Тогда
– Я видел тебя в кафе. – Денис присел на край стола Евгении Александровны и взял в руки один из отчетов, что я сшивала в папку.
– А я тебя не видела, – выхватив стопку бумаг, я засунула ее в дырокол и с такой яростью нажала на рычаг, что тот, казалось, даже взвизгнул.
– Ой-ой, полегче. Все нормально?
– Ага, – соврала я, – видишь же, работаю.
– Вижу, – Денис наклонился ниже и у моего уха прошептал, – пообедаем вместе?
Я отстранилась и непонимающе уставилась на него. Нездоровая заинтересованность к моей персоне пугала и выбивала из колеи. Хотя чего я ожидала увидеть? Двуличность вроде не выражается мимикой. Да и ни одного намека на шутку не нашла.
– У меня обед с собой, – отрезала я и схватила не глядя новый отчет.
– Понял, удачи.
Соскользнув со стола, Денис пересек проход и скрылся в кабинете директора. Вот же нахал! Я отбросила отчет в сторону и поднялась. Мне нужно пройтись, чтобы собраться. Ведь ничего не произошло, меня это не задело.
Да черт возьми, кому я вру? Этот придурок вчера целовал девушку, а сегодня пригласил меня пообедать. А еще говорят, что девочки нелогичные. Я пролетела мимо кабинета директора и оказалась на кухне. Руки работали автономно, механически выполняя действия, значения которых я не осознавала. Закипевший чайник словно сам налил в стакан кипятка, а пакетик сам себя помакал. Очнулась я, уже сидя за столом и грея, непонятно почему вдруг ставшими холодными, руки.
– Привет, что не позвала? – Настя впорхнула в помещение, и тучи мгновенно рассеялись. Не от солнца или лампы, а от ее ауры. Теплая, светящаяся добротой и участием девушка своим только появлением могла улучшить всеобщее настроение. Чем частенько и пользовалась, разгоняя конфликты в коллективе. Да, за прошедшую неделю я в этом успела убедиться.
Я виновато улыбнулась.
– Прости. Забылась.
Настя напевала что-то под нос, когда заваривала себе чай, а с дымящимся стаканом после плюхнулась рядом.
– Уж не наш ли Денис в этом повинен? – заговорщицки подмигнув, спросила она.
Я поперхнулась. И теперь отвечать на вопрос было не нужно. Все, итак, понятно.
– Да ладно, не парься. Он местный ловелас. В его постели побывало столько девочек, что никто уже не воспринимает его всерьез, – словно рассказывая веселую байку, сообщила мне Настя.
Значит, я была права. И вчера я видела именно то, что видела. Одним глотком осушив чашку и не удосуживаясь отнести ее в раковину, я молча рванула из кухни. Мне нужно было побыть одной. Мне нужен был чистый воздух, без слухов и интриг. Потому что даже Настя, какой бы она ни была приятной в общении, не упустит момента посплетничать и обо мне. Поэтому остановившись перед дверью и коснувшись ручки, я буркнула:
– И вовсе не из-за него.
И ироничный Настин смех послужил мне ответом.
Я уже хотела дернуть ручку, но не успела, дверь отворилась сама. Сергей Петрович по ту сторону замер, глядя как я топчусь на пороге. И ни один из нас не делал первый шаг. Его глаза вмиг посерьезнели и почернели, а брови сдвинулись. От злости и негодования на меня, что ли? Да что я, черт возьми, такого сделала?
– Доброе утро, – робко пролепетала я, опуская взгляд.
– Доброе, проходите, я позже зайду, – он придержал дверь, пока я пулей покидала кухню. Да фиг с ним, с этим я сейчас разбираться не хотела.
Я схватила сумочку со стула и направилась к выходу. Знаю, что до обеда еще далеко, но многие позволяли себе отлучаться на пару минут, чтобы выкурить сигаретку. И пусть я не курила, но небольшой перерыв тишины позволить себе могла.
Через дорогу от нашего офиса стояли жилые дома с уютными аккуратными двориками, внутри которых притаились густая зелень живых изгородей и пестрые цветочные клумбы. Я давно заглядывалась на их тенистую глубину, но еще ни разу не позволила себе ее исследовать. Мне нравилось думать, как кто-то, скорее добрая бабушка с усеянным морщинами лицом, усердно следит за сохранностью этого оазиса. В самом сердце двора под высокой березой я нашла лавочку, на которой и расположилась. И выдохнула. Почему я не осталась в институте? Училась бы себе сейчас, и горя не знала. Никто бы душу не тревожил, никто бы сердце не топил. Ох уж эти чувства.
Я откинулась на спинку и обняла себя за плечи. Странно, но не ощущая того зноя, что царил вокруг, я неожиданно замерзла. Мурашки гурьбой побежали по коже, и даже растирания не помогли. Но возвращаться я не хотела. Что-то в этой прохладе дарило мне успокоение. Просто в следующий раз надо взять с собой кофту.
С лавочки открывался прекрасный вид на здание офиса. Я различала в окнах коллег и даже Настю, сидящую в «предбаннике». Хороший обзорный пункт, однако. Может, у той бабушки внук работал в «Старице»? Рассмеявшись над собственной шуткой, я заметила, как входная дверь офиса распахнулась. Сергей Петрович, оглядев дорогу, перебежал ее и стремительно приближался. Первой мыслью было спрятаться, я даже сумочку успела схватить, но прикинув, как буду глупо выглядеть, осталась сидеть на месте. Обуреваемая страхом, который всякий раз вызывал во мне начальник, я была уверена, что он идет прямиком ко мне. Я успела где-то напортачить?
Но удивленное выражение его лица говорило, что он и сам не ожидал меня здесь встретить. Словно я прокралась в его тайное убежище, о котором никому не было известно. Хотя этот двор никак не выделялся из соседних.
– А, Карина, – смущение в голосе Сергея Петровича озадачивало. Вглядываясь в его лицо, я надеялась увидеть привычные хмурые брови и жесткие глаза, но не увидела. Казалось, он и сам пребывал в растерянности. Я поднялась.
– Я, пожалуй, пойду.
Но просто пройти мимо не смогла. Что-то в его позе пугало меня. Поникшие плечи, сжатые губы. Всю прошлую неделю я сторонилась эту суровую груду решительности и комок нервов, а сейчас мне вдруг захотелось пожалеть его. Я сделала шаг навстречу, однако, Сергей Петрович не дал мне сделать другой. Он отошел, как только что у кухни, пропуская меня. Да, с чего это я решила, что ему нужна моя жалость? Не мешкая больше ни мгновения, я, прижимая к сердцу сумку, пронеслась через дорогу и оказалась в спасительном офисе. Никогда не думала, что он будет так меня радовать.
Настя, завидев меня сквозь стеклянную дверь, хотела было пошутить, но глядя в испуганные глаза не стала и лишь спросила:
– Опять Сергей Петрович?
Конечно, она же видела, как он выходил. Я молча кивнула, пытаясь восстановить дыхание.
– Да нормальный он. Со своими тараканами, конечно. Но кто без них? – и потеряв интерес к нашей беседе, вернулась к работе.
Да, мне бы тоже следовало к ней вернуться. Но как?