Лучи клонящейся к горизонту звезды окрасили облака над океаном в красные цвета. Лёгкие волны неторопливо накатывали на заснеженный берег, который словно хищник ощетинился грубо сколоченными из досок причалами и, омывая небольшой участок суши, обнажали крупную гальку. Возле деревянных настилов, на воде покачивались привязанные к столбикам лодки.
Над ними кружились синие чайки, привлеченные запахом легкодоступной пищи, а самые смелые из стаи, иногда пикировали вниз и, ухватив клювом, лежащую на сетях рыбу, уносились прочь. Никто не мешал им таскать доставшийся тяжелым трудом улов, и стоило лишь немного задрать голову вверх, чтобы понять почему. От горящего на холме поселка в небо поднимались плотные столбы дыма, уносящие с собой хлопья серого пепла.
По мере приближения от пристани к поселку, запах гари становился невыносимым и дополнялся ароматами пролитой крови и горящей шерсти, а возле остовов догорающих домов, изломанными куклами лежали тела местных жителей. Всех до единого. Они пали от клинка обезумевшего рыцаря, да и его самого уже нельзя было называть живым.
Рыцарь стоял на краю поселения, уткнувшись коленями в снег, и смотрел на горящие дома отрешенным взглядом. Белая одежда превратилась в пропитанные кровью лохмотья, а душа истлела от горя. Он не испытывал сожаления, но чувствовал, как внутри догорают остатки ненависти, оставляя после себя пустоту. Пустоту, заменившую боль и породившую чудовище.