не женщина, а ходячий зоосад. И не выгонишь же.
– Когда вы родились? – Она закатила глаза и цыкнула. Какое неуважение, спрашивать у девушки её дату рождения, чтобы вычислить её возраст. – Ну хотите сами введите. Я не буду подсматривать. Больно надо мне знать ваш возраст.
Она подошла к столу, Дима отодвинулся, она, прикрыв ладонью клавиатуру, ввела дату, компьютер предусмотрительно зашифровал их в точки.
– Не правильно – вздохнул Дмитрий.
– Я знала. Вы думаете я бы не запомнила, что пароль дата моего рождения?
– А чего вы мне голову морочите?
– Сами вы морочите. Вот скажите, зачем вам мой компьютер?
– Хочу понять, почему не работает система.
– Потому что её отключили?
– Кто?
– Вы.
– Я?
– Вы.
– Не сходится.
– Что не сходится.
– Я был уже в вашем доме и сидел под лестницей, а вы ещё долго общались со своим этим самым – он поводил рукой над головой, обвел пальцем потолок – интеллектом. К вам ещё Гро… этот как его коп, полицейский приходил. А потом вы потребовали запереть все двери. Как бы я отключил вашу систему, сидя под лестницей?
– Ну да, согласна, не сходится.
Дмитрий облегченно вздохнул, ему удалось притупить её недоверие. Он набрал очередную порцию смеси цифр и букв и обреченно констатировал:
– Компьютер заблокирован.
– Отлично.
– И что же нам делать?
– А я откуда знаю? Меня только научили общаться с умным домом, а как полечить его мозги, я не знаю.
Дмитрий подскочил и нервно зашагал по кабинету. От стола к двери, от двери к окну. Зигзагообразный марафон по пересеченной местности ни к чему его не привел. А хотелось к решению и выходу.
– Умный дом, умный дом. И чем он умнее человека? Джакузи тебе включит. Пол подогреет. По телефону позвонит. Чайник вскипятит. А может он может в бане веником попарить? А может с колодца воды принести? А может телефон починить? А может чай в кружку налить, дольку лимона туда опустить и принести на диван, где ты уютно под одеялом свернулась, потому что голова болит? А может он тебя обнять может? Умный дом. Бездушное строение. В таких домах и люди без души.
Он устало опустился на диван, скрестил ноги и нервно покачал. Невидимый злился, на себя за то, что провалил дело, на Николь за то, что вернулась раньше времени, на искусственный интеллект за то, что сломался не вовремя.
– Вы так говорите, потому что у вас такого никогда не будет. Это банальная зависть.
– Чему мне завидовать? Тому, что заперт с вами в одном помещении? Агата Кристи любила такие места преступления.
– Какие?
– Замкнутые – он наигранно засмеялся адским голосом – ха-ха-ха.
– Не пытайтесь меня напугать.
– Больно надо.
Он резко встал и отправился на поиски чего-то того, что помогло бы понять, что здесь происходит и кто так умело отключил искусственный интеллект. Он обошел весь первый этаж, Николь ходила рядом, видимо не хотела выпускать подозрительного типа из вида. А может, переживала, что он ещё что-то разобьет. Вазы и телефона было мало.
Она постоянно задавала вопросы, которые он игнорировал из-за скверности характера. Ну и пусть помучается, не все ж ей тут командовать. Подумаешь, он плохо играет свою роль. Плохой из него садовник. Не, ну может быть, садовник из него получился бы хороший, но мог бы и придерживаться легенды, которую он выдумал на ходу. А то так и до разоблачения не далеко.
Для него настали трудные времена, нужно было решать как жить дальше… в этом замкнутом пространстве наедине с хозяйкой и её драгоценностями.
– Что вы ищите?
– Выход.
Он не собирался посвящать её в свои планы, тем более планов не было.
Поиски его закончились в кухонной зоне. Именно там он понял, что очень голоден. Отсюда и плохое настроение. Он резко остановился, Николь чуть не тюкнулась носом ему в спину. Холодильник манил двумя дверцами, намекал на богатый и вкусный внутренний мир. Дмитрий не стал ему сопротивляться, тем более сопротивляться холодильнику на голодный желудок проигрышное дело.
Он обернулся к девушке.
– Раз уж мне придется побыть у вас в гостях какое-то время, могу я у вас чай попить?
– Так кушать хочется, аж переночевать негде – скверным голосом проговорила она. Но передумала вредничать. – Пейте.
– С печеньем.
– В моем доме нет печенья.
– А что у вас есть? – он открыл холодильник и протянул: – Да так и ноги можно протянуть.
– Что вас не устраивает?
– Сплошные йогурты. А, вот, сыр. О-о, яйца есть. Можно омлет сделать. Хотите?
– Хочу.
– Ставьте сковороду на плиту.
Но девушка Николь не любила делать то, о чем её просят, она не любила быть тем, кем её хотели видеть, она любила необдуманные поступки и шокировать людей. Она послушно достала сковороду, подумала, подошла со спины и тюкнула Диму по голове. Он айкнул и медленно повернулся.
– Вы зачем меня ударили? – он схватился за затылок.
– Чтоб вы потеряли сознание.
– Вы хотели меня убить…
– Нет. Приглушить.
– Завернуть в ковер…
– У меня нет ковров.
– И вывезти на мусорку…
– У нас двери закрыты.
– Тем более. А если бы вы мне голову разбили. Крови-то, крови сколько было. А вы ведь убираться не умеете. Белоручка. Разбалованная идиотка. Припадочная…
– Как вы смеете меня оскорблять?! – вскрикнула она и замахнулась. В руке была сковорода. Ею он получил второй раз, но в лоб. Колокола Свято-Николаевского собора тише звонят. Его глаза пошли в разные стороны, сошлись у переносицы и медленно закрылись.
– Ой, простите, я не хотела.
Она откинула сковородку, та звонко лязгнула об пол, звон ещё стоял, а Дима пошатнулся и упал рядом с ней.
– Эй, вы чего? О, Боже, я его убила. Что же делать? Что же делать? У меня нет ковра.
Она плюхнулась рядом на колени. Потрепала его за куртку.
– Эй, как вас там? Дмитрий, очнитесь.
Он не подавал признаков жизни. Она собиралась упасть в обморок рядом, но что-то держало её в сознании, наверное это страх.
– Да придите уже в себя.
Пощупала пульс на руке, потом на шее. Ну что-то такое она видела в кино. Там почему-то щупают в этих местах и нащупывают. Она же ничего похожего на сердцебиение не услышала. Прижалась ухом к груди. И там тишина. Может не с той стороны прижалась? Повторила с другой стороны. Тишина. А ещё что-то давали понюхать. Знать бы что именно в кино дают понюхать. А вот ещё, зеркальце к носу подносят. Зеркальце у неё есть. Она достала пудреницу и приложила к его носу. Не подействовало. Ах, точно! Надо ведь открыть. Она открыла коробочку и снова приложила к носу. Он повел носом и фыркнул, как лошадь, но в себя не пришел. Она приложила пудреницу к своему носу, проверить почему не действует. Пудра имела приятный аромат и легкую рассыпчатую текстуру, попала в нос, Николь чихнула и констатировала все факты из фильмов.
– Брехня.
Она ненадолго задумалась, хоть в подобных случаях люди думают долго и основательно, но Николь была сделана из другого теста, она во всем торопилась – поэтому, не приведя в сознание свою жертву, устроила поиски в его карманах. Шустро прошлась по куртке. Сонька золотая ручка, могла позавидовать Николь, потому что не имела такого проворства и нежных невесомых пальчиков. Но Николь была слишком культурна и богата, чтоб тырить по карманам мелочь. Она достала из первого кармана шапочку. Долго её рассматривала. Шапочка имела вытянутый вид, да ещё и с дырками. Если бы её в этот момент кто-то видел, то понял какие мысли блуждают в её голове. Она – знаток последних модных новинок. Писки моды звучат в её ушах, но подобного она не встречала. Кто такое делает? Это же носить не модно. Ну, ладно современная мода непредсказуема. Возможно, это пропищит будущей весной.
Она отложила «безвкусицу» и приступила к следующему карману. Что-то твердое и железное почувствовала ближе к левому боку. Это что-то очень её заинтересовало, Николь отодвинула полу куртки и прошмыгнула под джемпер, но железная хватка остановила её руки. Дмитрий схватил её за запястье и дернул. Она не удержалась и распласталась на нём.
– Чтобы полежать на моей груди, не надо было меня бить.
– Не хотела я на вас лежать – строптиво возмутилась она и вернулась в исходную позицию. Стояла на коленях, он держал её за руку.
– Извращенка.
– Кто?! Я? Сам такой. Валяется здесь на полу.
– По вашей милости, точнее немилости. Дерется она. И чем? Кочергой и сковородкой. Что вы вообще себе позволяете? Это немыслимо. Вырубить и раздевать.
– Да не собиралась я вас раздевать.
Она вскочила с колен и зашагала взад-вперед.
Он медленно перевернулся на бок. Покряхтел. Простонал. Встал на четвереньки. Подполз к столу. Зацепился за его край и поднялся на ноги. Отодвинул стул от стола и сел. Потер лоб. Кость вроде цела, а вот мягкие ткани жалобно отозвались тупой болью. Николь продолжала нервно вышагивать. Он попытался поймать её в поле зрения и сконцентрироваться. Не получилось.
– А можно не мельтишить? У меня голова от вас кругом идет.
– Так тебе и надо.
– Вообще-то я могу на вас в полицию заявить и побои снять. Нанесение вреда…
Последние слова подействовали на неё целительно.
– Ладно-ладно. Хотите я вам чай с бутербродами сделаю.
– И компресс изо льда. У меня шишка растет.
Она подошла к нему и присмотрелась.
– Ничего там не растет. Вы же не лес, чтоб на вас шишки росли.
– Очень смешно.
– Я хотела разрядить обстановку.
– Будьте так добры, разрядите – сделайте мне кофе, бутерброд с сыром и омлет, сверху присыпьте зеленым луком.
– Ага сейчас.
– Что лук не любите?
– А вы не обнаглели? Омлет, кофе, что вам ещё сделать?
– Найдите мой телефон, хочу позвонить в скорую помощь и полицию.
– Ладно-ладно – скрипучим голосом протянула она. – Шантажист. Сейчас сделаю.
Она достала яйца и покрутила их в руках, осмотрела, делала все не спеша, долго раздумывая над действиями. Считала, что в этом деле спешка ни к чему. Но Дима уже все понял. Помог:
– Яйца надо помыть и разбить в глубокую тарелку.
– Я знаю – пропыхтела она, но все сделала, как он сказал.
– Теперь чуть посолить. Чуть-чуть. Хватит. И взбить вилкой до однородной консистенции.
– Я знаю. – Не поворачиваясь к нему, застучала вилкой.
– Молока совсем чуть-чуть. Всё-всё, хватит. А то не поднимется.
– Кто?
– Омлет, естественно. Вы же омлет готовите, а не мужчину.
– Пошляк – звонко выкрикнула она и также звонко откинула вилку.
– Извините, это у меня после травмы. Наверное мне и в правду в травматологию надо.
– Не надо – пробурчала она и взяла вилку.
– Нужно поставить сковороду на газ. Близко ко мне с ней не подходите – предупредил Дима, когда она подняла сковороду с пола. – Учтите, я тоже знаю некоторые приемы.
Вскоре по кухне поплыл приятный букет вкусов. Аромат кофе закружил в танце с ароматом омлета. Ну наконец-то в этом бездушном современном доме запахло жизнью.
Пока она крутилась возле плиты, он смог её разглядеть, хоть и со спины, хоть и с прищуренными глазами. Фигуристая. Ухоженная. Молодая. С характером. Красивая, кто бы спорил, но есть у неё что-то от кобры.
– Лука нет, могу предложить сельдерей.
– Фу. Меня от него воротит.
– Сельдерей очень полезен для мужской силы.
– У меня с этим все в порядке.
Она поставила перед ним тарелку с омлетом и кружку кофе. Себе взяла кусочек сыра. Дима понял, что такой высоковажной особе кухню доверять нельзя было. Лучше бы он не притворялся, что у него башка болит, а сам приготовил себе обед. В омлете хрустела яичная скорлупа и он совершенно не поднялся, был приплюснутым, как блин. Дима бескультурно доставал скорлупу и складывал на бортик тарелки.
– Совсем готовить не умеете?
– Умею.
– Что сыр себе отрезать? На этом ваши кулинарные способности заканчиваются.
– Почему вы всё время недовольны?
– Женщина должна уметь готовить.
– А ваша жена хорошо готовит?
– Я не женат.
– Потому и не женат. Всё вам не нравится.
Он развел руками и отхлебнул из кружки.
– Какой гадкий кофе.
– Не капризничайте. Была бы Оксана, она бы приготовила.
– Оксана – бариста?
– Оксана моя домработница, кухарка, уборщица.
– Настоящая женщина. А не нарядившаяся кукла.
– Чего это я нарядившаяся?
– Того. У вас даже тапочки с каблуком.
Она уставилась на свою обувь, как будто впервые её увидела.
– Это не тапочки.
– А что это? Обувь на выход? Вы в ней по бутикам ходите?
– Ну да.
– Вот я говорю, нарядившаяся кукла.
– Сами вы кукла – фыркнула она и с грохотом поставила кружку на стол. – Я ему тут готовлю, принеси-подай, а он меня куклой обзывает.
– Ладно, перегнул палку. Спасибо.
– Да, пожалуйста. Приятного аппетита.
Её «приятного аппетита» прозвучало, как «чтоб ты подавился». Но его это не задевало, он поел и подобрел.
– А я кстати пока готовила, поняла где мы можем выйти из дома.
– Да, и где?
– Через бассейн.
– Там есть дверь?
– А вы думали, я имела в виду канализационный слив?
– Нет, я так не думал. Просто удивляюсь, как вы могли забыть про ещё один вход.
– Для нас это выход.
– Прекрасно. А ещё меня радует, что кулинария помогает развивать умственные способности.
– Я просто забыла. Дом такой большой.
Они допили кофе, одновременно поставили кружки и встали из-за стола. Бассейн располагался на первом этаже в отдельном крыле, если уж быть честным, (а врать себе Дима не умел), то нужно бы признаться, что он сюда заглядывал, но выход не заметил. Из купальни выходили ещё три двери, две в раздевалки и одна в тренажерный зал. Он и там побывал, когда осматривал дом, но они тоже не имели выходов на улицу.
Они прошли вдоль бассейна к панорамному окну. Вид из окна нужно отметить открывался бесподобный. Пушистый снег завалил двор. Можжевеловые лапы еле-еле выдерживали, они низко опустились под тяжестью снега. Уличная гирлянда ненавязчиво моргала теплым светом. С этой стороны окна в огромных кадках жили пальмы. Они раскинули остроконечные лапы на волосатых стволах. Рядом стояли лежаки с пушистыми бирюзовыми полотенцами, а в подвесных креслах яркие воздушные подушки. И на фоне зимы этот уголок отдыха выглядел лучше, чем заграничные курорты. Вместе с легкими парами хлорки Дима уловил спонтанное желание поплавать в бассейне, занырнуть с головой, открыть глаза под водой, проплыть несколько метров, насколько воздуха хватит, зацепиться за бортик и смотреть в окно, любоваться морозным вечером. Но с желаниями, особенно со спонтанными, необходимо бороться, что он и сделал. Прогнал. Нечего расслабляться на работе.
Николь дернула стеклянную дверь. Она не поддалась. Дима повторил попытку. Она жалобно звякнула.
– Смотрите не разбейте.
– Я и не собирался – пробубнил он и двинулся в обратную сторону. Николь шла рядом. – Получается, у нас снова нет выхода на улицу.
– Если только через каминную трубу, как дед Мороз.
– Дед Мороз входит в двери. Это Санта Клаус воровскими путями шастает.
– Что вы болтаете? Санта Клаус входит, а дед Мороз по крыше лазает. В камин подарки кладет.
– Ерунда. Да что с вами говорить. Все равно не переспорить.
– Потому что я права. Вы совершенно далеки от фольклора. Вы же садовник. Лесник. Егерь. Леший.
– Вы ушли в фольклор – заметил он, но она считала, что правда на её стороне и не собиралась его слушать хоть и вела с ним беседы. И ему пришлось заметить: – у вас пробелы в голове, которые необходимо заполнить знаниями?
– Сам ты пробел.
С этими словами она стукнула его в плечо. И он оступился, поскользнулся и не устоял. Вот это напор, вот это девушка, локомотив, а не девушка. Он не успел ещё повосхищаться, потому что уже прилетел в воду. Вот и сбылось его спонтанное желание – он поплавает. Бассейн встретил Диму с распростертыми тёплыми и мокрыми объятиями. Он ушел под воду с головой, подняв такую волну, которая могла смыть Подмосковье.
Вещи моментально впитали в себя воду и потянули своей тяжестью ко дну. Дмитрий быстро сориентировался, ещё в полете, схватил воздух ртом, не захлебнулся, оттолкнулся ботинками об дно, поэтому ему не составило труда вынырнуть возле бортика.
Самое неприятное в этой ситуации, что берцовки полные воды и Николь смеется так, что аж слезы на глазах выступили. Он не разделял с ней веселье. Наоборот был зол. И она наконец заметила, что от злости трещит воздух, его лицо, и даже бассейн, а вода заледенела. Она притихла, а он выбрался из бассейна и угрожающе двинулся к ней, издавая чвякающие звуки обувью.
– Так значит. Ты меня решила угробить. Я давно подозреваю, что ты ненормальная.
– Нормальная – возразила она, но как-то неуверенно. Видимо догадалась, что мужчина задумал месть. Она отбежала от него на приличное расстояние.
– Ты думаешь, тебе все позволено?
– Не позволено.
– Ты думаешь, так можно с людьми обращаться.
– Не думаю.
– Это заметно.
Он наступал, она отступала.
– Ну что ж сейчас мы посмотрим, что богатые тоже плачут.
– Не плачут.
– Сейчас я увижу мокрую курицу.
– Сам ты курица. Мокрая. Не подходи ко мне. Я знаю приемы.
– Твои приемы не законны. Идиотка.
– А ты совсем не галантный.
– Как я могу быть галантным в таком виде?
Он остановился в полуметре от неё, прижав её своей настырностью и чуть-чуть харизмой к стене.
– Не надо меня в воду! – крикнула она.
– Надо – возразил он.
– Не трогай меня! Не подходи! Не прикасайся!
Он её не послушал и подошел, и схватил за руку, и потянул к бассейну. Она упиралась.
– Не смешно тебе? – язвил он. – А чего ты не смеешься?
– Я не хочу в воду.
– Да тебя в купели со святой водой нужно полоскать, чтоб черти тебя покинули.
– Я накрашенная.
– Вот хотелось бы посмотреть на тебя натуральную.
– Пожалуйста – простонала она, когда встреча её идеального макияжа с водой была уже неизбежна. – Дима, пожалуйста.
Он резко остановился и дернул её обратно так, что она в полете поменяла курс своего движения и очутилась в его могучих руках прижатая к не менее могучей груди.
– Ты мокрый. И я теперь мокрая.
– Мы перешли на «ты» официально?
– Да – скромно улыбнулась она. – В тот момент, когда ты вынырнул из бассейна.
– Я тебя предупреждаю, ещё раз сделаешь что-то подобное, я не знаю, что с тобой сделаю.
– А что бы ты хотел – выбираясь из его объятий, хитро улыбнулась она.
Он не любил быть игрушкой в чужих руках, а её кокетство распознал с первого слова. Ну что ж, можно и поиграть.
– Много чего хотел – он резко прижал её крепче к себе и добавил: – но запру на чердаке.
– Ой, как грозно – кокетливо пропела она. – Ладно, смотрю тебя в краску вгоняю. Стесняешься. Пойдем переодеваться.
– Пойдем. Заодно и посмотрим, кто из нас стесняется.
Дима пропустил её вперед и игриво шлепнул по заду. Она взбеленилась.
– Не смей меня шлепать.
– Не нравятся тебе такие игры?
Он повторил. Получилось звонко. Шлёп. Она повернулась к нему, желая спрятать многострадальную пятую точку.
– Ещё раз меня шлепнешь, я тебя… я в тебя… я тебе…
– Ты сейчас мечтаешь, что со мной сделаешь или повторяешь падежи русского языка?
– Я тебя в подвале закрою – выдохнула она, резко развернулась, поскользнулась, попыталась устоять, раскинула руки, хватая воздух. Но как известно за него сложно держаться, поэтому она падала на пол.
Дима галантно подхватил её. Но получилось просто некультурно. Такое обращение с малознакомыми девушками ни один воспитанный мужчина не имел право себе позволить. Он в порыве культурной помощи обнял её со спины и схватил прямо за грудь. Тонкий халатик на голое тело, вот что он почувствовал. Но нужно отдать ему должное, он её удержал, и она не упала на мокрый пол. Но заверещала так, что в бассейне пошла волна.
– Не смей меня лапать!
Он засомневался, что выживет после такого дерзкого поступка.
– Я пытался помочь.
– Не смей мне помогать!
Она выпрямилась, схватила его за руки, отклеила их от своего тела и откинула их как змей. Зашагала прочь от домогательств. Он смотрел ей вслед. Такой ровной спины больше не существует в природе.
– Вот и правильно – пробубнил себе под нос Невидимый. – Не будешь больше со мной шутки шутить.
Он сел в кресло. Стянул с себя куртку, плюхнул на пол, снял ботинки, вылил из них воду.
– И вообще, – крикнула она ему – не смей мне «тыкать».
Он дождался, когда она выйдет, стянул с себя свитер, шлепнул тяжелую мокрую кучу на соседний лежак. Снял с себя кобуру с пистолетом. Оглянулся по сторонам. Кадки, лежаки и огромная лужа в огромном бассейне. Осталось понять где спрятать пистолет. Это не считая, как, чем и где его просушить. Глаза зацепились за бирюзовое полотенце. Он быстро, хоть это дело требовало не спешки, разобрал пистолет на запчасти, промокнул его и стал собирать. В любую минуту могла вернуться хозяйка. Застанет его за этим занятием, устроит истерику, поднимет крик, ему придется оправдываться, рассказать ей правду, сдать Грома. Она устроит им встречу с крестным Никитиным Игорем Валерьевичем, а по совместительству самым главным из самого главного офиса. Ох, какие сложные времена тогда настанут. Он обсушил и собрал пистолет в нормальное для него состояние, хоть и прекрасно понимал, что как прежде он уже никогда не будет. Это сильно расстраивало.
Озираясь по сторонам и прислушиваясь к тишине за дверью, он обошел вдоль бассейна по периметру комнаты – в дальнем углу стояла ваза. Но кто он такой, чтобы снова наступать на те же самые раскиданные грабли. Телефон в вазе был наглядным примером, что в этой емкости не место даже пистолету с кобурой. Он подошел к пустой кадке, в которой по замыслу дизайнера должна была быть пальма, но видимо сдохла от соседства с Николь. Заглянул внутрь. Там оказался разноцветный песок – видимо дизайнер тоже заметил, что рядом с Николь можно только песок хранить.
Дима снял футболку, выжал и завернул в неё пистолет с кобурой. Выкопал ямку в импровизированной песочнице и прикопал туда оружие. Сверху положил аква-досточку. Прикрыл. Быстро вернулся к креслу. Взял полотенце и стал вытираться. За этим занятием его застала вернувшаяся Николь. Она была одета в спортивный костюм, мягко переливающийся бархатом, и предательски подчеркивая все её выдающиеся изгибы. Ну те, которые он нечаянно пощупал, пытаясь не дать упасть. А больше она не могла ничего найти надеть? К примеру халат дворничихи. Могла бы ещё метлу взять, хотя этой ведьме метлу доверять нельзя, она на ней летать начнет. Но нет же она надела то, из-за чего мужики штабелями падают. Вроде даже и накрасилась, и прическу подправила.
Дима не сводил с неё глаз. Выглядел пристукнутым и глупо улыбался. Хоть старался быть культурным.
– Не пялься на меня.
– Я не пялюсь – заверил он, разозлившись на себя, и перевел взгляд на её серьги. Как он их сразу не заметил? Они же огромные. Что-то подобное он видел у себя на кухне, сходство с ложкой, а может с поварешкой. Они сверкали и переливались, затмевая своей красотой выпуклости Николь. В них отражалось всё: Дима, бассейн, жизнь.
– Что ты уставился? Отражение своё ловишь?
– У вас что-то со вкусом. Разве так сейчас носят?
– Это модно. Они сочетаются с моими кроссовками.
Он перевел взгляд на обувь и согласился.
– Точно, сочетаются. Извините, что засомневался в вашем вкусе.
– Можно подумать вы специалист в моде.
– Ну кое-что понимаю.
– Да и что же? – поинтересовалась она.
– То, что губы нужно рисовать, не выступая за границы лица и вселенной.
Она быстро приложила пальцы к губам, пощупала. Он заверил:
– Нет-нет, у вас нормальные губы. Красивые.
– Правда? – потупила она взгляд к полу, поправила прическу, зацепила пальцами локон, покрутила его.
– Правда – ответил он, заметив, что девушка умеет быть скромной. А ещё она подобрела. Вот что комплименты с людьми делают. Растопили ледяное сердце северной королевы.
– А я вам вещи принесла.
Она передала ему стопку белья. Он разложил вещи, это оказались белая футболка и голубые джинсы, все как любят пижоны.
– Это вещи вашего мачо? Я не хочу.
– Не в вашем положении капризничать. Или собираетесь мокрым по дому ходить, сырость разносить, грязь разводить. Сами будете убирать. А потом простудитесь. Вас замучает кашель, бронхит и пневмония. А там и по «скорой» в больницу можно попасть.
Перспектива ему не понравилась. Он стянул полотенце с плеч и откинул его в мокрую кучу своих вещей. Николь уставилась на его торс. Он самодовольно улыбнулся, ну не все ж ему на неё пялиться. Настала и её очередь. А мышцами он мог похвастать, если б было такое желание. Он напряг пресс и заиграл грудной мышцей.
– Не пялься на меня – предложил он с улыбкой, натягивая футболку, та сразу обтянула его тело.
Николь потупила глаза, засуетилась, помчалась то в одну сторону, вернулась в другую, помчалась к выходу. Он разделся до трусов, подумал и избавился от них, сменил свои мокрые брюки на джинсы и пошел следом за хозяйкой дома. Возле двери оглянулся, на всякий случай осмотрел кадку.
На наличие там пистолета ничто не указывало.
***
Он нашел Николь в кухне, она разглядывала шоколадку, прищурив глаза, читала. Но он заметил, что она на него посмотрела, оценила и быстро опустила взгляд. Он на всякий случай тоже себя осмотрел, хотя раньше не замечал за собой подобных замашек. Он был не модным и пижонство не приветствовал. Видимо это пришло к нему с вещами того нарцисса. Николь вернулась к изучению состава шоколада.