– Что значит, разрываешь договор? – я, наверное, ослышалась. – У нас ведь с тобой ещё целых девять месяцев! – подсчитываю я в уме.
– Прости, Саша, – с видом кота, утащившего из-под ножа сосиску, произносит Валера, продолжая жрать мой восхитительный шоколадный тарт.
С розовой солью крафтовой добычи.
Скотина!
– Просто мне поступило предложение, от которого я не смог отказаться, – вот так просто заявляет он, и в кабинет входит мой бариста Толик, который как раз принёс чашечку ароматного кофе с кардамоном для этого мошенника.
Этот подлец тянет уже к нему руки с блаженной улыбкой, как я рявкаю своему баристе:
– Унеси! Не надо кофе!
И тот мгновенно захлопывает за собой дверь.
Словно почувствовав, что его сейчас лишат и моего тарта, Валера судорожно пытается его запихнуть в рот, и я кричу на него:
– А ну положи мой тарт на место! Ты не достоит его есть! Ты не достоин даже к нему прикасаться! – и я пытаюсь вырвать его у него из рук.
– Саша, прости меня, – встаёт он на колени, всё ещё шамкая набитым ртом. – Это же просто бизнес, ничего личного!
– Что значит бизнес?! – нависаю я над ним.
Я готова прибить его этой самой тарелкой.
– А у нас с тобой, значит, не бизнес?!
И тут я вспоминаю условия контракта. Я же не дура.
Неустойка. Если одна из сторон расторгает контракт до окончания срока действия, то виновная сторона обязуется выплатить огромную неустойку в размере стоимости двух лет аренды! Двух, Карл!
Это бешеные деньги!
Откуда у этого придурка такие? Насколько мне известно, это помещение ему досталось от бабушки, и он так и живёт, сдавая его всю жизнь в аренду, ничего не делая и прожигая жизнь.
Лодырь и бездельник.
– Значит, ты мне готов выплатить неустойку? – вопрошаю я его.
– Конечно, я тебе всё отдам, – примирительно запихивает остатки пирожного в рот Валера и блаженно жмурится на лампу.
Мне хочется пнуть его ногой. Но я не могу. Слишком, наверное, добрая.
Я устало сажусь на стул и начинаю просчитывать в уме, во сколько мне обойдётся переезд бизнеса, поиск нового помещения, очередной ремонт, реклама и раскрутка, и мне хочется плакать. Тем более до конца года я всё должна выплатить банку, а это именно та сумма, которую мне готов выплатить Валера в качестве компенсации.
Видимо, все мои доброжелатели были правы и на самом деле желали мне только добра.
Продолжала бы и дальше чертить свои электропроводки для бизнес-центров, а по вечерам готовить свои изумительные блюда, чтобы на следующий день угощать ими коллег…
Мне хочется плакать от обиды.
– Не растеривайся Шурочка, он мне столько заплатил, что мы с тобой будем жить безбедно до самой старости, – вдруг заговорщицки произносит Валера.
Я смотрю на него: он всё ещё продолжает стоять на коленях у моих ног.
Что за жалкий клоун!
– Кто он?! И не называй меня Шурочкой! – вцепляюсь я ему в грудь. – И причём здесь наша старость?! Я надеюсь, что вообще больше тебя никогда не увижу! – шиплю я ему в лицо, как разъярённая кобра.
– Не важно. Тот человек, который захотел выкупить всё это здание, – смотрит преданными щенячьими глазами на меня Валера. – И я подумал, что я смогу сделать тебе предложение, – вдруг лезет он куда-то в карман и вытаскивает оттуда коробочку с кольцом.
Да он что, рехнулся?!
Тут решается судьба дела всей моей жизни, а этот недоносок сует мне под нос золотое кольцо с бриллиантом.
– Сашенька, будь моей женой, – тычет он мне в лицо своей коробочкой, умоляюще пуская слюни на меня. – Я ведь полюбил тебя с первой секунды. С первого взгляда. С первого вздоха.
– Ага, как же, – скрестив руки на груди, устало смотрю я на этого дурачка. – И ещё с первого укуса.
– Да, и с первого укуса тоже! – решительно встряхивает головой Валерик. – Ты же даже не представляешь, что ты творишь с мужчинами! Я просто не могу ни о чём думать, как только о твоих булочках, твоих мягких податливых бриошах, твоих тающих во рту безе, – сладострастно перебираете он все мои кулинарные шедевры, не сводя своего плотоядного взгляда с моей гневно вздымающейся груди. – Пожалуйста, стань только моей! Хочу, чтобы ты готовила только для меня! Вообще, как только подумаю, что все эти люди за прилавком и в зале едят твою божественную еду, которая должна принадлежать только мне… – снова начинает нести он свой бред ненормального.
– Моя еда принадлежит всем! – гордо провозглашаю я, отодвигая носком своих кроссовок этого ополоумевшего бедолагу.
Собственно, я для этого и открыла свой крошечный ресторанчик, чтобы делиться с миром самым прекрасным, ради чего стоит жить!
Я конечно, представляла, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, но у этого идиота вместо сердца желудок и есть! Это же очевидно!
– Признайся, ты ведь специально согласился на эту сделку? – пронзает меня догадка.
– Прости, Саша. Я всего лишь слабый мужчина. Влюблённый слабый мужчина. Я с первого же дня пожалел, что сдал тебе в арену это помещение. Потому что я возжелал, чтобы ты принадлежала только мне. Я помню, как ты протянула мне тогда свой профитроль, чтобы я его попробовал, и словно вся жизнь у меня пронеслась перед глазами, понимаешь? А потом я увидел толпы этих обжор, которые приходили всё больше и больше каждый день сюда, к тебе, и у меня сердце разрывалось от мысли, что они пожирают не только твои блюда, но и откусывают от тебя по кусочку. Раз за разом.
Он стоит, чуть ли не рыдая, а я пытаюсь сообразить, есть ли такое сексуальное извращение, как тяга к еде? Похоже, что есть, а если и не было, то я его только что открыла…
– Хорошо, скажи мне только одно, – уже более спокойным тоном пытаюсь я поговорить с этим сумасшедшим. – Кто выкупил у тебя помещение?
Хочу узнать только имя.
И тогда, возможно, пойду и поговорю с ним напрямую. Возможно, у меня получится с ним договориться. Отнесу ему в конце концов пару своих конфитюров в подарок…
– Лев Суворов, – сокрушённо мотая головой, произносит Валерик. – Ты всё равно рано или поздно об этом бы узнала.
– Подожди, это тот самый Лев Суворов, IT-миллиардер, разработчик и владелец мессенджера VMESTE, второй по капиталу медиамагнат после Цукерберина? Или даже уже первый? – пытаюсь сообразить я.
– Да, именно он… Прямой конкурент Цукерберина… – шепчет Валера, глядя на меня преданными глазами, и волна ярости закипает во мне, как масло во фритюре…