Прибыв в Томск, я не отправился в свою старую физтеховскую общагу. Решил жить в общежитии ТЭФ. Перевод на физико-технический факультет я представлял себе смутно.
Комендант общежития выдал мне белье и показал комнату. Это была маленькая комнатушка, рассчитанная на двоих жильцов. В ней жил парень, мой ровесник, к тому же один. Мы познакомились, немного поговорили о музыке. Выяснилось, что он тоже был фанатом «Металлики». А так ничего особого. Перед сном в мою первую ночь на новом месте мы тихо послушали музыку – у него была отличная аппаратура, и я мирно уснул.
Проснулся ночью от громкого стука в дверь. Мой новый знакомый спал. Стук не умолкал, и наконец дверь мощным пинком была просто выбита. Хозяин комнаты наконец встал и подошел к двери. Я лежал за перегородкой и напряженно наблюдал за происходящим. Как выяснилось, это был старый знакомый моего соседа – он был вдребезги пьян, и ему было необходимо размяться. Он настойчиво допытывался, не быкует ли кто на этаже. Хозяин комнаты, имени, к сожалению, не помню, отвечал, что на этаже все мирно. «О! A это кто?» – воскликнул ночной гость, увидев торчащие из-за перегородки мои ступни. «А ну вставай!» – обрадованно сказал Леша с Юрги – так звали этого зверя. Я встал перед ним в трусах, стал его разглядывать. Он был моего роста, коротко стрижен, в короткой кожаной куртке и спортивных штанах. «Ясно, лысая блядь, крутой», – насторожился я. Я зевнул. Тот крутой начал доебываться, почему я не встал. Я молчал. Вдруг свет померк, я провалился в темноту на короткое время. Придя в себя, я увидел как юргинец тянет меня за руку в коридор. Я как был в трусах, так и вышел. В коридоре стоял еще один крепкий бык и их самка в стороне. До меня дошло: эти пидарасы меня построили, представление, видимо, предназначалось для самки. Увы, то, о чем я раньше слышал, теперь испытал на собственной шкуре. Поглазев на меня секунд двадцать, крутая падаль съебалась. Я стоял понурив голову, мне было мучительно стыдно. Меня как последнее чмо построили. Открылась выбитая дверь, и мой новый знакомый затянул меня в комнату. Я оделся, было не до сна. Мы заварили чай, и я стал спрашивать, что произошло, как это было. Оказывается, когда в моем сознании померк свет, я получил сильный удар в челюсть, упал и ударился зубом об электрокамин. Зуб открошился, а я потерял сознание на пару секунд. Дальше как меня построили эти крутые бляди, читатель уже знает.
Весь следующий день я провел в трансе. Я пролежал весь день на кровати, отвернувшись к стене. К соседу пришли друзья, узнав о происшедшем со мной, посочувствовали. Мне было все это глубоко безразлично. Я понял, теперь эти твари придут еще и будут унижать меня. Этого я допустить никак не мог. «Надо уходить срочно с ТЭФ и с этой ебаной общаги», – понял я. На следующий день я походил по деканатам обоих факультетов, утряс все вопросы, и меня снова взяли на родной физико-технический.
Так судьба пиздюлями вернула меня на родной факультет. Я пришел к коменданту нашего общежития Надежде Ивановне и спросил, где мне жить. Я сказал, что с Семенцом жить не хочу. Стали думать, куда меня поселить. Она предлагала варианты, но все они мне не нравились. В конце концов я согласился вернуться третьим в свою старую комнату к Семенцу и Наяндину. О своем позоре на ТЭФ я решил железно молчать.
Мои бывшие друзья встретили меня прохладно но мне было наплевать на это. Я был озлоблен на жизнь – мне остопиздело советское общежитие. Учебу на третьем курсе я возобновил со студентами 1973 года рождения. Я отстал в общей сложности на три года. Как в морфлоте побывал! Впереди был самый тяжелый пятый семестр. Электроника, которую я всегда ненавидел, теоретическая физика, математическая физика – тут уж было не до халявы. Все эти экзамены надо было сдать письменно. А у меня был такой перерыв. Но ничего не поделаешь – пришлось впрягаться. Я учился старательно, как мог. За прошедшие годы я сильно деградировал. О моей физматшколе остались лишь воспоминания. Поэтому и тройкам я был рад. «Главное – сдать!» – был мой девиз. Прошел худо-бедно семестр – вот и зимняя сессия на носу. Электронику и математическую физику я сдал на тройки с первой попытки. За теоретическую физику я волновался меньше. Но все-таки именно на ней я пролетел в первый раз. Это меня не испугало. Был у нас один балбес по имени Слава Чуприков, так вот он сдавал этот предмет целых пятнадцать раз!
Семенец очень интересовался моими «успехами» на экзаменационном поприще. Мне смешно об этом говорить, но этот крест из Барнаула думал всерьез, что я тупой и мне просто тяжело учиться. Но это его дело. Теоретическую физику я сдал на три со второй попытки. Надо сказать, что наш профессор Кольчужкин был очень требовательным преподавателем. Он был известным на Западе экспертом в области теоретической физики. Его статьи даже печатались в западных журналах. Одним словом – величина!
В общем, сессия прошла мирно, хоть и не блестяще. Но что взять с меня – горе-студента. Отстрелявшись на тройки, я успокоился. Наступил новый 1993 год. Мои ровесники, с которыми я начинал учиться, были уже на пятом курсе!
А я только на третьем, впереди еще два с половиной года. Опишу события, которые происходили в общаге за то время, пока я работал дома в Новокузнецке. В нашем общежитии появились крутые. На восьмом этаже, где проживали наши физико-химики, выделилась группа бывших студентов. Во главе их стоял Кувшин. Настоящее его имя – Олег Брагин, я жил с ним на абитуре 1987 года и немного знал его. Его история была проста. На первом курсе старшаки заставляли его мыть за собой посуду – одним словом, унижали его. Он, как и я, занимался в молодости штангой в спорткомплексе «Томь», со временем почувствовал силу. Старшаки ушли, и он понял – его время пришло. После нового 92-го года Кувшин с группой единомышленников «поднялись». Они отхуярили чайником по голове пол-этажа. У других же появился страх.
Так Брагин и его бригада стали нашими крутыми. Впоследствии они, полностью забросив учебу, обложили данью ларьки на базаре и тому подобное. В общаге было неспокойно. Наш пятый этаж отличался сравнительным спокойствием, на восьмом же царил беспредел.
Кроме того, и на нашем пятом становилось неспокойно. Студенты с Казахстана, а их было много, в основном 73 и 74-го годов рождения, отличались склонностью быковать. После каждых пьянок, особенно под Новый год, этаж был усеян битым стеклом. А однажды кто-то из них написал кровью свое имя на стене. «Пиздец, – думал я. – Где я? Среди студентов или на зоне строгого режима?» На этот вопрос ответить было тяжело.
1993 год я встретил мирно – без драк и без эротических приключений. Сдал сессию, перешел на шестой семестр, который был уже легче предыдущего. Но и на шестом был серьезный момент – проект по электронике. Нужно было сконструировать и рассчитать схему операционного усилителя. О самостоятельном выполнении проекта не было и речи. Поэтому я нашел светлую голову по электронике, и он сделал мне этот чертов проект всего за пять тысяч рублей. Это одна месячная стипендия тех инфляционных лет. Больше проблем с учебой не предвиделось.
Как-то, соскучившись, я навестил Жанну в ее рабочей общаге. Ушел заодно от остопиздевшего Семенца. Остался ночевать у верной Жанны. Мне было ясно, что она блядовала, но мы были свободными людьми, и жениться на ней я все равно не собирался.
Жанна в то время жила одна в своей комнате. Посмотрев телевизор, мы улеглись спать. О ебле я не думал – читатель знаком с моей ненадежной потенцией. Сосать же Жанна брезговала. Мы лежали голые в постели, странно, но мой член встал. Я попросил свою подругу подрочить мне его. Мне очень понравилось ощущать женскую руку на своей балде.
Дрочила она долго, наконец устала. Неожиданно уселась на меня верхом и начала ерзать. Минуты через три я бурно кончил, а она нет.
Неудовлетворенная, она пару часов еще ворочалась в постели. Мне же было безразлично ее состояние. Я был удовлетворен и доволен. Надо сказать, Жанна обладала стройной фигурой, а главное – ее пизда была тугой. Она меня устраивала, недоволен я был только ее дребезжащим, совсем не сексуальным голосом. Возможно, поэтому в постели не было гармонии. Астрологически Жанна мне прекрасно подходила – она была Близнецы, а я Весы.
Так и протекало мирно начало 93-го. В общаге было неспокойно. Вахты, всегда действовавшей в старые добрые времена, теперь не было и в помине. В наш дискоклуб «Гамму» собирался всякий сброд, все без документов. В связи с такой плачевной ситуацией наш новый декан Колпаков принял решение о создании студенческого оперативного отряда. Об этом мне сообщил мой сосед по комнате – в прошлом мой друг Олег Наяндин. Он был лицом социально-активным, так как вел нашу дискотеку. Я знал, что он еще с первого курса мечтал об этом. Именно ему декан предложил сформировать оперативный отряд. За членство в нем студентам предполагалось доплачивать к стипендии две тысячи рублей.
Итого вместе семь тысяч рублей. Я подумал и решил вступить в отряд. Вскоре встал вопрос, кто будет им командовать. Наяндин был занят «Гаммой», Семенец не хотел. Командиром отряда стал я. Хоть я и был всегда трусоват, а на дворе стояли крутые времена – расплодилась лысая падаль, которым еще и молодняк подражал. Я преследовал стратегическую цель.
Я знал, что мне, как командиру студенческой оперативной группы, положена отдельная комната. Семенец мне остопиздел вкрай со своими подъебами. Я хотел жить один на спокойном семейном этаже.
Но в начале года свободной комнаты на девятом этаже не было. Надо было ждать лета, пока они освободятся. Ведь многие летом заканчивают учебу и съезжают с общежития. Итак, я был командиром оперотряда, Семенец моим заместителем. Мы все получили удостоверения внештатных сотрудников милиции. Мне, как командиру, выдали красные «корки», на которых золотыми буквами было написано «Оперативная группа». Солидно, бля! Я был втайне горд этим.
Остальным же выдали простые скромные удостоверения. Для занятий спортом нам выделили небольшой зал, в котором раньше проводились дискотеки. Звали его студенты коротко – «Репа». Ключи от него тоже получил я. Предполагалось, что мы – члены отряда – будем заниматься в нем боксом. Тренера наш заботливый декан нам тоже нашел. Он был удивительно похож на тренера Роки Бальбоа из фильма «Рокки» с Сильвестром Сталлоне.
Итак, отряд постепенно становился на ноги. Комендант общежития Надежда Ивановна поставила перед нами основную задачу – наладить вахту. Мы должны были каждый вечер дежурить на вахте и проверять документы тех, кто проходит в общагу. Делали мы это, честно говоря, спустя рукава. Кому охота в двадцать три года торчать весь вечер, как идиоту, в холодном холле. Вахта функционировала исправно только по выходным, в дни дискотек. Весь отряд, примерно шесть человек, были внизу на дискотеке и параллельно курировали вахту. Начало отряда было мирным.
Я, как командир, втайне ото всех принял в отряд троих человек фиктивно. В отряде они только числились и ничего не делали. За это они получали добавку к стипендии в две тысячи рублей. Половину этих денег каждый отдавал мне, а половину оставлял себе. Все были довольны. Таким образом мой доход в то время составлял десять тысяч рублей. Жить было можно.
Так шло время. Семенец проявлял значительное усердие в занятиях боксом. Он тоже преследовал стратегическую цель, как я понял позже. Я же в основном занимался в зале бегом и лишь иногда посещал боксерские тренировки. Для этого я привез из дома весь свой спортивный хлам – перчатки и боксерки – такие сапожки на шнурках для ринга. Моей страстью были нунчаки. Я завел себе пару отличных палочек, с которыми тренировался часами перед зеркалом в «Репе». Моим тайным желанием было раскрошить кому-нибудь череп своими нунчаками. К сожалению, такой возможности так и не представилось, а может, и к счастью.
В начале 1993 года я купил первый том Карлоса Кастанеды. Я был наслышан об этом писателе и знал, о чем пойдет речь в его произведениях. Сообщил мне о нем когда-то мой приятель Максим Гурин. Книги в продаже, в основном у частных торговцев, появлялись постепенно. Поэтому я пока довольствовался первым томом. Уже его обложка взбудоражила мое воображение. Она была проста, таинственна и необычна. На ней был изображен со спины человек, вероятно, жилистый старик, ноги которого были утоплены по самые ягодицы в песке, а вместо головы большая раковина. Я был заинтригован. Начал читать. Содержание я пересказывать, конечно, не собираюсь. По мере повествования я буду только сообщать о воздействии прочитанного на меня. Но поначалу ничего из ряда вон выходящего со мной не случилось. Поэтому перейдем к другим важным событиям в моей жизни.
Где-то в конце марта того же года я, заебавшись в доску сидеть в общаге, пошел в бассейн спорткомплекса «Томь» просто поплавать. Читатель уже знаком с «Томью» – именно там я когда-то занимался штангой. Хорошо поплавав, я сидел в холле спорткомплекса и размышлял, что мне делать дальше. Был зимний вечер, и в общагу идти не хотелось. Решил навестить старого друга Дюса, который последним из нас троих еще посещал тренажерный зал.
Медленно, с отрешенной пустой головой я поднялся на второй этаж комплекса. Заглянул в зал и тут я увидел ее! Это была невысокая молодая женщина, возраст которой было весьма трудно определить с первого взгляда. Идеальная фигура, обтянутая черными лосинами, сразу подсказала мне ее профессию. Я понял, она была тренером по шейпингу – это разновидность аэробики для женщин. Я дал ей двадцать лет, ее красивое кавказское лицо с идеальными чертами притягивало мой взгляд как магнит. Наконец она заметила, как я буквально пожирал ее глазами. Она пристально посмотрела на меня. И тут я почувствовал невероятное. Черная молния ударила мне в подреберье! Но я не придал этому значения. Я смотрел на ее черные вороненые волосы до плеч, при этом блики неонового света переливались на них. О Дюсе я совершенно забыл, вспомнил о нем позже. Он, увидев меня в дверях зала, подошел ко мне. Мы пожали друг другу руки, я спросил его об этой молодой красавице, спросил его так, между делом, стесняясь выдать свои эмоции. Он ответил смачно, эдак в своей манере, что, мол «телки здесь что надо».
«Решено, – подумал я, – познакомлюсь с ней обязательно». Я решил заиметь ее в свою кровать, сделать настоящей любовницей. Нужно было искать повод для знакомства. Я понимал, что такое совершенство природы не удивишь банальными подъездами. Читая Кастанеду, я усвоил – нужно действовать стратегически. По крайней мере, цель была ясна. Я должен был завлечь, как-то заинтересовать ее.
План созрел сам собой. В моем распоряжении был зал «Репа», как ты уже знаешь, мой читатель. Я решил, что скажу ей примерно следующее: «Хочу открыть группу аэробики для наших студенток и ищу хорошего тренера». Приманка что надо! К моему успеху, она сработала. Мы познакомились. Звали ее милым, добрым немецким именем Грета. Странно это при ее-то кавказской внешности. Я удивился, но имя есть имя.
Итак, Грета с восторгом приняла мое предложение. Я поздравил себя за изобретательность. Знакомство завязалось. На первых порах придется разыгрывать из себя заинтересованного предпринимателя. Но игра стоила свеч! Теперь я мог постоянно шляться к ней. Необходимо было запастись терпением. Я понял – это не шлюха, которая будет сосать на лестничной клетке. Игра впереди предстояла долгая и интересная. Главные герои спектакля – только мы двое. Я и она!
Ее совершенство приводило меня в бешеный восторг. Никогда еще в своей жизни я не видел столь безупречного существа противоположного пола. Моей первоначальной целью было ее конкретно выебать и не один раз. К тому же примерно в это же время я получил-таки отдельную комнату в общаге, как командир оперативной группы. Козыри шли мне в руки. Оставалось проявлять смекалку. Условия для интимных отношений теперь у меня были превосходные, но комната требовала ремонта. Пока же я начал развивать события. Мы договорились, что она посмотрит сначала зал.
Помещение Грета пришла осматривать скоро. Это было после обеда, я как раз пришел «со школы» – так мы называли наш институт. Она была одета в свитер и черную мини-юбку из-под которой выделялись стройные сильные бедра. Я принес в зал магнитофон и включил музыку. Она, задумчиво наклонив голову, начала слушать. Я смотрел на ее профиль. Как она была неотразимо задумчиво-нежна в этот момент. Ее лицо выражало тихую печаль и бесконечную нежность. Нет слов, мой читатель, чтобы выразить мои чувства к ней в тот миг! Я готов был любить ее по-настоящему вечность! Она покорила меня вмиг. В тот момент я понял, что пойду до конца, чтобы добиться ее.
Во время прослушивания в зал, вероятно, из любопытства, заглянул Семенец. Он увидел объект моей страсти. Позже, когда она ушла, он печально сказал мне: «Выеби ее, Эдик!» Я понял – он был покорен, как и я.
Вообще, скажу, между прочим, я обладаю совершенным вкусом истинного эстета. Во всем мне нравится только само совершенство. Именно поэтому я иногда так остро ненавижу мир этих уродов, в котором так мало истинной красоты. Поэтому я всегда ценил и ценю алмазы на помойке этой жизни.
Под видом деловых контактов я начал регулярно шляться к Грете на работу. По мере общения с ней я буквально увязал в болоте своей страсти все глубже. Она была неотразима во всем: в своем шарме, обаянии, детских капризах.
Ее ребяческий задор восхищал меня. Своих намерений на ее счет я прямо никогда не высказывал, предоставляя событиям естественный ход.
Омрачала мои дни лишь деятельность моего оперотряда. Среди студентов во времена популярности крутых лысых он наталкивался на явную враждебность. Крепкие парни отказывались вступать в него. Приведу пару ярких примеров из практики тех лет.
Как-то я взял путевку в студенческий профилакторий. У нас он славился своей хорошей кухней и был бесплатным. Я завтракал, обедал и ужинал в нем регулярно в течение месяца. Как-то я даже заночевал в нем один в комнате. Хотелось покоя и отдыха от суетливых малолеток в общаге. Придя на следующее утро в нашу комнату, я обнаружил небольшую лужу. «Наверное кто-то пролил воду», – подумал я, но сам в это до конца не поверил. Зашел и спросил Семенца, что это. Тот с вызовом ответил мне: «Нам под дверь нассали!» Меня взяла злоба – ему мочились под дверь, он все понял и не принял мер! Отбить палкой хуй подонкам! Я даже не знал, кто это сделал, чтобы была возможность отомстить гнидам позже – такого я не прощаю. На карту был поставлен престиж всех нас! Оставалось только молча выругаться. Вскоре последовал другой случай. Один наш полублатной студент Аркадий из Шевченко из доблестного Казахстана, выходцы из которого так любят побыковать, нажрался водки и послал одного черта за новым пойлом. Но черт оказался чмырем не до конца – за водкой идти отказался и с перепугу въебал Аркадию, после чего просто убежал.
Молодой горячий казахский бык пришел в бешенство. Схватил топор и начал разносить в щепки дверь комнаты, где жил черт. С этого момента я уже своими глазами наблюдал с Семенцом этот беспредел. Мы понимали, не надо лезть Аркадию под горячую руку и не стали мешать. Наконец он разнес злосчастную дверь в щепы до основания. Умаявшись, он остановился. Комната была пуста. После этого он с топором в одной руке обвел горящими глазами всех присутствующих зевак этажа. Увидев меня дерзко спросил: «Ну а ты что скажешь?» Я молчал, за меня вставил слово мой зам Жека Семенец: «Мы тебе завтра скажем». Все разошлись, комната была открыта. Прошла ночь. Настал день разборок. Тут пришел студент из многострадальной комнаты и заявил, что ночью у него украли хороший спортивный костюм и пуховик. Я обрадовался: теперь-то я возьму Аркадия за глотку! С Жекой мы отправились к нашему «герою». Я поставил Аркадия перед фактом. Сказал примерно следующее: «Вчера все, а главное – мы, видели тебя в действии. За ночь были украдены вещи. В этом замешан кто-то из твоих друзей. Даю тебе час на то, чтобы ты вернул украденное. Если через час не будет вещей, пострадавший напишет на тебя, "милый друг", заявление в милицию. Мы дадим делу официальный ход». Я был краток. Семенец – любитель практической психологии – начал разжевывать Аркадию всю плачевность его ситуации. Он объяснил ему, что друзья Аркадия просто подставили его. Для всех именно он будет виновником этой кражи. А если учесть взломанную дверь, то юридически на Аркадии повисла кража со взломом. Парень наконец-то понял всю серьезность создавшейся ситуации. Он потел и краснел от волнения. Никакого сострадания к этому герою у меня не было. Холодно я сказал ему: «Время пошло!» Бедолага Аркадий исчез. Я засек время и ждал. Я не намерен был прощать этому ублюдку его дерзость. По нему плакала тюрьма – это очевидно. Но через час нарисовался, вопреки моим расчетам, наш взломщик со спортивной сумкой. В ней было все украденное. «Блядство, – подумал я, – на этот раз ты выкрутился».
Но, как говорится, от судьбы не уйдешь. Аркадий, как я узнал позже, сел за банальную кражу магнитофона. Поделом ублюдку. Много нервов испортил я себе, будучи командиром опергруппы. Пишу лишь о том, что помню.
Приближался разгар весны. Грета сообщила мне, что у нее 14 апреля день рождения. Я решил ей показать впервые, что меня интересует не только наше деловое сотрудничество. Читая Кастанеду, я уловил, что маг действует, стратегически используя уловки. Хоть магом я себя не считал, туманно представляя, что это вообще такое, но опытом их я все же решил воспользоваться. Идея появилась просто. Мне на глаза попалась коробка конфет, обычных конфет. Все дело было в коробке – она была красного цвета в форме сердца. «То, что надо, – решил я, – скромно и со вкусом». А главное, созрела мысль, как ей ненавязчиво намекнуть о своей страсти. Я купил конфет и через пару дней отправился к ней в спорткомплекс, где она учила упитанных самок борьбе с излишним весом. Увидев ее в спецодежде – облегающем спортивном костюме, стройную, невысокую и полногрудую – я еще раз поразился искусству природы создавать шедевры совершенства. Она, увидев меня в дверях, подошла ко мне, приветливо улыбаясь.
Я вытащил коробку конфет и, протянув ей, сказал: «Сегодня твой день рождения, и я дарю тебе свое сердце». Сказал скромно и нежно. Она в восторге бросилась мне на шею и, повиснув на мне, поцеловала в щеку. Я был на седьмом небе от счастья. Она меня впервые поцеловала! Так у меня зародилась надежда на большее.
После этого она навсегда поселилась в моем сердце. Она стала моим Солнцем в беспробудном мраке этой жизни. Я думал только о ней, к другим девушкам я потерял всякий интерес. Однажды днем я лег вздремнуть после школы, чувствовал себя несколько вяло. Мне приснился сон, который показал мне истинную сущность Греты. Я увидел, что она живая! Объясню тебе это, мой читатель. Всех людей в то время я делил на живых и мертвых. Живые – те, кто полон энергии, красоты, яркой мысли, темперамента. Мертвые – скучные, равнодушные ко всему глупые люди, словом, противоположность живым. Во сне мы с ней были на каком-то застолье, и только мы оба ярко светились и были счастливы. Она обнимала меня. Остальные сидели все серого цвета и молча и зло смотрели на нас. Я трактовал этот сон как знак мне развивать события дальше.
Возможно, тебе, мой читатель, этот сон покажется скучным. Такой он и есть в сравнении с теми сновидениями, что меня посетят позже. Но ключевая роль этого сна в том, что он мне дал знак не отступать перед поставленной целью – завладеть Гретой.
Но немного позже, уже после именин, моя любовь огорчила меня: она показала мне свое фото со своим маленьким сыном. «Это мы с Вовкой», – протянула она мне глянцевый снимок. «Черт, ведь она замужем, – в доску расстроился я. – Но ничего, моей цели это не помеха», – тут же успокоил я себя. Получить ее в кровать – вот главная задача. Хотя вероятное наличие мужа могло послужить серьезным препятствием.
«Итак, читать Кастанеду и применять новые знания в деле обольщения Греты», – решил я.
Мы часто гуляли с ней. Однажды, помню, летом мы прошли с ней к берегу Томи и смотрели с обрыва в живописную даль. Я отвернулся и стал счастливо, как преданный пес, смотреть на нее. Она встретила мой взгляд и спросила меня: «Ты что, накурился?» Имелась в виду марихуана. «Ты действуешь на меня сильнее любого наркотика», – ответил я ей нагло. Мы медленно возвращались в город. Проходя мимо рабочего общежития, я увидел, как молодой кавказец пристально уставился на мою спутницу. «Понимает толк в женщинах», – польстило это мне.
Продолжались наши романтические прогулки, мы беседовали при этом о разном. Время текло медленно, и я дорожил каждым мигом, проведенным рядом с ней. Она как-то сказала, что ей нравится фильм «Чернокнижник», на что я таинственно ответил ей, что я тоже истинный чернокнижник – маг и астролог. Так я пытался воздействовать на ее воображение. Первое, конечно, преувеличение второе же – чистая правда, ты ведь помнишь об этом, читатель.
Но время шло, а кардинальных перемен на эротическом фронте не наблюдалось – моя постель оставалась пуста. Я должен был придумать, как заманить ее к себе и расслабить. Пока мыслей не было.
Но, мой читатель, отвлечемся на время от моих любовных похождений. Сейчас я хочу описать событие, главным героем которого был снова Жека Семенец. Дело в том, как тебе это уже известно, мой читатель, что Евгений был страстным картежником. Его игра была покером, или королевский покер, как его еще называют.
У нас в общаге появился бывший наш студент по прозвищу Ганс. Он освободился из мест заключения, где сидел за употребление наркотиков. Освободившись, он отправился кантоваться в общаге и вести праздный образ жизни. До Ганса дошли слухи из картежного круга, что Семенец мухлюет. Ганс стал на всех играх острить, что у Семенца надо смотреть, нет ли тузов в тапочках. Своими остротами он добился того, что подмочил репутацию Семенца, и с последним никто не желал садиться за карточный стол. Без игры Жека не мог жить. Это был для него удар ниже пояса. Он затаил злобу на трепло Ганса. Усердно занимаясь боксом, он ждал случая отомстить. Вскоре фортуна улыбнулась ему. К нам в нашу 514-ю, где я бывал иногда, зашел Ганс что-то спросить. Он был пьян. Дверь открыл Семенец и что-то резкое сказал ему. Ганс предложил выйти разобраться. Семенец согласился. Мы все вышли в коридор наблюдать разборки. Это всегда было нашим любимым зрелищем. Вокруг Семенца и Ганса образовался большой круг. Все мы напряженно ждали, что произойдет дальше. Ганс стал медленно поднимать ногу, освободив ее из тапочка, намереваясь пнуть Семенца. Но тот дожидаться этого не стал, а шустро подскочил к Гансу и въебал ему прямым в челюсть. Ганс грохнулся затылком об бетонный пол и больше не встал. Так быстро все закончилось после единственного удара Семенца. Ганса взяли его приятели за руки и ноги и унесли. Это был Жекин триумф.
Впоследствии Ганс хотел взять реванш за свое поражение. Этого я уже не видел, все рассказал мне Семенец. Когда Жека пришел в комнату Ганса, не знаю, по каким-то своим делам, Ганс стал на него наезжать. Семенец, по его словам, недолго думая схватил деревянный табурет, подвернувшийся под руку, и расколол его об башку Ганса. На этом инцидент был раз и навсегда исчерпан. Семенца стали бояться и уважать. Ганс, судя по доносившимся до нас слухам, грозился порезать победителя. Но Жека стал предусмотрительно здороваться с Гансом, и все умялось. Так Евгений восстановил свою репутацию кулаком.
Жеке впоследствии не раз захочется испробовать свое боксерское мастерство на живых людях голым кулаком. Далее я опишу еще один случай, свидетелем которому я был сам.
Но заканчивался мой шестой семестр, и наступили летние каникулы. Собрав все необходимое, я уехал домой. Лето не запомнилось мне ничем особым. Продолжал покупать и читать книги Карлоса Кастанеды. Именно на почве этих книг со мной произошло очень важное событие за эти, в общем-то, скучные каникулы. Остановлюсь на нем поподробнее.
Как-то летом, где-то в середине августа, я стоял на балконе и курил. Ни родителей, ни брата дома не было. Я скрывал свою пагубную привычку от них. Стоял, курил и лениво смотрел на обступившие наш дом многоэтажки – мы жили на шестом этаже. Тихо, словно издалека, в мой мозг вплыла мысль, мысль что Грета не просто женщина для ебли, но что она подарок самой Силы мне. И дана она мне, чтобы тренировать Намерение. Здесь я применил два термина из Кастанеды, попытаюсь объяснить их тебе, мой читатель, конечно, если ты еще не знаком с шедеврами дона Карлоса. Сила – это примерно энергия, которая правит миром и за которой охотятся маги-воины. Намерение – инструмент воздействия на мир.