Дайвэн. Хранители живого источника - читать онлайн

«Папе и дедушке…

Пусть вы оба на небесах, но я знаю, что вы всегда рядом со мной…

Навсегда… В моем сердце…»

Пролог

Однажды, очень давно…

«Хотелось бы мне начать с этих слов, только в том случае, если бы я писала сказку для детишек. Но пишу я не для них и, тем более, не сказку, а самую что ни на есть правду. Я раскрываю истину, долгие века сокрытую от любопытных человеческих глаз и ушей.

С тех пор как я ввязалась во все это, минуло десять лет. Ты и представить себе не можешь, с какими трудностями мне пришлось столкнуться, чтобы понять, кто же я на самом деле.

Мир, который когда-то казался мне радужным, раз и навсегда утратил свои краски. Почему? Я не стану раскрывать своих карт. Я дам тебе самому возможность подробнее узнать мою историю и заранее понять, во что ты, мой любопытный читатель, ввязываешься. Поверь мне на слово, все то, во что ты когда-либо верил (придется тебя разочаровать, а может и обрадовать, кто знает), существует. Мифы реальны так же, как и мы с тобой. Они реальны как твое отражение в зеркале, но всамделишные монстры гораздо яростнее и ужаснее, чем ты себе представляешь.

То, что со мной произошло за эти десять лет, изменило не только мир вокруг меня, но и меня саму. Из меня выпотрошили все, что могли, набили как чучело новой правдой и зашили. Поменялось абсолютно все: принципы, стереотипы, даже религиозные взгляды – и те разом пошли псу под хвост.

Правда не в том, что мы с вами видим или чувствуем… Она граничит с зазеркальем и реальным миром. Я научилась ее различать. И ты научишься, если будешь внимательно слушать…

Послушай, если тебе страшно или ты не уверен, что готов узнать, что же скрывается за стенами твоего задурманенного разума, я не стану тебя задерживать. Просто положи эту книгу обратно на полку и возьми ту, что придется тебе по вкусу. Продолжай обманываться и рисовать в уме радужные картинки «настоящего» мира. Я знаю, что так проще. Я бы и сама не прочь встать на твое место и постараться все забыть, но не могу. А у тебя еще есть время подумать.

Когда-то давно… (вот я и сказала эту фразу), я была таким же обыкновенным ребенком, а вернее подростком, как и все обычные люди, на этой «обычной» земле. Как и у всех обычных семей, в моей семье случались маленькие неурядицы, скандалы и даже потери… но сейчас не об этом, речь идет о том, что же на самом деле скрывается за стенами твоего дома, о том, что прячется во тьме, подсознательно пробуждая внутри каждого из нас первородный страх.

Когда-то я наивно верила в чудеса и в то, что они могут сбыться, но, к сожалению, мои представления о будущем оказались лишь наивными и бестолковыми догадками. Наверное, как и у всех подростков у меня было достаточно развито любопытство. Мне все хотелось знать, везде сунуть свой нос, стать великим исследователем, первооткрывателем. Стать неотъемлемой частью этого огромного, как мне казалось, безупречного мира. Мое любопытство привело меня к тому, что я сейчас имею и делюсь с тобой, мой читатель.

До того момента, когда я решилась поведать свою историю, я прошла столько кругов ада, что теперь сама не понимаю, как после всего случившегося я умудрилась остаться собой. Я стала улучшенной версией себя, что, возможно, меня и радует, но, увы, после стольких лет я до сих пор не признаюсь себе в этом.

Я не супергерой, отнюдь, в душе я обычный человек только с особым талантом, о котором ты узнаешь позже, если решишь ступить на путь, у которого нет возврата. Если ты считаешь, что мне повезло, то ты глубоко ошибаешься. Это не так круто, как ты себе представляешь.

Ладно… Раз уж решился, значит дерзай! Удачи тебе, друг мой! Добро пожаловать в мой мир. Только не надо после звать маму на помощь! Это не сказки о единорогах или о добрых монстрах, сделанных из сладкой ваты. Это пособие о том, как не сдохнуть, когда мир, открыв свою зловонную пасть, пытается протолкнуть тебя в пучину своего кошмарного эго».

***

Над смертью властвуй в жизни быстротечной.

И смерть умрет, а ты пребудешь вечно.

Уильям Шекспир

***

1.

Я и мое темное прошлое

Наверное, мне стоило представиться. Меня зовут Рубина. Как бы смешно это не звучало, но имя мне выбирала мама. Все потому, что моя мать абсолютно помешана на драгоценных камнях. И как ты думаешь, какой камень у нее самый любимый? Не трудно угадать, правда? А теперь долой шуточки. Да здравствует жестокая реальность!

Мои родители развелись, когда мне было шесть лет. Почти что стандартная ситуация. Мама уехала, а я осталась жить с папой, который, к слову сказать, ничегошеньки не шарил в воспитании ребенка. Но, как говориться, «все приходит с опытом». Еще до их развода я узнала от матери, что была нежеланным ребенком. Обидно до слез… Как бы папа не старался опровергнуть ее слова, все же под коркой сознания отложился колючий след, который так или иначе всю дальнейшую жизнь поганил мою самооценку. Я сочла себя виновной в их разводе. Виновной в собственном рождении.

Шли годы. Я взрослела, набиралась опыта и приобретала новые знания. У меня появлялись увлечения, за что благодарю отца. Это все его заслуга. Он боялся упустить момент и потому старался… что есть сил старался стать для меня не только родителем, но и хорошим, достойным примером.

Могу только представить, как порой тяжело ему приходилось со мною. Чего скрывать, характер у меня так себе. Совершенно не ангельский, скорее наоборот. Как только он не норовил это исправить, какими методами и наказаниями не обходился – без толку. Я все равно делала все по-своему, и каким-то чудесным способом всегда выходила сухой из воды. Ну, вы понимаете, о чем я. Красивые глазки, длинные порхающие реснички – и дело в шляпе.

Чем я становилась старше, тем вопрос воспитания становился сложнее. Нередко в его кабинете я находила книги с названиями: «Как правильно воспитать подростка», «Отец и Дочь», «Ей 16?», а также «Опасный возраст!». Я с любопытством заглядывала внутрь, но, натыкаясь на довольно пикантную информацию, которую мне не следовало знать, краснела и, чуть ли не визжа, убегала с места преступления. Знаю, что отец заботится обо мне. Но есть некоторые моменты, о которых девочке должна поведать мать, но точно не отец. Если честно, то даже сейчас мне неловко об этом говорить.

Помнится, когда мне было четырнадцать, папа умудрился накупить кучу разной косметики, и, не зная азов и техник нанесения макияжа, решил научить меня, как правильно краситься. В целом, первый опыт был провален не только у меня, но и у самого папы. Но, кажется, он расстроился больше меня самой. Ох и смеху было.

В пятнадцать лет папа решил приобщить меня к творчеству. На сей раз он купил мольберт с мой рост, палитру, кисти и заставил меня целый день проторчать на заднем дворе ради всего лишь корявого подобия яблока. Как после выяснилось, в моем творчестве преобладает отменный абстракционизм, за что папа прозвал меня юным Ван Гогом. Увы, после этого (удачного, на мой взгляд) эксперимента, я сильно заболела пневмонией и почти что месяц провела в больнице. Все это время папа не покидал меня до момента полного выздоровления. Ну, может за исключением некоторых рабочих моментов. После этого происшествия он решил дать мне волю заниматься тем, что мне нравилось. Впоследствии это решение оказалось одним из самых мудрых, потому как для себя я выбрала спорт или вернее будет сказать одно из его направлений – скейтбординг.

Хорошо все обдумав, папа решил рискнуть и подарил мне мой первый скейтборд, которому я дала имя «Смельчак». С тех пор и понеслась… понеслась я по кочкам. Даже устала считать, сколько раз разбивала колени, сколько раз стирала локти о шершавую поверхность асфальта и сколько раз приземлялась на пятую точку, отбивая все, что только могла отбить. Благо хоть к боли привыкла.

Тем временем, пока я оттачивала навыки скейтбординга, у отца появилось время на себя. Он вернулся к старым увлечениям, а точнее – он стал делать то, что приносило ему как прибыль, так и удовольствие – писать небольшие рассказы в стиле хоррор.

Помню, когда я была совсем ребенком, то любила рассматривать папины зарисовки. Страшные уродливые чудища пялились на меня со страниц папиного дневника, разевая свои злобные бездонные пасти. Непонятные существа без лиц, ходячие скелеты, зомби и упыри часто являлись в строках его рассказов. Видимо данное увлечение папы пробудило во мне интерес к мистике и всему, что с ней связано.

С возрастом я стала понимать папу. Как тут не начать писать рассказы о монстрах, когда на каждом шагу, что не сосед – то подозрительная личность. К примеру, миссис Пауэрс сошла бы за Медузу Горгону. Так и каменею от страха, когда ловлю на себе ее взгляд. Мне всегда казалось, что с ней что-то не так. Просто до сих пор не понимаю, как даме ее лет хватает терпения изо дня в день неподвижно сидеть на крыльце дома в тесном кресле-качалке, с утра до ночи занимаясь вязанием. Поверь мне на слово, уж она все обо всех знает в самых мельчайших подробностях. Или мистер Лу – с виду приветливый старичок, ежедневно бегающий по утрам в одних лишь спортивных трусах, кроссовках и гольфах чуть выше колен. Сколько ему? Кажется, за семьдесят, а энергии хоть отбавляй. Любой юнец позавидует. Он вполне бы подошел на роль пожирателя душ. Вечерком всадил чужую душонку, а на утро снова двадцать. А что, как вариант!

Ну, а вообще мы с отцом живем на одной и самых живописных улиц спального района в пригороде города Джексон-Риверз. Здесь каждый дом похож на предыдущий, но в каждом из них есть свой непостижимый шарм. На самом деле это самая спокойная улица, отдаленная от суеты шумного города. Она расположена неподалеку от национального заповедника Сансет, и, можно сказать, со всех сторон нас окружают невысокие холмы и глухой лес, из которого ведет одна дорога в центр. Возможно, наш небольшой городок отбился от довольно крупных мегаполисов, но и в нем найдется масса мест для развлечений. Чего только стоит аквапарк «Каламари», расположенный на берегу озера Снек, со своими бесконечными горками, пляжами и ежедневными тусовками. Само озеро получило такое название за интересную форму в виде хребта змеи, протяженность которого достигает почти десятки километров в длину. Еще одной из достопримечательностей города является замечательный парк «Паради-Вудс» – отличный вариант отдыха для всей семьи, туда свободно можно пойти на пикник или организовать спортивные соревнования. Также здесь, в Джексон-Риверз, расположился и мой колледж. В этом году я уже являюсь выпускницей, и в скором времени мне предстоит переезд в университет. Только, в какой именно, я пока еще не определилась. Но так как фантазии у меня предостаточно, я бы хотела поступить в университет искусств на дизайнера и оформителя комиксов. А что? Довольно недурно! Рисую я хорошо, а значит, у меня должно получиться. Главное – поставить себе цель, а там уже дело случая.

Почти что всегда, рисуя нового персонажа, я думаю о том, как было бы здорово, если бы все эти герои были реальными. Человечеству нужны защитники, которые в любой момент поспешат на помощь. Защитят мир от зла, войн и разрушений. К большому сожалению, они всего лишь выдуманные персонажи, знаменитые экранизации и не более.

Ах! А как же хочется верить в чудо! Знакомое чувство? Вот и я о том же.

Может тебе это покажется странным, но я никогда не понимала современный мир. Я всегда шла против стандартов. Меня бесило все, что для других людей казалось нормальным. Я радовалась мелочам и находила в них то, чего не замечали другие.

Находясь постоянно на одной волне с музыкой и собственным пониманием мира, я подхватила манеру быть неформалкой. Таким образом я стала самовыражаться, и мне это нравится. Это раскрывает мое внутреннее «я». Значки и нашивки с эмблемами знаменитых Альт-Рок групп, заполняющие почти всю поверхность рюкзака, черные ногти, большие наушники, атрибутика с черепами и многое другое, что отпугивает обычный религиозный народ.

Таких как я, называют фриками, потому что мы выделяемся из толпы, сами того не желая. Люди думают, что все неформалы либо дураки, либо в край чокнутые кретины. Могу заверить, что это вовсе не так. Просто у нас своя атмосфера и абсолютно иной взгляд на обычные вещи.

Большинство людей уже адаптировались к тому, что у неформалов на теле много дырок, я имею в виду стандартный и нестандартный пирсинг. Также к тому, что они перекрашивают волосы в яркие, почти кричащие тона. Позволь заметить, не у всех. Также они разукрашивают тело татуажем и носят эпатажную, а порою и чудаковатую одежду. Спешу успокоить, ни один из вышеперечисленных пунктов ко мне не относится. Волосы я не крашу, правда, однажды у меня было пару прядей фиолетового цвета (и то – накладных), потому как отец остриг бы меня налысо, сделав я с собой такое. У меня есть пирсинг над бровью. Именно не в брови, а над бровью! Причем расположен он необычным способом: не вертикально, а горизонтально. Малюсенькая сережка с двумя шариками по бокам.

Признаюсь, честно, мне пришлось долго ее прятать за челкой. Папа долгое время ничего не замечал, даже когда я стояла рядом с ним. Но как-то раз, сама того не планируя, я проштрафилась. Сережка зацепилась о замок на рукаве и папе пришлось аккуратно отцеплять ее, чтобы не поранить меня. Глупо вышло. До сих пор не понимаю, как это произошло. На удивление папа ничего не сказал. Только лишь хмуро посмотрел и покачал головой. Как я успела заметить, его безмолвие напугало меня больше, чем, если бы он накричал на меня.

Еще одно. Мой главный минус… а может даже и плюс – я не ношу туфлей и юбок. Не знаю кому как, но мне ужасно неудобно. К тому же я не особо люблю привлекать к себе внимание. Я одеваюсь скромно, и как бы не говорила моя мама, я точно знаю, что у меня есть вкус. Я ношу то, в чем мне комфортно, а главное – то, что может сочетаться со Смельчаком, так как я почти не выпускаю его из рук. Ношусь с ним как дурень со ступою. А как иначе? Это мое хобби!

Многие девочки моего возраста стремятся переплюнуть друг друга в выборе нарядов, удивить макияжем, прической – все это не по мне. Они хотят получить звание и титул королевы бала, я же ищу способ сбежать с урока ради того, чтобы пару дополнительных часов покататься на скейте, прежде чем вернуться домой.

К примеру, сегодня вечером я собираюсь покататься с ребятами около пристани. Так и вижу, как лечу по склону, а в груди кипит адреналин. Вот, чего мне зачастую не хватает. Этого секундного чувства, расплывающегося огненной лавиной по всему телу. Чувства, от которого захватывает дух и хочется орать во все горло, не переставая восхищаться удивительными дарами природы в огранке человеческого мастерства. Поэтому у меня часто возникает ощущение, что я нахожусь не в своей тарелке. Проживаю чужую жизнь. Странно все это. Как будто мир мне не принадлежит. Здесь я чувствую себя чужой.

В начале этого лета я умудрилась заработать несколько двоек за прогулы. Отец был сильно расстроен, узнав, что его дочь – неисправимый сорвиголова. Он конечно никогда не повышал на меня голос, но этот случай был одним из немногих, когда папа действительно сорвался.

Ну, что тут поделаешь? Заслужила!

Из-за того, что папа вел себя сдержанно и почти всегда молчал, мама решила, что он, мямля. Ее убивала его беспомощность, так она считала, потому сбежала от нас. Глупо, если честно! Я ведь знаю правду. Он не такой, каким она его считает. Чуть что не так, он и горы свернет ради счастья своей семьи. Как те супергерои из страниц комиксов. Он очень спокойный, сдержанный и скрытный, никогда не угадаешь, что у него на душе, да и не покажет он этого. Эта черта характера у меня от него. Он подолгу сидит в своем кабинете в гордом одиночестве, перебирает архивы, выписки для сюжета новых рассказов. Роется в интернете. А еще говорят – мы дети компьютерной эры. Хм, а сами?

Мама также обвиняла отца в том, что он скучный и вовсе не умеет веселиться. Не знаю, с чего она делала такие выводы. Насколько хорошо я знаю своего отца, то могу с уверенностью заявить, что он еще тот весельчак. Иногда такое может отчебучить, от чего живот лопнет.

К примеру, в начале этого лета мы с ним поехали в соседний городок Ривз-порт и весь день ловили на озере рыбу. Было очень весело, но в особенности, когда отец рухнул с пирса прямо в воду, запутавшись в собственной удочке. Перед его эпическим падением мне показалось, что он выудил стокилограммового Баса, хотя их и не бывает таких размеров, но потому как отец кривился и напрягся, мне показалось именно так. Особенно смешным было то, когда папа вылез из воды. К его гавайским шортам и полосатой рубашке прилипли мелкие подводные растения, похожие на маленькие удлиненные ёршики. На голове покоилась целая копна водорослей. Заметив, что я смеюсь с него, папа решил, как говорят, «почудить». Он долгое время гонялся за мной в таком виде по всему пирсу с криками:

– Я водяной! Я утащу тебя на самое дно и съем! – а я визжала как ненормальная, унося от него ноги до тех пор, пока сама не плюхнулась в воду.

Долгое время мы грелись в доме, закутавшись в пледы, а вечером отправились на охоту. Для диких зверей я была еще совсем маловата, а вот для безобидных светлячков – в самый раз. Мы наловили их целую банку, а ночью эта волшебная лампа освещала нам стол.

На ужин папа приготовил запеченную утку, гарниром послужили печеные овощи, а на десерт папа купил в супермаркете сливовый торт.

Как говорится, решил не заморачиваться.

Да и правильно сделал! Так как я большая поклонница сладкого, мне было все равно, купил он его или испек сам. Главное, что было очень вкусно!

Если быть честной… мне неплохо живется с отцом, и я бы рада, так сказать, но, отнюдь, чего-то все-таки не хватает. Как и всем нормальным девочкам, мне бы хотелось, чтобы мама была рядом. Слушать ее наставления, осваивать познания красоты и моды, ходить вместе по магазинам, а после сидеть до вечера в комнате и рассматривать все то, что мы успели приобрести вместе. Но, к сожалению, судьба сложилась так, что мамы не было рядом, когда она так была мне нужна. У каждого своя судьба, и я не виню ее, хотя… чего я лгу… я в обиде на нее и не знаю, хватит ли мне сил в следующий раз взглянуть ей в глаза. Язык так и чешется спросить:

– Мама. За что?

Может я стала такой из-за совокупности чувств? Меня бросила родная мать! Как я могу быть другой, если даже она во мне не нуждается?

Гнев так и давит горло, как только я начинаю об этом думать. Не суть, что сделано, то сделано. Факт в том, что вся моя жизнь – сплошная загадка, которую невозможно разгадать. Поэтому мне легче сбежать от этой реальности и закрыться в своем маленьком мире, в котором я счастлива.

Со временем я стала отдаляться от всех. Глубже уходить в свои мысли. Нарушать правила. За что получала выговор.

Однажды, придя поздно вечером домой, я постаралась незаметно проскользнуть в свою комнату, но случайно наткнулась на интересный разговор. Дверь папиного кабинета была распахнута, и потому я отчетливо слышала каждое его слово.

Отец разговаривал по телефону.

– Да, Мэри, я постараюсь, чтобы она ни о чем не узнала. Я сделаю все, чтобы защитить ее, – чуть слышно сказал он, затем отшвырнул телефон в сторону, а сам свалился на маленький кожаный диван и в отчаянии закрыл лицо руками.

Я быстро скрылась из виду, чтобы отец не узнал о том, что я слышала их разговор с мамой. Вот тогда-то у меня и зародились первые подозрения. Ведь при мне родители особо не разговаривали, только ссорились. Все, что я могу вспомнить, так это, с каким отвращением смотрела на меня мама.

… воскресный вечер… зажженный камин… отец подбрасывает бревна в костер… И мама… я помню ее взгляд… она так смотрела на меня, будто видела перед собой не родного ребенка, а жуткого призрака…

К сожалению, я больше ничего не могу вспомнить. Как ни стараюсь, все равно ничего не выходит, как будто провал в памяти. Может всему виной сильный детский стресс, который я пережила после ее ухода? Но почему-то до сих пор тот вечер не дает мне покоя. Словно я должна что-то вспомнить. Но что?

Все, что я помню, так это те моменты, когда мама уходила из дому и могла неделями не возвращаться домой. А когда возвращалась, то от нее пахло алкоголем и чем-то кислым, резким, напоминающим запах сожженной серы. Она всегда ходила в длинной шубе, кажется, даже летом. Не понимаю, зачем ей это, хотя это не столь важно, а важно то, что каждый раз при виде меня она умолкала, а затем просто уходила в свою спальню.

Как-то раз, вернувшись с очередной поездки, мама заговорила со мной. В тот вечер я впервые видела, что она плачет. Она обняла меня настолько крепко, насколько это было возможным. Эти объятия я не забуду никогда. Наверное, никогда, потому как это единственное приятное воспоминание, связывающее меня с ней. Она подарила мне маленький сундучок, который еле-еле умещался в мои крошечные ладошки, и предупредила, что я смогу его открыть только после того, как найду ключ.

Что я только не делала для того, чтобы его открыть. Перепробовала различные ключи, которые были в папином гараже, ручки, палочки, отвертки, спицы и даже булавки, но так и не открыла. У замка был свой секрет. Только особый ключ мог открыть его. Поэтому сундучок стал одним из дополняющих аксессуаров моей комнаты, по сей день оставаясь для меня загадкой.

Когда я стала старше, папа решил рассказать мне правду. Скажем, развеять пелену перед глазами. Эта тема являлась самой болезненной для него, но он решил рассказать мне все, как есть. Как оказалось, мама не просто уходила из дому, она уезжала из города к новому мужчине, о котором, к сожалению, отец был не слабо наслышан. Папа не мог дать ей того, чего она хотела. А она хотела роскоши и изобилия.

Не буду спорить, моя мать просто красавица. Круглолицая, худенькая. От рождения у нее темно-каштановый цвет волос, но она постоянно осветляла их. Темный контур карандаша на губах. Длинные ресницы и глубокие карие глаза… такой я ее помню…

Затем период легкомыслия прошел, как и сама молодость. Мужчины уходили, уходили и деньги. Тогда она решила посвятить свою жизнь себе, только для начала испортить ее отцу…

Теперь же она изредка навещает наш дом. И то, только потому, что на ее счету уже закончились деньги. В такие дни я, как обычно, попадаю в центр нежелаемого внимания. Она смеется надо мной, твердит, что у меня абсолютно нет вкуса в одежде, а сама до сих пор не может избавиться от привычки носить туфли с острым носком. Она частенько заявляет, что если я научусь приводить себя в порядок, правильно подбирать вещи и краситься, то возможно когда-нибудь кто-то из противоположного пола соизволит обратить на меня внимания. Особенно ее возмущает тот факт, что я подстригла волосы.

На самом деле я – полная ее противоположность. Почему я и говорю, что мы вовсе не похожи. Может сходство в чем-то и есть, так как она моя мать, но в целом особого сходства не наблюдается.

Я родилась светленькой, из-за чего папа сразу же прозвал меня Златовлаской. Глаза голубые, но зачастую меняют свой окрас в зависимости от настроения и погоды. Слегка округлое лицо с острым подбородком. Нос ровный, а кончик аккуратно направлен вниз. На щеках, когда я улыбаюсь, виднеются ямочки, которых у мамы никогда и не было, а вот у папы – наоборот. Губы маленькие, но припухлые. Уголки губ направлены вверх, потому-то и сложно определить, какое у меня настроение: то ли хорошее, то ли плохое. На данный момент, как мне кажется, у меня отличная стрижка «каре с удлинением наперед». А немного раньше волосы вились и тянулись до пояса, вызывая дискомфорт.

Помню, когда я была совсем маленькой, мама перед сном обязательно расчесывала мне волосы, пытаясь как следует прочесать эту "непослушную" копну. Я плакала от боли, но мама постоянно твердила мне одну фразу:

– Красота требует жертв. – И, смотря на тебя, – Рубина – не малых жертв.

В общем, как это обычно бывает, мать выработала во мне кучу комплексов, из-за которых я до сих пор не могу спокойно жить.

Я могла бы продолжать еще долго вспоминать свои прожитые годы, но не думаю, что будет интересно слушать мемуары из моей и так никчемной жизни. Все, что случилось со мной, после перевернуло мой мир с ног на голову.

2.

Пятница, 13-е

Насколько мне известно, в данные дни с людьми происходят странные вещи. Поверья твердят о том, что в пятницу тринадцатого нужно быть более осторожным и готовым к любым неприятностям. Возможно, это одна из распространенных фобий. Для меня же «пятница тринадцатое» всегда считался одним из наилучших дней. Не знаю, какими судьбами, но мне почему-то в этот день всегда везло. Подчеркну… «ВЕЗЛО».

Сводка новостей.

Газета-ежедневник «Fast Sparrow»

Удивительно аномальное явление показалось этой ночью над центральным парком Паради-Вудс. Десятки очевидцев засняли данную аномалию на телефон, а кто-то даже выложил в сеть. Буквально за ночь видео набрало больше десяти тысяч просмотров. Никто не может сказать наверняка, это видеомонтаж или реальная аномалия.

Свыше пятидесяти метров над землей в воздухе плавали светящиеся образования. Иными совами – шаровые молнии.

Единой теории их появления до сих пор нет. Дивные светящиеся шары появились из ниоткуда, на несколько минут зависли в воздухе и вскоре, жужжа, взметнулись ввысь, разбрасывая по сторонам искры, и исчезли в безоблачном ночном небе.

По свидетельствам очевидцев, шаровые молнии появились наряду с большими молниями и неожиданно для проходящих мимо людей вышли из местной городской достопримечательности – тысячелетнего дуба Сив-Лап-Дай Лабу.

Сразу же после их исчезновения кора дерева занялась, и до приезда пожарной бригады дерево было испепелено почти дотла. От тысячелетнего дуба остался лишь обугленный ствол.

Уже утром на место происшествия выехала специалист по арбористике Рейчел Алиан с тем, чтобы выяснить, можно ли реанимировать дерево. Будем надеяться, что «гигант» все-таки будет спасен.

Полдень того же дня

Я как раз возвращалась домой из колледжа, как вдруг впервые ощутила невообразимую головную боль. Она появилась спонтанно и также быстро исчезла спустя какое-то время.

Как-то странно получается. Гидрометцентр не предвещал на сегодняшний день магнитных бурь, но с моей головой творилось что-то невообразимое. В какое-то мгновение мне почудилось, что я слышу чей-то голос. Шипящий и мерзкий, словно помехи на радио. Он говорил негромко, что именно, я так и не разобрала, ведь говорил он на незнакомом мне языке. Пока я ковырялась пальцем в ухе, усердно пытаясь унять надоедливый звон, за окнами школьного автобуса одна за одной пролетали остановки. Я бы точно пропустила свою, если бы водитель автобуса вовремя не предупредил меня.

Голос стих. Не знаю, что это было, но меня это сильно напугало.

Оказавшись на улице, я остановилась у фонарного столба, решив перевести дух. Голова все еще болела. Все внутри меня сжималось.

Не знаю, почему, но чувство тревоги не покидало меня. Что-то внутри явно подсказывало, что сегодня обязательно должно что-то произойти. И это произойдет со мной.

Отмахнувшись от назойливой мысли, я стала на доску и покатила вдоль по улице. У булочной лавки я свернула влево, а там, миновав с дюжину огороженных высоким каменным забором домов, свернула еще раз влево, в проулок, сэкономив себе массу времени.

Вот уже видна моя улица. Почему-то сегодня она показалась мне какой-то пустой и безжизненной, словно утратила все свои краски. Чушь, да и только! Видимо причина в головной боли! Всегда что-то не так, когда ты болен.

Я остановилась.

Легкий ветерок вскружил кроны деревьев. Зелено-желтый лист, сорвавшись с ветки, невесомо воспарил в воздухе прямо у меня над головой. Ритмичными движениями форсирующего вальса он опустился на асфальт, умащиваясь поверх кучи таких же листков, и в тот же миг ветер подобрал их с земли и закружил в сумасшедшем вихре. Я замерла, удовлетворенно наблюдая за этой красотой, как вдруг кожей ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. По спине моментально пробежалась волна мурашек.

Протолкнув по горлу комок страха, я огляделась по сторонам – никого. Даже любознательная миссис Пауэрс, и та куда-то подевалась. Странно все это, но я действительно что-то почувствовала.

Казалось бы, ничего необычного. Но почему меня всю трясет? Обычная пятница, да и к тому же сегодня день рождения моей любимой бабушки. Что может произойти? Даже не знаю. Может, все из-за того, что сегодня в колледже целый день обсуждали злосчастную «пятницу»? Когда это я стала такой мнительной? Я вообще не суеверный человек, совсем наоборот – меня притягивают всяческие мистические штуки, но сегодня… сегодня со мной творилось что-то неладное.

Ради самоуспокоения я трижды плюнула через левое плечо, поставила обе ноги на скейт и покатила к дому.

Проехав мимо десятков похожих один на другой домов, я добралась к своему, и, не оглядываясь, бегом забежала внутрь. В спешке я громко хлопнула входной дверью, но не придала этому особого значения. Мысли мои уносили меня далеко-далеко, в мир грез, где за мной гнались ужасные монстры, а я была наживкой.

– Ну и денек, – призналась сама себе, бросив ключи на трюмо. Потертый рюкзак приземлился туда же.

Я даже не успела разуться, как вдруг из гостиной выскочил папа.

– Рубина Мэриэль Хембрик, – он напугал меня. Взгляд у него был сердитый. – Ты должна была быть дома еще час назад. Где тебя носило? Разве ты забыла, что у твоей родной бабули сегодня день рождения? Ты мне обещала…

Папа не успел договорить.

– Не забыла, – промямлила я, закатив глаза. – Ты же знаешь, что у меня учеба. У меня не получилось отпроситься пораньше. Тем более – после того случая, – тут у меня запершило в горле, – ну-у… ты помнишь. Профессор Брукс больше не хочет отпускать меня с занятий.

Папа нахмурился, по всей видимости, вспомнил, по какой причине.

Тут уже мне стало за саму себя стыдно.

Опустив глаза в пол, я продолжила говорить.

– Не переживай. Все в полном порядке. Не веришь мне, позвони профессору, он сам тебе все скажет. Я уже больше месяца не пропускаю занятий.

Лицо папы мгновенно подобрело.

– Я верю тебе, – сказал он, перевесив мой рюкзак на вешалку. – Ладно. Беги, собирайся, а мне пока что нужно кое с кем связаться. Это по работе, – мягко намекнул он.

Я радостно взвизгнула, на радостях подпрыгнув почти до самого потолка.

– Неужели? Твою работу приняли?

Папа довольно качнул головой.

– Так это ведь замечательно!

– Ну, пока не будем загадывать. Приняли – это одно, а вот принесет ли она доход, пока неизвестно.

Вытянутое лицо папы оставалось спокойным, а небрежно раскинутые по голове волосы торчали во все стороны

Я всегда знала, что мой отец из разряда тех мужчин, которые в любой ситуации остаются сдержанными и серьезными, несмотря на обстоятельства.

Я чмокнула его в щеку:

– Ты прав. Загадывать не будем, но мне кажется, что твоя книга разлетится с прилавков в два счета.

– Будем на это надеяться.

Обняв папу, я ошеломленно помчала в свою комнату, по дороге выкрикивая:

– Ты лучший!

– Под-ли-за!

Однако его слов я почти не расслышала, потому как уже находилась за дверью собственной комнаты.

***

Прошло в районе получаса с тех пор, как я поднялась наверх. За это время я успела принять душ, высушить волосы, переодеться, даже пообщаться с Сэмом по скайпу и уже в полной готовности дожидалась отца на крыльце.

Папа выгнал из гаража свой старенький серебристый шевроле. Я запрыгнула к нему на переднее сидение, скользнув джинсами по жесткой обивке кресла. В салоне как всегда было чисто – ни единой пылинки. На заднем сидении стояла какая-то серая коробка.

– Бабушкин старый сервиз, – объяснил отец. – Она попросила привезти его.

Я задумчиво нахмурила брови.

– Зачем он ей?

– Просто. Когда-то мы с мамой брали его во временное пользование…

Дальше объяснять не имело смысла. Всегда, когда речь заходила о маме, или в тексте проскальзывало хоть малейшее упоминание о ней, я моментально меняла тему разговора.

– Ты гараж закрыл?

Папа кивнул и, отводя взгляд, легонько ухмыльнулся.

Отъезжая от дома, он вдруг заявил:

– По дороге мы заедем в торговый центр, чтобы купить бабуле подарок. Я сбегаю в супермаркет за продуктами, пока ты подберешь ей что-нибудь интересное. Так мы быстрее справимся. Как считаешь?

– Полностью с тобой согласна.

На моем лице растянулась милая улыбка, а на щеках появились ямочки. Папа с задором улыбнулся и следом потрепал мою щеку. Я недовольно поморщилась, но затем вновь заулыбалась.

***

С каждой минутой настроение поднималось. Улыбка нисходила с лица. Я болталась по торговому центру, воткнув наушники в уши, пританцовывая в такт музыке. Люди не переставали оборачиваться, но мне было как-то по барабану, что они обо мне думают.

Подумаешь – странноватая девочка, подросток, одетая в темно-синие потертые джинсы в яркой салатовой толстовке и новых зеленых кедах, пляшет в центре торгового ряда «Fresh City». Притом движения разлапистые, что-то среднее между хип-хопом и балетом. Ну, не дано мне быть богиней танца, что поделать.

Мне ничего не оставалось, как только страдать надлежащей фигней. Я уже сделала все свои дела, оббегала все магазины по несколько раз, а папа до сих пор шатался по супермаркету в поисках особенного сыра. Как-никак наша бабушка гурман, ей подавай Горгонзолу.¹

Ко всему списку папа выискивал мед. Желательно жидкий, не кристаллизованный, из отборных трав, хорошо бы майского сбора.

По всей видимости, мы с папой застрянем здесь надолго, – подумала я.

Вдоволь натанцевавшись, я побрела вдоль сверкающих витрин, наполненных изобилием одежды, а также ярких аксессуаров. Повсюду виднелись вывески с манящими скидками. Стенды и экраны плазменных телевизоров пестрили брендами косметических средств, а также марками знаменитых дизайнеров.

Чтобы не поддаваться соблазнам, я побрела на третий этаж и уселась на один из свободных диванчиков вблизи кинотеатра. Тут пахло попкорном, карамелью, смесью духов и прочих ароматов. Несмотря на будний день, в торговом центре бурлил ажиотаж.

Люди шатались туда-обратно по широким глянцевым коридорам. Голоса (а изредка и громкий смех) доносились почти со всех сторон. Натянув на голову капюшон, я старательно наблюдала за людьми, изучала их повадки, стиль одежды, манеру общения. Даже нашла забавным складывать оригами из флаеров. Затем, когда мне это надоело, я встала и медленно побрела вдоль стены с афишами. Я еще долго теребила в руках позолоченный пакет, пока, наконец, на горизонте не показался папа.

Я выдохнула и быстро зашагала ему навстречу.

– Ну, что, – улыбаясь, спросил он, – купила?

Я кивнула, протягивая папе пакет.

Отец с корявой ухмылкой покосился на мои ноги.

– Понятно.

Все-таки заметил, что я купила себе новые кеды.

– Удобно? – переспросил отец.

Я широко улыбнулась, притворяясь, что не понимаю, о чем идет речь.

– Я про обувь!

Пожимая плечами, я скрутила грустную мину, спрятав за спину руки. Выглядела я как провинившийся ребенок, который непреднамеренно разбил любимую бабушкину вазу.

Вдруг меня пробрал словесный понос.

– Пап, ну они такие милые, – оправдывалась я. – Удобные. А главное – стильные и подходят к толстовке. Ну, ты же не будешь меня ругать за то, что я их купила? Не будешь? Правда?

Папа, оторопев, вытаращил на меня глаза. Спустя мгновение он расслабился и даже позволил себе немного посмеяться с происходящего.

– Купила? Молодец! Главное, что тебе нравится. А теперь давай посмотрим, что ты купила бабушке.

Меня порадовало то, что папа не стал меня ругать. Он заглянул в пакет и вытянул оттуда широкий вязаный шарф яркого бирюзового цвета. По случайности зацепившись о край шарфа, из пакета вывалилась рамка для фото. Я лишь успела вовремя подхватить ее, не то бы она разбилась. Было бы обидно, потому как я даже распечатала наше семейное фото и уже воткнула его внутрь рамки.

Папа и я замерли.

Протолкнув по горлу испуг, папа неожиданно заявил:

– Во избежание подобного случая предлагаю купить еще один пакет!

***

Мы обогнули весь торговый ряд и, пройдя через весь этаж, оказались в маленьком помещении, из которого вела еще одна дверь с большой табличкой «Выход».

Так мы попали на парковку.

Всю дорогу я думала о том, понравится ли бабушке мой подарок. Ведь, насколько мне известно, она любит недорогие, но приятные мелочи: различные фарфоровые статуэтки, картины, чайные сервизы и многое другое, чего у нее предостаточно. Я бы даже сказала валом. Поэтому я не стала опять покупать ей безделушки, а решила подарить что-то полезное, потому как есть вероятность, что после очередного такого бесполезного подарка шкафчик, в котором она все это хранит, треснет, а все то, что в нем хранится, разлетится вдребезги. Поэтому альтернативная замена такой бестолковой вещицы меня вполне устраивала. Я надеялась, что такой вариант порадует и бабушку. Ведь главное – не подарок, а то, как ты его преподнесешь. Пусть он даже будет сделан собственными руками.

Отсеяв все негативные мысли, я украдкой взглянула на папу. Он поставил пакеты с продуктами у багажника, а сам стал копошиться в карманах куртки, выискивая ключи от автомобиля. Он что-то бормотал себе под нос. Я не стала прислушиваться, да и не особо старалась, так как все мое внимание было направленно на изучение места, где мы сейчас находились.

Лучи заходящего солнца мягко пробивались сквозь огромные окна. Впереди я заметила какое-то странное движение, будто бы что-то крупное мимолетом прошмыгнуло между массивными авто и спряталось в их тени. Силуэт был настолько расплывчатым и нечетким, что я еще долго сомневалась, реален ли он. Может это был призрак?

По телу мельком пробежала дрожь.

Вот выдумщица! Тебе просто показалось! Призраков не существует! – Мой злобный гений внутренне насмехался надо мной. – Еще скажи, что тебя преследует монстр, который жаждет тебя убить!

Я покривлялась и, отмахнувшись, поскорее примкнула к отцу. Он как раз грузил пакеты в багажник.

– Может, уже поедем? – обратилась я к нему, теребя в руках тканевую ручку пакета. Казалось, еще немного – и я оторву ее.

– Что такое? – переспросил отец. – Уже не терпится отведать бабушкиного пирога?

Я качнула головой и еще раз для полной уверенности оглянулась назад. Никого.

Видишь. Все верно. Тебе показалось! – возрадовалось подсознание, как вдруг в помещении стало резко холодать. Со рта хлынул пар.

Папа перестал улыбаться. Кажется, он тоже это почувствовал.

– Ты что-то увидела? – его голос стал ледяным.

Я покачала головой.

– Нет, с чего ты взял? – мне не хотелось его пугать, так как я сама достоверно не знала, что именно я видела.

– Просто предположил, – проговорил он почти по слогам и добавил, – на тебе лица нет.

И тут я заметила в его глазах волнение. Он задергался, оглянулся, а после предложил:

– Давай в машину. Нам следует поторопиться, не то пирог без нас есть начнут.

Я кивнула и послушно двинулась вперед.

Уже в самом автомобиле, когда, казалось бы, я должна была почувствовать себя в полной безопасности, сидя на пассажирском кресле, меня обуяло необъяснимое чувство страха. В ушах вновь раздался этот отвратительный звон или голос, я так и не разобрала. Следом за ним пришла и головная боль. Пульсируя, она растекалась от висков к затылку. Земля стала уходить из-под ног. Я запаниковала.

– Что с тобой, моя девочка? Тебе нехорошо?

– Голова побаливает. Наверное, на погоду. Ничего. Пройдет.

Как и в прошлый раз, боль стала быстро стихать. Уже через минуту я уже вовсю жмурилась и разминала челюсти, приводя себя в сознание.

– Уже лучше, – успокоила я папу, но, судя по его выражению лица, он мне не поверил.

– И давно у тебя такое?

– Было всего пару раз. А что? – я в недоумении скривилась. – Разве это что-то серьезное?

– Ну-у… – протянул он, – если мигрень продолжается слишком долго, то тебе следует показаться врачу.

– Не думаю, что это хорошая идея. Тем более – голова уже не болит! Всему виной атмосферное давление. Ты же знаешь, как я на него реагирую.

Тут папа неожиданно расхохотался.

– Какая же ты трусиха! До сих пор боишься врачей?

– Я не боюсь врачей, просто мне не нравятся больницы.

– Ах, ну-ну, – в голосе папы послышалась легкая ирония.

Я зарычала, скрестила под грудью руки и недовольно откинулась на кресло.

Папа завел мотор и спокойно выехал с парковки. Выехав на главную дорогу, автомобиль стал стремительно набирать скорость.

***

Может, все-таки не зря люди считают пятницу тринадцатого днем неприятностей? Страхи. Суеверия. Все это тесно связано с религиозными предрассудками. Ранее я радовалась приходу именно этой даты. В то время как другие спотыкались о собственные ноги, мне почему-то фартило.

Сегодня же удача обошла меня стороной. Мало того, что мне почудился какой-то бред, так еще вдобавок получила выговор от «любимой» тети. При слове «любимой» я всегда подгибаю пальцы.

Началось все с того момента, как мы покинули торговый центр.

Перед тем как направиться к бабушке, нам с папой пришлось заехать за тетей Джудит забрать ее из ветеринарной клиники, где она работает уже больше семи лет. Как бы странно это не звучало, но страстная привязанность к животным появилась у нее после развода. Замечу, что даже во время обучения в медицинском университете, тетя Джудит не особо жаловала четвероногих, а теперь души в них не чает. Вот и обзавелась на пике лет двумя собаками и пятью кошками.

Так вот, о чем это я?

На улице накрапывал небольшой дождь.

Тучная женщина с большими, как колода ногами, ждала нас у входа в ветлечебницу. Яркие пурпурно-красные завитки волос обрамляли ее круглое бледное лицо. На ней был надет массивный пиджак малинового цвета и укороченная юбка того же цвета, что и пиджак. Как только папа вышел из автомобиля, тонкие нарисованные брови тетушки недовольно слились в одну сплошную линию.

– Где тебя черти носили, Люк? Я уже вся промокла до нитки, – возмущалась она, теребя в раздутой руке худенький букетик ромашек.

Тут откуда ни возьмись, на крыльце появился Энтони, мой двоюродный брат.

Я была приятно удивлена такому сюрпризу, ведь мы уже больше трех лет не виделись. За это время он нехило подрос, – подумала я, – возмужал. Выразительные скулы спрятались под легкой щетиной. Глаза еще больше углубились, но остались по-прежнему темно-серого цвета.

Жизнь вдали от дома пошла ему на пользу. Он больше не был похож на того скромного мальчишку, которого я знала, он выглядел не только взрослым, но и к тому же уверенным в себе, чего ему всегда не хватало. Буду откровенна – я мысленно порадовалась за него.

Выходит, не зря тетя Джудит на прошлых выходных прожужжала за него все уши.

Насколько мне известно, он сейчас учится в университете на факультете «менеджмент и экономика» на последнем курсе. Тетя как обычно сама определила за него его судьбу, и как бы Энтони не упирался, ему все равно пришлось следовать воле своей матери.

Печально все это, но не буду о плохом.

Приятно вспомнить беззаботное детство, когда мы вместе с ним подшучивали над соседями. Лазили по крышам соседских гаражей, стреляли по бутылкам из рогатки. Собственно, инициатором была я сама. Энтони в отличие от меня всегда был спокойным мальчиком. Вместе с ним мы устраивали ночлежки на заднем дворе дома. Тайком прокрадывались на чердак, куда запрещено было входить. И даже соорудили настоящий домик на дереве, который после сильного урагана упал прямо на соседский гараж. Выхватывали мы оба, но в большей степени всегда доставалось Энтони (потому как в тот период времени меня еще считали неразумным созданием, не осознающем собственных поступков). Еще я всегда отбирала у него игрушки, а он как юный джентльмен никогда на меня не обижался.

Воспоминания заставили меня улыбнуться. Вскоре я почувствовала, как мои щеки заполняет приятное тепло.

Я неторопливо вышла из автомобиля следом за папой.

По лицу Энтони враз расплылась улыбка. Он подбежал ко мне и как следует обнял.

Объятия оказались одинаково теплыми с обеих сторон.

Я слишком сильно соскучилась по нему, чтобы что-то говорить, – подумала я, с восторгом разглядывая брата.

– Ну, ничего себе, Руби, как же ты выросла! – заметил Энтони. – Насколько я помню, ты была во-о-от такого роста. – Ладонь застыла на уровне его груди.

Я моментально отмахнулась.

– Скажешь такое. Я никогда не была такой мелкой.

Энтони направил мне в лоб указательный палец.

– …а вот и была!

Я покачала головой, прищурилась и нервозно поджала губы.

– Может в девятилетнем возрасте я и была такой, но три года назад я была намного выше, чем ты показал.

– Ты, как всегда, в своем духе. Не любишь проигрывать в спорах!

– А-то!

Моя правая бровь уверенно поползла вверх.

– Ну, хорошо, – согласился крепыш. – Раз так… Твоя взяла! Будь по-твоему, но я все равно тебя выше.

Энтони легонько пощекотал меня, а затем еще раз обнял, подняв над землей. В этот момент я почему-то раскраснелась.

Тетя обняла меня следом за ним, всучив растрепанный букет ромашек в руки.

– Цветы повезешь ты, – настояла она. Я в ответ лишь услужливо кивнула.

Тетя Джудит была не слишком аккуратной женщиной, а после развода она напрочь отказалась следить за собой и своими манерами. Она стала раздражительной, нервной, вечно старалась всех во всем исправить в лоб, не замечая своих собственных ошибок. Но так как в каждом человеке есть свои плюсы, они то и не обошли ее стороной. Может, она не так щепетильно относится к себе, зато готова прийти на помощь в любую минуту. Она отменная кухарка, хорошо разбирается в медицине и бухгалтерии. Любит читать книги, но не все, она слишком набожна, поэтому в литературе предпочитает только то, что связано с религией.

Совершенно случайно обнаружив в моем лбу сверкающую вещицу (тот самый пирсинг, о котором я упоминала ранее), тетушка побледнела.

– Что это такое? Гвоздь? – почти по слогам продиктовала она. – Рубина, ты, конечно, меня извини. Мало того, что мне приходится мириться с твоим безалаберным внешним видом… этими черными ногтями, вещичками, переполненными сатанизмом, так еще и это. Живо сними!

Тут меня настиг легкий конфуз.

Я непонимающе вытаращила на нее глаза, но не растерялась, запросто дав отпор:

– Во-первых, это не гвоздь, а сережка. А во-вторых, вы меня тоже простите, но я не сниму ее, как бы вам того не хотелось! – моя позиция казалась устойчивее.

Круглое лицо тетушки надулось и приобрело багровый оттенок. Она грозно стукнула ногой по асфальту. Мне даже показалось, будто земля вздрогнула и взвыла от боли.

– Не смей так разговаривать со старшими! Люк, – поняв, что со мной она вряд ли сможет договориться, тетушка решила переключиться на папу. – Люк, как ты мог допустить такое?

Папа стоял как вкопанный, пожимая плечами.

– А что я могу поделать? У нее сейчас как раз тот возраст, когда закладывается характер. Раз ей так захотелось, пусть так и будет. Рано или поздно, она ее снимет. Толку говорить «нет». Если она захочет что-то сделать без моего ведома, она все равно это сделает.

Не успел папа договорить, как тетушка перебила его:

– Рано или поздно? – коверкала она. – Рано или поздно твоя дочь совершит такое, отчего ты за один вечер поседеешь! Нужно же воспитывать ребенка, а не потакать ему во всем. Эх, ты, папаша!

С этими словами тетушка хмыкнула и побрела к автомобилю.

Папа потер переносицу, и я заметила, как уголки его губ резко вздернулись вверх. Я замерла в ожидании чего угодно – выговора, хорошенькой взбучки, – но отец всего лишь чуть заметно улыбнулся и только после прошептал:

– Не обращай на нее внимания.

Папа подмигнул мне.

Я кивнула, спрятав улыбку, затем обернулась к Энтони. Тот безукоризненно скосил глаза и высунул язык. После ухватил себя за горло, сымитировав удушение. Я не могла не посмеяться с этого.

Тетушка подозрительно обернулась на нас.

Мы с Энтони переглянулись и дружно зашагали к машине.

3.

В погоне за тенью

В дороге мы с Энтони вспоминали забавные случаи из детских лет. Я смеялась до слез, с трудом пытаясь расслабить мышцы пресса. Энтони тоже хохотал, как невменяемый.

К обсуждению подключились папа и тетя Джудит. Они-то и напомнили нам о том самом рождестве, которое мы праздновали всей семьей в деревне Церматт, расположенной на северном склоне горы Маттерхорн в Пенинских Альпах. Не могу не отметить тот факт, что это рождество было одним из самых лучших. Папа сдуру взял отпуск, и мы всей семьей поехали в путешествие.

До сих пор есть видео, на котором малышка Руби Холмс со своим надежным помощником – доктором Энтони Ватсоном – блуждают вокруг арендованного домика в поисках живого йети. Кажется, тогда мне было четыре года, а Энтони шесть с половиной. Помню, как держала в малюсеньких ручках огромную лупу, которую нашла на полке над камином. Топала по сугробам, разглядывая удивительных размеров и форм следы диких животных и птиц. На мне, как я помню, была надета пузатая курточка и огромная шапка с бубоном, которая вечно сползала мне на глаза. Куда бы я не пошла, Энтони следовал за мной как тень. Оттого папа прозвал нас «сладкой парочкой», на что мы с Энтони всегда обижались.

Эх… Беззаботное детство. Как же все-таки замечательно быть ребенком…

Разговор длился достаточно долго, чтобы коротко вспомнить приятные, а где-то и казусные моменты из жизни. Впрочем, так бывает с каждым. Когда ты встречаешь дорогого сердцу человека, с которым не виделся долгое время, ты начинаешь вспоминать все то, что когда-то казалось тебе обычным делом, а сейчас превратилось в потешный анекдот.

***

Папа загнал машину во двор. Энтони выскочил вперед него, помогая выгрузить продукты из багажника. Пока они были заняты делом, я вышла из машины и поплелась следом за тетей Джудит. По пути она со всей своей иронией выхватила букет из моих рук, прокашлялась и направилась прямиком к распахнутой двери.

На пороге дома нас уже встречала бабушка в новом фиолетовом платье. И тут я подумала: – Не слишком ли вызывающий цвет для дамы ее лет? Ах… Чего это я? У бабушки сегодня такой праздник, пусть бы даже вышла встречать нас в балетной пачке, ей все дозволено, она ведь любимая бабушка.

– С днем рождения, бабуля! – торжественно произнесла я, всучив ей свой подарок.

– Рубина! – воскликнула бабушка, раскинув навстречу мне руки. – Спасибо, дорогая моя. Спасибо большое! – Мы крепко обняли друг друга.

Я отошла в сторонку, чтобы остальные тоже смогли поздравить бабушку. Тетя вылезла вперед всех, всучив бабушке букет. Столько текста я в своей жизни еще ни разу не слышала. Слова выливались с ее рта, как вода из крана.

Бабушка внимательно выслушала ее до последнего слова, затем поблагодарила, пригласив войти в дом.

Папа был следующим. Как всегда, он был краток в своей речи, но как истинный джентльмен не забыл о цветах. Он подарил бабуле большущий букет роз (о котором я, признаюсь честно, даже не знала), затем вручил ей небольшую замшевую коробочку, в которой, как оказалось, находились жемчужные бусы.

Ничего себе! – удивился разум. – Наверное, ему этот подарок обошелся в кругленькую сумму. Но откуда у папы такие деньги? Ладно, спрошу позже.

Бабушка трижды покрыла его щеки поцелуями, поблагодарила за чудесный подарок и так же, как тетю отправила в дом.

Приезду Энтони она обрадовалась больше, чем тем подаркам, которые ей надарили. Она встретила его со слезами на глазах.

Морщинистые губы задрожали, а по щекам полились слезы.

***

Дом был переполнен гостями. Тут был и дядя Чедд со своими двумя сыновьями Аланом и Джерри. Даже моя троюродная тетка Эшли, и та прилетела из Испании ради такого события. Как ни крути у бабули юбилей, восемьдесят лет.

Вокруг царила атмосфера домашнего уюта. В воздухе витал аромат печеной утки и апельсинов, которые малыши растаскали еще до ужина. В камине потрескивали тлеющие бревна, а свет пламени отражался на стенах гостиной спокойными бликами.

Я прогуливалась по дому, вдыхая ароматы из детства. Диваны, кресла и даже занавески пахли лекарствами, а двери и перила – хвоей и еще чем-то очень пряным. Блуждая в гордом одиночестве, я с теплотой души вспоминала моменты своей жизни, которые по сей день дороги моему сердцу.

В какой-то момент мне показалось, что я вижу себя маленькой, скачущей по ступенькам. Светлые волосы с игривыми завитками рассыпаются по плечам каждый раз, когда я перепрыгиваю со ступеньки на ступеньку. Круглое припухлое личико сияет улыбкой. Глаза широко распахнуты и светятся счастьем. Именно здесь, в этом доме, я была когда-то счастлива.

Я присела на ступеньку, обвив руками перила.

Удивительно. Но когда-то у меня была полноценная семья: мама и папа, – думала я про себя, утирая рукавом слезы. Нет, я вовсе не нюня. Просто мне грустно. Обидно за то, что судьба сыграла с нами такую злую роль.

Мои мысли прервал грохот, доносящийся со второго этажа.

Я оглянулась.

Спустя мгновение сверху-вниз по ступеням пробежали Джерри и Алан. Они носились по всему дому, играя в «войнушки».

Алан гонялся за Джерри, все время тыкая старшего брата в спину деревянным мечом, отчего Джерри громко визжал и смеялся, пытаясь поскорее удрать от навязчивого непоседы. Я на сто процентов уверенна, что так будет продолжаться до самого утра. У Алана постоянно сползали штанишки, спадая почти до колен. Оттого он путался в них и чуть ли не через шаг падал.

Детский смех заполнил весь дом. И тут я подумала: какие же они милые. Неужели я тоже была такой? Алану в этом году исполнилось всего четыре года, а Джерри вот-вот стукнет семь.

Выбрав подходящий момент, я ухватила Алана за штанишки. Закинула его к себе на коленки и стала щекотать. Алан изворачивался и визжал, и даже пару раз неплохо зарядил мне по голове деревянным мечом.

Я наблюдала в его искрящихся глазках, похожих на маленькие черные бусинки, чарующую наивность. А в его звонком детском голоске отражалась вся искренность и простота этого мира. В конечном счете этот маленький шалунишка удрал от меня, но спустя время вернулся, чтобы подразнить.

Я все еще сидела на ступеньках, склеив перед собой ладони.

– Я люблю тебя, сестренка, – просюсюкал малыш. Он еще слабо выговаривал буквы, но это показалось мне настолько милым, что я вмиг растаяла.

– И я тебя люблю, Алан.

Малыш подбежал ко мне совсем близко, стеснительно чмокнув в щеку, затем умчал в соседнюю комнату.

Время близилось к ужину.

Я поднялась со ступенек, активно продолжив свой вечерний обход бабушкиного дома.

На первом этаже, в уютном зале горел свет. Я медленно прошла через всю комнату, осматриваясь по сторонам с таким интересом, будто находилась в помещении с множеством музейных экспонатов. На самом деле так оно и было. Бабушка сохранила все воспоминания.

По центру северной стены стоял старый бабушкин комод, на нем покоились мои детские фотографии в серебристых рамках, фото родителей, дяди, тети, покойного дедушки Норда, и среди них появилась новая, та, что я подарила ей сегодня.

На фото был запечатлен момент примерно год назад. Как раз тогда у нас был день выезда на природу. Мы все отлично получились. Даже малыши – и те радостно позировали перед камерой. Жаль только, что Энтони с нами не было. Вот его то и не хватало для полноты картинки.

Над комодом на старых обоях в стиле рококо висело множество картин. Среди них были и мои детские рисунки.

Почему-то с раннего детства я рисовала ангелов или, вернее сказать, существ, похожих на них: бесформенные тела с огромными крыльями. В альбоме, который бабушка тоже сохранила в качестве воспоминаний, их оказалось немалое количество.

Я присела на диван, листая страницы, как вдруг опешила.

В нем изображались не только ангелы, но и существа, похожие на демонов, с огромными рогами и копытами вместо ступней. Внезапно в моих мыслях проскользнул вопрос, который я даже побоялась себе задать. Слегка ошарашенная, я вглядывалась в свои рисунки, даже не припоминая те моменты, когда могла такое нарисовать.

В один миг меня охватила паника, и мне почудилось, что что-то зашипело позади меня. Я резко обернулась назад, отпрянув настолько далеко, насколько это было возможным. Казалось, я только что сидела на диване, листая свой детский альбом, а теперь стояла у входа в веранду, пытаясь побороть чувства нахлынувшего страха. Желудок сжался комом. Нащупав позади себя дверную ручку, я с натиском вдавила в дверь спиной, тихонько покинув гостиную.

Только теперь я поняла, что мне следует отдышаться.

Зимний сад, вдруг представший предо мной, представлял собой застекленное помещение с деревянным каркасом и являлся продолжением гостиной. Он был полностью защищен от ветра и дождя. В нем размещались экзотические и не зимостойкие растения, вазоны с цветами, скамейки, стулья и даже кованый кофейный столик. Если сесть на один из стульев, можно заметить, что окна выходят во двор с видом на прекрасный ухоженный сад.

Мои колени все еще тряслись.

В помещении было довольно светло из-за большого количества светодиодных ламп, горящих здесь почти что круглые сутки.

Накинув на плечи плед – тот, что ранее нашла на стуле, – я вышла на веранду. Здесь было прохладнее, чем в доме, потому я укуталась в него с головой. Небо было звездным и чистым. Я расслабленно следила за таинственным свечением полумесяца, как вдруг до меня дошло: вокруг сплошной лес. А я стою тут одна. Никто даже не знает, что я здесь. Я ведь никому ничего не сказала. Страх моментально пробежался под кожей.

Я забежала обратно в дом, не закрыв на замок дверь. За мной следом ворвался сильный ветер, распахнув ее настежь. Удар был такой силы, что я даже удивилась, как это стекла не вылетели.

Страх застрял у меня в горле. Скинув на пол плед, я помчалась назад, стараясь как можно быстрее закрыть дверь. Тонкие, наполовину прозрачные занавески подобно приведениям подлетели до потолка и опустились мне на голову сразу же после первого щелчка замка.

Сделав пару шагов назад, я с психами скинула с головы занавески и уставилась на свое слабое отражение в стекле. Волосы разлохматились. Глаза испуганы. Дышу часто, будто только что сдавала кросс.

– Какая же ты трусиха! – сказала себе и, злобно скомкав край занавески, откинула ее в сторону.

Смятая занавеска безмолвно повисла вдоль стены.

– Мм… придется отпаривать. – Я попыталась расправить ее, но у меня так ничего не вышло. – Вот дуреха!

Обняв себя руками, я помыслила о том, что было плохой идеей отдалиться от всех и зависнуть в самом отдаленном углу дома в одиночестве, среди штор-приведений и мрачных фантомов. Страх не покидал меня только из-за того, что я явно ощущала присутствие чего-то потустороннего в этом доме.

Внезапно послышался звук, от которого у меня по коже прошлись мурашки: словно что-то заскребло по половицам. Этот звук становился все отчетливее и приближался.

– Эй… – закричала я, а вернее завизжала. – Кто там?

Глупо спрашивать такое, заранее зная, что мне вряд ли ответят на заданный вопрос.

Сердце бешено колотилось в груди. Я попятилась назад, оглядываясь по сторонам.

– Энтони? Джерри? Это вы? Выходите, это уже не смешно!

Мысль о том, что это мог быть кто-то из мальчишек, меня малость утихомирила.

В обычных случаях меня довольно трудно напугать, но сейчас можно сделать большое исключение. Я действительно была напугана.

За декоративной пальмой скользнула тень.

Это точно кто-то из мальчишек, – подумала я и пошла за ней.

– Эй… я тебя вижу! Выходи!

Я ускорила шаг.

Тень быстро ускользала от меня, завлекая следом за собой в винный погреб. Не знаю, было ли опасным то, что я делала, но вела я себя, как послушная овца, следующая за своим пастухом.

Признаюсь честно, мною повелевало любопытство.

На предпоследней ступени я замерла, всматриваясь в темноту мрачного подвала.

Я знала этот дом как свои пять пальцев и точно была уверенна, что по левую сторону от меня находится выключатель.

Рука непроизвольно потянулась вбок.

Еще мгновение, и я поймаю его. Он загнан в угол. Осталось только включить свет и…

– Рубина, ты здесь? – внезапно выкрикнул отец.

Я подпрыгнула и в ужасе помчалась назад на его голос.

– Вот ты где! – сказал он, положив теплые ладони мне на плечи. – А я уже тебя везде обыскался. Пойдем за стол, а то все веселье пропустишь.

Сымитировав улыбку, я согласно кивнула и поплелась вслед за отцом. А по дороге меня настигла гениальная мысль – во что бы то ни стало первой прийти в столовую, и возможно тогда я узнаю, кто же из мальчишек пытался меня напугать.

Когда я пришла в столовую, то обнаружила, что все уже сидят за столом. Джерри и Алан довольно наминают печеную утку, а Энтони сидит рядом с бабушкой, пригрев рядом с собой свободное местечко для меня.

Удивлению не было границ.

Я присела на стул рядом с ним, ошарашенными глазами рассматривая родных. А бабушка все не умолкала, ухаживая за всеми как за маленькими детьми. Я даже не заметила, как на моей тарелке появился большой кусок утки, гарнир и салат.

– Кушай, не стесняйся. А главное ртом не щелкай. Тебе нужно отъедаться, посмотри, какая ты тощая стала, как жердь.

Я натянуто улыбнулась, несколько раз кивнув головой. Голова же моя была забита совершенно иными мыслями.

Как так? – подумала я. – Взрослые на своих местах. Братья тоже тут… Кто же тогда был внизу?

Весь последующий вечер дурное предчувствие не покидало меня.

4.

Предвестник

Субботнее утро.

В моем доме тихо и спокойно. Только в этот день я проснулась довольно рано. Не так, как обычно, сплю в своей постели без задних ног, до того момента пока не намну себе все бока.

С самого утра я уже восседала перед ноутбуком, выискивая среди интернет-статей аналогичные случаи, подобные тому, что произошел со мной вчера. За время поисков я наткнулась на огромный список легенд о призраках, встречающихся в фольклоре всего мира. Но ни один из них так и не подходил к описанию того, что я видела.

Самое интересное, подобных картин в истории встречается масса, хотя очевидцы рассказывают абсолютно непохожие друг на друга истории, пусть даже в них имеется некое сходство.

Кто-то называет их духами умерших, некто просто зовет фантомами, другие утверждают, что видели перед собой реальных людей, какими помнили их в жизни, после чего они испарялись в воздухе. Все не то…

Признаюсь, одна статья все же заинтересовала меня, так как ее автор обозвал увиденное «предвестником» или духом, предсказывающим судьбу. В большей мере такие «предвестники» указывают на то, что в скором времени меня может ожидать довольно печальная новость или же в моей жизни случится что-то невообразимое, а возможно – напрочь изменит все на корню.

Этой ночью я очень плохо спала, оттого все еще туго соображала. Так что же… стоит готовиться к худшему? Взгляд переместился с экрана ноутбука на кровать. Она была вся забросана смятыми зарисовками того самого духа.

Я тихонько простонала. Мне стоило бы забить на это и вместо поисков несуществующих деталей заняться уроками. Так или иначе, мне придется их делать, затем что папа обязательно соизволит все проверить. В этом я ничуть не сомневалась.

Я уселась на край кровати и, хмурясь, уставилась на разбросанные передо мной смятые листки бумаги, из которых выглядывали серые очертания изображенного силуэта. Я запрокинула голову назад, пригладив руками волосы. А когда встала, то взгляд мой приковало собственное отражение в напольном зеркале. Девочка, отражающаяся в нем, показалась растрепанной и уставшей. Под глазами мешки, помятый вид.

Руби, не стоит заморачиваться над тем, чего не существует. Отпусти от себя эти мысли и попробуй просто отдохнуть.

Я уже собралась покинуть комнату, как вдруг кто-то постучался.

Испугавшись, казалось бы, обычного звука, я подпрыгнула.

– Рубина, доченька, ты не спишь? – Это был папа.

Я нехотя оторвалась от стены и все время, пока приближалась к двери, старалась поскорее перевести дыхание. Папа не должен был видеть меня в таком состоянии.

– Доброе утро. – Я распахнула дверь, представ пред ним в пижамных штанах с уточками и свободной черной футболке с надписью «Megadeath».

Папа прошел в комнату, усаживаясь на стул, я же торопливо уселась напротив него.

Заметив смятый лист бумаги, папа наклонился, подняв его с пола.

– Рисуешь? – спросил он, уже разворачивая его.

– НЕТ!!! НЕТ!!! Не смотри! – завопила я, подлетев к нему со скоростью пули, боясь, что он увидит то, о чем не должен знать. Выдернув из его рук смятый листок, я прижала его к груди.

В глазах папы проскользнул вопрос.

– Он не получился, – оправдалась я. Но папа все еще непонимающе глазел на меня. – Мне стыдно такое показывать. Вот как нарисую что-то пригожее, тогда и покажу, а сейчас лучше не смотреть на этот ужас.

Я тут же принялась собирать все скомканные листки с пола, скидывая их в маленькую урну под рабочим столом.

– Я улетаю в Бостон… ненадолго, – печальным голосом выдал отец.

– Что? – От удивления я присела обратно на кровать. Оставшиеся комки бумаги свалились мне под ноги. – Но зачем?

Папа пожал плечами.

– Мою книгу приняли. – проговорил он и закусил губу. – Мне нужно срочно улетать, чтобы успеть подписать контракт с издательством. Ты не подумай, это не займет много времени. Думаю, меньше недели, так как у меня там есть еще кое-какие дела…

Не успел папа договорить, как я перебила его.

– Неделю?

Папа вытянул вперед ладони, словно пытаясь защититься, а на его лице проскользнула улыбка. Она-то и успокоила меня.

– Не волнуйся, я уже все продумал. За время моего отсутствия с тобой побудет тетушка Джудит…

– Еще и тетушка?! – вновь перебила его. – Пап, ты что, издеваешься? Я конечно безумно рада, что твою книгу приняли и все такое, но я лучше пробуду все это время взаперти, чем с тетушкой. Тем более ты знаешь, как мы с ней относимся друг к другу. Я с ума с ней сойду.

Папа опустил голову и закивал.

– Знаю, – виновато сказал он. – Просто не хочу оставлять тебя одну без присмотра. За время моего отсутствия я должен знать, что ты в порядке. Ты должна это понимать.

Я колебалась. От одной лишь мысли, что целую неделю проведу под одной крышей с тетей, по телу пробежала дрожь.

– Я понимаю… И согласна на любые условия, только чтобы не оставаться с ней. Пожалуйста, сжалься!

Папа грохнул от смеха.

– На любые условия, говоришь? Слабо в это верится!

– Почему же? – удивилась я. – Ты знаешь, что я самостоятельная. Могу приготовить поесть, убрать за собой…

– Это я уже знаю. Я ведь твой отец. Просто переживаю, чтобы с тобой ничего не приключилось.

– А что может случиться?

Компрометирующий вопрос враз стер с его лица улыбку.

Папа прокашлялся.

– Глупо задавать такие вопросы! – подчеркнул он, закинув ногу за ногу. – Ты девочка… хотя своим поведением скорее напоминаешь мне взбалмошного мальчишку. Я не хочу…

– Так, стоп. – Встав с кровати, я направилась прямиком к отцу, усаживаясь перед ним на ковер. – Послушай. Я знаю, что ты хочешь сказать, и, поверь, я осознаю свои ошибки. Может я и не такая дочь, какой бы ты хотел меня видеть, но я стараюсь. Поверь мне, стараюсь исправиться. Да! Я не отрицаю, я пропускала занятия, не всерьез относилась к учебе, не слушалась тебя, но все же. Прошу: дай мне шанс. Обещаю, что буду звонить тебе чуть ли не каждый час, говорить, где я и с кем. Приходить домой не позднее одиннадцати часов, тем более, ты же знаешь, что Итан и Сэм живут неподалеку от нашего дома. Они всегда провожают меня домой. Чего тебе беспокоиться?

Папа кивнул, затем нагнулся, чмокнув меня в лоб и замер.

– Да, – помедлил он, – может ты и права. Я слишком зациклен на правилах и совсем упустил из виду то, что ты выросла, стала самостоятельной. Я понимаю, ты уже не ребенок и тебе хочется повеселиться с друзьями, но пойми и меня. Я как отец очень переживаю.

Я взяла его за руку, пододвигаясь ближе, шаркая коленками по ковру.

– Пап, если тебе станет от этого легче, я приглашу к нам Келли, вместе нам будет веселее. Мы будем смотреть фильмы, вместе учить уроки, тем более (ты в курсе), что у нее отличные оценки, и она запросто подтянет меня в учебе.

– А как же миссис Клеар?

– Не думаю, что она будет против, – с легкостью ответила я, отмечая для себя тот факт, что Келли сама захочет отдохнуть пару деньков от поклёпов мамы.

Папа задумался.

– Я обещаю, что подумаю над этим, пока буду собирать вещи. А ты пока займись завтраком. Я скоро спущусь.

На моем лице поселилась обнадеживающая улыбка.

Я кивнула.

Опустив глаза, я обнаружила под стулом еще один рисунок, только вот он, в отличие от остальных, был развернут и лежал изображением вверх. Пока папа его не заметил, я быстро потянулась за ним, скомкала и выкинула в урну.

***

За завтраком отец еще долго колебался, взвешивая в мыслях все «за» и «против». Что-то явно мешало ему сосредоточиться.

Я уже успела съесть все оладьи, а папа так и елозил их по тарелке, растирая по краешкам остатки джема.

– Все, решено! – вдруг заявил он, отбросив на стол вилку.

Я сжалась. Тугой ком застрял в горле. Я с нетерпением ожидала, что все-таки скажет отец и каковым по строгости будет его вердикт.

Поджав губы, он тяжело вздохнул, направив на меня свой штудирующий взгляд.

– И…

– Я созванивался с профессором Бруксом, – папа явно оттягивал момент истины. – Он сказал, что ты стала лучше учиться. Оценки повысились так же, как и твоя успеваемость. Я рад этому, но…

Опять эти «но»… не тяни уже.

Интрига возрастала с каждой секундой.

– Я не уверен, будет ли так во время моего отсутствия. Поэтому я переговорил с профессором, и он пообещал, что проконтролирует тебя, пока меня не будет в городе. Так что я все хорошо обдумал и решил… Если ты побудешь это время дома, одна (он выделил это слово), – твоя успеваемость на этом не отразится. Главное – пообещай, что большее количество своего времени посвятишь учебе.

Тут внутри меня как будто что-то расшевелилось.

– Пап, ты же меня знаешь, – я постаралась вложить в свой текст как можно больше серьезности, пусть даже внутри меня все пело и ликовало одновременно.

– Знаю, – все с тем же каменным выражением ответил отец, – потому и переживаю.

Я коряво улыбнулась, но улыбка враз стерлась с моего лица.

– Пообещай, – настаивал он.

– Обещаю.

– Вот и хорошо, – голос его стал легким, с нотками бархата. – Ну, что ж, такси прибудет с минуту на минуту. Ты готова?

Я кивнула.

***

В аэропорту нас уже ждала Келли. На ней было надето легкое осеннее пальто серого цвета, а под ним виднелась светлая блузка и джинсы. При виде нас с папой она улыбнулась и зашагала вперед, настойчиво пробираясь сквозь толпы людей.

– Здравствуйте, дядя Люк, – с задором проговорила она, сверкнув белыми зубками. При том, как она улыбалась, кончик ее носа мило приподымался вверх.

При виде Келли папа, как обычно, растаял, крепко обнял ее и тут же отпустил, произнося:

– Привет, Келли, давно тебя не было видно. Где пропадала?

Карие глазки сузились. Лицо превратилось в натянутую маску.

– Семейные дела, – кратко оповестила она.

Папа нахмурился. Он как раз вытягивал из багажника такси свою дорожную сумку.

– Что-то с мамой? – поинтересовался он, захлопнув багажник.

Келли пожала плечами.

– Как всегда.

Папа понимающе кивнул.

– Не отчаивайся. Все будет хорошо. – Он бережно коснулся ее плеча кончиками пальцев, затем выставил руку так, чтобы ей было легче взять его под руку. Келли задорно улыбнулась, но все еще не решалась этого сделать.

Папин взгляд становился настойчивее, тогда Келли послушно взяла его под руку.

Я уже собиралась ухватить его с другой стороны, но он как назло закинул на другой бок дорожную сумку, тем самым ограничив к себе доступ.

Я нахмурилась, во мне неотложно пробудилось чувство ревности.

Папа и Келли неторопливо зашагали справа от меня. Они о чем-то шушукались. Вдруг папа повернул вбок голову, заметив, что на моем лице проскользнула злость, он высунул язык, дав понять, что его поступок – это всего лишь невинная шутка. Тогда я расслабилась.

Немногие знают о том, что проблема Келли – это ее семья. Когда Келли исполнилось семь, ее отец погиб в автокатастрофе, а мать, чуть не свихнувшись от горя, топила свою утрату на дне рюмки. И вот в один прекрасный день, находясь в одном из часто посещаемых баров, она познакомилась с Гленом – ее вторым мужем и отчимом Келли.

Тогда-то все и началось.

Миссис Клеар бросила пить. Глен устроился на хорошую работу, какое-то время обеспечивал семью, но вскоре работа ему приелась, и он взвалил все семейные обязанности на хрупкие женские плечи. Вскоре выяснилось, что Глен жестокий человек. Часто в их квартире слышались плач и крики о помощи. Этот тип осмеливался поднять на тетю Мэлл руку, на что Келли реагировала довольно болезненно. Она всячески вступалась за мать, за что ей не раз влетало не только от отчима, но и от матери, которая до безумия была влюблена в этого бессердечного козла. Ее можно понять. Тетя Мэлл не хотела вновь оставаться одна, поэтому и терпела зверские выходки и издевательства своего мужа, настаивая на том, чтобы Келли не лезла в их отношения.

Поневоле судьба обрывает нам борозды свободы и на самом ответственном ее этапе ставит палки в колеса. Все эти жизненные трудности закалили характер Келли, сделали ее выносливее и сильнее.

Мы познакомились еще в начальной школе, и вот по сей день мы с ней не разлей вода. Я восторгаюсь ей ничуть не меньше, чем мои знакомые. Она же восторгается мной, и я до сих пор не понимаю почему. Иногда она кажется безрассудной, сумасшедшей, но все это всего лишь маска, за которой скрывается истинное лицо очень нежного и добродушного человека.

Келли – яркая личность. Она – то самое солнышко, которое согревает меня в трудную минуту. Поддержит добрым советом, поможет с выбором. Пусть я и сама прекрасно знаю ответы на свои вопросы, но все же иногда нужен взгляд со стороны, добрый пинок. В таком случае на помощь приходит Келли. У этой, взбалмошной на первый взгляд бестии отличное чувство юмора. А кто шуток не понимает, тот сразу же знакомится с ее противоположной личностью «Келли-2». С четырнадцати лет она занялась кикбоксингом. На данный момент она уже является мастером спорта в легком весе. По ее словам, кикбоксинг – это самый легкий способ согнать злость. Такое увлечение также является оправданием минувших потерь, разочарований и массы стрессов, которыми переполнены ее будни. После того, как Келли начала заниматься кикбоксингом, она стала сдержанней, научилась контролировать свой гнев, что, конечно же, не помешало бы и мне, но, увы, не выходит. В компании других людей я чувствую себя неловко. Поэтому я занялась скейтбордингом. Свидетелей меньше, и никто не донимает со стороны.

Келли всегда пользовалась популярностью среди противоположного пола. У нее длинные светло-каштановые волосы. Они тянутся почти до пояса и переплетаются в объемных естественных кудрях. У нее огромные серо-зеленые глаза и потрясающей красоты улыбка. Ну как такую не заметить? Она часто придирается к своей фигуре, хотя на самом деле фигура у нее идеальная.

Мне нравится, как она выглядит, когда заплетает косы. Как она морщит лоб и хохочет, а при этом маленький ровный носик мило вздергивается кверху.

Я же на ее фоне кажусь полнейшим уродством. В такие моменты я зачастую получаю по голове, а в ответ слышу: Руби, научись себя любить! Ты себя недооцениваешь. И что мне на это ответить? Я слишком закомплексованный человек… ну… как ты уже успел заметить…

Сегодня я целиком и полностью в этом убедилась.

Пока мы сидели в зале ожидания, Келли уже успела пофлиртовать с одним симпатичным парнем. Его спутник, исключительный блондин, поначалу даже не обратил на меня внимания. Только спустя минут десять стал рассматривать и то с каким-то недовольством.

Моя манера общения не допускала подобного поведения. В такие моменты я действительно напоминала того самого мальчишку, которого еще утром папа ставил мне в пример.

Я напористо уставилась на парня, слегка сгорбив плечи, руки были крепко накрепко сцеплены в замок в области груди. Светлые волосы скатились на лицо из-под широкого капюшона. Ясно-небесного цвета глазки неустанно обшаривали каждый сантиметр помещения, излучая недовольство, а главное – избегали встречи со взглядом оппонента. Наверное, именно поэтому люди избегают общения с такими, как я.

Келли продолжала болтать. Парень, стоящий напротив, внимательно вслушивался в каждое ее слово. Кажется, она его заинтересовала. Спустя какое-то время юноша сказал:

– Ты интересный собеседник. Мне нравится с тобой болтать. Извини за бестактность… Но почему твоя подруга все время молчит? Она что – немая?

Парень ухмыльнулся.

– Я не немая! – агрессия хлынула из меня потоком. – Как видишь, я умею разговаривать и довольно неплохо на мой взгляд. Просто мне неинтересно общаться с вами.

Оба парня замерли, будто их только что вкопали в землю как надгробные плиты.

Я знала, что доставляю дискомфорт Келли, но мне действительно было не интересно общаться с парнями, у которых волосы и ногти были ухоженнее чем у меня.

Блондин довольно улыбнулся. В мгновения ока он стянул с моей головы капюшон.

– Эй, ты что делаешь?

Капюшон быстро соскользнул по светлым волосам, и из завесы тьмы показалось маленькое аккуратное личико.

– Ух ты! – удивился блондин. – Оказывается, у безголового всадника есть голова.

Парень, который только что общался с Келли, спросил:

– Зачем прятать такое милое личико под этим ужасным капюшоном?

– Чтобы ты спросил, – грубо бросила ему я, накинув обратно на голову капюшон.

Блондин стал бесцеремонно изучать меня, отчего я растерялась. Застыла на месте, ощущая, как краснеют щеки. Не знаю, почему, но меня никогда не интересовали блондины. Хоть я сама от природы являюсь обладательницей светлых волос, блондины сдаются мне слишком ветреными и легкомысленными, каковой я никогда не была и, надеюсь, не буду.

– Мы ненадолго улетаем с братом, – произнес блондин, все еще усмехаясь. – А когда приедем, может, сходим куда-нибудь все вместе? Попьем кофе к примеру.

– Зачем?

Знаю, глупо задавать такие вопросы, но я просто не смогла удержаться.

– Я полагаю, что смогу переубедить тебя…

– В чем? – и вновь этот глупый вопрос.

– В том, что я не такой скучный, как ты думаешь.

Такого я не ожидала, потому быстро умолкла, рассчитывая на поддержку Келли.

– Ну как, вы согласны? – переспросил блондин для большей уверенности.

Келли с задором улыбнулась, ухватив меня под руку, я же замотала головой в знак протеста.

– С радостью! – сказала она, отчего мое сердце провалилось в пятки.

Как я не старалась, голос предательски застрял в горле. Пара скрипящих звуков послужила еще одним протестом.

– Натан, – кратко сказал блондин, протягивая мне руку.

Я сделала шаг назад, поглубже засунув руки в карманы.

– Рубина, – сухо проговорила я.

Парень натянуто улыбнулся.

– Ну что ж, Рубина, тогда до встречи. Наш самолет уже готовится к вылету, так что… еще увидимся! – взмахнув на прощание рукой, парень подхватил с пола сумку. Они с братом быстро обогнули ряд скамеек и исчезли за дверью.

Услыхав объявление о посадке на рейс, папа тут же оборвал разговор по телефону.

Он быстро спохватился, нащупал в кармане теплого пиджака свое портмоне, вытянул оттуда билет и подошел к нам с Келли.

– Ну что, девочки. Мой самолет скоро вылетает, так что я побегу. А вы, – указательный палец скользил от одной из нас к другой, – ведите себя хорошо!

Мы с Келли синхронно кивнули.

– Не волнуйся, папа, все будет в порядке, – тихо пообещала я, обняв его перед расставанием.

– Будем на это надеяться, но только не забывай брать трубку и звонить мне по возможности. – Он чмокнул меня на прощание в лоб.

Келли тоже попрощалась с ним, пожелав удачной поездки. Папа ласково обнял нас и помчался в зону регистрации пассажиров.

***

Мне почти семнадцать. Я вполне серьезная, самостоятельная особа, которая вот-вот закончит колледж и поступит в университет.

Без сомнения, я трудный ребенок.

Так или иначе, папа умчал по делам, не буду же я целую неделю листать учебники. Нужно выгадать время и для себя. Эта неделя должна пройти спокойно, по крайней мере, я на это рассчитываю, потому как на сто процентов уверена, что за все время, пока папа будет в отъезде, найдутся люди, которые будут пристально за мной следить. В конце концов, папа получит подробный отчет обо всех моих деяниях за неделю. Стоит быть осторожней и не попадаться на глаза тем, кто вызовет у меня подозрения.

Понимаю – смахивает на настоящую аферу. А как иначе? Не то, чтобы я так с радостью выпроваживала отца за двери… Честно признаюсь, я испытываю грусть от того, что он улетел, но все же в жизни каждого подростка наступает тот самый момент, когда он должен прожить какое-то время без присмотра родителей. Так быстрее происходит адаптация к внешнему миру.

Я надеялась, что это время проведу с пользой для себя. По крайней мере, отдохну от ежедневных «давай домой», «ложись спать», «этот фильм страшный – не смотри его, потом не заснешь» и т.д. и т.п. Как же я ошибалась.

Среди шума горланящего телевизора звонил телефон. Вот только где он лежал до меня, так сразу и не дошло. Я, щурясь, разглядывала обстановку, обшаривая весь пол в поисках мобильного: ковер, ножка дивана, подушка, еще одна подушка, ох, и еще одна подушка… мм… Келли, укутанная с ног до головы в одеяло, тапки.

А где же, черт побери, телефон?

Нащупав за диваном что-то плоское, я вмиг подняла трубку:

– Алло?

Да что такое. Ни гудков, ни шуршания, ни голоса. Тьфу ты! Это ведь пульт! Откинув его в сторону, я вновь приступила к поискам, а непривычно резкий звук все еще откуда-то доносился.

Я посмотрела на часы. Они показывали без десяти минут одиннадцать. Я только уснула, а тут звонок. Неожиданно, что тут сказать.

Наконец, мне удалось разыскать телефон, он лежал на диване, вокруг которого я ползала.

– Алло?

– Доброй ночи, Руби, – устало проговорил папа. – Надеюсь, я тебя не разбудил?

Я потерла ноющий затылок и зевнула.

– Ну, как сказать…

– По голосу слышу, что разбудил, – даже на расстоянии стало понятно, что папа улыбается. – Ты прости. Я звоню сообщить, что уже прилетел в Бостон.

– Как добрался?

– В дороге слегка потрясло, но ничего… Долетели с богом. Сейчас еду в гостиницу отдыхать. А вы как там? Все хорошо?

– Не волнуйся, пап, мы в порядке. Сидим дома. Смотрим фильмы.

– Молодцы, правильно. Ну, тогда отдыхайте. Спокойной вам ночи! Созвонимся завтра.

– И тебе спокойной ночи!

Папа положил трубку.

Я попятилась на карачках назад, по дороге отыскав пульт. Выключила орущий телевизор.

На какое-то мгновение сознание притупилось. Опираясь спиной о диван, я неспешно изучала всплывающие из полумрака детали комнаты. Вскоре задумчивое выражение лица сменилось выражением ужаса… В промежутке, разделяющем зал и коридор, кто-то стоял. Я моментально закрыла глаза, но, когда открыла их, то обнаружила, что там никого нет. Почудилось? Вновь. Это уже не серьезно! Надо прекращать смотреть ужастики!

Келли беспечно спала на ковре, подсунув под голову аж целых две подушки. Она натянула на голову одеяло, а ноги были раскрыты и подогнуты под себя. В доме было не холодно, но я все равно стащила с дивана плед и заботливо укутала ей ноги. Сама я тоже улеглась на ковер, только на живот. Взяла телефон и провалялась так аж до рассвета. Обшаривала страницы интернета в поисках ответов на волнующие меня вопросы, всенепременно связанные с мистицизмом.

***

Келли не мчится вдогонку за прекрасным принцем, скорее, наоборот – прекрасные принцы сами мчат ей навстречу. В ее жизни случались различные моменты, а порою настолько замысловатые, что без помощи дяди Шерлока тут не обойтись. И даже те, о которых повествуют в сказках… Здорово насмотревшись на ее отчаянные попытки наладить свою жизнь, я каждый раз убеждалась, что жизнь другая, в ней не происходят чудеса. Все, что с нами случается, просто банальные совпадения и не более. Наверное, я так думаю, потому что не видела судьбу. Не знаю, как она выглядит. И вообще, существует ли. Не суть. Моя Келли прекрасная, сильная девушка, но вот с противоположным полом ей как-то не фартит. Поначалу все хорошие, а потом как одного их всех подменяли.

Вот и парочка примеров, чтобы лучше понять ситуацию.

ПУНКТ 1

Его звали Стив (первую любовь Келли). Все было замечательно: свидания, подарки, лестные обещания… Как после выяснилось, этот урод водил ее за нос полтора года. Встречался с ней, приглашал к себе с ночевкой, пользовался ее наивностью, а по итогу следующий день проводил с другой девушкой, знатной «красавицей» Синти. Та еще радость с безупречной лошадиной улыбкой.

ИГОГОШЕНЬКА! Прозвала ее Келли. Как вспомню, так и ржу.

Как только Келли об этом узнала, она тотчас же рассталась с ним, невзирая на боль и разбитое сердце. Я питала надежды на то, что она выплеснет на нем весь свой гнев, размажет как комара по стенке. Ведь я видела в ее глазах желание отомстить. Она хотела это сделать. У нее был план. Притом нехилый. Предлагалось начать с его новой рыжей пассии. Но вместо этого она закрылась в спортзале и не вылезала оттуда до тех пор, пока ее кулаки не превратились в опухшую кровоточащую массу.

ПУНКТ 2

Вторым «несчастным случаем» оказался Ханью. Стильный высокий кореец, разъезжающий на крутом спортивном мотоцикле. Он подрабатывал моделью, притом его услугами пользовались довольно известные брэнды.

Келли была просто без ума от него. Они переписывались в интернете, гуляли, затем начали встречаться. Пока они были вместе, Келли напрочь забыла о моем существовании, даже в колледже – и то редко замечала меня между перерывами телефонных разговоров. Я радовалась тому, что она счастлива, но с самого начала их отношений я догадывалась, что они будут непродолжительными.

Так и случилось.

Келли очередной раз попалась на крючок. Хани перестал звонить и писать. Исчез более чем на два месяца. А когда объявился, то сообщил о своей помолвке с кореянкой. Объясняя это тем, что свадьба необходима их родителям для заключения выгодной сделки.

Он уехал. Вроде как женился. Но через полгода вернулся и вновь в бой за новой жертвой. Келли видела его в клубе с новой девочкой. Я даже удивилась, с каким задором она об этом рассказывала мне, такое впечатление, будто ей наоборот в кайф от того, что он сам ушел, не заставив ее долго мучиться. Но ведь это только первое впечатление. Я ведь знаю, что творилось у нее внутри. Девочки меня поймут.

Наблюдая за ее страданиями, я то и дело говорила себе, что ни за что на свете не стану встречаться с парнями. Что никогда не выйду замуж. А уж, тем более, не стану прогибаться под мужчин. Так вот, постепенно во мне разбухал феминизм. Смешно… Но я даже поклялась себе, что ни за что в жизни не влюблюсь. Поклялась, что буду искать любые способы отхода, вплоть до смерти, но ни за что, повторюсь, ни за что не позволю своему сердцу разбиться.

Я тебе так скажу. За время взросления… чего уж тут таить, я влезала не в те компании. Знаешь, как это бывает от безвыходности, когда ты уже не знаешь, куда девать свою злость. Я стала рисковать собственной жизнью, лезть на рожон судьбе, кидая ей вызов. В один прекрасный момент я устала прятаться, устала быть паинькой. Вмешивалась в драки, а главное – в этих сражениях одерживала верх. Обычное везение. С тех пор меня уважают, но абсолютно не воспринимают, как девочку. Мой стиль, юмор и даже повадки превращают меня в сорванца-мальчишку.

Обидно. Но, как бы ни было, с этим ничего не поделаешь.

***

Вечером следующего дня, как и было ранее спланировано, я и Келли отправились на встречу к Сэму и Итану. По уговору они должны были ждать нас на спортплощадке, оборудованной специально для скейтеров и велосипедистов.

Сэм приехал раньше обещанного времени, а вот Итан почему-то задерживался.

Сегодня не мой день!

Мало того, что погода подводит, так еще плюс ко всему у меня ничегошеньки не получается. Я чуть ли не через раз спотыкалась, теряла равновесие, а с флипами так и подавно думала себе шею сверну. И почти получилось, если бы Сэм вовремя меня не поймал.

Скатившись с рампы, я ощутила легкое головокружение и почти рухнула кувырком вниз.

– Что с тобой? Тебе нехорошо?

Я качала головой, не переставая массажировать пальцами виски.

Сэмюель Питерсон был одним из тех парней, которых я называю по-простецки «на любителя». Сам по себе он довольно высокий, почти на две головы выше меня. Казалось бы, хороший «рост», но больше ничего особенного. Вид у него, как у двенадцатилетнего ребенка-переростка. На лице веснушки, разбросанные как гречневая крупа. Волосы темно-русые, склонные больше к грязному оттенку ржавчины, непослушно торчат во все стороны, словно наэлектризованные Нос картошкой, тонкие губы. Он вечно сутулился, от этого создавалось впечатление, что его руки достают до колен. К тому же он носит футболки на несколько размеров больше, чем он сам, то же самое касается и штанов, постоянно волочащихся по земле. Несмотря на это, такой стиль вполне ему подходит. Готовый мультяшный персонаж! Как ни крути! Вылитый шахматный конь!

В общем, около часа мы с Сэмом разучивали новые финты, дожидаясь появления Итана. Келли в удобной позе разместилась на лавочке, вытаращив глаза в экран телефона. Вечер углублялся в ночь, и с каждой секундой становилось прохладнее. Она скукожилась, подогнув под себя колени, но после, уразумев, что это не поможет, двинулась к нам. Расхаживая туда-сюда у подножия рампы.

– Почти восемь часов, а Итана до сих пор нет, – с укором проговорил Сэм.

– Прошло уже больше часа. Где его носит? – добавила Келли.

Я постаралась успокоить их, разом обезопасив всех нас от скандала.

– Не кипятитесь! Я сейчас ему позвоню и узнаю, где он.

Келли обернула себя почти вдвое толстовкой Сэма.

– Звонить бесполезно, – кратко пояснила она. – Я уверена, он как обычно забыл телефон дома. А если нет, то, наверное, он уже давно спит в кровати, объевшись сладостями.

Сэм покачал головой.

– Ну, пухлый… Вот уже урод! Вечно опаздывает.

Такую кличку Сэм придумал Итану еще в шестом классе из-за его габаритных форм.

– Ладно. Погнали. Прогуляемся без него!

Сэм застыл напротив. Его глаза изучающе прошлись будто сквозь меня.

– Что с тобой? Ты так смотришь, словно призрака увидел.

Я прищурилась.

Надоедливая челка скатилась на глаза, мне пришлось ее поправить, тем самым уловив взгляд Сэма.

– Эй! Прекрати пялиться! Еще один такой взгляд… И я разобью тебе нос!

– Ладно, ладно… чего ты сразу психуешь? Я всего лишь посмотрел. Вот и все.

Не успела я увернуться, как Сэм запечатал меня у себя под мышкой. Ущипнул за нос, а затем начесал кулаком затылок, распушив мне волосы.

– Отпусти меня, псих! – завопила я, со всей дури стукнув его локтем в бок.

Сэм закашлялся и отпустил меня.

– Так тебе больше идет! – задыхаясь от смеха, Сэм обхватил обеими руками живот.

Я понятия не имела, почему он так себя ведет и что послужило поводом испортить мне прическу. Может, он специально это сделал, зная, как я не люблю, когда на голове творится беспорядок, а нос-то тут при чем? Не понимаю!

Запрыгнув на скейт, я недовольно зарычала и покатила к аллее.

Этот вечер казался спокойным. Ветер стих, и разогретый за день асфальт вновь стал выталкивать из себя жар.

Теперь-то уж можно покататься, – подумала я и в следующий миг потянулась к рюкзаку, в кармане которого лежал самый необходимый предмет для каждого экстремала – MP3 плеер. Поверь, тут не обойтись без музыки, когда на кону лежат не только эмоции. В эти моменты я абсолютно отстранена от внешнего мира. Так оно и лучше. Я буду слышать только музыку, большего и не надо.

Проехав через всю аллею, я стала спускаться по склону вниз к пирсу. Над моей головой нависали сплетенные в густую арку деревья, а фонари слабо излучали свет. Дорога к пирсу как обычно в это время была пуста. Ни одной живой души, если не учитывать Сэма, Келли и меня.

Пока я разъезжала по дороге, войдя во вкус ночной прогулки, Келли и Сэм уже спустились к перилам, вглядываясь сквозь них в темную, почти атласную гладь воды. Настолько вода была спокойна. Озеро казалось огромным, как само море – темным и мрачным. Таинственное, велличественное озеро Снек.

Сэм облокотился на перила, вытянулся вперед и глубоко вдохнул.

– Красиво! Правда? – он указал пальцем на огромную желтую луну. Глаза блеснули искорками таинственного света, а на лице прошлись водные блики. Он улыбнулся, придвинулся к ней ближе, закинув руку ей на плечо.

Сомлев на секунду, Келли поняла, что его странно пониженный тон – признак внимания.

– А ты романтик, оказывается! – тихо произнесла она, настойчиво скинув его руку со своего плеча. – Так сразу и не скажешь.

– Я такой! – стукнув в грудь кулаком, Сэм улыбнулся во все тридцать два зуба.

Келли расхохоталось.

– Ну, ты и чудак! Можешь не стараться. Все равно тебе ничего не светит!

Пока они там ворковали, я не переставала упражняться, вспоминая все трюки, которым только могла научиться.

Кристальный звук в наушниках сменился отвратительным скрежетом. Я быстро вытащила их из ушей и откинула в сторону, мгновенно останавливаясь у самого края пирса. Повезло, что не перелетела через перила. Просто вовремя опомнилась.

Тут вдалеке послышался крик. Это был громкий женский голос.

Я обернулась. Ребята тоже это услышали.

В испуге я резко развернулась, случайно подбив ногой скейт, и тот покатился назад, перекочевал через край и свалился в воду.

Я даже не успела ничего сообразить, как он уже погружался на дно озера.

– Ну, что ж за день то такой! – Хлопнув руками по коленкам, я просунула голову сквозь перила, рассматривая, как поверх воды расходятся легкие волны.

Кто же так кричал? – спросило сознание. – Может, кому-то нужна помощь?

Долго гадать не пришлось. Как выяснилось, это была молодая пара. Парень решил спонтанно напугать свою вторую половинку, выскочил позади нее из темноты и набросился сзади. Девушка отдышалась, затем ударила парня, но не сильно. Они взялись за руки и зашагали вдоль набережной.

Я обомлела.

Келли и Сэм быстро прибежали на помощь, но было уже поздно.

– Что случилось? – задыхаясь, произнесла Келли.

– Ну, просто супер, – это все, что мне удалось сказать. Голова вмиг поникла, а руки задрожали. – Почему я такая невезучая?!!!

Сэм почесал затылок.

– Ну и ну… Вот так дела.

– Докаталась! – воскликнула я, пару раз ударяясь головой о перила.

– Не расстраивайся, – пыталась успокоить Келли. Она присела рядышком на корточки, ласково потирая мое плечо.

– Мы все сложимся и купим тебе новый скейтборд.

Я отрицательно закивала.

– Мне не нужен другой, – слезно проговорила я, – мне нужен мой смельчак.

– Если на то пошло, я отдам тебе свой!

Келли нахмурилась, ущипнув Сэма под коленом.

– Ты что, рехнулся? Этот скейт – самая дорогая для нее вещь! – Келли в действительности знала обо мне все, так же, как и я о ней. Смельчак был моей первой доской, на которую я встала.

Сэм пожал плечами и вновь почесал затылок.

– М-да…

Тут, откуда ни возьмись, на горизонте показался разлохмаченный Итан. Он мчал изо всех ног, по дороге дожевывая остатки бутерброда.

– Всем привет! – улыбчиво воскликнул он.

– Черт бы тебя побрал, Итан. Где тебя носило? Мы тебя больше часа ждали, – грубо прыснул Сэм. Казалось, еще немного – и он заедет Итану по лицу кулаком.

– Эй! Не рычи! Я маме помогал. А по дороге проголодался и решил перекусить, а потом сразу к вам. Честно, честно… – Запихнув в себя последний кусок, он вытер об себя руки и выдал с еще набитым ртом, – ну, что – покатаемся?

Одернув плечами, я посмотрела на Сэма и Келли и указала пальцем в воду.

– На сегодня я уже накаталась!

– Да ладно тебе!? Что, правда?! – С его рта вылетали мокрые хлебные крошки. Я прикрыла глаза и отодвинулась в сторону.

–Итан, от тебя воняет луком!

– Знаю, – улыбчиво признал он, придерживая круглый выпирающий живот. – На ужин мама приготовила луковых блинчиков, – мы с Сэмом скривились. – Я и вам завтра принесу.

– Нет, спасибо, – напрочь отказался Сэм. Я и Келли его в этом полностью поддержали.

– Такое ощущение, что ты сожрал сырую луковицу, – гундосила Келли, размахивая перед лицом ладошкой.

Итан пожал узкими плечами.

– Ну, как хотите. Мое дело – предложить, ваше – отказаться.

Достав из брюк наполовину растаявшую конфету, обернутую яркой фольгой, он мигом засунул ее себе в рот. На какой-то миг он пробудил во мне жалость, но в следующий момент его отвратительное чавканье вызвало отвращение.

– Уберите его кто-нибудь, – вскрикнула Келли, прижав ладони к груди. – Меня сейчас стошнит.

Девочка поморщилась. Отошла в сторонку, опираясь руками на перила, полной грудью вдыхая свежий ночной воздух.

Как бы так мягко выразиться… Не хотелось бы называть своего лучшего друга неряхой, но, Боже, так оно и есть! На футболках постоянно какие-то пятна. Кроссовки в грязи или с большим слоем пыли. Спутанные засаленные волосы, прикрытые коричневой кепкой, и длинный ноготь на мизинце. Не знаю, для чего это приспособление, но, кажется, начинаю догадываться, потому как Итан ковыряется им в носу. Если не учитывать все эти минусы, то можно сказать, что Итан не так уж и плох. Он всегда умеет поднять настроение. Да он и сам человек-настроение. Невозможно застать его хмурого или злого, Итан – это сплошной позитив, заряд смеха на целый день. Забыла уточнить. Итан – человек без комплексов. Ему плевать на то, что у него есть лишний вес. Запросто в людном месте способен изобразить свою фирменную отрыжку или выдавить из себя «злого духа» с криками: «Посторонись!!!»

Мерзко, не спорю, но к этому можно привыкнуть.

– Так что ж, выходит я зря ехал? Катания отменяются?

– Похоже…

Сэм встал позади меня, разминая мне плечи, отчего я тут же подкатила глаза.

– Покататься, может быть, и не получится, а вот прогуляться – вполне. Погодка вроде как нормализовалась.

– Отличная идея! – подхватила Келли. – Действительно! Давайте прогуляемся?

Итан пожал плечами, скрутив на лице глупую гримасу.

– Я не против. Руби, а ты что скажешь?

А что мне еще оставалось кроме того, как поддержать мнение большинства. Единственное, о чем я их попросила, так это дать мне всего минутку, чтобы последний раз попрощаться со Смельчаком. Ребята меня поддержали.

Я вернулась к тому месту, где затонул мой скейт. Присела на корточки, вновь высунув сквозь перила голову, всматриваясь в прозрачную, но темную водную гладь. Я даже подумывала полезть в воду. Но вода была ледяной. Отец убьет меня, если я заболею! Эх. Как же в тот момент мне хотелось, чтобы произошло чудо. В душе зародилась надежда на то, что каким-то необъяснимым образом мне удастся вытащить свой счастливый скейт из воды. Но ведь чудес не бывает! Правда?

Я отмахнулась от этих мыслей и, отчаянно вздохнув, заковыляла к ребятам.

И тут случилось нечто невероятное. Я услышала всплеск. Затем еще всплеск. Сердце мое заколотилось в груди, и я вернулась. Под водой промелькнуло что-то огромное. Вернее, гигантское! Рыба! НЕТ!!! Акула?! НЕТ!!! Может, кит? Не знаю. Не могу объяснить. Мне запомнились яркие желтые полосы на его спине.

Колени стали ватными. По телу пробежалась дрожь. Я отошла назад, как вдруг почувствовала сильное головокружение. Мигрень вернулась, но на этот раз была сильнее всех предыдущих. Ноги подкосились. Звон в ушах усилился. Я закрывала пальцами уши, но ничего не помогало. Звон становился все громче и громче, принося с собой немыслимую боль, от которой мне казалось, что у меня вот-вот взорвется мозг. Носом пошла кровь. Я стерла ее ладонью.

Сквозь грубый звон я вдруг отчетливо услышала чей-то внушительный голос. Он говорил стихами:

Четыре стихии, четыре обличия,

На помощь призыва земного величия,

Сквозь тернии мрака и света забвения

Пусть объявится эфира творение.

Я заморгала от удивления и в страхе попятилась назад. Чуть не свалив с ног Келли. Как знала, что стоит посторониться. Секундой позже в трех метрах от берега сбросилась огромная рыба, и брызги полетели в нашу с ней сторону. Сэм лишь успел вовремя оттащить нас обеих назад.

– Что это такое? – в один голос молвили Итан и Келли, спрятавшись позади нас с Сэмом.

В следующий миг эта махина погрузилась на дно. Волны били о деревянное дно пирса, почти захлестывая на саму поверхность.

– Господи, что это за монстр? – Келли, увлеченная собственным любопытством, подбежала ближе к воде.

– Не знаю, – ответила я ей, широко раскрыв глаза.

От страха я сжалась, тогда Сэм обнял меня, не переставая наблюдать за происходящим.

Волна усиливалась. Из воды вдруг показался большущий рыбий хвост. Подняв что-то со дна, она отшвырнула его в сторону.

Это был Смельчак. Он приземлился прямо у моих ног. Целый и невредимый.

Как после такого не верить в чудеса? Надеюсь, я не сошла с ума!

В изумлении Итан выронил со рта сосательную конфету. Вся четверка разом обомлела от только что свершившегося чуда. Я замерла как вкопанная, наблюдая под своими ногами недавно утерянную вещицу. Сердце не прекращало бешено биться в груди. Все внутри сжалось, мешая вдохнуть воздух.

Сэм все еще крепко прижимал меня к себе. Я даже ощутила, как он дернулся от очередного всплеска. Затем последовала тишина. Волны стихли. Рыба… или что это… черт его знает, было… больше не высовывала носа на поверхность.

Итан неуверенно шагнул вперед, взял в руки мокрый скейтборд и протянул мне.

– Держи. Кажется, это твое!

5.

Сон, обернувшийся явью

Бесспорно, я давно смирилась с несуразными событиями, следующими за мной по пятам. Каждый год я сталкивалась с чем-то вроде паранормальных явлений, о которых узнаю не только из уст очевидцев и интернета, но и тех, свидетелем которых я сама же и стала. Какую-то часть мне удалость запомнить, какая-то стерлась из памяти. Главное то, что каждый раз, как только я пытаюсь убедить себя – «это правда» и «тебе не показалось», мозг нагло долбит обратное – «невозможно», «не бывает», «ты сошла с ума».

После того, что сегодня произошло, я напрочь забыла о сне.

Единственное, чего я до сих пор не могу понять, так это, «куда могли подеваться пятнадцать минут из моей жизни».

Поясню.

Мы возвращались домой, как вдруг мне приспичило взглянуть на часы. Почти за полночь. Я подняла голову, взглянув вдаль, а затем, когда опустила взгляд, на экране мобильного высветилось пятнадцать минут первого.

Эмм… вот тут-то мозг вскипел. Неужели я могла затормозить на целых пятнадцать минут. И есть ли вероятность, что это всего лишь оплошность гаджета? Хм… Непонятно.

В общем, не суть. Еще до своего отъезда папа установил некие правила прогулок, я же умудрилась их нарушить уже на второй день. Пришлось прятаться в телефонной будке, притворяясь, будто сплю. Хорошо, что папа поверил в мою ложь, не то бы мне досталось по самое «не хочу». Я должна была вернуться домой еще до одиннадцати часов. Непредумышленный инцидент задержал. Не думаю, что папа одобрил бы такое.

Я все прекрасно понимаю – он волнуется. Я единственная дочь и все такое, но ночью дышится легче. Ночь манит меня своим необыкновенным спокойствием, нет суматохи, нет галдежа. Мирно и тихо. Как удержаться?

Так посудить, что можно делать днем? Ничего! Кроме того, что проваляться целый день в бассейне под палящим солнцем или просидеть у компьютера. Неинтересно.

Днем жарко, а ночью прохладно. Парадокс какой-то.

Ладно. О чем это я? Ах, да… Ночь!

Вкусив ее сладость, ты больше не захочешь убегать от нее.

Хочешь – верь, а хочешь – нет, но в детстве я до безумия боялась темноты. Не могла заснуть без своего ночничка в виде домика с кучей цветных рыбок. Будила папу, чтобы он отвел меня по-маленькому в туалет. И он как верный пес в три часа ночи ждал меня под дверью возле уборной.

С возрастом все изменилось.

Хм… Нет, я не вожу папу по ночам в туалет. Просто я с другой стороны посмотрела на темноту. В ней спокойнее, чем при свете дня. Она мне показалась приятней, чем солнечный свет.

Я люблю полнолуние, ее необыкновенное сияние и то, как лучи плывут по воде, рассеиваясь, словно скошенные ростки пшеницы. Я люблю ночное небо с неисчислимым количеством звезд. Грустные песни сверчков и даже их лирические мотивы. Люблю осень, готические пейзажи и страшные истории у костра. Люблю дождь. За что? Не знаю. Просто люблю и все. Приятно гулять под дождем. Или же во время дождя сидеть у окна, наблюдая, как люди мчатся в опрометчивом переполохе, рассыпаясь по своим берлогам.

Так странно. Смотришь на них как на букашек, свысока, и в этот момент ощущаешь себя неким главенствующим звеном в связке обычной ржавой цепи.

Днем мне не хватает времени обдумать все это. А ночью во мне просыпается настоящий философ. Это даже Келли заметила.

Как раз сегодня, когда мы в гостиной попивали чай, я подняла тему разговора на уровень философской границы. Келли долго смеялась, внимая моему непривычно серьезному выражению лица.

Чай с маффинами оказался вкуснее, чем стандартный ужин. И мы даже почувствовали себя светскими дивами, захлестывая мизинчик вверх каждый раз, когда приподнимали чашку над блюдцем.

Вечер прошел в тихой и спокойной атмосфере. Атмосфере уюта и благоухания.

Как и вчера, мы с Келли решили вновь разбить свой лагерь в гостиной, но на этот раз постелить под низ побольше одеял, так как кости еще ныли после предыдущей ночевки.

***

Возможно, это как-то связано с событиями, приключившимися этим вечером. Я предполагаю, что так оно и есть, просто переживания отложились глубоко под коркой. Знаю, это был всего лишь сон, но насколько реальным он показался…

Все четверо: Келли, Сэм, Итан и я возвращались домой.

Ветер усиливался. Температура заметно опускалась. Я почему-то шла в одной тонкой футболке, которая абсолютно не грела меня, а наоборот, прилипала к телу как холодный кусок льда. Моя толстовка была мокрой после внезапно нагрянувшего цунами, повергнувшего всех нас в шок. Я пыталась отогреться, обхватив себя обеими руками. Спину хоть как-то согревал рюкзак, а спереди от ветра защищал скейтборд. Волосы хлестали по лицу, разбредаясь локон за локоном в разных направлениях, я почти не видела, куда иду.

Мы неторопливо шагали вдоль аллеи, поросшей с обеих сторон густыми кустарниками и высокими, сцепленными в замок деревьями. Фонари погасли для большей экономии электроэнергии, поэтому путь нам освещала только луна. Да и то, светила она ярче, чем любой другой фонарь в городе.

Всю дорогу я оглядывалась по сторонам. Ощущение было такое, что кто-то следит за нами. Странные шорохи вдалеке, непонятные звуки. Заметив, что мне становится страшно, Сэм и Итан завели диалог о новой компьютерной игре.

Даже это не помогло.

Ноги стали ватными, шаги медленными, и вдруг я остановилась. Мигрень вернулась. Я отчетливо помню это скребущее ощущение, как будто в голове завелись термиты.

Причал охватил зловещий туман. Ветер поменял свое направление. Теперь он дул со стороны озера, откуда доносился зловонный запах рыбы. Рыбаки в это время выгружали улов на берег. Невозможно забыть этот отвратительный запах, от которого весь ужин встает поперек горла.

Голоса зашуршали в моей голове, они поднимались от затылка и затихали, достигнув височной области.

Я скривилась, встряхнув головой. На лбу гармошкой проступили морщины, которых, казалось бы, в моем возрасте не должно быть, но они все же есть. Зубы заскрипели друг о друга.

С усердием подняв голову, я обнаружила, что все вокруг меня замерло, словно кто-то нажал на пульте кнопку «пауза». Единственной движущейся фигурой в этом трехмерном изображении была я.

Хотя… что я такое говорю…

За горизонтом показался еще один движущийся объект. Безжизненный, как призрак.

Сердце заколотилось о грудную клетку, но, несмотря на это, я ощущала внутри себя некое таинственное спокойствие, словно что-то заставляло меня унять свой страх. Я больше не чувствовала кожей колючий ветер, он стал мягким подобно тому, что ощущаешь на рассвете.

А сияющий силуэт тем временем приближался. Он обогнул застывших ребят и подошел ко мне вплотную. Он медленно расправил руки и с нежностью обнял меня. В этот момент все вокруг засияло яркой вспышкой света, излучаемой этим духом. Вдруг стало так тепло. И я почувствовала – он не опасен.

Хоть убей, но я не помню, как он выглядел, и кто это был вообще. Вопрос «кто же ты»» не покидал моей головы с того момента, как я проснулась. Может, это был мой ангел-хранитель? Я слышала о таких вещах, но не думала, что такое может произойти со мной.

Не гони! К тебе с небес явился ангел? – повторяло сознание и насмехалось. – К тебе? Рубина, не смеши. Ангел? Я тебя умоляю. К тебе сам черт не сунется. Так что забудь. Это был просто сон.

Я улыбнулась, опустив глаза в пол, и медленно покачала головой.

– Разум прав. Это просто сон, – сказала я, обняв себя за плечи, и добавила: – Очень хороший сон.

За окном шел дождь, стуча по козырьку крыши.

Я перекатилась на бок, почти треснувшись лоб в лоб со спящей Келли. Хорошо, что этого не произошло, не то бы мы здорово напугали друг друга. Не знаю, как Келли, но я точно наложила бы кирпичей в штаны.

Я чуть слышно перекатилась на другой бок. Обняла руками подушку и постаралась побыстрее уснуть.

Был ли это сон, я не знаю, но то, что я обнаружила утром, меня вовсе не порадовало.

***

Часто ли я замечаю в своей жизни массу необычных вещей? Возможно! Не каждый придает этому значения, но мне кажется, что все сказки мира и народов – это реальность. Сплошная истина, и по-другому это назвать нельзя.