С этим парнем я впервые столкнулся в супермаркете. Вообще–то, не люблю туда заходить, но нужда приперла. Нужно было купить вино для намечающегося корпоратива. Присмотреть, оценить будущие затраты − такие вещи предпочитаю контролировать лично. Симпатичный брюнет с темно–карими глазами. Мы случайно столкнулись в проходе тележками.
− Извините, − произнес он и, забыв о случившемся, направился в молочный отдел.
А я запомнил его. Особенно голос: беспокойный, с нотками грусти. Уже тогда он зацепил меня чем–то. Я с минуту наблюдал за парнем, как он на автомате закидывает в тележку продукты. Ему явно не нравилось здесь находиться, и он спешил.
А теперь он сидит передо мной. В строгом стильном костюме. Нисколько не нервничает, даже кажется излишне хладнокровным. Хотя, чего ему нервничать. Если бы он только знал, что я уже хочу его видеть в своей компании. Хотя, пожалуй, зная это, он бы занервничал.
Надо сказать, я босс весьма немаленькой компании по продаже домашней техники. Зовут меня Виктор. Купил как–то по случаю акции и с моей помощью компания процветает. Я лично провожу отбор сотрудников и делаю все, чтобы они не уходили к конкурентам.
Я с интересом изучал паспорт будущего сотрудника моей компании. Двадцать четыре года – отличный возраст. Женат – это напрягло меня. Но с другой стороны, когда подобные мелочи мне мешали?
− Ярослав Николаевич, − произнес я, − если вас устраивают условия, работа менеджера ваша. Изучите договор, и завтра утром жду вас со своим решением.
Я протянул ему его документы и трудовой договор.
Нет, отказаться от такой работы, он не сможет, если не дурак. А дураки мне не нужны, даже, если они красивые и обаятельные. У меня самые лучшие условия работы и хорошая зарплата, плюс премии и льготы, которых он нигде не найдет. Мои сотрудники держатся за свои места, поэтому такое явление, как текучка кадров мне незнакомо.
Парень поднялся, кивнул и вышел из кабинета.
Я, улыбнувшись, крутанулся в кресле, затем нажал кнопку связи с секретаршей.
− Алина, приготовьте мне, чашку кофе, пожалуйста. И пригласите следующего.
− Больше никого нет, Виктор Федорович. Кофе сейчас принесу.
На днях я открыл отдел по продаже телефонов, планшетов и ноутбуков. Менеджеры мне просто необходимы!
И утром Ярослав пришел. Я распорядился приставить ему наставника, чтобы побыстрее ввести в курс дела.
Если раньше я заходил в офис на несколько часов в день, то с появлением Ярика (так я стал его про себя называть), мне захотелось бывать в нем чаще. Я просто сидел за монитором, наблюдая за его работой. Парень старался и был весьма способным. Он тщательно следил за своим внешним видом, был общителен с другими сотрудниками, любил рассказывать анекдоты, а секретарше Алине и вовсе запал в сердце. Она взяла за привычку то и дело проходить через его отдел, делая вид, что у нее важные дела. А как она на него смотрела! Парень еще двух недель не отработал из трехмесячного испытательного срока, а уже так популярен. Честно, я заревновал.
Ярик никогда не опаздывал, не грубил клиентам и с его появлением интерес к ноутбукам у женской части города начал расти. Обаятельный, что тут скажешь. Не зря же уже окольцованный.
Я по секундам мог предугадать его распорядок дня. Приходя, он первым делом выпивал чашку кофе без сахара, успевая принять отчет от предыдущей смены. Затем проверял в порядке ли товар, не чурался смести пыль с мониторов и даже помогал уборщице вынести мусор. Однажды я спросил, нравится ли ему работать. Он ответил нравится. И я по глазам видел − парень не лгал.
Благодаря своему обаянию и умению внушить клиентам желание купить именно наш товар, Ярик уже в первый месяц работы превысил норму продаж. Не отметить это я не мог. На ежемесячном междусобойчике я поощрял лучших продавцов. В этот месяц среди них оказался новичок Ярик. Мне было приятно видеть его радостное выражение лица. Премия явно грела ему душу.
Мероприятие прошло в приятной праздничной атмосфере, с небольшим застольем.
− Как дела, Ярослав? – на следующий день после торжества, спросил я, типа случайно столкнувшись с ним в коридоре.
− Все хорошо, Виктор Федорович, − Ярик обворожительно улыбнулся.
Вот черт! Я кажется влюбился в этого парня. От его улыбки мурашки по телу бегают и сердце подпрыгивает.
− Будут проблемы, обращайся.
И я молил богов, чтобы у него нашлась хоть одна проблема, с которой он пришел бы ко мне. Конечно, я сам могу устроить ему проблемы, но это было бы жестоко. Узнает – хлопот не оберешься. Хотелось, чтобы все было естественно. Я готов был подождать… немного.
Два месяца парень усердно трудился, радуя меня и удивляя сотрудников своими результатами. А я не мог позволить себе даже намека на то, что неровно дышу в его сторону. Для всех я был боссом. Человеком серьезным, порядочным и справедливым. Меня уважали и даже боялись. Мои усилия ценились, а я ценил всех, кто ценил все, что я делал для всеобщего блага – такой вот круговорот ценностей в природе. От заинтересованности в своей работе сотрудников, основанной на уважении, заботе и благодарности, напрямую зависело мое благосостояние. Серьезных провинностей в моей компании не было, ибо любые косяки рано или поздно становились известны.
И вот спустя пару месяцев, боги, наконец, услышали мои мысленные молитвы, и наслали на Ярика нехилые неприятности.
В тот день я, как обычно, зашел в офис и уставился в монитор, застав весьма занимательную картину.
В отделе компьютерной техники находилась шикарная рыжеволосая красотка. Я не слышал, о чем она разговаривала с менеджером, но разговор явно велся на повышенных тонах. Она не просто разговаривала, но и временами бурно жестикулировала. Ярик совершенно не возражал, вел себя спокойно, говорил уверенно, но его тон раздражал посетительницу донельзя. Дама разбушевалась не хуже фантомаса, начав крушить отдел. Ярик успел остановить ее на третьем, падающим с полки, ноутбуке. Затем силой увел ее из отдела, вручив охраннику. Красотка вырывалась, орала, пиналась, грозила кулаком вслед Ярику.
По возвращении в свой отдел парень выглядел расстроенным. Первой пришла с утешениями Алина. Пришли другие сочувствующие и стали наводить порядок.
А я дождался, когда, в отделе будет наведен порядок и попросил секретаршу, позвать Ярослава ко мне.
Через пять минут Ярик был в моем офисе. Он стоял передо мной, напряженный как пружина.
− Садись, − велел я. – Расскажешь, кто эта барышня?
− Моя жена. Простите, такого больше не повторится.
− Я уверен в этом. Мне уже сообщили сумму ущерба, − я пододвинул ему выписку из бухгалтерии. − Как будем решать этот вопрос?
Ярик долго изучал, указанную в выписке сумму.
− Я все отработаю.
От его пристального взгляда у меня подпрыгнуло сердце. Конечно, отработает! Я обрадовался, что чуть было не улыбнулся своим мыслям.
− Два месяца бесплатно?
Парень, опуская взгляд, качнул головой.
− А жить на что будешь? Жена же совсем достанет.
− Это мои проблемы. Обещаю, она больше здесь не появится. Пожалуйста, не увольняйте меня…
То, что Ярик держался за работу, играло мне на руку.
− Я доволен твоими успехами и мне было будет жаль увольнять тебя, − сказал я совершенно серьезно. – И оставлять без зарплаты жестоко − рабство в моей компании не приветствуется. И к тому же не ты виноват в причинении ущерба. Я могу списать ущерб при одном условии, − парень снова поднял на меня глаза, перестав даже моргать. – У меня к тебе есть деловое предложение…
− Какое?
− О нем я расскажу позднее. Сейчас ты закрываешь смену и идешь выяснять отношения с женой. А в пять вечера жду в своем доме – адрес, если не знаешь, возьми у Алины.
Ярик кивнул.
− Теперь свободен. Не опаздывай.
Ярик опять кивнул и направился к выходу.
Я был доволен. Все складывалось так, как я хотел.
В пять вечера Ярик стоял перед воротами моего особняка.
Я впустил его в дом.
− Есть хочешь?
− Нет, уже поужинал.
− А я недавно пришел, есть хочу зверски. Пойдем на кухню, там все и обсудим.
И вот мы сидим за столом. Ярик нервничает, конечно, не каждый же день находишься тет–а–тет с начальником. Небось навоображал себе невесть что.
− Пиво будешь?
Парень кивнул.
− Понимаешь, Ярик, я человек деловой и не люблю тянуть кота за хвост. Ты наверно слышал, что обо мне говорят старожилы компании?
− Я слышал, что вы художник.
− И что еще?
Интерес к ресторанной еде у меня пропал, я весь сосредоточился на госте. Тот сделал глоток пива и ответил:
− Вы пишите обнаженную натуру.
− Совершенно верно. И мне нужна модель. Я уже полгода не брал кисть в руку, а без своего увлечения жизнь для меня не в радость. Поэтому я предлагаю тебе поработать на меня моделью два месяца, по два часа в день, кроме выходных. У тебя идеальная внешность. Как тебе такой способ возместить ущерб?
Ярик немного помялся.
− Я, вообще–то, женат…
− Это твои сложности. Я гарантирую, что без твоего разрешения даже пальцем к тебе не притронусь.
− Мне можно подумать? Это странное предложение.
− Чтобы у тебя исчезли всякие сомнения, о том, что тебя ждет, если ты согласишься, хочу кое–что показать, но пообещай, если не согласишься, увиденное должно остаться между нами. Правда, тебе придется все равно возместить ущерб, но уже в судебном порядке. Это нам обоим невыгодно. Идем.
Мы покинули кухню. Я открыл перед парнем двери своей творческой студии. Не совсем обычной… БДСМ – студии.
Я с любопытством наблюдал, как меняется спокойное выражение лица Ярика. Увиденное его потрясло. Было чему удивляться и пугаться. Станки, кресла, цепи, плетки и прочие игрушки для взрослых, о которых он, я уверен, имел весьма слабое представление. А у дальней стены находилось мое рабочее место. Мольберт с холстом, краски, кисти. На стенах висели картины обнаженных мужчин в самых откровенных позах и с достоинствами, которые без сомнений вызвали бы зависть у любого мужчины, кто бы имел возможность заглянуть в мою сокровищницу. Все изображенное не являлось плодом фантазии. Как оказалось, у меня была чуйка на моделей с большими членами.
Я не обманывал, уже полгода не писал обнаженку. Это своего рода осознанное затишье перед тем, как я вновь погружусь в продолжительную любовную связь со своей Музой. Именно с Музой, дарящей мне небывалое наслаждение творческим процессом. И насчет Ярика у меня тоже были серьезные планы. Он мне нравился, и он определенно не гей. Я буду его соблазнительной набоковской Лолитой. Насколько он силен, чтобы сопротивляться моим чарам?
Скрывая улыбку, я продолжал наблюдать за парнем.
− Мне придется делать также?
Его взгляд остановился на картине, изображающей молодого обнаженного мужчины, держащего себя за член. На лице модели отражалось мучительное ожидание приближающегося наслаждения.
− Тебя это смущает?
− Ну… так.
Ярик перевел взгляд на другую картину: модель держала себя за ягодицы, выставив на обозрение соблазнительную дырочку.
Я протянул ему несколько листов бумаги.
− Держи, это договор на оказание тобой услуги в качестве модели. Здесь описаны все нюансы. Изучи. Завтра у тебя выходной, думаю времени подумать достаточно. Жду в понедельник в офисе с ответом. Если согласишься, я сокращу твою смену с восьми до двух дня, чтобы у тебя было время отдохнуть. Если не согласишься нам придется расстаться. Ясны перспективы?
− Предельно.
С томительным нетерпением я ожидал понедельника. Согласиться или нет? Должен согласиться! Я опасался, получить от Ярика отказ. Мне даже ночью не спалось от своры мыслей, что без конца спорили: согласится или нет? Редко кто мне отказывал позировать. Но обычно я им платил: сексом или деньгами, а тут я его практически шантажирую, лишая собственной воли. Да, грубовато. К тому же, втайне мечтаю переспать с ним. И дал себе обещание, если парень согласиться, о сексе заикаться даже не буду. Но сделаю все, чтобы он сам сделал ко мне первый шаг. Это будет жестокая игра. В первую очередь для меня самого.
Из−за пробки на дороге, я пришел в офис позже обычного. Но начальство, как говориться, не опаздывает, а задерживается. Все заняты работой. Ярик общается с клиентом, убеждая в высоком качестве новой модели ноутбуков. Я опять завороженно уставился в монитор, наблюдая за каждым его движением и выражением лица.
Я решил не приглашать Ярослава в офис. Вдруг парень еще не принял решения, зачем торопить. Но парень пришел сам, сразу, как только проводил покупателей.
− Виктор Федорович, можно? – поинтересовался Ярослав, перешагивая порог офиса.
− Да, входи. Садись. Подожди минутку, я закончу.
Я как раз заканчивал электронное письмо. Мне не хватало пары минут для заключительной вежливой фразы. Присутствие Ярослава даже вдохновило меня на витиеватый набор слов, вызвав мысленную улыбку. Настроение мое повышалось от одного только взгляда на этого парня. Как же я буду разочарован, если он откажется от моего предложения…
Наконец, я отправил письмо и внимательно посмотрел на посетителя.
Ярослав протянул мне договор.
− Я согласен.
Я перелистнул последнюю страницу, чтобы полюбоваться на его подпись. Непривычно было видеть красивую подпись без разрывов и резких штрихов. Буквы и цифры в дате подписания ровные и хорошо читаемые. Идеальный почерк! Все в этом парне так и пышет идеальностью. Интересно, почему у него проблемы с женой?
Мне нравился цвет его темно−карих глаз. Они казались такими жгучими и теплыми одновременно. Хотелось бы увидеть, как в них отражается наслаждение. Голубая мечта! В буквальном смысле.
− Хорошо. Тогда приходи ко мне в пять часов. Но ты можешь передумать, если вдруг поторопился с решением. Если не придешь, я пойму.
− Могу идти?
− Иди.
Я давал ему шанс отказаться от моего предложения. Мазохист я хренов – так издеваться над собой!
Никто не знает, с каким нетерпением я ждал прихода желанного гостя. Усидеть на месте не мог, то и дело ходил по гостиной, заглядывая в окно. Вот уже наручные часы показывают пять часов вечера. Неужели не придет? Я снова выглянул в окно. Ожидание увидеть на стоянке его серебристую ауди не сбылось. Семнадцать часов две минуты. Я огорченно вздохнул.
«Значит передумал… Наверно так будет лучше для нас обоих».
Я отошел от окна и налил рюмку коньяка. Мне просто необходимо было снять напряжение.
И вдруг раздался звонок. Я даже вздрогнул от неожиданности. Одним глотком выпив напиток, я направился к выходу. Глянул в домофон и опешил на мгновение. У ворот стоял Ярик.
Я открыл автоматические ворота, пропуская парня. Потом встретил. Мое сердце отбивало чечетку от волнения. Но прежде, чем его впустить, я собрался с духом и перестал глупо улыбаться. Когда двери открылись, я казался совершенно спокойным.
− Хорошо добрался?
− Были пробки, поэтому опоздал.
Я обратил внимание, что парень напряжен. Даже старался в глаза не смотреть.
− Какие−то проблемы?
− Виктор Федорович, можно попросить, чтобы ребята не знали, что я к вам хожу. Я даже машину оставил за два квартала отсюда.
− Да, мне тоже будет неудобно, если сотрудники компании начнут подозрительно коситься в наши стороны. Согласен. Разувайся, и пойдем. И, да… − я оглянулся, и пристально посмотрел в его глаза. − Здесь можешь звать меня просто Виктор. А я тебя Ярик – не возражаешь?
− Нет, не возражаю.
− Есть или пить хочешь? Чтобы потом не отвлекаться?
− Воды.
− Проходи в студию. Воду сейчас принесу.
С бутылкой воды без газа я вошел в студию. Ярик медленно прохаживался по ней.
− Садись здесь, − я указал ему на стул и протянул бутылку с водой.
− Сегодня я просто сделаю несколько набросков, чтобы руку набить. А ты освоишься с новой работой.
Я прошел к своему месту. Надел фартук, затем присмотрелся удачный ли ракурс.
− Сядь боком и расстегни верхнюю пуговицу рубашки.
Ярик опустил бутылку на пол и выполнил мою просьбу.
Рядом со мной стояли песочные часы, песка в которых было ровно на два часа. Я перевернул их, чтобы знать время.
− Если хочешь, можешь засекать время по своим часам. У меня такие.
− Необычно. Я видел в школе такие, но только маленькие.
− Голову повыше, взгляд в окно. Представь, что ты мечтаешь о чем−то.
Яркий свет от окна портил композицию. Пришлось встать и прикрыть жалюзи. Рассеянный свет по−особому оттенял кожу модели. Ярик старался не волноваться, и, когда я смотрел на него, задерживал дыхание.
− Если что−то беспокоит, скажи.
− Нет, все в порядке.
− Я не буду сегодня просить тебя раздеться, расслабься. Устанешь, скажи.
Ярик кивнул.
И, наконец, я приступил к любимому увлечению. Рисовать решил просто в альбоме. Несколько набросков вернут мне мышечную память и через пару дней можно будет приступать к холсту. А за это время я рассчитывал разговорить Ярика, узнать о нем как можно больше. Ведь молчать два часа – это утомительно. И поэтому я первым нарушил молчание:
− Расскажешь о своей жене?
− Она красивая.
Ярик явно не хотел о ней заводить разговор. Я усмехнулся.
− Я это видел. Зачем она приходила?
− Хочет, чтобы я развелся с ней. Угрожала нанять детектива.
− Ревнует?
− Делает вид.
− В смысле? − я отвлекся от наброска.
− Это неприятная история.
− Понимаю, тогда я расскажу о своей жене.
− Алина сказала ты неженат, − парень с интересом посмотрел на меня.
− Ох уж эта, Алина, − улыбнулся я. – Она много знает обо мне, но не все. У меня была жена. Три года прожили вместе. Она погибла в автомобильной аварии – сбил лихач.
− Ты любил ее?
− Очень.
Я почувствовал, что зря завел тему о женах. Накатили воспоминания, мешая сосредоточиться на наброске. Я действительно любил Олесю – она была первой любовью еще с институтской скамьи. Заметив, как дрожит в руке карандаш, я вздохнул и перелистнул альбом. Потом дорисую. А сейчас начал новый набросок.
− Подбородок выше.
Возникла неловкая пауза.
− Можем поговорить о чем−нибудь другом, − прерывая паузу, проговорил я.
Я предоставил парню самому выбрать тему для разговора. Пауза немилосердно затянулась. Наконец, прерывая долгое задумчивое молчание, Ярик произнес:
− Нас вынудили пожениться наши отцы. И подарили квартиру трехкомнатную с условием, чтобы жили всегда в месте. Кто подаст на развод, тот и съедет. Жена хочет сжить меня с квартиры и строит пакости, чтобы я вышел из себя. Но я слишком привык к ее причудам, что мне безразличны ее потуги.
− Ты любил ее?
− Не знаю… − пожал Ярик плечами. – Просто увлекся, а когда женился, понял, что влип.
− Спишь с ней?
− Это личное.
− Извини.
− Она мне неинтересна. Слишком агрессивна и навязчива.
− Как зовут?
− Ирина, но ее бесит, когда ее так называют. Предпочитает Ирэн.
История Ярика прозвучала скомкано, но была мне интересна. У него серьезные проблемы, что и говорить.
Уже после второго наброска я почувствовал зарождающееся волшебное чувство – вдохновение! Рука уверенными движениями переносила на бумагу образ моего художественного вожделения. Даже не сразу заметил, как улыбаюсь. От возбуждающего предчувствия, какие мне предстоит написать картины с этой моделью, начинает быстрее биться сердце.
Ярик опять надолго замолчал, погруженный в себя.
− Теперь сядь в анфас, смотри поверх меня, откинься на стену и закинь ногу на ногу. Правую руку положи на колено, а левую на нее. Вот так… Почувствуй себя царем. Взгляд надменный…
Ярик старался соответствовать моим рекомендациям. Я взглянул на песочные часы, примерно на полчаса времени осталось. Передумал рисовать. Просто делал вид, тщательно рассматривая парня. Он казался мне нереально−идеальным. Я хотел запомнить его образ, чтобы потом, оставшись один, писать по памяти.
− Можно будет посмотреть?
− Пока нет. Не люблю незаконченные работы показывать. Но обещаю подарить.
− Если только в одежде.
− Стесняешься?
− Есть такое.
Откровенный парень! Мне это нравилось. Еще чувствуется его скованность, но скоро это пройдет, ему придется привыкнуть к своей новой роли.
− Виктор, ты продаешь свои картины?
− Иногда участвую в аукционах.
− Наверно это выгодное дело?
− Да, бывает везет с продажами. Есть любители такого творчества.
И вот время закончилось. Я почувствовал сожаление, что так быстро.
− До завтра, − произнес я, провожая его. Парень кивнул.
Я еще некоторое время провожал его, наблюдая за ним в окно. Все пытался представить, что он испытывает. Наверно облегчение, что смог благополучно, без стресса пережить этот день. Интересно, как сильно его пугают мысли о том, что ждет его в скором времени? Я бы на его месте сильно переживал.
Семь лет назад я был таким же как он, за одним исключением – я был счастлив со своей женой. И в один прекрасный день ее не стало. А меня словно засосало в черную дыру. Я заливал горе водкой, не замечая времени, и не запоминая лиц, с которыми пил. Каждый день стал похож на предыдущий. Было лишь одно желание – пить. Я превратился в бомжа, меня не пускали в бары из−за долгов, иногда ночевал где придется. Я продал почти все из квартиры, я б и ее продал за бутылку, если бы однажды не влип в еще более неприятную историю. Казалось бы, разве может быть хуже? Теперь я знаю – может!
Одним недобрым днем я проснулся в чужой квартире, и мало того, в чужой постели!
− Доброе утро, милый, − от звука мужского слащавого голоса я мигом протрезвел.
Я вскочил, как ужаленный.
На меня улыбаясь, смотрел мужчина лет сорока пяти, не очень приятной внешности. Полноватый, щетина на лице и хитрые маленькие глазки.
− Какого… − я потерял равновесие и свалился на пол. Это ж в мозгах просветление наступило, а вот тело было будто не мое.
− Ушибся? – участливый голос аж взбесил меня.
− Какого хрена я тут делаю? – вскричал я и вдруг обнаружил, что совершенно голый. Даже трусов нет.
− Мы провели чудесную ночь. Я согласен всегда быть твоей Олесей.
Мужик хохотнул. Моя растерянность его забавляла. Он взял сигареты и закурил.
Я же, заметив свою одежду, подтянул ее и начал одеваться.
− Ты был страстным жеребцом. Я давно так не трахался. Зад так и горит.
Услышав о заде, я прислушался к своим ощущениям. Не похоже было, что меня имели это ночью. Несмотря на подозрения, что это я имел этого мужика, а не наоборот, чувствовал я себя отвратно. Захотелось поскорее уйти.
− Не спеши, красавчик. Ты теперь мой.
− В каком смысле?
Я замер на полпути к выходу из спальни.
Мужик указал взглядом на журнальный столик. На нем лежали какие–то бумаги.
− Это твой экземпляр договора.
− Чего? Какого договора? Ты вообще кто такой? Что я здесь делаю?
− Парень, ты не бесись, сядь и собери воспоминания в кучу. Все не так плохо. Отработаешь месяц и свободен. Я все равно дольше месяца ни с кем не трахаюсь. Приедается.
− Че… го?
Как же мне в тот момент захотелось исчезнуть. Если бы ноги слушались, сбежал бы, куда глаза глядят.
− Что совсем хреново после вчерашнего? Неудивительно, ты столько выпил. Куда только лезло?
От этого голоса − притворно–любезного меня начинало трясти. Я покачнулся и чуть было снова не упал. Пришлось сесть на кровать. Перед глазами все поплыло, я обхватил голову руками. Голова будто превратилась в чугунный котел, по которому начали бить молотком.
− Меня Олег Анатольевич зовут, но для тебя я просто Олег. Но если будешь звать Олежек – мне будет приятно.
− Что за договор? – спросил я, подумывая, каковы у меня шансы убить этого мужика и свалить в закат?
Судя по его внушительным габаритам и моему худосочному телосложению, даже на пятьдесят процентов не тянуло. Запустил я себя, что и говорить. Трясет еще, словно конкретно Паркинсоном болен. Мне бы взять себя в руки, успокоиться, поспать… отлить еще жутко хочется.
− Ты за бутылку готов был трахать кого угодно. Я не мог не воспользоваться случаем.
− Я реально так и сказал?
− Ну не дословно, но смысл тот же. Для меня: хочу спать или хочу переспать одно и тоже.
− А… − смутные воспоминания кое–как просочились в голову сквозь болезненную пелену. Да, определенно, кто–то крутился вокруг меня, когда я напивался в баре, отмечая легко заработанные деньги.
− Я тебе помог, приютил, в душе отмыл. Скажу честно. От тебя несло, как от бомжа. Если ты будешь таким же послушным, как вчера, мы поладим.
− Поверить не могу. Я трахался с мужиком… Уу… голова трещит. Допустим, так и было. Ты на меня что… кредит взял или мою квартиру себе переписал? Что? Говори!
Я взглянул на него пристально, чувствую, что закипаю от злости. Вот же ушлая мразь! Подсуетился гаденыш! И на себя я тоже злился. Вот чего раньше мозги не включились? Только сейчас стало доходить как я опустился. Ниже плинтуса, но оказалось и это не предел. Наверно должно было все это со мной произойти, чтобы в голове, наконец, все на место встало.
Мужик заржал.
− У тебя даже паспорта нет, чтобы такую авантюру прокрутить. Хочешь? – он протянул мне сигареты.
Да, закурить бы не помешала. Отказаться, мне гордости не хватило. Сидим курим.
− А куда я паспорт дел?
− Хрен его знает, ты мне не докладывал. Но мордашка у тебя красивая, как и оказалось и член немаленький. Для меня в самый раз будет. Не мог я мимо пройти.
− Слушай, − процедил я сквозь зубы, − не тяни за яйца, говори уже, что я подписал. Иначе я за себя не ручаюсь.
− Не горячись. Побереги силы, они тебе еще пригодятся. Я тут видос снял. Зацени.
Он протянул мне мобильник, но в руки не дал. Я увидел бар, в котором пропил деньги за сданный в ломбард телевизор. Увидел себя, сидящем за барной стойкой, не замечающим ничего вокруг. Пью рюмку за рюмкой. Подкатывает Олег, бесцеремонно садится рядом, называет себя по имени.
− Отвали… − бурчу я, опрокидывая в себя порцию алкоголя.
− У тебя закончилось, будешь еще?
Мужик ставит передо мной бутылку.
− Наливай.
Как же стремно смотреть на себя со стороны. Докатился…
− Тебя отвезти домой?
− Пох… Ты вообще… кто такой?
− Олег, а тебя как звать?
− Ви…ктор. Чего тебе, О…лег?
− Подпишешь бумагу одну, я тебе еще бутылку поставлю.
Я киваю.
− А спать хочешь?
− С кем? – спрашиваю я и ржу, как идиот. Смешно мне!
− Со мной, − вполне серьезно отвечает мужик.
− Да пох….
И вот я уже тычу ручкой в какую–то бумагу.
− Сюда, − услужливо помогает этот гавнюк. – И сюда… А теперь идем. Бутылку я заберу с собой.
Мужик засовывает бутылку себе в карман, тянет меня за руку, потом поддерживая, ведет к выходу. И видео закончилось.
Я совершенно не въезжаю в происходящее.
− И что это значит?
− Ты подписал договор на оказание мне интимных услуг.
− Чего?! Я по–твоему кто? Проститутка?
− Ну не надо так грубо.
Мужик протянул мне копию договора.
Ну да в моем состоянии сейчас самое время пытаться прочитать напечатанный на бумаге текст. Пялюсь в буквы и ничего не могу понять. Но подпись узнал, определенно моя, хоть и корявая − каллиграфия в алкогольном угаре была бы верхом пилотажа.
«Лучше бы у меня руки отсохли, а не мозги», − подумал я, уткнувшись в бумагу.
− Это полная хрень! – произношу я и, разорвав договор на клочки, спешу к выходу. Мужик даже не пытался меня задержать. Открываю дверь и офигеваю… за дверями стоят два амбала – нехилые такие ребята. И самое шокирующее, они голые! Был момент, всего секунду, когда я погрешил на белую горячку.
− Возвращайся, − говорит Олежек – мороз по коже от этого имечка.
Белая горячка не причем… Мне увиденное не померещилось.
Я обернулся к нему.
− Раздевайся. Я возбудился, глядя, как ты убегаешь.
− Я не буду с тобой трахаться! – захлопнув дверь, заявил я. – Найди другого лоха!
− Одного лоха я уже нашел. Вижу, суть договора ты не просек. Ты будешь месяц удовлетворять мои сексуальные фантазии, а потом свободен на все четыре стороны. Ты делаешь это добровольно, либо тебя предварительно убедят мои ребятки. Что выбираешь?
− А что имею я?
− Крышу над головой и еду. Разве мало? Кстати, я все буду снимать. Начнешь зарываться, я найду, как это использовать. Иди сюда, не испытывай мое терпение. Ты же сильно разозлился? Почему бы не оттрахать меня за это? Если будешь плохо стараться – поменяемся местами.
Мужик захихикал, поманив меня рукой, затем взялся за свой член и начал надрачивать.
− Отсасывать не буду! – я почти заорал.
− Начинаешь капризничать, милый? Позвать мальчиков?
− Ты сказал оттрахать тебя? – уцепился я за его слова, ища способ избежать унизительной процедуры. Мне бы как–то вырваться из этой гребаной западни!
− Поиграй с моим дружком. Полижи его – это возбуждает… Но, если хочешь я подружусь с твоим.
Меня едва не выворачивало от таких разговоров. В желудке заныло, а в горле пересохло.
− Иди же… Вчера ты не церемонился.
Наверно надо было согласиться добровольно исполнять навязанный мне договор. Но здраво рассуждать было некогда. Крыша моя окончательно съехала. В результате, зашли амбалы, отлупили меня, раздели и прицепили наручниками к кровати. Я изнываю от боли, а этот мерзавец дрочит мне, и едва член встал, садится на него и устраивает скачки. Я был унижен и изнасилован, но зато протрезвел окончательно. В голове, кроме мата, ни одного цензурного слова не осталось. О да, наука пошла мне впрок! Я больше не сопротивлялся, терпел и делал все, что хотелось этому конченному ублюдку.
К счастью, трахать себя он заставлял меня два раза в день: по утрам и вечером, когда он возвращался с работы. Остальное время я был предоставлен себе и даже мог ходить по дому, но не везде: только в столовую и гостиную. Чтобы не сбежал, мне на ногу был надет электронный браслет, и два охранника находились внутри, следя за мной по монитору. Дом был большой в два этажа, и выглядел недешево.
У Олега имелась странная страсть к детским игрушкам. Игрушки были везде, в любой комнате. И как оказалось, что в каждой из них камеры слежения. Когда хозяину дома хотелось со мной пообщаться, он звонил на мобильник, который приносил один из охранников.
− Милый, я скучаю… На столе пингвинчик стоит, подойди к нему.
Охранник оставался наблюдать за моими действиями в ожидании распоряжений хозяина. Он был в одежде, им приходилось ходить голыми только в присутствии хозяина. И мне разрешалось ходить в одежде, правда, не своей. Обычный халат, а на ногах тапочки. Трусы были под запретом.
− Молодец, теперь распахни халатик.
И я делал все, что мне приказывали.
− Подрочи себе. Не спеши. Я не хочу, чтобы ты быстро кончил. Какой он у тебя большой… Сегодня тебя будет ждать подарок. Поднеси мобилу к члену, я хочу послушать.
Я стоял перед керамическим пингвином и дрочил. Но кончить он не позволил, сказал, береги силы. А охранник все это время стоял рядом, следя за исполнением его требования. Его присутствие не позволяло мне ослушаться хозяина. Проследив, что я выполнил все в точности, охранник забрал мобилу и ушел.
За прошедшую неделю я узнал все предпочтения Олега Анатольевича, его распорядок дня, кем работает − в знаменитой частной торговой компании, владеет крупной недвижимостью, любит игрушки и не только детские.
К такой жизни я даже начал привыкать. Меня же самого не трахали. Ага, ровно до одного дня.
Как-то вечером после ужина, я ожидал возвращение Олега в спальне. Он появился с продолговатой коробочкой в руках и вручил мне ее с хитрой улыбочкой.
− Открывай и примеряй.
Я послушно открыл коробочку.
− Да ты не ох…л? – матюкнувшись, я уставился на него.
− Ну, ну, не надо так радоваться, − смеется урод. – Я даже смазку купил. Ты же утомился ждать своего господина? Уф–ф… − он поежился. − Меня возбуждает даже мысль, о том, как вибратор будет в тебя входить. Пожалуй, не смогу ждать, когда ты вставишь его – сам сделаю.
Мужик открыл баночку и взял пальцами белую мазь.
− Что замер? Не знаешь, что делать надо? – и выкрикнул в сторону входа: − Эй, парни!
Тут же вбежали двое.
− Раком поставьте красавчика.
Я даже пикнуть не успел, как получил удар в живот и согнулся.
− Не так сильно, а то покалечите. Навредите ему – самих затрахаю!
И вот они держат меня в согнутом виде, а Олег обмазывает мой анус мазью. Делает это с чувством, явно наслаждаясь процессом. Я же даже пошевелиться не могу, скриплю зубами от злости. Кровь то приливает к лицу, то отливает. Не могу сдержать дрожь в ногах.
Мужик взял вибратор и включил его. От звука у меня сердце екнуло.
«Убью, сволочь! Дождусь окончания месяца и убью!»
Чувствую, как он касается прибором ягодиц, щекочет анус, заставляя его судорожно сжиматься. Хихикает возбужденно.
− Расслабься, больно не будет…
И начинает медленно засовывать внутрь.
− Дырочка еще не растянута, туго идет.
Вот только его комментариев мне и не хватало для полного счастья! Запихнув вибратор, он велел амбалам оставить нас. А сам остался рядом, по спине гладит и приговаривает:
− Зачем нужно было все усложнять?
Затем опускает руку к паху и начинает поглаживать мой член. На меня накатывает возбуждение, растворяя в себе злость. Я упираюсь руками в матрас, стараясь сохранить равновесие.
− Вытащи, − прошу.
Мне было неприятна эта вибрирующая штука в заднем проходе. Она заставляла меня сильнее трястись.
− Ты просто не привык. Выпрямись.
Я выполняю его просьбу. Он перестает мне дрочить и с довольной улыбкой рассматривает меня.
− Пройдись.
Я делаю несколько неуверенных шагов. Вибратор задевает простату, и меня словно обжигает. Кончаю! Это случилось так неожиданно, что я растерялся. Слишком быстро. В организме остались непонятные ощущения, сродни разочарованию.
Мой мучитель хохочет.
− Браво! Эта игрушка как раз для тебя! Залазь на кровать и вставай на четвереньки. Сейчас я тобой займусь.
Олег направился в душ.
− Можно убрать? – спрашиваю я вслед.
− Ни в коем случае! Кончать не вздумай!
И вот я жду его возвращения, стоя на четвереньках. Минут двадцать жду. Боюсь пошевелиться. Возбуждение накатывает волнами, мурашки бегают по телу, член окаменел и готов взорваться. Это невыносимая пытка. Жду с нетерпением, когда он вернется. Не выдерживаю напряжения и помогаю себе кончить, с минуту подрочив. Потом падаю без сил на мокрую простыню. Меня колотит, не могу успокоиться и отдышаться.
Входит Олег с мокрыми волосами, в халате и с полотенцем на плечах.
− Вижу, моей девочке понравилась игрушка.
Он сбрасывает халат и полотенце и взбирается на кровать. До меня доносится запах шампуня. Наклонившись, он начинает целовать мою спину. Я вздрагиваю, испытывая жуткое отвращение.
− Неужели тебе все еще не нравятся мои прикосновения?
Я отворачиваюсь. Вообще не понимаю, как это «расслабься и получай удовольствие».
− Моя девочка заслуживает наказание за то, что кончила, − опустившись с поцелуями к пояснице, произнес он. – Вставай по–собачьи.
Приподымаясь, замечаю, как член снова наливается кровью. Ненавижу себя за это!
Олег начинает растягивать мое анальное отверстие, вытаскивая вибратор и засовывая его обратно. Я возбуждаюсь все сильнее, что не могу сдержать стон. Он смеется, довольный моей реакцией. Наконец, извлекает прибор и пускает в ход пальцы. Смазка еще осталась, и они легко скользят внутрь. Я стараюсь абстрагироваться от происходящего, пытаюсь представить, что не мужик трахает меня пальцами, а врач делает массаж простаты. И почти получается расслабиться.
− Вот так, не сжимайся. У меня член маленький, легко войдет.
Про член, он наверно пошутил. Наконец, он убирает пальцы, и я слышу, как начинает себе дрочить. Все внутри сжимается от дурных предчувствий. Хочется, чтобы все скорее закончилось. От ожидания даже возбуждение падает.
И вот Олег готов. Он встает позади и с силой вводит член. Вибратор по сравнению с ним действительно был игрушкой. Я скулю сквозь зубы, впиваясь пальцами в матрас. Он втолкал член до упора и начинает медленно вытаскивать. Затем обратно. Я продолжаю стонать, потом просто дышу ртом. Зад горит. Мужик пыхтит на мне и кажется, скачки затянутся надолго. Он вообще не торопится кончить. Он из тех типов, для которых процесс важнее результата.
− О, да… − выдает с предыханием Олег. – Давно я верхом не ездил.
«Кончай уже!» − кричу я мысленно, чувствуя, что сам приближаюсь к кульминации.
Но он нет… Тащится гад! Нарочно замедляется и начинает щупать мой член.
− Уже хочешь кончить? – шепчет он мне на ухо. От его дыхания жаркая волна прокатывается с головы до пят. – Скажи мне…
− Да, да, − не выдерживаю я.
− Давай, кончим вместе. Подожди немного.
Он делает несколько сильных толчков, и мы кончаем практически одновременно.
С протяжным стоном Олег сползает с меня и лежит, распластавшись по постели. Я тоже без сил, лежу рядом.
− Спасибо, − минут через десять неожиданно произносит он. – Мне понравилось.
Это был первый раз, когда он сказал «спасибо», но следующая фраза меня едва не убила.
− Кажется, я в тебя влюбился.
Только этого мне не хватало!
− Мои ребятки на тебя по–особому влияют. Ты становишься покорным. Пойдем, выпьем что–нибудь. Отдохнем. Хочу снова повторить.
− Пощади… − молю я, не глядя на него. Слезы застилают глаза. Пережитое унижение кажется невыносимым.
− Я буду нежным, обещаю, − он целует меня в плечо. – Это поначалу больно. Чем больше мы этим занимаемся, тем быстрее привыкнешь.
С тех пор мы поменялись ролями. Но и это развлечение ему со временем стало надоедать. А для меня это означало новые унизительные впечатления.
И вот очередным утром отымев меня по полной, он утащил меня в столовую. Даже разрешил надеть халат, поскольку мои руки показались ему холодными. Я, и правда, чувствовал озноб, но, скорее всего, это были последствия постоянного стресса и невозможность выплеснуть свою ненависть.
Сам он одеваться не стал.
В столовой было накрыто на двоих. Олег сел за стол и указал мне на место напротив. Передо мной была еда, но не она зацепила мое внимание. В трех шагах от стола стояли три мужские мускулистые обнаженные фигуры. Одна держала на коротком поводке собаку – добермана–пинчера. Я успел представить, что меня ждет, и кровь отхлынула от лица. Я отвел от них взгляд.
− Давай выпьем, − Олег подал мне наполненный бокал вина. – Красавцы, правда? Сегодня они будут нас развлекать. Но сначала поедим, − Олег обратился к мужчинам: − Мальчики, отдохните пока. Я позову.
Троица послушно удалилась.
− Ну же бери бокал. Отметим третью неделю нашего знакомства. Как быстро летит время.
Руки тряслись, что я едва не опрокинул бокал. Вино застревало в горле.
− Твой страх и ненависть возбуждают меня, − посмеиваясь, произнес он и сделал несколько глотков вина. – Но мне это надоело. Теперь я хочу видеть в твоих глазах желание. Я хочу, чтобы мы любили друг друга, как это делают любящие люди. Знаю, тебе трудно будет воспринимать это не как обязанность, но постарайся хотя бы притвориться, что тебе нравится. И будь убедительным.
− О… чем ты говоришь? Какое желание? Любовь?
Я его слова совершенно не мог понять.
− Я хочу, чтобы ты стал ласковым котиком. Мне надело принуждать тебя делать мне приятно. Теперь ты сам должен стараться угодить мне. Хочу, чтобы ты улыбался, почаще говорил ласковые слова с добавлением: «Олежек», и упрашивал меня любить тебя.
У меня не было слов, чтобы выразить свое отношение к сказанному.
«Что он хочет?!», − спрашивал я себя, не веря ушам.
И как мне переступить через себя, если я притворяться – хоть убей – не могу? Да у меня язык не повернется, произнести противное – Олежек. Оказывается, бывают падения хуже, нежели я раньше полагал.
− Кушай, Витюня, тебе нужно набраться сил. Мои ребятки сказали, что ты плохо ешь. Я могу велеть им поухаживать за тобой.
Его предупреждения было достаточно, чтобы я начал есть. Давился и запихивал в себя все подряд, не ощущая вкуса. Потом нам принесли десерт: фрукты и мороженое.
Олег снова разлил по бокалам вино. Его потянуло на откровения.
− Вчера у меня был чудесный день. Раз в год я и мои друзья собираемся на особую вечеринку и выбираем, когда и где состоится очень важное для нас событие, но, самое главное, проводим жеребьевку, чтобы выбрать, кто принесет жертву. Эта жертва обеспечит нам достаток и процветание на следующий год. Я рад, что жребий достался не мне. Жертва должна быть особой − самый ценный человек. Если бы выбор пал на меня, нам пришлось бы расстаться, ведь ты для меня в настоящее время самый ценный человек.
− Что ты собирался сделать? Нарушить договор? Отдать меня?!
− Это как посмотреть. В договоре не сказано, что я не имею права передавать тебя третьим лицам. Зря ты его не прочитал.
− Что значит принести в жертву?
− Жертва и есть жертва. Что тут может быть непонятного? Хочешь знать подробности, попроси меня ласково.
И я переступил через себя.
− Спасибо, что не отдал меня им.
− Не благодари. Повезло нам обоим, − он засмеялся.
− Олежек, − сколько мне стоило усилий, чтобы произнести это имя, − я, правда, для тебя стал ценным человеком?
− Что за глупый вопрос? Конечно! Пил бы я сейчас с тобой, если бы это было не так. Ты подарил мне много приятных дней общения. Я умею быть благодарным и хочу пригласить тебя в нашу компанию. Это особая честь – ты понимаешь? Ты разбогатеешь и сможешь распоряжаться чужими жизнями. У тебя появится власть. Плата совсем небольшая, но она стоит того.
− Я могу… подумать?
− До конца срока нашего договора у тебя есть время подумать. Надеюсь, мое предложение сделает тебя более дружелюбным и снисходительным к моим причудам. Я еще никому такого не предлагал.
Интересный поворот. Этот похотливый мужик предлагает мне деньги и власть в обмен на любимого человека, которого у меня нет. Заманчиво! Сейчас у меня не было ни того, ни другого. Даже свободы не было. Я усмотрел в этой перспективе реальную возможность отомстить ему.
Олег с любопытством посматривал на меня, с аппетитом поедая мороженое.
− Что тревожит тебя, Витек?
− Нет, ничего.
Я взял ложечку и сунул в мороженое. Ничего не поделаешь, придется делать вид, что мне все нравится.
− У тебя нет настроения? – и Олег выкрикнул в сторону выхода. – Эй, собачки мои!
Я вздрогнул, резко оглянувшись.
В столовую вошли те трое с собакой.
− Олежек… умоляю… − я стал заикаться от нахлынувшего ужаса.
− Успокойся, Витек, расслабься…
Ага, расслабься! Он серьезно? Сейчас меня будут трахать эти три гамадрила, а я расслабься? А собака для чего? Еще и без намордника…
− Вы двое, − Олег указал на тех, кто был без собаки.
Я совершенно не понял его намека. Так и замер на стуле, боясь пошевелиться. Сердце колотилось так, что казалось вот–вот выскочит.
Мужчины без вопросов залезли под стол и подползли к нам. Я опомниться не успел, как один из них раздвинул мне ноги и залез под халат. Я во все глаза смотрел на хозяина дома. Тот наслаждался происходящим. Второй явно был занят им.
Скатерть стола скрывала лицо, но вот руки с аккуратными ногтями я видел. Что они вытворяли! Думал умру от жуткого страха и невероятного возбуждения.
− Тебе же нравится, как и мне? – проговорил Олег, закатывая от наслаждения глаза. Свою руку он засунул под стол, посильнее насаживая свой член в глотку мужчины. – Хороший, песик!
Я уже почти готов был кончить, как почувствовал неприятное болезненное ощущение и глянул вниз. Мужчина ловко перевязал узенькой лентой основание члена, отделив его от мошонки. Это грозило тем, что я даже при большом желании не смог бы кончить.
− Он не даст тебе кончить раньше меня, − долетели до меня слова Олега.
Я почувствовал разочарование, взмолившись:
− Не надо так, пожалуйста. Олежек, разреши мне кончить.
− Потерпи немного. Мы должны это сделать вместе.
Как терпеть? Мой член находился во власти жаркого языка. Мужчина явно с удовольствием облизывал его и посасывал, чувственно причмокивая. Напряжение в стволе причиняло боль, заставляя сжимать зубы. Казалось, еще немного и с лишусь сознания. Уже не контролируя стоны я схватился руками за голову мужчины, впиваясь пальцами в мягкие волосы.
− Все, все, не могу больше. Пощади…
Я готов кричать от бессилия. Вспомнив о ленте, являющейся причиной моей сладостно–болезненной муки, попытался добраться до нее. Но мне не дали.
− Я уже почти все. Потерпи, Витек.
И я терпел, а что мне еще оставалось. Меня трясло, пот катился градом, в голове шумело, а в паху жар такой того гляди все вокруг загорится.
− Пора, − наконец, услышал я долгожданное разрешение. Член только и ждал свободы и вскоре выстрелил струей мутной спермы. Ни капли ее не пропало, все было проглочено с притворной страстью, будто это сладкий нектар.
− Хороший песик, − похвалил Олег своего мужчину и довольно улыбнулся. – Как тебе, Витек?
Я почувствовал облегчение, когда мой мучитель оставил меня в покое. Это облегчение было даже приятнее, чем сам оргазм. Хотя совру, если скажу, что оргазм мне не понравился. Это было мощно, болезненно и неожиданно. За это очень хотелось нашинковать Олега с его развлечениями в капусту.
Пес неожиданно тявкнул, вернув меня к реальности. Что он вообще тут делает?
− Витек, скажи, ты очень хочешь отомстить тому, кто сейчас мучал твоего дружка?
Мужчина как раз вылез из–под стола.
− Или хочешь доставить ему удовольствие?
Я вдруг решил, что сейчас моя очередь ему отсасывать, и внутри все похолодело.
− Они ведь славно потрудились, продемонстрировав свое умение?
Олег поднялся и с бокалом вина направился к ним. Мужчины знали, что им надо делать. Они встали на четвереньки, показывая нам свои накаченные задницы.
− Это мое любимое развлечение.
Олег, хихикая, приблизился к ближайшему мужчине и, занеся над ним бокал, наклонив его, вылил половину. Второй половиной бордового напитка порадовал задницу второго участника сексуального развлечения. После этого вернулся за стол. Мужчина с собакой, наклонился к псу и отстегнул ошейник. Я заметил тонкий розовый писюн кобеля, выскользнувший из шерстяного тайника. Пес рванул к ближайшей заднице, принялся возбужденно слизывать вино и вскочил на задние лапы, передними обхватив поясницу мужчины. То, что происходило дальше, едва не вывернуло меня на изнанку. Я не смог смотреть на такое. В последствии я не раз видел совокупления людей с животными в своих снах – видимо последствия, перенесенного стресса сказывались, и каждый раз просыпался в холодном поту и с криком.
− Вижу, ты шокирован, − насмешливо произнес Олег, когда пес закончил с одним человеческим партнером и перешел к другому. Второй хоть успел себя подготовить к предстоящему совокуплению, чтобы и самому получить удовольствие. – Наверно и не знал что и так можно?
Я постарался взять себя в руки. С трудом, как можно спокойнее произнес:
− Ты и со мной так же… поступишь?
Как же мне было противно смотреть на его похотливую физиономию. Я не мог видеть возбужден ли он от происходящего, но судя по его довольному виду и сладострастной улыбке, я вряд ли ошибался.
− Мне не захочется спать с тобой, после того, как тебя отымеет кобель, так что расслабься. Но я могу воспользоваться этим способом, если ты будешь упрямиться. Кстати, если ты не заметил, этим мальчикам такое развлечение понравилось. В их резюме такая услуга пользуется популярностью на особых вечеринках. А если и ты захочешь стать порно–моделью по окончании нашего контракта, я с радостью порекомендую тебя самым лучшим агентствам.
− Нет, нет, не утруждайся. Я сам о себе позабочусь.
− Зря отказываешься. Предыдущие мои партнеры вполне довольны своей новой работой.
Наконец, пес и его хозяин покинули кухню. Оттраханные кобелем мужчины на десять минут ушли в душ. А когда вернулись, Олег вышел из–за стола, велев мне:
− Пойдем потрахаемся. Я выбираю этого.
Я словно прирос к стулу. Я с Олегом занимался сексом скрипя зубами, а теперь с ними?
− Витек, не тормози! Оседлай этого красавца. Ну–ка, мальчики, примите позу!
− Но их же…
− Тебя это смущает? – Олег скинул халат и начал себе дрочить. – Это я с тобой, оттраханным псом, не захотел бы, а с ними запросто. Или ты хочешь быть снизу?
Вот и выбирай из двух вариантов: один отвратнее другого. Но нельзя мне было разочаровывать Олега. Перед глазами все еще стоял акт соития пса и человека. Жесть! А ведь хозяин с доберманом вряд ли ушли далеко.
И я сделал, как мне было велено. Я вошел в своего партнера без усилий, его анус был хорошо растянут. Мне хотелось по–быстрому закончить акт и забыть о нем, как о страшном сне. Рядом скакал Олег, то и дело выкрикивая:
− Да! Да! Стони, детка! Громче! Еще! Еще!
Мужчина под ним издавал звуки, которые ждут. Но казалось мне, удовольствия от процесса он получил мало, несмотря на стоящий член. Это было его работой. К любой, даже самой любимой работе рано или поздно привыкаешь, и если делать ее каждый день, то привыкнешь раньше, чем хотелось бы. Мой партнер старательно делал вид, что ему нравится. Я даже посочувствовал ему. Захотелось сделать ему хоть немного приятно. Продолжая делать толкательные движения, я наклонился взял в руку его член. Бедняга даже не возбудился. Мужчина подо мной напрягся, едва слышно охнув. Я дрочил ему, чувствуя, как собственное возбуждение начинает падать.
− Не надо… − прошептал мужчина.
Но я продолжал. Мне нравилось слушать его учащенное, прерывистое дыхание и чувствовать его возрастающее возбуждение. Член в руке быстро отвердел. Конечно, мне неудобно было трахать его и дрочить ему, но меня ждал приятный бонус за потраченные усилия.
− Я скоро… кончу, − шепотом проговорил мужчина.
Я сам был близок к финалу и ускорился в своих движениях.
− О… о – шумно выдыхали мы в один голос.
И вот мой партнер вздрогнул и выгнулся, рывками изливая сперму. Его анус с силой сжался, сдавив мой член, чем вызвал вспышку ярких ощущений, затем начал часто сокращаться: сжимаясь и расслабляясь. И я кончил. Это был для меня приятный опыт. Я нашел способ удивить Олег, в надежде, что на оставшиеся дни ему не захочется более извращенных развлечений− отдать, например, меня своим охранникам на растерзание. Да, не скорою, даже в своей голове я превратился в шлюху, которая думает, как ублажить своего хозяина. А у меня был другой выбор? Сейчас мне нужно выжить, жалеть себя и мстить я буду потом. Я злопамятный!
− Спасибо, − сказал мужчина, когда мой обмякший член, выскользнул из его зада.
− И тебе, − отозвался я. – Я, правда, не хотел…
− Забудь.
Олег не слышал наш разговор. Он продолжал скакать, подбадривая мужчину своими выкриками. Член у парня так и висел. Как не посочувствовать бедняге?
К счастью, достигнув оргазма, Олег решил отпустить ребят. Ему захотелось отдохнуть, и он дал мне разрешение сходить в душ. Уже то, что он не стал составлять мне компанию, радовало.
А вечером я удивил его, применив полученный опыт. Он громко охал, каждый раз, когда я сжимал анус.
− О… Витек, что ты со мной делаешь… − проговорил Олег, к собственному удивлению, кончив быстрее, чем раньше.
Правда одним разом он не ограничился. Сделал еще два захода. И почему у него импотенция не наступила еще в подростковом периоде? Ведь тогда бы не было у меня сейчас проблем.
После этой ночи отношение Олега ко мне изменилось. Он стал более внимательным. Ему захотелось и мне делать приятно. Было неожиданно, когда три ночи спустя, он решил изменить свое привычное поведение в постели. Он велел мне лечь на спину и принялся целовать мое тело. Я закрыл глаза, ожидая, когда, наконец, все закончится, и я смогу спокойно уснуть. Мне было неприятно его елозанье по телу, приходилось превозмогать неприязнь и подыгрывать ему, делать вид, что мне нравится, стонать и называть его ласково: «Олежек…» Радовало, что он ни разу не попытался поцеловать меня в рот. Выдержал бы я это вторжение, не откусив ему язык? Не знаю.
Наградив мою грудь десятком слюнявых засосов, Олег опустился к животу, затем ниже. Несмотря на отвращение, тело отреагировало возбуждением. Горячие поцелуи в головку возбужденного органа вынудили меня изогнуться. Олега мое поведение вдохновило на дальнейшие действия. Он лизал мой член, как леденец, засовывал его в рот так глубоко, как мог, и не давая кончить, выпускал его изо–рта, начиная играть с яичками, посасывал их и массировал пальцами. Мое возбуждение то взлетало почти до небес, то падало вниз. Олег тоже знал, как подольше мучить свою жертву.
− Тебе нравится? – собираясь снова сунут в рот мой член, вкрадчиво поинтересовался он.
Вот зачем все портить глупыми вопросами? Я ведь почти расслабился и смог даже забыть, что меня ласкает сорокалетний, не самой приятной внешности, мужик.
− Скажи, я люблю тебя, Олежек…
И я сказал, то, что он хотел от меня услышать. Лишь бы поскорее закончилась эта пытка.
И, наконец, финал наступил, струя спермы рванула в жаркую глотку и была нещадно проглочена.
Олег вынул член изо–рта и, облизнувшись, улыбнулся.
− Теперь во мне находятся тысяча Витьков. Звучит возбуждающе, не находишь?
Этого извращенца все возбуждало.
Олег рассмеялся, пристально рассматривая мое лицо, затем коснулся пальцем кончика носа, провел по губам.
− Открой ротик.
Его палец протиснулся между губами, наткнувшись на сжатые зубы. Сдержанно вздохнув, я позволил ему залезть в рот. Не боится ведь, что я могу откусить ему палец.
− Пососи его.
Я уже много чего пережил, что это даже за унижение не воспринял.
− Мой палец, трахает твой рот, − хихикая, проговорил Олег, имитируя движения при половом акте.
Я позволял делать с собой, все, что ему хотелось. Остатки моей гордости давно иссякли. И, чтобы не рождалось возмущение, я вспоминал, как кобель трахает в зад порно–моделей. Это был отличный способ окончательно вжиться в роль шлюхи.
Утром я проснулся от шепота в ухо.
− Милый, просыпайся…
Возвращение к реальности оказалось для меня неожиданным, сердце лихорадочно билось в груди, по телу пробежал холодок. Было что–то не так. Обычно Олег трахал меня, не дожидаясь, когда я проснусь. Я даже привык к этому.
− Сегодня тебе не надо покидать спальню. Я переезжаю. Рабочие будут выносить мебель, я не хочу, чтобы они тебя видели. Мои ребятки проследят, чтобы никто посторонний сюда не входил. Они будут приносить тебе еду и делать тебе приятно. Ты уж постарайся быть послушным мальчиком. Я буду за тобой наблюдать…
− Олежек… − пролепетал я, замирая от недобрых предчувствий.
− Тебе нечего волноваться.
И он ушел. Я так и остался лежать в постели. Зачем вообще вставать? Очередной день в неволе. Если раньше я еще мог курсировать по дому, то сейчас в моем распоряжении лишь спальня, туалет и душ. И единственной отдушиной являлось большое окно, через которое я мог часами смотреть на лесной пейзаж.
Олег переезжает?
Я не раз за прошедшее время пытался понять, где нахожусь. Особняк был немаленьким, богатым, а снаружи лишь лес и далекий холм, превращенный в поле. Явно местность не городская. Эта спальня находилась на третьем этаже может поэтому до слуха не долетали звуки человеческой деятельности, даже через приоткрытое окно. Долетал только ветер с запахом сосновой хвои.
А сегодня… я не успел погрузиться в свое безнадежное отчаяние. Вскоре после ухода Олега, в спальню пришел охранник Денис – причем в обнаженном виде. Мускулистый, двадцати пятилетний парень. Загорелый, приятной внешности, с гладко выбритым лицом. Его карие глаза казались холодными и при взгляде на меня, невольно вызывали дрожь в коленях. Я чувствовал, исходящую от него силу и безжалостность, и понимал, что не смогу ему противостоять, даже при самом большом желании. Он пугал меня. Я значительно уступал ему в весе, поскольку даже калорийное питание не могло соперничать с теми калориями, что я тратил на секс и стрессы от общения с нелюбимым человеком. Я был ниже ростом, и фигура напоминала скорее мешок с костями.
В руках Дениса был разнос с закрытыми тарелками.
− Вставай. Хозяин велел помыть тебя, поцеловать и накормить. Будешь капризничать, нам разрешено отыметь тебя. Мне–то все равно, а вот моему напарнику это дело нравится.
− В туалет можно?
Я, надевая халат, ожидающе посмотрел на охранника. Его член висел, меня радовало, что мой вид не вызывал у него возбуждения. Родилась надежда, что все обойдется, если я буду выполнять его приказы.
− Даю пять минут.
Когда я вышел из туалета, охранник сказал, что я опоздал, но на первый раз прощен. Под прощением подразумевалось наказание поцелуем. Амбал припер меня к стене и впился губами. То, что я прежде знал о поцелуях и то, как сам это делал, оказалось детским лепетом по сравнению с тем, что вытворял Денис. Он действовал грубо, причинял боль и лишал малейшей возможности освободиться из плена его властного языка и губ. Я задыхался от недостатка воздуха, голова кружилась, по телу прокатывалась возбуждающая дрожь. Ноги подкашивались, и, если бы Денис меня не поддерживал, я сполз бы на пол. Но главной фишкой его поцелуя был экстремальный элемент – он периодически сдавливал мне шею, дожидаясь, когда мое сознание приблизится к точке отключения. Но каждый раз он грубо выдергивал меня в реальность, причиняя боль. И в такие моменты позволял мне вдохнуть воздух, а я даже чувствовал к нему благодарность, что он не дал мне умереть. Мы оба были возбуждены и часто дышали. Пот блестел на наших телах.
− Ты совсем не умеешь целоваться, − заявил он, наконец, решив, что наказал меня достаточно.
Схватив меня за плечо, потащил меня в душ.
− Я все сделаю сам, − сказал он, втаскивая меня под лейку душа.
Вода, которую он включил была холодной, я тотчас съежился, дрожа от холода. Член мгновенно опал. Возбуждения как не бывало. Но Денису такая вода не причиняла дискомфорта. Он начал ласкать меня, исследовать интимные места своими похотливыми ручонками, так что холодная вода недолго занимала мое внимание. Рука Дениса потянулась к крану, и он покрутил кран с горячей водой. Вместе с теплом в моем теле появилось возбуждение.
− Интересно, что в тебе такого, что хозяин так привязался к тебе?
Денис сжал широкой ладонью мой член и начал двигать вверх и вниз, заставив отвердеть. Я не отвечал, изнывая от его грубой ласки. Пришлось упереться руками в стену, чтобы устоять на ногах.
− Он знает, что ты делаешь? – выдавил я, одновременно желая, чтобы он остановился, и одновременно желая, чтобы не останавливался. Возбуждение приближалось к критической точке. Если он сейчас остановится, это будет жестокий облом. А если не остановится… я ему тоже отомщу!
− Хозяин велел сделать тебе приятно. Я выполняю его приказ.
От его шепота в ухо у меня сердце замирало, и перехватывало дыхание. Денис резко повернул меня к себе лицом и взял в одну руку оба наши возбужденных члена. Сжав, начал оба дрочить.
− Если не остановишься, я отомщу! – сквозь стоны предупредил я.
− Ты уверен, что хочешь этого? – Денис и не думал останавливаться.
Ответить я не успел. Меня накрыло, а вскоре и он кончил.
Охранник отпустил мой член, и, отдышавшись с хитрой улыбкой посмотрел в мои глаза.
− Теперь я хочу познать тебя с другой стороны.
− Нет! – выкрикнул я. – Остановись!
Но охранник проигнорировал мое слабое, но отчаянное сопротивление.
− Тебе понравится…
Он, развернув меня, прижал к стене и стал подготавливать свой член. Прежде чем вставить мне, пустил в ход пальцы.
− Узковато, уверен мне будет в самый раз.
Он растягивал анус, введя пальцы до упора. При этом нарочно доставал до простаты, заставляя тело реагировать.
− Не надо, прошу остановись, − уговаривал я.
− Не хочу, крошка. Я имел всех любовников хозяина, ты не будешь исключением.
Вынув пальцы, приставил член к анусу и вошел. Я вскрикнул от боли. Его член был крупнее и толще, чем у Олега.
− Пожалуйся на меня хозяину, я скажу, что ты сопротивлялся. Здесь нет камер. Я буду трахать тебя сколько захочу.
Вскоре я приноровился к темпу Дениса и болезненные ощущения притупились. Чувствовался лишь зуд. Теплая вода, текущая по телу, облегчала мое состояние и не позволяла насильнику видеть мои слезы. Возбуждения не было. Я опустил руку и начал дрочить, чтобы возбуждение избавило меня от клокочущей в душе злости. Постарался сосредоточиться на возбуждении, а не толчках охранника. Член его входил слишком глубоко, что приходилось вставать на цыпочки, чтобы избавить себя от лишней боли.
− Да, так, крошка, − произнес охранник, заметив мои действия. – Я знал, что тебе понравится.
Наконец, охранник сделал последние резкие толчки и, судорожно вздрогнув, кончил. А я удовольствия от насильственного акта так и не получил. Затем смыв с меня текущую по ногам сперму, он выключил воду. После этого вытер полотенцем и потащил в спальню. Усадив на кровать, сказал:
− Ешь, иначе мне придется кормить тебя с ложечки. Уверен, хозяину это должно понравиться.
Аппетита не было никакого, но я заставил себя есть. Охранник не ушел, пока посуда не опустела. Перед уходом он предупредил:
− Скоро придет напарник, не разочаруй его…
Затем усмехнувшись, послал мне воздушный поцелуй.
Мне вспомнились его слова о своем напарнике, что «…он любит заниматься этим делом», то есть трахаться с мужчинами. Я уже не сомневался, что сегодня мне еще не раз придется пережить посягательства на заднюю часть своего измученного тела. Я не мог ничего изменить, и потому оставалось одно – смириться. Рано или поздно все плохое заканчивается.
Я надел халат. Попытался уснуть, но не получилось. Долго лежал, потом сел. Ожидание утомляло, а беспокойство возрастало. Даже хотелось, чтобы он пришел, и я пережил, наконец, неприятный момент. Я верил, что после его ухода непременно почувствую облегчение и смогу психологически подготовиться к новым испытаниям. С особым вниманием и с замиранием сердца я прислушивался к эху шагов за дверями спальни, не сводя с нее глаз.
И вот дверь открылась.
Пришел второй охранник – Роман. Он тоже был накаченный и загорелый и уже подготовил себя. Возбужденный член в обрамлении черных кучерявых волос так и приковывал к себе мой взгляд. Роман насмешливо улыбнулся, понимая, что произвел нужное впечатление. В отличие от напарника, черты его лица были грубее, черные брови нависали над серыми глазами, придавая угрюмый вид. Он выглядел старше меня лет на десять.
С собой охранник ничего не принес.
Он поздоровался и, подойдя ко мне, встал на колени. Я удержал себя на месте, когда его руки раздвинули полы халата и завладели моим достоинством.
− Расслабься, − посоветовал он, начиная делать минет. – Хозяину должно понравиться.
Я раздвинул пошире ноги и уперся руками позади себя. Закрыв глаза, сосредоточился на ощущениях. Мужчина действовал умело, чувствовался немалый опыт. Он не собирался мучить меня, поэтому кончил я быстро. Добросовестно выполнив работу, он ушел. Я действительно почувствовал облегчение.
В течении дня охранники приходили ко мне по очереди и развлекали меня. Особенно Денис старался. Ему нравилось выполнять приказы, которые они получали по мобильнику, и при первой возможности уводил меня в душ, чтобы отыметь.
− Тебе надо умыться, − накормив обедом, он потащил меня удовлетворить свою похоть. А там: − Наклонись, крошка, я соскучился.
А перед выходом сжимал до боли член, предупредив:
− Улыбайся, крошка. Хозяин должен видеть, что тебе все нравится. Не будешь улыбаться, когда мы приходим, будет хуже.
И я улыбался.
А вечером охранники сообщили, что у хозяина дела, и он ночевать не придет. Он лично разрешил им провести со мной ночь. Оказалось, мой кошмар еще далеко не близок к концу. Впереди меня ждала самая длинная ночь нахождения в плену.
Ужин мне тоже принес Денис. Прежде чем разрешить поесть, мы совершили экскурсию в душ, где я пережил очередной половой акт, не принесший мне удовлетворения. После этого, он, поглаживая меня по голове, наблюдал, как я ем, торопливо запихивая в себя еду и давясь. Унося посуду, велел:
− Раздевайся, ложись и жди. Мы скоро придем.
И я лежал, погружаясь в пучину отчаяния и страха. Было страшно не то, что сходить в туалет, а даже просто пошевелиться. Ожидание затягивалось, но все же зов мочевого пузыря пересилил. Я взял себя в руки и поднялся с постели.
А охранники будто только и ждали, когда я уйду в туалет. Вернувшись, я застал их лежащими на постели.
− С облегчением кроша, − ехидно вымолвил Денис. – Иди к нам.
Роман налил бокал вина и протянул мне.
− Пей. Тебе надо взбодриться перед нашей вечеринкой.
Догадывался, что в вино что–то подсыпано, но выбора не было. Потянулся к бокалу, замечая, как дрожат руки. Даже вкуса не почувствовал.
− Наша крошка дрожит, она замерзла, − Роман схватил меня за руку и притянул к себе. – Я согрею тебя.
Его губы жадно впились в мои, а язык нагло захватил все пространство во рту, требуя, чтобы я ответил на его страсть. Не осознавая, что делаю, я попытался перенять инициативу и оказался поглощен игрой наших языков. Роман, неожиданно оторвался от моего рта, взглянув с удивлением.
− А ты оказывается горячая штучка. Значит нам будет весело!
− Дай, я поцелуюсь с ним, − требовательно произнес Денис.
− Действуй. Смотри не переусердствуй. У него уже стоит.
Я успел сделать несколько глотков воздуха, как Денис уронил меня на кровать и впился в рот. При этом он шарил руками по моему телу, заставляя стонать и извиваться.
− Тише, тише, − донеслись до меня слова его напарника. – Не души его.
Я и не заметил его рук на своей шее. Так был возбужден.
− Извини, увлекся, − охранник отцепился от меня. Он выглядел не менее возбужденным, чем я.
− Не давай ему кончать, у нас вся ночь впереди. Днем мы удовлетворяли его, пусть теперь он потрудится. Иди ко мне красавчик, поиграй с моим дружком.
Роман схватил меня за волосы и ткнул лицом в пах.
− Все, я больше не могу, − Денис пристроился сзади.
− Без смазки будешь? – поинтересовался, закатывая глаза от возбуждения, Роман.
Его напарник многозначительно хмыкнул, сплюнул на пальцы и начал размазывать слюну вокруг ануса. Я инстинктивно сжался.
− Не вздумай меня укусить, − предупредил тот, кому я продолжал отсасывать.
− Да, крошка, расслабься, тебя хозяин хорошо растянул. Больно не будет…
И Денис сильным толчком вошел в мой зад. А Роман с силой надавил на голову, глубже, до рвотного рефлекса насаживая ее на свой член.
− Хозяин все равно ничего не узнает, − сказал Роман. – Глубже, красавчик, глубже.
Член касался корня языка, раз за разом вызывая спазм, вызванный рвотным рефлексом. Остатки возбуждения окончательно испарились из моего тела. Хотелось лишь одного, прекратить эту долгую пытку. Меня словно пытались проткнуть сверху и снизу. Парни определенно знали, как растянуть свое удовольствие.
Наконец, тот, кому я отсасывал, кончил. Я едва не захлебнулся его спермой. С трудом проглотив ее, я вдруг начал кашлять, чувствуя, как ужин стремится попасть в глотку и обжигает пищевод. От моих спазмов кончил второй насильник. Даже похлопал меня по ягодицам, типа ему понравилось.
− Хорошая, крошка, вот мы тебя снова накормили, − Роман поглаживал по голове. − Теперь моя очередь поиграть с твоей дырочкой. Поворачивайся.
Прежде чем повернуться, я вдруг увидел, как он вытаскивает из–под матраса вибратор. Стало понятно, что он задумал.
− Твоя попочка прохудилась, мы сейчас заткнем дырочку.
Он не сразу засунул вибрирующий прибор. Дразнил, наблюдая, как я вздрагиваю от прикосновений и инстинктивно сжимаюсь, когда прибор касался анального отверстия. Денис тоже не остался от «веселухи» в стороне. Он просунул ногу под пах и начал пальцами трогать мою мошонку и член.
При этом оба смеялись и отвешивали пошлые шутки.
− Давай, всади ей, − велел Денис. – Хватит играть с задницей! Гляди, член уже стоит.
Как же я ненавидел свой член. Вот же только дай повод встать! Хотелось провалиться сквозь землю от таких унижений.
− Заждалась, милая? – вкрадчиво спросил Роман. – Попроси меня…
− Пожалуйста, не делайте со мной больше ничего, − сгорая от стыда за слезы, попросил я.
Я напрягся, почувствовав, как вибратор входит, и выгнулся, пропуская его глубже. От вибрации в теле забурлила кровь, то приливаясь к лицу, то отливая.
− Отдохни, красавчик, − хлопнув по заднице, произнес Роман. – Мы скоро продолжим.
Они оставили на время меня в покое, а сами сели на край кровати и принялись разыгрывать в карты, кто будет реализовывать очередную свою фантазию.
− Хочу привязать его к кровати и взять сверху.
− А я не против вдвоем за раз обработать его дырочку.
− Порвем.
− Ага… − Денис заметно расстроился. – Хозяин нас потом самих порвет.
А я лежал в плену возрастающего возбуждения, опасаясь пошевелиться. Не хотелось привлекать к себе внимание. Рассчитывал потянуть время. Но возбуждение росло, и тело все меньше подчинялось моим истинным желаниям. Не выдержав, я застонал и заворочался.
− Гляди–ка, крошке невтерпеж, − посмеиваясь, обратил на меня внимание Денис. – Она хочет, чтобы мы занялись ею.
− Твой ход, так что ты хочешь с ним сделать?
− Хочу, чтобы он умолял меня дать ему кончить.
− Ты выиграл. Действуй. Потом я им займусь.
− Будешь помогать мне.
И вот Денис сжал основание моего возбужденного органа и, оттянув от головки кожу, начал касаться ее горячим языком. А его напарник завладел моими сосками. Тело трепетало под их руками. Это поначалу я только стонал, потом я умолял, обливаясь слезами. Я умолял, дать мне кончить. Вместе с возбуждением по телу пробегала обжигающая боль, я дрожал, изгибался, казалось, в любой момент готов лишиться сознания. Это было невыносимо.
− Ты довел его до слез, − отвлекшись от покусывания сосков, сказал Роман.
− Этого и добивался. Хочешь испытать такое?
− Нет, уволь. Мне потом захочется тебя трахнуть.
Оба заржали.
− Эй, – легким похлопыванием по щекам, я был выведен из накрывшей меня прострации. – Очнись, мы еще не закончили.
Оказывается, я и не заметил, как кончил.
Всю ночь охранники измывались надо мной. Насиловали в разных позах. Они были неиссякаемы на извращенные фантазии. Связывание, облизывание их задов и минет – это было лишь цветочки. Утомившись, они заставляли меня себе дрочить, засовывать в себя разные вещи и советовали, как задерживать семяизвержение. Им нравилось видеть мои страдания и слышать мои мольбы.
И только, когда стало совсем светло, они, наконец, покинули спальню, оставив меня в полуобморочном состоянии. Я лежал на постели мокрой от спермы и забрызганной каплями крови. Для моей задницы ночное приключение не прошло бесследно: анус жутко зудел, Кроме этого, все тело ныло от боли, а член, казалось, распух, так же, как и покусанные до крови губы.
В таком жалком виде застал меня Олег. Но, похоже, он не слишком удивился увиденному. Он сел рядом и долго гладил меня по спине, приговаривая:
− Хороший мальчик, хороший…
А у меня слезы давно высохли и навалилась жуткая апатия. Я никак не реагировал на его присутствие. Потом провалился в сон. Очнулся лишь вечером. И то, оттого, что меня трахают. Когда же это кончится?
После этого случая сексуальный интерес Олега к моему телу значительно угас. Он перестал трахать меня и, казалось мне, пытался сгладить то, что по его воле сделали эти извращенцы, словно чувствовал себя виноватым. Стал более ласковым, но прилипчивым, заставляя меня терпеть его противные «родительские» поцелуи в лоб, страстный шепот в уши и минет по утрам. Я неделю отходил от той жуткой ночной оргии. Тело быстро восстановилось, но вот психологически принять случившееся было для меня большой сложностью. Каждое прикосновение чужих рук к своему телу вызывало отвращение. После них я мог часами находиться под душем, стараясь смыть неприятные ощущения. Мне еще долго чудился на себе запах насильников, а стоило закрыть глаза, как ясно видел перед собой их ухмыляющиеся физиономии и возбужденные члены. Иногда накатывали приступы рвоты.
Но все же я оказался сильным, и несмотря на свой худосочный вид и физическую слабость о самоубийстве ни разу даже не помыслил. К тому же, не было мыслей о смерти жены и желания напиться. Тогда я дал себе зарок, как выберусь на свободу – не выпью ни разу! Что бы не случилось, никто не заставит меня пойти против такого решения. Никогда!
Оставалась последняя неделя сексуального рабства. Заметив, что я иду на поправку, Олег вспомнил о своих нереализованных фантазиях. Но теперь он предпочел просто смотреть. И вновь на сцене моей жизни появились ненавистные охранники. На этот раз Олег решил сам лично наблюдать за тем, что будет происходить и давал указания. Охранники не могли позволить себе лишнего. Но мне от этого было нелегче. Когда я их увидел, у меня едва не случилась истерика.
Прежде чем начать оргию, Олег заставлял меня наряжаться в женскую одежду, примерять парики, принимать разные позы. Я люто ненавидел его приторно–слащавый голосок, уговаривающий меня делать то, что он хочет. За всем этим бесстрастно наблюдали мои мучители. И вот тогда я к своему недоумению, вдруг заметил, что начинаю испытывать непонятную тягу ко всем этим извращениям. Мне стало нравиться все, что Олег со мной делал. Я считал себя даже благодарным, если во время насильственного акта мне удавалось достичь финала. Оргазм стал для меня как награда за телесную боль и унижения. Мое раздвоенное состояние походило на безумие. Я ненавидел все происходящее и себя в том числе. И все же я хотел этого и ждал.
− Помедленнее, − велел Олег охраннику, делающему мне обнаженному, сидящему на стуле с привязанными за спиной руками, минет. – А ты, − он обратился ко второму, − целуй его. Моему мальчику должно понравиться. И помедленнее оба, Ваша спешка даже меня не возбуждает.
А когда я кончил, он велел охранникам вытереть мое тело и перенести меня на кровать. Там привязали за руки и ноги и издевательства продолжились.
− Рома, сделай ему массаж простаты. Он так быстро кончает от этого, аж завидно!
Дважды охранник доводил меня своим массажем до быстрого оргазма. Спермы выделялось мало, и удовольствие было так себе.
− Давай еще разок.
На этот раз сколько Роман не пытался добиться финала, ничего не получалось. Член как встал, так и продолжал стоять. Какой–то малости не хватало, чтобы кончить. Мне хотелось выть от досады.
− Ты хорошо потрудился. Оставь его. Теперь приберите тут и идите.
Охранники выполнили приказ хозяина и удалились.
А я так и остался лежать, член так и не опал. Тело помнило о прикосновении к нему влажных салфеток, когда чужие руки обтирали его. Как они прикасались ими к отвердевшему органу, который вздрагивал, рождая в организме волны возбуждения. А потом было разочарование от так и не достигнутого финала. Эти воспоминания, словно клещи засели в моей голове, усиливая ненависть к своему мучителю.
Довольный проделанной работой, Олег лег рядом и долго рассматривал мое вспотевшее, усталое лицо. Я ощущал его взгляд даже через закрытые глаза.
− Ты такой красивый и возбужденный, − произнес он, проводя пальцем по моему носу. – Мне нравится, когда ты выглядишь счастливым. Ты такой беззащитный, − он провел рукой по привязанной к спинке кровати руке. От его холодных пальцев по моей коже пробежали мурашки. – Ты мне очень нравишься. Других приходилось усмирять и наказывать. А ты послушный. Наверно поэтому мне хочется, чтобы ты остался у меня подольше. Давай продлим наш контракт?
От таких слов внутри меня словно что–то оборвалось. Я жил с мыслью, что скоро все закончится, а тут такое.
− Осталось два дня. Если ты согласишься, я сделаю тебя богатым, и ты сможешь иметь все, что захочешь. Соглашайся. Я представлю тебя нашему сообществу. Понимаешь, я никому такого не предлагал. Мне хочется, чтобы ты был не только партнером в сексе, но и в бизнесе. Тебя никто, кроме меня, не будет трахать, если не захочешь. Сам знаешь, мне же нравится больше снизу.
Пока он говорил его рука играла с моими сосками, потом опустилась к паху. Я застонал, откинув голову назад.
− Соглашайся…
Мой член дрожал в его широкой ладони, курсирующей вверх и вниз. Затем его пальца обхватили мошонку, сжимая до боли.
− Твои яички такие упругие. Оба целиком помещаются в моей руке. У тебя там так жарко… − Олег захихикал. – Хочешь кончить, а не можешь. Наверно это мучительно для тебя. Я как–то видел, что сотворил наш жрец с жертвой – до сих пор нахожусь под впечатлением. Он так долго не давал парню кончить, что у него кровь из члена пошла, а мой, глядя на это, разболелся от долгого возбуждения. Ты бы видел, что с зрителями творились. Женщины мокрыми от возбуждения уходили, − Олег засмеялся. – Парень так и истек кровью. Эта жертва всем принесла много удовольствия и денег. Тому, чья выпадет жертва перепадает хороший куш после аукциона. Жаль, что мы только раз в год собираемся на такой ритуал. Но это дает нам стимул ждать следующего. Хорошо, что не мне выпало принести в жертву любимого человека. Я долго думал, чтобы сделал с тобой. Мне бы пришлось, ты понимаешь меня? Я говорил тебе, за все надо платить. Но сколько не пытался представить для тебя достойную пытку – не смог. Вид крови мне неприятен.
Я холодел от ужаса, слушая Олега, даже его ласки возбуждения не прибавляли.
− Что будет, если не отдать им любимого человека? – выдавил я хрипящим голосом.
− По нашим правилам, если этого не сделать, сам становишься жертвой. Но такого еще не случалось. Глупо это… И если жрец заподозрит, что вместо любимого человека кто–то подставит другого – итог тот же. Я всегда за месяц до жеребьевки завожу себе любовников. Но жребий пока не выпадал. И в этот раз, тоже не выпал. К счастью, для нас обоих. Я слишком привязался к тебе. А ты наверно так и не кончишь, − неожиданно закончил он свою речь.
Олег наконец оставил мой член в покое и принялся меня развязывать.
− Это пройдет через несколько часов. Я могу принести таблетку, чтобы снизить давление и снять возбуждение. Хочешь?
− Нет, − нехотя ответил я. – Мне и так хорошо.
− Ну тогда поспи, если получится.
Несколько часов покоя – почти райское наслаждение. Я не спал. Да и как можно спать в таком состоянии? Все думал над рассказом Олега. Жуткая представала картина. В какую организацию он входит, где так зверски обращаются с людьми? Какая–то секта?
Лежа в пропахшей своим и чужим потом и спермой постели, ощущал, как постепенно спадает возбуждение, и у меня родился гениальный план кровавой мести.
Два следующих дня Олег был со мной нежным. Заставлял охранников доставлять мне удовольствие и избавлял от насилия задницу. Даже как–то поинтересовался, не хочу ли я сделать им больно. Мы два вечера подряд смотрели, как они трахают друг друга. Я был доволен уже тем, что не нахожусь на их месте.
В день окончания кабального договора, Олег вновь взялся за уговоры продлить его.
− Ну давай еще на месяц. Поменяем любые условия, только останься со мной.
− Покажи мне договор, − попросил я, ведь мне было неизвестно, что там вообще написано. И это все из–за своего поспешного решения его разорвать. Ничего неожиданного в тексте не увидел. Сплошное согласие на все…
− Хорошо, продлим еще на месяц.
Кто бы знал, как мне нелегко было принять такое решение. От моих слов Олег расплылся в счастливой улыбке.
− Мои условия следующие: меня никто не трахает, даже ты! И никаких поцелуев в рот.
− Согласен.
− Никаких посторонних предметов и вибраторов для меня.
− Принято.
− И ты вводишь меня в ваше сообщество.
− Я очень рад, что ты принял мое предложение.
− Завтра я составлю новый текст договора. А сегодня можно я поиграю с твоей попочкой в последний раз?
И я сделал ему такое одолжение. Хотя какое там одолжение, он мог и не спрашивать разрешения, ведь мой последний день еще не закончился.
Олег оторвался по полной. Реально, как в последний раз. Он мой зад вылизал, оттрахал не только членом, но и вибратором. И чуть ли не всю руку засунул. Потом долго насиловал бутылкой из–под водки, до предела растягивая кишечник. Я скулили от боли и молил прекратить. Он сдался лишь, кода сам выбился из сил.
− Больше половины не входит, − сообщил он. – Было больно?
− Да.
− Извини, больше не буду.
− Я ни разу не кончил, − напомнил я.
− Бедненький, сейчас исправим.
В дальнейшем наша интимная вечеринка была для меня более приятной. Я засыпал в объятиях Олега, делая вид, что тащусь от этого.
− Олежек…
− Что милый?
− Я бы хотел побывать на ритуале.
− Он состоится в следующем месяце. Я обязательно возьму тебя с собой.
− Ты сказал, что переезжаешь.
− Я каждый год переезжаю туда, где состоится наша встреча. Многие так делают. Это как бы сближает нас в общих интересах. Здесь мы ночуем последнюю ночь.