Строевая часть оказалась закрытой, и Андрею пришлось ждать следующего утра.
«Ах, армия, армия, – думал демобилизованный Булатов, лёжа на солдатской кровати в последнюю ночь службы. – Почему же ты потеряла авторитет. Отчего моё поколение шарахается от тебя, как чёрт от ладана? Ведь было время, когда тянулись к тебе, и считалось позором для тех, кто не прошёл твою школу. А сейчас? Всё наоборот. Завидуют тем, кто смог от тебя откосить! Сколько прочитано книг о школе мужества. Ещё мальчишками к тебе стремились ребята, готовились для службы в твоих рядах. Неужели это были выдумки? Куда подевалась гордость за свою армию? По рассказам старших, раньше здесь царил порядок. Отношения были только по уставу. Командиры уважали подчинённых, те отвечали взаимностью. Кто-то из знаменитых людей сказал, что величие великого человека обнаруживается в том, как он обращается с маленькими людьми. Правильно сказано. Почему Суворова солдаты называли отцом и уважали? Да потому, что думал о простом солдате, заботился о нём. А сейчас между офицерами и рядовыми барьер трёхметровый. Обязанные следить за порядком, офицеры перепоручили это дедовщине, превратив армию в позорное состояние. Как могут солдаты идти в бой в одной команде, не боясь, что вспыхнувшие обиды выстрелят в спину. Откуда взялись в нашей родной армии гнилые порядки? Ведь кто не может дать сдачи, того и клюют, вместо того, чтобы поддержать слабачка, помочь поверить в себя. Нет, не хочу в такой армии служить. Да пусть простит отец, погибший, спасая молодых солдат, до сих пор пишущих матери слова благодарности. Нет, братцы, нужна армия профессиональная! Лишь тогда будет порядок, и восстановится её авторитет. А пока гуд бай! Не нравишься ты мне. Завтра домой! Пусть служат те, кому не удалось от тебя избавиться.» – с этими мыслями Андрей заснул и во сне видел себя свободным человеком.
Простившись с сослуживцами и напоследок пообещав приехать и разобраться с каждым, кто обидит друзей-первогодков, Булатов вышел за ворота части. Через час он сидел в «Икарусе», который мчал его к родному дому. Андрея клонило ко сну, и в полудрёме он мечтал, как встретится с мамой, с друзьями, Светланой. Он не стал никого извещать о приезде, решив свалиться неожиданно.
Светлане он звонил часто и был в курсе всех её дел, но в последнее время стал замечать, будто она что-то недоговаривает, и был рад, что скоро во всём разберётся.
Стояло лето, в автобусе было жарко, лишь открытый люк спасал от духоты. Стоило автобусу остановиться, как приток воздуха прекращался и пассажиры начинали сооружать из газет веера, пока автобус вновь не тронется. Булатов ещё на вокзале переоделся – снял форму и положил в сумку, надев шорты, футболку и босоножки.
«Представляю, – думал он, – как потел бы сейчас, не возьми эти вещи, подаренные сослуживцами в дорогу. Как папуасы всю жизнь обитают в таких условиях? Павлику спасибо, постарался. Хороший парень. Обязательно навещу его.»
В город Андрей прибыл под вечер, хотя вечером считать это время было бы не верно. Летом в пять часов солнце вовсю светит и греет.
Первым делом Андрей был во дворе Светланы. Ноги сами привели его сюда, не куда-нибудь, а именно к дому любимой. Расположившись на лавочке под тенистым деревом, откуда хорошо был виден подъезд девушки, Андрей набрал номер телефона.
– Привет, как дела? – спросил он.
– Хай ту ю, Андрюшенька? У меня всё окей. Ты, наверное, опять на посту, бедняжка, со своим другом – автоматом.
– Почти угадала, – весело ответил парень. – На посту, только без друга. Ты дома?
– Да.
– Одна?
– Пока одна. Подружка сейчас должна зайти, в театр собрались.
– Так, может, я … – Андрей хотел сказать «зайду», но Светлана опередила, не дав договорить.
– Позвони потом, Андрей, – протараторила она, – ко мне Людка пришла, я открою. Бай, бай!
«Вот дубина, – обругал себя Андрей. – Надо было сказать, что я здесь. – Ладно, когда выйдет с подружкой, подрулю незаметно».
Он взглянул в сторону подъезда, где стояла иномарка. Кроме парня, приехавшего на «Опеле», в подъезд никто не входил, и у Павла закралось сомнение. «Она же сказала „подруга пришла“… Не мог я Люду проглядеть».
Андрей обошёл вокруг лавки и вновь присел.
«Не может быть, – отгонял он мысли, – Светка не может, не может лгать».
Он вновь позвонил.
– Не помешал? – спросил уже без энтузиазма.
– Андрей, я перезвоню, как освобожусь, и поговорим. Понимаю, тебе скучно, но я тороплюсь.
– Хорошо, – согласился он, буду ждать.
Мысли одолевали. «Неужели тот пижон на драндулете и есть „Людка“? Всё, – решил он, – если через пять минут не выйдет, зайду сам. Да и давно нужно было это сделать. Сюрприз тоже нашёлся!».
Через некоторое время Андрей увидел того же парня, выходящего из подъезда. Он направил пульт и машина открылась. За ним следом вышла Светлана. Андрей обомлел. Он сдвинулся по скамейке ближе к краю, где его прикрыла ветка дикой яблони. Света села в машину, и они выехали со двора.
Опустив голову, Булатов сидел под яблоней, соображая, что сказать девушке при встрече. Сделать вид, будто ничего не видел, или сразу выяснить отношения, расставить все точки?..
Он встал и пошел, куда повели ноги, так и не решив ничего. Зайдя в магазин, купил водку, сосиски, батон. Дойдя до парка, присел на длинную скамейку, на которой сидел мужчина лет сорока пяти в поношенном костюме, неособо опрятной внешности. Видимо, он пребывал не в настроении, потому как небритое лицо было встревоженным, а губы вздрагивали, будто пытались выплюнуть накопившийся негатив.
Андрей налил из бутылки в одноразовый стакан и протянул мужику, толкнув в плечо. Тот отвлёкся от дум, молча, взял стакан и залпом выпил. Андрей вытащил из сумки пару сосисок, отломил кусок батона и подал мужчине. Тот кивнул в знак благодарности и не отказался. Булатов отпил прямо из бутылки и принялся закусывать. Они сидели, не говоря ни слова, жуя наскоро приготовленные бутерброды, каждый со своими проблемами. Водка сделала своё дело. Душа у вчерашнего солдата заметно оттаяла и успокоилась.
– Андрей! – наконец заговорил он и протянул руку незнакомцу.
– Архип, – пожав, ответил тот.
– Вижу, переживаешь… Случилось что?
– На твоём лице тоже печаль, – подметил Архип.
– Из армии сегодня вернулся, – грустно сказал Андрей, – а девушка с другим встречается.
– Ну, это не трагедия, – уверенно заявил Архип, желая поддержать парня. – Это жизнь. Женщинам свойственно изменять, как и мужчинам. Насильно мил не будешь. Если она встретила другого, значит, ты не её поля ягода. Не нужно здесь драматизировать, а надо спокойно к этому отнестись. Ты молодой, у тебя всё ещё впереди. Ко всему нужно относиться философски: рассуждать, делать выводы, а не пороть горячку. Оставь её – это не твоё.
– Но я люблю её! – возмутился Андрей. – Мы встречались больше года. Я не хочу отдавать её другому.
– Если человек изменил однажды, значит, изменит и потом, это аксиома, – рассуждал Архип. – Даже если завоюешь её сердце, счастья-то всё равно не будет. Рано или поздно поймёшь. Вот тогда произойдёт трагедия. Две сломанные жизни сломают жизнь ещё кому-то, например, детям.
– Но за счастье ведь нужно бороться?
– За счастье! – перебил разволновавшегося парня Архип. – А не за эгоизм. Ты любишь и не хочешь знать, любят ли тебя. Это ли не эгоизм? Каждый человек волен поступать, как подсказывает совесть, что чувствует сердце. Никто не вправе ему что-либо навязывать.
Андрей потер лоб и посмотрел на незнакомца.
– Да, ты прав, дружище, – согласился он. – Не стоит навязываться.
Какое-то время они сидели молча.
– А у тебя-то что произошло? – нарушил молчание Андрей. – С женой поругался?
– Нет у меня жены, – помрачнел Архип. – И вообще никого у меня нет, один я остался. Погибли жена и дочка.
Андрей увидел, как у того навернулись слёзы и он, достав замусоленный платок, стирал их с глаз.
– Извини. Не знал о твоём горе. Понимаю.
Архип высморкался, успокоился и начал рассказывать свою историю:
– Хорошо мы жили, душа в душу. Дочка у нас красавица, как я любил её… Четырнадцать лет было всего. Три года уже прошло. Мы много путешествовали. Я хорошо зарабатывал, да и жена неплохо. Почти каждый год куда-то ездили. Скопим за год денег и рванём все вместе – то в Египет, то в Турцию, то в Италию. В Индии были, в Австралии. Не могу я на месте сидеть, у меня с детства мечта – мир посмотреть. И жену с дочкой этим заразил. Ведь когда жили в Союзе, никуда не возможно было выбраться, кроме социалистических стран. А тут – езжай, куда хочешь! Подвернулся случай в Индонезию съездить. Давно мечтал там побывать, да не судьба, видимо. С работой у меня не получилось, в общем, не отпустили на этот раз. Мне бы уволиться, так нет, не захотел место терять, ну и отправил их двоих, думал, пусть посмотрят, а я уж обойдусь как-нибудь. Но на острове Буру, где они в то время находились, цунами произошло. Кому-то удалось спастись, а они, как сообщили мне, погибли, даже тел не нашли. Всё собирался сам туда поехать, но запил с горя, потерял работу, ехать стало не на что. Хотел квартиру продать, чтобы деньги на дорогу собрать, но нарвался на мошенников. Квартиру продали без меня, я какую-то бумагу подписал по пьяному делу. Живу теперь в общаге. А недавно лотерейный билетик нашёл, кто-то, видать, потерял, я и поднял. Сегодня, думаю, дай проверю. Вот тот киоск видишь, – Архип указал на газетный киоск возле автобусной остановки. – Подошёл к нему, денег-то нет. Хотел купить газету, где тираж пропечатан. Вот и доверился этой… – Он хотел обозвать киоскёршу, но, сделав паузу, продолжил: – Хозяюшка, говорю, дай вот ту газетку посмотреть, там тираж должен быть. Купи, говорит, да и глазей, сколько надо. Хамоватая женщина. Я пошёл прочь, а она мне вслед кричит: «Ладно! Давай проверю твой билет. Украл, небось, где-нибудь?» Она взяла, проверила, а потом бросила его в мусорную корзину. «Нет, – говорит, – никакого куша для тебя. Пустой билет. Давай, вали отсюда, а то милицию вызову. Ходят тут разные бичи». Это она меня бичом назвала, – пояснил Архип. – Вот я и оказался у этой скамейки. Смотрю, а тут газета лежит. Кто-то читал да оставил. Глянул, а там выигрыш. Память-то у меня отличная, я номер-то запомнил. Смотрю и глазам не верю. Джекпот на него выпал. Три с половиной миллиона в рублях российских. Это же какая удача у меня только что в руках была!
– Ты выиграл три с половиной миллиона? – удивился Андрей.
– Ну не я, – смутилсяся Архип, – кто-то выиграл. Я только нашёл этот билет.
– Ты же не украл? – спросил парень.
– Нет, конечно, – встрепенулся Архип. – Я когда поднял его, рядом никого не было. Если бы я видел, кто обронил, то обязательно бы вернул. Но на нем ведь не написано, чей он? Если бы стал кричать на всю улицу, спрашивая, чей билет, то уверен, нашлись бы сотни хитрецов…
– Ты прав, – ответил Андрей, – на чужое добро многие бы рты раскрыли. Билет по праву твой. Только ты ничего не путаешь? Он точно выиграл? Может, ошибаешься, подзабыл какую-то циферку и переживаешь зря?
– Нет, – уверенно заявил Архип. – Я не мог ошибиться. Он у меня весь вот тут, – и он похлопал ладонью по лбу.
– Так ступай и забери у этой тетки, пока не ушла за выигрышем.
– Легко сказать забери, – усмехнулся Архип. – Я пошёл было, но она, увидев меня, выскочила и погнала веником, крича на всю улицу, что я ворую газеты. Милицию грозилась вызвать. А они кому поверят? Конечно же, ей. Еще и посадят ни за что на пятнадцать суток, а то и больше. Я не смогу доказать, что это мой билет. Видишь, какие люди бывают…
– Это ты точно заметил, народец в наше время проблемный, да и органы наши не здоровы и требуют хирургического вмешательства.
Архип перекинул ногу на ногу и безнадёжно взглянул на парня.
– Дааа, видишь, как получается. Не своё так не своё. А я на эти деньги съездил бы туда, на остров, где мои пропали. Знаешь, Андрей, до сих пор не верю, что они погибли. Вот подсказывает сердце, что живы. А я ничего сделать не могу, сижу здесь, как… – Архип вновь вытащил платок и приложил к лицу.
– Если живы, объявились бы, – сказал Андрей и посмотрел во влажные глаза Архипа. Поняв, что сказал глупость, Булатов придвинулся к плачущему мужчине. – Извини, не то хотел сказать. Правильно делаешь, что веришь, – проговорил он тихо. Андрей не желал лишать Архипа светлой надежды, с которой тот жил. – Я сейчас! – сказал Булатов, встав со скамейки. – Пригляди за вещами.
Он подошёл к киоску и стал разглядывать витрину с яркими обложками журналов и пёстрыми заголовками газет. Достав из кармана мелочь, постучал в закрытое окошечко.
– Зачем стучишь? – услышал он неприятный голос киоскёрши. – Стекло разобьёшь! Что надо?
Андрей заглянул в открывшийся проём и увидел женщину с телефоном в руке. Видно, настойчивый покупатель отвлёк её от разговора.
– Мне, пожалуйста, кроссворд, – вежливо попросил он, «Крота».
– Семь рублей.
Отсчитывая мелочь, он искоса поглядывал на женщину и заметил на коленях у неё билет.
– Приезжай скорее, говорю! – услышал Булатов продолжение прервавшегося разговора тучной фурии.
Андрей напряг слух.
– Дело есть срочное на три ми… – не договорила она и, глянув на парня, прикрыла окно. – Дело, говорю, есть на три миллиона, – уже тише прошептала она в трубку. – Потом объясню, – закончила она разговор и отложила телефон.
Продавщица встала и потянулась за газетой, которую просил Андрей. Билет упал на пол. Подобрав, она положила его на полку и прикрыла первым попавшимся журналом, на обложке которого красовался Киркоров.
– Семь рублей, – повторила она, подавая газету.
В голове Андрея созрел план.
– Ещё «Комсомолку», будьте любезны, – попросил он и отсчитал нужную сумму.
Взяв газеты, Булатов отошёл в сторону и, облизнув указательный палец, поднял его вверх, чтобы определить направление ветра.
– То, что надо! – сказал он и, подойдя к урне, что была на остановке, придвинул ближе к киоску так, чтобы женщина не видела. Соорудив из газеты кулёк, собрал туда сухих листьев, зелёной травы, сложил остатки газеты и бросил в урну. Видя, что никого поблизости нет, поджёг.
Булатов спрятался за деревьями. Урна разгорелась, и густой дым повалил в нужном направлении.
– Безобразие! – закричала женщина.
Слуга печати, кашляя, выскочила на улицу, потому что дым проникал через окно внутрь киоска. Увидав горевшую урну, вернулась и схватила из шкафчика термос. Подбежав к дымящей урне, выплеснула содержимое и потащила её в сторону, подальше от киоска, ругаясь матом. Вылитая влага мало помогла. Урна задымила ещё больше, и едкий дым резал глаза.
Улучив момент, Андрей шмыгнул в киоск, оставшийся без присмотра, и потому как лицо Киркорова нельзя было перепутать ни с кем другим, скоро отыскал билет и сунул в карман. Быстро и незаметно Булатов удалился из задымлённой зоны и вернулся к скамейке, где ожидал владелец билета.
– Ты зачем урну-то поджёг? – Архип, наблюдал издалека за происходящим.
– Потом скажу, – ответил парень, увидав подъехавшую к киоску машину, видимо того человека, кому звонила тётка. – Пойдём, брат, отсюда, – предложил Андрей.
Забрав вещи, они вышли с другой стороны дома прямо к автобусной остановке.
– Держи, счастливчик! – Андрей подал Архипу билет. – Узнаёшь? Твой?
Архип заморгал глазами и готов был расплакаться. Он повертел в руках билет, прочитал номер и прошептал:
– Да. Но как ты это?.. – Архип, торопясь, вытащил из кармана, свёрнутую в трубочку газету, развернул и проверил.
– Смотри! Видишь! – воскликнул он. – А ты говорил, не путаю ли я… Гляди! Джекпот! Три с половиной милл…
– Тихо! Чего раскричался? – осадил Булатов. – Успокойся и не ори так больше никогда. Мы не одни. Из-за этого клочка бумажки могут и голову открутить, или ещё чего посерьёзней. Правильно говорю? Кто-то из классиков сказал: «Человек – это звучит гордо», но хотелось бы с ним поспорить. Этот зверь непредсказуемый. Тем более в наше криминально-счастливое время. Спрячь подальше бумажку, дядя, и никому не показывай. Тем более не рассказывай, как он у тебя очутился, если хочешь ещё чуточку пожить на этом свете и порадовать своим присутствием наш мир.
После такой ценной рекомендации Архип положил богатую лотерейку в паспорт, чтобы случайно не потерять, а документ сунул во внутренний карман потёртого пиджака.
– Как тебе удалось? – не мог успокоиться Архип.
– А ты подумай, зачем я, по-твоему, урну поджёг? – и сам же ответил: – Правильно, чтобы эта баба-яга из избушки вышла. Заглянул туда, а он на столике лежит, меня дожидается. Теперь у тебя в кармане.
– Это же воровство, – Архип почувствовал за собой вину.
– Вот как? – усмехнулся Андрей. – Так иди, верни, ещё не поздно. Или дай объявление в газету. Кто, мол, миллионы потерял? Верну за вознаграждение. Или лучше так – в добрые руки отдам.
К остановке подошёл автобус нужного маршрута, и Андрей поспешил на посадку.
– Ну, бывай, – он протянул руку новоявленному миллионеру. – Мне домой надо. Маму ещё не видел, – и хлопнув Архипа по плечу, заскочил в заднюю дверь.
Пройдя вперёд по салону, он сел на свободное место. Подошла кондукторша, взяла за проезд. Андрей привалился плечом к стеклу и задумался. Вспомнил Светлану, и обида вновь всколыхнулась. Он не мог поверить, что это происходит и решил завтра же встретиться и поговорить…
Мысли вдруг прервал громкий голос женщины. Он обернулся и увидел Архипа, стоявшего в конце салона, оправдываясь перед кондукторшей, требующей оплаты проезда.
– Зачем сел в автобус, если нет денег? – кричала она. – Сейчас вот сдам в милицию! Будешь знать, как «зайцем» ездить!
«Откуда же ты взялся на мою голову!» Андрей поспешил к скандалистке, в плену которой находился, как выразилась она, ушастый нарушитель.
По закону подлости автобус остановила инспекторская служба. Вошли серьёзные парни.
– Дорожный контроль! – объявил один. – Приготовьте проездные талоны для проверки.
– Вот он без билета едет! – выдала кондукторша Архипа, ухватив за рукав. – Платить не хочет!
– Минуточку! – крикнул Андрей, попрося пассажиров пропустить.
– Разберёмся! – заявил контролёр. – А ну выходи, с нами поедешь! – и он стал выталкивать Архтпа из автобуса.
– Да подождите же! – Андрей, оказавшись рядом, задержал контролёра за руку. – Я заплачу, он со мной.
– Как же с тобой? – заорала кондукторша. – Ты купил билет, а у него, видите ли, денег нет! Зайцем хотел проехать! Почему же сразу не обилетил его?
– Женщина, я не знал, что он сел в автобус, – объяснял Андрей. – Вот, возьмите! Какие проблемы? – и Булатов подал деньги.
– Давай, выходи! – не желая слушать защитника, требовал инспектор, он с силой дёрнул Архипа за рукав: – А ты, иди, сядь на место, – указал он Андрею, – а то с нами поедешь!
Контролёр продолжал выталкивать Архипа. Ударившись головой о поручень, тот оказался на улице, упав на четвереньки.
Андрей не смог сдержаться. Он выскочил следом и ногой вполсилы толкнул наглого контролёра в спину.
– Ты что творишь?! – крикнул Андрей.
Кинувшегося с кулаками второго инспектора Булатов сбил с ног ударом в грудь. Увидав драку, из служебного транспорта, на котором разъезжали проверяющие, выскочили ещё двое во главе с милиционером. Булатов прекратил сопротивляться, чтобы не усугубить положение. Его и Архипа попросили пройти в служебный автобус
– В участок! – дал команду шофёру сержант.
– Оооо, – протянул один из контролёров, шмыгая носом, – да они же пьяные, товарищ старший сержант.
– Не пьяные, а выпившие, – уточнил Андрей.
– А это без разницы, – съехидничал милиционер, – пятнадцать суток вам уже корячатся, а может, и больше.
Их привезли в отделение и закрыли в камере временного содержания.
– Сидим тихо, как мышки! – предупредил страж порядка. – Сейчас придёт следователь.
– Вот и вернулся солдат с армии, – вздохнул Булатов, оставшись наедине с Архипом. – Ты-то зачем за мною увязался? Мог бы сразу подойти? Уж билет-то взял бы на тебя, миллтонер.
Архип беспокойно ходил.
– Да я же хотел отблагодарить, – оправдывался он. – Ты столько для меня сделал. А тут автобус… ты в него. Н у и я за тобой. Я ведь даже адреса твоего не узнал. Извини, Андрей, что подвёл. Всё из-за меня!
– Ладно… Что уж теперь… – ответил парень. – Интересно, сколько нас тут продержат?..
Через полчаса открылась дверь, и на пороге появились два милиционера.
– Эти? – спросил майор у капитана.
– Они самые, – подтвердил тот.
– Что натворили? – поинтересовался майор.
– Без билетов любят ездить. «Зайцы» одним словом. Притом пьяные. Устроили драку с контролёрами, – объяснил капитан.
– Выпившие, – уточнил Андрей. – И не какие не «зайцы».
– Будешь говорить, когда тебя спросят, – строго предупредил
следователь.
– Сколько им оформил? – спросил майор.
– Ещё не занимался, но пятнадцать суток, думаю, заслужили.
Хотя за драку с представителями закона при исполнении… Могу и больше дать, если прикажете.
– А документы у них имеются?
– Документы у вас есть? – повторил капитан вопрос, обращаясь к задержанным.
Андрей достал военный билет и протянул следователю. Архип подал паспорт.
– Почему военный? А паспорт где?
– Не выдали ещё. С армии сегодня только вернулся.
– Дембель, значит? – усмехнулся милиционер. – Хорошо начинаешь.
Андрей промолчал.
– Ладно, капитан, – торопился майор и, забрав документы арестованных, положил во внутренний карман кителя. – Пятнадцать, так пятнадцать. Забираю их у тебя.
– Слышали? – засуетился капитан. – Пятнадцать суток вам обоим. Поедете сейчас с господином майором отбывать трудовую повинность.
– Ясно, что не с товарищем, – шепнул Андрей.
Неофициально осуждённых Архипа и Андрея посадили в милицейский «УАЗИК». Сам майор сел в личный автомобиль, и арестантская машина двинулась за машиной начальника.
– Куда это нас повезли? – волновался Архип, не видя из-за шторок дороги.
– Не знаю, – процедил Андрей, – куда-то батрачить.
Майор Озеров строил дом в элитном месте за городом и чтобы не тратиться на рабочих, в силу служебного положения забирал граждан, задержанных за мелкие хулиганства, и привозил на свой участок. Арестованным говорили, что их осудили на пятнадцать суток, но на самом деле в протоколах не оформляли. Просто забирали документы, а по истечении срока, якобы назначенного, возвращали паспорта и отпускали, после чего завозили новую партию рабочей силы. Таким образом «осужденные», отбывали срок, отдавая бесплатный труд на строительстве дома майора за кормёжку из тюремной столовой.
Стройка шла полным ходом, с большим размахом. Работали допоздна, весь световой день. Кроме доставленных Андрея и Архипа, здесь трудились ещё восемь человек разнорабочими по схеме «подай-принеси». Им выделили вагончик, где они спали. Бежать никто не помышлял, потому как документы были у майора.
Наёмные же специалисты жили в отличных условиях, хорошо питались и распоряжались времянкой со всеми удобствами.
Участок Озерова был обнесён трёхметровым кирпичным забором. В три этажа коттедж стоял уже под крышей. Внутри велись отделочные работы. Кроме дома строились и подсобные помещения: баня, бильярдная, гаражи, мастерские…
Архипа и Андрея сразу же загрузили работой. Их заставили готовить бетон для заливки пола одного из подвалов здания.
Хозяин важно обходил имение. За ним по пятам шёл и докладывал о работе начальник строительства.
– Смотри, как люди живут, – сказал Андрей Архипу, ворочая лопату в растворе. – Чином-то невелик, а любой генерал позавидует. Блатной, видать. Живёт на широкую ногу.
– Никогда в жизни никому не завидовал, – ответил Архип. – Нужно жить своим уделом и довольствоваться тем, что есть.
– Я не завидую, – вздохнул Андрей, – зависть только унижает. Просто хочу понять. Кого же из человека власть делает? И в чём измеряется порядочность? В какой валюте?
– Совестью измеряется, – не задумываясь сказал Архип. – Это уж точно. Не в долларах же? – Поглядев на руки, он осмотрелся, надеясь отыскать рукавицы. Но прораб, видимо, забыл новичков обеспечить спецодеждой, и Архип снова взялся за лопату. – Сбил уже руки! Мозоли вот, – пожаловался он. – Даже труд нормально организовать не могут. Жалко таких людей. Вроде бы, капитально строит, но не поймёт, что временно. Когда-нибудь непременно возьмут вора за этакое место. Не скромно. Куда ему столько? Такие деньги потрачены! На эти средства можно было весь мир объездить!
– Ха, ха, ха! – рассмеялся Андрей. – Оказывается, подпольный миллионер и правда фанатик-романтик. Может, ты родственник Кука? Не забывай, аборигены поступили с ним совсем не демократично. Видимо, не согласны были с иной точкой зрения. Не вышло консенсуса. Влез, куда не следовало.
– Возможно, – согласился Архип. – А знаешь, Андрюша, меня постоянно влечёт в путешествие. Это действительно зараза. Она неизлечима.
– Честно говоря, с детства мечтал о том же, – признгался Андрей. – Хотелось на необитаемом острове пожить. – Он откинул лопату и присел. – Скажи, остались ещё необитаемые острова, или все уже обжиты? Распроданы, наверное, таким вот майорам? Говорят, Луну давно поделили богатые.
– Конечно, остались, мой друг. Сколько угодно…
– Эй там, хватит болтать! – послышался голос из подвала. – Тащите бетон!
Архип и Андрей наполнили носилки и понесли в цоколь здания, где в то время перекуривали бетонщики.
– Так, на чём мы остановились? – спросил Андрей, смахнув пот со лба, когда перетаскали в подвал весь раствор.
– Ты спрашивал про острова, – тяжело дышал Архип, повалившись на кучу песка.
– Как хотелось бы там оказаться сейчас, – присев на край корыта мечтал Андрей, – чтобы не видеть этих толстокожих майоров. Лучше уж необитаемый остров, чем горбатиться в неволе.
– А я желал бы встретиться с дикарями, – поддержал Архип.
– Так они съедят тебя, как того путешественника, – засмеялся парень.
– Нет, не съедят. Я изучил их обычаи. Если правильно вести себя, не тронут. Кук не знал этого и поступил глупо.
– Откуда тебе известно как он поступил? Костры, что ли, разводил, когда жарили беднягу? – шутил Андрей.
– Вы что сидите! – прикрикнул неслышно подошедший надзиратель. – Месите давайте! Ещё солнце не зашло. Скажу, когда отбой!
Всё началось по-новому: песок, цемент, вода, щебень.
– Нет, я так не согласен! – возмутился Андрей и воткнул лопату. – Почему я должен на кого-то ишачить?
– Нам же дали пятнадцать суток, – сказал Архип. – Однозначно работать заставят.
– Это им дали пятнадцать суток, – вспомнил старый фильм Булатов. – Лично я сегодня же ночью отсюда уйду, – заявил он. – Ты со мной? Или от звонка до звонка?
– Как же мы уйдем? Во-первых, нас могут поймать. Во-вторых, не знаем в какой стороне город и где вообще находимся. В-третьих, документы у майора, значит, наверняка поймают, – рассуждал Архип.
Вновь на горизонте появился надсмотрщик, и Архип с Андреем заработали лопатами.
– Что-то медленно ворочаетесь, вас всё время ждут бетонщики. Может, пинка для скорости?
– Не нравится, меси сам! – огрызнулся Андрей. – А насчёт пинка не угадал.
– Ах, даже так? Трое суток вам добавляю. Будешь буреть, сгниёшь здесь! Всю жизнь будешь коттеджи строить!
– Так… всё! – взбунтовался Андрей, когда смотритель ушёл. – Это последний мой замес. Больше не дождутся. Ещё раз спрашиваю – со мной или как?
– С тобой, – ответил Архип. – Только вот жалко… – Он хотел что-то сказать, но, опустив голову, замолчал.
– Чего тебе жалко? Мне лично ничего здесь не жалко. Ты сам слышал от майора, что нас документально не оформляли. Мы не осуждённые, находимся тут не законно. Они должны нас бояться, а не мы их. Надо только выбраться отсюда. Майор сам документы вернёт. Стоит только сказать Зимину… Если дядя Коля приведёт сюда своих молодцев, здесь камня на камне не останется, а чиновника потом долго не найдут. Весь коттедж по кирпичику развалят. Это тебе не так себе! Это спецназ!
– Мне деньги жалко, – пролепетал Архип. – Билет в паспорте остался. Думал, съезжу, своих поищу. Майор зажилит, не вернёт. Зачем в паспорт положил…
– Как? Ты отдал билет? – Андрей поражался наивности бесхитростного человека.
– Забыл вытащить, – проговорил растяпа.
– Хороший подарок преподнес, – почёсывая затылок, досадовал парень. – Наверное, он уже воспользовался им. Видишь, сабантуй собирает, шашлык жарит. Похоже, гулянка будет. Смотри, сколько мяса шестёрки тащат. Это надолго.
– А может, не заглядывал майор в паспорт, – надеялся Архип.
– Может, и нет. Только по какому случаю пикник? – задумался Булатов.
Андрею хорошо было видно, как в конце участка, под берёзами, где стояли две беседки, дымились мангалы и накрывались столы.
У майора было торжество, повысили в должности, и он решил отпразновать на свежем воздухе. К дому съезжали дорогие иномарки, он выбегал к каждой и встречал гостей.
– Всё, завязывайте! На сегодня хватит! – скомандовал надзиратель, покуривая. – Хозяин сегодня добрый. Ползите по норам и не высовывайтесь до утра. По территории не шляться!
Андрей с Архипом пришли в вагончик и улеглись на полу, где растянулись ещё пять человек. Двери и окна были открыты, но всё равно мучила духота.
– Хоть бы пожрать дал, – прозвучал чей-то усталый голос. – Шашлычным запахом дразнит, собака.
Андрей вспомнил, что в сумке остались сосиски и полбатона. Он вытащил и разделил на всех.
– Берите, мужики, – предложил он, – чем богаты.