"Под гнётом вековечных скал
Никто досель не отыскал.
Ты пробудил меня, герой!
Владеть отныне будешь мной!"
Так меч, блистая, говорил.
Священный трепет охватил
Нашедшего оружье брани.
В волненьи руки задрожали,
Когда отточенный клинок,
Закончив речь, смиренно смолк.
"Бесценный клад мне в руки дан.
Я избран обуздать обман,
Пресечь насилие и страх
И упокоить зло в гробах".
От восхищения мечтой
Кровь забурлила как прибой.
Сверкнуло лезвие меча.
Кровь храбреца так горяча!
И жадно пьёт её металл,
Ведь силу он приобретал,
Когда надменные глупцы,
Как и лихие удальцы,
Пытались завладеть волшбой,
Что принесла им всем покой.
Он сотни лет здесь пролежал
И чар никто не избежал.
Найдётся ли рука такая,
Чтобы владеть, не погибая?
На зов манящий ты идёшь,
Но взять сумеешь иль падёшь?
Покорен чьей он будет воле?
Ответа нет. О тяжкой доле
Погибших здесь в расцвете лет
Лишь эха слышится привет.