Год 2742 по Галактическому Стандарту.
Глубокий космос — это не тихая чернота, которую рисуют на старинных плакатах Земли. Для тех, кто живёт среди звёзд, это симфония. Гул гипердвигателей, шёпот далёких квазаров, треск плазменных разрядов и, самое главное, — скрип металла, который всегда немного не выдерживает.
Планета Кир-6, давно уже принадлежавшая к периферии Империи За'ан, была местом, куда приходила умирать техника. Свалка, протянувшаяся на три континента, где ржавые остовы боевых крейсеров и обломки забытых автоматических фабрик дожидались своей неизбежной переработки.
В ангаре №421, пропахшем озоном и отработанным машинным маслом, стоял Юрий. В его грязных руках искрилась плазменная горелка.
Ему было двадцать шесть лет, и он был Технарём. В его мире, где всё контролировалось самоуверенным инопланетным интеллектом За'ан, делать что-то руками считалось дикостью. Но Юрий любил этот запах, этот жар, эту упрямую необходимость заставить старую, истерзанную машину снова запеть.
Он склонился над массивным, покрытым слизью и коррозией куском металла — архаичным двигателем класса «Прыгун», который Империя списала триста лет назад. Юрий обещал своему единственному другу, Вэлу (который был ксантерийцем и имел слишком много щупалец для обычного человека), что он сможет его оживить.
— Ну же, старина, спой мне. Хотя бы хрипло, хотя бы о том, как ты летал, — прошептал Юрий, касаясь рукояткой отвёртки места, где по схеме должен быть главный индуктор.
В ответ раздался лишь сухой щелчок, а затем — оглушительный рёв. Не рёв мотора. Рёв тревоги.
Снаружи, над головой, атмосфера Кир-6 разорвалась звуком, который знали все, кто жил на окраине: Рейд.