Шло время. Десять дней миновало с тех пор, как Следственный комитет открыл уголовное дело по факту загадочной пропажи жениха Виктории. Имелись обстоятельства, указывающие на то, что Мартынов А. В. мог стать жертвой преступления. Следователь, седовласый мужчина в возрасте, с рутинным отношением к делу допросил Баринову, отца и мачеху Мартынова, его друга Валерия Жбанова, бывшую жену Ксению Соболеву, а также всех троих фигурантов из агентства «Чертоги столицы», однако всё это была лишь формальная работа, не приносящая никаких плодов. Хотя нет! Кое-какие плоды, благодаря «Чертогам столицы», всё же взошли, не связанные, впрочем, с прошедшими допросами.
Девятнадцатого сентября Юрий Быстров позвонил Веселовскому и поведал тому о чрезвычайно странном происшествии в отделе загородной недвижимости. Оказалось, что 27 августа, то есть за два дня до того, как Мартынов словно сквозь землю провалился, его шеф положил в общий сейф «загородки» крупную сумму денег. Речь шла о двух миллионах рублей в валюте Евросоюза купюрами преимущественно по пятьсот евро. Эти деньги в конверте привезла Быстрову Светлана Носова, и предназначались они господину Адельману, владельцу агентства. Носовой конверт вручил приятель и одновременно бизнес-партнёр Адельмана – застройщик коттеджных посёлков по юго-восточному направлению Подмосковья, которое было зоной ответственности Светланы и куда она частенько выезжала для показа объектов клиентам. Получив по оказии эти средства, которыми погашалась некая личная задолженность перед Адельманом, Носова по возвращении в контору передала их своему непосредственному начальнику, а тот убрал конверт в сейф. Ожидалось, что учредитель прибудет в Москву в ближайшие дни из Лондона, заедет в офис и заберёт эти деньги. Застройщик же, наоборот, планировал Россию спешно покинуть, и как поговаривали злые языки, безвозвратно. У приятелей не было возможности увидеться в Москве.
Но у Адельмана случилось несчастье – кто-то из родственников за границей внезапно скончался, и хозяин агентства отложил свой визит в Белокаменную на неопределённый срок. Миллионы так и остались лежать в общем сейфе загородного отдела в конверте, и вроде бы про них больше никто не вспоминал. Но в пятницу, 16 сентября, прощаясь с «Чертогами столицы», Юрий Быстров передавал дела своей преемнице Носовой и вспомнил также про конверт. Он полез в сейф и вдруг обнаружил, что конверт уже кем-то распакован. Быстров заглянул внутрь, увидел там пачку фиолетовых купюр номиналом 500 евро, начал было их пересчитывать в присутствии Носовой и Доренко, дабы убедиться, что все деньги на месте… однако заметил, что на банкнотах написано «Сувенирная продукция»!
Неужели товарищ Адельмана, улетавший срочно в Израиль, подсунул тому куклу?! Ведь он догадывался, что конверт вскроют не сразу, а лишь по прилёту Михаила Георгиевича из Великобритании, а значит, можно будет свалить потом всю вину на Носову или других риелторов. Но почему тогда конверт оказался в сейфе открытым?? Если бы фальшивку туда положил застройщик, то конверт был бы до сих пор запечатанным. Значит, кто-то подменил купюры уже после того, как те были спрятаны в сейф. Да, это более логично, ведь и Носова, и Быстров отлично помнят, что конверт был заклеен, когда они брали его в руки. Да и стал бы респектабельный застройщик опускаться до такого мелкого жульничества, тем более по отношению к своему другу и соратнику? Нет, воришку надо искать в «Чертогах столицы»!
Когда могла произойти подмена банкнот? А в любой день, начиная с вечера 27 августа и заканчивая вечером 16 сентября. Кто знал об этих деньгах? Весь загородный отдел: Быстров, Носова, Доренко, Мартынов. Так получилось, что клались миллионы Быстровым в сейф в тот момент, когда все находились на рабочем месте. Да и не было никогда секретов у коллег друг от друга, и не мог никто допустить и мысли о моральной нечистоплотности собрата по отделу. У кого имелись ключи от сейфа? У всех четверых, естественно, но больше ни у кого. Когда последний раз кто-нибудь видел этот конверт, пользуясь сейфом, и может точно сказать, что бумага была тогда ещё запечатана? Сложный вопрос: все видели этот конверт, но не заостряли на нём внимания и не трогали до Быстрова. Значит, преступник, один из четверых, заменил банкноты и специально оставил на месте конверт, чтобы кража обнаружилась не сразу. Видимо, вор не хотел, чтобы стало ясно, в какой именно день совершилось злодеяние, ведь тогда полиции будет проще найти виновного. А если время хищения остаётся загадкой, то не исключено, что деньги прихватил сам Андрей Мартынов 27, 28 или даже 29 августа – перед тем, как отправился из офиса на Новорижское шоссе.
– С сегодняшнего дня я уже работаю на новом месте, – сообщил в телефонном разговоре Веселовскому Быстров, – но поскольку чувствую отчасти и свою вину за эту кражу, то решил помочь Адельману. Я очень уважаю Михаила Георгиевича. Рассказав об этом происшествии, я рекомендовал ему Вас, Игорь, как частного сыщика. Вы произвели на меня положительное впечатление. И Михаил Георгиевич со мной согласился: с одной стороны, он не хочет привлекать к расследованию полицию, чтобы не парализовать работу отдела следственными действиями, а с другой стороны, ему, как учредителю, крайне важно поймать «крысу», дабы такого не случалось впредь. Поэтому «Чертоги столицы» предлагают Вам контракт по расследованию этого преступления, но все нюансы, если Вы согласитесь, предстоит уже обсуждать со Светланой Носовой, а не со мной.
– Постойте! – возразил Веселовский. – Но если Мартынов причастен к этому хищению – следователю будет не лишним об этом знать! Там ведь уголовное дело ведётся!
– А вот Вы и скажете по результатам проверки, причастен Мартынов или нет, – предложил детективу Быстров.
В итоге Веселовский согласился. Двадцать первого сентября он заключил с Адельманом как с физическим лицом (пропали ведь его личные деньги) договор на оказание детективных услуг на сумму 150.000 (сто пятьдесят тысяч) рублей за проведение расследования; и ещё столько же полагалось пинкертону в качестве бонуса в случае разоблачения крадуна. В конце концов, Игорю нужно было на что-то существовать, поскольку Виктория Баринова не заплатила ему ещё ни копейки, и вопрос денег у них не поднимался со дня их первой встречи в офисе на улице Зорге. Да и кража валюты из сейфа могла иметь непосредственное отношение к делу о Чёрной Вдове, и тогда Веселовский одним выстрелом мог убить двух зайцев; правда, наш герой не особо верил в то, что деньги присвоил именно Мартынов.
Надо сказать, Веселовский к этому времени, как и запланировал ранее, уже проверил банковские карты и счета Андрея, не полагаясь в этом вопросе на официальные органы, которые, как всегда, были не слишком расторопны. Выяснилось, что никаких транзакций Мартыновым (либо кем-то другим) за интересующий напарников период не совершалось.
Вступая в договорные отношения с Адельманом, Игорь не упустил возможности познакомиться с ним лично: тот наконец-то добрался до российской столицы после похорон своего дяди в Нью-Йорке. Веселовский и Баринова побеседовали с Михаилом Георгиевичем в переговорной «Чертогов столицы», но бизнесмен ничем гостей не удивил: ни о каких «скелетах в шкафу» ему неизвестно. Почему именно Мартынова Адельман решил назначить руководителем «загородки» на смену Быстрову? Да потому что Андрей – сообразительный, энергичный, современный парень, имеющий представительную внешность. А, скажем, Носова, как возможная альтернатива, – особа угрюмая… «Старая дева в английском духе», как окрестил её Адельман, попросив, впрочем, Светлане этого не передавать. Но теперь у него, патрона фирмы, выбора всё равно нет, ибо в «Чертогах столицы» принято взращивать собственные кадры и назначать только их на руководящие посты, дабы у всех сотрудников всегда оставался стимул. Посему рулить загородным отделом будет теперь Носова. Впрочем, если Мартынов всё же объявится – у молодого человека есть ещё шанс вернуть статус-кво, при условии, конечно, что евро из конверта взял не он. Кандидатуру Людмилы Доренко Адельман никогда не рассматривал, так как «она слишком мягкий человек и менее опытна как риелтор в сравнении с Носовой». Веселовский подумал в тот момент, что «мягкость» Людмилы – вопрос спорный. Адельман посетовал на нехватку сотрудников в загородном отделе, ведь теперь им, видимо, придётся искать сразу двух новых агентов на места Светланы и Андрея Мартынова. Сыщик спросил, знал ли хозяин агентства о том, что в загородном отделе на четверых сотрудников имелся только один сейф? Почему нельзя было приобрести сейф для каждого? Тогда этой кражи, возможно, и не было бы! Адельман согласился, что общий сейф – не самый лучший вариант, но, с другой стороны, он большой, места в нём на всех хватает, да и требуется такое хранилище риелторам нечасто, так как никакой архиважной документации загородный отдел не ведёт, а с сохранностью наличных денег раньше никогда проблем не было.
В целом Михаил Георгиевич оставил о себе приятное впечатление: импозантный, холёный, позитивный, деловой. На вид ему было лет пятьдесят. Веселовский пообещал Адельману держать того в курсе разбирательства о краже. Детективный договор между ними был заключён на услугу «Поиск утраченного гражданами имущества», предусмотренную пунктом 6 статьи 3 Закона «О частной детективной и охранной деятельности в РФ». Такая формулировка позволяла Веселовскому избегать слова «кража», а значит, не обязывала его уведомлять полицию о ставшем ему известном преступлении.
Продолжаем дальше. Многим персонажам, имевшим отношение к расследованию дела Мартынова, не давала покоя чайная ложка со следами крови, найденная в «Форде» риелтора. Если следователь и опера этим странным вещдоком особо не озадачивались, то Игорь и Вика думали о ложке денно и нощно. Как она могла оказаться под водительским сиденьем? Почему на ней кровь? Если эту ложку обронил некий наркоман, как предположила полиция, то почему на ней нет следов нагара от огня зажигалки? И зачастую наркоманы гнут свои «рабочие» ложки – так им удобнее ими орудовать, – а столовый прибор из авто Мартынова деформирован не был. Может, этот наркоман ещё просто не успел новой ложкой воспользоваться? Развивая наркоманскую тему, Виктория даже вспомнила слова Людмилы Доренко о противном голосе старухи – может, Андрей слышал тогда в трубке какой-то наркоманский голос? У Веселовского насчёт ложки своих идей пока не было – он лишь уточнил у Бариновой, не имел ли её жених «отвратительной» привычки принимать пищу в машине.