еребряный теленок. Альтернатива - читать онлайн

На другой день во время завтрака Остап весело спросил Наташу:

– Что, моя жена, ты скажешь про соседний дом?

– Только то, что он покрашен наоборот, как наш, ответила. Наташа, держа ребенка на руках.

– А ведь верно: у них стены покрашены в зеленый цвет, а крыша в красный.

– Потому, что красный цвет лучше отражает солнечный свет, летом на чердаке не так жарко. А стены дома лучше прогреваются.

– Какая умная у меня: просто- жена- физик- теоретик!

– Мы многое узнали с Машей, пока делали переводы, я уже скучаю о своей работе. Может мне немецкий язык преподавать в школе? И к нам приедет иностранец!

– Если твоя мама приедет, и будет сидеть Колей.

– Она согласна, но ей не нравится подниматься по лестнице. Она кажется ей не надежной. Она привыкла к лифту.

– Поэтому я и хочу купить соседский дом.

– На какие шиши? – смеялась жена.

– Я мужик и добытчик. Но мне уже пора идти: дорогу строить, скоро за мной машина приедет.

– Осик, мой милый, дай я тебя поцелую. Но почему тебя не зовут Иваном. Тогда я бы тебя звала Джоном, наш дом звала бы коттеджем или виллой Джона.

– Зови Джоном, хоть горшком назови, только в печку не ставь!

Наташа встала, положила спящего ребенка в кроватку и сказала:

– Я уложила бэби, Джончик, мой милый, дай я тебя поцелую. Жена поцеловала мужа, дала ему сумку с обедом, и Остап вышел во двор. Он дожидался сигнала машины и внимательно, почти по-хозяйски трогал забор, отделяющий дворы. Анатолий вышел покормить уток. Увидел соседа у забора, собрался что-то сказать, но раздался сигнал: это за Остапом приехал микроавтобус. Остап помахал соседу рукой и пошел к выходу.

День был солнечный, и работа по реконструкции проселочной дороги шла успешно. Но машина сломалась, а сроки поджимали. Телегин приехал, пообещал большой аванс, и пришлось разносить щебень и песок на носилках. Остап возмущался:

– Иван Павлович! Нужно иметь запасную машину.

– Скоро будет, а пока ребята, имеем то, что имеем.

– У вас ведь есть средства для этого, и не малые, мне говорил про это ваш бывший бухгалтер, – решил пойти «ва- банк».

– Как? Сорока решился заговорить? – удивился Иван Павлович. Он стал нервно ходить вдоль полотна дороги.

Остап понял, что начальнику есть что скрывать. А ведь сосед Анатолий Сорокин даже не говорил, что он работал бухгалтером, Остап это только подозревал потому, что у кого могут еще важные финансовые бумаги. Иван Павлович нервно закурил и стал садиться в машину. Остап быстро подошел к нему и сказал:

– Я проявляю активную жизненную позицию, кроме меня надрывают пуп еще десяток парней.

– Все будет возмещено, а на сегодня можете отдыхать, – начальник сел в свою машину и уехал.

Остап зашел в передвижной вагончик. Прилег на скамейку и сразу заснул. Во сне Остап видел, как они вместе с начальником ломали сарай соседа, доставили железный ящик, Но он открылся сам. Оттуда посыпалось много бумаг, но они были измазаны навозом, и стало трудно дышать. Они уже засыпали Остапа с головой. Ему стало жарко, он раскидывал бумаги, и проснулся от того, что откидывал куртку приятеля, который начал переодеваться, и сказал Остапу, что уазик за ними пришел раньше обычного.

– Ребята, скажите начальнику, что я завтра не приду: доктор будет мне спину лечить компрессом.

– Тебе повезло: доктор – твой сосед.

– Я у него подопытный пациент.

– По коленкам стучит молотком?

– И не только по коленям. Иногда и по спине, если съем много пирогов у них.

– Так, пироги такие вкусные.

Остап любил шутить. Ребята ехали домой усталые, они даже анекдоты не рассказывали. Но Остап хорошо отдохнул, и ребята на него не сердились и были ему благодарны, что он высказал начальнику неприятные для того слова.

Уазик развозил всех по домам. Вот и Остап вышел у своего дома. Он вошел во двор, но сразу поглядел в щель во двор соседу. В большом пруду плавали утки и гуси. Пруд был облицован плиткой. По воде плавали искусственные кувшинки, у борта пруда уверенно стояли искусственные камыши. Возможно, что настоящие растения утки давно съели.

Вот хозяйка раскидала птицам хлебные корки. Остап уже и это знал, что она работала в столовой и носила все пищевые остатки уткам, гусям и большой собаке.

Остапу ещё больше захотелось купить этот дом и даже устроиться в столовую экспедитором. Ему даже ничего не хотелось менять во дворе. В нем в конце тоже была железная изгородь, за которой были видны кусты малины.

После позднего обеда он снес ребенка на улицу. Коляска всегда стояла под навесом. Но Остап уже задумал строить лифт. Чтобы приехала теща и поднималась на лифте, как в городе. Он прогуливался по широкой дорожке двора, и понял, что такую дорожку он построит на своем участке. Пусть она будет не посредине: участка: пруд будет мешать, но он ее сделает, чтобы гулять. Правильно: дорожка будет ближе к этому участку, тогда можно ходить и разговаривать. Или забор убрать вообще и тогда будет легко общаться с Машей.

Остап любил мечтать, и читал в книжках, что если начать часто думать о желаемом предмете, представлять ярко, что так, именно, и будет, если посылать в космическое пространство эти образы, то желания сбываются. Он читал о многих таких примерах. Даже когда толкал тяжелую тачку со щебенкой, все равно мечтал, и не редко тележка наклонялась и даже падала. Это бывало тогда, когда он думал про Рио-де-Жанейро. Неужели он и туда тоже поедет, пусть на короткое время, но он должен увидеть город и статую Христа Спасителя. Хотя в Польше построили еще большую статую Христа. Но в Польше не было такого пляжа и карнавала.

Его мечты прервала Мария, которая тоже вышла погулять с дочкой. Тогда они стали ходить с колясками друг за другом пока дети не заснули. Затем сели на скамейку и стали разговаривать о своих планах.

– Маша, как у тебя дела со сценарием о «Шести стульях»?

– Над этими идеями нужно глубоко работать, и нужны специальные знания материала. А Николай торопит уже.

– А другие. Что ты скажешь о «Золотом теленке»?

– Это трудно поставить.

– Хорошо! Ты расскажи, почему зовут не серебряный теленок, а золотой?

– «Золотой телец»: это символ. Древний народ Израиля мог взять его у египтян, как у скотоводов, и там эти телята были разменной монетой.

– Символом богатства?

– Да. Древний народ Израиля путешествовал везде сорок лет, по Египту тоже, – задумчиво говорила Маша.

– А если по Сибири, то был бы золотой медведь.

– Моисей их туда не успел довести, он умер, народ Израиля остался без вождя.

– И горевал, как наш народ, когда умер Сталин.

– Может и так. Но Никита Сергеевич успокоил народ, – с улыбкой сказала Маша.

– Понятно, но народ Израиля кто успокоил?

– Я не могу вспомнить имя пророка, но знаю, что он велел собрать все золото у народа Израиля, отлить из него статуэтку тельца и народ Израиля стал ему поклоняться.

– Все понял, поэтому герой «Золотого теленка» ему и поклонялся, – говорил Остап

– Да, он отнял большую часть этого теленка у подпольного миллионера Корейко. Между прочим, образ Корейко был списан с реального живого человека с похожей фамилией, похожено на фамилию Коровин.

– Выходит, что у моего тезки было в мечтах овладеть «Золотым теленком, и он это получил, – говорил Остап.

– Он еще мечтал о Рио-де- Жанейро, где все ходят в белых штанах, – с улыбкой говорила Маша.

– Штаны я уже купил, но не где их носить. О «Золотом теленке» мне и думать страшно, но хочется посмотреть Рио-де- Жанейро, где все ходят в белых штанах, – говорил Остап и сокрушенно качал головой…

– А так хочется быть на него похожим?

– Меня родители так зачем то назвали? говорил Остап, – скажи мне: что проще золота?

– Проще золота серебро. Может, есть сейчас и более ценный метал или драгоценный камень. Но я знаю мало про это.

– Тогда буду иметь идеалом этот металл, – говорил Остап.

– Смешной, ты, Остапчик, милый парнишка, как тебя можно звать ласкательно?

– Просто – Ося.

– Дай мне погладить тебя, милый Ося, – сказала Маша и погладила его по плечу.

– А поцеловать?

– Это когда стемнеет, – сказала Маша, – а твоя идея про «Серебряного теленка» мне понравилась. Здесь мы будем действовать смелее.

– Тоже включим «театр абсурда», как в спектакле про Мурку?

– Именно, так. Это развязывает руки авторам.

– Интересно. Расскажи немного. Мне Наташа говорила, что вы много узнавали, переводя тексты.

– Да, и делились новым. Мне больше доставались технические тексты. А у девушек были и переводы научных трудов и мифов всяких.

Маша стала ему рассказывать про свои переводы технических текстов и как много она узнала всего тогда. Только вот по химии было мало текстов, а это касалось сценария их первого замысла, а он был интересен. Они вспомнили свое первое знакомство в библиотеке. Затем, Костя появился неожиданно в жизни Маши, и она вышла замуж за него, а не за Остапа. Почему? Потому, что уже хотела ребенка родить. А Остап не спешил делать предложение.

Сейчас им стало грустно. Набегал вечер.

– Осик, милый, поцелуй меня в щечку, мне пора и ужином заняться.

– А Нина Петровна?

– Они ходили за грибами. Сыроежки уже появились. Да и им отдохнуть хочется. Оставляю свою дочку на тебя.

Ося поцеловал Машу, и он от волнения стал ходить по дорожке и снова думать о своем сне. Про ящик, как оттуда повалили бумаги и навоз. «Навоз снится к деньгам, много навоза – много денег!» – думал Остап. Теперь нужно уговорить Паниковского: украсть этот ящик. Если меня снимет камера, то это передадут в милиции. А Паниковскому простят, как и все, что раньше списывали. Почему? Странно. Юродивым он не слыл.

Скоро за мужем пришла Наташа и Маша вышла за дочкой. Немного поговорили о прошлом, Маше стало понятно, что подруге не нравится общение между ней и Остапом, но объясняться решила глупым, тем более, что дочка просыпалась Он взяла ребенка на руки и пошла домой, едва сдерживая улыбку.

Но тоже самое было и с Остапом, он тоже улыбался, но не столько из- за ревности жены, сколько потому, что после разговора с Машей понял, как он теперь поступит с соседом.

Просто из принципа: раз задумал, то нужно действовать, иначе, иначе. Иначе можно испортить себе нервы.

Кефир на ночь пили молча, у Наташи был такое тихое настроение, это нравилось Остапу. Он не любил никчемных разговоров, а важной темы пока не было. Остап взял книгу «Золотой теленок», и уютно устроился на угловом диване, который им Нина Петровна отдала, потому что ей снова грузчики принесли новый широкий диван, с несколькими удобными подушками. Его снова выкинули разборчивые новые приезжие. А Нина Петровна снова накормила грузчиков, одарила их груздями и наливкой из черноплодной рябины.

Наташа с сыном уселась в глубокое кресло, и почти засыпала.

– Милая, подожди, расскажи немного мне, что ты знаешь про серебро.

– Клад серебра нашел под забором у соседа? – говорила она зевая.

– Если и найду, то мне нужно понять, что это за серебро, а не другой металл?

– Есть простые приемы, – скучая говорила жена, словно только этим и занималась.

– Тогда расскажи!

– Можно взять иголку, провести ей по поверхности изделия. Если царапины не будет то это серебро. Она затягивается так быстро, что не увидишь. Потому, что серебро хороший проводник тепла и электричества. Если его опустить в горячую воду, то оно сразу станет горячим, а подделка будет теплой.

– Какая ты у меня умница!

– Не хуже Маши?

И Наташа погрозила ему пальцем. Остап сделал вид, что спит. А Наташа видела, что он притворяется, и продолжала говорить:

– О серебре говорят, как и защитнике от многого: и воду им освящают. Оно убивает микробов. И серебряные вещи отпугивают вампиров. Люди носили амулеты из серебра и говорили, что это «слезы Луны».

Наташа сама увлеклась воспоминаниями о своем переводе статьи. Она скучала о работе и говорила очень долго, пока поняла, что муж и правду заснул.

Сама она тоже стала дремать.

На другой день они спали дольше обычного. Уазик не подал сигнал, проехал мимо. Рабочие сказали, что Остап заболел. Но зато сынок подал голос, да и сосед Анатолий кричал в окно: звал Остапа поговорить. Наташа еле – еле разбудила мужа. Но тот вначале пошел в ванну, после этого еще чаю попил.

– Тебя сосед звал, звал, и видно ушел. Что за привычка у него: орать по утрам, – ворчала жена.

– Выигрывает тот, кто дольше держит паузу, – сказал важно Остап. Он эту фразу как- то услышал по телевизору, она ему понравилась, и когда он вспоминал про неё, то держал паузу.

Но чаще всего забывал и говорил много чего невпопад. Но эти слова воспринимались собеседником, с иносказательным смыслом, тогда собеседник молчал, или просил разъяснить сказанное. Остап привыкал к этому, а фразы, отпускаемые им, были из любимых романов Ильфа и Петрова, из «Золотого теленка» и «Двенадцать стульев». Он мог сказать в разговоре так: « Мы им этого не простим! Или: «Я не протягиваю руку за кислым молоком!», «Я – свободный художник и холодный философ» и многие другие. Иногда собеседники восторгались точностью его выражений, но иногда пожимали плечами, и говорили: «Может это и так».

После завтрака Остап потянулся к книжке «Золотой теленок», удобно сел в кресло, он снова смеялся над шутками героя. И часто повторял их вслух, он смеялся, вставал и ходил, как ходил герой романа, подошел к двери, она отворилась. Это сосед сам пришел к нему с толстым портфелем, долго топтался у входа, осматривался. Остап удивился, подошел к столу, поставил чайную посуду на поднос и вытирал её, но ему захотелось шуток, и стал заниматься сценическим творчеством.

Он подвинул стул соседу, тот сел, а Остап внимательно смотрел ему в глаза, и медленно произнес как официальное лицо:

– Я вас внимательно слушаю. Какие вопросы у пострадавшего?

– Как? Вы снова видели Паниковского в моём дворе? – удивился сосед.

– Не только видел, но и поймал. Он упал в лужу, долго плакал от ушиба колен, я его привел в дом, отмыл, накормил.

– И спать уложили? – смеясь, говорил сосед.

– Да. Уложил. Перевязал колени. В моем дворе он бы так не пакостил. Он был так доволен и рад, что рассказал мне одну тайну. Интересную тайну про вас.

– Это было давно, – сказал сосед, удивленно посмотрел на собеседника, и стал тереть себе уши.

Остап молчал. Тогда сосед медленно отрыл портфель и достал одну потрепанную папку.