Хоть и принято говорить: «Чужие дети быстро растут», свои тоже вырастают куда быстрее, чем хотелось бы. Не успеешь глазом моргнуть, а у них уже появляется серьезная социальная роль – ученик. И у государства, соответственно, появляется куда больше рычагов воздействия на юного гражданина. Семье приходится потесниться, делегируя немалую часть воспитательных полномочий школе. Там ребенок проводит как минимум полдня, он должен подчиняться общим требованиям, слушаться учителя, который нередко становится авторитетом, конкурирующим с родительским. А еще школьник волей-неволей должен усваивать содержание учебников, иначе он не получит хорошей оценки.
Одна из основных традиций русской литературы – защита «униженных и оскорбленных», утверждение христианских идеалов милости и справедливости. А значит, в связи с глобальными планами переустройства общества перед школой стоит серьезнейшая идеологическая задача. Да-да, именно идеологическая, сколько бы ни твердили специалисты в области философии образования, что школу необходимо как можно быстрее деидеологизировать. Не надо обольщаться. С трудом выговариваемое слово – типичный эвфемизм. Подразумевается-то не только отмена старой идеологии, но и создание новой. И это совершенно естественное желание – никакое общество не может жить (и не живет!) без идеологии. Непонятно даже, почему этого надо так стесняться. Намерение вполне законное, только осуществимое ли?
Не будем надолго задерживаться на школьной программе по литературе – она всем, так или иначе, знакома. Скажем только, что вполне понятный соблазн пересмотреть эту программу, исключить из нее «все устаревшее, утратившее звучание» (а называя вещи своими именами, социально вредное и даже опасное) не может быть удовлетворен. У нас не было другой литературы. Вернее, была: Н. И. Греч, Ф. В. Булгарин, П. Д. Боборыкин… По выражению Н. А. Некрасова, «милорд глупый», которого темный, полуграмотный, пьяненький мужик несет с базара. Сейчас, между прочим, сделана попытка вернуть тот самый «базар». Гипотетически можно себе представить, что содержание рыночного лотка с книгами переносится в хрестоматию по литературе. Но в реальности это невозможно. И невозможно по очень простой причине: там нет предмета литературы. Нечего проходить, нечего изучать.
И тут возникает другое искушение: так ловко перестроить школьную программу, сместив акценты, чтобы по возможности смягчить «социальный элемент». Поскольку такая заявка достаточно конкретна и серьезна, она заслуживает более серьезного рассмотрения. Мы заострим внимание на программе по литературе потому, что в формировании детского мировоззрения ей традиционно отводится одна из важнейших ролей. Литература дает модели человеческих взаимоотношений, а это неотъемлемая часть воспитания.
Для примера рассмотрим учебник Е. Н. Басовской1, выпущенный в рамках программы гуманитарного образования в России, спонсором которой выступил… – ну кто ж еще? – конечно, все тот же пресловутый Дж. Сорос. Благодаря ему и другим «благодетелям» подобных учебников сейчас расплодилось, как грибов после дождя. Но мы остановимся только на одном, ибо он, на наш взгляд, весьма иллюстративен и дает достаточно полное представление о тенденциях в этой области, тем более что упомянутый учебник победил в трех турах конкурса, в котором участвовало более полутора тысяч авторских коллективов из разных регионов России, и – цитируем предисловие от издательства – ориентирован «на ценности отечественной и мировой культуры современного демократического общества». В каком-то смысле это великолепная модель перестройки нашего образования в том ключе, который соответствовал бы интересам нового строя.
При беглом ознакомлении с этой книгой может возникнуть иллюзия удивительной насыщенности и разнообразия материала. Здесь и «Поэтика» Аристотеля, и Белинский. И оба Гумилева, и Самойлов. И Олеша, и Кривин, и Кукин, и Корнель, и протопоп Аввакум, и Марина Цветаева, и Буало, и Стерн, и Солженицын. И все это для 8-го класса, то есть для детей двенадцати-тринадцати лет!..
Когда проходит первая оторопь, естественно, задаешься вопросом: а может ли восьмиклассник осмыслить за год такое количество литературных произведений? Да хотя бы только прочитать! Совершенно очевидно, что нет. Это вряд ли под силу даже студентам-гуманитариям, а ведь в школе, во-первых, множество других предметов, и, во-вторых, у школьников, выражаясь языком точных наук, разрешающая способность не столь велика. Попросту говоря, не может детская голова всего этого переварить. Больше того, литература, о которой в основном идет речь в данном учебнике, сложна для восприятия, и с детьми нужно обстоятельно разбирать сложный смысл, да еще облеченный в сложную для современного человека форму. Как, собственно, всегда и делалось, когда в школе проходили «Слово о полку Игореве», «Путешествие из Петербурга в Москву», «Бедную Лизу».
Задаешь себе вопрос: а к чему такая смысловая карусель? Неужели автор не знает элементарных законов детской психологии: специфики восприятия, внимания, памяти? – Навряд ли. Думаем, дело в другом. Учебников много, авторы разные, а схема одна. И, естественно, напрашивается вывод о новой педагогической установке. Ее можно сформулировать следующим образом: имея дело с таким социально взрывоопасным материалом, как русская литература, надо максимально запутать картину. Запутать так, чтобы голова закружилась, как у человека, который играет в жмурки: глаза завязаны, а в темноте раздаются голоса. Только пойдешь направо – тебя окликают слева, делаешь шаг вперед – слышишь голос сзади. И уже хватаешь что попало, кого попало, лишь бы прекратить это хаотическое мельтешение.
На самом деле хаос иллюзорный, ибо карусель вращается вокруг совершенно определенного стержня. «Борьба за социальную справедливость есть зло» – такова основная идея учебника. Как сейчас говорят, – «однозначно». Из этой не слишком оригинальной сверхидеи вытекает противопоставление гражданского долга и – цитируем – «маленького, личного счастья в укромном уголке». И каким бы литературным материалом это противопоставление ни иллюстрировалось, автор учебника недвусмысленно дает понять, что предпочесть следует второе. Прямо скажем, труд это нелегкий, когда имеешь дело с русской литературой. Конечно, наибольшего заострения вопросы социального неравенства, справедливости и гражданского долга достигли в литературном направлении XIX века, получившем название «критического реализма», но и произведения предшествующих периодов в очень большой степени проникнуты теми же идеями. Достаточно вспомнить «Слово о полку Игореве», насыщенное яркими патриотическими чувствами; Даниила Заточника с его бесстрашными обличениями сильных мира сего за равнодушие к сирым и убогим; Сумарокова, воспевающего тех, кто заботится не о личном, а об общественном благе; Фонвизина, Карамзина, Державина.
Как же автор учебника выходит из положения? Способы разные, хотя их и не очень много. Первый мы уже упомянули – мозаичность подачи материала, приводящая к дезориентации в интеллектуальном пространстве. Такой прием воздействия на сознание называется фрагментацией.
Второй прием – это ложная аналогия. Вот, к примеру, «Слово Даниила Заточника». Голос, долетевший до нас из русского средневековья, и сегодня вызывает острое чувство сострадания, волнует какой-то вневременной подлинностью: «Княже мой, господине! <…> Когда же лежишь на мягкой постели под собольими одеялами, меня вспомни, под одним платком лежащего, и от стужи оцепеневшего, и каплями дождевыми, как стрелами, до самого сердца пронзаемого»2.
А вот как пишет о нем Басовская: «Именно в искусстве задеть, обидеть всех и каждого Даниил, видимо, не знал себе равных. <…> Он обрушивает на голову своего господина град упреков, тревожит его совесть, то и дело сбивается с униженного тона на надменный и издевательский (курсив наш. – Авт.)»3. Обратите внимание на подбор слов: мало того что автор наделяет страдальца множеством отрицательных качеств, но еще и старательно выбирает такие, которые особенно ненавистны детям.
Вы спросите, при чем тут ложная аналогия? – Она дана ниже. «Такой оригинальной манерой общения с сильными мира сего, – пишет автор учебника о вышеприведенном отрывке, – Даниил напоминает мне литературный персонаж – героя К. Г. Паустовского „Золотая роза“»4.
Персонаж этот – старый нищий. Он описан Паустовским так, что вызывает чувство брезгливости и неприязни. Причем нищий не просто упоминается. Цитата из «Золотой розы» занимает больше места, чем цитата из произведения Даниила Заточника. А после этой цитаты – чтобы уж не было никаких разночтений! – ставится жирная точка над «i»: «Если тебе захочется узнать, как был посрамлен страшный (курсив наш. – Авт.) нищий, прочти главу из „Золотой розы“, посвященную Эдуарду Багрицкому. У нас сейчас речь о другом – о человеческом типе, который живет во все века». Ну, как вам такая аналогия?5
Пример этот не единственный. Вспомним уже упомянутого А. П. Сумарокова. Приведя строки монолога Ксении, дочери боярина Шуйского:
Блажен на свете тот порфироносный муж,
Который не теснит свободы наших душ,
Кто пользой общества себя превозвышает
И снисхождением сан царский украшает,
Даруя подданным благополучны дни,
Страшатся коего злодеи лишь одни, —
Басовская называет его «не совсем уместным монологом»6. (Хотя что в нем такого уж неуместного, если он обращен к князю? Вполне естественно, что невеста излагает жениху свой идеал правления, ведь, став княгиней, она будет чувствовать себя в какой-то мере ответственной за деяния мужа.) Ну, а чтобы еще больше подчеркнуть нелепость поведения Ксении, автор призывает вспомнить строки из повести Стругацких «Понедельник начинается в субботу»: «Шар приземлился, из него вышел пилот в голубом, а на пороге Пантеона появилась… девица в розовом. Они устремились друг к другу и взялись за руки. Я отвел глаза – мне стало неловко»7.
Безусловно, если смотреть на героев классицизма с позиции сегодняшнего дня, они покажутся одномерными, прямолинейными, особенно положительные герои, поскольку отрицательные являются, как правило, более яркими типажами. И в советской школе детям говорилось о некоторой бледности и ходульности положительных персонажей эпохи классицизма. Говорилось и о морализаторстве, присущем подобным произведениям. А вот чего не было – так это попытки поставить все с ног на голову. Не говорилось, что единственный персонаж трагедии А. П. Сумарокова, вызывающий у читателя сочувствие, – это Димитрий Самозванец, которого автор недвусмысленно изобразил злодеем. И князь Курбский, который, как ни относись к личности Ивана Грозного, безусловно, совершил предательство, перейдя на сторону врага, не преподносился детям как «первый русский невозвращенец». Помните авторский отзыв о Данииле Заточнике? Вот и в пассаже про Курбского подбор слов весьма любопытен: «Шла Ливонская война. Очередное сражение Курбский проиграл. Это окончательно лишало его шансов заслужить царское прощение. И он предпочел эмигрировать (курсив наш. – Авт.) в Великое княжество Литовское – к военным противникам России. Спорный поступок с нравственной точки зрения? Безусловно. Но Курбский не был малодушным человеком, который думает только о спасении своей жизни. Оказавшись в относительной безопасности, он направил Ивану Грозному эпистолу, больше похожую на обвинительный акт»8.
Не будем забывать, что жанр учебника весьма далек от жанра литературной эссеистики. Даже самый либеральный учебник, по сути, авторитарен – такое уж у него назначение. Он призван сообщать ученикам определенные установки: как относиться к произведению, его идеям, героям, автору.
Когда мы уяснили основные принципы «обновления гуманитарного образования в России», нам стало особенно любопытно, как автор управится с А. Н. Радищевым. Преодолеет ли «сопротивление материала»? Что и говорить, потрудиться пришлось усердно (хотели сказать «на совесть», но язык не повернулся). Были пущены в ход самые разные средства. Не будем останавливаться на уже упомянутых, лучше приведем примеры других.
Выравнивание. Этот прием манипуляции сознанием заключается в том, что на чем-то важном внимание фиксируется минимально, а чему-то малозначительному уделяется, напротив, неоправданно много. Что главное в «Путешествии из Петербурга в Москву»? За что автор был сослан в Сибирь? Казалось бы, все ясно. Во-первых, значительная часть книги посвящена описанию тяжкой, унизительной доли простых людей, их страданиям, их бесправию, причем это не просто бытописание, а страстное обличение несправедливости, произвола, подневольного труда. Но и это еще не все. Радищев не только кипит благородным негодованием, но и пытается, как принято теперь говорить, «найти конструктивное решение». И находит его в революции.
А что же находит читатель в учебнике Басовской? Как вы уже, наверное, догадываетесь, он не найдет там описания встречи с пахарем, который говорит, что у барина «на пашне сто рук для одного рта, а у меня две для семи ртов»9, ни душераздирающей сцены торговли крепостными в селе Медное (а ведь это и в художественном отношении ярчайшая сцена!), ни рассказа крепостного Ивана, измученного издевательствами господ и воспринявшего рекрутчину как счастливое избавление. Нет здесь и хрестоматийных цитат. Например, таких: «Звери алчные, пиявицы ненасытные, что мы крестьянину оставляем? То, чего отнять не можем, – воздух»10.
На что же автор не пожалела страниц в главе, посвященной Радищеву? Шесть страниц из десяти занимает биография, из которой школьники могут почерпнуть «жизненно необходимые» подробности. Ну, например, что Александр Николаевич обучался в Пажеском корпусе по «всеобъемлющему плану академика Миллера, включавшему в себя даже курс сочинения комплиментов»11, и, представьте себе, очень в этом преуспел, или что он был членом Аглицкого клуба, а потом «занял перспективное место в санкт-петербургской таможне»12 и «за разработку экспортно-импортного тарифа даже получил бриллиантовый перстень от императрицы Екатерины»13.
В принципе, в столь подробном жизнеописании нет ничего плохого. Если отвлечься от пропорции: шесть страниц на биографию, пять – на произведение. Из них на описание главного – страданий народа – отведено всего… четыре с половиной строки.
Интересно и обрамление, в котором подаются сии скупые строки. «В главе «Зайцово» он рассказывает о том, как крестьяне учинили самосуд над помещиком и его сыновьями»14. Далее следует краткая цитата из «Путешествия…». Затем спрашивается: можно ли оправдать эту жестокую расправу? «Я уверена, что нет…» – опережая ответ читателя, отвечает автор учебника, но все же потом оговаривается: «Была бы уверена, если бы один из персонажей «Путешествия…» только что не поведал мне во всех подробностях историю столкновения барина и мужиков»15. И только потом следуют те самые четыре с хвостиком строки: «Помещик и его сыновья изображены злодеями, чудовищами, господин асессор разоряет, морит голодом и зверски наказывает крепостных, его наследники похищают у жениха крепостную девушку и собираются совершить над ней насилие…“16. Ну, а за этим в конце пассажа звучит заключительный аккорд. Тоже цитата из Радищева: «…Русский народ очень терпелив и терпит до самой крайности; но когда конец положит своему терпению, то ничто не может его удержать, чтобы не приклонился на жестокость»17.
Цитата эта, правда, взята из другого места. Сам Радищев заключает рассказ о расправе над помещиком совсем иначе. Крестьянкин, бывший председатель уголовной палаты, говорит: «Невинность убийц, для меня по крайней мере, была математическая ясность»18. На суде он произносит речь, в которой звучат такие слова: «Убиенный крестьянами асессор нарушил в них право гражданина своим зверством. <…> И крестьяне, убившие зверского асессора, в законе обвинения не имеют»19. Когда же суд не пожелал оправдать «невинных убийц», Крестьянкин ушел в отставку.
Об этом в учебнике ни ползвука! Как, впрочем, и о том, что многие истории, описанные в «Путешествии…», подлинны, документальны. Дело в том, что Радищев некоторое время служил протоколистом в Сенате, и в его департаменте производился разбор челобитных, поступавших от частных лиц. И об этом наиважнейшем факте в такой пространной биографии тоже не сказано ничего. Зачем? Это ведь пустяк по сравнению с членством в Аглицком клубе.
При разборе главы «Зайцово» применяется еще один психотехнический прием. Его принято называть приемом противопоставления. Он направлен на создание контрмнения читателя или зрителя. Для этого комментатор старательно подчеркивает точку зрения противоположную точке зрения автора. Е. Н. Басовская прибегает к этому приему очень часто. Помимо всего прочего, это сообщает книге несвойственный нашим учебным пособиям оттенок задушевности, разговорности – того, что, в свою очередь, располагает к ответному доверию. «Когда я перечитываю „Путешествие из Петербурга в Москву“, то не могу отделаться от неприятного ощущения: автору удается убедить меня. <…> Нет, я не хочу соглашаться с Александром Николаевичем Радищевым, когда он „зрит сквозь целое столетие“ с надеждой, но я вынуждена признать его частичную правоту. <…> Когда-то в советской школе 70-х годов меня учили: Радищев призывает к революции. У нас тогда все писатели только тем и занимались, что к чему-нибудь призывали»20.
О всех прочих писателях сейчас говорить не будем. А что касается Радищева… Беда в том, что он действительно призывал к революции.
И призывал очень явно и отчетливо: «…Прострите на… общественного злодея ваше человеколюбивое мщение. Сокрушите орудия его земледелия, сожгите его риги, овины, житницы и развейте пепл по нивам…»21. А вот еще:
Да, тут уж фрагментацией и противопоставлением не отделаешься. И тогда идет в ход тяжелая артиллерия. Скажем, берется такой отрывок: «Вольные люди, ничего не преступившие, в оковах, продаются, как скоты! <…> О! если бы рабы… разбили железом, вольности их препятствующим… и кровию нашею обагрили нивы свои! что бы тем потеряло государство? Скоро бы из среды их исторгнулися великие мужи для заступления избитого племени; но были бы они других о себе мыслей и права угнетения лишены»24. Ну что тут поделать? Как эти слова истолковать на другой, «правильный» лад? Оказывается, ничего сложного, если немного поработать с текстом: стоит убрать вопросительный знак после слов «что бы тем потеряло государство», поставить вместо него многоточие и опустить последнюю фразу, так мы получим совсем иную, прямо-таки апокалиптическую интонацию25. Дескать, невосполнимая утрата. И вообще все пойдет прахом. Улавливаете разницу? У картежников это называется «передергивать».
Или вот такой пассаж: «Подтвердилось и еще одно предсказание, которое обычно остается незамеченным при торопливом чтении „Путешествия…“: „Дошед до краев возможности, вольномыслие возвратится вспять“. Исторический опыт нескольких стран, в том числе и России, показал, что именно революции порождают самых страшных тиранов»26.
А теперь откроем и неторопливо прочитаем А. Н. Радищева. Да, цитата на сей раз приведена точно. Вот только речь идет не о революции и тиранах, а о религии и суевериях, о разрушении религиозных норм и замене их схоластикой. И опять нам вспоминается А. С. Пушкин. Вернее, его «великое революционное предсказание»: «Октябрь уж наступил…».
Примеры можно множить и множить, но думаем, мы достаточно наглядно продемонстрировали важнейшую тенденцию нашего «обновленного образования», сплошной иллюстрацией которой является фактически вся эта глава.
Однако мы решили не жалеть на это места, поскольку, как нам кажется, взрослые люди должны знать, что именно вкладывают сейчас некоторые авторы в детские головы и души.
Проект реализуется Министерством общего и профессионального образования РФ, Министерством здравоохранения РФ, Московским государственным педагогическим университетом, Институтом социологии РАН и голландской неправительственной организацией, название которой в основном тексте проекта не приводится, но в рабочем плане реализации проекта упомянут Институт здоровья и профилактики болезней (Нидерланды). Причем эта голландская неправительственная организация реально полностью руководит проектом.
Срок осуществления проекта – три года. Начало проекта – июнь 1996-го.
Для эксперимента выбрано шестнадцать пилотных школ. В 1996/97 учебном году там были запланированы подготовительные работы (в частности, проведение опросов учащихся), а в 1997/98 учебном году – введение полового воспитания в школьную программу. Эксперимент будет проводиться в Москве, Московской области, Санкт-Петербурге, Красноярске, Архангельске, Ижевске, Ярославле. Симптоматично, что среди перечисленных городов нет городов Северного Кавказа или мусульманских республик, входящих в состав Российской Федерации. Вероятно, авторы проекта, предвидя неизбежное сопротивление данных регионов, предпочли «не дразнить гусей».
Один из инициаторов проекта – Российская ассоциация «Планирование семьи» (в нашей стране уже открыто около двухсот филиалов этой организации). Она, в свою очередь, является филиалом Международной федерации планирования семьи. Начало МФПС положила в 1921 году Американская лига по контролю за рождаемостью (лидер – Маргарет Сэнджер, основавшая феминистское движение, которое сейчас и в России очень поощряется зарубежными грантами). В то время федерацию больше всего беспокоила высокая рождаемость среди рабочих, бедноты и национальных меньшинств.
Эта организация сейчас проводит огромную работу по сокращению рождаемости в Мексике, Китае, Индии. Сеть филиалов МФПС раскинута в ста сорока странах мира.
В России в 1994 году на реализацию мероприятий программы «Планирование семьи» из федерального бюджета было выделено 22 миллиарда 800 миллионов рублей. Для сравнения скажем, что на программу «Дети-сироты» в том же году отпущено 415 миллионов рублей – в пятьдесят (!) раз меньше. Не говоря уже о том, что на детские завтраки и на зарплату многих родителей денег вообще не выделяется.
Отметим, что меры по планированию семьи направлены исключительно на сокращение рождаемости. Казалось бы, все должно быть наоборот в то время, когда рождаемость в нашей стране катастрофически падает, однако о социальных мерах, направленных на увеличение молодой семьи, нет ни слова. Зато о контрацептивных средствах и о «безопасном сексе» более чем достаточно.
Сама же Международная федерация планирования семьи руководима Фондом народонаселения ООН. Этот фонд, а также ЮНЕСКО (Комиссия ООН по вопросам образования, науки и культуры) и являются головными организациями данного проекта.
Программа полового воспитания пока рассчитана на детей 7—9 классов. Показательно, что в пресс-релизе Министерства образования РФ они упорно называются «молодыми людьми», хотя это дети-подростки двенадцати-пятнадцати лет. Вроде бы мелкая, но весьма симптоматичная для данного проекта манипуляция сознанием: предвидя, что наше общество еще не готово одобрить обучение детей «безопасному сексу», детей ловко включили в ту возрастную категорию, которая уже не подходит под статью «совращение малолетних».
Чем мотивируют необходимость данной программы?
В пресс-релизе Министерство образования РФ мотивирует необходимость введения полового просвещения школьников «резким ростом количества беременностей, абортов и заболеваний, передающихся половым путем, среди подростков, участившимися случаями сексуального насилия». «Кроме того, – добавляют авторы, – с экранов телевизоров, видеомагнитофонов, со страниц газет и журналов на молодых людей обрушился поток порнографии и полупорнографии».
Почему-то, сетуя на засилье порнографии, Министерство образования не призывает ее запретить, а фактически обязывает школу обучать детей тому же самому, но более системно и квалифицированно. «Именно в школе… – говорится в пресс-релизе, – ученики будут систематически получать всесторонние, исчерпывающие знания в этой области». Дескать, пожалуйста, на здоровье, но грамотно!
Какое же общественное мнение формируется по данному вопросу?
Приблизительно такое:
• школа будет рассказывать детям, «что они не родились в капусте»;
• говорить о вреде абортов;
• учить пользоваться контрацептивами, чтобы не забеременеть и не заразиться венерическими болезнями.
Вроде бы благие начинания. Хотя сразу же возникают три вопроса:
1. Почему не хотят внушать – прежде всего с помощью священнослужителей, – что детям не следует вступать в ранние половые связи, а собираются учить их грамотно это делать, таким образом давая, по сути, индульгенцию на детский секс?
2. Почему надо просвещать всех разом, а не разбираться с отдельными случаями? (Для чего, в частности, и существует школьный психолог.)
3. Почему этот предмет называется «половое воспитание», а не «техника секса»?
Значительную часть программы занимает подробное изучение всех существующих видов половых извращений, проституции, онанизма. Обучение будет проходить не только с помощью учебников, но и наглядных пособий, а также полоролевых игр. Неизвестно, что является большей непристойностью: порнографический фильм или учебное пособие под названием «Ваш друг презерватив», случайные сведения, полученные в подворотне или картинки из учебника, на которых показано, как именно половой член располагается во влагалище женщины во время полового акта.
Хочется отметить, что подробные и разносторонние знания по сексологии дети будут получать на фоне сокращения школьной программы по русской литературе, русскому языку, отечественной истории.
О добровольности занятий в проекте не упоминается. (Более того, высоко ценится пример одной из скандинавских стран – Швеции, где половое воспитание по закону проводится с детского сада без согласия родителей.)
В проекте говорится, что он «принесет пользу в области полового воспитания всему сообществу школьных учителей и врачей. Он повысит нашу информированность о детерминантах сексуального поведения российских подростков и заполнит огромный информационный пробел в сексуальном образовании как у них, так и у их родителей и учителей».
В качестве образца успешного проведения данного проекта приводятся западные страны. Что ж, они действительно накопили за тридцать лет немалый опыт в этой области.
Результаты сексуального просвещения в западных странах
Поскольку главное соображение, декларируемое в проекте, – это забота о здоровье, рассмотрим прежде всего этот аспект.
В Америке сексуальное просвещение ввели в школах в 1970 году. Вот некоторые результаты.
1. Рост абортов
С 1971 по 1975 год количество подростковых абортов увеличилось на 45 процентов. А сейчас – более чем в два раза. Интересно, что перед введением программ уровень подростковой беременности снижался.
Кстати, в России, вопреки утверждениям сторонников данного проекта, число ранних абортов снизилось на 35 процентов (данные Госкомстата за 1996 год), так что аргумент явно притянут за уши.
Любопытен и такой факт. В штате Юта, где были открыты клиники, в которых подростков «обслуживали», не требуя согласия от их родителей, мгновенно возросла подростковая беременность. В Миннесоте же, где закон запрещает принимать в такие клиники несовершеннолетних без ведома родителей, сократилось не только число подростковых абортов, но и вообще случаев беременности.
2. Рост онкологических заболеваний
По данным Международного института рака, риск заболеваний раком молочной железы у женщин, регулярно употребляющих противозачаточные таблетки, увеличивается до 70 процентов.
3. Распространение СПИДа во все более угрожающих размерах (хотя по логике инициаторов проекта по мере распространения сведений о «безопасном сексе» число инфицированных должно было бы уменьшаться). В США на сегодняшний день около 500 тысяч ВИЧ-инфицированных, а в России всего около двух тысяч, причем подавляющее большинство из них заражено через шприц, тогда как в США 91 процент – половым путем.
4. Рост импотенции (по некоторым данным, примерно 30 миллионов американских мужчин страдают половым бессилием. Но даже если каждый девятый – это данные примерно двадцатилетней давности, – все равно очень много!). В Англии, например, сейчас многие озабочены проблемой подростковой импотенции: начав жить половой жизнью в девять лет, подростки к двенадцати годам нередко становятся импотентами.
По некоторым американским данным, каждая третья женщина в Америке страдает фригидностью. И теперь уже высказывается мнение, что сексуальное просвещение вовсе не освобождает людей от комплексов, а напротив, усугубляет их.
Крупнейший австрийский психиатр В. Франкл в своей книге «Человек в поисках смысла» пишет: «Опасным с точки зрения профилактики сексуальных неврозов является принуждение к сексуальному потреблению, исходящее от индустрии просвещения (выделено В. Франклом. – Авт.) … Сексуальность нарушается по мере того, как усиливается сознательная направленность и внимание к ней. Мы, психиатры, постоянно видим у наших пациентов, насколько же они под давлением этой „индустрии просвещения“… чувствуют себя прямо-таки обязанными стремиться к сексу. Однако мы, психиатры, знаем и то, насколько сильно это сказывается на ослаблении потенции».
5. Высокий процент изнасилований
В 1980 году в США число изнасилований превышало аналогичный показатель у нас более чем в шесть раз!
Между пунктами «4» и «5» нет противоречий. Снижение потенции требует допингов, а сексуальная жестокость, сексуальная агрессия – один из них.
6. Рост гомосексуализма
Один из самых «убойных» аргументов в пользу сексуального просвещения детей: эта тема не должна быть запретной, ибо запретный плод сладок. Что ж, снятие запрета, конечно, обезвкусит плод, который был столь притягателен для Адама и Евы, что стоил им изгнания из рая. Но человек так уж устроен, что он будет искать более экзотические плоды – в надежде, что они окажутся сладкими. Яркий тому пример – распространение гомосексуализма.
По утверждению доктора Кинси, 10 процентов мужчин – врожденные гомосексуалисты. Ученые уже давно опровергли эти «научные» данные. Считается, что мужчины с врожденной гомосексуальной склонностью составляют лишь 1 процент, но индульгенция была получена, и «в полку голубых» существенно прибыло, причем в эту сферу вовлекается все больше людей, поскольку гомосексуализм тоже уже перестал быть запретным плодом. На Западе и в Америке он теперь не считается не только извращением, но даже отклонением. Следуя примеру Англии, в некоторых штатах Америки гомосексуалистов с недавнего времени начали венчать в церкви (то есть Церковь существенно сдала свои позиции, ибо перестала считать мужеложство грехом). Сейчас на очереди другие запретные плоды, но о них будет сказано ниже.
А если вернуться к просвещению, то во многих городах Америки представители сексуальных меньшинств добились возможности приходить в школы и рассказывать об особенностях однополой любви. Как легко можно догадаться, распространение однополой любви – один из важнейших факторов снижения рождаемости.
7. Рост детской и подростковой наркомании
Как известно, в кругах, где практикуются «свободная любовь» и различные «сексуальные ориентации», очень распространены наркотики (в том числе и для совращения). На Западе детская наркомания представляет серьезную угрозу.
8. Высокая доля внебрачных детей и, соответственно, искажение воспитания, психологические проблемы.
В Швеции внебрачных детей 50 процентов, во Франции – 35 процентов, в Великобритании – 32 процента, Норвегии – 46 процентов. (При том, что в общественном сознании населения западных стран закреплено понятие «незаконнорожденный» – об этом, в частности, свидетельствуют современная западная литература и кино, – у нас этого понятия после революции не стало, процент же внебрачных детей гораздо ниже.)
9. Сокращение рождаемости
В Германии катастрофическое снижение рождаемости, во Франции чрезвычайно низкая рождаемость. Прирост населения там происходит почти исключительно за счет цветных иммигрантов, то есть прежде всего программы сексуального образования бьют по белому населению. В США, кстати, в последние годы тоже прослеживается тенденция к уменьшению числа детей в белых семьях.
10. Высокое число нервно-психических заболеваний (обусловленных вышеуказанными причинами)
Скажем, в 1986 году в Великобритании было 35,5 процентов лиц с нервными заболеваниями. Интересно, что процент уменьшается в странах, где традиционные этические нормы расшатаны меньше (в той же Европе): в Италии – 24,4 процента, в Испании – 12,7 процентов.
11. Сексуальный эбьюз (abuse)28
«Проблема номер 1», – так сегодня говорят многие западные специалисты о сексуальном сожительстве взрослых и детей. «Сексуальные посягательства (на детей. – Авт.) достигли сейчас таких эпидемических размеров, – пишет известный американский психотерапевт Г. Л. Лендрет, – что терапевту следует быть осторожным». Речь идет о том, «можно ли врачу взять ребенка на колени, если он просит об этом».
По различным данным, в Америке и Германии от четверти до трети современных молодых женщин подвергалось в детстве сексуальному насилию со стороны родителей и старших родственников. Причем происходит это не только в маргинальной среде, но и среди вполне благополучных представителей среднего класса, который традиционно считался основой здоровой буржуазной морали.
Причины, которые приводят западные специалисты, пытаясь объяснить столь ужасающие данные, просто смехотворны: ускорение ритма жизни, непомерное давление общества на волю индивида, обилие информации, а также стрессовые состояния, порожденные слишком большим выбором в развитом западном обществе.
В чем же, как нам кажется, истинная причина?
Сексуальная революция, происшедшая в Западной Европе и США в конце 60 – начале 70-х годов прошлого столетия и включавшая в себя половое воспитание школьников, способствовала уничтожению барьера между поколениями. А так как школьная программа, естественно, повлияла на отношения детей и родителей, то незаметно разрушился и инцестуальный барьер («инцест» – кровосмешение). И действительно, если рассуждать логически, почему читать, пояснять, обсуждать, смотреть вместе можно, а делать нельзя? В конце концов, кто лучше отца преподаст девочке «основы сексуальной жизни»? Родители-шестидесятники, просвещая своих детей, дальше теории не шли, ибо сами воспитывались еще достаточно традиционно. Их же дети, нынешние родители, сформировались в эпоху сексуальной революции, которую часто называют «эпохой стирания граней». За это время успело подрасти, если можно так выразиться, постсексуальное поколение. Границы дозволенного продолжают расширяться. Сейчас муссируется вопрос о депатологизации секса. Уже ведутся дискуссии о том, что педофилия – это «особая сексуальная ориентация», а вовсе не извращение и даже не отклонение (например, об этом говорилось на 31-й ежегодной конференции Общества научного изучения проблем пола).
Кстати, огромную роль в этом вопросе сыграл скандально знаменитый и уже упомянутый нами доктор Кинси, который заявил, что дети испытывают половое влечение уже с младенчества и только выигрывают от сексуальных контактов со взрослыми. Миф о научности идей Кинси просуществовал целых сорок лет. Теперь он опровергнут, но, как мы знаем, слово не воробей…
А история с распространением сексуального эбьюза служит лишним подтверждением тому, что половое воспитание школьников играет вовсе не сдерживающую, а скорее провоцирующую роль. Несмотря на то что сегодня в западных странах очень активно просвещают детей по поводу сексуальных посягательств, количество последних множится и множится. В 1975 году в США было зарегистрировано примерно 12 тысяч случаев посягательств на детей. К 1985 году эта цифра выросла до 150 тысяч. Некоторые судьи утверждают, что в 10 процентах бракоразводных процессов фигурируют обвинения в сексуальных злоупотреблениях по отношению к детям со стороны одного из родителей. Не правда ли, впечатляющие цифры?
Даже из приведенных выше примеров (а этим примерам несть числа), как нам кажется, понятно, что за официально декларируемыми целями программы сексуального образования в действительности лежит гораздо более глубокая цель – внедрить в общественное сознание принципы так называемого «атеистического гуманизма». Они подробно изложены во втором Манифесте гуманизма (1973 год), подписанном президентом МФПС Аланом Гантмахером. В частности, манифест гласит: «Вера в Бога неосновательна. Традиционные моральные ценности не могут удовлетворить насущных нужд современного человека».
В данном случае детям и их родителям прививается весьма нетрадиционный взгляд на семью. В журнале «Планирование семьи», издаваемом на деньги МФПС, пишется: «Семья – это всего лишь теоретическое понятие, имеющее отношение к небольшой группе людей с тесными взаимоотношениями. В настоящее время она может принимать самые различные формы».
Департамент образования Оклахомы постановил, что для перевода из 1-го во 2-й класс учащийся должен продемонстрировать умение «идентифицировать различные типы структур семьи, причем ни один из типов не должен расцениваться как единственно возможный», то есть первоклассникам внушается, что браки бывают разные, в том числе гомосексуальные, и это нормально.
Все это не что иное, как проявления архаизации сознания, культуры и, соответственно, жизни. Этакое неоязычество. Недаром МФПС известна своим негативным отношением ко всем традиционным религиям. И прежде всего – к христианству.
Наступление язычества идет широким фронтом. Об этом много и убедительно писали такие западные мыслители, как Юнг, Фромм, Гвардини и др. Пока еще Запад не отваживается официально отречься от христианства, но по сути это происходит, и происходит достаточно давно. Это свидетельствует о дехристианизации западного общества, о «язычестве индустриальной эры», по выражению Э. Фромма (книга «Иметь или быть?», написанная им еще в 1976 году).
Мы бы, правда, не сравнивали сегодняшнюю архаизацию современного образа жизни в западных странах с язычеством, ибо в язычестве, таком, как египетское или греко-римское, был богатейший пантеон богов, была высокая культура и весьма регламентированная этика с множеством запретов, в том числе и сексуальных (пусть не всегда совпадающих с христианскими).
Скорее, тут можно говорить о возвращении в доязыческую эпоху, когда человек еще не был окончательно выделен из природы, а был лишь частью природного мира. Только, конечно, теперь это человек с компьютером и радиотелефоном, то есть налицо примитивизация культуры.
У процесса примитивизации есть свои характерные признаки. Скажем, всячески насаждаются представления о человеке не как о венце творения, не как о высшем существе, у которого особая миссия, особое предназначение, а лишь как о части животного мира (это упорно внедряется в детское сознание в различных иностранных книгах, в том числе в «Детской энциклопедии», изданной в Великобритании). Внимание предельно центрируется на организме, и даже входит в моду романтизация физиологии (почитайте современные любовные романы, и вы увидите, в каких романтических тонах описываются в них соски, пупки, кишки и прочее), то есть при десакрализации высших чувств параллельно происходит сакрализация низших отправлений. (В западной массовой литературе огромное место уделено подробному, «анатомическому» описанию любовных актов и почти нет диалогов, не мотивированных сюжетом. Если герои и разговаривают, то только «по делу». Следующий шаг можно легко спрогнозировать: это переход к междометиям, звукоподражательной речи.)
Только не надо думать, что мы имеем дело с «заговором мировой закулисы», которая намерена сжить со свету все «хорошее, доброе, светлое», в том числе русский народ. Нет, это всего-навсего раскрутившийся маховик демократических свобод, хотя, естественно, у процесса есть ядро, есть источник – люди, которые наживают на всем этом немалый капитал. В индустриальную эпоху потребности удовлетворялись. Теперь, в постиндустриальную эпоху, они прежде всего формируются (после чего, конечно же, удовлетворяются). Существует целая секс-индустрия, куда интегрированы и порнодельцы, и «борцы с порнографией», и пропагандисты полового воспитания, и специалисты, работающие с жертвами эбьюза. Это огромные деньги и множество рабочих мест.
Но корни западной архаизации, как мы думаем, лежат в западной культуре, которую условно можно назвать «телесноориентированной». Достаточно взглянуть на католические иконы, где Мадонна сплошь и рядом изображается с обнаженной грудью. А вспомните «Сикстинскую капеллу» Микеланджело. Разве можно представить себе в православных храмах такой гимн плоти? А произведения Боккаччо, Рабле? А весь античный мир с его культом здорового тела и плотских наслаждений?! Согласитесь, что это совсем иной культурный фундамент, имеющий мало общего с православным культом аскезы, воздержания, небрежения ко всему телесному.
Перед нами другой социокультурный архетип29, глубинная основа культуры. И не учитывать это, думая об образовании детей, по меньшей мере безграмотно.
Для нашего вопроса важно следующее: совершается ли при вышеописанном половом воспитании насилие над архетипом?
Еще раз подчеркнем, что дело даже не в сообщении определенных сведений, а в том, что фактически отменяются христианские этические установки, понятия «грех», «блуд», «непристойность», «извращение», «таинство брака» и т. п. Отменяются самим фактом прилюдного разговора взрослого с ребенком на темы, которые традиционно, столетиями считались запретными. И не нужно обольщаться тем, что учителя будут рассказывать детям не только (и даже не столько!) о половых извращениях и технике секса, но и о здоровом образе жизни, принципах построения гармоничной семьи, важности бесконфликтного общения и прочее. На Западе все начиналось точно так же. Но, как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад…
Что же касается насилия над архетипом, то оно происходит и в западной культуре, о чем свидетельствует вышеописанная неутешительная картина последствий сексуального образования.
В западной культуре, как мы уже сказали, «записана» плотская, по существу языческая часть, но также в ней содержится исконное уважение к правам, в том числе к правам личности и к законам. Это – основа основ. Вспомним значение римского права, вспомним, что брачные контракты было принято заключать еще в средневековой Европе, а Кодекс Наполеона стал одним из «символов веры» не только во Франции, но и в других европейских странах. Именно за это Бонапарту прощаются все его грехи, а среди них и 10 миллионов погибших в результате его военных кампаний.
Традиционное уважение к закону позволяет пусть плохо, но сохранить в «эпоху стирания граней» хоть какой-то баланс. Конечно, до поры до времени.
У нас в архетипе нет уважения ни к закону, ни к телесной ориентированности. Разве можно представить себе в русской истории эпизод, похожий на тот, который имел место в Англии начала XIX века, когда мещанка по имени Мэри-Энн Кларк выиграла судебный процесс против королевского сына Фредерика, герцога Йоркского? Да в России и сегодня, в конце XX века, кто угодно, вплоть до верховной власти, может нарушить закон и не понести за это никакого наказания. Что же касается телесной ориентированности, то отнюдь не случайно в таком богатейшем языке, как русский, практически не существует слов (за исключением медицинских терминов и непристойностей) для обозначения сексуальных органов, эмоций и действий. Это теснейшим образом связано с Православием. Отсутствие фиксации на физической стороне любви и, напротив, ее замалчивание – одна из важнейших составляющих нашего национально-культурного архетипа. Священник Павел Флоренский писал, что есть «внутренние слои жизни… которым надлежит быть сокровенными даже от самого „Я“ (не то что от других! – Авт.). Таков по преимуществу пол».
При этом натура русских людей очень страстная. Кровь тут вовсе не рыбья. Достаточно почитать Куприна, Тургенева, Толстого, где в описаниях любви удивительным образом сочетаются страстность и в то же время целомудрие. Западным людям, которые устроены гораздо более рационально, такое сочетание даже трудно уловить, не то что понять. У них другая система координат – либо открытая страстность, либо ханжество.
Очень симптоматично и то, что любимейший европейский миф о Тристане и Изольде, бытовавший во множестве стран, не продвинулся на восток дальше Белоруссии. До России он не дошел. Вернее, его не пустили. Не пустила Православная Церковь, поскольку в нем восхвалялась и романтизировалась супружеская измена (да еще с родственником – Тристан был племянником мужа Изольды, короля Марка).
Учитывая вышеизложенное, мы с уверенностью прогнозируем, что введение полового воспитания в школьные программы вызовет в России еще более тяжкие последствия, чем на Западе, хотя, казалось бы, дальше некуда!
Если там было медленное падение (и лишь теперь, похоже, близится обвал, в связи со снижением уровня интеллектуального развития подрастающего поколения, но это предмет отдельного разговора), то у нас будет что-то вроде ядерного взрыва. Там разрушается только христианская часть архетипа, а языческая остается, у нас даже такого равновесия не будет. Особенно если учесть, что в нашем архетипе записано анархическое начало, которое очень сильно сдерживается, возвышается православной этикой! Без этой элевации русский анархизм чудовищен.
Вот что пишет социолог К. Касьянова в своей книге «О русском национальном характере»: «Репрессивные культуры (то есть такие, в которых подавляются всяческие низменные чувства. – Авт.) очень сильно сопротивляются всяким изменениям. Когда же, наконец, происходит сдвиг сознания, он касается ни много ни мало абсолютных точек отсчета. Тогда культурные скрепы распадаются вообще, изменения приобретают неконтролируемый, страшно разрушительный характер».
Таким образом, мы переходим к рассмотрению последствий задуманного эксперимента.
Самое очевидное последствие – это, конечно же, падение рождаемости. Специалисты-демографы уже сейчас говорят о демографической катастрофе в России, однако лет через десять нам сегодняшние данные покажутся еще очень оптимистичными, причем пострадает не только русское население, но и все прочие народы, населяющие Российскую Федерацию. Наивно думать, что татары, башкиры, осетины, дагестанцы или евреи проявят в отличие от русских завидную стойкость и будут массово отказываться водить своих детей в государственные школы. Поставленные перед выбором – либо учить детей бесплатно, либо отдавать в частные школы религиозной ориентации, родители при их нынешнем материальном положении вынуждены будут предпочесть первое.
Другое дело, что это вызовет недовольство центром и, соответственно, будет способствовать росту сепаратизма.
Введение полового просвещения в школах станет прекрасным поводом для политиков, стремящихся отделиться от Москвы. И население поддержит их самым активным образом, так как нравственное воспитание детей для нашего общества – это болевая точка, которая объединяет людей разных политических ориентаций. Можно прогнозировать рост сепаратистских настроений не только в национальных автономиях, но и в Сибири, на Дальнем Востоке, в «красном поясе».
Как ни парадоксально это звучит, введение сексуального просвещения в школе будет, по всей вероятности, иметь тяжелые геополитические последствия для нашей страны.
Специалисты предрекают и рост нервно-психических заболеваний. Что совершенно естественно, ибо насилие над национально-культурным архетипом не может не ударить по человеческой психике, в особенности такой уязвимой, как детская, а статистика в этой области и без того угрожающая. Например, по данным XII Психиатрического конгресса, который проходил в Москве в ноябре 1995 года, среди школьников России от 70 до 80 процентов страдает различными нервно-психическими расстройствами. Половое просвещение в школе, безусловно, не будет способствовать оздоровлению психики, а, напротив, увеличит «группу риска».
Расшатывание этических границ пойдет и по линии «взрослый—ребенок». Например, американские авторы считают, что на уроках сексуального образования традиционные ценности и авторитет родителей подвергаются систематической дискредитации; детям постоянно внушается, что поступки человека должны основываться на личных чувствах и ни в коей мере не зависеть от принятой в обществе системы ценностей или от мнения родителей.
У нас сейчас семья – это основная психическая опора и защита. Школа во многом устранилась от воспитания подрастающего поколения, но все-таки ее влияние пока еще достаточно велико. Пусть этих двух факторов мало для стабилизации детской психики на таком неблагоприятном социально-культурном фоне (рост детских страхов, агрессивности и т.п.), но это хоть что-то! С введением сексуального образования авторитет школьного учителя и родителей будет подорван.
Внедрение программы сексуального воспитания просто взорвет ситуацию. Известно ли вам, что во многих школах США существует так называемая команда «Кто?» – несколько дюжих молодцев (типа омоновцев), которые в крайнем случае силой вытаскивают из классов зарвавшихся учеников. Но даже там не знают, что делать с детской грубостью и агрессией по отношению к учителям. У нас в России, где милиционеров не хватает даже для наведения порядка на улицах, рассчитывать на команду «Кто?» не приходится.
Разрушение иерархии «взрослый – ребенок», несомненно, будет способствовать дальнейшей криминализации общества, причем есть явные последствия (рост агрессивности приведет к росту преступлений против личности: ведь и сейчас детская преступность растет в два раза быстрее, чем взрослая), а есть и неявные, но, может быть, еще более серьезные.
Какие слои населения затронет половое воспитание? – Средние и высокие, то есть культурную и законопослушную часть общества. Полтора миллиона детей, не посещающих школы, – это пройдет мимо них. А дети из «хороших семей» будут учить новый предмет, и учить старательно (как привыкли учить математику, литературу и т.д.). Таким образом, вырождаться будет именно культурная и законопослушная часть общества, та, которая и составляет основу государства. Соответственно, криминализованная часть общества будет расширяться и укрепляться (в том числе морально и идейно).
Мы сейчас наблюдаем очень интересный феномен. Субкультура криминальной среды отличается в данный момент русской истории большей устойчивостью, чем верхние этажи культуры. Уголовники и чисто физически более витальны, к тому же они спаяны общим делом – делом борьбы с государством.
И естественно, в условиях разрушения «верхних» этажей культуры «нижние» будут становиться все более притягательными для самых разных слоев населения. Наша уголовная мафия исповедует весьма патриархальное и здоровое отношение к перверсиям30. В этой среде ни гомосексуалисты, ни тем более педофилы и растлители собственных детей нормальными не считаются. Общеизвестно отношение в зоне к «опущенным», а уж попавших в лагерь за растление малолетних просто сживают со свету.
И в ситуации, когда в результате полового просвещения культурная часть общества будет относиться к перверсиям все более и более «неоднозначно», уголовники на этом новом фоне будут казаться чуть ли не хранителями традиций. И они не преминут этим воспользоваться: ведь они получат возможность и основание чувствовать себя заступниками масс, «надежей и опорой». И общество даст им карт-бланш.
Поэтому, если мы хотим в ударные сроки построить сильное криминальное государство, лучшего способа это сделать, чем ввести половое воспитание как можно скорее и как можно в большем числе школ, не найти. Только функционерам и прочей «культурной публике», которая это поддерживает, не стоит забывать, что они не впишутся в правящие структуры этого государства: там найдутся свои люди.
Тем же, кого подобные результаты не приводят в восторг, стоит объединить усилия и добиваться изъятия из «Закона о репродуктивных правах граждан» пункта о половом воспитании школьников и пункта о предоставлении школьникам услуг по планированию семьи, которые подведут юридическую базу под дестабилизацию психики детей со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Надо понять и твердо усвоить, что противопоставление порнографии половому просвещению в школе – это ложная альтернатива, типичная ловушка. Культурный человек, которого действительно волнует судьба детей и подростков, а значит, судьба страны, должен бороться и с тем, и с другим. Но порнография все же представляет меньшую опасность, потому что являет собой откровенную непристойность. Кроме того, родители могут худо-бедно проследить за тем, что читает и смотрит по телевизору их ребенок. Школа же – это другая «епархия», куда родителям доступа нет.
Школьное половое просвещение представляет собой тот редкий случай, когда нельзя идти ни на какие компромиссы, нельзя соглашаться ни на какие поправки и усовершенствования проектов и программ.
Десакрализация, отмена неписаных культурных табу, есть грубое посягательство на основы образа жизни, на то, что принято называть культурным ядром. И в какой бы цивилизованной форме это ни происходило, последствия будут катастрофическими.
Странно, что такие азбучные истины не понимают (или делают вид, что не понимают) специалисты в области школьного образования. Они еще любят спрашивать: «А что вы можете предложить взамен?». На это можно ответить: образование, теснейшим образом связанное с основами религиозной этики. Церковь, между прочим, прекрасно знает, как, когда, в каком объеме и при каких обстоятельствах поведать подрастающему поколению о таинствах брака и зачатия, о соблазнах и грехах.
Половое воспитание – это не школьный предмет, а неотделимый от целого элемент воспитания человека, «просвещение души». Когда мальчика учат бесстрашию и щедрости, а девочку аккуратности и хозяйственности – это есть половое воспитание. И оно осуществляется буквально с первых дней жизни. Поэтому не надо демагогически заявлять, что его нет.
Кроме того, сексуальное любопытство подростков сегодня элементарно удовлетворяется обилием соответствующей литературы. Не будем забывать и о наличии школьного психолога, к которому можно прийти и конфиденциально побеседовать. Вообще, в школе (а лучше бы вне школы) вполне можно организовать что-то вроде «проблемного кабинета», где юноши и девушки могли бы делиться своими трудностями с авторитетным взрослым.
О многих отрицательных последствиях рассматриваемого проекта мы даже не упомянули, стараясь говорить только «по теме», то есть об угрозе национальной безопасности. Но надеемся, и сказанного довольно. Во всяком случае, те, кто ознакомится с нашим докладом, уже не смогут в случае реализации проекта развести руками и пробормотать, что «процесс стал неуправляемым».
Помните? В первые годы перестройки появилась статья А. Гурова «Лев готовится к прыжку». Автор предупредил общество о мафиозной угрозе, но его поспешили опровергнуть, дескать, никакой настоящей мафии в стране нет. А теперь, по прошествии всего нескольких лет, мы слышим лишь беспомощное блеяние о тотальной мафиизации страны. Кто ответит сейчас за то, что блокировали сигнал об опасности? Кто ответит за многочисленные жертвы не остановленной вовремя организованной преступности? – Никто.
Так же, как никто не ответит за многочисленные жертвы, принесенные на алтарь «мировой цивилизации», «общеевропейского дома» и прочих дымовых завес, за которыми – жадность, глупость, бесчувствие и другие пороки, о которых сейчас не хочется долго распространяться.
Итак, мы предупредили.
В последнее время стало модным говорить о правах ребенка и о недопустимости насилия над детьми, в том числе психологического. Это азы гуманизма, о которых, право, даже неловко напоминать, тем более людям, сделавшим «демократический выбор» и более десяти лет без устали твердящим про общечеловеческие ценности и про острую необходимость для нашей страны приобщаться к мировой цивилизации.
Но напоминать приходится, потому что невозможно соотнести с правами ребенка – хоть тресни! – такую, например, картину. Урок в 5 классе одной московской школы. По расписанию должна быть история, но вместо «исторички» входит какая-то дама, деловито развешивает на доске таблицы с изображением половых органов и начинает объяснять «про это». Дети, естественно, смущены. Особенно мальчики, ведь они от природы более стыдливы, чем девочки, и в десять-одиннадцать лет совсем еще дети. Кто-то натужно хихикает, кто-то сидит пунцовый, кто-то прячет глаза. А один мальчик даже затыкает уши – так ему мучительно стыдно. Дама замечает его реакцию, но это ее нисколько не останавливает. Напротив, она повышает голос почти до крика. Чтобы никто не смел уклониться. Чтобы все были охвачены.
В конце 1990-х годов, когда началась широкая дискуссия вокруг проблемы полового воспитания школьников, мы предположили, что столь грубое насилие над нашей культурой, в которой, как известно, тема секса строго табуирована, вызовет острую реакцию общества и станет точкой схода людей самых разных слоев и убеждений. Так оно и оказалось. Когда родители поняли, что скрывается за словами о борьбе с подростковыми абортами, СПИДом и прочим (а едва появились конкретные программы, анкеты, пособия, скрыть всю эту непристойность стало невозможно), они начали протестовать и объединяться. Сейчас уже во многих городах созданы комитеты в защиту семьи, проводятся конференции, на которых специалисты и родители вполне определенно высказываются против сексуального просвещения, независимо от того, под какими вывесками оно замаскировано. Для примера приведем выдержки из резолюции научной конференции, прошедшей 28—29 апреля 1999 года в Екатеринбурге.
«Участники конференции категорически не согласны с тем, что половую распущенность можно преодолеть с помощью «сексуального просвещения», которым на поверку оказывается «половое воспитание» в любом из известных на сегодняшний день вариантов. Программы эти неприемлемы, потому что они:
1. преднамеренно разрушают главный охранительный барьер нравственности – выработанное тысячелетиями культурной эволюции чувство стыда;
2. привлекая внимание подростка к интимным вопросам пола, преждевременно нарушают его «латентный сексуальный период» (З. Фрейд), что приводит к болезненному деформированию его психики;
3. сужая понятие «половое воспитание» до сексуального просвещения, а образование до социализации, они тем самым унижают человеческое достоинство будущего мужчины и будущей женщины, закладывают в них с детства низкий уровень самосознания и самоуважения, толкают школьников в резервацию со зловещей аббревиатурой ЗПР (задержка психического развития)».
Внедрение подобных программ в практику школьного обучения, по мнению участников конференции, развращает детей, приводит к деградации личности и должно рассматриваться как преступное нарушение конституционного права человека на свободное развитие.
Подобным отзывам уже несть числа. В Самаре, например, где активно действуют секс-просветители, было собрано более 20 тысяч (!) подписей протеста: это возмутились родители «осчастливленных» детей. Аналогичные акции родительского протеста прошли в Ярославле, в Кургане и Курганской области, в Ростове-на-Дону, в Челябинске, Вологде, в той же Самаре и многих других городах. Но не всегда это приводило к должным результатам.
В последнее время секс-просветители все чаще идут на хитрость. Подобно тому как контрабандисты, подъезжая к таможне, «рассыпают» излишки товара по чужим чемоданам, «контрабандисты» от просвещения вкрапливают сведения по сексологии и контрацепции в самые невинные предметы. Скажем, в историю. Вы спросите: «Каким образом?». Бедное воображение у задавшего такой вопрос: ведь история проституции – штука поважнее, чем история Куликовской битвы! А об истории презерватива и говорить нечего. Как выражался Владимир Ильич, это «архиважно». На географии могут рассказать о «планировании семьи» (читай, о контрацепции), на естествознании – «откуда берутся дети» и что этому предшествует. Ну, а на литературе познакомиться с настоящей любовной лирикой, без ханжеских совковых купюр…
Стоило бы посмеяться над такой глупостью, но когда узнаёшь, что подобную «интеграцию» предлагает само Министерство образования, становится как-то не до смеха. Лишение родителей права воспитывать своих детей – натуральный тоталитаризм. В семье ребенку с младенчества дают понять, что прилично, а что неприлично, о чем можно говорить громко, а о чем – только шепотом, какие темы обсуждают с чужими взрослыми, какие только со своими родными, а какие вообще не подлежат обсуждению. Родители стараются отвлечь ребенка от фиксации на половой сфере, а школа их старания перечеркивает. Ведь биология, история, литература (а теперь еще ОБЖ и граждановедение, которые, понятное дело, тоже «интеграцией» не обойдены) – обязательные дисциплины. Нельзя сказать сыну, чтобы он эти уроки пропускал: его тогда просто не аттестуют. Положение становится безвыходным. «В свете вышеизложенного» все разговоры о демократизации нашего школьного образования можно воспринимать только как издевательство.
А нарушение прав верующих? Для религиозного человека растление детских душ – это один из самых страшных грехов (а Церковь считает «секс-просвет» именно растлением и ничем иным!). Уберечь ребенка от растлителей – родительский долг, и за его невыполнение отец и мать будут гореть в аду, который для христианина вовсе не метафора. Неверующим людям даже трудно себе представить, какая трагедия разыгрывается в семье верующих в случае подобных экспериментов. Кто-то скажет: «Пусть тогда отдают своих детей в православные гимназии». Но, во-первых, негосударственные школы платные, а во-вторых, с какой стати дети верующих должны лишаться права ходить в обычную школу? Их родителей, между прочим, никто не освобождает от налогов, в том числе и от налога на образование.
«Ребенок имеет право знать!» – твердят сексуально озабоченные просветители, благополучно забывая, что ребенок также имеет право не знать. Не знать таких вещей, которые могут пагубно сказаться на его психическом и физическом здоровье. «Дети мира невинны (курсив наш. – Авт.), беззащитны и уязвимы» – это цитата из Международной конвенции по правам ребенка, которую Россия подписала одной из первых. И они, дети, имеют право сохранять свою невинность.
Понимая это, Всероссийский союз «За спасение детей России» – а это более ста семидесяти организаций! – обратился в Центр содействия международной защите с просьбой провести правовую экспертизу.
Вот что ответили юристы Центра:
«Предварительное заключение констатирует нарушения прежде всего норм Конституции РФ и Европейской конвенции по правам человека в области права на защиту частной жизни (ст. 23 Конституции и ст. 8 Конвенции по правам человека). Не соответствующие требованиям нравственности программы по сексуальному воспитанию детей в возрасте до шестнадцати лет (а существуют программы даже для детей трех лет!) нарушают также требования Конвенции по правам ребенка в части охраны детского здоровья, в том числе и психического. Ознакомившись с представленными документами… Центр приходит к выводу о том, что имеются основания для обращения в межгосударственные правовые органы за защитой прав детей и их родителей. Такие обращения могут направляться в ООН и Европейский суд после исчерпания средств правовой защиты в Российской Федерации».
Попросту говоря, закон в истории с «секс-просветом» на стороне детей и родителей. И законность непременно восторжествует. Все эти «партизанские вылазки» были возможны лишь до тех пор, пока люди не разобрались, что к чему. Но сегодня подобный номер не пройдет. Детей отдавать на заклание никто не позволит; это последняя черта.
В Думе уже несколько лет назад был разработан необходимый в сегодняшней реальности закон – закон о биоэтике, в котором его создатели предприняли попытку защитить права граждан от разных новаций, представляющих угрозу их жизни и здоровью. Есть там и пункт, касающийся сексуального просвещения в школе. Формулировка, между прочим, весьма демократичная: «Вопросы полового воспитания детей являются частным делом семьи и не могут финансироваться за счет государства», то есть, хотите просвещать своих детей – пожалуйста! Но не за наш счет.
Но законопроекту о биоэтике не суждено было стать законом. Слишком много у него оказалось врагов… Был получен отрицательный отзыв и из Министерства образования. Еще бы! Замминистра Е. И. Чепурных, подписавшая этот отзыв, – одна из ключевых фигур в сексуализации российских школ. Непонятно, правда, почему она до сих пор остается на «боевом посту»: ведь санкционированное ею новаторство получило такую скандальную известность, что дошло аж до Генеральной прокуратуры.
Хотелось бы верить, что для министра образования В. М. Филиппова, в отличие от его предшественников, права ребенка наконец-то станут не просто модным клише и что он встанет на их защиту, даже если это ущемит материальные интересы отдельных чиновников его ведомства.
Нравится это кому-то или не нравится, но русская культура принадлежит к числу репрессивных. Не в смысле политических репрессий (обычно именно такая ассоциация приходит на ум людям, незнакомым с культурологическими терминами), а в том смысле, что в нашей культуре подавляются и вытесняются все низменные проявления. Она устремлена вверх, в ней ярко проявлена нравственная вертикаль.
Это не значит, что в России все ходили по струнке и были святыми. Но грех здесь всегда считался грехом, а не «вариантом нормы» (вспомним хотя бы Ивана Грозного и его пусть запоздалое, но покаяние). Самое важное для культуры не реальность, а идеалы – к чему людей призывают, на что ориентируют.
Данная проблема приобретает особую остроту в связи с попыткой внедрения в школы образовательных программ, навязывающих детям так называемые «новые модели поведения». В некоторых случаях это заявляется откровенно, в других авторы предпочитают умалчивать о своих намерениях, но суть от этого не меняется. Речь идет прежде всего о программах полового воспитания, активно внедряющихся в школьную среду Министерством образования, Российской ассоциацией «Планирование семьи» (сокращенно – РАПС) и фармацевтическими фирмами.
Какие традиционные основы разрушают подобные программы?
1. Прилюдные разговоры взрослых с детьми на интимные темы в нашей культуре строго табуированы. Целомудрие лежит в самом центре русского культурного ядра, и растабуирование этой зоны (а в ряде программ даже предусмотрены специальные уроки по «снятию стыда») грубо нарушает культурную безопасность.
2. Дети и секс оказались для разработчиков данных программ вполне совместимыми, хотя для традиционного сознания само это сочетание звучит дико и кощунственно. А ведь один из весьма эффективных приемов подавления чужой воли и дальнейшего ее порабощения как раз и состоит в том, чтобы ввергнуть человека в состояние шока и тем самым снять его психологическую защиту, после чего он становится послушным воском в руках манипулятора. Именно это и происходило с детьми, прошедшими курс сексуального образования, о чем так убедительно рассказала в своей статье в газете «Тверская, 13» журналистка из г. Александрова А. Добросоцких.
3. Содомские грехи объявляются вариантами нормы. В программе РАПС (1999 год), одобренной, между прочим, и такой вроде бы патриотически настроенной дамой, как М. Н. Лазутова, бисексуальность и гомосексуальность называются «сексуальными ориентациями», а вовсе не извращениями, и перечисляются наряду с гетеросексуальностью.
4. По сути, единственным грехом оказывается непредохранение от «нежелательной беременности» и неосведомленность в вопросах секса. «Использование презерватива и обязательно, и разумно» – читаем в той же программе РАПС. И не случайно программа построена так, что сначала дети узнают о различных методах контрацепции (шесть тем), потом – о женской и мужской сексуальности и различных «ориентациях» (четыре темы) и лишь затем – о любви (одна тема). Вполне естественно, что в такой программе не место глубокому изучению православных традиций в области семейных отношений. Всего одна тема посвящена «Представлениям о семье в основных мировых религиях (христианство, ислам, иудаизм, буддизм)». Но на этом же уроке дети должны узнать и об «изменении взглядов на взаимоотношения мужчины и женщины в современном обществе». Видимо, для пущей надежности, чтобы ничего не перепутали!
5. Внедрение секс-программ изменяет традиционные, веками сложившиеся отношения детей и родителей, нарушает возрастную иерархию, открывает дверь в родительские спальни. Больше того, всячески муссируется неграмотность родителей в вопросах секса, и, по замыслу идеологов сексуального просвещения, в недалеком будущем дети должны выступить как учителя для своих родителей и других родственников. Диплом «инструктора по безопасному сексу», выдававшийся подросткам в ряде регионов России (например, в Хабаровском крае), – это вовсе не курьез и не очередное проявление маразма наших властей, как кажется некоторым. В 1996 году между Всемирной организацией здравоохранения и ЮНЕСКО была подписана декларация «Альянс для развития (Здоровье и образование)». В данной декларации как раз и говорится о переходе от традиционного обучения и воспитания по линии «родители – дети» к прямо противоположной: «дети – родители». Если это произойдет, то гибель культуры обеспечена, ибо будет нарушена преемственность ее передачи.
Симптоматично, что декларация «Альянс для развития» подписана в рамках решений Каирской конференции по народонаселению, на которой обсуждались пути снижения рождаемости в разных странах. Основная идеологическая цель сексуального образования – изменение традиционных устоев и привычек, что неизбежно приведет к развалу семьи и повальному отказу от деторождения. Традиционная (в нашем случае православная) культура является основным препятствием на пути реализации этого модернистского проекта, и все силы сейчас бросают на ее слом.
6. Внедрение программ сексуального образования грубо нарушает и традиционные отношения между мальчиками и девочками. Под видом отказа от бесполой педагогики детей фактически лишают пола. Отмена стыда стирает границы между полами. Недаром сейчас так активно пропагандируются бисексуальность и перемена пола, поощряется феминизм и щедро субсидируются гендерные исследования, призванные по возможности устранить различия между мужчинами и женщинами.
Все это способствует созданию так называемого модульного человека, столь любезного идеологам внерелигиозного гражданского общества. По аналогии с модульной мебелью, отличающейся от обычной тем, что ее отдельные предметы легко сочетаются между собой и из них можно составлять любые комбинации, модульный человек, считает профессор Геллнер, «готов к любым переменам (чтобы не сказать переменчив) в своих занятиях и в своей деятельности»32. Немодульный человек принадлежит к определенной культуре и служит носителем ее установок и ценностей. Модульный же человек живет в обществе изменяющихся союзов и мнений. «Здесь нет как единой, раз и навсегда установленной справедливой цены, так и единого способа распределения людей по тем или иным категориям: все это может и должно меняться, и нормы морали этому не препятствуют»33. Что ж, при соответствующем воспитании такой человек и в области половых отношений будет отличаться переменчивостью!
Но, может быть, в концепции полового воспитания, разработанной проблемным советом РАО (Российская академия образования)34, и вправду, как нас пытаются уверить ее защитники, намечены иные подходы к животрепещущей проблеме? – Ничуть не бывало! «Сексуальность – нормальное качество здорового человека» – провозглашается в концепции. И эти убеждения педагоги призваны транслировать детям. Среди главных целей полового воспитания указано «формирование у учащихся ответственного отношения к своему телу как к основе индивидуальной жизни». Предполагается рассказывать детям о «физиологической совместимости супругов», оговорена и роль особых центров (отделений РАПСа, поскольку в число разработчиков входит и исполнительный директор РАПСа И. Гребешева), где дети будут получать более углубленные знания по данному предмету, так что наступление секс-просветителей на наших детей продолжается.
Но на самом деле проблема еще шире.
Производится попытка в принципе изменить традиционные представления о мире и человеке. И за рубежом, и в нашей стране в последние годы появилось множество новых программ, якобы оздоравливающих больных детей. Это «Валеология», «Уроки здоровья», «Здоровый образ жизни», «Педагогика здоровья» и прочие. В них тоже включаются сексуальные темы, но дело не только в этом.
Главное, что человек предстает во всех этих программах прежде всего (а часто и исключительно) как организм. Причем это не просто изучение законов анатомии (раньше анатомию проходили один год, в 8-м классе, и этого было вполне достаточно). «Это должны быть не абстрактные школьные знания, – говорится в программе „Педагогика здоровья“, – а та точка опоры, с которой ребенок может посмотреть на самого себя, почувствовать свой собственный организм… Осознание себя лучше начинать со строения собственного тела… Такая позиция поможет ребенку прислушаться к своему организму и самому оценить свое физическое состояние».
Что это такое, как не воспитание нарциссизма? В ряде случаев на первых занятиях детей прямо учат любоваться своим телом, возлюбить свое тело. Да и в концепции полового воспитания РАО тело не случайно объявлено основой индивидуальной жизни – это краеугольный камень идеологии подобных программ.
Показателен и подход к эмоциональным состояниям человека в данных программах. Стыд объявляется «отрицательным эмоциональным состоянием», вина и раскаяние – тоже. А вот что написано о горе и страдании: «Негативное эмоциональное состояние, возникающее при невозможности… удовлетворения важнейших жизненных потребностей… Функция страдания состоит в том же, в чем и функция физической боли: сообщить человеку (и его окружению), что ему плохо и он нуждается в помощи и заботе. Возникновение эмоции страдания… сигнализирует о том, что человек должен предпринять ряд действий для изменения ситуации, а возможно, и всего стиля жизни… Страдание… ослабляет человека, обессиливает его…». Совершенно ясно, что это абсолютно неправославные установки, а ведь они транслируются ребенку в самом начале его пути, когда он еще очень открыт влиянию авторитета взрослых!
Нарциссизм – крайняя степень эгоизма; от него полшага и до психологии сверхчеловека, по которой, если перефразировать слова одного из героев Ф. М. Достоевского, хоть «миру провалиться, а чтоб у меня печень была здоровая».
Это с одной стороны. С другой – в обществе нагнетается истерия по поводу ужасающего состояния здоровья наших детей, все время педалируется тема, что каждый ребенок должен быть желанным, а желание это должно быть хорошо обдуманным и взвешенным (это и есть «ответственное родительство» в понимании РАПСа). Недаром И. Гребешева в кругу единомышленников уже заговаривала о принудительной стерилизации маргиналов! А в Министерстве здравоохранения разрабатываются программы планирования семьи для беженцев, безработных, сельского населения и молодежи, то есть если так пойдет, то под предлогом заботы о здоровье населения (а отсюда недалеко и до заботы о чистоте расы!) для социально незащищенных слоев рождение ребенка станет роскошью и будет требовать высочайшего соизволения. А общество, взращенное на нарциссизме, будет относиться к этому не только спокойно, но даже благожелательно.
Что же касается социально благополучных слоев, то и здесь «телоцентризм», усвоенный со школьной скамьи, даст свои плоды. Ведь ребенок может нанести ущерб возлюбленному телу! Женщине – через беременность, роды и кормление, мужчине – через дополнительное напряжение, связанное с заботами о семье. Уже сейчас в Англии каждая пятая женщина сознательно не хочет иметь детей, а Стокгольм был назван в марте 1997 года на Всемирном конгрессе семей постсемейным городом.
А тут как раз появится возможность продолжить род без родов! Генетическая наука, двигаясь семимильными шагами, пришла к возможности клонирования человека. И если для православных людей идея лабораторного создания двойника – это дьявольский замысел, то для телоцентриста – это мечта, и для ее реализации он сделает все от него зависящее.
Поэтому, как ни смешно это звучит поначалу, вроде бы совершенно невинные и даже преследующие благородные цели «уроки здоровья» готовят мощное лобби в защиту клонирования человека. Обратите внимание на то, что на недавно состоявшемся в Париже конгрессе по запрещению клонирования представителей России не было. Вероятно, ее и решили оставить в качестве всемирного полигона для бесконечного продления жизни сильных мира сего.
О многом говорят в этом отношении высказывания академика В. Струнникова, опубликованные в третьем номере «Новой газеты» за 1998 год. «Сегодня я категорически против клонирования, – говорит академик. – Но я за то, чтобы вернуться к этому вопросу. В урочный час клонирование с целью сохранения генетических потенций гениев, с целью преодоления бесплодия и с другими благородными целями непременно станет реальностью. И это будет величайшее достижение человечества». А еще несколько выше читаем: «Первый, кто клонировал человека, был Сам Господь Бог (для атеистов – Природа). Однояйцовые близнецы – это и есть клонирование в природе».
Что ж, контуры «нового мирового порядка» обрисовываются все четче. Для тех, кто не войдет в разряд гениев (или в «золотой миллиард», это уже по усмотрению политиков), будет «безопасный секс», включающий стерилизацию, а для других – клонирование. Таким образом, будут отринуты все те, кого Христос называл блаженными и призывал к Себе для утоления их печалей35. А будет вечная жизнь тела, пустой оболочки. Это и есть мир антихриста, мир подмен: ведь если формально подойти к проблеме клонирования, то вот она – вечная жизнь.
Но это дальняя перспектива. А есть и ближайшие, в реальности которых вскоре предстоит убедиться как верующим, так и неверующим.
Если вернуться к сексуальному образованию, то оно неизбежно повлечет за собой психические и сексуальные отклонения, связанные с растабуированием запретов, лежащих в самой сердцевине культуры. Неизбежно и растормаживание нижних этажей психики, где сексуальность соседствует с агрессией. Между прочим, уже сейчас, без всякого сексуального просвещения, 90 процентов новорожденных страдает минимальной мозговой дисфункцией, проявляющейся во множестве случаев в повышенной возбудимости. Что же будет дальше?
Нарушение внутрисемейных связей приведет к росту неуправляемости и дальнейшей криминализации подростков. Соответственно, нас ожидает и рост подростковой наркомании и подросткового алкоголизма.
Необходимо учесть и школьные перегрузки. Введение дополнительных предметов, обременение учащихся лишними знаниями (например, на уход за ногтями и волосами отводится по два часа) вызовет лишь повышенную усталость, что вовсе не будет способствовать оздоровлению детей. Если же разговоры о правильном питании и о чистке зубов будут вестись за счет русского языка, литературы и математики, то снижение интеллектуального уровня подрастающего поколения неизбежно. Вместо здоровых и образованных детей мы получим идеальных потребителей контрацептивов, шампуней и прочего.
А уж о том, насколько кощунственно звучат разговоры о сбалансированном питании и важности витаминов среди детей, живущих за чертой бедности (а их, между прочим, в нашей стране треть!), и говорить нечего! Для чего это делается? Чтобы ребенок, придя домой, пенял своей усталой, измученной матери за то, что она его неправильно кормит и у него будет рахит?
Надо бы еще учесть, что в нашей культуре, с одной стороны, не принято фиксироваться на теле и болезнях, а с другой стороны, многие дети, особенно мальчики, и так излишне мнительны. Следовательно, у них будут развиваться ипохондрические неврозы и психосоматические заболевания. (Общеизвестны «болезни первого курса», когда студенты-медики, изучая курс нозологии36, вдруг обнаруживают у себя симптомы сразу всех болезней. Если такое происходит даже со студентами, гораздо более зрелыми и психически устойчивыми людьми, то что же будет со школьниками?)
Если учесть все вышесказанное, то так называемые оздоровительные программы не только не выполнят декларируемую цель, но и будут способствовать дальнейшему ухудшению здоровья детей.
И тем не менее программы упорно навязываются школам. Естественно, возникает вопрос: кому это выгодно?
Во-первых, фармацевтическим фирмам, заинтересованным в сбыте своей продукции. Это отчетливо просматривается в специфике той или иной программы. Скажем, есть оздоровительная программа, спонсируемая фирмой «Колгейт», – там очень большое внимание уделено уходу за зубами.
В секс-программах, спонсируемых фирмами контрацептивов, – сплошная контрацепция, есть даже история создания презерватива. И т.д., и т. п.
Во-вторых, это выгодно чиновникам, которые почему-то решили, что им удастся приватизировать наших детей.
Это выгодно порнодельцам, заинтересованным в расширении своей клиентуры. Недаром С. Агарков, небезызвестная фигура в этом мире, стал составителем одной из школьных программ сексуального образования (237 часов, начиная с 5 класса), где подробнейшим образом должна изучаться история проституции, виды порнографии и прочее.
Заинтересованы в сексуальном просвещении детей и так называемые сексуальные меньшинства, которым не терпится переместиться из маргинальных слоев в центр, стать уважаемыми членами общества. И. Кон, главный консультант международного проекта «Половое воспитание российских школьников», получил грант в 50 тысяч долларов за пропаганду гомосексуализма в России. Он же автор книги про гомосексуалистов и лесбиянок, которая недавно увидела свет37.
Выгодно все это и организациям, занимающимся установлением контроля над рождаемостью (Фонд народонаселения ООН, ЮНЕСКО, ВОЗ, Всемирный банк), и в целом западным политическим кругам, заинтересованным в ослаблении России.
Ну и, конечно, это выгодно антихристианским силам, заинтересованным в том, чтобы ввергнуть мир в бездну неоязычества. В нашу страну все активнее проникает идеология «нью-эйдж» («новый век»), по своей сути антихристианская, направленная на воскрешение «ветхого человека». Для «нью-эйджеров» тоже характерен крайний индивидуализм (один из их постулатов гласит: «Невозможно по-настоящему любить другого, если не любишь себя», а «я» провозглашается частью Высшей Реальности), отказ от традиционных религий и традиционных духовных ценностей, эклектизм, разговоры о приоритете общечеловеческого духовного пространства и об условности религиозных границ, пристальное внимание к телу и его отправлениям. В последние годы приверженцы «нью-эйдж» все чаще выступают в роли психотерапевтов, владеющих разными техниками, которые якобы помогают людям в поисках смысла жизни и ее духовного измерения. Активно проникают они и в образование, и в сферу профилактической медицины, предлагая с виду безобидные оздоровительные мероприятия, а на самом деле стремясь склонить людей на свою сторону, исподволь привить им антихристианские взгляды.
Итак, если мы допустим, чтобы наши дети усвоили «новые модели поведения», мы рискуем довольно быстро оказаться в мире инферно, ибо мир, отвернувшийся от Христа, неизбежно оказывается во власти Его антагониста. И от всех нас сейчас зависит, сохранит ли при нашей жизни Россия роль удерживающей или мы смалодушничаем, о чем, конечно же, вскоре, но, увы, запоздало пожалеем.
Все мы желаем своим детям благополучия. Только понимаем его порой по-разному. А главное, избираем разные пути для достижения желанной цели. Взять, к примеру, проблему детского здоровья. Нет родителя, который не хотел бы, чтобы его дети были здоровы. И школа тоже озабочена тем, что у нас с каждым годом здоровых детей становится все меньше. Сильно возрос процент детской близорукости и искривлений позвоночника, и с желудком у ребят плоховато, и с нервами. Поэтому во многих школах стали вводить так называемые «уроки здоровья», «здорового образа жизни» или «валеологии» (от лат. vale – «будь здоров»). На них детям рассказывают об устройстве и правильном функционировании организма и о том, какие болезни можно нажить, если не придерживаться здорового образа жизни, то есть ребят с малолетства учат заботиться о своем здоровье.
«Прекрасная идея! – скажете вы вслед за многими мамами и папами. – Нам некогда, мы работаем. Где еще ребенка научат чему-то хорошему, как не в школе? Конечно, мы обеими руками за!».
Однако потом, когда родители увидят плоды такого обучения, восторг их поубавится.
В некоторых учебниках так прямо и написано: «Здоровье – главная ценность. Нездоровый человек не может быть по-настоящему счастлив». Но даже если текст звучит не столь категорично, все равно педалирование темы здоровья и опасности болезни приводит к тому, что в детской голове прочно укореняется связь «нездоровый —значит несчастный». А теперь представьте себе, каково это осознать ребенку с шатким здоровьем, даже не инвалиду (хотя и инвалиды могут попасться практически в любом классе, например ребенок с больными почками или тяжелый астматик), а ослабленной, часто простужающейся девочке или мальчику-аллергику. До «уроков здоровья» им, скорее всего, и в голову не приходило считать себя несчастными из-за своих болячек. И это совершенно нормально. Дети вообще не склонны постоянно думать о неприятном. Они легко переключаются, отвлекаются, утешаются, умеют радоваться пустякам. Как говорится в пословице, «детские слезы – легкие слезы». И это не просто особенность детской психики, а залог выживания. Как хрупкие плечи ребенка не вынесут тяжелой ноши, так и детская психика может надломиться от непосильной нагрузки, от тягостных, гнетущих эмоций. Поэтому заботливые родители стараются наполнить детскую жизнь радостью, до поры до времени оградить ребят от невзгод. Сколько раз мы, тяжело заболев или поранившись, сами слышали от своих родных слова: «Не волнуйся, все будет хорошо. До свадьбы заживет». Даже понимая всю серьезность случившегося, умные взрослые не муссировали тему болезни, чтобы не напугать ребенка. И уж тем более не говорили при нем, что он бедный-несчастный.
Кажется, правильно. Что может быть важнее здоровья? Недаром, поздравляя нас с каким-либо праздником, именно со здоровья начинают свои пожелания. А люди постарше обычно добавляют: «Здоровье – это самое главное! Будьте здоровы, а остальное приложится». Но давайте себе представим человека, который с детства усвоил, что на свете нет ничего важнее его драгоценного здоровья, и общество, состоящее из таких людей. Кто тогда будет работать пожарным, спасателем, милиционером, служить в армии, открывать новые месторождения, лечить инфекционных больных? Ведь все это может нанести ущерб здоровью. Да и не только такие профессии требуют напряжения и риска. У учительницы в школе вон какая психическая нагрузка! А за компьютером сидеть разве не безопасно? Ну, а уж о тяготах, выпадающих на долю каждой матери, которой приходится по ночам вставать к заплакавшему младенцу, и говорить нечего. Какой тут полноценный отдых, какой режим дня?!
Концентрация на здоровье ведет к развитию эгоизма. А эгоизм, как это ни парадоксально, всегда выходит боком не только окружающим, но и самому эгоисту. Ведь эта малоприятная черта обрекает человека на одиночество и, соответственно, на беззащитность. А это в конечном счете наносит здоровью огромный вред! Депрессии, аутизация, неврозы, так называемый «уход в болезнь», когда человек подсознательно хочет заболеть, отгораживаясь от реальности, развитие на нервной почве самых разных психосоматических заболеваний – вот далеко не полный перечень опасностей, подстерегающих людей, которые слишком много пекутся о себе.
Как известно, сильнее всех озабочены состоянием здоровья старики. Они подолгу могут рассказывать о своих болезнях, и чем больше зацикливаются на этом, тем больше болеют. А пожилые люди, ведущие активный образ жизни, имеют широкий круг интересов и на здоровье не жалуются. «Нам некогда болеть, мы слишком заняты» – вот объяснение, которое обычно слышишь из их уст.
Фиксируя детей на теме здоровья, мы обрекаем их на участь маленьких старичков. А нарушение законов возрастной психологии очень опасно. Рано увядший плод погибает.
Второкласснице Ксюше рассказывали на уроке про здоровое питание и заодно рассказали про канцерогены. После чего, садясь за стол, она мучает маму вопросами: «А от этого рака не будет? А от этого?». Половину продуктов есть отказывается, стала плохо спать, жалуется на страшные сны.
Другая девочка, постарше, «сдвинулась» на высчитывании калорий. С одной стороны, опасалась заболеть из-за неправильного питания, а с другой – как очень многие подростки, панически боялась пополнеть. Итог – глубокий невроз и анорексия (отказ от пищи, дескать, «я и так толстая»; если человека не вылечить, он может погибнуть). А вот семилетний Саша. Он очень мнительный. Что вообще-то совсем не редкость, особенно среди мальчиков из интеллигентных семей. Чуть где кольнет, Саша уже боится, что его положат в больницу. А если, не дай Бог, поцарапается, то просто беда: и сам изведется, и окружающих изведет стенаниями, что у него теперь будет заражение крови. Поэтому родители старались по возможности никогда не затрагивать при нем тему болезней. Но на «уроках здоровья» никто не считался с Сашиными особенностями, и после каждого такого занятия мальчик обнаруживал у себя симптомы очередного заболевания. Рассказывают в классе о болезнях желудка – Саша еле приползает домой, держась за живот. Говорят об аллергии – весь покрывается сыпью. Ну, а когда бедняга узнал про большого червя-паразита под названием солитер, длина которого может достигать десяти метров, он вообще лишился покоя и отказывался притрагиваться к пище, боясь, что чудовище поселится у него внутри. Пришлось обратиться к врачу и давать ребенку психотропные лекарства.
Таких случаев можно привести не один десяток. Конечно, не все дети столь остро реагируют, но почти у всех хотя бы на какое-то время появляются страхи и тревожность. Любой врач расскажет вам про так называемые «болезни первого курса». Это когда студенты-медики, проходя классификацию различных заболеваний, вдруг с ужасом обнаруживают у себя все те болезни, которые им описывали на лекции. Если даже студенты, люди достаточно взрослые, так нервно реагируют на подобную информацию, то что говорить о детях, у которых психика в силу возраста еще совсем не закаленная и хрупкая!
Кто-то возразит, что советы по укреплению здоровья сейчас можно встретить почти в любом периодическом издании, в том числе и для детей. Какая разница, прочитает это ребенок в журнале или в учебнике, почерпнет из урока или из телепередачи? Но на самом деле разница есть, причем огромная. Журналы, теле- и радиопередачи воспринимаются нами как нечто дополнительное, развлекательное. Их можно не читать, не смотреть, не слушать. А главное, вовсе не обязательно разделять точку зрения авторов (хотя печатное или высказанное с телеэкрана слово все равно обладает большой силой внушения, поскольку воспринимается людьми – и уж тем более детьми! – как нечто авторитетное).
Урок – совсем другая статья. На что мы нацеливаем первоклассника, собирая его в школу? «Внимательно слушай учительницу, делай, как она скажет, старайся побольше запоминать», то есть знания, которые ребенок получает на уроке, являются для него обязательными, установочными. Он сориентирован на их безоговорочное принятие. На то же нацелена система оценок: полностью усвоил материал – «пять», считал ворон – «садись, два». И ребенок оказывается беззащитным перед информацией, с которой знакомится в школе. У него нет возможности отгородиться от этих знаний, особенно в начальных и средних классах, когда он еще так зависит от взрослых.
Поэтому, увидев в журнале статью про правильное пищеварение, многие дети перевернут страницу и даже читать не будут, а из тех, кто прочитает, далеко не все усвоят хотя бы половину материала. Но, обучась на уроке «слушать песню кишок» (я не шучу, это цитата из учебного пособия!) и «любить собственное тело», ребенок неизбежно погружается в атмосферу мнительности и эгоизма.