Три месяца.
Десять недель.
Девяносто долгих, выматывающих душу дней прошло с той секунды, когда Артём, с пальцами, дрожащими от усталости и немой ярости, нажал кнопку аварийного отключения в самом сердце «Ковчега». С того мгновения, когда оглушительный гул эмиттера Орлова сменился давящей, абсолютной тишиной, в которой звенело лишь эхо собственного отчаяния.
Они выжили. Чудом, ценой невероятных усилий и потерь, они вернулись в знакомый, пропахший порохом и пылью бункер Василия. Их маленькая, спаянная общей бедой коммуна — Артём, Алёна, Василий и старый, поседевший за одну ночь профессор Степан Игнатьевич — зализывала раны. Не только физические — рваные, затянутые грубыми швами раны на теле, но и душевные, те, что кровоточили по ночам, заставляя просыпаться в холодном поту от кошмаров, в которых они снова и снова видели безумные глаза Пастуха.
Жизнь, если это можно было так назвать, вошла в подобие рутины, унылой и монотонной, как стук капель по ржавой трубе. Дежурства у бойниц, короткие, отчаянные вылазки за припасами в ближайшие, уже основательно разграбленные дома, бесконечная починка укреплений — вот из чего состояли их дни. Город за стенами затих, но не умер. Без направляющей воли Пастуха орды распались, превратившись в бродячие, неорганизованные стаи. Это была не победа. Это была передышка. Временная, зыбкая, купленная ценой чьей-то невысказанной вины.
И вот, этой холодной осенней ночью, передышка закончилась.
Артём проснулся от того, что по его вискам прошелся не просто удар, а целый электрический разряд леденящей, выворачивающей наизнанку боли. Не головной, нет. Это было ощущение, будто чья-то ледяная рука просунулась сквозь череп и сжала его мозг. Он вскочил с жесткого матраса, сердце колотилось где-то в горле, перекрывая дыхание. В густой, почти осязаемой темноте он увидел, как метнулась тень — это была Алёна, уже на ногах, с привычным, как продолжение руки, ножом в кулаке. Её глаза, широко раскрытые, отражали скудный лунный свет, струившийся сквозь щели в ставнях. С дивана, с глухим стоном, поднялся Василий, его рука инстинктивно, ещё до полного пробуждения, потянулась к старому доброму «костедробителю», прислонённому к стене у изголовья.
— Что это было? — прошептал Артём, чувствуя, как по спине бегут противные, холодные мурашки. Воздух в бункере был наполнен странным статическим электричеством, пахло озоном, как после близкого удара молнии, и чем-то ещё… металлическим, чужим.
— Гроза? — хрипло, прочищая горло, предположил Василий, тяжело подходя к забитому фанерой окну и отодвигая смотровую щель.
Но снаружи стояла тихая, ясная, неестественно спокойная осенняя ночь. Луна, холодная и безразличная, освещала мёртвый двор, заваленный хламом и тенями, которые казались сейчас особенно зловещими.
И тогда в их сознании, одновременно, как удар молота по наковальне, прозвучал Голос. Это был не звук в ушах. Не галлюцинация. Это была чистая информация, чуждая и безличная, врезавшаяся прямо в мозг, в самое ядро сознания. Словно кто-то вставил диск с данными и нажал «воспроизведение».
[ Внимание! Система «Прометей» активирована. Канал связи установлен. ]
Голос, вернее, ощущение голоса, был металлическим, лишённым тембра и эмоций. Он звучал не снаружи, а изнутри.
[ Синхронизация с носителями... ]
Артём почувствовал, как по его телу пробежала волна мурашек, словно его сканировали невидимые лучи.
[ Синхронизация завершена. Доступен интерфейс выжившего. ]
И тут же, прямо перед его глазами, в воздухе, всплыли полупрозрачные голографические панели. Они не были плодом воображения — они имели чёткость, слегка мерцали, и их можно было «видеть» даже с закрытыми глазами. Слева — его схематичное, стилизованное изображение, а рядом — столбцы с цифрами и текстом, напоминающие интерфейс какой-то архаичной компьютерной RPG.
[ ИМЯ: Артём ]
[ УРОВЕНЬ: 1 ]
[ ОПЫТ: 0/100 ]
[ КЛАСС: Тактик (Бонус: +5% к эффективности командных действий) ]
Ниже горели три полоски, знакомые любому геймеру до тошноты:
[ ЗДОРОВЬЕ (НР): 100/100 ] — ровная, спокойная зелёная.
[ ВЫНОСЛИВОСТЬ (СТ): 100/100 ] — энергичная жёлтая.
[ ПСИ-ЭНЕРГИЯ (ПЭ): 50/50 ] — таинственная, сиреневая, о существовании которой он даже не подозревал и которая сейчас вызывала у него лёгкую панику.
— Вы... вы видите? — сдавленно, почти беззвучно выдохнул он, переводя растерянный взгляд с голограммы на Алёну и Василия. Их лица в полумраке были бледными, восковыми, глаза широко раскрыты от шока и непонимания.
— Цифры, — прошептала Алёна, тыча пальцем в пустоту перед собой. Её рука дрожала. — Над тобой… полоска зелёная. И уровень. Первый. И у меня… у меня своя.
— У меня тоже, — хрипло, с руганью на губах, которые не послушались, сказал Василий. Он водил взглядом по пустоте, будто пытаясь поймать невидимую муху. — И какое-то дерьмовое древо навыков в голове прямо всплыло. «Инженерия», «Кузнечное дело»… Что за чёртовщина? Это что, шутка такая? Последствие того взрыва?
Шум и неразбериха разбудили Степана Игнатьевича. Старый профессор вышел из своей каморки, потирая переносицу и щурясь. Увидев их растерянные, почти детские лица, он тяжело вздохнул. Он не видел интерфейсов, но по их поведению всё понял.
— Я предполагал, что коллапс эмиттера и уничтожение «Ковчега» вызовут непредсказуемые последствия… Цепную реакцию в самой структуре реальности, — его голос был усталым, но собранным. — Но это… Это системная интеграция на нейронном уровне. Похоже, «Прометей» — это не просто громкое название проекта Орлова. Это… архитектор. Архитектор новых правил бытия.
Артём сглотнул ком в горле, пытаясь взять себя в руки. Его аналитический ум, уже привыкший за эти месяцы к самому отборному абсурду, лихорадочно работал, пытаясь классифицировать, систематизировать, понять. Он сконцентрировался на интерфейсе, мысленно «ткнув» в надпись «Древо навыков». Перед его мысленным взором развернулась сложная, многоуровневая схема, до боли похожая на технологическое дерево из его старых любимых стратегий. Ветки расходились в разные стороны: «Бой», «Выживание», «Наука», «Пси-способности». Большинство иконок были серыми, заблокированными, манящими своей недоступностью. Но несколько, у самых корней, — подсвечены.
[ Холодное оружие I (0/10) ]
[ Стрельба I (0/10) ]
[ Тактический анализ I (0/10) ]
[ Первая помощь I (0/10) ]
Рядом с каждым навыком был его текущий уровень и шкала прогресса. В углу светилась малоприятная надпись: [ Свободные очки навыков: 0 ].
— Смотри! — резко, срывающимся голосом сказала Алёна, указывая на узкую бойницу. — Над трупом вон того «бродяги»… того, что у забора уже неделю валяется… тоже есть цифры!
Артём присмотрелся, заставив глаза сфокусироваться в темноте. Над расплывшимся, тёмным телом зомби, которое уже несколько дней неподвижно лежало у их забора, действительно висела полупрозрачная красная полоска и такие же цифры: [ Бродяга. Ур. 1 ].
— Значит, это работает для всех, — пробормотал он, чувствуя, как в груди что-то холодное и тяжёлое опускается на дно. — Система оценивает угрозу. Ранжирует её. Как в игре.
Их размышления, их попытки осознать происходящее, прервал душераздирающий, до боли знакомый рык. Но на этот раз он звучал иначе. Более низко, более… осознанно. Зловеще. Из-за угла соседнего дома, шаркая по асфальту истлевшими ботинками, выполз «ходячий». Мужчина в рваной, грязной куртке курьера, с безжизненно свисающей рукой. Над ним пульсировала красная полоска, но цифры были другими: [ Бродяга. Ур. 2. Усиленный ].
— Усиленный? — нахмурился Василий, его пальцы крепче сжали древко «костедробителя». — Что, они теперь тоже, блядь, прокачиваются? Эволюционируют?
Зомби, словно услышав его, повернул голову. Его мутные, затянутые бельмом глаза на мгновение остановились на них, стоящих у окна, и в них, казалось, мелькнул не просто слепой голод, а нечто похожее на оценку, на примитивный расчёт. Он издал ещё один, более громкий рык и, не сворачивая, поплёлся прямо к их дому, с удвоенной, по сравнению с обычными «бродягами», скоростью. Его движения были не такими одеревеневшими, в них была пугающая, звериная пластика.
— Щит! — скомандовал Артём, отскакивая от окна. Его сердце бешено колотилось, но разум уже переключался на знакомый режим выживания.
Василий и Алёна действовали на автомате, отработанными за месяцы движениями. Они привыкли работать как команда. Пока Василий, тяжёлый и непоколебимый, занимал позицию у укреплённой двери, Алёна, легкая и бесшумная, метнулась по лестнице на второй этаж, к бойнице, откуда могла вести прицельный огонь из своего самодельного лука.
Артём же остался у окна, его взгляд был прикован не столько к зомби, сколько к интерфейсу. Его мозг лихорадочно соображал. Этот «Ур. 2. Усиленный»… Он даст больше опыта? Больше… очков? Мысль была одновременно отвратительной, циничной и соблазнительной, как наркотик. Система уже начинала делать из него игрока.
Бой был коротким, но яростным, всколыхнувшим предрассветную тишину. «Усиленный» оказался не только крепче, но и быстрее, хитрее. Он не просто шагал, упираясь лбом в дверь, а делал резкие, короткие выпады, пытаясь обойти древко Василия, схватить его. Алёне с высоты пришлось выпустить две стрелы, чтобы отвлечь тварь и дать Василию момент для манёвра. Наконец, старый солдат, поймав ритм, ловким движением, всадил заточенный наконечник своего оружия в грудь зомби. Раздался тот самый, знакомый и всё равно бросающий в дрожь, хруст ломающихся костей. Тварь рухнула, заткнувшись навеки.
И в ту же секунду, в сознании Артёма, как, он был уверен, и у других, вспыхнуло новое, цветное уведомление:
[ Опыт за убийство «Бродяги (Ур. 2. Усиленный)» получен: 15 о.о. ]
[ Общий опыт: 15/100 ]
— Пятнадцать, — тихо, с странной интонацией сказала Алёна, спускаясь вниз. Её глаза горели странным, нездоровым огнем. Она смотрела на свой интерфейс. — Обычный, первый уровень, давал десять. Этот — пятнадцать.
— Значит, чем сильнее тварь, тем выгоднее её убивать, — с мрачным, почти животным удовлетворением констатировал Василий, вытирая тряпкой наконечник своего орудия. — Логично. Как на охоте. Кабан опаснее зайца, но и мяса, и шкуры с него больше. Теперь у нас и счётчик есть.
— Это не охота, — резко, почти зло сказал Артём, чувствуя, как его тошнит от этой простой, бездушной арифметики. — Это… Это превращение всего в игру. В гонку за рейтингом. В соревнование, где наградой является право не быть съеденным.
— А разве это не так? — обернулась к нему Алёна. Её лицо было серьезным, почти суровым. — С самого начала, с первого дня, это была игра на выживание. Просто теперь нам показали правила. И таблицу лидеров. Взяли и вывели на экран то, что раньше было скрыто.
Степан Игнатьевич, не обращая внимания на их перепалку, подошёл к телу убитого зомби, внимательно, с научным любопытством разглядывая его через лупу.
— «Усиленный»… Интересно. Если система ранжирует угрозы, значит, она их и создает. Или, по крайней мере, стимулирует их эволюцию. Мы получили инструмент для оценки опасности, но и сама опасность мутирует, подстраиваясь под новые правила. Классическая, вечная гонка вооружений между хищником и жертвой. Только теперь у нас есть цифры, её отображающие.
Артём посмотрел на свои руки, потом на интерфейс, который всё ещё висел перед его глазами, назойливый и соблазнительный. [ Опыт: 15/100 ]. До следующего уровня — всего 85 очков. Всего девять таких «усиленных» бродяг. Или восемьдесят пять обычных. Искушение было физическим, осязаемым. Он представил, как его «Тактический анализ» повысится, как он сможет лучше предугадывать движения врагов, эффективнее защищать своих. Он представил, как Алёна станет неуязвимой тенью, а Василий будет ковать оружие, которое с одного удара будет крушить черепа.
Но цена… Ценой была кровь. Постоянная, непрекращающаяся охота. Превращение в машину по убийству, работающую за виртуальные очки, за ачивки в чудовищной игре, создателем которой они были.
Ночь медленно отступала, уступая место серому, тоскливому рассвету. Где-то вдали, в разных концах спящего города, послышались первые, ещё робкие выстрелы, приглушённые крики и тот новый, более грозный и уверенный рык. Другие выжившие уже вступили в гонку. Другие уже поняли новые правила. Другие уже качались.
Артём посмотрел на Алёну, на её усталое, но решительное лицо. На Василия, на его грубые, трудовые руки, сжимающие оружие. На старого профессора, в глазах которого горел огонёк познания даже в этом аду. Они были его гильдией. Его партией. Его единственным шансом не сойти с ума и не превратиться в бездушного рейдера, охотящегося за опытом.
— Ладно, — тихо, но чётко сказал он, сжимая кулаки так, что костяшки побелели. — Игра началась. Теперь главное — не проиграть в первом же раунде и не забыть, кто мы, ради чего мы это делаем.
Он мысленно, с усилием воли, закрыл интерфейс, но знал, что он всегда там, всего в одном импульсе мозга, в одной мысли. Система «Прометей» активирована. Обратного пути не было. Теперь им предстояло идти по этому новому, цифровому «Проселку», где смерть была всего лишь цифрой в таблице, а жизнь — ценным ресурсом для прокачки.