После этого пятьсот отшельников освободили свой разум от всех уз, даже от бесстрастных уз. Осветив таким образом свой разум, они приблизились к месту, где обитал Будда. Приблизившись, они поклонились ему в ноги, касаясь земли головами, и сели в стороне.
Почтенный Субхути тогда сказал отшельникам:
– О братья, куда вы идёте, откуда пришли?
Они отвечали:
– О почтенный Субхути, система которой учит Просветлённый, не допускает ни движения к какому-то месту, ни прихода из какого-то места.
Субхути сказал:
– Кто ваш учитель?
– Тот, кто никогда не родился и никогда не исчезнет, – ответили они.
– В каком духе преподавалась вам философия?
– Целью не было ни связывание, ни освобождение.
– Кто упражнял вас?
– Тот, кто не имеет ни тела, ни разума.
– Каков был метод вашей подготовки?
– Ни метод уходящего неведения, ни метод приобретаемого знания.
– Чьи вы ученики?
– Того, кто не достиг Нирваны, кто не достиг высшего просветления.
– Кто ваши соучастники?
– Те, кто никогда не появлялись в трёх мирах бытия.
– О братья, сколько времени вам понадобится, чтобы достичь Высшей Нирваны?
– Мы достигнем её, когда все волшебные тела, созданные Буддами, исчезнут.
– Как вы достигли цели?
– Рассматривая идею себя и смерти.
– Как вы избавились от страстей?
– Высшим уничтожением всех элементов жизни.
– Как вы победили Искусителя?
– Не обращая внимания на искусителя, который присущ элементам нашей личности.
– Как вы были связаны с вашим Учителем?
– Ни телесно, ни мысленно.
– Как вы исполняете свои благотворительные обязанности?
– Не беря ничего, не получая ничего!
– Как вы избегли перерождения?
– Уклонившись от уничтожения и вечности.
– Как вы достигли цели милосердия?
– Будучи совершенно отрешёнными от любой собственности.
– Какую цель вы себе ставите?
– Мы ставим себе те же цели, как все призрачные существа, созданные Буддой. (9, 65)
***
Цель Святой Жизни – не милостыня, не честь, не слава, не добродетели Ордена, не блаженство самадхи, не глубина прозрения, а устойчивое, окончательное освобождение ума. Это и есть, о ученики, цель Святой Жизни. Это её сердцевина; это её смысл. (33, 56)
***
Если человек не понукает себя каждую минуту, если он живёт для себя, а не ради других, он, воистину, далёк от святости. (33, 210)
***
Беспеременная мудрость
Есть внутризоркость души,
Правое слово – чертог мой,
Правое дело есть сад мой,
Правая жизнь есть беседка,
Где я могу отдохнуть.
Путь надлежащего средства
В рощи такие приводит.
Правая память – мой город,
Правая мысль – постель.
Равно это дороги,
Чтоб ускользнуть от рождения,
Чтобы избавиться от смерти,
Вечную боль победить. (8, 45)
***
Чудо из чудес! Воистину, все живые существа – Будды, наделённые мудростью и добродетелью, но из-за того, что людские умы искажены заблуждениями, им не удаётся постичь это. (11, 63)
***
Так это происходит, о Манджушри, что обусловленный куском дерева, и обусловленный трением, и обусловленный усилием человеческой руки появляется дым и появляется огонь. Но это горение не содержится в куске дерева, ни в трении, ни в усилии рук. Даже так происходит, о Манджушри, что личность, называемая человеком, может быть поставлена в тупик иллюзорной нереальностью. Производится сожжение вожделения, сожжение ненависти и сожжение слепоты. Но это сожжение ни внутри его, ни в предметах вне его, ни в промежуточном пространстве между тем и другим. Опять, о Манджушри, что мы называем иллюзией, почему оно так называется? Иллюзия, о Манджушри, – это состояние полного заблуждения в отношении всех элементов бытия. Аксиома Дхарани состоит в том, что все элементы подобны аду. (9, 68)
***
В том, что видится, должно быть только видимое, в том, что слышится, должно быть только слышимое, в том, что ощущается (как запах, вкус или прикосновение), должно быть только то, что ощущается, в том, что мыслится, должно быть только мыслимое. (11, 37)
***
Если вы хотите избавиться от своего врага, вам нужно только сказать, что этот враг – заблуждения. (11, 232)
***
Однажды Благословенный жил в стране Сумбха, около города Седак. Там он обратился к монахам со следующими словами:
«В прошлое время жил акробат, который работал с бамбуковым шестом. Установив шест, он обратился к своей ученице, девочке Медакатхалике, с такими словами: «Подойди, дорогая, вскарабкайся по шесту и встань мне на плечи». «Да, учитель», – ответила она и сделала так, как он велел. И акробат сказал: «Теперь, дорогая, оберегай меня хорошенько, и я буду оберегать тебя. Так, наблюдая друг за другом, оберегая друг друга, мы будем показывать своё умение, зарабатывать себе на жизнь и безопасно спустимся с бамбукового шеста».
Но ученица Медакатхалика сказала: «Не так, учитель! Вы будете оберегать себя, и я тоже буду оберегать себя. Так, ограждая себя и оберегая других, мы будем показывать своё умение, зарабатывать на жизнь и безопасно спускаться с бамбукового шеста».
«Таков правильный путь, – сказал Благословенный и продолжил далее. – Точно так же, как эта ученица сказала: «Я буду оберегать себя», – так же следует практиковать освоение внимательности. «Я буду оберегать других», – следует практиковать также и этим способом. Ибо охраняя себя, практикующий охраняет других; охраняя других, он охраняет себя.
И как же практикующий, оберегая себя, оберегает других? Терпением и выносливостью, ненасильственной и безвредной жизнью, любящей добротой и состраданием». (5, 59)
***
Я постиг все уголки своего ума и не нашёл никого дороже самого себя. Своё «я» одинаково дорого всякому. И тот, кто любит себя, никогда не повредит другому. (5, 99)
***
Монахи, какого бы рода ни были заслуги, все они не стоят одной шестнадцатой части сердца, освобождённого любящей добротой; своим блеском, сиянием и лучезарностью сердце, освобождённое любящей добротой, далеко их превосходит. Как любой свет всех звёзд не стоит одной шестнадцатой части света луны и как в последний месяц дождей, осенью, когда небо остаётся ясным, солнце, поднимаясь на небеса, своим блеском, сиянием и лучами прогоняет с небес всякую тьму, как в то время, когда ночь переходит в рассвет, утренняя звезда блестит, сияет и испускает лучи, – так и всевозможные виды мирских заслуг не стоят одной шестнадцатой части сердца, освобождённого любящей добротой. (5, 105)
***
Даяние не следует совершать безумно
Или с затаённой жадностью,
А также с желанием обрести заслугу.
Тот обретёт благо, кто даёт дары с вниманием и
мудростью. (24, 111)
***
Искра может зажечь сухое дерево, если человек потрудится и вызовет огонь. Этот огонь может также сжечь траву или деревья, но без поддерживающей причины он угасает. (24, 112)
Из «Вималакирти Нирдеша сутры»
Добродетельные, человеческое тело непостоянно; оно – не крепко и не долговечно, оно распадается и, следовательно, – ненадёжно. Будучи объектом всякого рода недугов, оно причиняет беспокойства и страдания. Достойные, все мудрые люди не полагаются на это тело, которое подобно массе пены, неосязаемой на ощупь. Оно подобно пузырю и не живёт долго. Оно похоже на пламя и является продуктом жажды любви. Словно банановое дерево, оно полое внутри. Оно подобно иллюзии, порождённой искажёнными мыслями. Оно как сон, построенный ложными взглядами. Подобно тени и обусловлено кармой. Тело это напоминает эхо, ибо является результатом причин и обстоятельств. Оно словно парящее в небе облако, готовое рассеяться в любой момент. Как вспышка молнии, ибо не сохраняется и на срок одной мысли. Нет ему владельца, ибо оно подобно земле. Оно свободно от «я», так как подобно огню, убивающему себя. Преходяще, словно ветер. Оно без знаний, подобно траве, деревьям и глиняным черепкам. Не первичный двигатель, но движимо ветром страстей. Оно загрязнено и полно нечистот. Ложно. И, хотя его купают, одевают и питают, в конце оно распадётся и умрёт. Оно есть скорбь, будучи предметом всякого рода недугов и страданий. Подобно иссохшему роднику, ибо его преследует смерть. Неустойчиво и скоро прейдёт. (44, 22)
***
Медитация – это не только сидение. Ибо медитация означает неявленность тела и ума в трёх мирах (желания, формы и не-формы); непозволение мысли войти в неактивность, неуклонение от Истины при одновременном внимании к мирским делам; ум, не пребывающий ни внутри, ни снаружи. (44, 23)
***
Субхути, если ум твой сконцентрирован на приёме пищи, остаётся в том же состоянии, что и при встрече с другими вещами, и если это единообразие в отношении всех вещей применимо к акту еды, тогда ты можешь просить пищу и есть её. Субхути, если без отсечения похоти, гнева и невежества ты можешь воздержаться от этих зол; если ты не ждёшь смерти своего тела, чтобы достигнуть единства со всеми вещами; если ты не устраняешь невежество и любовь-привязанность в своём поиске просветления и освобождения; если ты, чтобы снискать освобождение, можешь разглядеть основополагающую природу пяти смертных грехов и при этом не иметь никакой идеи ни о рабстве, ни о свободе; если ты не взращиваешь ни четыре благородных истины, ни их противоположности; если ты не держишься концепции как достижения, так и недостижения святого плода; если ты не считаешь себя ни мирским, ни немирским человеком, ни святым, ни несвятым; если ты совершенствуешь все дхармы, воздерживаясь от концепции дхарм, тогда ты можешь получать и есть пищу. (44, 27)
***
Пурнамайтрейянипутра, прежде толкования дхармы тебе следовало бы сначала войти в состояние самадхи, чтобы узнать умы твоих слушателей. Не испорть пищи в драгоценных сосудах. Тебе следует узнать их умы, а не принимать их драгоценный хрусталь за обычное стекло. Если ты не знаешь их наклонностей, не учи их хинаяне. У них нет ран, так что не повреди их. Не показывай узких троп тем, кто хочет вступить на широкий путь. Не втискивай огромного моря в след бычьего копыта, не приравнивай свет солнца к тусклому мерцанию светлячка. (44, 29)
***
Чтобы проповедовать о несмертной реальности, не употребляй свой смертный ум. Все вещи в основе своей выше созидания и разрушения; вот что значит непостоянство. Пять агрегатов воспринимаются как пустые и невозникающие; вот что значит страдание. Все вещи в основе своей не-существующи; вот что значит пустота. Эго и его отсутствие – не-дуальность; вот что значит отсутствие эго. Все вещи в основе своей не являются тем, чем они кажутся, они не могут быть субъектом исчезновения сейчас; вот что значит Нирвана.