Родится дочь Мария! Схимонахиня Марфа Арзамасская

Мария Петровна Протасьева происходила из старинного дворянского рода. Ее отец, Петр Григорьевич Протасьев, служил воеводой в городе Ростове. Здесь и родилась Мария Петровна 2 марта 1760 года.

При ее рождении произошло знаменательное событие.

Ее мать сильно страдала. В это время она ясно услышала, что кто-то подошел к окну, постучал в него и произнес:

– У вас родится дочь Мария! – и затем повторил: – Родится дочь Мария!

Роженица попросила свою мать узнать, кто стучит. Та, выглянув в окно, увидела благолепного старца. Она выбежала во двор, чтобы встретить его. Но во дворе никого не было.

Когда родилась дочь, ее нарекли Марией, как сказал старец, которого приняли за святителя Николая Чудотворца.

25 сентября 1766 года мать Марии скончалась, оставив шестилетнюю дочь на попечении ее бабушки, верующей женщины. Она часто ездила на богомолье в монастыри и брала с собой внучку. После посещения святых мест, после бесед с иноками добрые семена запали в чуткую душу ребенка.

Кроме того, у Протасьевых был набожный конторщик, любивший читать творения святителя Димитрия Ростовского. Однажды барышня подошла к конторщику и спросила, что он читает.

– Книгу святителя Димитрия, – ответил он.

– А что в ней написано?

– Что надо поститься, барышня, трудиться и прочие добрые дела творить, чтобы спастись.

Много потом рассказал молодой барышне этот глубоко верующий человек. И огонь веры вспыхнул в ее душе. Она стала искать подвигов, подолгу молилась, а постилась так строго, что не ела и молочного.

Это заметил отец Марии и стал упрекать бабушку:

– Вот до чего довела ты, матушка, ребенка разъездами по монастырям, где только и говорят про посты! Какие мысли там внушили дочери!

И он стал настаивать, чтобы дочь ела скоромное. Девочке пришлось повиноваться.

С пятнадцати лет Мария стала обучать своих младших братьев и сестер от второго и третьего браков отца. И мачехи, и дети любили ее за доброту и приветливость.

Однажды в доме Протасьевых готовились к большому празднику. Марии было тяжело присутствовать на нем, так как она уже решила проститься с миром и стать инокиней.

Чтобы поскорее попасть в монастырь, она задумала тайно уйти из отцовского дома.

Накануне бала она оставила письмо, в котором писала, что уходит из дома в обитель, чтобы посвятить себя Богу Письмо Мария оставила в кабинете отца. Помолившись, она переоделась странницей и взяла деньги, которые скопила рукоделием.

Настала ночь, в доме все стихло. Мария вышла из своей комнаты, тихо прошла девичью, перекрестилась, мысленно попрощалась с домашними. Когда она вышла во двор, солдат, стоявший у крыльца, не заметил ее, так как спал, опершись на ружье.

Мария попала на улицу и пошла быстрым шагом. Пройдя несколько верст, она остановилась в поле. Затем, испугавшись погони, опять двинулась вперед.

Увидев ехавшего тем же путем офицера, девушка спряталась в овраге. Но офицер заметил ее и послал слугу узнать, кто она. Мария ответила, что она странница.

На следующий день Мария пришла в село Заречье. В храме шла вечерняя служба. Мария заказала молебен чудотворной иконе Божией Матери, которая находилась в этом храме.

Ночь она провела в доме дьячка, который узнал ее, так как Протасьевы часто служили молебны в этом храме. Упав в ноги дьячку, Мария попросила никому не открывать ее тайны и сказала, что идет в Горицкий монастырь, где хочет принять постриг.

Ночью Мария замерзла, а утром попросила у дьячка теплую одежду взамен ее платья. Переодевшись, она пошла дальше.

Вскоре Мария услышала звук мчавшейся тройки. Девушка в испуге бросилась в сторону, но не успела спрятаться.

Из тройки вышел конторщик и, увидев девушку, воскликнул:

– Барышня Мария Петровна, это вы? Что вы с нами сделали! Батюшка ваш в отчаянии. Вернитесь, утешьте его!

Как Мария ни отказывалась, конторщикубедил ее сесть в экипаж и поехать с ним. Сердце девушки смягчилось его просьбами и слезами…

…В день побега Марии утром вся семья встала в обычное время. Поскольку девушка не вышла к завтраку, отец спросил, где она.

– Вероятно, готовится к балу, – ответили ему.

Через какое-то время, зайдя в комнату Марии, увидели, что ее там нет. Девушку стали искать по всему дому.

И вот отец, прийдя в свой кабинет, увидел записку дочери и прочел ее. Его охватило сильное волнение.

Теперь о побеге узнали все. Поднялась тревога.

А офицер, который встретил Марию по дороге, остановился недалеко от дома Протасьевых. Услышав крики домочадцев, он послал узнать, что у них случилось. Ему ответили, что барышня Протасьева сбежала в монастырь. Тогда он описал свою встречу с незнакомкой, и за ней немедленно выехал конторщик.

Когда барышню привезли, отец обнимал ее, плакал и просил молиться дома, только не покидать его. Однако решение Марии было бесповоротно. Отец слышать не хотел о монастыре. Он прибегал к уговорам, к силе родительской власти, но не смог поколебать решимости девушки оставить мир. Наконец он потерял надежду переубедить дочь и благословил уйти в Костромской монастырь, надеясь там навещать ее.


Преподобный Феодор Санаксарский


В обители, где поселилась Мария, жила схимница высокой жизни. Мария усердно служила ей: носила в келью дрова, топила печь, готовила.

От навещавших ее родных она старательно скрывала свои подвиги. Их посещения были для нее тягостны, они мешали сосредоточиться. Марии захотелось уйти в дальнюю обитель, с более суровым уставом, где она обрела бы духовно опытного наставника.

Как-то Мария встретилась с двумя санаксарскими монахами, ехавшими на Соловки к сосланному туда отцу Феодору Санаксарскому. От них она узнала о жизни старца, его мудрости, суровом быте восстановленных им обителей, о его страдании за правду И Марии захотелось познакомиться с отцом Феодором.

Вскоре умер ее отец, и Мария смогла беспрепятственно поехать на Соловки.

После посещения отца Феодора Мария поступила в Арзамасскую Алексеевскую общину. Эта обитель восстановилась благодаря заботам отца Феодора, который поселил в ней нескольких женщин, последовавших за ним из Петербурга. Под руководством старца число насельниц достигло ста пятидесяти человек. Два-три раза в год в Арзамас, находящийся в ста верстах от Санаксарского монастыря, приезжал отец Феодор. Он останавливался на подворье и навещал сестер общины. Его всегда встречали как родного отца. Сестры собирались послушать отца Феодора в большой келье, затем он давал наставления каждой отдельно, смотря по их нуждам.

Отец Феодор благословил такой устав, чтобы все у сестер было общее, чтобы они беспрекословно повиновались настоятельнице и чтобы все трудились. Община не имела обеспечения, не посылала сборщиц по городам. Сестры зарабатывали пропитание своим трудом. Работы были разнообразными. Золотошвейным искусством община славилась на всю Россию, инокини низали жемчуг, шили платья, ткали холсты, вязали чулки. Во время работы одна из сестер должна была вслух читать духовную книгу.

В церковь в будни ходили по очереди, лишь те, кто не имел важной работы, и старушки. В праздники ходили все и стояли, скрытые занавесью от мирских. В обители было запрещено вести лишние разговоры, ссориться. Кроме десяти старушек, которые ходили в город за покупками, никто не выходил за ограду.

Сестры постоянно переписывались с отцом Феодором. Сохранились его замечательные письма к Протасьевой. Он очень ценил Марию и, несмотря на ее молодость (ей тогда было двадцать пять лет), назначил ее настоятельницей. Прежняя настоятельница уже не могла из-за старости управлять общиной. Вначале многие роптали на старца и неприязненно относились к Марии. Но терпением и кротостью она приобрела общую любовь.

Приняв тайную схиму с именем Марфа, она усилила свои подвиги. Чтобы скрыть свой пост, она говорила, что ей вредно молочное.

Мария обладала удивительным даром слова. Ее очень любили и чтили во многих московских семьях и ради нее помогали обители. С целью помочь своей обители она даже ездила в Москву.

Хотя община была небогатой, матушка всегда выделяла толику для бедных и нищих, с которыми, как она говорила, сходит благодать и благословение Божие. Когда ей писали, что новые женщины просятся в общину, она отвечала: «Хоть десять придут, всех приму. Лучше от своего тела оторвать, чем душе христианской в спасении отказать».

Когда отцу Феодору запретили посещать обитель, это было большим горем для матушки. Только один раз посетил потом старец Алексеевскую общину. После его кончины матушка Марфа искала духовного окормления у отца Амфилохия, иеромонаха ростовского Спасо-Яковлевского монастыря, хотела поехать в Молдавию к старцу Паисию, но получила откровение от Бога о своей скорой кончине.

После недолгой, но тяжелой болезни она тихо почила 30 апреля 1813 года на пятьдесят четвертом году жизни.

На погребение матушки собралось много народа разного звания, и тогда стали явными добрые дела, которые она совершила тайно.

Плач народа и монахинь заглушал службу, и отпевавший ее архимандрит, глубоко чтивший старицу, воскликнул:

– Перестаньте плакать и унывать, мне самому очень тяжело!