Глава 5

– Должно быть, это какая-то ошибка.

Елена в ужасе взирала на ткани ярких расцветок, которые модистка разложила перед ней на chaise[2] в ее спальне, ожидая одобрения. Здесь господствовали синие и зеленые оттенки, но имелся также кремовый и лимонный шелк с подходящими кружевами для оторочки.

На вид миссис Хепворт было лет примерно тридцать, и она была довольно пухлой. О ее высоком мастерстве как модистки свидетельствовало надетое на ней платье небесно-голубого цвета с высокой талией, подчеркивающее достоинства ее фигуры.

– Миссис Стэндиш выразилась предельно ясно касательно того, какие ткани мне следует принести с собой, миссис Лейтон.

– Вы в этом уверены?

– О да, я абсолютно точно поняла указания миссис Стэндиш, – весело подтвердила модистка.

А миссис Стэндиш, Елена не сомневалась, получила инструкции от самого лорда Готорна.


– Войдите, – рассеянно произнес Адам, не отрываясь от лежащей перед ним толстой бухгалтерской книги: он сверял счета.

Дверь кабинета открылась и тут же бесшумно закрылась снова. Затем воцарилась тишина. Она все длилась и длилась, так что Адам наконец поднял голову и, нахмурив брови, посмотрел на вошедшего. Вернее, на вошедшую. Елена Лейтон, в смущении замершая перед его письменным столом.

– Да?

Она облизнула губы.

– Я не отвлекаю вас, милорд?

– Думаю, миссис Лейтон, вы неверно построили вопрос, уже отвлекли, – нараспев произнес он, откидываясь на спинку стула, чтобы внимательнее ее рассмотреть.

За прошедшие два дня он видел Аманду лишь мельком, а ее гувернантку и вовсе ни разу, поскольку был чрезвычайно занят изучением бумажной документации, связанной с управлением имением. Заметив, что Елена все еще одета в одно из своих уродливых черных платьев, он очень разозлился.

– Разве миссис Стэндиш до сих пор не договорилась с модисткой?

– Именно по этой причине я и пришла к вам, милорд, – поспешно ответила Елена. – Боюсь, произошла какая-то ошибка. Модистка принесла ткани, платья из которых больше пристало носить леди, а не… не гувернантке маленькой девочки.

Адам изогнул одну бровь.

– А разве гувернантка маленькой девочки не является леди?

– Я… что ж, было бы хорошо таковой считаться, это уж точно, – взволнованно произнесла она. – Но ведь модистка принесла тончайший шелк, да и цвета совсем не те, что я ожидала…

– Вот как?

Она прикусила губу.

– Я полагала, что буду носить коричневые платья, а для воскресного посещения церковной службы у меня, возможно, будет бежевый наряд.

Столь невыразительные цвета определенно не подошли бы к ее коже цвета слоновой кости. Адам поморщился, лишь представив себе эту картину.

– Они бы вам не подошли, миссис Лейтон, – озвучил он свою мысль, неодобрительно скривив губы. – Яркие расцветки вроде насыщенного розового, синего или зеленого гораздо больше соответствуют вашему типу внешности. А для воскресений, возможно, стоит сделать выбор в пользу кремового.

Именно такие ткани пухленькая миссис Хепворт вчера и принесла Елене на выбор.

– Я не часто хожу в церковь, – сухо продолжал Адам, – но вы можете посещать службы, если вам так хочется.

– А разве это не ваш долг как?.. – Елена оборвала себя на полуслове, осознав, что в очередной раз сделала слишком смелое заявление в присутствии своего работодателя. Вернее, слишком смелое для овдовевшей миссис Лейтон. Не стоило ей так говорить, принимая во внимание, что за последние два дня она вообще не видела лорда Готорна и даже не слышала о нем.

– Вы хотели что-то сказать, мадам?

– Ничего, милорд.

В ее положении она не имела права порицать его за пренебрежение церковью, из-за того, например, что ее дедушка исправно ходил на службу каждое воскресенье. Не потому, что был ярым приверженцем религии, а потому, что имел обыкновение после мессы разговаривать с работающими на него людьми, что являлось отличным способом лучше узнать их.

– Вот уж не ожидал от вас подобной немногословности, миссис Лейтон, – насмешливо протянул он.

– Нет. Видите ли… – Снова вспомнив о двух минувших днях, времени, прошедшем с тех пор, как в последний раз разозлила его своей излишней смелостью, она плотно сжала губы. – Возможно, я все же научилась вести себя в вашем присутствии более сдержанно, милорд.

Несколько секунд Адам изумленно смотрел на нее, не говоря ни слова, затем неожиданно рассмеялся. Елена иронично отметила этот низкий, рокочущий звук, который, без сомнения, свидетельствовал о его отличном расположении духа.

– А работая у Бэмбери, вы обычно смело высказывали свои суждения? – с печальной улыбкой уточнил он.

– Не понимаю.

Адам был поверхностно знаком с лордом Джеффри Бэмбери, в прошлом они временами встречались в палате лордов, поэтому знал, что этот человек свято чтит царящую в обществе иерархию. Адам не мог поверить, чтобы такой человек потерпел критику из уст одной из своих подчиненных, коей, несомненно, и являлась гувернантка Елена Лейтон.

Он пожал плечами:

– Я просто хотел узнать, могу ли я считаться исключением из правил, подвергаясь этим вашим приступам… откровенности, или вы всегда смело высказываете, что думаете?

– Я не стала бы это так называть, милорд. – Она поморщилась. – Я имела в виду, разумеется…

– Полагаю, я и сам в состоянии догадаться о том, что вы имели в виду, миссис Лейтон, – сказал Адам. – Мысленно я аплодирую вашим попыткам проявлять больше сдержанности в поведении.

– Да. Хорошо. – Ее сине-зеленые глаза намеренно избегали смотреть на него.

– Как мне кажется, вы собирались напомнить мне о моем религиозном долге? – мягко подсказал он.

Слишком мягко, по мнению Елены. А у нее, похоже, выработалась привычка высказывать свои жизненные убеждения в присутствии этого джентльмена! Возможно, сейчас она поступила так потому, что все еще пребывала в смущении от его недавнего смеха.

Хотя три дня назад он сообщил, что его мало чем можно развеселить, ей с успехом удалось это проделать. Удивительнее всего оказалось то, что, смеясь, он становился еще более красивым, потому что во внешности появлялось что-то мальчишеское.

Проглотив стоящий в горле ком, Елена произнесла:

– Конечно же нет, милорд, я просто подумала… посещение местной церкви пошло бы вам на пользу, после службы вы могли бы поговорить с людьми, живущими в вашем имении и соседней деревне.

– Вот как? – В его голосе зазвучали стальные нотки.

Елена почувствовала заливающий щеки жар.

– Да. Я… я упомянула об этом потому лишь, что знаю об аналогичной привычке лорда Бэмбери. – Ее дедушка и лорд Бэмбери однажды обсуждали эту тему за ужином в Шеффилд-Парке.

Адам вздернул брови и холодно осведомился:

– Хотите предложить мне последовать его примеру?

Ее щеки запылали.

– Возможно, нам следует вернуться к вопросу о ткани для моей униформы, милорд?

– Какой еще униформы? – непонимающе переспросил он.

Елена уставилась на него широко раскрытыми глазами:

– Разве не вы три дня назад изъявили желание, чтобы, занимаясь с Амандой, я была одета в униформу?

Адам медленно покачал головой:

– Что-то не припомню, чтобы я вообще употреблял слово «униформа», прося вас переодеться в менее унылую одежду.

– А я думала… – Нахмурившись, Елена стала вспоминать разговор, произошедший между ними сразу по приезде в Готорн-Холл.

Адам натянуто улыбнулся:

– Советую вам впредь не делать умозаключений, миссис Лейтон. Это неумно.

Очевидно, нет, когда дело касается этого конкретного джентльмена.

– Так вы изначально хотели снабдить меня новыми красивыми платьями, а не униформой?

– Да, – с вызовом ответил он.

Елена резко вздохнула:

– Вы просто перехитрили меня, чтобы избежать дальнейших возражений с моей стороны?

– Именно.

Елена крепко сжала кулаки, пытаясь справиться с охватившим ее гневом. Адам Готорн продолжал невозмутимо взирать на нее. Одна его бровь была вздернута, будто он задавал ей немой вопрос.

Загрузка...