Четверо против людей Кардинала - читать онлайн

Четверо против людей Кардинала Один за всех, и все за одного!

В возрасте 7 лет я пошел в школу. Я был очень маленького роста: 99 см, и когда нес с собой портфель, он волочился по земле и мне приходилось его приподнимать. Несмотря на то, что я был таким лилипутиком, я был довольно хулиганистым мальчишкой. Влезал в разные драки. Были случаи, когда если кто-то дрался в классе между собой, я вставал между ними и успокаивал их, а если они не понимали и продолжали задирать друг друга, то доставалось и тому и другому. Один раз я у отца в чулане взял ружье, нашел патроны, зарядил его, и потом решил проверить, пробьет ли оно бревенчатую кладку нашего дома. Зашел на веранду, прицелился и выстрелил. Ружье улетело куда-то. Выстрела я не испугался, а испугался, как закричала дома бабушка. Это был такой крик, что я и думать забыл о ружье. Конечно, я думал, что мне сильно влетит, но отец не стал меня терроризировать, а просто избавился от ружья.

Успеваемость у меня в школе была средняя: были и четверки, и даже трояки. Это уже потом, во втором классе, я уже стал круглым отличником, и в дальнейшем так и учился до восьмого класса включительно на одни пятерки. Родители вспоминали, когда я был в возрасте 3–4 лет, они меня спрашивали:

– На какие оценки будешь учиться в школе?

Я им отвечал:

– На цветёйки.

Что в переводе с тарабарского означало: «На четверки».

Мне почему-то запомнилось это время: как мы собирали металлолом, макулатуру, как играли в футбол, а зимой катались на санках с горки. У меня был друг, он был постарше чем я. Мы с ним познакомились на нашей речке. Эта речка шириной один метр, зато над ней был самый настоящий мост, и это придавало ей солидность. Сергей, так его звали, сидел на берегу этой речки и пытался организовать запруду, ну а я, как мог, ему помогал.

Вот сейчас пишу эти строки, подходит сзади жена, прочитала мою писанину и говорит:

– Положить тебя поперек этой речки, вот вам и запруда.

Еще тогда мы подражали мушкетерам, с помощью родителей сделали мушкетерские костюмы, шпаги. Шпаги, правда, были из толстой проволоки (это было не очень, проволока болталась туда-сюда, фехтовать практически было невозможно). Но зато у нас были ножны, в которые вставлялись наши так называемые "шпаги". И наш девиз был таким: "Один за всех и все за одного!".

Мы не давали обижать себя, и всегда, когда кто-то пытался задирать одного из нас, почти тут на помощь приходил другой.

Мы вместе ходили смотреть футбол (почти рядом с нашими домами располагался большой стадион), а самое любимое наше занятие было езда на велосипедах. Я все ездил на детском велике, а Сергей уже гонял на взрослом, он был выше меня. Пришлось клянчить у отца новый велосипед, но он все не покупал:

– Нет денег, подожди, а если хочешь, возьми у брата взрослый.

Я так и сделал, правда до педалей я не доставал и мне пришлось ездить под рамкой, ногу просовываешь под раму, так и едешь. Таким образом можно передвигаться, но это очень неудобно, получается, что ты висишь сбоку велосипеда. Один раз я так сильно долбанулся с этого велосипеда, что разбил голову до крови. Зато буквально на следующий день мне купили новый велосипед: «подросток». Он был почти взрослый, и самое главное то, что до педалей я спокойно доставал. Радости моей не было предела.

И еще мне запомнилась девочка, с которой я сидел за одной партой, и как мы друг другу дарили подарки на день рождения. Надо сказать, что в то время я отлично пел, и везде, куда я приходил с мамой: в магазине, в аптеке и т. д., меня просили спеть. Несмотря на столь юный возраст, я с легкостью заводил новые знакомства. Бывало и так, что я уходил в гости к другу, с которым недавно познакомился, на целый день. Родители начинали беспокоиться и искали меня по всему поселку. Вечером, естественно, получал нагоняй. Мне говорили:

– Теперь ты под арестом, из дома никуда!

Что самое интересное, на следующее утро я садился утром на крылечко и сидел на нем весь день. Когда меня спрашивали:

– Что ты тут сидишь?

Я отвечал:

– Я арестованный!

Мой арест продолжался один день. На следующий день я опять мог куда-нибудь уйти.