Контрабанда.
К входу в здание аэровокзала подъехал микроавтобус. Открылась его боковая дверца. Из него вышел высокий мужчина в деловом костюме. Он осмотрелся. По всем его действиям было понятно, что он из службы охраны и сопровождения важных лиц. Потом он полностью открыл боковую дверцу, подал руку, помогая выйти из машины молодой женщине. За женщиной из машины вышли дети, два мальчика девяти и пяти лет. За ними вышел мужчина в костюме, достал большой дорожный чемодан максимально разрешённых габаритов для багажа при авиарейсах. Впятером они прошли в здание аэровокзала, в зону ожидания на посадку. Их рейс вылетает через 1,5 часа. То есть, через 30 минут начинается регистрация на посадку. Они осмотрелись в зоне ожидания. Мужчина, который был без багажа, указал на место в зале, безопасное для них. К ним интереса ни кто особо не проявлял. Но мужчины внимательно осматривали зал, выполняя привычную для них работу. Перед одним из них стоял дорожный чемодан. У женщины на руках была сумка разрешённого размера для провоза в качестве ручного багажа. Она больше смотрела за сыновьями, которые не хотели сидеть спокойно. Но вот объявили посадку на их рейс. Они подошли к стойке регистрации. Пассажиров, летящих рейсом Сидней – Гонолулу, было немного. Не набиралось и двух десятков. Они встали в конец очереди. Когда они подошли к стойке, один из охранников поставил дорожный чемодан на ленту приёмного багажного транспортёра. Сначала багаж просветят на наличие запрещённых к вывозу вещей. Потом взвесят, задокументируют его принятие к перевозке, присвоят транспортный номер, наклеят на багаж этикетку со штрих-кодом, которая будет ещё и индикатором вскрытия багажа без ведома владельца. Потом багаж отправят на погрузку в самолёт. В это же время другой сканер будет «осматривать» ручной багаж пассажиров. И после этого вернёт его, если не потребуется более подробный досмотр, который проведут в отдельной комнате специалисты особой службы аэровокзала. Но в это раз сотрудники службы безопасности не увидели в этом необходимости. В билеты пассажиров были внесены записи о принятии багажа, и их пропустили на посадку. Мужчины прошли с ними, предъявив документы сотрудников частного охранного агентства и право сопровождать пассажиров международного транспорта до момента окончания посадки. Прошли в самолёт. Женщина разместила детей в креслах. В это время мужчины разместили её ручную кладь в специальной нише над её местом. Стюардессы размещали остальных пассажиров, попутно отвечая на их вопросы. Минут за 15 до окончания посадки в салон вошли ещё 5 мужчин в деловых костюмах. Их места были у противоположного борта от пассажирки с детьми. Сотрудники охранного агентства осмотрели их.
– Это сотрудники авиакомпании. Из отдела договоров. Летят заключать новый договор. – сказала женщина.
Сотрудники агентства молча кивнули. Но вот стюардесса попросила провожающих покинуть борт. Самолёт готовился к взлёту. Мужчины отдали честь, повернулись и пошли к выходу. Женщина улыбнулась им в ответ. Как только провожающие вышли, стюардесса закрыла дверь в самолёт. Стюардессы пошли по пассажирам, попросив их пристегнуться. Если возникала такая необходимость, они помогали пассажирам. Потом самолёт начали выводить на взлётную полосу. По залу аэровокзала объявили, что рейс Сидней – Гонолулу готовится к вылету. Двое мужчин провожали глазами самолёт. Когда самолёт начал разгоняться для взлёта, один из них достал телефон, набрал номер.
– Сэр. Она вылетела. Так точно, сэр. Слушаюсь, сэр.
Мужчины вернулись на автостоянку, где их ждал микроавтобус с водителем и ещё одним охранником. Сели в машину и поехали, так как они выполнили то, что им было поручено. На работу аэропорта это ни как не повлияло, не было чем-то из ряда вон. Рутинное сопровождение богатых пассажиров. Тем более, что они сопровождали дочь Дика Дирка, кандидата в Президенты Австралийского Союза и его внуков. Они летели в Гонолулу на обследование и реабилитацию.
Этот рейс был ей хорошо знаком. Почти год назад она летела им в Гонолулу, к старшему сыну. Сначала чтобы просто увидеть его, обнять впервые за 3 года. Потом она взяла отпуск и полетела, взяв младшего сына, чтобы просто быть со старшим, отдать ему то, что не смогла за время вынужденной разлуки. С детьми летала на реабилитацию. После того, что она сделала для компании, в которой работала в то время, ей с большим удовольствием предоставили отпуск за её счёт. Этим же рейсом летела с детьми и обратно в Сидней. Но 2 месяца назад её уволили из компании. Была начата плановая оптимизация работы, сокращали места, пересматривали должностные инструкции. И её включили в список на сокращение. Она не стала скандалить. Начиналась предвыборная компания на должность Президента Австралийского Союза. Её отец участвовал в ней как кандидат, как независимый кандидат. Она включилась в работу его штаба. Готовила выступления, встречи, принимала пожертвования от граждан, отвечала на сообщения. Даже эта её поездка в Гонолулу – часть предвыборной агитации. Её отец уже завтра осветит это. А она выйдет в прямой эфир одной из передач со своего телефона. И она, и её отец ждали этого приглашения и её поездки. Отец часто говорил, что он не переживёт, если что-то случится с ней и внуками. А политическая борьба в этот раз была очень «грязной». Обе традиционные партии, членом одной из которых её отец был до определённого момента, навалились на независимого кандидата. Опросы показывали разные результаты, но им уже мало кто верил. До выборов её отец смог сильно пошатнуть влияние традиционных политических сил. Теперь он и его единомышленники пытались превратить это в реальную политическую силу. И основная масса простых избирателей была на их стороне. Её отец выступал с планами серьёзной перестройки социальной и экономической системы Австралийского Союза. Он делал громкие, но не популистские заявления. И результаты выборов предсказать не брался ни кто. Сейчас она лишала политических противников её отца ещё одного метода воздействия. Пусть и незаконного, но вполне реального. Теперь её отец мог более свободно действовать, дискредитируя те политические силы и их спонсоров, которые ему противостояли.
Дети спали. Весь перелёт – 10 часов. Их надо будет разбудить к ужину, в середине ночи. Завтрак уже будет в Гонолулу. За иллюминаторам однотипный пейзаж из тёмных облаков над тёмной поверхностью океана. Много мест в самолёте пустуют. Конечно, можно оптимизировать перевозки, как это сделали конкуренты этой авиакомпании. Их рейсы заполняются на 75-80%. Но они балансируют на грани рентабельности. Основную прибыль приносят рейсы из Гонолулу. Пассажиров не больше. Но все остальные места забиты контрабандным товаром. Законы позволяют компаниям возить большие объёмы контрабанды при условии, что везти их будут неспециализированные самолёты или корабли. Обычный человек может провозить в багаже контрабанду, но только в количестве одной упаковочной единицы. Ещё полтора года назад множество частников летали и плавали в Гонолулу. Закупались товаром и распродавали его с рук своим знакомым. Только пассажирские компании могли возить большие партии товара. И с Гавайев, и из Китая. Поэтому было большое количество рейсов. Как авиационных, так и морских. Но год назад продавцы подняли цены. Был длительные период переговоров. Она в это время работала менеджером в авиакомпании, которой сейчас летела. Больше занималась персоналом и логистикой работы офисов. Но именно ей удалось договориться о продлении прежнего контракта. Всего на год. Но этого не смогли сделать ни специалисты по переговорам из её компании, ни кто из других компаний. Теперь наступало время вновь заключать договор. Или продлять имеющийся. Она за этими новостями не следила, была занята. Но она чётко знала, что причиной её увольнения была зависть её коллег из отдела договоров. Многие этого и не скрывали. Второй причиной была политика. На её отца пытались надавить, заставить отказаться от участия в выборах. Но это привело к обратному результату. Год назад цены на контрабанду в Австралии выросли, что позволило частникам продолжить свои вояжи. И если не получить прибыль, то хотя бы окупить дорогу до Гонолулу или Гонконга и обратно. Так что частников осталось мало, и они старались покупать более дорогие в Австралии товары. Несколько отдельно стояли пилоты самолётов, стюардессы, команды пассажирских и грузовых кораблей. Они не проходили таможенного досмотра или обходили его. Военный флот – отдельная тема. За 11 месяцев она 3 раза звонила в Гонолулу, договаривалась о поставках товара на корабли бывшего флота её отца, адмирала в отставке Дика Дирка.
Что же везут контрабандой. Через Гавайи везут то, что производят в Северной и Центральной Америке и Европе, особенно в Возрождённой Англии. Колумбийские кофе, какао, изумруды, некоторые виды тканей. Хотя изумруды нелегально. Северная Америка поставляет табак и кофе, некоторые редкие виды мяса, шкуры и кожевенное сырьё. Из Карибского моря – кофе, табак, ром, текстиль. Из Европы в основном дорогостоящие сорта сыра, алкоголь разных регионов и разной крепости. Её отцу очень нравится Шотландский виски. Он намного лучше того, что производят под этим названием в Австралийском Союзе или ЮАР. Да и табак он предпочитаеет с Кубы или Пуэрто-Рико. Из Китая поставляют текстиль, электронику, редкие виды мяса. Большой объём контрабанды составляют лекарства. Они запрещены к использованию в Австралии, но часть из них является средствами традиционной медицины для национальных клиник и больниц Австралии. Другие рекомендуются врачами как аналоги разрешённых препаратов. Третьи используются в лечении наиболее бедных слоёв населения австралийского общества. Большие объёмы поставок негативно влияют на производство в Австралийском Союзе. Китайская электроника дешевле и даже несколько лучше, чем производят в Австралии. Одежда, ткани – та же ситуация. Неповторимый вкус колумбийского, карибского или флоридского кофе намного лучше индонезийского или филиппинского. Кокао-бобов на рынке не хватает без поставок из Великой Колумбии. Кентукийский табак добавляют в сигареты или трубочный табак. А табак и сигары с Кубы просто вне конкуренции. Но это всё стоит достаточно дорого, зачастую не по карману среднему австралийцу. Особенно в последний год.
Раньше контрабандой занимался большой пласт компаний и предпринимателей. Большое количество частников перевозили контрабанду до ближайших владений Австралийского Союза. Из Гонкогна в Дарвин. Из Гонолулу на острова Джонсон. На своих яхтах, чаще всего парусно-моторных. Этим они экономили топливо и не зависели от ветра. Они могли перевозить от одной – двух до десяти тонн груза. В ближайших портах они разгружались, оформляли груз в таможне и продавали его компаниям – посредникам, которые перевозили его по внутренним транспортным правилам и законам. Была прослойка и авиаперевозчиков. Они возили более дорогой и компактный товар. Но могли делать рейсы чаще, чем владельцы яхт.
Более крупные компании везли контрабанду до более крупных портов, используя большие пассажирские корабли и самолёты. Это позволяло поддерживать положительный экономический баланс в случае оптимально частых рейсов. Часто морское или воздушное судно совершало рейс с недогрузкой по пассажирам. В этом случае максимально загружались контрабандой. Растамаживали её в пассажирском терминале по специальным законам. Этими рейсами пользовались и те, кто перевозил контрабанду нелегально, сверх разрешённого для частного лица количества. Такие люди предпочитали брать билеты на пассажирские лайнеры, с которых высаживались до окончания рейса. В промежуточном порту, или прямо с корабля на катера своих подельников, либо нанимали чартерный рейс яхты или самолёта. И разгружались при «вынужденной» остановке. На уединёном и мало обжитом острове, или в пустынной местности. Но полиция знает все эти места, часто их патрулирует. Иногда ловит самых «невезучих» частников. За нелегальную контрабанду можно получить от пяти до пятидесяти лет тюрьмы, в зависимости от стоимости нелегально ввезённого товара. В Гонолулу она видела много яхт, ждущих своего товара. Но год назад всё изменилось. Продавцы подняли цены на все товары. Множество частников разорилось или были вынуждены прекратить свой бизнес легальных контрабандистов. Крупные компании тоже пострадали. Все, кроме одной авиакомпании, вынуждены были сокращать количество рейсов, сокращать персонал, распродавать технику. При этом выросло количество аварийных ситуаций. Правда, без человеческих жертв. В результате цены на контрабанду выросли. Много предприятий, торговавших контрабандным товаром, лишились части своей прибыли. Лишь та компания, в которой она работала до увольнения, получала очень хорошую прибыль. Но это будет ещё месяц. Она хорошо помнила условия, при которых они смогли договориться. И в Гонолулу, и в Китае.
Она почувствовала руку на своём плече. Открыла глаза. Она задремала, вспоминая события одиннадцатимесячной давности. Её разбудила стюардесса.
– Вы ужинать будете? – спросила стюардесса.
Она посмотрела на детей. Они спали в креслах. Она их осторожно разбудила. Да, они хотели есть. И ещё в туалет. Она заказала гамбургеры и колу. И себе, и детям. Утром они будут уже в Гонолулу, там и позавтракают на корабле – клинике. Пока стюардесса готовила её заказ, она сводила детей в туалет. Сначала младшего, потом старшего. Потом они поужинали. Она разложила детям кресла, укрыла их пледами. Сама тоже устроилась удобнее, задремала. За час до посадки их разбудят. Она привыкла спать в самолётах, пока работала в этой авиакомпании. Её прошлая работа подразумевала командировки в различные офисы для проверки их работы. Ей были знакомы рейсы от Японии на севере до Новой Зеландии на юге. И от Чили на востоке до ЮАР на западе. А дети спят там, где их «догнал» сон. Её переживания от возвращения Тэда уже потускнели, были вымещены заботами о его учёбе. Её муж военный, офицер, капитан патрульного корабля. Редко бывает дома. На всех флотах Австралии, кроме Шестого, недокомплект личного состава. Часто боевые корабли простаивают из за нехватки специалистов. Только её отец смог организовать свой флот так, что у него всегда был конкурс на каждую вакансию. Шестой флот Австралийского Союза сохраняет традиции, заложенные её отцом, и при новом командующем, капитане единственного в ВМФ Австралии авианосца. Флот помнит своего адмирала. Для встречи в ходе предвыборной компании не нашлось места в военном клубе. Но нашлось место в военном порту. «Старик Дик» выступил перед экипажами с балкона авианосца. На руках у него был Мартин – талисман корабля. Рядом на перилах балкона сидела Китти, сотрудник службы внутренней безопасности авианосца. Ради встречи со своим адмиралом крейсер задержался с выходом на патрулирование из за «неисправности» машин. Но на следующий день «неисправность» была устранена силами экипажа, и крейсер ушёл на задание. Но все поняли, кого поддерживает Шестой флот.
Её разбудили. Она разбудила детей. Сходили в туалет и умыться. Дети в иллюминатор разглядывали морской пейзаж под самолётом. Гонолулу встречало их солнцем и теплом. Но вот заход на посадку. За бортом мелькнул порт, в котором был хорошо заметен корпус корабля – клиники. В порту, в той части, которая обычно была заполнена частными яхтами, было практически пусто. У пассажирского терминала дымил трубой круизный лайнер. Дети оживились, вспоминая время, проведённое на «Жемчужине Тихого Океана». Там было всё, что необходимо для размещения пациентов и их родственников. Но лайнер тогда ещё ремонтировался. Сейчас ремонт окончен. Из источника постоянных расходов он стал источником постоянного дохода его владелице, известной в Австралии как «Леди – Фармакология». Очень многие не понимали цели этого приобретения. Теперь многие завидуют успешности такой инвестиции. В аэропорту они быстро прошли регистрацию прибывших. Она отправила сообщение отцу, что они удачно долетели. И пошли в багажное отделение, получать багаж. На ленте транспортёра лениво ползли чемоданы. Она увидела свой. Предоставила сотруднику аэропорта багажную карту и указала на чемодан. Тот сверил номер, снял чемодан с ленты, передал ей, оторвав контрольный талон с багажной карты. Они успели сделать лишь несколько шагов в сторону выхода, как её окрикнули. К ней подошёл Стив, её бывший коллега по авиакомпании, один из сотрудников отдела договоров. Один из немногих, кто ей завидовал по-доброму за её успехи в переговорах.
– Доброе утро, Олимпия.
Стив протянул руку.
– Доброе утро, Стив.
Олимпия пожала руку Стива.
– Доброе утро, джентльмены.
Стив протянул руку детям. Сначала старшему сыну, потом младшему. Те тоже пожали Стиву руку.
– А вы по какому вопросу здесь? – спосит Стив.
– Медосмотр и реабилитация. – ответила Олимпия. – А вы, заключать договор на следующий год?
– Да. В пошлом году переговоры были долгими и тяжёлыми. Решили заранее полететь.
– А кто у вас за старшего?
– Фергюсон.
Олимпия поморщилась. Шек Фергюсон был одним из тех, кто сделал всё, чтобы её уволили.
– Я сейчас спешу. – сказала она. – Надо успеть на корабль до завтрака. Давай вечером встретимся около зоопарка. Часов в 16 по местному времени.
– Хорошо. Думаю, что к этому времени я освобожусь.
Стив ушёл к своей группе, ожидающей свой багаж. А Олимпия с детьми пошли к выходу. На остановке она осмотрелась, заметила место, где стояла стойка с силуэтом корабля. Около стойки стоял микроавтобус. Она предъявила приглашение, что поступило ей на почту. Водитель посмотрел его номер, сверился со своими данными, открыл пассажирскую дверь микроавтобуса. Они вошли, расселись, поставили свои вещи. Внутри их ждали ещё двое пациентов этой клиники, семейная пара из Камбоджи. Они поздоровались, обнялись. За время лечения и первой реабилитации они сблизились друг с другом, объединённые общим горем. Так что они поддерживали связь. Иногда встречались, если оказывались в одном районе. Сейчас у них был целый месяц реабилитации, чтобы обсудить изменения в жизни друг друга.
Автобус идёт по расписанию. Они подождали ещё некоторое время, и поехали на лайнер. Она посмотрела на часы. Они успевали к завтраку. Остановились прямо около входа в лайнер. Они вышли, прошли на лайнер, на лифте поднялись на главную палубу. На регистрации стояла одна из китаянок, что 11 месяцев назад встречала её здесь.
– Мисс Роджер. Ваша комната №127. Через 15 минут завтрак в столовой. Вам помогут с вещами.
Молодой латиноамериканец вышел из подсобного помещения, забрал её дорожный чемодан. И они отправились к номеру, в котором их разместили. В номере она попросила поставить чемодан возле бельевого шкафа, быстро умыла детей, и они пошли в столовую. Она взяла тележку на два разноса. Взяла себе и детям по тарелке каши с маслом, булочки, компот. К этим блюдам они привыкли год назад. Вкусно и экзотично, чего не найдёшь в Австралии. Ещё и очень сытно. Она могла не есть до ужина, или обойтись салатиком и кофе. А дети уплетали и завтрак, и обед, и полдник, и ужин. Вначале не съедали всё. Потом просили взять с собой булочки, для перекуса. После завтрака она отправила детей на игровую площадку, а сама пошла в регистратуру, узнать расписание для Тэда. Ему завтра к 10-30 на обследование. Потом, через неделю, все улетают на реабилитацию. Снова этот тёплый и ласковый курорт в лагуне с прозрачной водой и рыбой. Снова экскурсии на фермы, поля и в огромные сады. И великолепная для выздоравливающих пациентов диета. Поговорили с Сьюзи «за жизнь». Сьюзи выучилась на медсестру. Но её диплом не признаётся в Австралии. Да и родители были за то, чтобы она осталась работать здесь, на корабле – клинике. У неё всё хорошо. Одета, обута, сыта, есть крыша над головой. И за работу платят очень хорошо.
К назначенному времени они были около зоопарка. Детям уже не терпелось. Вскоре подошёл Стив. Они купили билеты и пошли гулять по зоопарку. Они дружили семьями. У её мужа есть мореходный катер. Когда выпадала такая возможность, они в две семьи отправлялись отдыхать в море, или на атолл. У Стива двое детей. Девочка, на год младше Тэда, и мальчик, на год старше Эрика. Дети бегали между вольеров, а они шли за ними, разговаривали.
– И что вам сказали в клинике?
– Обследование только завтра. А у вас какие успехи?
– Мистера Педро нет. Разговаривали с его помощником. Он принял от нас документы.
– Я думаю, ваша миссия уже окончена.
– То есть?
– Не будет ни продления договора, ни нового договора.
– Почему?
– Иначе бы мистер Педро вас сам встречал. И подписал бы продление договора. Или вам передали бы текст нового договора, как было в прошлом году.
– А как ты так быстро договорилась год назад? Ты не вела переговоры и пол часа.
– Я их вела меньше минуты.
– Это как?
– Мистер Педро, в ответ на мой вопрос о договоре, предложил продлить его ещё на год.
– Но почему так? Суда летали лучшие переговорщики.
– У меня был хороший помощник.
– Кто же это?
– Мой сын.
– Тэд?
– Да. Он же был на операции. Как раз его в этот момент готовили к операции. Но это их семейное дело.
– Кого?
– Дона Педро и донны Хуаниты.
– Мистер Педро?
– Брат донны Хуаниты, «Дикой Кошки» Колумбии.
– Но Колумбия управляется из Лондона. Ах, да. Как я сразу не понял. Клиника из Лондона. Контрабанда тоже из Лондона. Во всяком случае, под его управлением. И что теперь?
– Объясни мистеру Фергюсону, что его миссия провалена. Как в прошлом году. А кто в Китай поехал?
– Джонсон.
Олимпия сморщила нос. Джонсон тоже много сделал для её увольнения.
– Папенькин сыночек решил выслужиться. Можешь ему позвонить и сказать, что его миссия провалена.
– Почему?
– Сегодня я видела мистера Ши. Даже пообедала с ним и его семьёй. На борту лайнера.
– Но мистер Ши не выездной. Его не выпустят из Китая. Даже мёртвым. Ни его, ни кого из его семьи.
– Однако, они все здесь, на борту «Жемчужины». Под гарантии из Лондона. И через неделю, или меньше, летят на реабилитацию со всеми. А право подписи имеет только он. С Джонсоном и его командой будут вести переговоры, но ни чего по делу не будет. И ещё. Мистер Ши получил какие-то указания в конверте от товарищей из Пекина.
– А как ты вела с ним переговоры? Ты с ним договорилась на третий день.
– Да. Два дня велись пустые переговоры. А на третий день мне помог Тэд.
– Как?
– Я передала ему телефон с картой для постоянной связи. Среди пострадавших оказалась и дочь одного из помощников мистера Ши. Её семья была убита теми, кто был причастен к её похищению. За слишком удачное расследование. Я попросила передать ей телефон. А свой передала мистеру Ши. Он потом извинялся, что не сдержался, заплакал. После этого договор был согласован за 30 минут.
Стив смотрел на неё со смешанными чувствами. Ему не хотелось верить в то, что Олимпия добилась продление контракта только за счёт личных связей, фактически, благодаря случайности. Но факты говорили об этом.
– Понимаешь, ни Фергюсон, ни Джонсон не поверят твоим словам.
– Я это для тебя говорю. Успей своевременно уволиться, чтобы тебе выплатили компенсацию на поиск новой работы. Иначе у компании не будет денег.
– А если договора будут заключены? Есть ещё месяц. Да и год назад договора были заключены после истечения всех сроков предыдущих соглашений.
– В прошлом году мистер Педро сказал, что его прислали именно для того, чтобы не заключать соглашения по прошлым ценам. Ну а что произошло с рынком контрабанды за последний год, ты хорошо знаешь.
– Да, да. Хотя доля компании и снизилась до семидесяти процентов, но мы пол года держали 95% рынка. Потом цены внутри Австралии выросли, и это сделало выгодным работу мелких бизнесменов. Не хочется верить, что это всё рухнет.
– А кто верил год назад, что отпускная цена так возрастёт? И меня отправили, не особо веря в успех.
– Вообще ни кто не верил в твой успех. Сообщение с предложением продления на прежних условиях было для всех шоком.
– Но офис быстро среагировал.
– Да, пришлось потрудиться, чтобы справиться с первыми эмоциями.
– И с тех пор офис стал ненавидеть меня.
– Можно и так сказать. Хотя, в твоём увольнении больше замешана политика. На нас начали давить уже после первых серьёзных выступлений твоего отца с разоблачениями.
– Меня это не удивляет. Папа многим перешёл дорогу, многим испортил имидж, карьеру.
– Что думаешь делать потом, после выборов?
– Если папа выиграет, пойду в его кабинет, каким-нибудь чиновником. Например, по кадрам и офисам.
– А если не выиграет? Рейтинги говорят разное. Но всем понятно, что на мистера Дирка «спустили всех собак».
– У нас в офисе оценивают шансы как 50 на 50.
– Большинство аналитиков дают 40 на 60.
– Есть и те, кто даёт 25 на 75.
– Ну, это уже откровенный заказ. За мистера Дирка все низы австралийского общества.
– А верхи его не любят, очень не любят. А у них в руках вся пресса.
– Которая резко теряет популярность. Мой друг из новостного агентства говорит, что количество просмотров их каналов стало падать. Как только идёт политическая новость, просмотры падают на треть.
– Да, время играет на папу. Но его слишком мало.
– Да. Слишком мало. Если бы выборы были на следующий год, то, возможно, и был бы шанс. А так, извини. Я не верю, что мистер Дирк станет Президентом.
– Я тебя понимаю. Трудно свыкнутся с тем, что у тебя резко меняется жизнь. Я за последние 4 года уже трижды пережила такое. И думаю, что не в последний раз.
Они вышли из зоопарка, попрощались. Ему в гостиницу, к своим коллегам, докладывать результат их разговора. В этом она не сомневалась. Даже если трезвый он ни чего не скажет, его напоят. Обязательно напоят, чтобы узнать, не скрыл ли он чего из их разговора. А ей с детьми надо на лайнер, на ужин. На ужин была каша с рыбой, булочки, компот. Но и каша была из другого зерна, и булочки с новым вкусом, из другой муки. И фрукты в свободном доступе. Вечером она уложила детей, вышла на балкон, полюбоваться ночным портом. Поговорила с обитателями соседних кают – номеров. Позвонила папе, рассказала о новостях. Завтра вечером будет информация по здоровью Тэда. А через неделю они улетают. Она будет присылать видео с реабилитации. Хотя, оно мало будет отличаться от того, что она присылала в прошлый раз. Потом пошла спать. Завтра очередной день на этом лайнере. И отдых, и переживания о ходе агитационной компании. Она принципиально не просматривала новости. Вся политическая «грязь» лилась на её отца. Но только на эмоциональном фронте. По фактам их конкурентам не чего было предъявить. А вот им было что предъявить их конкурентам. Компромат ни их манипуляции шёл в их пресс-центр огромным потоком. Что-то они сразу пускали в эфир. Другое проверяли и объединяли с аналогичными данными. Были и данные, которые казались откровенной ложью. Их проверяли очень тщательно. Часть из них действительно оказывалось дезинформацией. На них давили. И в прессе, и в жизни. Не раз им приходилось защищать семьи тех, кто помогал им в предвыборной компании. Но у них находились помощники, которые тайно или явно помогали им. Она долго не могла уснуть, но усталость взяла своё.
После завтрака она сидела в гостиной. Тэда увели на обследование. Эрик играл в игровом городке с детьми. Пёстрая и шумная компания почти со всех уголков мира. Там же были и дети сотрудников. Она планировала этот день. Обследование может и затянуться. Но на лайнере всё есть для отдыха. И бассейн, и сауна, и библиотека, и площадки для игр. Ремонт уже был окончен. Лайнер поделён на три зоны. В кормовой зоне живёт персонал. Это и механики, и врачи, и медсёстры. Центр корабля – больница, с операционными залами, процедурными кабинетами, палатами – каютами для пациентов и сопровождающих их лиц. Нос корабля – зона реабилитации и восстановления. И лайнер – клиника очень популярен у тех стран, которые умудрились не разругаться с Возрождённой Англией и Великой Колумбией. Она читала много отзывов о работе этой клиники. Здесь даже самого безнадёжного пациента ставят на ноги. Лечение, которое в обычной больнице занимало месяцы, а то и годы, здесь успешно завершали за 2-3 месяца. История её сына тому пример. И её отец обещал австралийцам, что сможет обеспечить такой же уровень медицины для них. Её отец много обещал того, что потребует перестройки всей общественной и политической системы Австралийского Союза. Но сейчас она старалась не думать о политике. Впереди перелёт на тёплый курорт. Пока они там отдыхают, политическая вакханалия в Австралии закончится.
Она думала, на смотрела по сторонам. Эрик встретил старых друзей, завёл новых. Рядом с ней сидели такие же родственники пациентов. Тех, кто проходил обследование или готовился к нему. Поэтому на людей она не смотрела, была поглощена планированием. Подняла голову только тогда, к ней обратился какой-то мужчина. Рядом с ней сидели двое. Короткий и толстый китаец и тощий и длинный как палка австралиец. Она узнала их. Посидели, поговорили, кто по каким делам. Этого журналиста с оператором пригласили снять повторное обследование пациентов и их отправку на реабилитацию, как и другие журналистские группы из стран, из которых были пациенты. Сегодня они съезжались на лайнер. Сегодня в 18-00 у них общее собрание с пресс-службой клиники. Им скажут, что можно и что нельзя снимать. Она оглядела зал. По сравнению со вчерашним днём выросло количество охраны. Она будет следить в основном за журналистами, чтобы не лезли в рабочие кабинеты. На лайнере скрыто много секретов, которые захотят узнать многие. И клиники мира, и правителства. И ни у кого нет сомнений, что некоторые из журналистских групп получили задание пошпионить, открыть тайну успешности этой клиники.
Ей поступило сообщение. Тэд обследован, можно его забрать из кабинета. Она посмотрела на часы. Скоро обед. Его они дождутся здесь, в гостиной. Дети ещё немного порезвятся в игровом городке. Потом дружно пойдут на обед. У них, пациентов клиники, своя столовая. У персонала – другая. Но кухня для всех одна. Она возьмёт себе салат, булочки, кофе. Детям то, что сегодня будет. Её дети успели отвыкнуть от такой кухни. И пока могут съесть либо первое, либо второе. Но через неделю будут съедать всё. А через 2 недели и просить ещё. Но полдник не даст им сильно проголодаться к ужину. Она предупредила Эрика, что пошла за Тэдом. Тот был слишком увлечён игрой. Ей ответил, что поиграет здесь. Она сходила, забрала Тэда. Врачи сказали, что результаты будут готовы к вечеру. Пока ждали обеда, она сидела в гостевой, беседовала с журналистом и оператором из Австралии. И смотрела на детей, как они играли. Здесь были и дети сотрудников дошкольного возраста. Пациенты, как её Тэд, и дети пациентов, были и более старшего возраста. Но подошло время обеда. Подошли воспитатели, собрали детей сотрудников, построили в колонну по двое, и они пошли в свою столовую. Она с любопытством смотрела на это. Ни кто не капризничал, ни кто не скандалил. Всё было чётко организовано. Она видела репортажи об этом. В основном об этом рассказывали как о насилии над детьми, лишении их счастливого детства. Но, находясь на реабилитации, она смогла посмотреть на это с другой стороны. Перед ней проявилась картина воспитания будущей армии донны Хуаниты. От рождения до самой смерти все жители Великой Колумбии живут, чтобы служить процветанию Великой Колумбии. К труду приучаются с детства. В школе самое полное и подробное обучение всем дисциплинам. Помогают тем, кто отстаёт в освоении материала. В старших классах уже начинается поиск специализации. Без сомнения, все хотят стать военными. Но нужны и государственные служащие, и рабочие, предприниматели, крестьяне. Так что дети обучаются всему. После школы одни поступают в институты и техникумы, другие в училища, третьи продолжают дело своих родителей. Есть и те, кто начинает свой бизнес. И везде чувствуется рука поддержки донны. Есть и те, кто пытается уехать из Колумбии. В основном в Австралию. Кто на временные работы, чаще в Индонезию или на Филиппины. Другие, в качестве наёмных специалистов, в австралийские компании. Именно из этой прослойки рабочих – мигрантов чаще выходят те, кто ругает государственную систему Колумбии. ФБР и ЦРУ за ними следят какое-то время, пока мигрант не ассимилируется, не устраивается на постоянную работу на длительный срок. После чего контроль резко ослабевал. Из этого она сделала вывод, что именно в дисциплине и инициативности, которые прививают детям в Колумбии с детского сада, и скрыта сила донны Хуаниты. И в практически безграничной поддержке донны со стороны Лондона, на которую Колумбия отвечает своей поддержкой.
Её сыновья с важным видом пожали руки журналисту и оператору, и они пошли обедать. Журналист всё расстраивался, что не может себя контролировать в отношении этой кухни, боялся за свой вес. Она себе взяла как обычно, салат, булочки, кисель. Сыновьям взяла первое, какой-то очень густой суп со странным, но приятным запахом. Журналист и оператор взяли себе все виды блюд. За столом мужчины нахваливали суп. С чем-то известным ин он сравнить не могли, но говорили, что очень вкусно и сытно. Однако, второе, рис с мясной подливной, съели не особо жалуясь на аппетит. Потом съели и булочки с киселём. Её дети съели суп, булочки, выпили кисель. Она удивлялась вкусу киселя. Да и по сытности он больше напоминал густой суп. Впрочем, ей это было уже привычно. После обеда небольшой отдых и поход в бассейн в зоне реабилитации. После бассейна – прогулка по палубе. Они смотрели, как к лайнеру подошла баржа снабжения, и с неё стали перегружать продукты на ужин и завтрак. На полдник был тортик и компот. Но посещение бассейна разыграло её аппетит. Она спросила на раздаче, а не осталось ли киселя, что подавали на обед. Киселя немного осталось, но после холодильника он больше напоминал студень, и есть его пришлось ложкой. Но с тортиком это было так вкусно, что она едва удержала себя от того, чтобы это повторить. Она знала, что данные будут выдавать только после ужина. Так что оставалось только ждать, теряясь в догадках. После полдника они снова пошли в бассейн. В вестибюлях корабля – клиники значительно прибавилось людей со знаками прессы. Но в то время, когда у пациентов начнётся ужин, журналисты будут собраны на инструктаж по тому, что можно и что нельзя.
После ужина дети отправились в игровой городок. А она с результатами обследования пошла на пост дежурной медсестры, проконсультироваться. На посту стояла Сьюзи. Она взяла лист обследования Тэда, быстро пробежалась по нему глазами, достала маркер, чтобы выделить наиболее важные данные.
– У вашего сына общий коэффициент здоровья 85%. В принципе, хорошо, учитывая, что он жил в городе. Обычно у городских детей в Европе этот показатель на уровне шестидесяти пяти – семидесяти пяти процентов. Дальше. Селезёнка. 99,7%. Просто великолепно. Она полностью восстановилась. Рука – 95%. но он школьник, много работал руками, обучаясь письму.
– Он мне и по дому помогал. – добавила Олимпия.
– Очень хорошо. Ещё 1-2 года, и будет полное восстановление.
– А почему ещё 1-2 года?
– Процесс восстановления постепенно замедляется. А 95% за год, это просто великолепно. Так что оставшиеся 5% будут восстанавливаться медленно. Это уже задача функциональной нагрузки, а не врачей.
– Хорошо. Спасибо. А как глаз?
– 87,5%. Некоторая слабость мышц. Но это поправимо. Он жаловался, что не может чётко рассмотреть предметы вдали или вблизи?
– Вдали. И то, не всегда.
– Это будет ещё полгода или год. Потом всё исправится. Но здесь и диета, и функциональная нагрузка.
– А глаз скоро восстановится?
– 2-2,5 года, судя по прогнозам. – ответила Сьюзи, глядя в документы и подчёркивая маркером нужную строку.
– Спасибо, Сьюзи. Как я понимаю, мой сын почти здоров?
– Да. Для среднестатистического ребёнка Австралийского Союза он крепыш. Для Колумбии или Возрождённой Англии – середнячок.
– Спасибо, милая. А что у тебя случилось? Ты вся светишься.
– Тётя Анна приезжает. Как вы уедете на реабилитацию, у нас начнутся курсы повышения квалификации. Возможно, мне дадут звание старшей медсестры.
– И что потом?
– Ещё через год я смогу поступить на врачебные курсы. Буду учиться на врача без отрыва от работы. 5-6 лет, и я врач. С опытом работы и местом.
– Ну, тогда я могу только пожелать вам успехов в учёбе и на экзаменах.
– Спасибо, мисс Роджер.
Она пошла в гостевую. Дети были всё ещё в игровой зоне. Но уже пришли дежурные воспитатели детского сада сотрудников клиники. Она забрала своих сыновей, пошли в свою каюту. Вымыть детей, уложить спать. Когда они уснули, она написала отцу про обследование. Через час он перезвонил. Она описала ему всё, что рассказала Сьюзи. По голосу она поняла, что отец плачет. Да и сама она плакала. Но собралась, рассказала и о прессе, что будет их вести до самого отлёта на реабилитацию. Надо было подумать, как это можно использовать в интересах предвыборной компании.
Шла погрузка пассажиров на транспортный корабль. Их вызвали. На вертолётной палубе их уже ждал пассажирский транспорт. Она с детьми и своими чемоданами прошла мимо журналистов. В транспорте стюард помог ей закрепить чемодан в грузовой стойке рядом с её креслом, помог разместить ручной багаж. Усадил и пристегнул детей, пока она «боролась» с ремнями. Потом стюард помог другим пациентам разместиться. Когда транспорт был заполнен, стюард пожелал им приятного путешествия и вышел. Он будет помогать другим пассажирам. Посадочная аппарель закрылась, и они полетели на транспортный корабль, который ждал их в нескольких милях от Гонолулу, на воде. За те несколько дней, пока шло обследование пациентов, она дала множество интервью. Как индивидуальных, так и групповых. Её лицо и лицо Тэда было показано во множестве стран. Она была широко известна, как мать одного из пострадавших, и как дочь адмирала Дирка, проведшего операцию по спасению пострадавших с того злополучного курорта. Каждый вечер она связывалась с отцом. Их политические рейтинги росли. Было сорвано несколько дебатов, встреч 1 на 1. Их политические конкуренты находили причины отменить их. Но все понимали, что это из за резко изменившегося политического дискурса. Они были подготовлены к такому развитию событий, а их конкурентам надо было писать новый сценарий. Рейтинги кандидата Дика Дирка резко поползли вверх. Она ещё раз встречалась с Стивом, переговорили. Её интервью каналу из Китая, где она была рядом с мистером Ши, его семьёй и воспитанницей, наделало много шуму в авиакомпании. Руководство поняло, что миссии их сотрудников в Китае и на Гавайях бесперспективные. Хотя бы в настоящий момент. Возможно, через месяц, когда они вернутся с реабилитации, им удастся продлить контракты или заключить новые. А пока все усилия надо бросить на создание запаса товара.
На корабле их встретили, помогли встать с кресел, забрать багаж. Отвели к их посадочным местам. Если на борту лайнера стюарды были из местных, то здесь все сплошь колумбийцы. Они помогли разместиться, разместить багаж. Транспорт, что перевозил их между лайнером и кораблём, вмещал не более двадцати человек с багажом. Так что им пришлось немного подождать, пока перевезут всех пассажиров. Два транспорта, сменяя друг друга, сновали как челноки. Потом взлёт, выход в космос. Весь полёт занял 8 часов. Многие пассажиры дремали в креслах. По прилёту, после размещения в номерах, их будет ждать обед. Завтрак на корабле – клинике был очень плотным. Их предупредили об особенностях перелёта. Но это больше для тех, кто не летал 10-11 часов без еды. Её разместили на втором этаже дома отдыха на озере. Рядом с номером мистера Ши. Пока она распаковывала вещи, переодевалась в домашнюю одежду, переодевала детей, в столовой готовили всё к ужину. Да, здесь уже был вечер. Вскоре станет темно, а потом пойдёт дождь. Под его дробь по крышам так хорошо засыпать. Уже завтра утром будет официальная встреча. А пока у них ужин и отдых. Она уже знала результаты лечения практически всех пациентов. Есть и некоторые отставания. Но в основном результаты просто великолепные. Но здесь диета, здесь процедуры, здесь многое исправят. Потом всех пригласили в столовую. Окончился ужин под дождь. Сквозь шума тропического ливня не было слышно шума лопастей ветряков, которые прокачивают через озеро, окружающе дом отдыха, воздух.
Озеро заселено рыбой, которую ловят для еды. И для отдыхающих, и для работников этого места. С балконов дома отдыха можно наблюдать, как на мелководье плавает молодняк этой рыбы. С пирсов его можно даже покормить. Они ручные, корм берут прямо с руки. Она, конечно, не специалист – ихтиолог, и не рыбак. Рыбу она «ловит» только в магазинах, в виде филе. Но те, кто разбирается в рыбе, говорят, что около берега плавает вполне приличный трофей. А на просторах озера плавают просто огромные экземпляры. Дважды в день рыбу на озере кормят. Корм ссыпают со специального корабля, летящего над озером. Очень интересно смотреть, как рыба кормится. По огромным спинам с плавниками, показывающимися на поверхности, заядлые рыбаки пытаются угадать, сколько мог бы весить этот трофей. Ещё можно посмотреть, как рыбу ловят. Но самое интересное и ежедневное зрелище – начало нового ветра. Она очень полюбила по утрам смотреть, как на водной глади появляется рябь. Как огромные лопасти ветрогенераторов оживают, начинают вращаться. Как по поверхности воды пробегают дорожки воздушных пузырьков.
Проснулась она рано. Дети ещё спали. Она одела домашний халат, тапочки, вышла на балкон. На балконе, у стола на четырёх человек, сидели двое, мужчина и женщина. Пили великолепный колумбийский кофе и негромко разговаривали. Она повернулась, посмотрела на них. В мужчине она узнала Рауля Педро, руководителя Колумбии по вопросам контрабанды. Женщину она незнала. На столе стоял поднос, на котором стояли ещё две кофейные чашки, банка растворимого кофе, сахарница с сахаром, чашка с молоком или сливками и чайник, из носика которого шёл пар. Рауль посмотрел на неё, встал.
– Сеньора Олимпия. – сказал он настолько громко, чтобы не потревожить покой тех, кто ещё спит. – Прошу вас присоединиться к нам. Попьём кофе, поговорим.
Она прошла к столу. Сеньор Педро помог ей сесть.
– Знакомьтесь, сеньора Олимпия. Это Хелен.
Хелен, в чьём виде не просто проглядывались, откровенно были видны манеры бизнес – леди, протянула ей руку. Она пожала её. Рука Хелен была ухоженной, с дорогим маникюром. Самой Хелен на вид было не больше тридцати пяти лет.
– Я о вас много слышала, мисс Роджер. И о вашем отце, Дике Дирке.
– Вы откуда? Акцент у вас не австралийский.
– Я из Лондона. Хелен Стромбир. Основательница и глава компании «Стромбир Компани». Теперь уже на пенсии.
Олимпия недоверчиво посмотрела на Хелен, потом на Рауля.
– Не удивляйтесь, Олимпия. Для нас время остановилось между тридцатью и сорока годами. В том числе и для Рауля. Всё это достижение медицины. Английской медицины. Близкое к тому, что было и с вашим сыном. И с девушками из китайского квартала Мельбурна. И с многими другими людьми, которым вернули их здоровье и утраченные органы. Наливайте себе кофе. Сливок нет, но есть козье молоко, свежее.
Она навела себе кофе. Это был один из тех немногих сортов кофе, который по вкусу практически не отличался от варёного.
– Чем думаете заняться после выборов? – спросила Хелен.
Она поняла, что этот вопрос не случаен. Люди такого уровня, хоть и на пенсии, просто так такие вопросы не задают. Но между Австралийским Союзом и Возрождённой Англией пропасть. Пропасть и политическая, и экономическая, и социальная. Любой деятель Австралийского Союза, когда хочет дискредитировать своего конкурента, обвиняет его в сотрудничестве с Лондоном. Или Колумбией «Дикой Кошки». Впрочем, это равнозначно.
– У папы, в аппарате буду работать. Я вела вопросы кадровой политики и работы офисов авиакомпании.
– Да, у мистера Дирка очень хорошие шансы выиграть выборы. Наши аналитики их оценивают в 60%. И то, в случае идеального продолжения компании со стороны его конкурентов. Но есть и реалии политической жизни. Независимому кандидату не дадут выиграть. Всё подстроят так, что он чуть-чуть не выиграл. Используют для этого любую возможность, любой метод, в том числе откровенно незаконные. Так что я делаю заключение, мистер Дирк займёт второе место, с небольшим отрывом от так называемого лидера.
– Да. Мы в штабе обсуждали и такое развитие событий. И можем кое что противопоставить этому. Но не можем в достаточной мере помешать фальсификациям.
– Так что вы собираетесь делать после выборов?
– Я ещё не думала об этом. Вы что-то можете предложить?
– Да. Я хотела бы предложить вам заняться контрабандой. В Австралии много фирм и частных лиц занимаются этим.
Она посмотрела на Рауля. Тот спокойно пил кофе. По его виду можно было понять, что не в курсе только она.
– Но это большие организационные сложности. Да и товары стоят очень дорого.
– Для вас они будут стоить столько, сколько стоили 2 года назад. С поправкой на инфляцию, разумеется.
– Необходима будет определённая сумма денег для начальной закупки товара, аренды склада, магазинов.
– В вашем распоряжении будет годовой товарный кредит с гарантиями погашения. По поводу средств на аренду – вам выдадут в одном из австралийских банков кредит. Под самый низкий процент.
– А кто гарантирует погашение?
– Я. Вернее моя дочь Маргарет. Она сейчас управляет нашей корпорацией по экономическим вопросам. Это её идея, её расчёты.
– Но почему?
– Настало время расширить наш бизнес географически.
– Почему я?
– У вас есть опыт руководства, опыт организации работы офисов. К тому же у вас есть политическое влияние.
– В современных политических реалиях Австралии оно быстро угаснет.
– Если не поддержать его деньгами. А контроль над рынком контрабанды даст вам большие доходы.
Олимпия задумалась. Контролировать рынок контрабанды, значит контролировать богатый и средний класс Австралии. Через их привычки, слабости. Она прекрасно помнила, что было перед тем, как она заключила контракты год назад. Цены на товары вздулись до неприличия. Все искали то, к чему привыкли. В Австралийском Союзе и у его союзниках производят аналогичный товар, но он значительно хуже по качеству. Его отец смог договориться для своего флота. Адмирала Дирка уважали и в Колумбии и в Китае. И за искусство дипломата, и за профессионализм, и за уважение к традициям. Когда его флот приплывал в Китай с визитом, не важно какого формата, его всегда встречал Министр Обороны Китая, или его заместитель по флоту. Дружески жали руки, на катере обходили строй кораблей Шестого флота. А ночью флот загружался контрабандой. В Гонолулу хотя и не встречали так откровенно, но мальчишка – посыльный забирал у офицера список заказов, и через 2-3 дня флот тяжело сидел в воде, по самую допустимую метку ватерлинии.
– Я должна подумать, посчитать.
– Вам будет достаточно времени до завтрашнего утра?
– Да, вполне.
– Тогда думайте. На первые 3-4 года не рассчитывайте на свою сеть магазинов. Только оптовые склады. Это время нужно, чтобы приучить людей к мысли, что ваша монополия в их интересах.
Хелен встала, забрала свою чашку и ушла в одну из тех комнат рядом с её комнатой, в которые ни кого не заселили. Рауль остался за столом.
– Сеньор Рауль. Почему я?
– Для нас вы оптимальная фигура. Вы молоды и амбициозны. Кроме того, у вас есть то, что необходимо женщине для успеха.
– И что же это?
– У вас есть сильный мужчина за вашей спиной, который может взять на себя самую трудную и грязную работу.
– И кто же это? Мой муж? Отец?
– Сейчас это адмирал Дирк. Но в будущем его заменит ваш муж.
– Он должен бросить флот?
– Скорее наоборот. Он должен остаться на флоте. И грамотно и качественно нести службу. А вы ему поможете так, как в этом году помогли адмиралу Кайлу Шину.
– А что с другими покупателями товара?
– Они будут покупать, но по розничной цене. Это приносит большую прибыль.
– Но это уменьшает обороты, спрос на товар.
– У нас всё равно сейчас идёт большая перестройка производства. Вас ждёт расширение товарного ассортимента. Так что соглашайтесь. С нашей стороны вы получите полное содействие и поддержку.
– А если я откажусь?
– Сеньора Стромбир найдёт среди тех, кто пострадал на этом курорте того, кто согласится на наше предложение.
– А как с Китаем?
– Уже всё обговорили. Они тоже готовы предоставить монополию на товар одному лицу. Сеньор Ши получил конверт с инструкциями.
Она понимала, что ни чего не понимала. Договориться с Китаем очень сложно. Она год назад использовала и личное влияние, и предложение по росту престижа. Как для Китая в целом, так и для отдельных его граждан. Но что смогла предложить Китаю Хелен? Вернее, её дочь Маргарет.
Рауль допил кофе, ушёл в свою комнату. Она допила кофе и пошла к себе. Села за стол, достала лист бумаги, кстати оказавшийся в столе. Начала писать то, что знала о бизнесе контрабанды. Списки товаров, что возила авиакомпания, списки возможных способов его реализации, минуя магазины. Но дом отдыха стал просыпаться. Проснулись и её дети. В туалет, умыться, почистить зубы и на завтрак. Кухня была как всегда отменная, и с новыми, необычными вкусами. И мнго фруктов. Фрукты вообще были в свободном доступе. После завтрака дети пошли на озеро. Плескались на мелководье, кормили рыбу с рук. А она сидела за столом. Вспоминала, записывала, рассчитывала. За столом, с расчётами, её и застал мистер Ши. Он был вместе с женой. По виду обоих было понятно, что что-то произошло.
– Мистер Ши, что случилось? – спросила она, когда чета Ши села за стол.
– Мы прочитали письмо, что было передано мне из Пекина.
– Вы?
– Жена мне помогает, решает много мелких административных вопросов.
– Вы прочитали письмо. И что же вас так расстроило?
– Я знал, что Пекин и Лондон ведут переговоры о передаче технологий. Думаю, что моё скромное дело включено в эти переговоры. И вы являетесь одним из условий.
– Я?
– Вы, или иное лицо, на которое укажет мисс Стромбир.
– Вы говорите о монополии на контрабанду?
– Да, об этом. Мы несколько в растерянности. Почему вы?
– Я сегодня уже говорила с мисс Хелен Стромбир. Она рассказала мне о своём предложении.
– И что вы?
– Теперь я вижу, что у меня нет другого выбора, как согласиться. Вы встаньте завтра утром пораньше. Посмотрим на то, как насосы начинают качать воздух в озеро. Это очень интересное зрелище. Вы, как ценитель природы, оцените это.
– Я уже заинтригован. Я встану утром как можно раньше. Мы встанем.
Они разошлись. Она прекратила свои расчёты. Объёмы были огромными. Нужно было набрать персонал, заключить договора аренды, транспортировки, обработки и формирования заказов. Но это потом, по окончанию реабилитации. Сегодня они отдыхают от перелёта. Привыкают к климату и часовому поясу. А завтра уже будут экскурсии. В обед её дети съели всё. Не смотря на то, что персонал дома отдыха постоянно пополнял вазы с фруктами, меняя виды фруктов.
Утром пять человек сидели за столом на балконе, пили чай и обсуждали проект. Хелен отвечала на все вопросы. Мистеру и мисс Ши она пояснила, что Китай получит технологии, которые снизят затраты на производство многих товаров. В том числе и то, что продают через их ведомство. Но технологические и экономические подробности могут рассказать только Сердж и Маргарет. Рауль Педро пояснил, что идёт техническое перевооружение малых и средних хозяйств. Меняют сорта, технологии, оборудование. Это позволит нарастить производство при снижении текущих затрат. Приказ его племянницы, донны Хуаниты. А он только управляет рядом направлений империи его сестры. Но у неё было много вопросов. Хелен принесла из своей комнаты большую папку с базовыми инструкциями. Подробные инструкции на первый год работы она получит по возвращению на Гавайи. Потом снова обследование Тэда, и новые инструкции, на следующий год. Необходимо будет учитывать много переменных данных. Ей будут помогать внутри Австралии. Как самое понятное – колумбийская диаспора. Вернее, вся испаноговорящая латиноамериканская диаспора. Включая преступность. Они все под «Дикой Кошкой». Кто пытался хитрить, уже давно погиб. Её отца поддерживают многие клубы и объединения по интересам, и просто простые люди. Но есть и Комиссия по Торговле и Монополиям. Есть завистники, которые разными путями попытаются разрушить её бизнес. Но это предусмотрели. Она заключит годовой договор с ограничениями по условиям поставок. Но эти ограничения для того, чтобы привязать поставки товаров именно к ней. Весь месяц она изучала то, что ей предстоит сделать. Она даже не подозревала, как много доставлялось контрабандой в Австралийский Союз. Более или менее хорошо она знала только о товаре, который компактный, лёгкий и быстро раскупается в любой местности. Она хорошо знала только о товарах народного потребления. Но оказалось, что часть промышленности зависит от поставок контрабанды. Товары можно заменить теми, что производят в Австралии, но только с потерей качества. За последний год всё то, что скапливалось на складах предприятий Австралийского Союза, пошло на продажу. Но увеличилось число рекламаций и судебных исков. Основные претензии – качество продукции резко упало. Участились и аварии, и остановки на производствах. Оказалось, что в Австралии ни кто не производит приводные ремни, некоторые виды запасных частей для машин и механизмов. Запасы, что были на складах, оказалось сильно израсходованы. Пришлось закупать по более высоким ценам. Зачастую, клиенты автомастерских летали в Гонолулу за какой-нибудь запчастью для своих машин. Она вспомнила то, что видела и читала по этому вопросу в новостных лентах. Её отец обещал положить конец этому безобразию. Да, она поможет папе это сделать.
Погрузочная дверь открылась. Им помогли расстегнуть ремни, забрать багаж из специальных фиксаторов. Они вернулись на «Жемчужину». Несколько дней здесь, привыкнуть к старому климату, и они отправятся домой. Их проводили в каюту. Скоро здесь будет завтрак. Здесь, в Гонолулу, только утро. Она расположила вещи, приняла душ, переоделась. Вымыла и переодела детей. Осмотрела их. Как и в прошлом году, придётся покупать им новую одежду. Это было и год назад. Так что завтра они пойдут на местный рынок. Хотя, там всё равно все вещи из Китая или Колумбии. Но пришло время завтрака. И снова смена вкуса блюд. Они быстро позавтракали, вышли в гостевой холл. Там она дождалась мистера Ши с семьёй. Их вещи стояли у стойки администратора. А он сам и его семья были в том, в чём летели сюда.
– Мистер Ши, вы улетаете?
– Да, мисс Роджер. Мне пора готовить то, что было оговорено.
– Удачной дороги, мистер Ши. Вам надо будет долго отдыхать после двух перелётов. И как ваши дети смогут это вынести?
– Не беспокойтесь. Второй перелёт не займёт много времени. Не более получаса. А вот и за мной.
Она посмотрела в сторону вертолётной площадки. От неё шли три китайца в гражданских костюмах.
– Жду вас у себя, мисс Роджер, на заключение договора и подготовку первой партии товара.
– Неприменно, мистер Ши. Как только решу первичные пункты плана захвата рынка контрабанды.
Они пожали друг другу руки. Она обняла жену мистра Ши, его воспитанницу, детей четы Ши. Её сыновья попрощались с новыми друзьями. Теперь они смогут встретиться только через год, во время следующего осмотра. После того, как семью мистера Ши увели на посадку, она написала папе, что они вернулись. В Сиднее была ещё ночь и он, скорее всего, спал после тяжёлой избирательной компании. Как только он проснётся и прочитает её сообщение, то перезвонит ей. Она активизировала свой номер, оплатила месячный трафик. Пока дети играли в игровой зоне, она просматривала новостную ленту. Слегка поморщилась, когда прочитала о результатах выборов в Австралийском Союзе. Папа произрал. Ему не хватило 2 или 3 голоса выборщиков. Хотя, по количеству поддержавших его избирателей, папа был явным фаворитом. Но он надёжно занял второе место, отбросив представителей ныне правящей партии на третье место с такими рейтингами, с которыми спешно уходят из политики. Конечно, административная власть папы и её бизнес контрабанды могли бы сильно друг другу помочь. Но придётся действовать по реалистичному сценарию.
Зазвонил телефон. Она посмотрела, кто звонит. Это оказался Стив. Взяла трубку.
– Доброе утро, Стив. – Да, только сегодня утром. Перед завтраком. – Нет. Сегодня мы отдыхаем. – Очень длительный и тяжёлый перелёт. – Завтра я иду по местным бутикам. Детей надо одеть. Да и самой надо немного гардероб обновить. – Хорошо. Послезавтра в 12-30. Кафе «Лулу». Сколько вас будет? – Что так много? – Ясно. Не смогли всё-таки договориться. – Как нет товара? Не может быть, чтобы в Колумбии не было товара. – Какая реорганизация? Хотя, мне это не интересно. – Да, уже знаю. Это было предсказуемо. Давай поговорим в кафе. Сейчас у меня много дел. Да и отдохнуть с дороги хочу. – Дети в игровой зоне. – Ладно, до встречи.
Она отключила вызов. К полудню должен позвонить папа. И ей надо многое ему рассказать. А пока она пошла к стойке администратора, заказать в кафе «Лулу» столик для себя и своих «гостей», 12 человек из отдела контрабанды авиакомпании. Чуть позже позвонил её отец. Сразу поинтересовался, как внуки. Она кратко описала ему, как изменилось здоровье Тэда. Потом сказала, что мальчики выросли, и они завтра идут покупать новую одежду и обувь. Потом поговорили о результатах выборов. В принципе, все ожидали подобный результат. В последнюю неделю усилилось давление на избирательные комиссии, волонтёров. Была фактически закрыта регистрация многих наблюдателей от их политического движения. Но вчера обе палаты и Верховный Суд признали выборы состоявшимися. Он уже подготовил свою заключительную речь. Он признаёт итоги выборов, но будет бороться за кресло Президента через 4 года. Или сам, если здоровье позволит, или будет продвигать кого-нибудь из своих коллег по политическому движению. Она предложила добавить, что он исполнит то, что обещал на предвыборной компании сделать для граждан Австралии. Как частное лицо. Немного обсудили это. Её отец думал, что у него будут ограниченные ресурсы, будут связаны руки в реализации многого из того, что он обещал. Она же знала, что в финансовом плане у них не будет сложностей. Но рассказать это по телефону, всё равно, что отправить сообщение их политическим конкурентам. Потом отец рассказал о тяжёлом положении на шестом флоте. После вояжей туда кандидатов стало откровенно ясно, что флот поддерживает своего адмирала. На офицеров попытались надавить, но те объяснили «людям в штатском», что это военная база, и трое суток под арестом для них можно считать мелкими неудобствами. Адмирала Шина отстранили от командования флотом. Он подал рапорт об отставке. Рапорта подали и многие офицеры, матросы, служащие военно-морского порта. Фактически, за один день флот потерял 70% своего состава. Из других флотов перевели команды, вместе с кораблями. В том числе и Эриха. И флот, что смогли собрать и подготовить к выходу, отправили в поход на Гавайи. Она очень обрадовалась этому. Она сможет увидеть мужа, дети – отца. Но цель похода проглядывалась слишком явно. Остатки флота пытались удержать за счёт контрабанды. А за счёт похода задержать уход людей с кораблей. Но масштабы деградации флота были просто огромными. Авианосец, 2 эскортных корабля, 3 патрульных корабля, судно снабжения. Больше не смогли набрать людей. Да и в командах большой недобор. Из авиакрыла – 4 самолёта. Из морской пехоты – 2 отделения. Его флот превратился в призрака. Другие корабли простаивают у причалов даже без охраны. Штаб ВМС не знает, что делать. Они долго говорили. Но телефон для них – только способ назначить встречу. Так что встретятся, когда она вернётся в Австралию. Тогда подробно и переговорят. После обеда она пошла с детьми в бассейн. Пока дети плескались, она изучала инструкции, данные ей. Вечером, после ужина, она с детьми слушали выступление их отца и деда. Да, он признавал своё поражение, но продолжал бороться. Не с новым Президентом, а со спонсорами традиционных политических партий, с традиционной политической системой. Старик Дик не сказал это напрямую. Напрямую он сказал, что выполнит все свои обещания, как частное лицо. В той мере, в которой ему позволят его возможности. После того, как дети уснули, она вышла на балкон. Следовало обдумать и слова отца, и свои возможности, возможности своих новых союзников. Но это стоило сначала обсудить с папой.
Она шла с детьми по пирсу. В руках сумки с покупками. Пирс арендовался властями Австралийского Союза. Чаще он использовался для стоянки военных кораблей и кораблей с коммерческими спутниками перед отправкой их или на Мидуэй, или в Австралию. Ночью, когда они спали, Шестой флот Австралии пришёл в Гонолулу. А утром дети увидели корабль их отца. Она кое как успокоила их, обещала после покупок зайти к папе на корабль. На пункте пропуска в эту часть порта предъявила документ, что она гражданка Австралийского союза. Да её здесь и знали. Она прошла мимо авианосца, эскортных кораблей, корабля сопровождения. Подошла к патрульному кораблю своего мужа. Её встретил вахтенный матрос у трапа.
– Мэм. Я доложу капитану, мэм.
Матрос снял трубку телефона.
– К капитану Роджеру, сэр. Его жена и дети.
Выслушал ответ, повесил трубку.
– Прходите, мэм. Вас встретят.
Она поднялась на борт. Её встретил матрос, проводил в каюту капитана. Эрих был там, работал с бумагами. Они обнялись. Отец обнял детей.
– Вы надолго? – спросила она.
– Пока не достанем товар.
– Вам его ни кто не продаст.
– Ты уверена?
– Да. Оптовые склады закрыты. Продают с оперативных складов, и в розницу.
– Тогда я не знаю, насколько мы задержимся.
– Я могу обеспечить товаром. Но только тебя и твой корабль.
– Это будет через голову командования эскадры.
– Я ему не буду мешать. Пусть сами договариваются, как папа. Кто адмирал?
– Максвелл.
– Карьерист, невежа, подлиза.
– Но с подчинёнными высокомерен.
– Договорись с Рабаулом. Что им надо. Только то, что сможет взять твой корабль.
– Я не дойду даже до ближайшей базы. У меня 1500 миль экономным ходом. А жадность штабных оставит меня без половины топлива.
– Звони Зику. Пусть по своим спросит, что надо.
Эрих достал телефон, набрал номер. Пока он говорил, она слушала, жестами показывая то, что нужно ответить. Она может обеспечить товаром только его, или флот под его командованием. Он оставил друга и однокурсника думать над поставленными вопросами.
– У меня завтра встреча со Стивом и бывшими коллегами по авиакомпании. Последишь за детьми?
– Хорошо. Во сколько приведёшь?
– В 10 – 10-30. У меня встреча в 12-30 в кафе «Лулу». Но надо ещё договориться о товарах для тебя. К этому времени списки будут готовы?
– Думаю, что да.
Они стояли на балконе ходового мостика и смотрели на детей, которые гуляли по кораблю в сопровождении мичмана. Мичман им рассказывал о корабле. Тэду это было интересно. А Эрик не мог долго задержать своё внимание ни на одном из предметов. Но в кают-компании был накрыт стол. Пообедают они здесь, на корабле её мужа. Обед на лайнере они пропустили. Слишком долго задержались, делая покупки. К полднику они уже попали на лайнер. Быстро умыть детей, переодеть их. Самой быстро в душ, переодеться, и в столовую. Сегодня какао и кекс с начинкой. Но дети ждали ужина. Здесь кормили вкуснее, чем на корабле отца. Она связалась с Раулем Педро. Договорилась о поставке товара на корабль своего мужа. После ужина позвонила папе, рассказала о сегодняшнем дне. И о планах на завтра. Старик был обеспокоен, что за ней следят. При том те, кто 3 месяца назад сделал всё, чтобы она оказалась в списках на «оптимизацию» системы управления авиакомпании. Но у неё есть и защита. За ней следили другие. Колумбийцы. Да и кафе «Лулу» тайно связано с Колумбией. Его держит местный, заработавший средства на него на торговле контрабандой. И шпионаже в пользу Австралийского Союза. Но об этом знали в Колумбии. Так что «шпион» был не шпион, а дезинформатор. Поэтому кафе «Лулу» считалось надёжным для обеих сторон.
Утром она привела детей к кораблю. Одела их в новые костюмы, купленные вчера. Сама одела новое платье, туфли, шляпку, так же купленные вчера. Поднялись на борт, прошли в рубку. Отец обнял сыновей. Она поцеловала мужа. Потом тот взял с одного из приборов несколько бумаг, передал ей. Сверху был приказ штаба Шестого флота о выделении его корабля из эскадры для специального задания. Второй лист – приказ о передачи под его командование судна снабжения «Коала», что давно стояло в порту Гонолулу и использовалось как портовое судно снабжения и плавучий склад. Имело свой двигатель, но своим ходом передвигалось редко, в основном на учениях вне порта. Следующий приказ, уже ему. Провести учения по конвоированию условно повреждённого корабля на базу флота. И последние листы – список товаров. Она удивлённо посмотрела на мужа. Его назначали командующим пусть маленькой, но эскадры.
– Ты справишься?
– Я очень постараюсь. Корабли мало приспособлены для переходов по океану. Но переходя с атолла на атолл, пройти можно. Я был на «Коале». Корыто ещё то. Сейчас там мои парни осматривают механизмы.
– Сколько у тебя займёт подготовка к выходу.
– 2 дня.
– Хорошо. Я договорюсь, чтобы вас загрузили в ночь перед выходом. Но оплата сразу.
– Мне уже перевели деньги.
– Хорошо. Я пойду. Надо ещё к мистеру Педро зайти со списком.
Она оставила детей с отцом, сама ушла. За её спиной убрали трап. Корабль перегонялся на другое стояночное место. Для разгрузки почти всего боеприпаса. В эти трюмы будет сложен товар.
От арендованной части порта до магазина она доехала на такси. Сеньор Педро её уже ждал. Его не удивило, что заказ вырос. Он сказал, что удивлён, что сеньора Роджер не назначили командующим всей прибывшей эскадры. Из магазина они направились на оперативный склад, потом на базовые склады. Они были забиты контейнерами. Сотни людей формировали заказы для неё, её будущего бизнеса. Склады были забиты высоколиквидным товаром. Они постояли, обсуждая технические вопросы. Потом она вышла через магазин, взяла такси, поехала в кафе «Лулу». Вчера вечером она скинула Стиву приглашение с номером заказа. На 14 человек. Это для того, чтобы их пропустили в заказанную зону. Она уже предполагала, о чём будет разговор. Но она будет договариваться только на своих условиях. В кафе она прибыла первой. Немного переговорила с владельцем и старшим менеджером зала по порядку подачи блюд. Потом заказала себе коктейль, стала ждать гостей. Они пришли своевременно. Представлять их друг другу было бессмысленно. Все друг друга знали. Расселись по местам. Одно место свободное, дань суевериям и местным традициям. Им подали апперетив. Быстро прошёл обмен любезностями. Из всех тех, кто пришёл к ней на встречу, она была рада видеть только Стива и Керри. Но улыбаться приходилось всем. Подали основное блюдо. Подходило время основного разговора. Не смотря на то, что её уверяли, что Стив назначен старшим менеджером этой миссии, она видела, что руководят всё так же Фергюсон и Джонсон. Здесь были обе рабочие группы по переговорам. Но Стив начал.
– Олимпия. Месяц назад мы не поверили вам. Но вы оказались правы. Мистер Ши летал с вами на реабилитацию. А мистер Педро так и не смог встретиться с нами.
– Он тоже летал на реабилитацию. И, скорее всего, раньше, чем туда улетели мы. Но для него это была больше рабочая поездка.
– А сейчас мистер Педро где?
– Здесь, в Гонолулу. Как обычно, занят работой с товаром.
Она видела, что Стив нервничает больше, чем все остальные. Она их понимала. Рауль рассказал ей, что в последний месяц авиакомпания просто гоняла лайнеры между Сиднеем и Гонолулу. 1-2 проданных билета уже подтверждали рейс в Сидней. Всё остальное – под контрабанду. И они полностью выполнили свою часть контракта. Так что у авиакомпании на складах скопилось много товара.
– Олимпия. – продолжил Стив. – Мы хотим предложить вам должность в авиакомпании на основании срочного договора.
– Это мне не интересно. Я уже могу предположить ваши условия. Но я занята. Мне уже поступило предложение заняться бизнесом. Сейчас я изучаю бизнес-план.
Она заметила, как Стив побледнел, нервно взглянул в сторону Джонсона. Да и другие члены делегации не ожидали такого ответа. Она не торговалась, даже не изучала их условия. Она просто отмела их предложение. Но она понимала, что ей предложили то, что более всего устраивало компанию. Будет торг.
– Олимпия. Мы предлагаем хорошую должность в высшем эшелоне управления.
– Три месяца назад меня уволили со среднего звена управления компании. У меня была приличная зарплата и ежемесячные премии. Работа полностью меня устраивала. Но я кое кому помешала. Теперь вы хотите, чтобы я вернулась в коллектив, где меня будут ненавидеть ещё больше?
Она делала вид, что торгуется. Ей надо было тянуть время. Хотя бы до подачи десерта.
– Если я правильно тебя понял, – продолжил Стив, – ты не хочешь работать в авиакомпании?
– Да, ты прав. Это будет мешать моему бизнесу.
Её собеседники переглянулись. Она понимала, что сейчас будет предложен другой вариант, который устраивал руководство. Так что уровень их обеспокоенности не возрос. Но Стив продолжал.
– Олимпия. Мы предполагали такое развитие событий. Руководство может предложить тебе 1% от стоимости товара. Конечно, сверх того, что мы заплатим продавцу. Это очень большая сумма.
– Это более интересное предложение. Конечно, сейчас я не знаю, сколько стоят эти товары в Австралии. Но из новостных выпуском могу предположить, что цены растут. Поэтому, от нового контракта по старым ценам вы можете очень хорошо заработать. Да, 1% от суммы закупок, это достаточно большая сумма для частника. Но, господа, это смешно. Вы получите 350-400% чистого дохода. Выплатите в виде налогов и сборов ещё 100% от суммы покупки. То есть ваши расходы составят 201%. включая то, что вы предложили мне. Доход компании составит 450%. То есть компания получит 249% чистой прибыли после уплаты налогов. Это минимальные подсчёты.
Она посмотрела на своих собеседников. Да, она начинала торговаться. Но больше из любопытства, сколько они готовы выложить за продление контракта. Она воспроизводила свои расчёты первого периода. После чего она опустит цену на товар со своих складов.
– Ты не учитываешь расходы на обработку товара, формирование заказов.
– Это не более пятидесяти процентов от первоначальной стоимости. Я имею в виду те цены, которыми авиакомпания пользовалась до последнего времени. То есть чистая прибыль составит 199%. При том, что частные контрабандисты покупают по вдвое более высоким ценам. И платят ещё такую же сумму в виде налогов. При текущих ценах у них остаётся 50% на личные нужды. Включая затраты топлива.
– Не все частники платят налоги. – сказал Фергюсон.
– Мы говорим о легальном бизнесе, а не о преступлении. Или я что-то не понимаю?
– Ты права, Олимпия. – ответил Стив.
Она видела, как неодобрительно на Фергюсона смотрели все. Начальник отдела контрабанды не обладал талантом тактичности. Но имел родственника в совете директоров.
– Тогда продолжим.
Но её прервали. Хотя, это сделала она сама, вызвав официанта для смены блюд. Она давала возможность, пока она якобы отвлечена, переговорить своим собеседникам, скоординировать их действия. Но официанты ушли, они продолжили.
– Ты всегда отличалась хорошими способностями к подсчётам. – продолжил Стив. – Да, 1% это действительно большая сумма. Она хороша для частника. Я бы долго не думал, получив такое предложение.
– Стив. Учитывая, кто мой папа, я даже не буду рассматривать столь маленькую сумму. Но ваше предложение в принципе интересное. Особенно учитывая, что вы уже делали его колумбийцам, с которыми вели переговоры. Только суммы там были скромнее. 0,3%, 0,5%. До одного процента вы не доходили. Вы пытались подкупить тех, кто не принимает решения. А мистер Педро только из вежливости дослушает ваше предложение до конца. Как вы думаете, сколько получает брат «Дикой Кошки» и дядя донны Хуаниты, что сейчас управляет Колумбией?
Олимпия вновь осмотрела собеседников. Они были растеряны. Она решила их добить.
– Надеюсь, что в Китае вам не пришло в голову обращаться с подобным предложением к подчинённым мистера Ши? Если вы совершили такую глупость, то дорога туда вам будет закрыта. В Китае ценят преданность и долгосрочное сотрудничество.
Она знала Джонсона. Наглый, самоуверенный и самовлюблённый тип. Себя он считал неотразимым плейбоем. Грязно приставал и к ней. Она сказала об этом папе. Тот переговорил с кем надо. И домогательства к ней резко прекратились. И как сын одного из членов правления он не обладал ни фантазией, ни тактичностью, ни умом. Так что растерянность её собеседников увеличилась. Она оказалась права.
– Олимпия. – продолжил Стив. – Нам очень трудно адекватно оценить твои услуги. Ты говорила о том, что хочешь заняться бизнесом. Можно узнать, каким?
– Конечно можно. Я собираюсь заняться контрабандой.
Она осмотрела всех. Было понятно, что этого ответа её собеседники не ожидали. Всего, чего угодно, но не этого.
– Но это большие начальные затраты. – первой пришла в себя Керри. – Мисс Роджер. Для этого нужен транспорт, склады, магазины.
– Керри. – она перешла на имя, давая понять собеседнице своё отношение к ней. – Транспорт можно нанять. Или воспользоваться попутными рейсами. А по затратам. Я имею очень хорошие знакомства и в Китае, и здесь. Так что мои затраты будут минимальны. А что по системе распределения. Аренда небольшого склада будет стоить достаточно дёшево. Персонал я найму. Хотя бы с флота моего отца. Пока буду перепродавать в магазины, как оптовый поставщик.
– Олимпия. Ты хочешь стать нашим конкурентом? – то ли спросил, то ли сказал Джонсон.
– Я, мистер Джонсон, предпочитаю говорить о взаимовыгодном сотрудничестве. Но если вы так хотите, я стану вашим конкурентом. И сделаю всё, чтобы захватить рынок контрабанды полностью. Я не рассчитываю на 100%, но 95% рынка я смогу захватить.
Она мило улыбалась. Но в её голосе звучал метал. Она нашла причину прервать переговоры. И папенькину сынку этого не простят.
– Господа. Переговоры окончены. Желаю вам успеха в попытках выторговать себе хотя бы 10-15% скидки.
Она встала, взяла сумочку и пошла к выходу. К ней подошёл официант, спросил, почему она так рано уходит. Она сослалась на дела. Столик и заказ были уже оплачены. Об этом ей рассказал ещё Рауль на складе. У входа её уже ждало такси. А двери за её спиной перекрыли своими телами два охранника из местного охранного агентства. Это кафе было выбрано для переговоров в её бизнесе. Так что хозяин получал постоянного клиента. Естественно, что за ней будут следить. Заказывать столики рядом с ней, устанавливать записывающую аппаратуру. Естественно, не бесплатно. Кафе работало сразу на много разведок и агентств. Как государственных, так и частных. Доехала до порта, зашла к мужу на корабль за детьми. Но дети были заняты. Экскурсия по двум кораблям была интересной. Тем более, матросы выгружали боеприпас. А посмотреть на пулемётную или артиллерийскую башню изнутри – мечта каждого мальчишки. Она коротко рассказала мужу о переговорах. Всё прошло так, как она и предполагала. Только слова Джонсона вывели её из себя. С его стороны это была и тактическая и стратегическая глупость. Не может частник сравнится в объёмах с крупной компанией. И не стоит говорить о конкуренции тому, от кого зависит твой контракт.
Детей она забрала к полднику. На лайнере готовили значительно вкуснее, чем на кораблях австралийского флота. По совету сеньора Педро она два дня не покидала лайнер. Детям сказала, что папа занят подготовкой к выходу в море. Вечером, уже почти ночью, на второй день она попросила Сильвию, подменную медсестру, заменяющую медсестёр лайнера, что проходили повышение квалификации, приглядеть за её детьми, пока она занята. О Сильвии она много знала. Но понимала, что не всё. Её муж совершил какой-то очень мерзкий и осуждаемый в Колумбии поступок, и был приговорён к смерти. А её с ребёнком, как жену и сына преступника, просто изгнали. Рауль сказал, что с ними поступили очень гуманно, отправив под надзор донны Анны, ведущего врача клиники, которая вела Тэда после операции. Сейчас Сильвия заменяла персонал, отправленный в отпуска после квалификационных экзаменов. Сама Олимпия пошла на пирс, встречать груз. Об этом её попросил мистер Педро. Вскоре к кораблям подъехали машины. С «Коалы» краном подавали платформу. Люди Рауля Педро загружали её ящиками, коробками, тюками. Потом эту платформу переносили на корабль её мужа, пришвартованный у другого от пирса борта судна снабжения. Команда быстро убирала груз в трюмы. А они беседовали на берегу. Капитан «Коалы» быстро ушёл, сославшись на необходимость контролировать процесс погрузки. Она познакомила Рауля со своим мужем. Они обговорили условия взаимовыгодного сотрудничества. Товар будет предоставлен капитану Роджеру в том количестве, которое сможет вместить корабль под его командованием. Или группа кораблей. Любой корабль, не находящийся под его командованием полностью, не будет загружен. Цены, очень привлекательные. Она терялась в догадках, зачем мистер Педро пригласил её сюда.
– Сеньора Олимпия. Вы очень спешите в Сидней? – спросил Рауль.
– Вы можете что-то предложить?
– Вы не откажитесь от морского круиза до Рабаула на военном корабле?
– Это, конечно, интересно. Но как к этому отнесётся командование Шестого флота?
– Оно будет занято распределением. Так что ему будет не до трёх пассажиров, одна из которых обеспечила наличие этого товара на кораблях.
– Вы правы. – ответил её муж. – Они будут слишком заняты. А базу всё так же охраняют люди адмирала Дирка.
– Да и детям будет интересно. Особенно Тэду. Он, вроде как, хочет стать морским офицером?
– Да. Хочет быть как его отец и дед. – ответила она. – Тогда, где мы разместимся?
– Уменя в каюте. Но плавание будет долги. Не меньше двух недель.
– Нам надо это время на подготовку товара. И в Китае проходит инвентаризация.
Её муж удивлённо посмотрел на неё.
– Я решила заняться контрабандой. С моими знакомствами и при поддержке папы я смогу сделать этот бизнес.
– Но закупки товара потребуют много средств?! Потом перевозка, складирование, распределение.
– Не беспокойтесь, сеньор Роджер. У неё всё будет в самом лучшем виде.
– То есть?
– Это бизнес-проект из Лондона. В чём-то газетчики Австралии правы. Колумбия ни чего не делает без одобрения из Лондона. Тайного или явного. Но и Лондон ни чего не делает без пользы для Колумбии. Так что ваша жена – бизнес-проект сеньоры Стромбир.
– Я много слышал о том, что куда входит Стромбир, её оттуда уже невозможно выгнать. И бинес там гибнет.
– Это частичная правда. Но больше всего выигрывают простые потребители. Проигрывают те, кто не желает жить по новым правилам.
– Понимаете. Как муж я беспокоюсь за неё.
– Мы поможем. У неё будет товарный кредит на год, поддержка латиноамериканских диаспор в Австралии. Кроме того, в Австралии есть люди, которые знают, что такое благодарность.
– О ком это вы?
– О тех, кого вывез самолёт с красными звёздами на коротких крыльях.
– Они почти все старики.
– Но они помнят о том, кто их спас. Хотя тогда они были детьми.
– Хорошо. Значит, придётся всем много работать.
– Да, работы очень много.
Вскоре к ним подошёл ещё один военный, командир эскортного корабля Майкл Гардон. Один из немногих офицеров, которые ещё остались на флоте. Поговорили об общих делах. Она объяснила Майклу, что товар будет поставляться только на определённых условиях. Что остальному флоту не стоит ждать успехов в этой части своего задания. Они говорили, и смотрели за погрузкой. Машины сменяли одна другую. После загрузки патрульного корабля настала очередь корабля снабжения. Его уже заправили, заполнили топливом для перехода этой маленькой эскадры. Теперь все оставшиеся места в трюме заполняли контрабандой. Эрих уже проконсультировался со свёкром по поводу дополнительного поощрения команды. И объявил об этом экипажам двух кораблей. Механизмы «Коалы» были подготовлены к походу. Они изношены, но выдержат двухнедельный переход при условии качественного обслуживания. Но, погрузка завершена. Рауль Педро отбыл с последней машиной. Майкл ушёл на свой корабль. Экипажи маленькой эскадры её мужа тоже пошли отдыхать. Завтра в полдень они выходят. Она с детьми подойдёт к этому времени. Она тоже пошла отдыхать. Утром надо будет собрать детей, вещи, выписаться из клиники. В полдень они покинули гостеприимный Гонолулу, город отелей, вулканологов и контрабандистов.
Круиз продлился две недели. Два дня простояли около одного из атоллов, пережидали шторм. Тэд активно участвовал в жизни корабля. Мыл палубу вместе с матросами, начищал оборудование корабля, днями пропадал в машинном отделении. Эрик больше просиживал в ходовой рубке, с отцом. А она изучала данные ей инструкции по формированию её бизнеса. Кое что она подправит. Это было предусмотрено планом. Она удивлялась его проработанности. Была даже указана динамика изменения цен и факторов, влияющая на неё. Но вот Рабаул. После отчёта её мужа командованию флотом она с детьми сошла на берег. Её уже ждал автомобиль и номер в гостинице за пределами военной базы. А завтра она с детьми вылетает в Сидней чартерным рейсом. В номере расположила вещи, вымыла детей, вымылась сама. Пошли в кафе, привыкать к нормальной австралийской еде. Утром они позавтракали, она собрала вещи и они поехали в аэропорт. Их уже ждал небольшой двухмоторный самолёт с пилотом. Пилот помог погрузить вещи, сесть им на пассажирские сидения в салоне, пристегнуться. Сам сел за штурвал, завёл двигатели, запросил у диспетчера разрешение на взлёт. Потом вырулил на полосу для взлёта, разогнал самолёт, и они полетели. Под ними прошли Саломоново и Коралаво моря. Однообразность пейзажа и монотонный гул моторов убаюкивали. Промежуточная посадка в Киктауне. Заправить самолёт, им поесть, размять ноги, отдохнуть пилоту. Потом полёт вдоль береговой полосы Австралии до Брисбена. Снова заправка и небольшой отдых. Потом до Сиднея. Прилетели уже поздно вечером. В аэропорту их встречал отец и дед. Он пожал руку пилоту, бывшему лётчику его эскадры, отдал ему приказ отдыхать. Обнял внуков, её, повёл их к машине, забрав у неё дорожный чемодан. Она отметила, что предвыборная компания далась отцу нелегко. Он осунулся, постарел. Водитель, друг её отца, отвёз их к его дому. По дороге отец рассказал, что звонил Эрих. Его, вместе с командой и кораблём, переводят на Шестой флот. У них будет неделя, чтобы собраться и переехать в дома на территории нового места базирования. Завтра весь экипаж переправят военнотранспортным самолётом в Сидней. Вечером они уже здесь. Надо будет собрать вещи. Квартиру, что им выделили от военного ведомства, они сдают. В доме отца их ждал ужин и приглашённые друзья. Самые близкие. Кто поддерживал их в любое время, при любых неприятностях. Посидели, поговорили о делах. Она рассказала о поездке на реабилитацию. Тэду понадобятся ещё как минимум 2-3 поездки для коррекции выздоровления. Потом она уложила детей. Пришло время для серьёзных разговоров.
– Дамы и господа. – начала она – Прошу вашего внимания. Я решила заняться бизнесом. А именно – поставкой в Австралию контрабандных товаров. Естественно, только законных.
– Олимпия. Это достаточно затратно, особенно на первом этапе.
Она посмотрела на отца. Тот смотрел на неё удивлённо.
– Я лично знакома с мистером Ши, которого называют «Королём Контрабанды» Китая, и с мистером Педро. И знакома очень хорошо. Так что сложностей, что сейчас стоят перед другими компаниями, у меня не будет. В моём распоряжении уже есть бизнес-план этого направления. От вас я ожидаю некоторой помощи. Больше в сфере ориентирования новых покупателей.
Началось обсуждение. Она старалась отвечать на вопросы так, чтобы не выдать своего главного секрета. Её отец больше слушал, думал, изредка что-то уточнял. Друзья не особо верили в успех этого предприятия. Важным этапом является транспорт, свой транспорт. Если транспортные компании сговорятся, то могут поднять цену на перевозки её товаров. Она изучила многое в инструкции, но не всё. В инструкции должно быть это предусмотрено. Разошлись поздно. Ей завтра заниматься квартирой, вещами. Пока переедут к папе в дом. Потом она соберёт вещи мужа для его переезда в служебную квартиру в Рабауле. А сама займётся бизнесом. На следующий день она серьёзно поговорила с папой об её предложении. Да, у неё будет всё. Китай куплен, но ей нужна помощь старого адмирала, чтобы не допустить ошибок на церемонии подписания соглашения. Это задел на будущее сотрудничество. На Гавайях она уже сама подпишет соглашение. Всё уже оговорено. Всё прописано в инструкции, шаг за шагом. И ещё. Она очень рассчитывает, что Шестой флот готов продолжить служить своему адмиралу. Пусть даже в виде бизнеса его дочери. Отец долго думал, потом взял телефон. Позвонил нескольким офицерам, что служили под его руководством. Им надо 2-3 дня для связи со всеми, кто им подчинялся там, на Шестом флоте. Вечером встречали Эриха. Сразу повезли в дом к тестю. Завтра капитан Роджер сдаст квартиру представителям Первого флота. Дома посидели, поговорили о бизнесе. Мужчины беспокоились за неё. Бизнес в Австралии беспощаден. Но она готова перестроится из «офисной крысы» в «акулу бизнеса». И помочь папе в его политической борьбе. Уже завтра она начнёт действовать.
Шаг первый – регистрация. Она купила новый ноутбук, для своего бизнеса. Установила на нём все необходимые для работы программы. Не сама, зашла в одну из компаний, помогающей простым пользователям справится со сложной техникой. Это заняло время до шестнадцати часов. Потом дома, после ужина, заполнила электронную форму. В графе «сфера деятельности» указала, что будет заниматься контрабандой. Это несколько задержало обработку её заявки. Но к восьми вечера она имела все необходимые данные для второго шага. У неё была официальная регистрация, номер в базе данных, регистрация её деятельности в базе Налоговой службы.
Второй шаг – открытие специального счёта. Визит в банк и оформление заявки. Она была уже в государственной базе данных как юридического лица. Так что этот этап у неё занял время до обеденного перерыва. Потом погуляла с мужем и детьми по парку.
Третий этап – получить кредит. Небольшой и не очень известный в Австралии банк, в латиноамериканском квартале. Она заполнила анкету, отдала девушке – операционисту. Та ответила, что на рассмотрение её заявки может уйти до трёх рабочих дней, стала говорить «дежурную» речь о возможностях банка. Но внезапно запнулась, смотря на экран.
– Что-то случилось? – спросила Олимпия.
– Вам одобрен кредит. В полном размере вашей заявки. Под 0,5%. – удивлённо ответила операционист. – Будете оформлять?
– Да, оформляйте. – ответила она.
Было всё, как в инструкции. Даже со временем не ошиблись. Эти деньги уже ждали её. Ходили слухи, что через этот банк колумбийская наркомафия «отмывает» деньги. Но купюры везде всегда одинаковые, особенно на электронных счетах. Через полчаса деньги упали на её бизнес – счёт. Она была готова к следующему шагу. Но в Китай она полетит с папой. С папой же полетит и в Гонолулу, познакомит его с мистером Педро.
В Гонконг они прилетели поздно вечером. В аэропорту их встречал помощник мистера Ши. Их уже ждал микроавтобус у входа в аэровокзал, два достойных номера в гостинице, ужин в ресторане. Китайцы не любят внезапных сюрпризов, поэтому она предупредила, что будет с отцом. Утром их встречали уже официально. Её – мистер Ши. Её отца – адмирал, командующий военной эскадрой Южно-китайского моря. После торжественной встречи они на катере прошли вдоль парадного строя кораблей китайского флота. Флот Китая отдавал дань уважения её отцу, человеку, которого уважали за его заслуги в деле строительства флота. Потом был торжественный обед и церемония подписания генерального соглашения. Они посетили склад контрабанды. Это формальность. После этого склад, всё, что в нём находилось, считалось купленным ею. Огромные ряды контейнеров с товаром теперь только ждали её звонка. Они переночевали в гостинице и утром вылетели в Гонолулу. Не обошлось без официального сопровождения со стороны флота Китая. Он сделали четвёртый шаг.
Пятый шаг – контракт в Гонолулу. Утром они уже сидели в кафе. Здесь заключение соглашения проходило без церемоний, «по домашнему». Он не читая подписала договор, под которым уже стояла подпись мистера Педро. Они спокойно завтракали с Раулем втроём. Их разместили на лайнере, в соседних каютах. Задержка была только на регистрацию Дика Дирка. Конечно, их завтрак перетёк в обед. Но она видела, что мистер Педро хочет что-то сказать. Его портфель не особо похудел после того, как её экземпляр договора занял место в её сумке.
– Мистер Дирк. – начал Рауль. – Вы хотите выполнить свои обещания, данные на предвыборном марафоне.
– Да. По своим возможностям. Как частное лицо.
– По поводу доступности австралийцев к качественному товаров у вас сложностей не будет. Но я могу вам предложить вам доступ граждан Австралии к новому уровню медицинского обслуживания, который получил ваш внук Тэд.
Его отец внимательно посмотрел на Рауля. Но в его движениях, взгляде, манерах не читалось ни какого подвоха.
– Что вы можете предложить?
– Обслуживание на «Жемчужине Тихого Океана». Инвалидам вернуть то, что они потеряли. Даже самые безнадёжные больные будут здесь вылечены в течении месяца – двух. Я говорю о полном излечении. Вы, вероятно, слышали о достижениях медицины в Колумбии и Возрождённой Англии?
– Да, слышал. Но многое из того, что рассказывают, похоже на красивую сказку.
– А ваш внук? А множество других людей, что год назад вы отправили сюда на лечение?
– Я и сам с трудом в это верю. Но как это оформить?
Рауль достал из своего портфеля толстую папку, положил её на стол.
– Здесь и договор, и дополнения к нему. Если коротко, то вы, как частное лицо, договариваетесь об медицинских услугах с клиникой из Лондона. По вашей рекомендации люди из Австралии будут направляться в клинику на Гавайях. Сюда, на лайнер. Здесь их будут лечить. Не бесплатно, конечно, но цены за лечение будут очень низкие. К соглашению могут присоединяться и другие медицинские учреждения. Как Австралии, так и Гавайев.
Её отец посмотрел на папку.
– У меня один вопрос. Почему клиники Гавайев могут присоединяться к договору?
– Если понадобятся места для размещения людей.
– Как я понимаю, их мнения ни кто спрашивать не будет.
– Вы ошибаетесь. Они уже сейчас готовы присоединиться к договору. Просто нужен поток пациентов, превышающий возможности лайнера.
– Но зачем это вам?
– К сожалению, я не понимаю, зачем это Маргарет и Серджу. Тем, кто управляет из Лондона.
– И вы не спросили?
– Зачем? Через год или два это станет ясно, как день. Я уже давно привык исполнять то, что прикажут. Сейчас я понял, зачем поднималась цена на контрабандные товары. И поверьте, это только начало взаимодействия с вами и вашей дочерью.
– И что будет дальше?
– Одно могу сказать точно. Будет зерно. Миллионы тонн зерна в год.
– Австралия сама производит зерно.
– Россия тоже производила. Сейчас выращивает только некоторые из специфических для неё культур. Всё остальное – из Возрождённой Англии. К тому же зерно из Лондона дешевле в 3,5-4 раза. Больше разнообразие зерна, его гибридов. Всё питание на лайнере идёт из этих поставок.
– Да. Дочь и внуки рассказывали о необычном вкусе блюд и булочек. Но я не думал, что это за счёт разных видов зерна и муки.
– Вам ещё многое предстоит узнать. Сколько вам необходимо времени, чтобы ознакомится с этим договором?
– Месяца хватит. Потом согласуем свои позиции по пунктам договора.
– Хорошо. Через месяц вы пришлёте те изменения, которые сочтёте нужными сделать. Потом сформулируем окончательный текст договора.
– Хорошо, мистер Педро.
Её отец убрал папку с документами к себе в портфель. У них авиарейс сегодня вечером. Так что поужинать они успеют на борту «Жемчужины». После обеда они посетили склад. Люди всё также суетились, но уже в дальнем конце склада, формируя контейнеры её заказа. Формальность выполнена. Товар принадлежит ей.
Утром они были в Сиднее. Отдохнули дома после нескольких дней перелётов и переговоров. Она подготовила мужа к отправке в Рабаул. Она же готовилась сделать следующий шаг.
Шестой шаг – снять склад в пассажирском порту. Строго говоря, это не один шаг, а марафон по крупным городам Австралии. Склад в порту Сиднея ждал её. Быстро договорились по аренде с его владельцем. Она сразу оплатила за год. Склад был оборудован всем для приёмки контейнеров, их обработки и формирования заказов. Здесь была и зона таможенной службы, для особого контроля за товаром. Склад уже почти год не эксплуатировался. Последний его клиент – круизная компания. После повышения цен не смогла его содержать, отказалась от аренды. Владелец долго не мог его кому либо сдать. И тут такая удача. Она вышла со склада. Из персонала – только охранник. Она достала телефон, позвонила папе. Через час к складу подъехало несколько машин. Из них вышли люди в гражданской одежде, но она их всех знала. Командовал всеми Кайл Шин, командующий авианосца и адмирал Шестого флота после ухода её отца. Он построил тех, кто прибыл, раздал боевые задания. И работа началась. Несколько человек из юридического отдела флота занялись организацией офиса. Бывшая морская пехота занялась организацией охраны. Технические специалисты занялись осмотром машин и механизмов. Флот возвращался к своему адмиралу. Уже был назначен и начальник склада. Она только улыбалась, смотря за работой флота её отца. К ней подошёл Кайл.
– Мэм. Адмирал приказал мне сопровождать вас в поездках по организации складов и офисов, мэм.
– Хорошо, Кайл. Тогда зайдём в ту компанию. У них лайнер в Гонолулу стоит. Загрузим его нашим товаром.
– Мэм.
Кайл отдал честь. Они пошли в туристическую компанию, которая ещё год назад арендовала этот склад. Их встретил менеджер, уже не молодой мужчина, но следящий за собой. Кайл подвинул стул, помогая ей сесть. Сам сел сбоку, чуть сзади, как сопровождающий её телохранитель.
– Что вы хотели? – спросил менеджер.
– Мне необходимо доставить груз из Гонолулу в Сидней. У вас там лайнер стоит.
– Мисс. Грузы – это в грузовую компанию.
– Это контрабанда.
– Хорошо, мисс. Сколько вы готовы зарезервировать места?
– Сколько у вас есть?
Менеджер посмотрел в программе.
– 12 мест стандартных контейнеров 40 футов.
Менеджер вёл себя несколько высокомерно. Он был в курсе всех событий с контрабандой.
– Беру всё.
Она достала телефон, позвонила Раулю.
– 12 мест сорокофутовых контейнеров. Из них два места холодильных контейнеров. – сказала она менеджеру.
Менеждер побледнел. Он явно не ожидал такого развития событий.
– Давайте заключим разоый договор. – предложила она. – Проверим работу друг друга.
– Как хотите, мисс. – промямлил шокированный менеджер.
Через час договор был подписан. Она сразу оплатила транспортные услуги. Лайнер выходил через 2 дня. Ещё через 18 дней он будет в Сиднее.
– Успеете подготовить склад? – спросила она у Кайла.
– Так точно, мэм.
– А люди для обработки груза?
– Ждут вызова, мэм. Экипажы готовы к службе, мэм.
– Хорошо. Давайте зайдём на склад. Я вам напишу порядок наших передвижений по Австралийскому Союзу.
– Я понял, мэм. Организую людей в соответствии с графиком, мэм.
Они прошли на склад. Пришлось немного подождать, пока осядет пыль, поднятая во время уборки. Потом она, в будущем офисе, написала Кайлу график их перелётов. Поговорили о том, что им будет необходимо для нормальной работы, службы флота, как они выражались. Подписала договоры о найме персонала первого офиса своей компании. Работа началась. По плану ей нужно будет открыть на каждый из офисов – складов свой счёт для текущих расходов и зарплаты. Ей предстоит повторить эти шаги во всех крупных городах Австралийского Союза. Брисбен, Мельбурн, Аделаида, Перт, Дарвин, Рабаул, Кэрнс. И несколько портов на Тасмании, в Новой Зеландии, на островах Океании. Но ей надо быть и матерью, и дочерью, и женой. Она обязательно проводит мужа к новому месту службы. С отцом и детьи. Пусть все видят, что капитана Роджера поддерживает его семья. И потом снова за бизнес. Её отец изучает договор, что ему передал Рауль. Изучает не один, со своими друзьями. Так что у них с утра до ночи много гостей. Дымят трубки и сигары, льётся в стаканы спиртное, а в чашки кофе. Люди обсуждают, спорят, но все соглашаются с тем, что договор очень хорошо проработан. Но её дети не брошены. И всё благодаря флоту её отца. Она, по ходу выполнения пунктов 6 и 7, выполнила и восьмой пункт – набор персонала. С транспортными компаниями она заключала сначала разовые договора, проверить работу компаний. С началом поступления контейнеров на склады к ней потянулись потребители. Цены на контрабанду к этому времени вздулись до безобразия. Товар со складов авиакомпании расходился с большой наценкой. Все ожидали дефицита и необходимость ценителям самим ездить на Гавайи или в Гонконг. Но она выступила со своими условиями, уронив оптовые цены. Незаметно она перешла к девятому пункту, заключению долгосрочных контрактов. Всё это заняло 2 месяца работы. Теперь в её распоряжении была сеть туристических и пассажирских компаний, готовых привезти её товар из Гонолулу или Гонконга в порты Австралии. У неё была сеть арендованных складов, персонал, готовый принять груз, сформировать заказы и отправить их потребителям. Были договоры с транспортными компаниями и частниками на перевозку грузов. Был свой авиафлот, отвозящий её грузы в удалённые уголки Австралийского Союза. Был свой флот из яхт и мореходных катеров для развоза товара от складов на острова Океании или города на побережье Австралии и Новой Зеландии. За 2 месяца она стала владелицей целой империи. О ней, её успехе, сообщали все СМИ. Она перетянула внимание от отца на себя. А её отец тихо делал своё дело. Но, время пришло. Её отец сделал заявление, что исполняет одно из своих обещаний. Громкая пресс-конференция её отца резко перетянула всё внимание на него. И она смогла тихо уехать в очередное «турне» по складам контрабанды. Гонконг, а потом Гонолулу. На борту лайнера она ждала своего отца. Смотрела новости в которых сообщалось о гибели самолёта, на котором он летел. Вернее, должен был лететь. Она спокойно сидела в кресле. Журналистам, которые побежали к ней за комментариями, сказала, что это всё ложь. Её отец летит в Гонолулу для заключения договора. Без лишних подробностей. Папе написала, что его убили, по новостям. Он ответил, что уже знает, смотрел. Но вот, пришло время. Она стоит рядом с отцом. Его финансовая поддержка. Они ушли в коридоры и залы лайнера на подписание договора. К договору будет приложение с ценами на услуги. Но эти расценки они уже знают. И флотилия её мужа привезёт товар для Шестого флота. Того, что от него осталось. Но корабли законсервированы. Они поговорили с папой. Он дал добро. И несколько офицеров и матросов поработали месяц, консервируя машины и механизмы этих сложных кораблей. Они медленно и методично разрушали привычную политическую модель Австралии.
Шаг 10. Ею заинтересовался Антимонопольны Комитет. Она захватила 96% всего рынка контрабанды. И цена на контрабандные товары стала падать. Правда, ею заинтересовались слишком рано. Но и интерес был чисто карьерный. Молодой сотрудник решил выслужиться. Её юристы быстро справились с выскочкой. Но все понимали, что это только первый звоночек. А она занималась подбором персонала на длительное сотрудничество. Множество частных самолётов и яхт получили новые двигатели из Колумбии. Они проще, надёжнее, легче, мощнее чем аналогичные двигатели из Австралии. Большая прослойка автомастерских предпочитали закупать именно контрабандные двигатели и механизмы. Их можно было легко приспособить под стандартные места крепления австралийских автомобилей. Было легко чинить. В их лице она получила постоянного покупателя на свой товар. Контейнеры с китайской электроникой часто уходили без вскрытия самих контейнеров. И ни одной зацепки для таможни в виде действительно запрещённых товаров. У неё накапливались договоры на крупные партии товаров. Табачные компании покупали крупные партии табака из Северной Америке: с Кубы, Ямайки, Пуэрто-Рико. Но она знала, что впереди яростная схватка с системой. Её отец расшатывал эту систему, озлобляя её носителей. И она знала, что они попытаются начать с неё.
* * *
В засушливой местности Западной Австралии на практически бесплодном каменном участке стоял передвижной дом – фургон. Рядом с ним стоял старый грузовик. Модель этого грузовика мог установить только специалист по истории автотранспорта и знал хозяин машины. За домом располагался небольшой огород, на котором выращивались теплолюбивые и неприхотливые овощи. Около дома был небольшой колодец с перекладиной над ним. На перекладине был крюк для подвеса колеса, с помощью которого поднимали воду для себя и полива огорода. Это была федеральная земля, выкупленная государством у бывшего владельца. Дожди здесь были редкостью. Растительность – в основном устойчивые к засухе травы и кустарник. Когда-то здесь был сад. Но теперь об этом ни чего не напоминало. Разве только дорога и развалины зданий склада и администрации. Засушливый климат убил всё живое. Около дома на колёсах в кресле-качалке сидел старик. На его коленях покоилось охотничье ружьё старой системы. Он жил здесь уже давно. Здесь вырос его сын, переняв от него основное семейное дело – перевозку грузов. Сейчас он ждал возвращения сына из рейса. У них были две грузовые машины под полуприцепы. Одна из них уже давно стояла около их дома, не способная сама ехать. Вторая, хоть и с ремонтами, но кормила их. Но места здесь были неспокойными. Неподалёку, милях в двадцати, на север от развилки дороги, был посёлок тех, кто называл себя «коренными австралийцами». Они не любили тех, кто приехал в Австралию. Вне зависимости от их цвета кожи, разреза глаз, пола и возраста. У них там был целый посёлок на 27 домов. С церковью, шерифом, тюрьмой и магазинами. Но им вход туда был заказан. Их спасало, и то, относительно, что они были на федеральной земле. И они были вооружены. Жили вчетвером. Он с женой, их сын и его жена, их невестка. Сейчас все ждали возвращения того, кто кормил всю семью. Ждали и беспокоились. Жители посёлка уже открыто угрожали им. К ним приезжал и шериф с угрозами. Но это не его зона ответственности. Он ни имел права применять свою власть или силу. Но среди жителей посёлка были и те, для кого законы имели весьма условное значение.
Со стороны дороги показалась пыль. Машина съехала с дороги и едет по каменистому грунту.
– Это не наш грузовик. – сказала его жена, вышедшая на крыльцо с полотенцем в руках.
Старик присмотрелся.
– Легковая машина. Одна. Что-то это мне не нравится. Быстро в дом. И оружие достаньте.
Он встал и поднялся на крыльцо. Оно позволяло ему, в случае опасности, спрятаться за перила, за которым сзади крепился толстый железный лист. Вскоре показалась легковая машина, которая медленно ехала по каменистой равнине к их дому. Он взвёл курки, положил ружьё на левую руку, согнутою в локте. Машина остановилась около его дома. Так, чтобы между ней и стоящим грузовиком было достаточно места для ещё одного грузовика. Он видел, что машиной управляет женщина, и она одна. Женщина заглушила двигатель, вышла из машины, пошла к их дому.
– Мистер Дарт?
– Да, это я.
– Меня зовут Олимпия. Я хочу поговорить с вами о деле.
Он оглядел окресности. Это могло быть отвлечением. Но всё было спокойно.
– О каком деле вы хотели поговорить?
– У меня к вам деловое предложение.
Он насторожился. Из посёлка к ним приезжал местный шериф с предложением убраться отсюда и не раздражать местных. Но Олимпия продолжала.
– Мне нужны перевозчики моих товаров. У вас есть две машины. На одной вы могли бы работать, а вторую я у вас возьму в аренду.
– Почему вы решили, что я соглашусь?
– Мне вас порекомендовали, как порядочного человека, помнящего то, что для него было сделано.
– Кто порекомендовал?
– Когда-то давно, когда вы были ещё ребёнком, вас с вашими родителями вывез самолёт с короткими крыльями, большими красными звёздами и надписью «Би-Би-Си Си-Си-Си-Пи».
Он внимательно посмотрел на собеседницу. Конечно, это могло быть слишком хорошей ловушкой, но это находилось в той области его сознания, которой он не мог управлять. Он осторожно опустил курки ружья, вытер выступивывшие слёзы.
– Проходите в дом, обсудим ваше предложение.
Они сидели за столом, разговаривали. Олимпия делала следующий шаг в развитии своей компании. Она формировала свою внутреннюю транспортную сеть. Связанную с ней и свободную от неё. Серия прямых договоров с владельцами машин, частниками, которые сами за рулём своих машин развозят грузы. Это её страховка от сговора транспортных компаний. Уже шло рассмотрение её деятельности в Комитете по Монополиям. Она не тянула процесс рассмотрения. В её интересах любое решение, но за месяц до окончания срока её договора с поставщиками. Её юристы даже подгоняли чиновников Комитета. Решение уже было понятно: разделение её компании на части, на 8 независимых компаний. Ей оставалась та, что была расположена в Сиднее. Сейчас шло распределение контрактов покупателей и подрядчиков. Она же добавляла работы своим оппонентам. Сейчас она как раз обеспечивала себе очередного подрядчика. Она положила на стол текст стандартного договора. Он обеспечивал подрядчику минимальный месячный уровень дохода по принципу «бери или плати». Это был стандартный пункт её договоров. Она была уверена в объёмах своих поставок. Но их отвлекли выстрелы со стороны дороги. Старик оторвался от чтения договора, выругался.
– Опять они сына преследуют. – пробурчал он. – Мисс, у вас есть оружие?
– Да, есть. – ответила Олимпия. – Только я плохо стреляю. Да оно и не понадобится.
– Почему, мисс Олимпия? – спросила жена старика.
– Я с сопровождением.
Её слова поддержал звук работы автоматического оружия. Стреляло 6 или 7 стволов. При том как минимум 2 из них очень громко, что говорило о крупном калибре. А со стороны съезда с дороги на грунт показался шлейф пыли.
– Грузовик. – сказала невестка. – Только колёса, видно, пробиты.
Вскоре около дома остановился тягач автопоезда. Из кабины выпрыгнул молодой парень лет двадцати пяти, обошёл машину, осмотрел её. Долго стоял, рассматривая колёса задней правой стороны. Потом достал из кабины несколько пакетов с покупками, короткостволый дробовик, патроны. И пошёл к дому. Старик встречал его на крыльце.
– Сильно повредили?
– Пару колёс пробили. В кабине несколько дыр. А кто это к нам приехал?
– Мисс Олимпия. Она хочет нанять нас для работы.
– Я только с рейса.
– Она на длительный срок. С предоставлением постоянной занятости.
Парень поставил покупки на кухонный стол. Туда же положил дробовик с патронами. Протянул свою мозолистую руку Олимпии.
– Джек.
Она пожала ему руку.
– Это ваши люди там, у съезда с дороги?
– Да, моё сопровождение.
– Откуда они?
– Морская пехота Шестого флота Австралии. Парни моего папы, адмирала Дика Дирка.
– Я слышал о нём. Он, по моему, в президенты выдвигался?
– Да. Но проиграл выборы.
– Да, проиграл. Только все придорожные кафе о нём только и говорят. Он выполняет свои обещания.
– То, что может как частное лицо. Но, давайте к договору.
– Мисс Олимпия. В принципе, мы согласны. Договор очень достойный.
– Тогда, сколько вам надо времени для того, чтобы быть готовым к переезду? И что вам для этого необходимо?
– Мисс. Машину мы сами починим, не в первый раз. Дня 2-3, и мы будем готовы. Только вторая машина не на ходу.
– Значит, я пришлю тягач. Ваша машина выдержит дорогу до Перта?
– Да, выдержит. Только топлива мало.
– Это я пришлю. Через 3 дня утром мои люди приедут за вами.
Она попрощалась с ними, села в машину и уехала. Около въезда на дорогу к неё присоединились ещё 3 джипа, полные вооружённых бойцов. Картеж поехал в сторону Перта. К вечеру они будут там. Олимпия отдохнёт в отеле и полетит в Дарвин, добавлять работы Комитету по Монополиям и Торговле. И своим недоброжилателям.
Федеральный Маршал стоял около своего автомобиля. 3 дня назад здесь расстреляли группу жителей посёлка, что был в двадцати милях отсюда. Он перебирал фотографии, сравнивал их с местностью. 20 лет службы в Национальной Гвардии Австралийского Союза научили его разбираться в оружии. 4 машины были расстреляны из автоматического оружия. Но на земле ни одной гильзы. Часть этого оружия была крупного калибра. Об этом говорит и характер ранений пострадавших, и отверстия в кузовах и механизмах автомобилей. Машины, осмотренные экспертами, уже забрали родственники пострадавших. В ближайшем посёлке стало на 12 человек меньше, а на кладбище около церкви на 12 могил больше. Все они погибли на федеральной территории. Но что они здесь делали? Все были с оружием. В салоне их машин нашли гильзы. Сейчас с ними работают эксперты. Многое было непонятно. Он говорил с чудаком Дартом, живущим в этой пустынной местности. Жители посёлка с ним конфликтуют. И это ни кто не скрывает. Ни для кого не секрет, что между ними были стычки, были раненые. Но до сего момента обходилось без жертв. И вот, сразу 12 трупов. У Дарта нет оружия, чтобы таким образом пробить машины.
Он поднял голову. Ему послышался шум мотора грузовика. Шум нарастал. Вскоре из-за поворота дороги выехала колонна. Спереди ехало два джипа. За ним ехал грузовик – эвакуатор, за которым ехало ещё два джипа. Машины проехали мимо него, съехали с дороги на каменистую почву, поехали туда, где живёт чудак Дарт. Он проводил их взглядом. Потом бросил фотографии на заднее сиденье своего автомобиля, сел за руль, поехал за ними. Его остановили ярдов за 300 от дома. Именно на таком расстоянии стояла цепь вооружённых людей в камуфляже и со штурмовыми винтовками. Он остановился, заглушил двигатель, поправил пистолет. У него в машине был ещё дробовик. Но он понимал, что против трёх штурмовых винтовок он не успеет что либо сделать. Поэтому он больше надеялся на свою должность. Вышел из машины, подошёл к ближайшему к нему бойцу, достал значок.
– Я Федеральный Маршал. Кто у вас тут старший?
Боец достал рацию.
– Капитан. С вами Федеральный Маршал хочет поговорить, сэр.