ДОМ, или НЕОБХОДИМЫЙ БАЛАНС
*
-Планетка рядовая, работа рутинная, ну что мы тут нового найдём?
-Не ворчи, это наша работа.
-Я в отпуск хочу.
-Ну вот, эта планета последняя в списке. Сейчас сядем, внесём в реестр, отчитаемся, и – будет тебе отпуск. Я тоже домой хочу.
*
-Зря мы нацепили скафандры. Ведь ясно же, что планета абсолютно безобидна. Смотри: трава – сплошной газон до горизонта, небо синее синего, Солнце, то есть, Поллукс, благодаря особому составу атмосферы, не жарит, но ласкает. Ну на фига таскать на себе это громоздкое оборудование!?
-Ну что ты всё ноешь. Я сам вижу, что планета идентична нашей Земле, но лучше подстраховаться, чем попасть в передрягу.
-Да ладно, - отмахнулся коллега, - устал я что-то. Пошли лучше посмотрим, воон на тот холм. Что это такое – то ли камень, то ли гриб, то ли улитка?
*
-Это похоже на избушку, в таких жили наши предки.
-Не завидую им, в этих сооружениях только кротам и жить. Хлипкая какая-то хибарка. Окошки наполовину в почве сидят. На глаза похоже.
-А ты обратил внимание, что эта хибарка – одна-единственная на такой большой площади?
-Ну да. Может, в ней отшельник живёт, чтоб подальше от людей.
-Согласно исследованиям, планета необитаема.
-Да знаю, шучу я. Давай в гости зайдём.
-Не открывается.
-А внутрь толкнуть не пробовал?
-О, действительно.
*
Исследователи вошли. Дверь за ними со странным вздохом закрылась. И – растворилась, будто и не было.
-Что это было?
-Я бы спросил – кто это есть?
Попытки найти выход оказались бесплодны. Ни окон, ни дверей. Окружала лишь равномерная скользкая жижа с невнятными бульканьями.
-Похоже, это мышеловка, - вялым голосом выдал коллега, присаживаясь на липкий пол.
-Ну да, - сонно отвечал второй, открывая забрало скафандра. Зевнул. –Я же говорил, дышать тут можно. Только воняет болотом… Жарко…
-И спать очень хочется.
-Давай поспим, брат.
-Спокойной ночи, друг.
Пол под телами людей завибрировал, бульканье усилилось, со всех сторон выдвинулись тонкие щупальца, ветвившиеся на отростки отростков. Микроскопические живые ниточки проникали в середину скафандров, внутрь тел, в глубину разума, и он вспыхивал последними яркими образами.
Сон был сладким, светлым, последним.
2.Тварь
Одинокая Тварь спокойно грелась в лучах Поллукса, поджидая редкую в этих краях добычу.
Вдруг в отдалении громыхнуло, и из неба вывалился большой железный жук. Из него вышли два маленьких жучка.
Твари они показались странными: ходили на двух лапках, а не на четырёх, как это обычно делают вкусные гребешковые жучки-травоеды. Причём передними лапками они активно жестикулировали, вызывая сотрясения воздуха.
Твари это сразу не понравилось. Нельзя сотрясать окружающее пространство без негативных последствий. А Тварь знала свою миссию на этой планетке – защищать покой, тишину, благолепие. Ничто не должно нарушать установившийся баланс событий.
Но Тварь была добрым существом и, просканировав глубинные образы разумных жучков, воплотила себя в идеальный архетип – Дом.
Жучки подошли, удивились и – вошли внутрь.
Тварь включила желудок и довольно заурчала. Похоже, жучки тоже были довольны.
17.03.1991, 17.01.2021
ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЦОК-ЦОКОЛЯ И ПТАХОМУХА
Памяти Станислава Лема
Способ общения с харькоплюями
Приключение первое
1
Жили-были в неопределённые времена, не сказать, чтобы в далёкой, но и не предположить, чтобы в близкой, планетной системе два закадычных друга, два профессора архинаучных, то бишь, космозвёздных наук. Одного из них звали Цок-цоколь, другого – Птахомух. Если быть точным, обитали они на планетке, которую сами же и сконструировали из техноотходов, собранных то там, то сям, по всяким металлогалактическим свалкам. Назвали они её, не долго думая, - Рай-Хлам, что вполне соответствовало их представлениям о её предназначении. Ну вот, допустим, понадобилась им какая-то электронная плата с диодами-катодами-электродами или железяка поболее, ну типа крыла от гипермонолёта, или там пятое колесо от планетачки, или лобовое бронестекло от гравипланера, или,.. ну вы сами понимаете, что долго объяснять! Так вот – далеко летать не надо, поскольку все необходимые запчасти буквально под ногами. Самодельная райская планетка для технически озабоченных суперизобретателей! Каковыми наши профессора и являлись. Но это так, небольшое введение в курс дела. А рассказать я вам хочу об одном из путешествий Цок-цоколя и Птахомуха на планету Хлямдр, которую населяют необычные протогуманоиды, называющие себя харькоплюями.
Дело в том, что профессор Цок-цоколь сконструировал прибор, позволяющий ловить мысли обитателей планет, расположенных за миллиарды световых парсеков от Рай-Хлама. Пришло время испытания, и Цок-цоколь настроил его на определённую мысленную волну, равную, приблизительно, 10-15 Å, и – прибор зашуршал, подпрыгнул и вдруг рыгнул так оглушительно, что у Цок-цоколя ненадолго выпали барабанные палочки из ушей. Он водворил их на место. Сначала, правда, перепутал и стал слышать левым ухом правые звуки, а правым – левые. Но, благодаря силе своего ума, он быстро сообразил, что к чему, поменял их местами, и слух заработал в обычном режиме.
На шум через минутное время прибежал Птахомух и спросил, что произошло.
-Это мой новый прибор, - пояснил Цок-цоколь, - он улавливает мысли обитателей других планет путём ментальных колебаний волнообразных турбулентностей, проходящих сквозь конгломеративные лучи…
-Я всё понял, можно без подробностей, - перебил его Птахомух, - скажи, что он улавливает сейчас?
-Сейчас ничего, но если я стукну по нему, он будет ретранслировать мысли путём ментальных коле…
Птахомух врезал кулаком по прибору. Тот подпрыгнул, поперхнулся, его экран покрылся трещинами, которые распались на квадратики, которые сложились в кубики, которые слиплись в овалы, которые путём паззлических соотношений, смонтировались в изображение.
-Мда, - почесал Цок-цоколь в макушке, - я пока что не довёл прибор до совершенства, поэтому со звуком у него проблемы, но картинки, как видишь, он показывает вполне приличного качества.
Профессора наблюдали на экране жизнь жителей планеты Хлямдр. Долговязые существа со ртами, вытянутыми в трубочки, сновали в разных направлениях по улицам своего поселения. Вот из потоков существ выделились две фигуры, свернули с бурной улицы и направились к одиноко висящему в воздухе сооружению, очевидно, их дому. Подпрыгнули один за другим и вскочили в дверное треугольное отверстие. Тут изображение переместилось в сторону окна, и профессора стали наблюдать происходящее через него. Подглядывать, конечно, неприлично, но ради науки – можно.
Две фигуры о чём-то горячо спорили. Из их трубчатых ртов то и дело вылетала жёлтая жидкость. Падая на пол, она прожигала в полу дома дыры, которые моментально затягивались, дыры в стенах, кстати, тоже. Самим же харькоплюям попадавшая на них слюна не доставляла никаких неудобств. Спор разгорался, одно из существ взмахнуло щупальцем и отвесило другому оплеуху. Изображение снова начало распадаться на геометрически правильные и негеометрически неправильные пятна, и – померкло.
-Нда, прибор ещё несовершенен, - сказал Цок-цоколь.
-По-моему, - резюмировал Птахомух, - нам довелось наблюдать семейную сцену.
-Угу, - ответил Цок-цоколь, - но, знаешь ли, друг мой, меня сильно заинтересовала их странная жидкость, коей они то ли плюются, то ли разговаривают. Что бы сие значило?
-Думаю, научный термин нами виденного определяется, как «слюни», ну или – «сопли». Причём, похоже, наполненные некой кислотой, вырабатываемой организмами хлямдроидов в состоянии аффекта.
-Итак, сейчас мы получим координаты и я полечу навстречу новому открытию
-Почему это «ты»!? – возмутился Птахомух. - Мы полетим вместе.
-Почему это «вместе»? – недовольно подумал и тут же выдал вслух Цок-цоколь.
-Потому что мы друзья, разве нет?
-Ну да, - согласился Цок-цоколь, - хотя, согласно релятивисткой психологии…
Но тут прибор гавкнул и выплюнул перфоленту с координатами планеты Хлямдр. Выяснилось, что планета вращается вокруг звезды Лоззр-Муззр-17Х9, которая является красным сверхкарликом, который находится в созвездии Кипящего Чайника, которое расположено за 49 тысяч световых килопарсеков от точки нахождения на данный момент времени наших героев. То есть, совсем недалеко по космическим меркам. Ещё профессорам удалось выжать из прибора информацию о том, что харькоплюи появились на Хлямдре всего лишь миллион лет назад по среднеметаллогалактическому времени, но уже успели стать могущественной империей в радиусе двух ближайших необитаемых звёздных систем.
2
-Неплохой экземплярчик планетки, не правда ли, друг мой? – спросил профессор Цок-цоколь профессора Птахомуха, когда они совершили облётХлямдра. – Горы, долы и леса, и моря, и небеса…
-Хм, эт точно, - согласился Птахомух и повёл корабль на посадку.
Место они выбрали недалеко от поселения, виденного на экране прибора. Называлось оно, кстати, Хухрр-Мухрр-Бум, что на местном наречии означает «Это вам не хухры-мухры, а лучший город прошлых и будущих времён». Но профессора этого не выяснили, да и не особо-то старались выяснить, это я так, сообщаю вам между прочим, для общего развития.
На встречу в поселение харькоплюев Цок-цоколь пошёл сам. Наверное, не хотел рисковать жизнью друга, но, можно предположить, что вполне правдоподобно, что он хотел присвоить себе открытие непонятно чего и зачем. Быть первым – всегда почётно. Птахомух же тщеславием не отличался.
Но не прошло и получаса, как Цок-цоколь прибежал обратно. Вид его, как первооткрывателя и исследователя, не вызывал симпатии. Одежда, заляпанная во многих местах слюнями харькоплюев, прожглась и расслоилась, да ещё и дымилась и расползалась не только на глазах, но и на всём теле. Пришлось окатить Цок-цоколя быстрозаживляющей смесью из спецогнетушителя.
-Ну что, вижу, ты с ними пообщался? – резюмировал Птахомух.
-Как видишь, вербально общаясь, они извергают из своих ротоглоток кислоту. Зачем им это надо?
-Одно из двух: или это нюанс их эволюционного развития, к чему я более склоняюсь, или таким образом они защищаются от тебя.
-Хм, идея засчитывается, но не на того напали! Ещё не было во Вселенной такой преграды, которая остановила бы профессора Цок-цоколя!
-Ну-ну, хвастунишка.
-Это не хвастовство, это научное упрямство, которое вознаграждается великими научными открытиями!
Профессор Птахомух спорить не стал, но подумал, что всякое упрямство хорошо в меру.
Цок-цоколь же удалился в техлабораторию и весь хлямдрский день, длящийся значительно длиннее среднепланетного по местной Галактике, занимался чем-то шумным. Птахомух ему не мешал, даже не интересовался, чего это он там шебуршится. Ибо коллега был мудр и знал, что лучше подождать, и всё узнается само собой.
Вечером Цок-цоколь вышел к Птахомуху и объявил, что готов к общению с харькоплюями. Птахомух скептически оглядел сотоварища, закованного с головы до ног в сверхпрочные стальные латы, и сказал:
-Ну что ж, попробуй, но я не…
-Я вернусь с победой! – железно воскрикнул коллега и угромыхал вон.
Вернулся он, можно сказать, быстрее, чем ушёл. Доброй половины доспехов на нём не было, сохранившиеся же несли на себе следы сплошных кислотных брызг.
-Чёртова кислота! – заорал Цок-цоколь, - она прожигает даже эту суперамуницию, тыщу квазаров в печёнку!
-А ты попробуй утолстить эти свои доспехи, - посоветовал Птахомух, пряча улыбку в роскошных усищах. –Например, доведи их до метровой толщины.
-Хм, но кто же меня тогда будет передвигать? Или – что?.. О, эврика! Я сделаю танк!
-Ты в своём уме, друг мой? В таком случае нам точно не сдобровать. Ведь тогда хлямдряне решат, что мы хотим их вооруженно захватить, и беды не миновать.
-О, тыща протуберанцевых чертей, что же делать!? Что? Может быть, использовать стекло? Надо попробовать, - и профессор Цок-цоколь убрёл в техлабораторию.
3
Скажу сразу, смысла в этой затее было не больше, чем в предыдущей. Стеклянный колпак, внутри которого перемещался Цок-цоколь, оказался бессилен. Другие изобретения не принесли результатов, и последующие, и послеследующие, и… тогда профессор сильно загрустил. Он часами просиживал у иллюминатора и смотрел в неопределённом направлении. Он наконец-то воспринял неоспоримый факт, что раса хлямдрян непобедима, поскольку вырабатываемая их особыми железами кислота, прожигает всё во Вселенной, вплоть до всего-превсего. Но не надо думать, что профессор впал в депрессию, нет, он понимал, что – именно – надо думать, думать и думать, как завещал ему великий его отец Цыц-цицес, также бывший профессором, но затерявшийся неизвестно где и когда. Впрочем, однажды я расскажу вам о нём, а сейчас продолжительное мышление в одном направлении дало результат: Цок-цоколь вдруг вскочил, будто ужаленный многошипным шершнем-двуглавцем, и заорал:
-Урра! Нашёл! Я нашёл выход! Птахомух, я, кажется, понял, что нужно делать!
-Кажется или точно? – скептически спросил Птахомух.
-Настолько кажется, что точнее не бывает! Слушай, пребывая в глубоких раздумьях, я пришёл к выводу, что ферментативно транформируемые…
-Друг мой, пожалуйста, без научной зауми!
-…Что единственный органический материал, на который не действует кислота – это кожа харькоплюев.
-Ну почему же, а их жилища?
-Не перебивай, их жилища – это продукт местной генной инженерии, который нам не постичь, поэтому – только она, только – кожа. И вот, я сначала решил убить харькоплюя и влезть в его шкуру.
-Цок-цоколь, но ведь это антигуманно. Неужели ты унизился бы до убийства!?
-Вот именно! Нет. Но они же где-то хоронят своих покойников? Значит, нужно откопать могилу, содрать шкуру, заодно исследовав организм харькоплюев, и…
-Опять влезть в шкуру?
-Да, да, да!
-Нет, нет, нет! Это не менее антигуманно, чем предыдущий вариант, кроме того, если тебя раскроют, боюсь, последствия будут непредсказуемы. Точнее – наоборот, предсказуемы в плохую сторону.
-Ох, - схватился за лысую голову профессор Цок-цоколь, - ты рушишь все мои, многотомные раздумья и теории. Выходит, так нельзя, этак нельзя, а для того, чтобы выйти на контакт с этой странной протогуманоидной расой, нужно стать самим её представителем.
-Вот именно!
-Но это невозможно!
-Ничего невозможного в мире нет. Погляди, вот эта машина поможет нам в перевоплощении, я как раз только что её доконструировал. Осталось испытать.
У профессора Цок-цоколя пропал дар речи. Он выпучил глаза и защёлкал челюстью, издавая невразумительные звуки. В совокупности это его состояние означало высшую степень удивления.
-Ну, что неясно, чему ты удивлён? – изображая наивность, сказал Птахомух. –Пока ты сидел в раздумьях, я сидел за разработкой и воплощением этой машинки. Давай, влезай, - и Птахомух подтолкнул Цок-цоколя в кабинку странного аппарата.
Цок-цоколь было заупирался, но Птахомух решительно впихнул друга внутрь, захлопнул дверцу и защёлкал тумблерами на панели управления. Чтобы не видеть искажённого гримасой то ли страха, то ли радости, то ли одновременно и того и другого, лица коллеги, Птахомух занял позицию к кабинке спиной.
-Получится, не получится, зверочервь его знает, - бормотал он, пока Цок-цоколь что-то там орал за толстым стеклом.
Когда крики стихли, Птахомух обернулся, открыл дверцу, и из кабинки вывалился… вылитый харькоплюй.
-Поздравляю, - сказал скорее себе Птахомух, не будучи уверен, что новое существо его понимает. Но что тут было понимать, если и так всё ясно. Цок-цоколь, он же – новоявленный харькоплюй, полез к коллеге, в надежде облобызать его и что-то произнести. Тот еле успел увернуться от выбрызга слюны.
-Стоп, молчи! – крикнул Птахомух, - я сам вижу, что получилось. На вот, бумагу, пиши.
С трудом зажав стило в двух щупальцевых пальцах, Цок-цоколь накарябал: «Если бы у харькоплюев была письменность, мы бы легко законтачили».
-Если бы да кабы, - буркнул Птахомух, а Цок-цоколь дописал: «Дружище, ты – гений! Ну я пошёл, вернусь с победой!»
-Удачи, - сказал вслед Птахомух и задраил за коллегой люк.
Потерянная память
Приключение второе
1
Цок-цоколь расслабился в медитативно-просмотровом кресле, попивал транс-кофе и смотрел передачу «В мире экзоживотных». Вёл её известнейший межгалактический путешественник родом с планеты Ялмез Никола Зябликус. Он сидел в зарослях мясовидного топинамбура и передавал прямую трансляцию из глубьтропиков планеты №7-бис звезды Ригель. На гиперголографическом экране махонький крапуцел несколькими парами челюстей и тринадцатью парами клешней пожирал добычу – многотонного рокхлю.
-Перед нами – пример симбиотического идиотизма, - комментировал скрипучим голосом Никола Зябликус, - вот видите, уважаемые зрителоиды, сейчас это малюсенькое существо сожрёт большую часть своего носителя. Вскоре этот паразит насытится, отлипнет и впадёт в анабиоз на несколько месяцев Ригелианского года. За время его спячки рокхля, то бишь хозяин паразита отрастит часть съеденного тела заново. Причём, как будет выглядеть новая часть тела – неизвестно. В этом-то и кроется интрига. Сейчас я вам расскажу и покажу путём ускоренной съёмки, как всё произойдёт и что…
Тут заверещал зуммер внешней связи, и профессору Цок-цоколю пришлось отвлечься.
-Как всегда, - пробурчал он, - на самом интересном месте… Я даже знаю, кто это мне звонит, - он переключил экран на приём.
-Привет, коллега, - радостно помахал конечностью Птахомух.
-Ага, и тебе.
-Чего куксишься? Помешал?
-Да нет, просто в кои-то веки отдохнуть хотел с пользой.
-Так я вовремя! Слушай, есть предложение. Я сейчас нахожусь у родственников на Рэ-рэмме, тут у нас скоро Новый год начнётся, так вот я хочу пригласить тебя на празднование.
-Ну хочешь, так приглашай.
-Отлично! Я в тебе не сомневался. Сейчас вышлю маршрут следования, жду, - и экран погас.
«Ну а что, - решил Цок-цоколь, - вот Николу Зябликуса где только не носило, а я чем хуже? На Рэ-рэмме мне ещё не доводилось бывать. Посмотрим, что там интересного».
По моим наблюдениям, профессор вообще-то имел флегматический темперамент, но это в случае погружения в сон или в отдых. Когда же его охватывала определённая идея-фикс, тогда вместе с ней в нём просыпался холерик, чередующийся с сангвиником. Нельзя сказать, что эти составляющие в его психическом типе личности находились в сбалансированном состоянии. Скорее – во взбалмошном. Тем не менее, сие не мешало ему в своей заумно-изобретательской деятельности добиваться определённых научно-технических достижений. Примесь же меланхолизма, словно изюминка, придавал его причудливому характеру особый шарм. Что греха таить, – иногда Цок-цоколь и стишки пописывал. Но я вам этого не говорил.
И сейчас ему было не до стишков, так как в профессоре включился лёгкий на подъём холерик. Он сгенерировал пересланную Птахомухом карту, всмотрелся, вник, понял, что лететь недалеко, всего пару парсеков. Правда, свой космолёт он немного не довёл до идеального состояния: барахлила навигационная система. Но, в конце концов, если что пойдёт не так, то можно и вручную добраться до пункта назначения.
Перед отлётом он на всякий случай установил субпространственную защиту вокруг их общего с Птахомухом искусственного дома – планетки Рай-Хлам, запер её на кодовый шифроключ, воткнул ключ зажигания в свою потрёпанную метеорно-астероидными обломками колымагу и вывел её на заданный маршрут.
2
К действительности Цок-Цоколя вернул железосодержащий голос Электронно-Вычислительной Мыслящей Машины. Она поведала, что космолёт у цели.
«Вот и хорошо, - подумал профессор, - значит, навигационная система не подвела».
Но посадив колымагу на поверхность планеты, понял, что ошибся. Поразмыслить, что делать дальше, он не успел. В космолёте послышались странные глухие звуки, будто стадо ялмезских слонов топало по коридору. Цок-цоколь направился из рубки поглядеть, что случилось. Но не успел и шага ступить, как сквозь стены вошли странные существа, формой тел похожие на цифру «6». На длинной шее покачивались маленькие головы с фасетчатыми глазами. Шарообразное туловище поддерживали четыре мощных конечности. Ими-то они и топотали. Один из гостей держал в коротких ручках некий приборчик. Из ротовой щели гостя донеслась щёлкающая речь. Профессора обволокла расслабляющая нега, вспомнился ялмезский пейзаж с коровами, пасущимися на изумрудном лугу…
-Коро-овки, - забормотал он, - речечка, солнышко, ох, искупаться бы. – И тут ему дико захотелось пожевать свежей сочной травки, он заплямкал губами, на душе стало спокойно, сознание замерцало и выключилось.
А на том самом месте, где только что стоял профессор, обнаружилась корова. Да, самая обыкновенная, заурядная бурёнка, жующая свою непременную травяную жвачку!
Существа же занимались делом. К голове коровы они прикрепили множество присосок с проводками, которые шли к приборчику со шкалами и перемигивающимися лампочками.
Спустя определённое время, существа отсоединили амуницию, забрали прибор и шумно удалились.
Притаившаяся и следившая вполглаза за происходящим космолётная ЭВММ, загудела, замигала индикаторами, и на месте коровы вновь появился профессор Цок-цоколь, жующий жвачку и пускающий слюну. Он стоял на четвереньках и мотал головой, очевидно, ничего не понимая. Постепенно сознание вернулось к нему или – он вернулся в сознание. Потом плюхнулся на пятую точку и тут увидел свёрток на приборной панели. Опасливо оглядел его, взял, развернул некую перфокарту.
-Это что? – спросил у ЭВММ.
-Сейчас переведу… Итак, здесь написано следующее: «Уважаемый член Ялмезской группы постпланетных образований. Извините, мы искренне негодуем на плохих нас за то, что пришлось неожиданно вторгнуться в ваш независимый мозг. Но иначе вы бы не согласились с нами сотрудничать. Ничего плохого с вашим разумом мы не сделали. Однако, во избежание сопротивления, мы вынуждены были трансформировать вас в покорное существо, называемое «корова». Ваша память и вообще вся информация, связанная с вашим детством и взрослением на Ялмезе займёт достойное место в Музее-инкубатории нашей планеты. Дело в том, что наша просвещённая раса специализируется на коллекционировании подобных нематериальных артефактов разнообразных жителей Вселенной. Ещё раз великодушно простите нас, мы сами себя корим, но ничего со своей натурой и со своим призванием поделать не можем».
-Да, я слышал об этих существах, - воскликнул Цок-цоколь, - это мародёры воспоминаний! Вот уж не думал, что занесёт меня к ним.
-Нужно было всё же доремонтировать систему навигации, - язвительно, насколько это позволял сделать механический тембр голоса, сказала ЭВММ.
-Поумничай у меня ещё! – парировал профессор. – Читай, что там дальше.
ЭВММ обиженно замолчала.
-Будешь дуться, я тебя на металлолом отправлю.
ЭВММ издала звук, долженствующий обозначить недовольство, но принялась переводить.
-И поскольку, копаясь в вашей памяти, мы обнаружили, что вы заблудились, то в знак великодушного нашего раскаяния примите в подарок вот эту обновлённую карту той области Металлогалактики, куда вы держали путь. P.S. К великому нашему сожалению, мы ещё пока не научились перетрансформировать своих подопытных подопечных в первоначальный вид, но мы обещаем, как только усовершенствуем прибор, так сразу вернёмся и обратим вас в себя. С великодушным приветом и благими намерениями – секта пуэрто-хоботцев планеты Альфа Осьминога».
-А, так это ты, ЭВээММушка, меня обратно перевоплотила? - понял профессор, - Ну прости, спасибо, кой-чего ты умеешь…
ЭВММ издала очередной невнятный звук, похожий на хмыканье.
-Ну а с картой пуэрто-хоботцев справишься?.. Ну ладно, ладно, понял, вопрос некорректный.
***
Коллега Птахомух уже начинал беспокоиться: что случилось?, время прибытия сильно затянулось, на связь Цок-цоколь не выходит, странно… Но тут перед домом, подняв клубы пыли, шлёпнулся предмет, называемый космолётом. Старая колымага, управляемая Цок-цоколем.
-Представляешь, топлива в обрез, еле дотянул! Пришлось экономить на всех видах энергий.
-Ладно, ладно, главное – жив-здоров. И надеюсь, полёт прошёл без эксцессов?
-Да как сказать…
-Ну так и говори.
И Цок-цоколь рассказал всё, что помнил с момента встречи с пуэрто-хоботцами. Птахомух задумался, интересные, мол, создания и, похоже, в будущем они могут доставить путешественникам определённые неудобства. Затем Птахомух попробовал расспросить Цок-цоколя о материнской планете Ялмез, и вот тут-то всплыла проблемка – оказалось, что он о ней ровным счётом ничего не помнит. О Рай-Хламе воспоминания оставлены, да и кому, кроме самих учёных-изобретателей нужна эта планетка, а вот роскошный Ялмез…
-Ты что, абсолютно ничего не помнишь о родной планете? – вскричал Птахомух.
Цок-цоколь долго морщил лоб, массажировал его пальцами передних конечностей, даже постукивал кулаком по макушке, закрывал и открывал глаза – одновременно и поочерёдно, обошёл несколько раз вокруг космолёта – по часовой стрелке и против, вокруг дома – так же, но вынужден был признать:
-Ни-че-го!
-Беда, друг мой, беда, - разочарованно сказал Птахомух.
-Нужно немедленно лететь к этим пуэрто-хоботцам!
-Не торопись. Зря, что ли, ко мне добрался? Завтра у нас праздник, а после что-нибудь придумаем.
3
По сути, празднования новых годов среди разновидностей гуманоидных рас ничем особо не отличаются. Побалдеть-покайфовать-повеселиться, то есть – оторваться по полной, чтобы было что вспомнить на протяжении следующего года. Но если Ялмез освещает всего одна звезда, именуемая в Большом Звёздном каталоге Со-олнъце, то рэ-рэммцам (в нашем случае) повезло неизмеримо больше. Хотя, как посмотреть: только отпразднуешь один Новый год, как уже нужно праздновать следующий и потом ещё, и ещё, и ещё. Даже толком отдохнуть не успеваешь. А всё дело в том, что Рэ-рэмм поочерёдно обогревают четыре небольших светильца звёздного скопления Росса-614, иногда к планетке приближается ещё одна звезда Ро-оосище, побольше всех четырёх, вместе взятых, и тогда на Рэ-рэмме наступает праздник Супер-Нового года. Но предсказать её появление – это сложное астрономическое искусство, которым владеет группа тайных жрецов. Из-за капризной траектории орбиты, возмущаемой соседними звёздами, Ро-оосище болтается между ними, как кур в булькающих плазменных щах, и потому Супер-Новый год для планетантов – всегда неожиданнейшее событие. Местные гуманоиды настолько устают от этих сплошных торжеств, что часто в промежутках между ними сбегают куда подальше, ну то есть отдохнуть на другие планетки с единственным светилом. Например, на тот же Ялмез.
А наш профессор Цок-цоколь прилетел на мероприятие по встрече рядового Нового года под № 3. Луч карликовой звёздочки Ро-осик только пробился из-за горизонта, как Птахомух уже растолкал коллегу, и вместе с родственниками последнего, они отправились в Центральный парк.
-Основная часть праздника, - пояснял по пути Птахомух, - охота на антиброслю и звурайликов. Первый зверёк – что-то среднее между обезьяной и зайцем.
Цок-цоколь не помнил этих ялмезских животных, но благоразумно не стал задавать вопросы.
-Антибросли, - продолжал Птахомух, - ходят на трёх задних лапах, ведут дневной образ жизни, хотя, сам понимаешь, когда здесь день, а когда ночь – понять сложно, сплошные сумерки, тем не менее, почувствовав опасность, зверьки, естественно, пытаются скрыться. Причём прячутся необычно: при помощи специальных фотожелёз отбрасывают своё изображение впереди себя, по сторонам, ну куда получается, сами при этом становятся невидимыми. Вот тут и заключена сложность охоты на них – попасть из психотронного ружья в невидимое существо.
-Друг мой, - огорчился Цок-цоколь, - ты же знаешь, я приверженец гипергуманизма, и никого убивать не собираюсь.
-Разве я сказал «убивать»!? Нет, что ты! Обездвижить на время, и только.
-Хмм… Ну ладно.
-А вот со звурайликом – и того проще. Главное – обнаружить его. Ведь он может бесшумно висеть где попало, благодаря своим антигравитационно-глушняковым крыльям. Может, он сейчас над нами завис, не знаю. Хотя, нет, в черту города они не залетают, зелёную зону любят. Как его раскрыть – разберёмся по ходу. Но обнаружив звурайлика, надо что есть мочи заорать! Оглушённый звуком, зверёк падает и проявляется. Тогда хватай его за ухо и ори ещё раз. Нет, он не помрёт, просто дооглохнет. Да не беспокойся, все звери живучие, их потом сдают на пункт подсчёта, оцифровывают и отпускают, слух у них восстанавливается. Поймаешь антиброслю и двух звурайликов – и удача тебе будет сопутствовать весь год. Какой из?.. Да какая разница… Остальные части праздника не столь увлекательны и интересны. Местные танцы национальных меньшинств под звуки бумбумов, приготовление блюд из мамайевых блошек, бой на щупальцах, швыряние плодов разорваков друг в друга и тому подобные игрища. В конце – запуск в небо шаров, наполненных фекалиями лягухомлечников и расстреливание их из пневмобластеров. О, не беспокойся, эти фекалии настолько ароматны, что их благовонный запах действует на толпу, как наркотоид.
-Надо будет пригласить нашего знаменитого путешественника Николу Зябликуса с видеогруппой! – предложил Цок-цоколь, и Птахомух, ясное дело, с энтузиазмом его поддержал.
***
На пропускном пункте в парк за космокредитки им выдали пластиноиды допуска, условное оружие и пару термосов.
-А это зачем? – недоумённо спросил Цок-цоколь.
-Чайкофе пить, - пошутил Птахомух.
-Но он же пустой.
-Вот именно, - усмехнулся Птахомух.
Особей самочного пола к охоте не допускали, поэтому они остались за изгородью, детей тоже, тем не менее, несовершеннолетний ребятёнок Нуэль-пупс тихой сапой прокрался с дядьками-профессорами. Когда они заметили его, прогонять не стали, но профессорам добавилась забота – следить за ним, чтоб чего не вышло, а то от женщин потом десятибалльную взбучку получишь.
Группы охотников углубились в парк. По сути, это был всё же лес. Буйную рэ-рэммскую растительность субтропического климата привести в порядок вряд ли возможно, а вот брать плату за охоту – всегда пожалуйста. Нужно же как-то выживать местному населению от Нового года к Новому году. Вот на туристах и отыгрываются. А что, они не возражают. Понимают, что за экзотику платить надо.
Разнообразные звуки закакофонили вокруг – снизу, сверху, со всех сторон. Не менее буйная рэ-рэммская живность активно обживала свой ареал. Откуда-то донеслось побулькиванье.
-Это антибросля, - шёпотом предупредил Птахомух и указал, чтоб товарищи по охоте спрятались за бао-дед – толстенное дерево с шевелящейся нежной корой. – Вот он, смотрите. Я стреляю первым, ты – за мной.
Антибросля беспечно выскакал из кустов, и тут любопытный Нуэль-пупс высунулся из убежища. Шикать и ругаться было поздно, а зверь, перепугавшись, принялся отбрасывать свои проекции во все стороны и, понятное дело, исчез из поля зрения охотников.
-Тысяча звёздных чертей! – всё же выругался Птахомух и скомандовал Цок-цоколю стрелять не по обманным изображениям, а по демаскировавшим антиброслю шевелящимся кустам.
Разряд! Разряд! Разряд!
-Не трать энергию! – вскричал Птахомух, - сейчас я его достану! – и он ринулся в кусты. Оттуда вскоре раздались булькающие звуки и вопль профессора. Когда Цок-цоколь и Нуэль-пупс продрались к месту схватки, всё было кончено.
-Вот он, смотри, какой экземплярчик, - довольный Птахомух держал за уши проявлявшегося антиброслю, тот подёргивал лапами и, засыпая, побулькивал. Но при этом неуклонно выскальзывал из зажатого кулака профессора, точнее, стекал на поверхность почвы, плавился, как ртуть. –Скорее, подставляй термос! – закричал Птахомух.
-Ах, вот оно что, - понял Цок-цоколь, сдёрнул термос с ремня и – успел-таки подхватить в ёмкость трансформировавшегося в каплю антиброслю. –Ай да, молодцы мы, ай да скукины дети!.. Дети,.. погоди, а где наш ребятёнок!? – в пылу охоты они совсем о нём забыли.
-О Великий бог-Махог! – в ужасе забормотал Птахомух, покрываясь испариной. –Нуэль!
-Но он только что был рядом, - воздел конечности вверх Цок-цоколь, - Нуэль!
В ответ раздались вопли. Коллеги выскочили из кустов и чуть не перекувыркнулись через лежащего под ногами ребятёнка. Он запуталсяв плети травы спотыкучки кусачей, соответственно, свалился, лежал и подвывал, хлюпая носом. То ли от неожиданности появления дядек, то ли от того, что на кончиках стеблей стали выпячиваться наросты в виде челюстей с острыми мелкими зубами, готовыми вцепиться в свежее мясо, а скорее вообще – от переживаемого потрясения, Нуэль-пупс истошно заорал. И тут сверху свалился оглушённый звурайлик! Один, ещё один, и ещё! Надо полагать, их стайка незаметно кружила над происходящим приключением, ожидая, когда кусучие травяные наросты проклюнутся, ведь для гурманов звурайликов они служили таким деликатесом, которым не часто попитаешься.
Малыш заголосил ещё громче, чем дооглушил зверьков и поверг в бегство плети спотыкучки кусачей, которые самоперегрызлись между собой.
Дядьки-профессора успокоили малыша, доверили ему нести свою первую добычу – одного из звурайликов, самого крупного, на пункт приёмосдачи.
Надо полагать, что Новый год для группы охотников будет удачным.
4
Не стану забегать вперёд, но скажу, что так оно и вышло. Какой там год был на планете воров памяти с Альфы Осьминога пуэрто-хоботцев – не важно, а важен сам факт будущего удачно проведённого дела.
Конечно, не без помощи ЭВММ, друзья вычислили координаты этой затерянной планетки. И когда посадили космолёт в том же квадрате, были уже начеку. Поставив антигипнабельную защиту, стали ждать гостей.
И всё повторилось: послышался топот и сквозь стены проникли двое пуэрто-хоботцев. Да, это были те же персонажи. Но теперь ЭВММ задействовала свою гипноаппаратуру, и непрошенные пришельцы застыли на полпути.
-Так, так, - Цок-цоколь обошёл их по кругу, забрал приборы и с их же помощью выудил необходимую информацию. Оказалось, что на планете существовал роскошный Дом коллекций памяти, он же – Музей-инкубаторий, где и хранились незаконно добытые образцы. Каждому хоботцу за 50 добытых образчиков полагалась приличная премия, медаль, и почётная должность номерного Хранителя.
Покопавшись ещё в памяти, простите за каламбур, охотников за памятью, коллеги выудили дополнительную информацию насчёт расположения этого Дома коллекций, его внутреннего плана и системы защиты. Пришельцев с собой брать было не резон, только лишний, да ещё и небезопасный балласт. Их оставили на корабле под присмотром ЭВММ.
Войти в Дом коллекций могли только сами хоботцы, инопланетные представители – лишь с личного разрешения президента. Друзья поступили по заранее продуманному плану. Через крышу, которую они вскрыли плазменной ножовкой, они пробрались в Зал Галактики Млечный путь. В витринах стояло множество стеклянных конусов, в каждом из которых парил небольшой шар, с содержавшейся в нём информацией о планете.
«Со-олнъечная система. Ялмез» - вот он подписанный конус. Без грубой силы не обойтись. С воплем «Хурх-хаа!» Птахомух рукояткой плазменной ножовки разнёс конус вдребезги, схватил шар и коллеги, не обращая внимания на сработавшую сигнализацию, опрометью вынеслись наверх сквозь дыру в крыше. Пока охрана опомнилась и подняла тревогу, наши друзья были уже далеко. Совершив подпространственный прыжок, они благополучно вернулись на Рэ-рэмм.
Вы спросите, а как наши герои поступили с пленёнными хоботцами? Неужто с собой забрали? Да нет, конечно. Они и даром им не нужны были. Дома они их оставили, вот только память перепрограммировали, чтобы те ничего произошедшего не помнили. А приборы – это да, их оприходовали, надо же разобраться, модернизировать, чтоб Цок-цоколю память вернуть. Этим-то друзья-коллеги и занимались в течение года. Вы можете подумать – почему так долго. На самом деле, как вы помните, у Рэ-рэммы четыре светила, и не прошло и полмесяца с момента улёта и прилёта коллег как подошёл конец старому году, и пришло начало новому. Что поделать, понятия времени – вообще настолько относительны, насколько условны, поэтому, чтобы не запутаться, будем оперировать устоявшимися ялмезскими терминами.
Профессора работали слаженно. Цок-цоколь, понимая, что однажды он уже поспешил и вляпался в историю, теперь одёргивал в себе холерика и предоставлял Птахомуху флегматично, целеустремлённо, упорно копаться в приборе, чтобы усовершенствовать его настолько, насколько это действительно возможно и необходимо.
-Итак, сказал однажды Птахомух, почувствовав, что день Х пришёл, - у меня всё готово.
-Ты уверен на сто процентов?
-Ну разве можно быть уверенным в чём-то на сто процентов!? Ты ведь сам всегда повторяешь, что «с точки зрения банальной эрудиции, далеко не каждый индивидуум способен игнорировать тенденции парадоксальных абстракций», и соответственно…
-Хорошо, понял, верю, поехали! Только в корову не надо меня превращать, пожалуйста.
Птахомух пообещал, и они – поехали. Ну то есть Цок-цоколь сел в кресло, Птахомух подсоединил проводки, предварительно заперев дверь, а то неугомонный Нуэль-пупс так и норовил свершить очередную шкоду, и – включил главный тумблер.
Прибор (да, из двух приборчиков был слеплен один, соответственно, более мощный) заиздавал механические звуки, заперемигивался лампочками, и – Цок-цоколь уснул.
***
-А?.. Что?..
-Вставай, хватит дрыхнуть, исхрапелся уже весь, - Птахомух тряс коллегу, пытаясь вернуть его в сознание. – Очередной Новый год проспишь!
-Новый год?
-Ты что, опять память потерял!? Не может быть, по моим показаниям, наш сеанс прошёл удачно.
-Да нет, всё нормально, - постепенно пришёл в себя Цок-цоколь, поднялся с кресла, и незаметно смахнул слезу. Однако, от Птахомуха не укрылся проснувшийся вместе с Цок-цоколем его внутренний меланхолик.
-Друг мой, что случилось? – встревожился Птахомух, и заново пересмотрел все показания приборов, - да нет же, всё в норме, я не мог ошибиться… Ты в порядке, ты всё помнишь?
-Да помню, помню, - отмахнулся Цок-цоколь.
-Тогда в чём…
-Да именно в этом, в том, что я всё вспомнил! Не нужны мне никакие твои новые годы и всякие праздники. Ты представляешь, как долго я не был на родном Ялмезе! Нет. А я вот вспомнил, представил и – ужаснулся. Теперь я хочу на прародительскую планету.
-Но может, после?..
-Нет, дружище, нет. Я решил. Нужно к истокам прикоснуться. Знаешь, такое древнее словцо – «ностальгия»…
Птахомуху ничего другого не оставалось, как развести руками и вздохнуть. И – отпустить друга. И – пожелать ему удачного полёта. Он знал, что рано ли, поздно ли, но они опять встретятся. На Ялмезе ли, на Рэ-рэмме, на Хлямдре, на своей базе Рай-Хламе, да в любой точке Вселенной, и тогда…
Вопиющее невежество
Приключение третье
1
На автоматической двери учебного класса Главной среднеспециальной школы планеты Какофон мигнула сиреневая лампочка, дверь нервно отдёрнулась, и профессор Птахомух вывалился из кабинета. Усы его в негодовании шевелились, да и всем своим внешним состоянием он изображал возмутительное недовольство состоянием внутренним. Но от скверных выражений профессор пока что сдерживался. Всё же он был интеллигентом в 22-м поколении.
Томившийся в ожидании у игрового окна коллега Цок-цоколь, увидев, что друг не в себе, усадил того на услужливо выехавшее из стены медитативно-массажное кресло. Промокнул ему лоб платочком из биогенно модифицированной конопли и поднёс к лицу карманный вентилятор.
Цок-цоколю не терпелось узнать, как прошёл урок. Птахомух же всё боролся со своим внутренним эго, разозлённым донельзя. Пришлось обрызгать обоих глубинно-ионным озонатором с молодильным ароматом дерева бум-бум, действующим на подсознательные рецепторы.
-А-а-а, - выдал Птахомух самый распространенный звук среди гуманоидных рас.
-Ну что, что случилось?
Вместо ответа Птахомух выдал второй по распространённости звук среди гуманоидов:
-О-о-о!
-Да в конце концов, дашь ты вразумительный ответ или нет?
На этот раз Птахомух выдал третий по распространённости звук:
-У-у-у, - забрал у Цок-цоколя пузырёк с ионным озонатором бум-бума и вылил всё его содержимое себе на голову, - больше я сюда ни ногой, - наконец выдал вразумительную фразу, - идём отсюда, друг мой.
По пути к стоянке космолётов Птахомух выбросил пустой пузырёк в урну. Та разразилась стандартно-благодарным спичем за правильные действия по отношению к чистоте окружающей среды. Птахомух зарычал, плюнул и пнул урну ногой. Та обиженно замолкла.
Да, давненько Цок-цоколь не видел друга в таком раздражении. Обычно Птахомух проявлял сдержанность, доходящую до флегматической мудрости, но нынче… Что произошло? Не спрашивайте, я тоже не знаю. Давайте подождём, и всё прояснится.
2
Космолёт преодолел уже полпути к самодельной, ставшей для учёных родной, планетке Рай-Хлам, а Птахомух всё молчал и шевелил усами. Цок-цоколь ёрзал на сидении и начал не на шутку беспокоиться о психическом здоровье друга. И тут Птахомух произнёс:
-Да-а-а!
-Ну вот, - обрадовался Цок-цоколь, - я так понимаю, в данном контексте твоё «да» – это междометие, означающее прелюдию к повествованию?
-Да, - ответил Птахомух.
-Итак, коллега, я готов к индифферентному вниманию твоих тезисов.
-Невежество! – воскликнул Птахомух, - какое низкое, вопиющее невежество!
-Так-так, о чём это ты?
-Да всё о том же… Я думаю, они, эти мерзкие какофонцы, специально приглашали меня на свой урок астрономии, специально, чтобы поиздеваться, чтобы надругаться над святыми основами великой науки!.. Нет, нет, ноги моей больше не будет на этой ужасной планете, никогда и ни за что!.. И, представь себе, я же успел побывать всего только в одной этой их специализированной школе с космогоническим уклоном, на одном из рядовых уроков астрономии, хоть и торжественно представленном моей персоной. Я разрываю с ними всякие отношения, разрываю контракты и приглашения из ещё 13-ти их школ. Нет, невозможно…
-И всё же, добавь немного конкретики? Что там у тебя произошло?
-Конкретно – произошло страшное! Невежество! Что может быть ужаснее для меня, как для учёного!? Они погрязли в нём, как в болоте, и оно им нравится, представляешь! Им удобно и комфортно быть дураками. А этот болван – преподаватель – впаривает им такую схему мироустройства, которую придумал сам. Он говорит, что так проще и удобнее, мол, это подвигает учеников на самостоятельное мышление. И тот из них, кто придумает происхождение Вселенной по-своему, будет по-своему прав. Они пишут самостоятельные работы по наиоригинальнейшему происхождению Вселенной! Но это же нонсенс!.. Представь, этот олух, поощряемый директором, доказывает в своей безумной теории, что их светило Фонокак движется вокруг местной группы созвездий, и зима на Какофоне происходит потому, что светило меняет орбиту и уходит обогреть очередную из пятидесяти вращающихся независимо одна от другой звёзд. Более того, этот, с позволения сказать, учитель, пишет научную книгу, в которой доказывает, что Фонокак не звезда, а комета, бесконечно падающая на поверхность Вселенной. И когда она упадёт на эту поверхность, она расплещет её во все стороны, и волной смоет их родную планету по ту сторону видимого мира. И потом… Да на кой чёрт я вообще рассказываю этот бред!?..
-Подожди, друг Птахомух, но если у них на планете такое всеохватное свободомыслие, и каждый может излагать свою версию происхождения мироздания, то, не кажется ли тебе, что среди всех этих сказочек есть, или однажды появятся, реальные научные гипотезы?
-Нет, не кажется, они напрочь отрицают всякие науки и заменяют их мракобесием безграничной свободы собственных мнений.
-Но как же тогда они достигли таких успехов в технологиях?
-Это не они достигли, это такие, как мы, предоставляют им свои новейшие научные достижения, разработки и так далее, а они просто эксплуатируют их, как паразиты. Отрицая при этом их существование и таким образом, отрицая вообще всякое существование науки.
-Но это же абсурд.
-Вот именно. Я не хочу участвовать в этом безумии ни за какие коврижки, ни за какие суммы мультикредиток. Представь себе, когда я вышел к экрану, чтобы опровергнуть болвана-преподавателя и доказать величие научных знаний, ученики меня подняли на смех! Они хохотали надо мной! Да если бы надо мной! Они ниспровергали храм великой Астрономии! Извини, но я вынужден был бежать из этого вертепа свободомыслия, из этих пещер разума, из этого болота лживых правд.
-Хм, вот оно, значит, как… А если посмотреть на это, как на свободу творчества? Развитие креативного мышления?
-Ну нет, - возмущённо подпрыгнул Птахомух, - всяким фантазиям есть предел! – при этом он так резко дёрнул штурвал управления, что космолёт чуть не вынесло на обочину трансгалактической трассы №33.
Поняв, что друга сейчас лучше не раздражать по пустякам, Цок-цоколь решил отвлечь его своей историей вопиющего невежества из студенческой юности.
3
-Так вот, как тебе известно, - приступил он к рассказу, - прежде чем перевестись на технико-изобретательский факультет Металлогалактического института, я учился на историко-филогенетическом отделении с уклоном в искусствоведческо-филологический. Кстати, на одном курсе со мной учился и наш общий знакомый, впоследствии сменивший филологию межгалактических языков на философию медицины и ставший впоследствии известнейшим хирургом… Да, конечно, это небезызвестный Панкратий. Но я не о том. Я вот о чём. По заданию Тарабарского музея, во время междипломной практики, мне нужно было изготовить (на свой выбор) образец древнего искусства моей родной планеты Ялмез. Я подумал и вместе с педагогом-руководителем мы решили, что надо сделать что-то большое и впечатляющее, ну чтобы сразу наш деканатский учёный совет занёс работу в копилку моих активов для получения доцентской премии. Изучив, перебрав, пересортировав все значимые ялмезские великие памятники цивилизации, как то (я буду называть их на языке ялмезцев): египетские пирамиды, истуканы острова Рапа-Нуи, римский Колизей, камбоджийский храм Та-Пром, пирамиды майя, греческий Парфенон и тому подобное, всего не вспомнишь и не опишешь, но я остановился на индийском мавзолее-мечети Тадж-Махал.
Я в те годы (с наступлением совершеннолетия) отделился от родителей и снимал роскошный ангар на планетке Кизяк Пегаса, что недалеко от Солнечной системы. Даром что название не очень, зато разнообразных металлов в избытке. Особенно – золота, серебра, платины. Валяется под ногами, будто грязь. Не долго думая, но долго трудясь, из этой-то грязи я и создал свою шедевральную копию. Проект вышел – загляденье, я уж подумывал, не податься ли мне в скульпторы, я ведь такой, за что ни возьмусь – всё получается.
Но построил копию Тадж-Махала я на Кизяке Пегаса, а по условиям института представлять её должен был на отеческом Ялмезе. Сооружение огромное, в натуральную величину, грузовые космолёты брать его на борт отказываются. Что делать? По частям перевозить, угробить шедевр? Не согласен. Пришлось конструировать антигравитационные спецдвигатели и лететь своим ходом. И так я увлёкся их конструированием, что тогда-то и понял: моё призвание – космотехноизобретательство. Хотел уж бросить этот летающий храм на полпути, ну оставить на околоялмезской орбите, но местные запротестовали, мол, у нас и так космического мусора хватает. Да и мой педагог-руководитель настоял на защите междиплома. Как говорится, взялся за вожжи нуль-транспортировки, так уж перемещайся до конца. Тем более, что на защиту были приглашены и уже прилетели представители профессорских групп других подразделений Металлогалактического института.
Мне дали разрешение на посадку на острове Сицилия, что в Срединном море. Посадка прошла без эксцессов. Я как-то не обратил внимания, что местная администрация при виде моего шедевра пришла в жуткий восторг, выделила мне отдельный огромный номер в сверхзвёздочном отеле, правда, далековато от места, где был установлен мой междипломный памятник архитектуры. Не на самом острове, а на побережье. И правительство страны с древним названием она Ит-Талия, окружила меня такой заботой, что неделю я вообще был в отключке. Зашкаливающий комфорт и сервис – мне, бедному студенту? Развлечения, глюко-винные напитки, человеческие и гуманоидные девушки, нечеловечески-инопланетные яства. Меня захватило, понесло, я выпал из реальности, не особо задумываясь – почему? То есть – воспринял эти почести, как должное, погрузился в лучи славы и возомнил себя сверхгуманоидом. Когда же я вдруг вспомнил, зачем я здесь, и после двух недель, по местному времени, пришёл в сознание – было поздно.
Как поздно?.. А так. Моего шедевра, выполненного из рядовых, бросовых металлов Кизяка Пегаса – золота, платины и серебра – попросту не было. Он исчез! Весь, до последнего грамма! Никому не нужные гравитационные двигатели валялись на месте приземления, а исторический памятник, мой проект, моя междипломная работа – тю-тю.
Да, я поднял скандал, были разбирательства, приезжали местные стражи порядка, прилетал президент страны, созывали комиссию всеялмезского масштаба, Ассоциация Межпланетных институтов грозила подать дело во Всегалактический суд, но – все только разводили руками и повторяли одно странное слово «мафия», «против мафии мы бессильны».
Позже я узнал, догадался, сделал выводы. Оказывается, это «мафия» распилила-растащила-переплавила мой многотонный шедевр на куски, на детали, на капли, на частицы, на дорогой хлам. Я совсем выпустил из виду, зелёный студент, что металлы, из которого я изваял копию знаменитого ялмезского Тадж-Махала, являются на Ялмезе редчайшими, а потому драгоценными, за них и убить могут, и убивают. Вот оно, варварство во всей своей красе! А ведь после защиты междиплома я хотел оставить моё произведение искусства собратьям ялмезцам в подарок. Но, увы, всё пошло прахом.
Конечно, скандал замяли. Я повозмущался и сдулся, себе дороже, но нет худа без добра. Я перевёлся на технико-изобретательский факультет, где и встретил тебя, друг мой. И не жалею. Однако же этот случай вопиющего невежества запомнил на всю жизнь.
-Мда-а, - вздохнул Птахомух, - делаешь гуманоидам добро, тянешь их на высоты духа, приобщаешь к великому Искусству, тянешь в храм Науки, а им – по там-таму. Космос освоили, а всё так же смешивают благородные порывы просветлённых индивидуумов с грязью и радуются, весело похрюкивая, словно свинопотамы с планеты Рылохряк.
-Что поделать, дуализм химико-психических процессов, созданных непонятно кем организмов, предполагает бесконечное множество флуктуаций, генетически обусловленных…
-Да понятно, понятно, - заулыбался профессор Птахомух и направил космолёт на Рай-Хламовскую посадочную площадку.
Определив, что коллега обрёл наконец благорасполагающее состояние духа, Цок-цоколь удовлетворённо вздохнул.
1991, 1992; 2021
Глупая сказка про кожуру
Пошёл я как-то в лес. Вокруг – тьма тьмущая. Я глазами-то зыркаю по сторонам, а не видно ни хрена. Почему? Не понятно. И ни деревьев тебе, ни кустарничков нету. Рыбки все в дупла попрятались. Птички бульбашки не пускают. Зверушки не кусаются. Насекомых, и тех кто-то неизвестный языком слизал. Скушно так вокруг. Одно только солнце, как придурашное, светит. И мешает передвигаться.
Ну ничего, иду кое-как. Кушать захотелось. Сорвал я тогда солнце с неба, кожуру содрал, а голенькое солнце сунул куда-то в рот. Светло сразу внутрях стало и тепло.
Иду дальше, жую солнце…
Вдруг – бац!.. Грохнулся!
Это какой-то нехороший негодяй кожуру солнечную разбросал тут, а я на ней и поскользнулся.
-Вот незадача, - говорю.
-А ты откель знаешь, что я незадача? – кожура вдруг голос подаёт.
-А я и не знаю, так сказал, от нечего делать.
-Ну, если от нечего делать, тогда с собой меня забирай. Пригожусь я тебе.
-А и заберу, - говорю, - такая ноша карман не оттянет.
Взял кожуру, засунул в карман и дальше пополз.
Вскоре чувствую – печёт бок что-то. Я в карман, а там – солнце мелкое лежит и лучи пускает. Выхватил я его, да и зашвырнул подале. Ну а чего с ним ешшо делать-то?
Улетело оно за тридевять земель и взорвалось там взрывом ядрённым.
-Эх, едреня-феня, - говорю, - а ещё пригодиться обещало. На кой мне взрыв ентот ядрёный нужон? Так ведь и помереть недолго, - и пошёл себе домой восвояси.
Прихожу, а там на скамейке сидит кто-то.
-Ты кто? – спрашуваю непонятное создание.
-Дурень, - так мне создание отвечает, - зенки-то на место поставь! Жена ж я твоя, али не признал, оглоед мыршавый?!
Ну, поковырялся я в носе, зенки там отыскал, на место их вставил, зыряю – и точно, жена моя ненаглядная. Век бы не глядел на неё, а надо. Супружеский долг обязывает.
-Ох, родименький, - жена опять говорит нечеловеческим голосом, - да на тебе ж лица нету! Где это ты, зараза, шлялся, где лицо посеял?
-Ну, где посеял – там оно и вырастет, - отвечаю, а сам в зеркало гляжусь.
Мать чесная! И взаправду лица нету! Да и туловища всего! Один только череп да кости остались. Скелет, ей-богу!
-Эх, жена, непорядок, - говорю, - солнышко я скушал, да и погорел-то весь изнутри. А где ж это видано, чтоб скелет живым расхаживал? Так только в страшных сказках бывает. А у нас-то сказка добрая, так что давай ящик сбивай, ямку рой. К завтрему меня и схоронишь. Только место колышком отметь. Да поливай почаще. Я водицу люблю, так что прорасту вскорости и урожай дам. Будет меня у тебя много. Я урожайный. Так что кручиниться резону нема.
Ну, вот таким макаром и помер я. Хотя, меня вообще-то Егором звали.
Эх, жаль, сказка без меня кончилась, а то бы я вам ещё всякой всячины понавыдумывал…
16.11.91
Записки трезвомыслящего
Эти четыре скомканных листка найдены мною в мусорной корзине у психиатра, к коему я не так давно заходил на предмет обнаружения у меня распространившейся в последнее время в среде параноиков мании выдавать желаемое за действительное. И вот, решил я эти листочки дать вам почитать. Тут ни слова лжи нету, один только чистый бред.
Записка 1. Каждую ночь
В мутной африканской реке купались четыре бегемота.
Ан.Диванов. «Великий переход бегемотов через Южный полюс»
Жил-был маленький бегемотик.
Т.Хоботов. «Заводной мир»
И так далее…
Почему все шишки валятся на бегемотов?.. О, несчастные гиппопотамы! За что вам такая участь?! Родились бы вы слонами… Так нет же, и тогда вас стали бы допекать упрёками.
Хотите спросить, к чему я клоню? А сами не догадываетесь? Нет?..
А я клоню к тому, что солнце уже зашло, и наступил вечер, за ним придёт ночь. А ночью следует вновь ожидать нашествия курносых бегепотамов. И я вынужден буду вновь прятаться от них в старой консервной банке и вновь записывать свои наблюдения за этим странным видом животных.
И так – каждую ночь, каждую ночь…
Записка 2. Где мы?
Скажите, как я сюда попал? Что, и вы не знаете?.. Хм, значит, я не у себя дома. Хорошо, а где я? Не у себя дома?.. Да что не у себя дома, это я давно понял. Но – где я?.. Ах, нигде?!.. Ну ладно, а нигде это где?Нет, не возражайте, ведь нигде – это тоже где-то. Не знаете – где? Ну тогда б и молчали. Ах, вы молчите? Ну молчите, молчите… Давайте помолчим вместе, а заодно поразмыслим где мы?
Записка 3. Поддельный?
Чем это вы тут заниметесь? А? Ничем? Ну, эт тоже занятие. А хотите, я вам анекдот расскажу? Смешной-смешной. Зря отказываетесь. Я столько анекдотов знаю! Про Штирлица, про Вовочку, про вождей народа, про секс, про… А похабный анекдот хотите?.. Ладно, молчу. И что мне всё время норовят рот закрыть! Я не дурак! Я честно притворяюсь! Как и все вы тут… Ах, вы – настоящие!? А я что же, поддельный, что ли? Не может быть…
Не, а вдруг и вправду поддельный?
Надо пойти проверить.
Записка 4. Осенью
А вы не заметили – осень пришла. Ай, какие же вы невнимательные. У нас тут тоже, между прочим, времена года есть. Вот, слышите, это из 3-й палаты такие звуки. Там живёт пациент, который медведя изображает. А у медведей, как вы знаете, к зиме жир подкожный скапливается. Ну, сам-то он не скопится, всё от медведя зависит, как он осень проведёт. Наш медведь уже 200 кэгэ набрал. Только, оно б ничего, если б он травкой питался, ягодками, как ёжик из 11-й. Так нет, он вместо травки все обеды наши пожирает. Пробовали усмирять – не поддаётся, рычит. Намедни у сторожа лопату спёр. Берлогу себе в палате копает. Да пусть уж лучше в берлоге отлежится, чем по коридорам бродить, как в прошлом годе. Много он нам тогда бед натворил. Оно и понятно – вовремя в спячку не впал, а медведь-шатун, он для всех зверей опасный. Даже для санитаров. Но этот наш особо не буйствовал, правда, однажды норковую шапку главврача сожрал. Но это мелочи. Она всё одно обманкой оказалась. А знаете, главврач ведь тогда попытался ружжом представиться – так не помогло. Во какой умный у нас медведь!
С перелётными пернатыми у нас сейчас проблем много. За день больше сотни их отлавливают. Настырных окольцовывают, чтоб далеко не улетели. Более спокойных обещают в Красную Книгу занести. Но – птица птице рознь. У нас – всё, как в живой природе. Как-то один интеллигент себя филином представлял. Вот где польза была! За месяц всех мышей переловил… Жаль, хорошая была птичка. Её леопард и 214-й задрал… И куропатка у нас была. Пуговицы всем откусывала, мол, для того, чтоб пища в желудке лучше перетиралась. А я вообще считаю, что самая сложная птица – дятел. Слышите, слышите?.. Вот, он тарахтит. И никакого тебе сотрясения мозгов. Нету их у него, что ли?.. Правда, первое время он всё с разбитым носом ходил, а сантехник наш дядя Ваня вылечил его. Так все прохвесора удивлясь – что? да как? А он ему просто клюв железный выстругал и к носу приладил. И нормально.
А ещё у нас одна курица есть. Яйца не несёт, зато их высиживает. В основном, после этих высиживаний получаются яичницы-глазуньи… А сорока! Ужасть, какая вредная птица. Везде свой нос суёт и болтает, болтает. Вчера вот хотел через проходную тихонько колбасу пронести. Ну, осталось там две палочки после кормёжки, так этот сорока как вылетит, как застрекочет вахтёру на ухо! Понятно, пришлось делиться.
Есть у нас особый случай. Больной из 33-й палаты из себя дуб корчит. У него каждую осень волосы выпадают, а к весне опять отрастают. Его однажды дятел подолбать захотел. Ковырялся в нём, ковырялся, но так ничего, кроме перхоти, и не нашёл.
Совсем сложно с больными в роли морских животных…
Стоп, я должен временно прервать записки. Меня зовёт пациент из 17-й палаты, что рядом с моей, то есть, с моим кабинетом. Кажется, этот больной начал вылупляться из куколки. Нужно предупредить его, что скоро зима, а зимой бабочки не летают…
24.02.91-14.06.92
Шизофрения
-Я закурю, можно?
-Вообще-то, у меня в кабинете курить не принято…
-Хорошо, я не буду курить.
-Но вам я разрешаю.
-Спасибо, тогда я закурю.
Пациент вынул пачку сигарет. Доктор поставил массивную стеклянную пепельницу.
-Вы нервничаете.
-Да, немного, - руки у пациента ходили ходуном. Он открыл пачку и рассыпал сигареты по столу.
-О чёрт!
-Не нужно нервничать, пожалуйста, успокойтесь.
-Легко сказать, - пациент принялся собирать сигареты и заталкивать их обратно. Сигареты ломались. Пациент ещё сильнее нервничал. Доктор наблюдал. Пациент сгрёб оставшиеся сигареты и вместе с пачкой запихал в карман.
-Я всё-таки не буду курить.
-Ваше право. Курить вредно, - доктор спрятал пепельницу. – Может, хотите жвачку? Для зубов полезно.
-Жвачку? Да, пожалуй.
Доктор протянул пациенту раскрытую упаковку. Пациент ненарошно выбил её из рук доктора. Подушечки жвачек рассыпались по полу.
-О, Господи! Извините, я не хотел, - пациент упал на колени, засобирал подушечки.
Доктор терпеливо наблюдал.
-Ничего, не беспокойтесь, - сказал между прочим.
-Это всё она, она, проклятая!..
-Кто – она?
-Понимаете, - пациент с трудом собрал жвачки, поднял голову и осёкся.
На месте доктора сидела большая чёрная собака.
Подушечки разлетелись по полу.
-Гав, - сказала собака, - гав, гав.
Пациент застонал и упал в кресло. Провёл ладонью по глазам. Собаки не было. Был доктор.
-Я всё же закурю.
-Да, пожалуйста. Что с вами случилось? Вы так испугались, будто призрака увидели.
Пациент вынул мятую пачку. Посыпались поломанные, раскрошенные сигареты. Пациент не стал извиняться и не кинулся их собирать. Он был измотан. И ему было не до курения.
-Нет, доктор, это не призрак. Призраки бесплотны, а этот,.. эта,.. собака – она живая.
-Вы сказали «собака»?
-Да, собака, огромный чёрный пёс. Он преследует меня… Доктор, скажите, я сумасшедший, да?..
-Ну, по крайней мере, лечение вам необходимо.
-Доктор, я вас умоляю, помогите, сделайте хоть что-нибудь!
-Голубчик, никогда не нужно отчаиваться. Всё, что в наших силах, мы сделаем. И вы будете себя прекрасно чувствовать, и у вас прекратятся галлюцинации.
-Это не галлюцинации, доктор, поверьте, я не вру!
-Конечно, я вам верю. Я просто не могу вам не поверить. Вы очень убедительны. И я вас приглашаю к сотрудничеству. Вместе мы преодолеем вашу, э-э, болезнь. А сейчас идите, идите в палату, отдыхайте, отдыхайте и ещё раз отдыхайте. Отдых на данном этапе течения болезни вам просто необходим.
Пациент вышел. Доктор поднял с пола подушечку жвачки, подбросил вверх, поймал ртом на лету и начал активно жевать. Открыл Историю болезни пациента, углубился в неё.
«Что же, - размышлял он, - типичнейший случай мании преследования, паранойяльный бред, сопровождающийся галлюцинациями. Шизофрения, голубчики мои, шизофрения».
В дверь постучали. Доктор, не поднимая головы, сказал:
-Да-да.
Приглашённый вошёл. Ступал мягко, почти неслышно.
-Тут мой друг сигареты забыл, - голос был приятного тембра.
-Да-да, возьмите, - доктор взглянул на вошедшего.
Перед ним на задних лапах стоял большой чёрный пёс. Передней лапой он взял со стола смятую пачку, попрощался и вышел, тихонько прикрыв за собой дверь.
-М-да-а, - сказал доктор, - однозначно. Шизофрения.
1994; 2003
Электрошок
-А что с этим? – спросил ассистент, когда ввели больного.
-Расслоение личности, - пояснил доктор, - чрезвычайно интересный случай. Вот понаблюдайте. – И он обратился к больному: -Вы не хотели бы поговорить со мной о своём здоровье?
-О вашем здоровье? – спросил больной, - С удовольствием. Я вижу, у вас печень пошаливает…
Доктор переглянулся с ассистентом и перебил:
-Я вас спрашиваю о вашем здоровье, а не о моём.
-Ну так я ж и говорю. Печень ваша – это ещё цветочки. У вас вот с психикой бардак. Налицо – явное расслоение личности. Вы бы в зеркало посмотрели – и сразу бы всё поняли. Вот скажите, например, зачем вам три головы? Вы же не Змей Горыныч?
Санитар позади больного хмыкнул, опёрся спиной о косяк и сложил руки на груди.
-Хорошо, - сказал доктор, - поставим вопрос иначе. Давайте побеседуем с вами о моём здоровье.
-О моём? Можно и о моём, - согласился больной. – Только с кем из нас вы бы хотели поговорить о моём здоровье?
-Ну-у, - замешкался доктор.
-А с тем, ктоиз вас главнее, - нашёлся ассистент.
-О, понимаете, - смутился больной, - мне трудно определить, кто из нас главнее.
-А вы постарайтесь, - подбодрил доктор.
После этих слов, больной взвизгнул и стал молотить себя по телу, вопя на разные голоса:
-Я здесь главный!
-Нет, я!
-А я ещё главнее!
-Я – начальник!
-А я – директор!
-А я – президент!
-А я вам всем морду набью!
-Санитар, - крикнул доктор, - уведите больного.
-Вот видите, - сказал он потом побледневшему ассистенту, - нас часто обвиняют в том, что мы плохо обращаемся с больными. А он себе сам сейчас синяков наставит, а скажут, будто это мы тут его бьём, издеваемся. На самом деле ведь ничего подобного. У нас щадящие, гуманные методы лечения, причём, проверенные временем. Ну что же, пойдёмте, поглядим. Думаю, электрошоковый аппарат уже подготовлен к работе.
* * *
-Итак, - сказал доктор, - как вы теперь себя чувствуете? Как здоровье?
-О-о, - больной обвёл ясным взором доктора, ассистента, - о-о, чудесно, чудесно, доктор. Вы просто волшебник. И ассистент у вас чудесный. Я полностью выздоровел. Спасибо вам, спасибо. Позвольте, я пожму вам руку.
-А кому именно из меня вы хотели бы пожать руку? – не понял доктор.
-Как кому? – удивился бывший больной. – А-а, - понял он вдруг, - шутка, да? Шоковая терапия, да? Понимаю, понимаю, - он засмеялся и вышел.
Секунду спустя, доктор произнёс в пустоту:
-Ну что ж, я вижу, вы совсем здоровы. Будем вас выписывать. До свиданья. – Он пожал руку призраку, существующему в его воображении, и сказал подозрительно наблюдавшему за ним ассистенту: - Вот, видите, коллега, метод электрошока всегда выручал меня в сложных случаях. Кстати, куда вы подевали мои таблетки от печени?..
1994; 2003
Скептицизм
В свои неполных 50 лет Фома Фомич был законченным,.. нет, не пропойцей, - скептиком, хотя, аналогии здесь уместны. Формула «не верю!» служила ему во всех жизненных ситуациях. Один известный афорист как-то обронил, что «скептицизм – это опьянение трезвостью». Следуя этой логике, можно сказать, что Фома Фомич находился в постоянном запое. Конечно, наш персонаж гордился своим двукратным тезоименитством с персонажем библейским. Но библейский Фома уверовал во Христа только после того, как вложил персты свои в раны его. А вот окажись на его месте наш Фома Фомич… Что ж, он бы поступил так же – вложил бы персты в раны, увидел бы кровь, потёр бы её пальцами, возможно, поднёс бы к носу, понюхал, а затем пожав плечами сказал бы:
-А что, собственно говоря, это доказывает?..
После чего брезгливо отёр бы ладони и – удалился бы с равнодушным лицом.
Атеизм Фомы Фомича в какой-то мере даже граничил с анархизмом в его упрощённом, обывательском понимании. Не верил он ни в Бога, ни в Дьявола, верил только марксову обрезанному тезису о том, что «религия – опиум для народа». Однако же всякому человеку требуется хоть частичка веры, хоть во что-нибудь – в судьбу, в свою непохожесть на других, в то, что солнце завтра снова встанет и т.д. и т.п. Вера Фомы Фомича была верой в безверие.
-Где ваш бог? – вопрошал Фома Фомич? – Почему он молчит? Почему он не явится мне лично и не скажет: «Вот он я! Сейчас я пожму тебе руку, Фома, и сотворю чудо!» А? Вот то-то же!
Может, потому Бог, видя такое нехорошее состояние души своего подопечного, и не старался ему навязываться. А вот этот непоседа Дьявол… Но давайте по порядку.
Когда однажды Фома Фомич возвратился домой со службы и войдя к себе в квартиру, обнаружил в ней некое существо, отдалённо напоминающее чёрта, то, естественно, не поверил.
Существо было одето густым, чёрным, курчавящимся мехом, имело небольшие рожки, поросячье рыльце вместо носа, хвост с кисточкой и козлиные копытца. Оно сидело за кухонным столом, и в щёлочках его глаз взблёскивали адские огоньки.
-Я давно жду вас, Фома Фомич, - произнесло существо тёплым, мягким голосом, - что-то вы сегодня задержались.
-Во-первых, - грозно начал Фома Фомич, - не ваше дело, где, с кем и почему я задержался, а во-вторых, как вы пробрались в мою квартиру?
-А, - махнуло существо рукой с коротенькими худыми пальцами, больше похожей на птичью лапку. – Можете называть этот способ перемещения нуль-транспортировкой или энергетическим переносом сути, как пишут ваши фантасты.
-Я не читаю фантастику, - отрезал Фома Фомич.
-Зря, - слегка обиделось существо, - в ней можно почерпнуть очень много полезной информации. В частности, и про нас, чертей, и про Хозяина.
-Так вы ‒ чёрт? – Фома Фомич скептически усмехнулся. – Я, знаете ли, в чертей не верю. Это всё чушь свинячья.
-Я попросил бы вас не оскорблять меня, - умиротворённо произнёс чёрт, - я всё-таки при исполнении.
-Ха-ха-ха! – выдал Фома Фомич, - Чёрт при исполнении. Ха-ха-ха!
Чёрт удивился:
-А что во мне такого смешного? – он оглядел себя с рогов до копыт в маленькое зеркальце, попутно извлечённое откуда-то из себя, и удовлетворённо хрюкнул.
-Ну-ну, - успокоился наконец Фома Фомич и присел за стол напротив. – И что вас ко мне привело?
-Меня к вам послал Хозяин, чтобы кое-что предложить. – Чёрт вынул из внутреннего кармана своего меха большую кожаную папку, - из кожи первосортных грешников, - с удовольствием сообщил он, погладив лапкой поверхность папки. Затем он раскрыл её и извлёк лист рыжеватой бумаги, попахивающий серой. В верхней части листа витиеватыми старинными буквами было написано «Договор», внизу – места для подписей и печати. Стандартный бланк.
-Хотите, - сказал чёрт, - заключить договор об отпущении грехов с Дьяволом?
-Послушайте, - возразил Фома Фомич, - разве Дьявол вправе отпускать грехи?
-Ну-у, - заюлил чёрт, - о смягчении наказания.
-Опять чушь какая-то! - уверенно заявил Фома Фомич. –Я не верю ни в чертей, ни в Дьявола, ни, тем более, в какой-то там договор. Понимаете, вас нет! Вы не существуете! Может быть, я выпил лишнего…
-Там, где задержались, - подсказал чёрт.
-Не ваше дело, чёрт вас подери! Но вы просто моя галлюцинация, и завтра я пойду на приём к доктору.
-Не ругайтесь моим именем! – воскликнул чёрт, - Это неэтично! В конце концов, можете меня пощупать.
Фома Фомич основательно пощупал визитёра, отчего тот взвизгнул и задёргался.
-Довольно, довольно, я щекотки боюсь!
Фома Фомич убрал руки и брезгливо отёр их о штаны.
-Верите теперь? – успокоившись, спросил чёрт.
-Во что?
-В меня.
-В тебя? – Фома Фомич поскрёб в затылке, - Да не знаю. Это ведь ровным счётом ничего не доказывает.
-Как так? – возмутился чёрт. – Я же есть! Я тут! Я с вами беседую! – закипятился он.
-Мои ощущения могут подводить меня, - спокойно заметил Фома Фомич.
-К вам что, каждый день являются черти?
-Нет, конечно, потому я и решил, что вы мне только кажетесь.
-Боже мой, какой идиот! – заверещал, вскочив со стула, чёрт.
И в ту же секунду его охватило синим пламенем. Он взвыл, забегал по комнате и – осыпался кучкой пепла. В кухне сильно завоняло паленым мехом.
-Сам дурак, - сказал Фома Фомич, - ещё и вонючий. – Он скептически хмыкнул и собрался было смести остатки чёрта в совок, чтоб выбросить в мусорное ведро, но голос позади остановил его.
Фома Фомич обернулся. На том самом месте, где только что сидел чёрт, проявлялась фигура очередного гостя – высокого мужчины с аристократическими чертами лица, со звериными, похожими на кошачьи, глазами. За спиной у него поблёскивали иссиня-чёрные большие крылья.
Фома Фомич удивился не столько незнакомцу, сколько именно этим его крыльям.
Мужчина перехватил взгляд Фомы Фомича и ответил на безмолвный вопрос:
-Я же – ангел, хотя и падший, - и сразу перешёл к делу. – Вы, уважаемый, только что убили моего слугу. Он был неплохим работником, с обязанностями справлялся,.. иногда.
-Я убил? – возмутился Фома Фомич, - Да я его пальцем не тронул, пощекотал только чуть-чуть. Он сам сгорел синим пламенем, едва только о Боге упомянул.
-Всё верно, но вы ведь его подтолкнули к неадекватным действиям. Или вы считаете, что у вас, человеков, есть нервы, а у нас, служителей геенны, их нет? Ошибаетесь, дорогой мой, ошибаетесь. А теперь скажите мне, по какой причине вы отказались подписать договор? Вы ведь грешник, жуткий грешник, а этот договор даёт возможность смягчить наказания в Аду, предоставляет вам ряд льгот. Что вам, чёрт, возьми, ещё нужно?! Напишите под мою диктовку текст, поставьте подпись и вы – донор. А, между прочим, заслуженным донорам вообще снимается большая часть грехов.
-Донор, как это? – спросил Фома Фомич, - мне ваш посланник об этом ничего не говорил.
-Конечно, вы же не дали ему успеть сказать всё.
-Это его проблемы.
-Нет, дорогой вы мой, это теперь ваши проблемы, - усмехнулся мужчина, - но поясню. Понимаете, особо опасным грешникам мы делаем переливание крови.
-Зачем?
-Не перебивайте, пожалуйста.
-Я не перебиваю, но должен же я всё знать.
-Всё никто не знает, даже Сам.
-Кто – Сам?
-Неважно.
-Да как же не важно…
-Заткнитесь, пожалуйста. Я продолжаю. Переливание делается для того, чтобы достичь одной из самых высоких степеней мучения. Заменить мёртвую кровь живой – о! – мужчина цокнул языком и мечтательно улыбнулся, - великолепная пытка. Скажу по-секрету, разработка лично моя.
-Вы, однако, ещё и рационализатор, поздравляю, - скептически выдал Фома Фомич и резонно добавил: -А какая же тогда самая высокая степень этой вашей пытки?
-Слишком много хотите знать, дорогой мой, а это чревато, - мужчина на секунду задумался, - а впрочем, вершина пытки – переселение живой души в мёртвую. Если не хотите испытать это на себе – пишите и подписывайте.
-Но зачем? – наивности Фомы Фомича не было предела.
-Вы хотите и из меня идиота сделать? – повысил голос мужчина. – Вы, очевидно, не верите, что я – Дьявол? Смотрите! – и он взглядом испепелил шкаф с посудой.
Фома Фомич обиделся. Всё-таки шкаф был почти новый, да и посудой он ещё неоднократно бы попользовался.
-Ну и что! – сказал тогда он. – Ваши дурацкие фокусы ровным счётом ничего не доказывают. Вот так!
-Это не фокусы, а проявления могущественной тёмной силы! Аз есмь Дьявол, Вельзевул вас подери! – вскочив со стула, как недавно чёрт, Дьявол, в отличие от него, не испарился, а заходил по комнате. Но быстро взял себя в руки, остановился посреди кухни и посмотрел на Фому Фомича, сдерживаясь, чтобы не испепелить его. Испепелять грешников не входило в его компетенцию, так как за самоуправство можно было схлопотать по шее от Самого. Можно только попугать, но Фома Фомич упорно не желал пугаться.
-Подумаешь, - Фома Фомич открыто взглянул Дьяволу в глаза и выдал убийственные аргументы, - ваши проявления «тёмной силы» называются обыкновенным самовозгоранием. Оно могло произойти и по естественным причинам и, следовательно, его можно проанализировать с научной точки зрения.
-Значит, вы продолжаете не верить в меня?
-Совершенно верно.
-Но тогда почему же, следуя вашей логике, вы не подпишете договор, коль всё происходящее – сон или галлюцинация?
Лишь на секунду Фома Фомич смутился, но тут же выдал:
-Я, знаете ли, и на службе мало кому подписываю. Зачем мне подписывать, если я в вас не верю?
-Смотрите, - Дьявол придумал новое доказательство. Он взял нож и резанул им себе по тыльной стороне ладони. Из пореза засочилась кровь. –Видите, - протянул он руку, - это МОЯ кровь. Можете вложить персты в рану.
Фома Фомич подумал, вложил, посмотрел,.. да, несомненно, это кровь. Он взял договор и – вытер им пальцы.
-А что, собственно говоря,.. – начал он.
-Собственно говоря, ничего, - перебил его Дьявол и сразу, как-то поникнув, ссутулившись, добавил, - ровным счётом ничего это не доказывает. Но только пока, пока. Погодите, вы ещё попадёте ко мне. Жаль, что Он Сам дал вам, людишкам, свободу выбора. А нето я бы уже сегодня забрал вас к себе и приговорил бы к высшей степени пытки. А пока – до встречи, дорогой мой, до встречи.
И Дьявол хлопнул крыльями и – исчез.
Фома Фомич саркастически ухмыльнулся и взялся за уборку. Пепел чёрта и шкафа он смёл в совок и высыпал в помойное ведро, в него же сунул и папку с договорами. Оставалось только забыть об этом случае, что Фома Фомич и сделал, поскольку в свои неполных 50 он был законченным скептиком и не верил во всякую ерунду.
…У себя в Аду Дьявол отдыхал после пережитого эмоционального стресса, баюкал перебинтованную руку и думал о вечном – о том, как всё же нелегко управляться с этими человеками. С мёртвыми – ещё куда ни шло, а вот с живыми…
22.11.94
Фантастика
Дед Ваня на старости лет открыл для себя кладезь фантастической литературы. Особенно ему нравились романы ужасов, да чтоб мистики в них побольше, да таинственных приключений, да ещё чего-нибудь жутко неправдоподобного, сказочного, чтоб дух захватывало и об пол с кровати швыряло.
Ну ладно, читаешь сам ночью под одеялом – читай себе на здоровье, точней, на расстройство здоровья. Так нет же, он потом ещё и пересказывает прочитанное бабке Варваре. Перевирает, конечно, безбожно. Фантазия-то буйная, вот он и вымещает её на самом близлежащем человеке. Варвара терпит, а куда деваться? Утром штаны токо застирает – и порядок. Недаром же ж дед Ваня первый на селе сказочник и рифмоплёт. Так он это всё красочно описывать умеет, что ни один телевизор ему и в подмётки не годится.
Однажды дед Ваня заприметил у Егора в туалете «Алису в Зазеркалье». Ну, не саму, конечно, Алису, и не с дедом Егором, а книжку про неё. Фантастику для детей. Ваня, понятное дело, чуть друга своего за такое кощунство жизни не лишил. Но, дед Егор, как человек не жадный, отдал Ване книгу. За бутылку самогона. «А што, - оправдывался он, - бумага-то в уборной завсегда нужна. Особенно в летнее время, когда кругом фрУкты всякой полно».
Забрал, значит, Ваня книгу и одним махом её прочитал. И как личность творческая и легко увлекающаяся, сразу идеей загорелся. Варвару вытолкал к подруге, а сам дома закрылся. Наедине с большим старинным зеркалом. Прапрабабкиным наследством.
Подошёл он к этому зеркалу – и мистика из него так и попёрла, так и зафонтанировала. Какие-то заклинания забормотал, зашептал на тарабарском наречии. Лбом упёрся в зеркало и принялся под ноги себе импровизировать мрачные стихи:
-О, я вижу патлатых призраков,
Они пляшут в кромешной тьме,
На нестираных, мятых ризах их
Отпечатался голос месс…
И Егорушка, друг мой ситцевый,
Самым главным в когорте той…
То поёт,.. то м-м,.. то попискивает,..
Чтой-то я бормочу не то…
Тут дед Ваня прекратил импровизацию, сказал в зеркало «Тьфу! Всё это бред какой-то!» и отвернулся. В зеркале зашебуршало. Ваня насторожился и резко взглянул назад, надеясь застать того, кто издавал странный звук. Но звук больше не повторился, а зеркало равнодушно отразило прислушивающееся лицо Вани. «Показалось», - решил Ваня и высунул зеркалу язык. Оно ответило тем же.
-Фу, - сказал дед Ваня, - такой престарелый, а туда же. Хуже дитя малого. Вот я тебя сейчас подловлю.
И Ваня загримасничал, затанцевал, задурачился. Он корчил ужасные рожи, тыкал кукиши, становился вверх ногами. И наконец, в изнеможении свалился перед своим глупым отражением.
-Вот так, - сказало отражение, - начитался ты, старый хрен, фантастики, и тебя шиза пробила. Нету никакого Зазеркалья, нету. Выпей лучше валерьянки и успокойся, а ещё лучше – стаканчик самогону. – Хотя, вполне возможно, эту тираду и сам дед Ваня сказал своему отражению. Они уже порядком друг друга запутали.
Ваня последовал-таки своему (или его) разумному совету. Налил стопку и к зеркалу подошёл.
-Ну, - говорит, - давай на брундершкафт.
Выпили. Рукавами утёрлись. Выдохнули. Отражение запотело, а у Вани глаза туманом покрылись. Он – раз! – и протёр быстренько зенки, а отражённый Ваня чуть припоздал.
-Ага! – радостно вскрикнул Ваня настоящий, - попался! А ну вылазь! – и он отодвинул зеркало, за которым было много пыли и паутины. И ещё валялся окаменевший дедаванин носок.
«Стой-ка, - подумал дед Ваня, - а чей же это носок? Того меня или этого меня? То есть, меня меня или меня его? Надо разобраться. А ну-ка, ну-ка!..»
Он снял паутину с внутренней поверхности зеркала. «Хм, странно, - поковырял ногтем амальгаму, проковырял дырочку и поглядел в неё, сощурив глаз. – Неужели это Зазеркалье? – подумал он. – Я же по ту сторону зеркала, значит выходит, что я ненастоящий?.. Брр, не может быть! Фантастика какая-то!»
Он посмотрел в дырочку другим глазом. И опять, кроме спартанской обстановки чьей-то комнаты, ничего не увидел. «Небогато они там живут», - подумал он и заорал:
-Эй, зазеркальцы, вы где? Вас приветствует брат по разуму!.
Но зазеркальцам было не до деда Вани.
-Нет, погодите, - задумался тогда он, - это же я зазеркалец! Совсем запутался с этой чертовщиной… А чья же тогда там комната? Неужто моя?.. Ну конечно, моя! Ишь ты, обмануть меня хотели!
Он вылез из Зазеркалья в родной реальный мир и посмотрел до-олгим немигающим взглядом на своё отражение.
-Вроде бы, всё в порядке, - решил он, - и вовсе я с ума не сошёл, и вовсе никакой мистики тут нету, нету, не… Ага! – обрадовался вдруг Ваня, - поймался! Носок! Носок! Где твой носок!?..
Носка у отражения в руках не было. А у деда Вани носок был.
Дед Ваня, конечно, загарцевал по комнате, размахивая старым носком. Отражение повторяло все его движения, но дед ему уже не верил. Он разозлился и кинулся на двойника:
-Ану, хватит кривляться! Покажь носок, а нето я тебе щас как дам!
Двойник не испугался. Он в ответ кинулся на Ваню. Тогда Ваня запустил в него носком. Носок влетел в зеркало и,.. больно стукнул Ваню промеж глаз.
-Ой, - сказал дед Ваня и, скорее от удивления, чем от удара, медленно осел на пол. Потрогал голову и растерянно сказал:
-Фантастика, просто фантастика! Невозможно. Нереально. Чушь. Бред. Галиматья… Понавыдумывали сказок, а ты теперь мучайся… А, - махнул он рукой, - надоело ты мне! Ну чё уставилось?! Смотришь, зенки вылупило! На вот тебе! – и Ваня привычно ткнул в зеркало дулю.
-Хам! – сказало ванино отражение и повернулось к деду спиной.
-Мать чесная! – перепугался настоящий дед Ваня такой открытой демонстрации неповиновения. – Свят, свят, свят! Ну её к чёрту, эту фантастику! Чес слово, никогда больше не буду её читать! – тут он подпрыгнул с пола и выбежал во двор.
А отражение, кряхтя и причитая, выбралось из зеркала. Оно было недовольно.
-Фантастики он не будет читать! Свят, свят, свят! – загримасничало оно перед пустым зеркалом, кривляя деда Ваню. – Тоже мне, сказочник, достал уже! Дырки он во мне ковырять будет, хам! – Отражение послюнявило палец, провело им по беленой стене и замазало зияющее отверстие у себя во лбу.
-Пойду Егора поищу, - сказало оно, - вот смеху-то будет! – и вышло из хаты, так громко хлопнув дверью, что старинное прапрабабушкино зеркало покрылось трещинами.
1994; 2003
Бездна любви
Весенними вечерами, когда несло в воздухе черёмухой и зелёной прохладой, и осыпались на тротуары скелетики цветов, на Гектора Аристарховича, школьного учителя математики, нападал бред бытия.
А.Горбунова. Бред бытия
***
Афанасий Петровна Курочкино было мутирующим мультикультурным полиморфным транснационалом расплывчатых гендерных взглядов.
Неопытный сексолог сказал бы, что оно – фрик. На что наш персонаж ответил бы: «Фак!» А поскольку возраста оно был также неопределённого, то и чувствовал себя в любой среде своим. Других дней недели оно попросту не замечал. Ну разве только воскресенье, когда из вещи он превращался в некую сущь и обнаруживал в себе прародителя Христа.
Ему было непонятно – как жить ни на белом ни на чёрном свете. Чтобы хоть как-то объяснить себе себя, оно решил поступить в Институт экзистенциальных исследований локальных участков головного мозга имени Курчатова-Камю.
Оно пришёл в приёмную комиссию. Увидел самку, зачем-то влюбился, но виду не подал. Самка его спросила:
-Вы кто?
Оно ответил:
-Я – я.
-Вы – немец?
-Я не знаю кто я. По-видимому, я – транснационал, - опять ответил Пётр Афанасьвна Петухово и погрузилось в себя.
-Вы где? Куда вы подевались?
-Я тут. Я – в себе.
-Но я вас не вижу, - сказала толстая ждуноподобная приёмщица новых студентов и вытянула руку по направлению туда, где только что находился наш псевдогерой.
Действительно, он был тут. Рука упёрлась в нечто невидимое, медузообразное, булькающее, втягивающее.
-Немедленно перестаньте думать! – загундосила самка ждуна.
-Извините, - донеслось из студнеобразного ничего , - вы думаете, что я думаю, но я ничего не думаю, я просто существую и по-другому не умею быть. Вот сегодня, например, среда, и я стал самим собой. Я понял – кто я.
-Выпустите меня! – пробулькало ждун, становящееся неопределённой женской особью.
-Не могу.
-Но я становлюсь никем!
-Кто станет никем, тот станет всем. Очевидно же, что я полюбил вас с первого взгляда. Теперь вы – моё!
-Но я…
-Теперь уже не важно кто вы: вы – вы или вы – я. Теперь мы – мы. Мы – единосущное целое, в котором все – все. Разве вам не хочется слиться с мировым абсолютом? Это же мечта всех экзистенциалов.
-Боже мой!
-Я всецело ваш.
-Вы меня с кем-то спутали.
-Только с собой.
-Я ненавижу экзор… кх-кх.. систуализм! Я же ничего вам не сделала. Я же простая уборщица!
-Поздно, теперь, когда мы вместе, вы его полюбите.
***
Старичковатый профессор института Купидонский с кафедры гомологической эротики подошёл к большому, неприятно пахнущему пятну лужи, которая образовалась под дверью его аудитории и сказал:
-Ай-яй-яй.
Склонился над лужей, вгляделся, потянул пары геморроидальным носом, сказал:
-Охо-хо.
Присел на скрипящие корточки, зачерпнул анализ жидкости на указательный палец, положил на извивающийся язык.
-Ням-ням, - сказал. Подумал.
-Бееездна, - проблевался.
-Ой-ой-ой!
И бездна вошла в него. Тихо и незаметно. И исчез он. И никто его не искал. Потому что был он одинок и неприкаян. И искал смысл жизни. И смысл жизни нашёл его. Ибо – кто ищет, тот обрящет и растворится в найденном.
28.10.18
Флуктуации
Он опять подошёл ко мне.
-Отстань, - говорю. Но он настаивает.
-Пойдём, - говорит, - я знаю, сегодня это точно случится.
-Ты вчера тоже обещал – случится, случится, а ничего не произошло. Только зря время потратил.
-Ну вчера ошибочка вышла. Не могу же я одновременно охватить все события, в которых ты должен поучаствовать. Кроме того, вчера была непредвиденная флуктуация микроноосферного поля. Небольшой прокол псевдоматерии.
-Флуктуация у него была. А у меня, между прочим, деловая встреча из-за тебя сорвалась!
-Ври больше. Знаю я эту «деловую встречу»… Тебе что, больше не к кому пойти было, кроме как к этой б..и? Извини за прозу жизни.
-Сам ты,.. придурок!
-Ну вот, обиделся…
Я отвернулся от него и скорым шагом пошёл прочь. Но он не собирался отставать, припустил за мной.
-Смотри, пожалеешь, упустишь шанс, потом всю жизнь каяться будешь.
-Отстань, я тебя знать не хочу. Нашёлся на мою голову духовный пастырь!
-Я тоже век бы тебя не знал, только, сам понимаешь, выбираю не я. Великий Вариатор столкнул нас вместе. Думаешь, случайно? А вот и нет. Послушай меня, второй раз ошибки не будет.
-Ага, - бросаю через плечо, - не будет, потому что я тебя в дурдом сдам, для опытов.
-Нет, там такие, как я, не нужны. Да и был я там не раз. Лечили, а от чего – и сами не знали. Аномально нормален. И чё со мной делать – никто так и не понял. Выпустили, измаявшись.
24.10.10
Межпланетный Дед Мороз
Ярко-красное пятно сразу привлекло наше внимание. Ну ещё бы, сложно было не заметить его на фоне чёрно-белого зимнего пейзажа. Думаю, увидели мы его одновременно, но сын озвучил находку первым:
-Пап, смотри!
-Вижу, вижу, - задумчиво сказал я.
-Давай подойдём поближе, посмотрим, что это такое.
-Нуу, - я уже смутно начал догадываться, что из себя представляло это красное пятно, и поэтому подходить к нему не очень-то хотелось. Жизненный опыт подсказывал, что проявление альтруизма чревато непредвиденными последствиями. Причём, как правило, не в пользу проявившего гуманность гуманоида.
-Знаешь, - попытался я урезонить сынишку, - пойдём лучше отсюда, а то…
Но, естественно, родительские опасения и запреты – ничто по сравнению с детским любопытством. Сын пропустил мои слова мимо ушей и, утопая в глубоком снегу, побрёл навстречу приключению. Пришлось отправиться следом.
-Ой, пап, так это же,.. - приглушённо воскликнул сын и обернулся ко мне.
До кучи красной материи оставалось ногой подать, и последние сомнения стремительно улетучились. Тут уже и сын всё понял. Вот так и умирает детская вера в чудо.
-Да, - вынужден был подтвердить я, - это он самый – наш любимый Дед Мороз! Ну или то, что им ещё недавно было.
Услыхав наши голоса, груда красного тряпья издала невнятный звук и попыталась подняться.
«Хоть живой, слава Богу, не успел замёрзнуть», - подумал я. А сынишка ойкнул и отскочил ко мне. Вместе мы какое-то время наблюдали за телодвижениями этого сказочного персонажа.
Деду Морозу удалось ухватиться за ствол молодой берёзки, под которой он как раз и принимал снежную ванну, и занять вертикальную позицию. Хорошо хоть не под ёлочкой заночевал.
-Эй, лллюди, - заплетающимся языком проговорил Дед Мороз, - ссскажите, ппажалста, в каком лесу я нахо-жусь?
-Вообще-то этот лес называется нашим городским парком.
-Даа!? – удивился Дед Мороз и запрокинув голову в небо, предпринял попытку осмотреться. – Ой, что ж так крутится всё… Ппланета совсем от рук отбилась, как-то очень нерв,.. равномерно движется.
-Ага, - подтвердил я, - и ось её туда-сюда шатается, да?
-Дда, - утвердительно кивнул лбом о берёзку ДМ. – Ох, как же это я так неосторожно, - он попытался отпустить деревце, но в его состоянии сие действие было непозволительной роскошью. Пришлось, взмахнув руками, будто собираясь взлететь, вновь обхватить ствол. – Ммолодые люди, а скажите, до Нового года далеко?
-Нет, тут рядом – за угол свернуть в переулок Дзержинского, а там зданьице есть такое с вытрезвителем, «Милиция» называется, - сыронизировал я.
-Вы вот шутите, мма-аладой человек, а мне не до шуток. Я ппотерялся…
-Во времени и пространстве?
-Ну да, а ввы откуда знаете?
-Несложно догадаться.
-Дда, и кроме того, мне же нужно ддетишкам подарки рраздать, а я вот тут, это, с вами…
-Не повезло детишкам, Новый год-то вчера был.
-К-как – вчера? – удивился ДМ и даже слегка протрезвел от этой новости.
-А вот так, дедуля, пить надо меньше.
-Я пил? Да я нник-ик-когда!.. Бблииин, на этой планете со мной такое впервые…
-Оно и видно, что впервые,.. на этой планете… Видно, хорошо вы вчера оторвались.
-Нну да, я от своих оторвался, от группы отстал. Помогите мне, а? Я вам подарки за это дам.
-Подарки говоришь?
-Пап, давай поможем, он нам подарки даст, - обрадовался сын.
-Я в долгу не останусь, - подтвердил ДМ, - щас вот только мешок свой найду. Куда же это он подевался.
-Ну что, придётся помочь ДМ.
-Ага! Поможем, – обрадовался сынишка.
-Ммешок, где же мой мешок? – ДМ растерянно заползал вокруг берёзки, - нет, ну не мог же я быть без него,.. как и он без меня… Тут что-то не так. Ничего не пойму.
-Что тут непонятного, мешок твой, скорее всего там, где ты вчера надрался. Ты хоть помнишь друзей-то твоих вчерашних?
-Друзей? – переспросил ДМ, всё больше трезвея. – Ннеа, ниччё не помню. Охохо, беда-то какая!..
-Ну вот, эти твои собутыльники, видать, мешок и стащили.
-Да на кой он им? Там же игрушки ребятишкам и всякие заветные желания детские.
-Ну вот, как же такое не стащить! Взрослые тоже ведь большие дети. Только когда они были маленькими, пили молоко, сок, ситро, а выросли – на пиво, вино и водку с самогоном перешли…
-Что же делать-то?! Я же на работе. Начальство с меня голову снимет за потерю казённого имущества, лишит лицензии и сошлёт лет на 10 на какую-нибудь затрапезную провинциальную планетку. А у меня жена, детишки, их тоже кормить надо. Ох, ёлки зелёные, берёзки кудрявые, блины горелые! Ой, горе мне, горе! И Снегурочка от меня куда-то сбежала, не помню ни черта!
ДМ совсем расстроился, сел на снег и привалился спиной к деревцу.
-Ну что поделаешь, бывает, - посочувствовал я, - но одному из твоих горь мы помочь попробуем. Пошли, что ли?
-Охохох, пошли, а куда?
-Да тут недалеко,.. есть одна идейка, точнее – забегаловка. Сам-то доковыляешь, или службу спасения вызывать?
-Сам, сам, - ДМ вынул откуда-то из кармана небольшой цилиндрический предмет, телескопически растянул его. Получилась длинная палка.
-Хоть посох при мне остался, - сказал он.
-Ну вот, - подбодрил я его, - значит, ещё не всё потеряно.
Опираясь на этот свой посох, ДМ встал на ноги, и заковылял за нами.
***
В забегаловке людей было немного. Очевидно только матёрые завсегдатаи, которым и податься-то в праздники особо некуда. На своём веку они всякое повидали, потому нашему появлению никто не удивился. Подумаешь, эка невидаль, мы, мол, и с чёртиками, и с зелёными человечками, и с белочками общались, а тут Дед Мороз какой-то. Да и девица за стойкой нас спокойно восприняла, окинула только сочувствующим взором и подмигнула ДМ:
-А, дедуля, уже в Новом году похмеляться пришёл?
На её экивок тот странно покосился на барменшу (назовём её так), сделал усилие лицом, будто что-то пытаясь припомнить, но никакого положительного результата не вышло. Тогда он отошёл и присел за свободный столик.
Я взял по бокалу пива, а сынишке сока, и мы присоединились к ДМ.
Стянув бороду, тот жадно присосался к целебному напитку.
-Ух, хорошо! – выдохнул он, отставив полупустую тару. – Прямо в мозгах и во всём организме просветление наступило. Спасли вы меня, ребята, век благодарен буду.
-Смотри, не расплатишься, - буркнул я и кивнул на приставленный к столику посох, - спрячь, а то и удочку твою сопрут… Добрый Дедушка Мороз…
-Вот любите вы иронизировать, а я юмор понимаю и ценю, а за то, что вы меня спасли, подарок вам сделаю… Вот, бери, дарю! – с этими словами он сложил посох и отдал сыну.
Я хотел было запротестовать, но передумал, ладно уж, пусть будет, может, пригодится в хозяйстве.
Сын с удовольствием принял вещицу.
-Дед Мороз, а эта палка у тебя волшебная?
-Обижаешь!
-А что ей можно делать?
-Всё, что угодно.
-Например, пиво в водку превратить, - подсказал я.
-Да нет же, он запрограммирован только на детские желания, - пояснил ДМ.
-Ну так, вперёд, наколдуй нам что-нибудь, - попросил я, - покажи свою волшебную силу, чтоб ребёнок в тебе не разуверился.
-Сейчас не могу, - печально проговорил Дед Мороз, - посох ведь работает только в ночь на Новый год. Он типа аккумулятора. В течении года накапливает в себе детскую энергию веры в чудо, а потом – рраз – и чуды свершаются,.. точнее, чудеса! Такие правила, не я их придумал.
-Красиво, и в оригинальности не откажешь, - сказал я и обнадёжил сынишку: -А ты прикинь, разве то, что мы с тобой нашли и спасли ДМ, не чудо?
- Наверное, - сказал он, подумав. - Только целый год ждать исполнения желаний, это же так долго. Можно и забыть, чего хотел… Но всё равно, спасибо тебе, ДМ за этот, как его,.. посох.
-На здоровье, тем более, я чувствую, что он мне больше не понадобится.
-Что так? – удивился я. – Или у нас с сегодняшнего дня отменили вращение земшарика?
-А, - неопределённо махнул рукой ДМ.
-Тайна фирмы, понятно, - решил я не настаивать и добавил. – Что ж, по-моему, нам пора по домам, и так загулялись, - и мы двинулись на выход.
Деда Мороза я пропустил вперёд, а сам задержался, чтобы явить чудо, то есть расплатиться за себя и за того деда. Девушка-барменша взяла деньги и выудила из-за барной стойки мешок.
-Сдаётся мне, это ваша вещица? – хитро прищурилась она.
-Ой, так это ж наверно наш Дед Мороз потерял! – воскликнул сынишка.
-Хм, похоже, - не удивился я.
-Ещё бы. Он ведь вчера тут алкашей поздравлял.
-Молодчага, а детей без подарков оставил?
-Да нет, не беспокойтесь. Забирайте мешок, там ещё и для вас кой-чего осталось... Счастливчик! – подмигнула она мне на прощание. Я недоумённо пожал плечами, флиртует, что ли?
На улице я передал мешок хозяину.
-Ну что, держи, скажи спасибо добрым людям.
Поначалу ДМ возликовал, и тут же полез проверять содержимое, пошарил в мешке, выудил сложенный вчетверо лист бумаги, развернул и прочёл, после чего его ликование сильно поутихло. Более того, сменилось суровой мрачностью, он заторопился и принялся с нами прощаться. Не принимая возражений, мешок он оставил мне.
-Дед Мороз, ты куда? – крикнул вдогонку сынишка.
-Прощай, малыш, - отмахнулась от нас удаляющаяся фигура.
-Ну что ж, берём мешок, пошли домой, - вздохнул я, - очевидно, на сегодня приключения завершены, пойдём, сына. Называется – вышли немного прогуляться…
-Молодые люди, - нас вдруг окликнули. Это оказалась девушка-барменша. -У меня есть к вам предложение.
-Нда, - пробормотал я, - очевидно, мои выводы насчёт приключений были преждевременны, - Но я вообще-то женат, и нас ждут дома.
-Деловое предложение, - пояснила она, улыбнувшись, - и не врите, никто вас дома не ждёт, кроме попугая и кота. А с супругой вы третий год как в разводе.
-Во-первых, я не вру, я импровизирую. А во-вторых, всё-то вы знаете, даже то, что знать и не нужно.
-Извините, если я вас задела, - похоже, она искренне огорчилась за свою бестактность, - но вы сами…
-Да ладно, это всё прошлое.
-Хорошо, тогда давайте я вас проведу, заодно и побеседуем.
-Что же вы мне хотите предложить? И кто вы вообще такая,.. эээ, деловая?
-Я,.. ну, скажем, агент по трудоустройству, кодовый позывной «Снегурочка». А насчёт предложения… Только что в Межгалактической службе Дедов Морозов появилась вакансия. Да вы сами были тому свидетелем.
-Офигеть! – офигел я.
Сынишка тоже раскрыл рот от удивления.
-И я приглашаю вас на освободившееся место.
-Но…
-Работа несложная, тем более, мы изучили ваше досье, и пришли к выводу, что вы прекрасно справитесь.
-Э…
-Ну, конечно, постоянные командировки… Зато не просто мир повидаете, а расширите представление о Вселенной. Правда, мы пока только нашу Галактику обслуживаем, но фирма у нас молодая, развивающаяся, так что будем расширяться и предоставлять свои услуги всё большему количеству гуманоидных рас по всему космосу.
-А…
-Да, самое главное – полный соцпакет, гибкий график и достойная зарплата плюс командировочные, плюс чаевые,.. без работы и без денег не будете сидеть. Не мне вам объяснять, в астрономии вы ориентруетесь, фантастикой увлекаетесь, что у каждой планеты свои параметры обращения вокруг светил, сколько планет – столько Новых годов, да ещё и в разные временные промежутки.
-Ммм…
-Да и потом, дома вы всё равно будете бывать часто.
-Нноо..
-Никаких межзвёздных перелётов, анабиозов. Это позавчерашний день прогресса. Нуль-транспортировка, телепортация, эго-перенос, назовите как хотите, суть не изменится.
-А?..
-Хотите спросить, что с вашим ДМ будет?
Я кивнул.
-Ну, сначала скажу вам спасибо за то, что вы человека в беде не оставили.
-Вы шутите?
-Шучу, конечно. А потом, мы же не изверги, работников службы подбираем очень тщательно, хотя, сами видели, бывают и проколы. Поэтому, конечно, без системы наказаний нельзя. Пока что у него первый такой срыв, только после третьего нарушения мы списываем сотрудника. За него не беспокойтесь, ничего страшного с ним не случится, поработает некоторое время на низшей должности, Кощеем бессмертным, например, на отдалённой планете задворок Галактики, а дальше, если будет себя хорошо вести, посмотрим... Вот мы и к вашему подъезду подошли. Так что мы вас не торопим, подумайте над…
-Я согласен.
-Что, так вот сразу? – девушка засмеялась.
А сынишка, всё это время внимательно слушавший наш разговор, выдохнул:
-Вот это класс! Мой папа – межпланетный Дед Мороз!
-Сразу, - сказал я, - а чего тянуть? Но только у меня одно условие, насчёт Снегурочки.
-Об этом не беспокойтесь, Снегурочку мы вам выделим.
-Не надо мне никого выделять. У меня к вам встречное предложение. Я хочу, чтобы моей Снегурочкой были вы.
-Я? Ну вы даёте! – она расхохоталась. –Это не так-то просто, но я подумаю над вашим встречным предложением. Что ж, до свиданья, - и она пошла прочь.
-А…
-Мешок не забудьте, межпланетный Дед Мороз, - обернулась, - в нём всё необходимое: инструкции, документы, планетные навигаторы,.. и подарок сынишке.
-Пап, пап, пап, - потянул меня за рукав сын, - пошли скорей, посмотрим, что там, пошли, ну пошли.
-Ну, вперёд! – я закинул мешок на плечо и мы вошли в подъезд.
2011
Ведьмино окно
Мы тогда старшеклассниками были. Я, Саня и Олег – неразлучная троица. Ну, как раз, когда эта «перестройка» грянула. Повезло нашему поколению. Лихие 90-е и всё такое, сопутствующее. По нашему провинциальному поселению беспредел и бандитизм катком не прошёлся, как по столичным городам, тем не менее, своих маразмов хватало.
Помню, каким потоком хлынула на простых смертных информация о паранормальных явлениях, типа НЛО, полтергейстов, призраков, аномальных зон?.. На любой вкус! Тут вам и экранные чародеи, именующие себя по-научному «экстрасенсами», официально (кем-то?) признанные, вроде Кашпировского с Чумаком (моя бабуля его «чуваком» называла); тут вам и всевозможные доморощенные ведьмы и колдуны. Всякие «бабушки Параски», «дедушки Пантелеи», белые маги и магини в 3-м, 5-м, 7-м, -надцатом поколении; вещуньи, гадатели, вправлятели выпавших карм, привораживатели судеб и денег, изготовители противосглазных и антипорчевых настоек и амулетов, и прочая, и прочая.
Ну, вы можете себе представить, как на нашу молодую психику действовало это ведущееся по всем фронтам наступление оккультных сил!? Если люди старшего возраста, закалённые советской идеологией, без оглядки погружались в болото мистицизма, то мы… Да нет, не буду сгущать краски. У нас хватило трезвомыслия, сарказма, иронии воспринимать всё творящееся с большой долей юмора. Как там пел Высоцкий: «Удивительное рядом, но оно запрещено!» Вот нам и хотелось прикоснуться к теперь разрешённому удивительному, хотелось прикоснуться к тайне своими руками, почувствовать на собственной шкуре мурашки мистического ужаса, собственными глазами увидеть всю эту вышедшую из подполья нечисть – ведьм, барабашек, инопланетян, фантомов, домовых...
Мы перечитывали кипы самой разнообразной литературы о сверхъестественном, перелопачивали горы научно-популярных журналов, не пропускали ни одной публикации в газетах, ни одной передачи по ТВ, пытаясь докопаться до истины. Естественно, одной теорией дело не ограничивалось. Как же без практики, без полевых исследований!? Конечно, нам далеко было до «охотников за привидениями» с их спецоборудованием для ловли эктоплазматических созданий, но и наша «оперативная» группа тоже чего-то стоила.
Начинали мы со сбора разнообразных необъяснимых случаев, любых, не укладывающихся в рамки обычной человеческой логики. Даже специальную картотеку аномального вели. Она до сих пор сохранилась у меня, только вот где я её приткнул – запамятовал. Возможно, на чердаке валяется, если мыши к ней не приложились. Так вот, припомнился мне один любопытный случай из нашей практики.
Как вы понимаете, город наш небольшой, и слухи разлетаются мгновенно. Уловили мы такой интересный слушок, может, даже и от бабули моей услышали. Мол, есть на окраине города заброшенный дом, в котором сверхъестественные вещи происходят. Разузнали мы, что в доме раньше жила одинокая бездетная старуха. Недвижимость свою завещать было некому, квартирантов она не пускала. А прошлой зимой старуха померла. Соседи её не любили, поговаривали, что ведьмует она, однако им-то и хоронить её пришлось. Дальше – наши сердобольные граждане барахло растащили, но не думаю, будто старуха что-то там особо ценное накопила. И дом теперь пустовал, ветшал. Поговаривали, недавно в нём бомж приблудный поселился, а потом нашли того бомжа мёртвым… Мало ли бомжей помирает. Но, видно кто-то из тех же соседей-доброжелателей пустил очередной слух, что бомжа дух умершей старухи замордовал, а слухи, сами знаете – что круги по воде расходятся. В общем, закрепилась за домом недобрая слава, которую мы и собрались развеять. После школьных уроков, поближе к вечеру собрались нашей троицей.
Какого-то особого рода ужаса перед домом мы не испытывали. Страх, точнее – опаска, обычная настороженность наверняка были, но эти эмоции побеждал огромный исследовательский интерес. Скепсис тоже нам здорово помогал.
Ну, значит, собрались мы у дома. Дверь давно вынесена; все окна, кроме одного, повыбиты. Пустые рамы торчат. Вошли мы: пыльно внутри, штукатурка осыпавшаяся, стены облупленные, мусор, бутылки, банки консервные, тряпьё полуистлевшее по углам валяется. Пока светло было, я своей бессменной «Сменой» пофоткал все эти развалины… Как-то незаметно свечерело. Олег фонарик включил, шарил им вокруг. Короче, побродили мы по комнатам, никаких зацепок не нашли. Даже скучно как-то стало. Санек поорать решил. Мы тоже его поддержали: пошумели, эхо погоняли. Ровным счётом ничего особенного. Постояли в раздумье. С моим предложением заночевать здесь, согласились, но только не сегодня, а в какой-нибудь из выходных дней. Собрались уходить, слегка разочарованные: наверняка глупо было надеяться на что этакое.
А тут вдруг в соседней комнате шорох послышался. Мы – туда, посветили – ничего. Крысы или мыши, наверное, а кто здесь ещё может быть? Но шорох теперь из другой комнаты раздался ещё явственней, по крайней мере, так нам казалось тогда. Шорох то появлялся, то исчезал, но откуда конкретно он исходит, мы не могли определить. Побегали по дому, ногами постучали, покричали, чтобы поднявшийся страх заглушить. Шорох прекратился. Но тут в том единственном уцелевшем окне стёкла задребезжали, и таким сгустком холода повеяло, что меня непроизвольно передёрнуло от резкого озноба. Причём, холод шёл будто прямо из под пола, поднимался от ног и пробирался выше.
- Пойдём отсюда, - Олег потянул меня за собой прочь из дома.
Уже отойдя на порядочное расстояние, Олег, цокоча зубами, спросил:
- Вы видели?
- Что? - не поняли мы.
- Лицо в окне!.. Старая такая женщина, с седыми патлами?
- Нет, - мы действительно ничего такого не заметили. Но и оснований не верить другу у нас не было. Санёк выдал предположение, что, возможно, это грузовик по улице прогрохотал, вот стекло в окне и задребезжало. А отсветы фар дополнили картину сюрреалистическими бликами.
-Ну сам понимаешь, что угодно могло примерещиться, когда твоё восприятие соответственно настроено.
- А холод, холод вы почувствовали? – не унимался Олег.
Я признался, мол, действительно, испытал резкий озноб. Только Санька наши впечатления не затронули. В общем, с растревоженными эмоциями разошлись мы по домам…
А наутро Олег в школу не явился. Мы с Саньком еле досидели до конца уроков – и сразу к нему. Прибежали, а мать олегова говорит, что заболел он. Врача вызвали, тот ничего вразумительного не определил. Но на всякий случай антибиотики прописал. Зашли, значит, мы к другу в комнату, а он лежит на кровати, в одну точку смотрит. Я его окликаю, а он – никакой реакции. Потормошил.
- Олег, - обращаюсь, - ты чего это? Не валяй дурака. Косишь от занятий, что ли? - Посмотрел ему в глаза, а у него зрачки расширены, как у ненормального.
- Во даёт! – Санёк тоже был удивлён не меньше моего.
Так мы ничего и не добились от Олега. Мать сказала ещё, что с утра он всё про какую-то старуху бормотал, а теперь вот совсем замолчал.
Я тогда подумал, что Олегу не просто врач нужен, а психиатр с большим опытом работы. Мы с Саньком, конечно, и себя в произошедшем винили. Но ведь до этого случая всё нормально было в наших исследованиях аномального. К тому же, с нами-то ведь ничего экстраординарного не случилось. Санек, вон вообще ни фига не заметил. Хотя…
- Сань, только не ври мне, - прямо говорю ему, - ты ведь тоже что-то видел!
- С чего ты взял? – отвёл глаза в сторону Санёк.
- Интуиция!
- Ну,.. видел, и что с того?..
- Действительно, ничего. Ану, пойдём ещё сходим к дому.
Ну что, пришли мы. Опять походили-побродили внутри, нашли фонарик Олега. Очевидно, он его потерял вчера. Вышли, нарезали несколько кругов вокруг. Что-то меня беспокоило, но я никак не мог осознать – что. Наконец понял – окно. То самое, единственное, не повреждённое окно. С грязными стёклами и рассохшейся рамой.
Я посветил в него фонариком. Раз, второй, ещё.
- Сань, смотри!
Всякий раз при перевключении луч света выхватывал какой-то силуэт, тут же исчезавший. Доля секунды – и уже ничего нет.
- Ну да, - мрачно согласился Санёк. – При желании, и при живом воображении можно рассмотреть что-то похожее на распатланную тётку.
Недолго думая, повинуясь силе злости, я подхватил с земли кусок кирпича и швырнул в окно. Моему примеру последовал и Санёк. В считанные секунды мы вдребезги разнесли стёкла вместе с ветхой рамой и, не дожидаясь дальнейшего развития событий, «сделали ноги».
И что вы думаете?!.. Акт мщения возымел действие! На следующий день Олег, как ни в чём не бывало, припёрся в школу – живой-здоровый, и – абсолютно адекватный. Мы его пытались расспросить, что такое с ним произошло, а он удивлялся и не понимал, чего мы от него хотим. То есть, он помнил, как мы вместе в дом ходили, а дальше – как будто кто-то стёр из его памяти информацию о том вечере, о следующем дне. Мы с Саньком терялись в догадках, близкие олеговы вообще так ничего и не поняли, да они особо и не искали ответа, списали на своеобразное проявление переходного возраста, и всё такое.
Такая вот простая или нет история. Ну а мода на оккультизм постепенно прошла, мы «переболели» всей этой мистической (по словам моей бабули) «страхомудией», другие проблемы в жизни вышли на первый план. Но всё равно так иногда тянет прикоснуться к неведомому! Вот и сейчас ловлю себя на мысли: надо будет покопаться-таки на чердаке. Может, найдётся наша картотека аномального, а там – посмотрим…
2005; 2009
Быть собой
И тогда я понял, что он – дурак! Чёрт возьми, как ослепляет должность! Верховный Иерарх!.. Как же ты ничтожен, как же ты мал, и как, будучи человеком, невозможно стать тебе Человеком…
Но сначала я прислушивался, я искал подвох – ну не может быть, он же занимает высший пост Земли!
Он учил меня, я его слушал. Соглашался со всеми его наставлениями, спешил выполнять все его приказы. Непогрешимость его затмевала мой разум.
Но однажды… Однажды это всё же случилось. Я, конечно, не сразу поверил в нелепость. Ведь ошибки дано совершать только людям, но никак уж не божествам. А ошибки накапливались, их было всё больше и больше. И мало-помалу я стал терять веру в него. Я, особа, приближённая к Верховному Иерарху, терзался сомнениями, переполнялся ядом скепсиса, я отказывался потакать ему во всём, действовать по его ошибкам, возводимым в ранг правил. Я пытался лгать самому себе, но тогда мой внутренний гироскоп правды сходил с ума, заставляя меня вновь вернуться на путь истинный.
Очевидно, он начал подозревать, что со мной что-то не так. Уважал ли он меня? Не думаю, вряд ли, но я заметил, что он стал более сдержан со мной в проявлении эмоций.
И однажды… Однажды это всё же случилось. Я не сдержался и в ответ на многозначительный трёп Верховного Иерарха Земли позволил себе расхохотаться и – выйти без разрешения из высокого его кабинета.
А он долго ещё неподвижно сидел, оторопело глядя мне вслед. Мой кумир был повержен. Не мог он взять в толк, что означает подобный демарш. Он был настолько глуп в отношении понимания и проявления чувств, ограничен духовно, что даже не умел ненавидеть. Только мгновенного испуга скрыть не сумел он. Продемонстрировав мне тем самым свою тайную фобию воли. Слабоумие чувств, столь необходимое на Эвересте власти, подвело его.
Неужели он испугался меня? Ну не смешно ли – быть Богом для всех и ничтожеством для одного?
А ко мне после приступа смеха пришла жалось. Бог был убог. Очевидно, он понял своё убожество, и скрывать собственное ничтожество от самого себя теперь не имело смысла. Осознание же того, что и я понял это, внесло дискомфорт в его отлаженную систему ошибок, становящихся правилами.
Я раздавил его тем, что перестал раболепствовать, пресмыкаться, как это делало подавляющее большинство подчинённых Великого Иерарха. Я вновь стал таким, какой есть, я стал всегдашным. Я просто не умел по-другому быть.
Если скажете, что моя беда – обострённое чувство Я, требующее справедливости, то бишь, правды, в раскрытии любого малейшего проявления лжи, — я с вами спорить не буду. Думайте, как вам удобно. Поклоняйтесь своему выдуманному богу, я вас не поддержу.
Становясь заложниками собственных амбиций, в конце концов, первые лица любых иерархических систем напрочь теряют основные истинно человеческие качества характера. Это расплата за обладание властью.
Я понял, что не смогу приспособиться и задавить собственный смех, не смогу заплатить непомерно высокую цену за потерю себя.
-Я здесь чужой, - сказал я Верховному Иерарху, придя на следующий день за расчётом.
Он по привычке многозначительно надулся, но увидев мою чеширскую улыбку, вспомнил, что передо мной рисоваться не стоит. Расслабился.
-Да, конечно, я не смею тебя удерживать. Это твоё право. Могу только посодействовать в переходе на другую работу.
О, как он уважал букву закона, особенно, если она касалась его личных интересов!
И сейчас, работая сортировщиком на заводе бытовых отходов в Антарктиде, я бесконечно благодарен Верховному Иерарху, моему бывшему богу, за предоставленную мне возможность быть самим собой. Что значит – не унижаться, не пресмыкаться, не лгать.
2.05., 11.12.07
Пешки
-Ну вы же знаете, чтó завтра произойдёт?
-Знаю, ну и?..
-Разве нельзя это предотвратить?
-Может и можно, но приказа нет.
-Но это же бесчеловечно.
-Вот именно, вы точно сказали «бес-человечно». Если бы мы были человеками, как бы мы смогли работать?
-Но неужели же вам чуждо милосердие, неужели вам ни капельки не жалко этого малыша и,.. ведь их утром…
-А вам? Вы равны нам по силе – вот и действуйте, нечего на нас сваливать свои проблемы. А мы мешать не будем. Говорю же, у меня – приказа нет.
-Но и Небесный молчит.
-Да и нашему Подземному не до таких мелких дел. У него своих проблем от копыт до рогов.
-Так что же, так и будем сидеть здесь и наблюдать, как свершится непоправимое?
-А на чьей стороне Закон Баланса?
-Вы же знаете, он не может быть ни на чьей стороне, иначе баланс нарушится.
-А вы пёрышко случайно уроните на свою чашу и схитрите, мол, не нарошно.
-Нет, ну я так не могу, я же – не вы, не обучен я таким методам. И потом, у меня инструкция. Если я её нарушу, мне будет…
-Что будет? Ну максимум, к нам сошлют на пятнадцать суток за несоответствие занимаемой должности.
-Что вы меня подначиваете, вот уж бесовское отродье. Так и норовите на чужие плечи ответственность переложить. Самому слабо?
-А почему я?
-Ну не я же! Кто первым разговор о жалости завёл?
-А я и не отрицаю, хотя вам по статусу надо бы сострадание проявить.
-У меня инструкция.
-А у меня приказ.
Они отодвинулись друг от друга и уставились на прислушивающегося к чему-то малыша.
-Он нас слышит?
-Возможно, он же ещё не повзрослел.
-Тогда, может быть, и видит?
-Нет, это уж точно невозможно.
-Но разве он не смотрит на меня?
-Скорее на меня.
-На нас?
-Жуть какая, у меня шерсть на загривке шевелится от его взгляда.
-А у меня перья топорщатся.
-Он сейчас реветь будет, ой, Господи!
-Ох, чёрт подери!
-Баю-баюшки-баю, баю-песенку спою, спи, младенец, засыпай, попадёшь наутро в рай…
-Спи, ребёнок, будешь рад, попадёшь наутро в ад…
-Что вы городите, почему в ад? Он же ещё дитя.
-А почему в рай, чем он заслужил его?..
-Не спорьте, я лучше знаю.
-Это с какого перепугу вы лучше знаете?
-Я вот вам сейчас крылья пообломаю, тогда узнаете, святоша!
-Что такое?, как вы смеете, вот я вам сейчас рога пооткручу!
***
-Ну-ну-ну, что ты раскричалась, маленькая, приснилось что плохое?
-Ба-абушка-а, ба-абушка-а…
-Ну-ну-ну, сейчас я тебя на ручки возьму, песенку спою.
-Ба-абушка, ба-абушка, там,.. там,.. дядьки поганые, они,.. они…
-Баю-баюшки, баю, баю внученьку мою…
-Ба-абушка,.. ба-абушка, они говорят, что…
-Спи, малышка, засыпай, баю-баю баю-бай…
-Они говорят, что завтра с нами будет что-то страшное…
-Придёт серенький волчок…
-Они говорят, что нас завтра вообще не будет…
-И укусит за бочок…
-Бабушка-а, они произносят напугательские слова…
-Я волчонка прогоню…
-Они плохие дядьки. Вон они, посмотри. Ты что, их не видишь? Прогони их!
-Баю-баюшки-баю…
-Я боюсь их, бабушка-а, ты что, их не слышишь? Они – дурные дядьки!
-Ох, как раскричалось, дитятко, если б ты ещё говорить могла, ну ты погляди, прямо заходится плачем, баю-баюшки-баю, а мама ж только утром придёт с ночной смены, ох, может, температурка поднялась?.. Да нет, нормально… Колики, наверное, баю-баюшки-баю, сейчас мы тебе эспумизанчику накапаем, баю-баюшки-баю, и бабушка себе валерьяночки выпьет, баю-баю баю-бай…
-Ба-абушка-а… Мамочка-а, папа, где вы?, я к вам хочу-у…
-Баю-баюшки-баю…
***
-Товаришу командир, там же ж люди.
-Які там люди, там сепаратисти! І який я тобі товариш, товариші всі у Рашкє зосталися.
-Пан командир…
-Ти шо, подлюко, прикази командира відмовляєшся виконувати!?
-Та ні, я,.. ми ж дрона запускали, й він ніяких зелених чоловічків не побачив…
-До біса твого дрона! Ось, тримай, пий!
-Не палена, як нещодавно? Я тільки-но оклигав.
-Не сси в кампот, я ж бухнув, і нічого, як бачиш. Все буде зашибісь. Це, війна, синку, тут мамка цицьки не дасть. Тут я тобі й мамка, й папка, й біс та янгол.
-О, гарно пійшла, та це ж, кхе-х, самогон.
-А то!
-Та вже ж не АТО – ООС.
-Яка в хрєна різниця, війна вона війна і є.
-Авжеж… А дивіться, які хатки чепурненьки, то ж там хтось живе.
-Ти мені тут демагогію не розводь, сопляк. Я тобі кажу, там московські жиди позасідали, а то усе – декорація. Якщо не ти їх, то вони – нас, москаляки чортячі! Пий, та пуляй, поки я добрий, а то, ти диви, розпатякавсь.
-Фух, і ця гарнесенько…
-Пий! І заруби собі на своєму кирпатому шнобелі – ми військові, в бога душу в три чорти! Ми нашу рідну неньку боронимо від москальської навали. Нам країна відповідальне завдання дала, щоб діти наші та всякі рідні-благорідні спокійно спали, ми тут їк- їк- ній спокій стережемо. Пий, с-собача морда! Та с-слухай свого командира! Вогонь!
-Есть, товаришу командир! Служу народу України!
-Ш-шо ти верзеш, на губу схотів, треба по уставу.
-В-вибачаюся… Слава Україні, пан обер,.. штрумба,.. штрульман,.. хвюрер!
-Х-хероям слава! Приказую по с-сепаратистах – вогонь! Мать-перемать! Шоб вони всі повиздихали! Ги-ги-ги…
-Отакої, гарно пішло… А якщо отвєтка буде?
-Яка отвєтка, ти ж влучив.
-А все ж не по собі якось, така гарна хатинка…
-Нічого, їх там ще багато. Вогонь!
***
-Может, надо было всё же ребёнка спасти? Погляди вон, как мать убивается, как бы умом не тронулась, да и отец не лучше…
-А что я мог?..
-То же, что и я…
-Ничего мы не могли…
-Даром, что высшие сущности.
-Не примазывайся.
-Да ладно, что теперь спор о терминах вести.
-Над нами обеими кое-кто повыше наших боссов будет.
-И ты всерьёз в это веришь?
-Как же можно существовать и не верить? Я же не могу быть атеистом, ведь тогда зачем мы вообще нужны?
-Для баланса сил.
-Это и дураку понятно, я не о том…
-Погоди, смотри, что это там под кирпичами шевелится?
-Ох, неужто жив кто?..
-А, это ты, что ли, Домовой?
-Скоты вы, сволочи… Людей моих загубили, дом развалили. Того и гляди, последних хозяев лишусь, вон что с ними от горя делается.
-Тьфу на тебя, это не мы…
-Все так говорят, никто ответственным быть не хочет,.. чтоб вы сгинули, чтоб вас Верховный Владыка развоплотил! Философские разговоры они разговаривают… Где мне жить-то теперь, окаянные!?
-А сам-то ты, сам – что?
-Я?.. Я пытался, но ведь для ваших боссов я только пешка в их тёмной игре, разве достучишься? К ним очередь на годы вперёд! Бюрократы проклятые!
-У меня приказа не было.
-А у меня – инструкция…
-И вообще, мы – сущности маленькие, подневольные, что с нас взять…
-Мы – ведь тоже всего лишь пешки…
10-12.12.14; 11-12.04.21
Дополнение
Зверь из моря
Отрывок №1 из неоконченной повести
Пролог № 2. Кто-то где-то.
Действие лекарств проходит, но туман ещё покрывает сознание. Андрей Алексеевич встаёт с мягкого пола, потягивается. Здесь, собственно говоря, всё мягко – пол, стены, потолок. Всё мягко и звуконепроницаемо. «Зачем ему понадобилось изолировать меня в бокс? Я же не буйный. Возможно, я когда-то проговорился, что иногда мне необходимо абсолютное одиночество? Тогда зачем было нужно вводить успокоительные препараты?..»
Бесшумно открывается дверь. На пороге – доктор.
-Доброе, утро. Рад видеть вас в добром здравии. Догадываетесь о причине моего прихода?
-Здравствуйте. Частично.
-Я хочу с вами побеседовать. Давайте выйдем в парк.
Они выходят из больничного корпуса и направляются по тротуару подальше вглубь парка.
Солнце ещё не успело как следует разогреться. Прохлада бодрит. На траве – обильная роса.
Врач и пациент идут молча и думают друг о друге. Андрей Алексеевич улавливает отдельные мысли доктора, но не старается в них вслушиваться.
Тротуар сменяется узенькой тропинкой, в конце которой – старая облезлая лавка.
-Присаживайтесь, - предлагает доктор и садится первым. В позе – напряжение. Сидит с выпрямленной спиной, сунув руки в карманы халата.
Андрей Алексеевич присаживается рядом. Расслаблен, закинул ногу на ногу, сцепил в замок кисти, опёрся спиной о спинку лавки. Сонный лекарственный туман в голове понемногу рассеивается.
-Вы уж извините меня, - начинает доктор, - я тогда не поверил вам, а следовало бы.
-Зачем вы извиняетесь? Вы же не можете быть виновны в том, что вас так воспитали. В таком случае придётся извиняться и за всё общество в целом. – Андрей Алексеевич говорит ровным, спокойным голосом, несколько отстранённо, что придаёт его словам особый оттенок достоверности. Этот седой человек многое повидал на своём веку, боль многих душ вобрал в свою душу. И то, о чём он рассказывает сейчас – лишь малая толика из того, что он никогда никому не расскажет. Мыслит он будто совершенно иными категориями, высшими, непонятными рядовому человеку. И поэтому он вынужден подбирать самые обычные слова, говорить ясно и доходчиво, будто при общении с ребёнком, иначе он не будет понят.
«Есть в нём что-то от библейских пророков, - думается Карлу Петровичу, - он любого может убедить в своей правоте. Какого же чёрта он делает здесь? У него ведь определённо есть некий дар. Пожалуй, безумием здесь и не пахнет,.. хотя, кто знает, где кончается так называемый здравый смысл и где начинается безумие?» - заметив, что отвлёкся, доктор, переспрашивает:
-Что вы сказали?
-Я молчал, - слегка озадачивает пациент ответом и поясняет, - я ждал, пока вы прервёте раздумья.
«Ну да, - вспоминает доктор, - никак не привыкну к его дару», а вслух говорит:
-Хорошо, я вас слушаю. Я помню – виноват не я, виновато общество.
-Что вы, разве я такое утверждал? Не делайте скоропалительных выводов. В данном случае не нужно искать виноватых, ибо их нет. Так уж устроена человеческая психика. Объективное всегда сводится к субъективному… Вы, как врачеватель человеческих душ, должны понимать это. Человек жаждет чуда, но он научен обществом, что чудес не бывает. Как с подобным смириться? И вдруг – чудо происходит, а человек не готов к нему, он пугается, говорит «Этого не может быть!» и пытается найти рациональное объяснение произошедшему. Но стоит ли? Разум человеческий всесилен только в рамках отпущенного ему знания. Ему кажется реальным только то, что можно потрогать руками. Но душу руками не потрогаешь, а она есть наибольшее из чудес. И никакая логика не поможет, она бессильна, а потому и совершенно лишня. Необходима вера, только она помогает воспринимать вещи такими, какие они есть на самом деле. Не нужно ломать заведённый миропорядок. Именно этим человечество сейчас и занимается, но это же в конце концов и приведёт к саморазрушению человека. Знаете, ведь мышление первобытного человека было устроено намного практичнее современного.
-По-вашему, нужно вернуться назад, в пещеры?
-Ни в коем разе. Я предлагаю воспринимать реальность такой, какой мы её ощущаем.
-То есть быть равнодушным соглядатаем.
-Нет, просто не нужно пытаться изменить те законы природного развития, механизм действия которых нам непонятен.
-Значит, остановить прогресс?
-А что сие означает – «прогресс»? Красивое, но страшное слово?.. Прогресс ведь ведёт к нарушению законов природы. И законы эти будут посерьёзней Уголовного кодекса. Преступника можно изолировать от общества, посадив его за решётку, а природу за решётку не посадишь, подпиской о невыезде не сдержишь. Мы существуем не вопреки, а благодаря природе, но вместе с тем, сосём её кровь, как паразиты и не понимаем при этом, что если умрёт она – умрём и мы. Прогресс – это преступление перед природой. Поймите, изменить себя в физическом плане намного проще, чем в духовном. Вот человечество и пошло по этому пути наименьшего сопротивления. Но он ложен. Изменив реальность внутри себя, поймёшь, что снаружи-то её менять и не нужно. Помните, древние говорили, что познав себя – познаешь Вселенную. Но, ослеплённые гордостью мнимого могущества, мы всё реже смотрим в небо, а что уж говорить о погружении в себя…
Доктор смотрит на часы, и Андрей Алексеевич говорит:
-Да, вам пора идти, скоро обход. Но вы ведь меня пригласили на прогулку не только ради того, чтобы послушать мои философские теории… Вы записали номер авто, сбившего вашего сына?
-Да, но машину ещё не нашли.
-Тут не нужно быть ясновидящим, чтобы понять, что водитель сейчас где-нибудь отсиживается, а «Волга» отстаивается в каком-то гараже, возможно в другом городе.
-Но я должен найти водителя, - восклицает Карл Петрович, - он должен понести справедливое наказание за свою трусость. Вы же многое можете, помогите мне, пожалуйста.
-Уважаемый Карл Петрович, запомните, справедливых наказаний не бывает. А я, хоть и многое в моих силах, далеко не всемогущий. Я попытаюсь проследить последующие события после аварии, но сможете ли вы добиться так называемой справедливости?.. Впрочем, мне нужно побывать на месте происшествия… Если, конечно, вы не против и если вы доверяете бредням простого сумасшедшего.
-Мне кажется, вы намеренно умаляете свои возможности.
-Это хорошо, что вам так кажется, но, заметьте, в помощи я никогда никому не отказываю.
-И я думаю, - добавляет доктор, - ваши дела идут на поправку, и вскорости я вас выпишу.
-Нет, нет, - взволнованно вскидывается больной, - ни в коем случае! Мне ещё не время уходить от вас.
-Но, - не понимает доктор.
-Я настаиваю! – категоричность Андрея Алексеевича удивляет доктора. Словно другой человек стоит сейчас перед ним. Куда делись неторопливые размеренные движения. Энергией и решительностью наполнена его фигура.
-Хорошо, - соглашается доктор, - подержим вас ещё. – Снова взглядывает на часы, торопится, - мне пора, - добавляет, - а ведь сын-то ушибом отделался, не было никакого перелома, - и он слегка улыбается.
-Значит, случай помог мне сделать больше, чем я мог в тот момент, - резюмирует Андрей Алексеевич.
-Извините, я, забыл поблагодарить вас, - доктор жмёт пациенту руку, смотрит в глаза, - спасибо вам и,.. я, кажется, начинаю верить вам. – Уходит.
«Нет, ты мне уже веришь», - думает вслед Андрей Алексеевич.
Снова присаживается на лавку, но одиночество его длится недолго. Шорох за спиной. Оборачивается. Из кустов на четвереньках выбирается Саша. Его пижама промокла от росы. Мелкая дрожь бьёт его тело. Он забирается с ногами на лавку и съёживается, пытаясь согреться.
-Тебя выпустили?
-Аг-га, - дрожит Саша, - я их дозы в гробу видал! Они на меня хрен действуют!.. С-сволочи! –ругается он и сплёвывает.
-Ты нас подслушивал? – ловит сашины глаза Андрей Алексеевич.
-О-о, - Саша втягивает голову в плечи, потом поочерёдно закрывает ладонями глаза, уши, рот.
-Да ладно, разве тут были какие-то тайны?
-У-у, страшшные тайны! – закатывает Саша глаза. Спрыгивает с лавки и, обхватив колени Андрея Алексеевича, доверительно шепчет, - но я ничего, нич-чего не скажу этим сволочам. Они меня ненавидят. И я их ненавижу. Я не дебил, они сами придурки, придурки. Они не знают, кто я, а я знаю, и вы знаете. Я вам скажу, кто я… Хотите, я вам скажу, кто я? Потому что вы не злой. Я скажу.
-Ну и кто же ты?
Но Саша уходит от ответа. Вместо этого он отскакивает от Андрея Алексеевича, становится в позу и читает свои безумные экспромты.
Андрей Алексеевич параллельно слушает Сашу и думает о своём. Он чувствует, что надвигаются важные события, могущие потревожить размеренную жизнь этого небольшого приморского городка. Он видит: перед глазами мелькают картинки будущих событий. Он чувствует надвигающееся на город Зло в виде непонятного, размытого образа. Зло, выходящее из моря. Он знает, что сам этому Злу противостоять не сможет. Нужен ученик, помощник, обладающий Даром. Он не видел ученика в лицо, но догадывается о его возможностях, о потенциале его Дара, знает характер его сознания. Недавно он прощупывал мозг ученика и послал ему предостерегающее видение, из которого ученик самостоятельно сумел добыть необходимые на тот момент сведения, сумел предупредить людей (кого конкретно – Андрей Алексеевич не знал) о грозящей опасности. Следовательно, он сделал первый шаг – он изменил будущую реальность. Он уже учится, он интуитивно постигает и применяет знание. Но скоро он придёт к мастеру и тот займётся его обучением вплотную…
Стоп, о чём это там читает наш Саша, или, как он сам себя называет, Имярек Зумской? Похоже, он тоже что-то предчувствует…
Приходи же, ученик, я жду тебя!..
Зверь из моря
Тень набежала на море.
Из моря выходит Зверь.
Несёт он нам плач и горе, -
Горе земных потерь.
Мы просим его уйти, но –
Зверь крови давно не пил.
Он пахнет дождём и тиной,
Идёт он, взрывая ил.
Мы просим: пощады дай же!
Но Зверь этот мёртв, и вот –
Не видя дороги даже –
В кровавый идёт поход.
Август 1997
Разговор о Бермудском треугольнике
Отрывок №2 из неоконченной повести
<…>
-А о чём у вас тут разговор был? – спросил я Игорька, подсаживаясь ближе.
-О тайнах природы, - пояснил он.
-А-а, - скептически улыбнулся я.
-Ну, в общем так, кто не хочет, тот может валить отседова! – отреагировал Игорёк на мой скепсис.
-Нет, я хочу, - успокоил я присутствующих.
-Не телись, Петрович, продолжай, - подтолкнул к беседе дистрофического вида старичок, которого все звали «дедом Егором».
-Так вот, я и говорю… В этом Бермуцком треугольнике постоянно что-то пропадает. То корабли, то самолёты. Однажды целая эскар… - он запнулся, проговаривая про себя трудное слово и после паузы, которая, однако, ему не помогла, продолжил, - целая эскардилья самолётов пропала, во как!..
-Эскадрилья, - поправил я.
-Я и говорю, - Петрович схитрил, - я и говорю,.. это самое слово.
-Да-а, интересная тут у вас беседа, - опять проиронизировал я и процитировал:
Дорогая передача, во субботу, чуть не плача,
Вся Канатчикова дача к телевизору рвалась,
Вместо чтоб поесть, помыться, уколоться и забыться,
Вся безумная больница у экрана собралась.
Говорил ломая руки краснобай и баламут
Про бессилие науки перед тайною Бермуд…
-Сам ты баламут! – прервал меня Петрович.
-А у меня, знаете, частенько тоже кой-чего пропадало, - без малейшего намёка на шутку встрял дед Егор. –Вот, бывало, принесу получку, поделю на части: часть – себе, часть – жене. Свою половину в надёжном месте припрятываю. Как бутылочку надо, я – туда, а денег-то – митькой звать. И так не раз бывало, пока я жинку на месте преступления не застукал. Вот змея подколодная! И откель она узнала про мои заначки?.. Так я вот с тех пор их в разные места ховаю. Правда, память уже не та, частенько сам забываю, куда поклал… А то ещо было…
-Ты нам, дед, мозги не заморачивай, - прервал деда Колька. – Мы тебя вообще слушать не собирались, а ты встрял тут.
Дед Егор засопел и отвернулся, деланно обидевшись. Но едва Петрович зарассказывал дальше, как дед жадными глазами впился в рассказчика.
-И вот учёные люди думали-думали над загадкой этой, и каждый начал свои ипотезы высувать. Один грит, шо это, мол, магнитная ненормалия. Другой, шо те корабли и самолёты инопланетяны ворують, шоб потом с людями икспирименты ставить. А третий так ваще додумался до того, что будто бы никуда корабли не деваются, а это,.. как же я там читал… Ну, будто бы море разжиживается, как воздух, и посудины на дно падают с людями вместе. А ещо кто-то говаривал, будто в этих Бермудах всякие параллельные отверствия имеются, и техника прямиком в эти отверствия и проваливается. Типа чёрных дырок. То ись напрямик в космос вылетают.
-Да, - опять не выдержал я, -
Больно бьют по нашим душам голоса за тыщи миль,
Зря Америку не глушим, зря не давим Израиль.
Всей своей враждебной сутью подрывают и вредят,
Кормят, поят нас бермутью про таинственный квадрат.
Но тут уже наш сержант Тучин не выдержал, прервал:
-Ты прекрати мне тут политическую демагогию разводить! Разболтался он.
-Так это не я, это Высоцкий.
-Вот ему может и позволено, а ты придержи язык. И вообще, Бермудский факт существует?.. Да, однозначно. Но только что нам до Треугольника, когда у нас своих тайн в городе хватает.
<…>
1993; 4.11.17