Виктория
Шкаф.
Мужлан.
Обыкновенный мачо с зашкаливающим самомнением.
От его надменного взгляда буквально сводит скулы.
Поэтому я возвращаю очки на глаза, через радужный фильтр смотреть на этого Ярослава приятнее.
– Калипсо, – напоминаю ему название лимонада и ладонью указываю на барную стойку.
В ответ Ярослав наклоняется ко мне, кладя руку на спинку шезлонга. Он приближается так стремительно, что становится не по себе. Он нависает надо мной, так что край его яркой рубашки касается моего бедра. Щекочет.
– Карта, – произносит Ярослав.
– Что?
– Я не трачу деньги на женщин, малышка. Происходит ровно наоборот.
Черт.
Я никак не привыкну, что покупаю этого брутального красавчика.
Это даже в мыслях звучит дико.
Даже в мыслях хочется перейти на шепот или вовсе перекинуть вину на кого-то другого. Мол, не я это, не я! Но эта идея пришла именно в мою голову. Надеюсь, Даша будет довольна и запишет, что я способна на авантюры. А заодно отстанет от меня с требованием жаркого курортного романа. Вот он! Главный кандидат и претендент, и плевать, что его взаимность оплачивается по прейскуранту.
Мне хватило внимания Ромы, которого Даша решила свести со мной. Вчера я еле спаслась от его бесконечных историй и душных ухаживаний. Он вел себя так, словно нарисовал на мне красную метку мишени и не собирался промахиваться. К концу ужина я совершенно забыла, что сперва нашла его привлекательным и сексуальным. Рома начал казаться мне ужасно отталкивающим. Его влажные взгляды, неуместные комплименты и самое плохое – жадный огонек в глазах. Он облизывался на меня, как на десерт с воздушными сливками. И ведь даже не на меня, а на статус, который мне придумала Дашка.
До сих пор противно.
Даже Ярослав не так злит.
Хотя этот тоже бесит, так и хочется хорошенько щелкнуть его по носу, проучить.
Но вообще-то за ним удобно спрятаться от приставаний Ромы. За шкафами вообще удобно прятаться.
– Боишься дать мне карту? – спрашивает Ярослав. – Ты же крутая девочка, со связями, чего тебе переживать?
Я фыркаю.
А потом достаю банковскую карточку из сумки. Протягиваю ее Мистеру Какаду и называю пин-код. Он подмигивает мне и уходит, давая возможность наконец вытянуться стрункой на шезлонге. Я стаскиваю с себя майку и подставляю свою бледную кожу под солнце. Даже не верится, что в моей жизни случился самый настоящий отпуск на морском побережье.
Да, Вика, на этом и надо концентрироваться.
На хорошем.
Я растираю себя кремом, а потом устраиваюсь поудобнее и прикрываю глаза.
Мне дают понежиться целых минут десять.
Потом я чувствую, как моего плеча касается что-то холодное. Я распахиваю глаза и снова вижу над собой Ярослава. Он явно не торопился принести мне лимонад, он успел искупаться, и теперь вода с его темной челки капает на мое плечо.
Я отодвигаюсь.
– Твой заказ, – скалится он и ставит высокий бокал с трубочкой на столик.
Себе он тоже что-то взял. В темной бутылке без этикетки.
– Тебя намазать кремом? – спрашивает он и проводит четкую линию от моих стоп до макушки. – Я профессионал в этом.
– Ты создаешь тень. – Я киваю на соседний шезлонг, чтобы он уже нашел себе место и перестал маячить перед глазами.
Хотя там есть чему помаячить.
Внешность Ярослава открывается с новой стороны.
Видимо, с той самой, за которую и платят щедрые дамы. И которая заставляет даже прогретый южным солнцем воздух ощущать на несколько градусов горячее.
Он снял с себя рубашку, которую закинул на плечо, и демонстрирует идеальное мускулистое тело. Кубики на прессе тоже на месте, я зачем-то дважды пересчитываю их, словно надеюсь, что он сейчас выдохнет и перестанет быть совершенным. У меня такой плоский живот бывает только тогда, когда я не дышу.
А этот дышит.
И бедра у него крепкие, накачанные. Он искупался прямо в шортах, так что те обтянули его ноги и не только ноги… Я вспоминаю о приличиях и отвожу взгляд.
– Сколько тебе лет? – спрашиваю безразличным тоном.
– Тридцать пять, – отвечает Ярослав и садится на соседний шезлонг.
– Ох, – выдыхаю. – Скоро на пенсию, значит.
Он хмыкает.
– Пока никто не жаловался, – с усмешкой цедит он. – А ты любишь помоложе?
– Если меня что-то не устроит, я скажу.
– Ну а пока всё устраивает? Или есть замечания?
Он расправляет плечи, обращая внимание на свое тело. К счастью, меня уже отпустило первое впечатление, так что удается взглянуть на него со сдержанным любопытством. Я обвожу его мускулы придирчивым взглядом, словно вижу сексуальных красавчиков каждый день и уже устала от их трицепсов, бицепсов – и что там еще бугрится?
Но на него это не производит никакого впечатления. На лице Ярослава сохраняется покровительствующая полуулыбка, которую даже можно назвать издевательской. Он как будто подтрунивает надо мной. Развлекается, хотя это вообще-то я здесь оплачиваю развлекательную программу!
Наверное, во всем виноваты глупые женщины. Залюбили этот кусок тестостерона, вот он и светится как новогодняя гирлянда.
– У тебя нет татуировок, – придумываю первое, что приходит на ум. – А я люблю, когда есть, и много.
Вру.
– Почему тогда себе не набьешь?
– Боли боюсь.
– Боли? – Ярослав щурится и наклоняется вперед, вычитая дистанцию между нашими лицами. – А волосы на кулак можно наматывать? За шею прихватывать?
– Яр…
– Не на пляже, малышка, – добавляет он. – Когда наедине останемся.
Я отвожу взгляд от него подальше.
И пытаюсь придумать план.
Вообще, как можно применить в быту горячего красавчика?
Идеи?
Надо было с Дашкой это обсудить. Так и сказать: вот представь, тебе достался жгучий брюнет в полное пользование, что будешь делать? Хотя она наверняка повидала таких. Ее не удивить и не заинтриговать. Это сейчас она невеста респектабельного и скучного банкира, а в свое время Дашка так зажигала, что ее отцу пришлось платить, чтобы некоторые фотографии с ее вечеринок больше не всплывали.
Ладно, так что делать?
Можно фоток с ним наснимать на черный день. Чтобы потом выкладывать в сторис и вызывать ревность или зависть у кого надо.
Еще можно проверить, как хорошо он делает массаж ног. Только выше щиколотки его не подпускать.
Или расспросить побольше о его “профессии”. Я все-таки редактор в издательстве, а такие темы неплохо продаются, особенно если получится достать из него реальные истории.
Что еще?
Лимонад он не перепутал – это тоже плюс. Да и с зонтиком над шезлонгом, думаю, справится. Будет раскрывать или закрывать. Завтра его вообще можно будет пораньше отправить на пляж, чтобы он занял качели с подушками. Даша говорит, там вечно занято, а бронировать не разрешают.
– Виктория, – раздается знакомый голос. – Доброе утро.
Я сразу понимаю, кто это, и поэтому совершенно не хочу смотреть в сторону, откуда идет звук. Наоборот, хочется свернуться калачиком или вовсе спрятаться под шезлонг.
– Я так и подумал, что найду тебя здесь, – как ни в чем не бывало продолжает Роман и улыбается мне совершенно белой улыбкой.
Никогда не понимала стремление сделать себе не просто красивую улыбку, а выбрать столь ослепляющий белизной цвет виниров, чтобы все вокруг видели, что тут не природа постаралась, а вложены ого-го какие суммы.
– Доброе утро, – отвечаю сдержанно.
Рома оглядывается по сторонам и замечает моего спутника. Он немного зависает, когда понимает, что перед ним не случайный парень, а вчерашний гость за нашим столиком в ресторане.
– Недоброе, – бросает ему Ярослав таким голосом, словно держит в уме, что надо бы хорошенько размять кулаки.
– Хм, – Роман растягивает тонкие губы и щурится, после чего снова переводит взгляд на меня, – я что-то пропустил? Почему он здесь?
Чтобы ты держался подальше от меня.
Таков правильный ответ, но мне не хочется грубить в лицо приятелям Даши. Да и этот Роман из богатой семьи. Это здесь – на курорте, на котором Даша мне придумала статус и влиятельную семью, – он заглядывает мне в рот, а по факту он располагается намного выше меня в пирамидке финансового благополучия.
Не дай бог потом пересечемся в Москве и все маски окажутся сброшены! Хотя где мы пересечемся? Мы ходим по разным улицам. Роман вообще всего пару месяцев в году бывает в России. Он вчера так много о себе рассказал, что я знаю, на каких серфинг-тусовках он бывает и сколько раз в году просыпается в другом полушарии Земли.
– Можешь спросить у меня, – отзывается Ярослав.
– Подожди. – Роман небрежно встряхивает ладонью, даже не поворачивая к нему голову, а его жест можно прочитать как “помолчи, пока взрослые разговаривают”. – Дарья что-то придумала, признавайся? У нее новый эксперимент…
– Яр! – приходится повысить голос и разрушить курортную идиллию.
Я рывком поднимаюсь на ноги и становлюсь так, чтобы остановить Ярослава. А он явно собрался что-то сделать с Романом. И это точно не массаж ног.
Я провожу ладонью по его плечу, словно нашла там песок или еще что-то. Пытаюсь, как могу, сгладить ситуацию и сделать вид, что сорвалась с шезлонга именно ради этого. Я чувствую, как удивленный взгляд Ромы жжет мою спину, он явно проглядел момент, когда почти нарвался на драку.
– Ты испачкался, котик, – произношу и стряхиваю с кожи Ярослава еще парочку невидимых крупинок, а потом понижаю голос до шепота и встаю на носочки: – Держи себя в руках.
Я оборачиваюсь к Роману и тут же ощущаю, как Яр нагло перехватывает меня за талию. Он по-хозяйски сгребает мое тело и придвигает к себе так тесно, что я могу вообразить, как чувствовали себя женщины прошлых веков в садистских корсетах.
Черт.
Надо будет потом провести подробный инструктаж. Объяснить ему, что нельзя делать, а что ни в коем случае!
– Мы же на отдыхе, Роман. – Я пожимаю плечами и сдавливаю запястье Ярослава, намекая, что мне нужно дать хоть немного кислорода. – Я просто хорошо провожу время.
Удивление не сползает с лица Ромы.
Не знаю, что он придумал на мой счет, но он не может поверить, что меня заинтересовал загорелый мачо по вызову.
Он даже встряхивает головой, потом нервно и натужно улыбается и только после этого кивает.
– Хорошо, – выдавливает он из себя. – Я вообще искал тебя, чтобы сказать, что у меня поменялись планы. Сестра улетает сегодня, а я остаюсь.
– Да?
– Решил задержаться. Я тут тоже хорошо провожу время.
И он бросает недобрый взгляд на Ярослава.
Не как на соперника, а как на помеху.
– Ладно, я на завтрак, – добавляет Роман. – Еще увидимся.
– Конечно. – Я тоже фальшиво улыбаюсь ему. – Отпусти меня сейчас же.
Это уже звучит для Ярослава, который продолжает обнимать меня и после ухода Ромы.