Каркас событий основан на реальной истории.
Приятного чтения.
У каждого в жизни наступает момент, когда привычные вещи становятся серыми, окружение однообразным, а то что раньше приносило удовольствие (а приносило ли вообще?), откликается в мозгу лишь очередным приступом разочарования.
Убедившись к четвертому десятку что настоящих друзей не существует, а слово семья не способно вызвать в моем сознании ничего кроме панического тремора, я судорожно пытался найти чем же заткнуть ту пропасть, в которой ежедневно прозябал, ожидая очередного чеканного дня. Отдавшись на волю диванных экспертов, я перепробовал почти всё, что советовали во всемирной паутине, начиная от чтения сказок Гримм в оригинале, и заканчивая чуть ли не столь же кровавым плетением крестиком.
Придя к этому неутешительному выводу, изгвоздав в крови тот шерстяной обрубок, что успел оформится за 3 дня плетения, я решил обратится к более традиционным советам, открыв для себя тем самым существование компьютерных игр.
Да-да, за это меня можно закидать тапками с железной подошвой, и я бы вам даже помог, но сегодня речь не обо мне. Да и тапок у меня нет.
В общем популярная в середине десятых игрушка, получившая огромное признание среди почитателей эльфийских красоток, орочьих мускулов и прочих атрибутов фэнтезийного мира, если коротко - "ВоФка" - в которую принято играть от третьего лица, если конечно оно у вас есть, стала моим очередным пунктом в списке возможного хобби. Вариант с шутерами я откинул сразу, ибо они для меня слишком прямолинейны: шутишь, стреляешь, попадаешь...
*(Вставить закадровый смех)
В общем создав в простеньком редакторе человека, откинув другие варианты "уродов", я пододвинул поудобнее жалобно пискнувшую табуретку, и, поставив не пересекая безопасного расстояния от руки стаканчик пенного, приготовился к тому, чтобы меня развлекали.
Вот только на поверку мир оказался неприветлив, сложен для уже проржавевших шестерёнок, да и по большому счету скучен. К моменту как стакан опустел, а персонаж так и не покинул стартовой зоны, я был готов приняв поражение, удалить очередное несостоявшееся хобби.
— Прошу прощения... Серёга нижнее подчеркивание семьдесят четыре — пробасила мой ник взявшаяся из толпы уродов метровая тень, заставив поперхнуться последним глотком из стакана. Я мог бы несколько страниц посвятить раскрытию этого наждачного голоса, упоминая все энигмы квазивселенной, критически мотивирующие абстракцию, концептуально интерпретируя общепринятые дефанизирующие поляризаторы, но к счастью я не понимаю ни слова из вышесказанных, поэтому обойдёмся тем что голос был чуть грубее моего. В тоже время не могу не отметить смелый выбор расы. Как там говорится? Гномы всегда на высоте?
— Я наблюдал за тобой в течении часа — выбил меня из размышлений полурослик — А ты потыкавшись в несколько стен, так и не сдвинулся со старта.
Собственно на этом наш разговор мог бы и завершится, ибо для ответа требовался микрофон, которого у меня само собой не было. Вернее был, но ему больше бы подошло — микрофон Шредингера.
В любом случае, не полученный ответ собеседник воспринял по-своему.
— Вот что я тебе скажу, «Серега». — сделав акцент на имени он подошел к моему персонажу вплотную — Ты ведь здесь не потому что детство в жопе заиграло, правда? — последнюю фразу он произнес так, будто в этом есть что то плохое. Хотя как по мне это прекрасная мелодия.
— Мечешься, ищешь чем бы заткнуть пропасть... Знакомо? — продолжал гном. — Представь, что то, где мы сейчас, является чем-то вроде катализатора, поглощающего наши эмоции. Для кого то это просто развлечение, возможность выплеснуть накопившуюся энергию, а для кого-то, все это становится настоящим порталом в другую реальность, возможно даже в единственное место, где человек перестает думать о проблемах, и просто наслаждается миром. Поэтому сюда сбегают как те, кому живется слишком хорошо, так и те, кому сбегать больше то и некуда.
Рука со стаканом невольно зависла на пол пути к носоглотке, словно тоже внимательно вслушалась.
Хотя кого она обманывает, правда?
— А ты здесь снова стал человеком... и снова Серёгой. — Не умолкал гном. — Можешь, конечно, удалить игру так и не разобравшись, возвращая себя обратно, откуда так стремился сбежать. А можешь, если конечно действительно этого хочешь, открыть для себя новый мир, который станет заменой твоих пустых вечеров. — несколько секунд гном что то для себя решал, создавая давящее ощущение взгляда безжизненной модели, и наконец решительно отчеканил последнюю фразу:
— А, к черту! Заходи завтра на этот же сервер к семи. Только будь добр, обзаведись микрофоном.
Не став дожидаться что мой персонаж волшебным образом сам ответит ему, чудик отключился.
— Мда... Что-то как то не это... — непроизвольно протянул я, мысленно поймав себя на бормотании. В последнее время это уже чуть ли не привычка бубнить себе под нос в одиночестве. Первый признак этой самой болезни с памятью у стариков... Как там ее?
В целом можно сказать, что первый опыт игры не удался. Уж чего, но явно не этого я ждал от военного ремесла: Десятки каких то запутанных строчек, мельтешащие "уроды" по всему экрану, еще и особо въедливый гном пофилософствовать решил.
Но кое что никак не выходило из головы: как быстро и точно этот "чудик" смог распознать во мне - меня. Хмыкнув на последок, я закрыл так и не "открывшуюся" мне игру, уже собравшись сносить её с моего ревущего монстра, который ранее ничего "тяжелее" сапера и не запускал.
Сейчас же, покрывая меня пятиэтажным матом, он пытался рьяно отдышаться, из за чего жутко тормозил, дав мне пару секунд поразмыслить над словами так некстати появившегося под конец незнакомца.
Всё-таки, что-то цепляло меня, породив быстро взросшее зерно любопытства, причем в почве где оно не взрастало уже под десяток лет.
В общем оставив астматика откашливаться, раскручивая полудохлые кулеры, я как идиот, пошел на ночь глядя опровергать теорию Шредингера, с головой зарываясь в очередную кучу хламья.
Самое обидное сочетание: жмот и педант. При минимуме ресурсов ты будешь выжимать максимум. Если по простому, то вместо того чтобы за двести рублей купить на рынке новый микрофон, я красный, с одышкой не хуже компьютера, в два часа ночи победно поднял над головой тонкий проводок, чувствуя себя при этом не скромнее завоевателя Рима.
***
На следующий день, благо работаю два через два, я проверил работоспособность не внушающего доверия проводка, предварительно обмотав наиболее неприглядные участки изолентой (в полной надежде что ряд небольших дырочек оставлен не десятком пищащих тварей), после чего, не особо вслушиваясь в недовольно загудевшие пропеллеры, вновь пробовал погрузится в мир военного ремесла. На этот раз в последний.
Как и обещал, полурослик ждал на площади, безэмоциональной моделькой взирая на точку появления.
— Все-таки пришел. — спросил-ответил он. Поразительно, как игры ускоряют процесс знакомства. Прежде чем перейти с человеком на ты, в жизни мне понадобилось бы не меньше года. Вон, со многими мужиками с завода до сих пор выкаю как баран, а тут...
Одновременно с этим, спустя несколько секунд тишины, пришло понимание, что нужно что то ответить. Едва я это осознал, как явно противоестественная паника, которую неквалифицированный я назвал бы приступом, без труда захватив контроль над разумом, стала подготавливать протестующее тело к ответу.
За те несколько секунд, что персонаж гнома безразлично-агрессивно пилил монитор, мое тело успело встряхнуть головой, несколько раз крякнуть проверяя "мужественность" ротора, и наконец прожать кнопку микрофона.
— Техни... кхм-кхм — все таки дав петуха начал я. — ...Технически я придвинул табурет и запустил игру, но... да — я пришел. — если бы модельки могли отображать эмоции, то почти уверен, что грубая бровь гнома как минимум поползла бы вверх. Сам же я, сделал внушительный даже по собственным меркам глоток неизменного содержимого стакана (еще бы - такой стресс) — и стал ожидать вердикта от первого впечатления.
— И с микрофоном? — в голосе незнакомца вновь проявились эмоции. На этот раз из коктейля особо выделился азарт. — Звук конечно будто ты с мешком на голове засунутой в жопу, но ты здесь, и это главное.
«Спасибо что не наоборот» — пронеслась противоречивая мысль.
— Чтож, мой друг, а я почти уверен что мы поладим, тебе несказанно повезло! — торжественно, будто на похоронах Гитлера объявил гном. — Я готов стать твоим проводником в этот лучший мир, где, не без гордости сообщаю, мною проведена ни одна тысяча часов!
В тот момент я не особо предал значение его словам, но как оказалось, гном действительно смог прорвав прочную пелену недоверия и скепсиса заинтересовать меня. Причем настолько, что следующие дни, а после и недели, я буквально жил в игре. Просыпался и засыпал с мыслями о том, что мы делали, и что еще только планировали, на работе повысил свой средний показатель, само собой исключительно ради уменьшения часов когда уроды пилят мозг мне, и увеличения, когда у компа, пилю "уродам" уже я, разумеется не без помощи моего куратора.
В общем, эта игра, которую впервые я запустил с огромным сомнением и чуть не снес в первый же день, стала как раз тем глотком воздуха о котором говорил гном. Кстати о нем:
Моего напарника в игре звали Лотос, в реальности оказавшийся более известным как Александр Петрович. Родом он оказался из небезызвестной Можги, той самой что так скромно расположилась по центру деревянных линеек, и в которой тот прозябал свои "мандариновые" годы на пенсию по инвалидности. На удивление, с каждым нашим игровым сеансом, "жизни" в этом мужичке становилось все больше. Будто выполнение очередного заумного квеста, и придумывание чем еще можно разнообразить наши приключения давало ему... смысл что-ли.
В первый же день он заставил меня сменить персонажа и его имя, мол Серега_74 в образе человека в этот мир совсем не вписывается. Недовольно побрюзжав на тему что он имеет против «Серег», я все таки просьбу выполнил, и, спустя около получаса, переполненный гордостью, представил на свет наполненного уродами мира Человека-паладина — Пала4.
— Ого! — воскликнул гном. — Палач с четверкой вместо «Ч»! — в следующую секунду полурослик отключил микрофон пытаясь скрыть неприкрытое издевательство, правда кашляющий смешок все равно резанул по ушам, заставив нервно выдуть сразу половину стакана.
— Послушай, «Пала4» — как ни в чем не бывало продолжил он спустя пару секунд, за исключение очередного издевательского смешка — твой ник это не просто бесполезный набор букв отличающий тебя от других. Ник — это... практически душа твоего персонажа, смекаешь?
Спустя почти минуту давящей тишины, я вдруг осознал, что все это время пытался высосать оставшиеся капли опустевшего стакана, в то время как ожидающий ответа гном мерно покачивался из стороны в сторону, периодически подкидывая топор...
Поняв что непонятное стало для меня еще непонятнее, гном повторил понятное для него более понятным языком.
— Подумай что тебя отличает от других. — аккуратно начал Александр Петрович. — Может что то особенное из твоей жизни или то, что тебе нравится.
Чтож попробуем.
Несколько минут спустя, закончив бесславную историю «Пала4а», я вновь вперился в мерно помаргивающий курсор, прикидывая в голове варианты: Итак, особенное... хм, вон из стены провод торчит, сойдет за особенное? А или вот, жемчужина моей особенности, это оставшийся от бабушки ковролин, который я так и не раскатал. Не, херня какая-то. Пойдем с другой стороны. Что я люблю? Вопрос интересный, ответ на который в некоторых случаях противозаконный в большинстве стран мира.
Шучу.
Но вот что не сравниться ни с чем, так это шипяще-золотистый хмель, с кучной россыпью всплывающих пузырьков формирующих аккуратную шапочку зовущуюся пенкой. От этого и будем отталкиваться.
Пиво... — Не, слишком просто.
Пивной... гуру? — Ха. Без комментариев, окей?
Пивоман? Пивной штурмовик? Пивная Радуга?
В течении нескольких минут, потяжелевшую голову посетил еще не один десяток подобных гениальных словосочетаний, пока наконец на свет не родился шедевр:
— Пивной Мастер! — выдохнув после неожиданного мозгового штурма, я отпраздновал очередную решающую победу долгим глотком щекочущего язык напитка.
После около полусотни безостановочных нажатий подтвердить, пришло понимание, что красная табличка с ошибкой моргает не просто так.
"Максимальное количество символов 11!"
"Максимальное количество символов 11!"
"Максимальное количество символов 11!"
"Максимальное количество символов 11!"
"МАКСИМАЛЬНОЕ КОЛЛИЧЕСТВО СИМВОЛОВ 11!"
Почесав затылок, я легким движением пальцев сократил ник до ПивМастер. И вот, с дебильной ухмылкой подтвердив персонажа, я родил на свет подтянутого человека, со вполне оригинальным именем.
Но Александр Петрович отчего то остался недоволен.
— Мать вашу... — шепот гнома тесно граничащий с паникой, на секунду даже привлек внимание стоящей неподалеку пары двухметровых клыкастых уродцев. — Не понос так золотуха, да, «ПивМастер»?
— Не, ну а что? — уже изрядно захватившие контроль промилле делали свое дело, развязывая до того непослушный язык — Ты же сам сказал, отразить в нике то что мне нравится. Ну а мне...
— Ну а тебе судя по всему врач нужен. — недовольно закончил за меня полурослик.
— Они больше по этому адресу не приедут. — туманно ответил я.
Спустя несколько секунд яростного молчания, Александр Петрович наконец вздохнул:
— Ладно, «ПивМастер» — особо выделил мой ник Лотос. — Можешь гордится собой, ник действительно оригинален.
— Эй, ПивМастер, зачетный ник. — буквально в тот же момент, гундосым голосом представителя человечества возраста пубертата произнес мимо проходящий животнозадый торс с копытами, которого Александр Петрович попытался смирить испепеляющим взглядом.
— Во!— оценил я — остались еще люди искусства.
— Ты про «Па4ка_Сухариков» и «Доминатор666»? — ехидно спросил Лотос — Думаю стоит пересмотреть авторитеты.
Хм. Справедливо.
Но несмотря на неоднозначность ситуации, а именно полное удовлетворение меня и удрученно-злобно-рассерженно-напряженное состояние партнера, мы все таки двинулись дальше, решив не ухудшать положение моего ника. Хотя как по мне, так образ жизни и меня самого он как раз таки полностью и отражает. Где то там, десять часов в сутки меня зовут мастером-слесарем. Ну а дома...
В общем как я и говорил, ближайшие недели затянули меня в пучину игровых событий. Мы отлично проводили время, не смотря на периодическое негодование Лотоса на мой непрезентабельный ник, но вскоре он смирился и с этим. День за днем у меня получалось все лучше. И в один момент, провернув комбинацию аж из трех нажатых клавиш, я даже невольно улыбнулся, вспоминая как в первый заход тыкался в стены и грозился снести игру. И хоть тыкаться я не перестал, Лотос значительно разнообразил мои похождения в этом непокорном мире, чему я, без шуток, безмерно благодарен.
Все эти квесты, рейды, варгены, К`туны, и прочие ломающие язык названия в которых сам мурлок ногу сломит, что еще неожиданнее для меня, оказалось именно тем, чего мне так не хватало.
Снежный ком ярчайших событий, коих наверное в моей жизни не происходило последние этак лет тридцать шесть, захватив в свое обжигающе-холодное нутро, превратил однообразный спуск с горы жизни в аттракцион, без устали накидывающий на себя все новые слои историй.
Ух как завернул. Поразительно как может рождать мысли определенная дозировка хмельного. Надо будет провести научное исследование... — подумал я, одобряющее покрутив в руках стакан.
Так к чему же я рассказываю эту поразительно скучную историю о неудачнике, сбежавшего от реальной жизни? И в очередной раз ошибка в постановке вопроса, ибо история вовсе не обо мне.
***
Шесть месяцев прошли, или вернее сказать пронеслись со скоростью детства. Впервые за долгое время, я, избавившись от вечной хандры, стал получать что-то наподобие удовольствия от жизни. К этому моменту, мы с Александром Петровичем, уже стали если не друзьями, то отличными приятелями уж точно. Он был из тех людей кто умел как интересно говорить, так и не менее интересно слушать, и что немаловажно, все это будучи трезвым.
В общем все было здорово, пока в конце одного из наших сеансов, когда я уже собирался прощаться, Лотос неожиданно не остановил меня:
— Погоди, Серег... — неуверенно начал он. — Нужно кое что обсудить.
Так-так, обычно в фильмах с этой фразы начинается самая завязка сюжета, и как правило когда графоману-сценаристу необходимо подготовить к ней зрителя. Но так как меня все устраивало, то такие твисты мне нахрен не сдались.
— ...Я долго откладывал этот разговор, но...
— Да все понятно, Петрович — перебил я его, пытаясь отшутится. — Нет, ты, конечно, старик боевой. Вон и наставник из тебя отличный, и Хою замена, царство ему небесное...
— Зараза какая. — раздраженно бросил он — Чтоб я ещё раз микрофон не выключил...
— Но! — безжалостно продолжил я, прибавив уверенности глотком. — Даже такому "ядреному кабану", я не могу ответить взаимностью. Моё сердце уже занято... — закончив, я откинулся в жалобно пискнувшем кресле, крутя в руках пенящийся объект моего обожания.
— Тьфу ты, бестолочь стоеросовая. — излишне театрально сплюнул он, что тем не менее в его исполнении выглядело весьма убедительно. — Клан нам нужен. Дальше игра застопориться.
— Ну конечно — усмехнулся я — всегда мечтал в игре воплотить худшие свои годы. Мне по жизни итак достаточно приходилось на дядю пахать. В игре на это согласятся только идиоты.
— Так уж и идиоты? — Даже через дрянной микрофон чувствовалось, как у Александра Петровича губы растянулись до опасного предела. — Да, во многом они действительно зависят от руководства клана, от чего теряется вся изюминка, но ведь и эти моменты можно обыграть...
***
Порой может казаться, что Александр Петрович - неизлечимый маразматик, но лишь до того момента, пока вы сами не погрузитесь в этот маразм, и не познаете его гениальную сущность:
Создать свой клан. И не просто клан - клан собранный из новичков по типу меня, которые будут проведены нами от этапа тыканья в стены, до полноценной боевой единицы. Собственно так и появился "Рассвет", на гербе которого был вырисован выступающий кусок холма, из за которого оживает солнце. Не густо, да. Зато, сука, со смыслом.
План быстро нашел свою реализацию, путем отлавливания новичков на точке появления, и за две недели, ряды "Рассвета" были пополнены более чем тридцати членами, которых по каким то только ему ведомым критериям отбирал Лотос. Александр Петрович усердно их наставлял, обучая тому, чем совсем недавно заинтересовывал меня, не редко заставляя при этом изменять ники. Но Лотос не был бы Лотосом, если бы для каждого из них он не стал хорошим приятелем. Уже через месяц, он не только знал как зовут любого, но и города где они живут, дни рождения, и даже судимости...
В общем Александр Петрович стал чем то вроде "Бати" нашего клана, как его иногда называли, каждый мог обратится к нему с просьбой, рассказать о проблеме, или же просто выговорится. "Рассвет" стал не просто игровым кланом, он стал чем то вроде семьи. Все соклановцы, в том числе и я, безумно ждали возможности в очередной раз, после тяжелого дня, погрузится в приятную и теплую атмосферу клана. И даже рейды и движения по сюжету, для чего собственно он и должен создавался, отходили на второй план. В один момент, в очередной раз заходя в игру, где меня встречали теплые приветствия товарищей, я вдруг осознал, что больше не испытываю какого либо волнения, или неприязни к окружающим меня людям. Все вокруг стало чем то вроде дома. Ведь что есть дом, как не место, куда ты возвращаешься мыслями когда тебе хуже всего? А об этих вечерах я думал постоянно.
Вон Вовчик стоит, в теле кривоногого эльфа. Женился неделю назад, так что совсем скоро свинтит от нас на несколько недель на Багамы. Обещал писать правда, но... увидим в общем. А вот Артист, опять собрал вокруг себя почти весь клан, забыв на какую кнопку включается микрофон, о чем Лотос сразу же догадался:
— Давай я наконец закажу тебе английский учебник, а? — рассмеялся Александр Петрович — Запомни наконец, что говорить на "у". "У" говорю нажимай английскую... Да не русскую "у" а "у". Господи...
Это еще мягко сказано. Соклановцы подхватив забавное сочетание звуков, начали по обезьяньему ухукать, засоряя голосовой чат животной какофонией.
— Детский сад, ей богу. — С улыбкой в голосе возмутился Лотос. — Вот зря вы издеваетесь, я старый, и память у меня плохая... Забуду еще про завтрашний рейд.
Угроза отмены завтрашнего вечера подействовала мгновенно, хоть и ни разу еще до исполнения не доходила. И спустя пару минут, уже в тишине, Александр Петрович сумел донести мысль до Артиста.
— ...А ща слышно? — донесся хриплый мужской голос — А ща?.. Ща?..
— Да все, убери уже палец с кнопки — недовольно произнес рыцарь Маркиз.
— Вашу мать, мужики, — возмущенно и радостно от окончания немоты начал Артист. — ладно Батя, но вы то хоть могли подсказать чо там на русском? Я ж нихрена не понимаю в этих закорючках.
После чудесного возвращения речи Артисту, общее настроение клана можно обозначить простым и не броским словом - цианантропическое.
Ну или чуть менее броским — сумасшествие.
Группа из трёх десятков человек разбилась на мелкие кучки по интересам, которые и создавали эту самую живую атмосферу дома, в котором просто находится, даже не участвуя ни в одной из бесед, было безумно приятно.
Отовсюду слышались смешки, хохот, ну и конечно же ржач. Сегодня в ход шел весь арсенал, начиная от ещё советских анекдотов про Вовочку, и заканчивая современной интерпретацией Штирлица. Казалось в мире сейчас не найти более беспечного места, собравшего бы одновременно столько довольных людей.
Наблюдая за этим, я привычно потянулся к пакету на ручке двери, достав оттуда полулитровку известного содержимого. Пододвинув поближе стакан, я уже приготовился услышать привычное шипение, опосля приятного щелчка сорванного кольца, но в последний момент остановился.
Вдали Петрович продолжал что то вешать, внимательно уставившимся на него моделькам. Недалеко от него, группа любителей мячноги обсуждали бесславное поражение "Анжи", а совсем рядом, небольшая свора спорила о том, можно ли кормить собаку кошачьим кормом.
Невольно улыбнувшись, я отставил стакан в самый дальний и самый пыльный угол стола, отправил банку обратно в пакет к своим собратьям, а сам направил персонажа к эмоционально глаголющему Лотосу.
***
Месяц спустя на покой отправился мой компьютер. В ремонте лишь пожали плечами, отметив удивительную теплостойкость корпуса. Вытащи из недр оплавленный пластиком процессор, один из менеджеров даже протер руки антисептиком, мол не хочет ничего подхватить от него.
Ха-ха, шутник херов.
В общем, расставив приоритеты, было решено отправить мечту о новенькой Ладе лет на десять в Сибирь. Вечером, с тоской взглянув на опустевшее рабочее место, я не зная чем себя занять, попробовал погрузится в зомбоящик — небольшой, практически квадратный телевизор, пульт от которого был давным-давно утерян. Благо еще оставались кнопки, о чем я почти сразу же пожалел.
Около часа спустя, из омута смеси визгливых мамаш, турецких сериалов и шуток ниже пояса меня вытащил звонок взволнованного Александра Петровича.
Чёрт, со всей этой волокитой совсем забыл предупредить его о поломке.
— Добрый, Серег. Сегодня в пивнушке очередь? — не преминул подстебнуть Лотос, вновь заулыбавшись голосом.
— Вот гад ты, Петрович. — в тон ему ответил я. — Сегодня тридцать пятый день как я бросил, а тут названивает демон искуситель... и было бы чем... Пивом!
— Ладно тебе, искушаемый — прокаркал Петрович. — Тут все наши собрались, недосчитались одного остолопа с идиотским ником. Не знаешь такого?
— Знаю, Петрович. — вздохнул я. — Он теперь наверно на пару месяцев выпадет.
— Так — посерьезнел Лотос. — Рассказывай.
— Да комп накрылся. Ремонтники сказали только новый. А на это пока денег, сам понимаешь.
— Ха, тоже мне, проблема — усмехнулся, Петрович. — Проблема это геморрой для дальнобойщика, уж поверь мне. А по поводу денег, сейчас мужикам клич дам, скинемся, все будет.
— Не, Петрович. — инстинктивно потряс головой я, оперевшись на стену. — Я не возьму, ты же знаешь.
— Знаю — донеслось со вздохом спустя пару секунд. — Поэтому береги там себя... и про нас не забывай, что ли.
— Забудешь тут. — усмехнулся я. — Теперь весь вечер о пивнушке только и буду думать. А там по пятницам знаешь какие очереди...
Но какая была очередь именно в эту пятницу я так и не узнал. Помаявшись от нечего делать еще с полутора часа, я завалился спать. Но как ни странно, на утро чувствовал себя, будто мое тело ночью таки добрело до бара, залив в себя не меньше пары литров. Второй выходной прошел в похожем состоянии прострации, напоминая о недавних временах, когда я еще заливал пропасть безделья пенным. Но сейчас не было ни того ни другого, так что вымораживало это на порядок сильнее. И даже подборка компьютера как времяпрепровождение изжило себя уже через пару дней.
В таком темпе прошли следующие три месяца. И положа руку на сердце могу сказать, что это была самая тоскливая, самая мокрая, и самая осенняя осень, из всех осеней которые я повстречал. Какое то время мы еще перезванивались с Александром Петровичем, прогоняя по кругу одни и те же хохмы, но за не имением других тем, это как то само собой прекратилось.
Ближе к середине ноября, как это обычно и бывает, работы прибавилось, но что хуже всего для меня - не только ручной. В нагрузку, как опытному и состоятельному слесарю(вот уж спасибо), мне дали двух ПТУшников-практикантов в подмастерье, со словами: "Ты, Серег, у нас единственный кому мы еще пальцы не пришивали, так что лепи давай из этих голодранцев - гигантов слесарской мысли. Подарочек тебе, так сказать, на новый год."
Вот только меня что-то такие подарочки не устраивали совсем. Темп моей работы упал почти до нуля, ибо приходилось постоянно смотреть за подопечными, лишь краем глаза следя за тем что руки делают на станке. Норму же естественно никто не снижал. Более того, пришлось чуть ли не с кулаками доказывать руководству, что шесть рук вовсе не означают утроенный темп работы. Благо, ПТУшники оказались толковыми, и уже через пару недель, работа была полностью автоматизирована руками студентов. К сожалению это не осталось незамеченным для бригадира, и у меня как то само собой появилась новая обязанность — разъезжать по городу, разумеется за свои кровные, и отстаивать слесарную честь нашего завода помогая выполнять мелкую работенку для ЖКС. Вопрос, что я нахрен делаю возник у меня, когда я проехал через пол города чтобы вкрутить лампочку в кабинете одной из прекрасных Ростовских больниц. Когда я уже практически оказался с нужной мне стороны двери, меня, со стремянкой в руках, под душераздирающие выкрики "куда без очереди?!", чуть ли не опрокинули местные Пираньи Карповны да Гипертония Радикулитовны. В общем не смотря на то что у меня был ключ, а сам я был в темно-синей униформе, (про аргумент в виде стремянки я лучше умолчу) войти я смог только когда сука врач, ехидно облизываясь вернулся с обеда.
В общем начальство потом, проржавшись наверно до конца года, выдало компенсацию, и под зловещие улыбки пообещало больше никуда не отправлять.
К сожалению мои рабы практиканты отправились эту самую практику защищать, и я вернулся к своей прежней работе, которая в довесок к концу года стала только напряжнее.
В таком бешенном темпе пролетел декабрь, подводя год к своему логическому завершению. Тридцати сантиметровая ёлочка уже возвышалась на подоконнике распушив свои пластиковыми отростки, а компьютерный стол впервые за год, красовался отсутствием пыли, ожидая мощное пополнение.
И, смею заверить, он дождался.
Поднакопив за последние несколько месяцев довольно приличную сумму, в самый разгар новогодних скидок, мною была приобретена новенькая, не побоюсь этого слова машина.
Нет, ну серьезно, откуда ещё такие цены?
Как бы то ни было, аппарат был успешен доставлен, установлен и подключен, сделав для меня отдельным геморроем установку всей системы по новой. И вот наконец, за два дня до нового года, ПивМастер вновь оказался в Азериме, точно в том месте откуда вышел в последний раз.
Вот только, вместо привычной дружелюбной атмосферы, по ушам сразу ударила тишина. Нет со звуком было все в порядке: птицы рвали глотку, трава на меня зашипела, а сам персонаж через каждые пару метров кряхтел.
Вот только помимо этих звуков я не услышал ни зычную речь Александра Петровича, ни сопрано артиста, ни уж тем более детских голосов на фоне опечаленного жизнью Фродо. Иными словами клановая база была пуста, и выглядело это жутковато. Обычно, даже в те редкие дни когда мы не собирались, на базе все равно была какая-то движуха, и это не считая прогуливающегося здесь на постоянной основе Петровича. Какого же было мое удивление, когда меня, один раз за каким то чёртом занесенного в игру в два ночи встретил Лотос, разбирая всякий хлам и занимаясь украшением базы.
И вот поверить после этого, что в вечер пятницы, прямо перед новым годом и никого? Появилось нехорошее предчувствие, которое в купе с неестественностью окружения создавало очень неприятную атмосферу. Побродив по базе несколько минут, и так никого и не найдя, я заглянул в клановый список, посмотреть кто вообще в сети, и обнаружил что состав нехило так сократился.
Несколько минут я пытался в этом удостоверится, постоянно обновляя список и протирая усталые глаза, но чуда не случилось.
Не считая меня и Лотоса, в "Рассвете" оставался лишь Артист, эльф Вовчик, и совсем недавно добавленный в клан Герыч. И все были оффлайн.
***
Александр Петрович был недоступен. На пятнадцатый раз, выучив наизусть заумные фразы автоответчика его оператора, пришло понимание что что-то произошло. И дело не только в игре. Если там Петровича могло и не быть, все таки естественные потребности никто не отменял (хотя и тут я не уверен), то на телефон он отвечал всегда. Не дозвонившись до лидера я принялся обзванивать остальных. По крайней мере тех, чей номер у меня был.
Большинство просто сбрасывали звонок, кто-то отвечал быстрым сообщением "не могу говорить, что случилось? Только сильно не расписывай, мне насрать.
Последнее правда я добавил от себя.
В общем единственным кто ответил оказался Артист, и то судя по его интонации очень об этом сейчас жалел.
— Здравствуй, ПивМастер — пожелал он мне смерти — Извини не помню имени, а записан ты только так.
— И тебя с наступающим, Артист. — не остался в долгу я. — Слушай, не подскажешь во сколько мы сегодня собираемся, а то я тут пропустил малёк.
— Мы больше не собираемся. — безжизненно бросил Артист.
— Ну... — настоял я. — А завтра?
— Послушай, ПивМастер. — тяжело вздохнул он — Мы больше не соберёмся ни сегодня, ни завтра, ни даже через сраный месяц. Пока тебя не было, одному из новых членов клана, срочно понадобились деньги на "операцию". Не знаю почему это так запало нашему главе в душу, но за несколько дней Петрович обзвонил всех, прося помочь как за себя... — Артист сделал секундную паузу. — Конечно, ему никто не отказал...
— И по итогу... — протянул я, уже поняв к чему клонит Артист.
— И по итогу нас всех наебали! — выпалил он. — На следующий день как Петрович перевел ему сумму, тот пропал с концами. Ждали день, два, неделю. Никто даже не общался особо, переживали за гниду. А потом всё. В один день, все будто одновременно поняли что нас как лохов последних...
Около минуты Артист молчал. По его участившемуся дыханию было видно, что он до сих пор сильно переживает произошедшее.
— В общем — наконец раздался голос. — суммы вышла не маленькая и практически все подумали что это хитрожопая схема Петровича... и твоя.
— Моя?! — чуть не подавившись абсурдом ответил я.
— Была охота на ведьм, если хочешь. — «пожал плечами» Артист. — Посуди сам: ты внезапно исчезаешь со своим «сломанным компом», Петрович, с которым вы и создавали клан активно распространяет клич скинутся на операцию хрен пойми кому, и по итогу деньги исчезают.
— Полная херня — вспыхнул я.
— Если хочешь знать — глубоко вздохнул Артист — я тебе верю. И Петровичу верю. А вот остальные нет. Несколько дней он пытался все объяснить: названивал, строчил тонны текста. Но всем было побоку. Одним днем, из Бати он превратился в мразь, крысу и... как его только не называли. Пару дней назад он просто перестал появляться в игре, что еще больше уверило всех в его причастности. Так что все те, кто еще не ушел из клана, сделали это в тот же день.
— Бред — не мог я поверить в услышанное — Ты же остался. Почему?
— Хочешь знать на что я смотрю? — пару секунд помолчав, вместо ответа произнес Артист.
— У меня нет на это времени. — отмахнулся я.
— Букварь. — все таки закончил он.
— Что, прости?
— Самый обычный английский букварь. — продолжил Артист. — Типо такой учебник для начинающих, семьдесят страниц, твердый переплет.
Несколько секунд он по видимому просто любовался книжонкой, молча хрипя в трубку, но поняв что сейчас на него обрушится поток отборной матерщины, поспешил объяснится:
— Знаешь, я может и не самый умный человек: могу запутаться в двух кнопках, могу задавать тупые вопросы, могу даже забывать, что делал десятки раз. — он на секунду замолчал. — Но поверь, за пол века так или иначе начнешь в людях разбираться.
На фоне его голоса, послышался негромкий треск распрямляющихся страниц, за которым последовало несколько перелистываний.
— Еще в начале осени — как сейчас помню — тепло начал Артист — звонок в дверь, недовольное ворчание жены, мол: "открывай", охеревшее лицо курьера за дверью, божившегося что этот небольшой сверток точно мне... Там еще открытка такая прилагалась: «Сперва Аз Да Буки, а потом науки» и подпись — Лотос, с нарисованным от руки корявеньким цветком.
— Ох, сука, Петрович... — протянул я.
— Он самый. — в тон мне ответил Артист.
Внезапно пришло понимание что я должен делать.
***
Как оказалось в Можге аэропорта нет. Собственно в Можге нет ещё много чего, но именно отсутствие аэропортов сейчас меня бесило сильнее всего. По этой же причине я и оказался на ночном рейсе до Ижевска, само собой переплатив за предпраздничный день и срочность. Такой полет длится без малого четверть суток, так что за это время я успел как полюбоваться мраком за бортом, так и пожаловаться улыбчивой стюардессе на неистово ревущий над башкой кондиционер, позже у нее же выбрать курицу, и в конце концов попытаться уснуть.
— Простите... — едва я задремал, как получил не слишком-то вежливый толчок в плечо. — Вы не могли бы поменяться с моим сыном местами? Он просто очень любит в окошко смотреть. — С невероятным усилием отлепившись от кресла и протерев глаза, я посмотрел на стоящую в проходе неухоженную толстушку, без задней мысли глядящую на меня. Пока в ее глазах читалось «давай уже поднимай жопу, мы оба знаем чем это закончится» её восьмилетнее чадо, беззаботно устроевшееся сейчас на подлокотнике, пинало соседнее кресло в проходе, стоящее на параллельном борту.
— Извините... — я пробежался по ней глазами — ...женщина, но я хочу быть в числе первых, кто увидит как загорится двигатель.
В один момент натянутая улыбка обернулась оскалом, хотя как по мне, ничего и не поменялось, после чего мамаша усадила свое чадо, непременно рядом со мной.
— Я хотел у окна! — затянул ребенок явно наигранные плаксивые ноты, периодически тыкая меня в ребра локтями — У! ОКНА! У! ОКНА!
— Не расстраивайся, Антош — искоса сверля меня взглядом начала сюсюкаться женщина. — Вредный дядя просто не захотел уступить тебе место.
— Да нет Антош — сам не знаю почему решил съязвить я. — Твоей маме просто жалко денежек, чтобы ты сидел у окошка. — парадируя сюсюканье, я моментом окинул искаженную злобой гримасу, и усмехнувшись закончил — Зато, я смотрю, себе на стрижке, маникюре и тряпках — не сэкономила. Обязательно вспомни об этом когда вырастешь.
— О чем он говорит, ма-а-а-м? — вновь затянул ребенок — Почему ты не взяла мне у окна?! Я ХОЧУ У ОКНА!
— Да как ты смеешь, быдло! — испепеляя меня взглядом прошипела женщина, попытавшись обнять отбрыкивающегося зарёванного ребенка.
— Чем я могу Вам помочь? — учтиво поинтересовалась спешно подошедшая светловолосая стюардесса, привлеченная криками.
— Спасибо, что отреагировали — сразу же перехватила инициативу женщина, посмотрев на мое невинное выражение лица. По крайней мере я надеялся что оно таким является. — Этот, извиняюсь за выражение ХАМ, оскорбляет, вызывающе себя ведет, грубит ребенку! Я требую высадить его!
— Женщина, пожалуйста, сохраняйте спокойствие. — произнесла стюардесса фразу с обратным эффектом — Сейчас мы постараемся все уладить. Какие у вас конкретные претензии к мужчине?
Женщина было собиралась ответить, но вдруг осеклась.
— Позвольте мне объяснится. — демонстративно прокашлявшись, размеренно произнес я. — Эта милая женщина, всего-навсего хотела чтобы я уступил ее ребенку место, за которое я переплатил заработанные на двенадцати часовой смене деньги, просто потому что он так любит.
— И вы не захотели? — предположила стюардесса, хлопая ресницами.
— О нет, нет. — заулыбался я, посмотрев на ревущее в рукав матери чадо. — как я могу отказаться доставить счастье ребенку.
— Тогда в чем дело? — удивилась блондинка.
— Просто я хочу — все в том же тоне продолжил я — чтобы в случае когда наш самолет разобьется и все на борту умрут, родственники этого прекрасного мальчика, получили именно его маленькое тельце для похорон. — простодушно закончил я.
— Мы что умрем, Мам?! — во весь голос закричал Антон, от чего даже те кто за нами еще не следил начали озираться и снимать наушники, а я, не став дожидаться ответной реакции, с довольной ухмылкой прислонился к овалу иллюминатора, показательно делая вид, что гляжу на что то очень интересное.
Остаток полета прошел относительно спокойно. Женщина кое как, впихнув снотворное своему чаду уложило того спать, с ненавистью выжигая мне затылок, а я залюбовавшись мраком облаков, постепенно задремал самостоятельно.
***
Автобус до Можги уходил ближе к утру. Багажа у меня не было, так что контроль я прошел быстро, и до отъезда оставалось еще пара часов. Людской поток постоянно мельтешил, не смотря на то что был куда меньше Ростовского, но все равно также создавал напряженный фон. В небольшом терминале аэропорта занять себя чем то проблематично, поэтому сидеть в зале ожидания быстро наскучило, и я добрел до ближайшего кафе. Заказав противно горький кофе по цене Ямайского синегорского, я присел в дальнем углу забегаловки, рассматривая окружавших меня людей.
Тонкий... Толстый... Страшный... Тюфяк...
Вешать ярлыки оказалось не лучшим развлечением, потому как в один момент я добрался до себя, и уведенное мне совсем не понравилось. Так что пока ждал заказ, я еще раз попробовал дозвонится до Петровича, лишь на седьмой гудок осознав что сейчас почти три ночи. С каждым сигналом вибрирующего устройства, внутри лишь сильнее извивалось беспокойство. Объяснений почему он второй день не выходит на связь немного: либо он решил сжечь все мосты, либо потерял телефон, либо же...
Встряхнув головой, не желая думать о плохом, я вежливо кивнул морщинистой официантке в ответ на как раз принесенный заказ, на что та лишь брезгливо закатив глаза поковыляла к соседнему столику.
Ухмыльнувшись я сделал глоток дрянного латте.
***
Полтора часа мучений в трясущейся гробовозке закончились. Из консервной банки, которую у кого то повернулся язык назвать автобусом я вывалился словно после сауны, с наслаждением втягивая холодный воздух. Не смотря на конец декабря, когда на улице уже лютует двузначный минус, после поездки я чувствовал как от меня отделяется самый настоящий пар, а взмокший лоб постепенно затвердевает, рискуя обрасти коркой льда.
Раздолбанный пазик, единственное достояние которого это адская плавильня, издевательски подмигнул фарами, и посигналив скрылся во мраке заснеженного шоссе.
Постепенно, народ, похрустывая белым ковром начал разбредаться.
Напряженно оглядываясь, я тоже попытался разобраться в какую сторону мне собственно думать, и пока приходил к выводу что совершенно не ориентируюсь, люди, у которых еще можно было спросить дорогу внезапно испарились, хотя по ощущениям прошло не больше пары минут.
Решив не мудрить, я тяжело вздохнул, взглянув на уходящее во тьму шоссе, и, освещая блестящую белизну телефонным фонариком, отправился вглубь, ежась от заколовшего холода.
По сторонам от заснеженной трассы и светоотражающих знаков, вырастали небольшие, однообразные кирпичные строения в два-три этажа, красующиеся едва различимыми советскими табличками. Но уже метров через триста закончились и они, сменившись тоскливо накрененными сельскими лачугами, чаще с покосившимся забором и непроглядным мраком внутри. Ни одного фонарного столба так по дороге и не встретилось, так что шел я практически наугад.
Наконец спустя час я добрел до оплота цивилизации, представляющего собой тускло освещенную АЗС. Не заметить её было сложно, учитывая что это был единственный ориентир, помимо изредка проносящихся машин. Немного оттаяв внутри, я отогрелся дешевым горячим чаем, параллельно перекидываясь банальными фразами со скучающим работником. Он, к слову, оказался очень удивлен увидеть приезжего в этой "жопе мира". В процессе я выведал направление в сторону улицы Ленина, так что вновь выйдя в холодные объятия ночного поселка, чувствовал себя уже чуть менее потерянным.
Совсем скоро, вооруженный новыми знаниями, я смог добраться до центра, где какое-никакое освещение все же присутствовало, так что известивший меня тоскливым треньканием о кончающемся заряде телефон я наконец оставил в покое.
Надеюсь хоть наличие монументального дедушки с треугольной бородкой, по левую руку от которого умирала забитая досками школа, говорило о том что я на месте.
— А наш батюшка Ленин совсем уже усоп... — вполголоса напел я, выпуская последние остатки теплого воздуха, одновременно окидывая взглядом округу — он разложился на... что-то там и мёд.
Слегка позабавившись от нахождения церквушки прямо напротив памятника, я наконец заметил вожделенную табличку
Ул. Ленина 11
— А ведь все идет по плану! — торжествующе закончил я. Однако уже спустя секунду грустно сопровождал взглядом заметенную в пол метра снега дорожку. Тяжело вздохнув, я стал расчищать за дворника путь к парадной, используя в качестве инструмента свои демисезонные сапоги.
— Все... идет... по плану...
С каждым шагом я чувствовал, как мои неприспособленные к долгому стрессу ботинки все сильнее наполняются белыми комьями, некоторые из которых скоропостижно превращались в жидкость. Ох, сука, лучше бы тебе Петрович оказаться дома живым и здоровым. Иначе найду и убью.
Наконец, продолговатая кирпичная двухэтажка оказалась на расстоянии протянутой руки, представив передо мной проржавевший металл парадных дверей с не менее проржавевшим кодовым домофоном. Немного поколебавшись я вдруг осознал, что не знаю номера квартиры.
И пусть здесь их не больше двадцати, гениальную мысль обзванивать все наугад я отбросил сразу, ибо за такие приколы в 5 утра живым меня отсюда не выпустят.
Дернув ручку больше для формальности, я вдруг оказался на снегу, не ожидая отсутствия какого-либо сопротивления. Мысленно поблагодарив беззаботный ЖЕК за столь чуткое отношение к людям со сложной жизненной ситуацией, я, легко отряхнувшись, наконец оказался в полутьме подъезда.
— Ну — продолжая выдыхать пар прошептал я — не отель Хилтон, конечно, но лучше чем на улице.
Что удивительно, хоть местами здание и выдавало свою запущенность, в целом, оно выглядело не хуже любой хрущевки. Тот же обожжённый черными пятнами потолок, тот же стылый полуподвальный запах, те же обшарпанные стены, с тупыми каракулями, аля: "Галя + Миша = сердечко"; "Федя верни сотку"; "Серёга - лох!"
Так стоп. А вот последнее мне вообще не понравилось. Возмутившись до глубины души идиотскими проказами, я без особого труда нашел кусочек бетона поострее, чтобы нацарапать остроумный ответ, как в последний момент был остановлен многозначительным покашливанием.
Из тускло освещенного прохода второй квартиры на меня смотрело осунувшееся раньше времени женское лицо, уродские морщины и усталый взгляд которого красноречиво говорили, что мне здесь не рады, но тратить силы на изгнание никто не будет. Женщина по киношному зажала губами мятую сигарету, прикрывая ладонью огонек, после чего засунув руки в карманы заношенного розового халата, облокотилась на дверную раму.
— Ну давай, оправдывайся — поперхнулась женщина черным дымом, который уже спустя секунду закончил свой путь под потолком.
— Здрасте... — механически отступил я на шаг. — Да я тут... ищу кое-кого
— Все мы ищем кого-то. — философски прохрипела женщина, с удовлетворением затянувшись. — Или тебе кого то конкретного, м?
— Мне нужен пятидесятилетний занудный пень с ксивой об инвалидности, который из дома выходит разве что покурить. Есть в наличии?
— О мой милый — проворковала она — таких я наберу тебе половину посёлка...
— Не-е — протянул я — Моего Петровичем кличут, и он должен быть где то тут.
— Чтож... тебе наверх — стрельнула она глазами в потолок — В шестнадцатую.
Вот так бы сразу.
Обрадованный близостью цели, я резко развернувшись, стал подниматься по шелушащемуся бетону, едва не навернувшись на скользкой жидкости непонятного происхождения, как в спину донеслось обиженное ворчание:
— Эй, красавчик. — женщина даже сделала шаг из своей обитель — А сделать милой даме за помощь материальный презент, м?
Спустя пару минут я вновь поднимался к цели, на этот раз я размышляя о том, как планируемые сто рублей компенсации превратились в пятьсот.
Восьмая...
Десятая... Вот морда цыганская. Не дай Бог еще и с квартирой наврала...
Шестнадцатая.
Стоя перед долгожданной целью, меня охватывали чувства, чем то похожие на те, что возникали когда-то перед экзаменом — ничего не знаешь, кроме того, что должен войти.
На первый взгляд, дверь выглядела получше остальных. Было видно что кое-где подкрашивалась, а где то даже подбивалась и смазывалась. Молодцом Петрович. Надо привезти тебя погостить, может и мне чего починишь. С этими мыслями я набрал побольше воздуха, и наконец вдавил кнопку звонка.
С той стороны двери раздалось мелодичное эхо, сменившееся тишиной.
Может уснул? Ну да, в пять утра люди же обычно спят, а не долбятся в дверь за полторы тысячи километров от дома. Ну, извиняй, Петрович, сегодня у тебя гости. Неопределенно хмыкнув, я позвонил вновь, а затем еще, и еще, с каждым скрипом все сильнее входя в ритм.
Несколько минут спустя, поняв бесполезность сего действа, я решил остановится и еще раз все обдумать. Петровичу сейчас не легко, можно даже сказать предельно херово. Я потратил сутки, нервы и немалые деньги чтобы оказаться здесь. И хрен я уйду пока не буду убежден что с ним все в порядке.
— Слышь, Петрович — по лестничной клетке разлетелся мой раздраженный рык. — Либо ты сейчас поднимаешь свой старый зад, либо я ломаю дверь.
А в ответ тишина.
— Ну всё, дармоед, я считаю до трех, два уже было. — эх жалко будет такую красавицу... — Раз! Два! Я ломаю!
— Я те дам ломаю! — прошипело из за спины, одновременно оттягивая плечо чем то тяжелым, из за чего занесенная для удара нога, повалила меня на бетон.
Каким то чудом, успев сгруппироваться, я, избежавший прямого столкновения затылком, промаргивал сейчас застеливший глаза туман, пытаясь рассмотреть нападавшего.
Похоже я настолько увлекся попытками проникнуть к Петровичу, что не заметил как из открытой сейчас настежь четырнадцатой квартиры появилась обернутая в десяток шкур бабка с накинутой на локоть авоськой, чья угрожающе подпирающая трость, похоже и была остановившим меня оружием.
— Совсем уже озверели... — донеслось старческое причитание, в аккомпанемент противному шарканью — Орут на всю Ивановскую, по дверям лупят... Что за народ пошел... Сталина на вас нет, прости Господи.
Вставать с мягкого бетона ужасно не хотелось. Но я, все же решив следовать плану, неловко встряхнул головой, с сожалением осознав, что шишки избежать не удалось, и тяжелым рывком наконец поднялся.
— Ключи существуют. — звякнув металлом наставительно пробубнила бабушка стоя спиной. — Старики часто обмениваются дубликатами, когда о тебе некому позаботится.
Дважды лязгнув, она оставила ключ в замке, и неуклюже развернувшись, похромала в сторону лестницы:
— Дай Бог тебе избежать этого...
Еще около минуты я слушал, как каждая ступенька отдавалась тяжелым придыханием, затем проскрежетала металлическая дверь, которая наконец спустя секунду дважды хлопнула, вновь погружая дом в безмолвие.
— Ну спасибо... что ли. — пробормотал я в пустоту.
Вновь встряхнув головой, я попытался собраться с мыслями, вспомнив, зачем вообще я здесь, и уверенным шагом добрел до шестнадцатой квартиры.
— Ну Петрович... — прошептал я и рывком отварил дверь.
Квартира Петровича, изнутри была под стать окружению. Типичная социалка шестидесятых, где даже в полутьме без труда угадывались желтые тона и высокие потолки. В нос сразу ударил ни с чем не перепутываемый запах Союза, и я сейчас даже не о сигаретах. Вот только помимо него, в воздухе витала хорошая такая примесь алкоголя.
Хм. Петрович говорил что не пьет. Хотя учитывая обстоятельства...
— Эй, Петрович! — я попытался выдавить что-то наподобие радости, плохо скрывая волнение. — В Можге гостей не принято встречать, а?.. Петрович? Петрович, мать твою!
Вот теперь я запаниковал по настоящему. Если до этого я себя еще мог успокаивать, фокусируясь на чем то еще, то теперь, находясь у цели, плохое предчувствие заорало благим матом.
Оставляя внушительного размера следы подтаявшего снега и грязи, я пролетев широкий коридор, стал проверять все двери подряд:
Направо. Мятая кровать, пылящаяся полка-библиотека, ковер утеплитель на стене. Пусто.
Назад.
Налево. гостиная, недособранная елка, несколько ящиков с мишурой, полуразобранный шкаф. Тоже не хрена.
Похоже, помимо туалета с ванной непроверенной оставалась только кухня, базировавшаяся по левую руку от входа. Быстрым шагом вернувшись в начало коридора, я стал медленно подбираться к прикрытой двери из непрозрачного стекла, стараясь не думать о том, что никакого движения за ней не наблюдалось.
Мгновение спустя, собравшись с мыслями, я распахнул её, улицезрев развороченную кухню. Стол беспорядочно был заставлен битой посудой, вперемешку с немногочисленной уцелевшей; рядом с ножками гордо выстроился целый взвод всевозможных бутылок; некогда весело развивающиеся шторы сейчас рваными тряпками тонули в своре тарелок, а подле всего этого на диване растянулся... Петрович. Собственной сука персоной. Тяжело дыша, он болезненно постанывал, время от времени скалясь и ворочаясь. И хоть до сегодняшнего дня видеть его даже на фотках не приходилось, мне все равно казалось что он не похож на себя: нечесаная недельная, а то и двух щетина, опухшие щеки с запавшими в них глазами, взбухшие вены на руках... Лежал бы такой на улице, я бы глазом не повел. Но тут, даже во всем этом кухонном сраче, самым выбивающимся их интерьера оказался тот, кто совсем недавно вытаскивал из ямы меня.
— Эй, Петрович. — через силу улыбнулся я. — Просыпайся давай, гости приехали... Петрович?
По мере приближения я заметил, что бред, в котором он сейчас прибывал, не просто пьяный угар. Выступившая на лбу испарина и болезненно бегающие под веками глаза, сейчас однозначно говорили что Петрович на краю, и ему срочно нужна помощь.
— Сколько же ты выпил, старый хрен... — внезапно, после очередного болезненного стона, соскользнувшая с дивана рука Петровича выронила небольшой предмет, с глухим стуком ударившийся об плитку под столом.
Только пару минут спустя, не один раз сматерившись и полностью пропотев пытаясь пригнутся в объемной крутке, я наконец смог нашарить под столом потерянный прямоугольный пластик, едва коснувшись которого в груди защемило.
Смахнув застеливший глаза пот, едва снова оказался на ногах, я наконец смог его рассмотреть.
«НИТРОГЛИЦЕРИН 850мг»
— Гхры... — чуть более осмысленнее застонал Петрович, сумев наконец приоткрыть глаза. — Ты... ты еще кто?
— Апостол Петр, *ля. — выругался я, продолжая рассматривать упаковку.
— О-о... — закашлялся Петрович, тяжело похрипывая лежа на спине. — Значит я по адресу.
Периферический вазодилататор... Влияние на венозные сосуды... Антиангинальное средство... высвобождение активного вещества... сплошное бла-бла-бла.
— Слышь, Петрович. — незаметно для себя сминая упаковку выцедил я. — Это я здесь должен клоуна строить. Но как видишь мне сейчас вообще не до смехуёчков. Не говори только, что ты это пил.
— Ладно... — подавившись кашлем попытался усмехнутся Петрович. — Не буду.
Ответ был просто для проформы. По состоянию Петровича очевидно — нитроглицерин он выпил уже как пару часов, обильно заливая всё это алкоголем, что само по себе для любого человека способно привести к очень неприятным последствиям. А для сердечников это практически гарантированная смерть. Как же он так неаккуратно то? Но ничего. Прорвемся.
— Так-так-так — чеканил я, пытаясь собраться с мыслями, которые сейчас неистово метались по голове, не давая сконцентрироваться ни на одной. — Так, Петрович... Лежи. Старайся не шевелится. Я сейчас наберу скорую...
Порывшись в карманах, я наконец отыскал потемневшую "кнопку", но едва включившийся экранчик весело подмигнул, напомнив о своевременной зарядке, и также весело отрубился.
— Твою мать! — выкрикнул я — Сел, паскуда... Петрович, где твой телефон?
— Серег... — слабо прохрипел Петрович.
— Ладно, лежи, я сам найду.
Не без труда отыскав его пуховик, я распотрошил каждый карман, найдя десятки скидочных купонов, использованных билетиков и прочей мусор, но ничего из того чтобы напоминало бы телефон.
— Серега! — чуть более настойчиво донеслось от дивана, на что я едва ли обратил внимание.
Шкаф... тумбочка... стол. Пусто. Пусто. Всё пусто.
Со злостью толкнув очередной оказавшийся пустышкой ящик, с грохотом опрокинувшийся на линолеум, я едва не задел самого Петровича. Слой за слоем комната наполнялась мусором, но сраного телефона так нигде и не нашлось.
— СЕРЫЙ! — на этот раз окрик Петровича меня остановил. — Пустое, Серый, Хватит. Прошу. — хрипло выдавил он, явно потратив последние силы на окрик.
— Петрович, ты ведь...
— Я знаю Серег. — экономя дыхание разрывал фразы Петрович. — Я... Сам захотел...
— Что ты несешь, Петрович — взбеленился я — Ты знал что это херь тебя убьет?!
— Ты не понимаешь — держась за сердце, он с огромным усилием повернул голову на меня. — Я уже много лет как не нужен ни миру, ни даже себе...
— Петрович, заканчивай. — внутри меня буквально разрывало от осознания, что я должен бежать, звать на помощь, искать этот чертов телефон, да делать что угодно, лишь бы спасти друга. Но в то же время я понимал, что если уйду сейчас, то скорее всего оставлю его один на один с концом.
— Не перебивай. — тяжело сглотнул Петрович. — Когда в тридцать становишься инвалидом, жизнь знаешь ли... быстро перестает казаться мальбертом, куда ты можешь надристать любую красочку. — прохрипел Петрович в попытках посмеятся.
Я лишь молча кивнул, уничтожая себя изнутри за бездействие.
— Тридцать лет я просыпаюсь в этой холупе, без цели, без семьи, без возможности, без смысла... В последние годы, мысль закончить всё меня посещала все чаще. И когда я уже был готов, то встретил одного идиота. — Губы Петровича описали ясный полукруг, от чего и мои против воли вторили им. — Он метался в разные стороны, пытаясь найти себя, параллельно закапываясь в ту же могилу, что и я когда-то. И я подумал — вот он мой шанс — стать для кого-то нужным, сделать кого-то хоть чуточку счастливее, а в награду вновь обрести смысл просыпаться по утрам. — Пальцы Петровича судорожно сжимались на грудной клетке, но он все также старался невозмутимо говорить, лишь изредка постанывая от совсем уж диких болей.
— Потом подумал что смогу помочь многим. Создать клан из таких же потерянных людей. Что-то, что будет всех объединять.
— И у тебя получилось. — попытался я ободряюще улыбнуться, растирая ладонью глаза. — Я в жизни не видел столько огня в глазах как у тех, кто собирался на наши встречи. За каждой из этих сраных моделек был реальный человек, со своими семьями, проблемами, и чувствами. И ты сумел всех объединить, вытащив из ямы безысходности.
Внимательно дослушав, Петрович медленно кивнул, как вдруг внезапно перехватившее дыхание, заставило его судорожно глотать воздух, который будто ударяясь о стену выходил обратно так и не достигнув легких. Так продолжалось около минуты, затем Петрович, пару раз ударив себя в грудь, все же хрипло вздохнул:
— Хорошо мы повеселились, верно?
— Всмысле повеселились? Тебя кто то отпускал? — плохо скрывая предательски намокшие глаза, я, вымучено улыбаясь, попытался отбросить пораженческие мысли — Знаешь что? В жопу клан! В жопу идиотов кто тебя посчитал лгуном! Я тебя сам донесу до больницы. Там тебе вколют какую-нибудь заумную хрень, и уже через пару дней мы сыграем. Как вначале, да?
Сделав пару шагов до дивана, я подхватил оказавшееся поразительно легким старческое тело, и понес его к так и оставшейся настежь открытой входной.
— А я говорил... — тяжело дыша я нес едва остающееся в сознании тело. — Говорил что кланы это плохая идея, но нет же...
Выйдя за порог, я обнаружил, что наш разговор слушало по меньшей мере пол этажа, основу которого составляли перешептывающиеся бабки. Краем уха я услышал что то про вызванную скорую, но тем не менее не остановился. Аккуратно спустившись на первый этаж, я оттолкнул ногой незапертую дверь подъезда, и оказался в холодных объятиях едва начинающего Можгинского утра.
Рассвет.
— Знаешь, Петрович, а ведь у меня никогда не было друзей. — идя в неизвестном направлении больницы, выдохнул я белый пар.
Холодно. Не меньше тридцати, однако. Остановившись, я разрыхлил снег, аккуратно положив Петровича, и быстро смахнув с себя куртку, обернул в нее податливое тело.
Поднявшись, я тяжело вздохнул и вновь подхватил Петровича, продолжая идти куда то вперед.
— В общем... хочешь ты этого или нет... но ты, Петрович... стал моим первым другом.
— И ты.. — донесся едва уловимый хрип.
Десять минут спустя, Серега подумал, что всегда ненавидел холод. Но сейчас он казался ему каким то уютным, не дающий утонуть в собственных эмоциях, острыми жалами заставляющий шевелить мыслями. Может быть именно он сейчас и спас Серёгу от совсем близко пронесшейся кареты скорой, которая уже как пару лет не имея рабочих дальников, не разглядела во внезапно начавшемся снегопаде мужчину с человеком на руках.
Лишь чудом умудрившись отскочить, Серега не обращая внимание на рассыпавшихся в извинениях сотрудников, молча забрался в открытый кузов, положив обратно на грудь давно свисающую руку друга.
***
Через три дня Петровича похоронили. Священник недовольно зачитал необходимый минимум, оплаченный с последних денег Петровича, а похоронная команда так же быстро закопала тело, поставив самый простенький надгробный камень.
Иванов Александр Петрович (Лотос)
1952-2014
Ни фотографий, не застолий, ни других плясок на костях.
Но о Петровиче узнали все. Серега озаботился, чтобы каждый кто состоял в "Рассвете", так или иначе получил письмо о том, что произошло с некогда главой их клана.
Ожидаемо не пришел никто.
Сидя у могилы друга, Серёга раз за разом прогонял их последний разговор. Он не мог согласится с решением Петровича, ровно как и не мог осуждать (по крайней мере так он себе твердил), но он очень хотел его понять.
Вместе с этим, вспомнились ещё совсем недавние его собственные размышления
«У каждого в жизни наступает момент, когда привычные вещи становятся серыми, окружение однообразным, а то что раньше приносило удовольствие, откликается в мозгу лишь очередным приступом разочарования.»
Размышляя над тем, сколько всего произошло за эти полгода, Серёга вдруг осознал, сколько же ему ещё доступно.
Ведь он не брошенный старый инвалид, единственный знакомый которого, кому можно доверить дубликат это бабка из соседней квартиры.
Он человек, у которого еще есть возможность все исправить.
Сорок лет. Возраст последнего шанса — так про себя с лёгкой улыбкой подумал Сергей.
— Спасибо, Петрович. — прошептал он, созерцая свежую могилу живыми глазами. Может быть даже живее чем когда либо.
Встав на колено, Сергей аккуратно уложил небольшой букет лотосов в основание, в последний раз очистил от снега плиту, и засунув руки в карманы отправился сквозь снег к остановке.
Послесловие. То что подало этому рассказу идею:
Где то на просторах интернета:
"...Я вспомнил своего друга по онлайн игре, который тоже был ролевиком. Он был главой клана: всем помогал, тратил время на игру до такой степени, что я даже и не помню момента, чтобы зашёл и не увидел его в онлайне. Он очень бдил за кланом где нас было всего 25-30 человек, но при этом умудряясь знать каждого - как кого зовут, кто чем занимается, где живет или работает. Вскоре я забросил играть, а через какое-то время узнал от его друга, с которым тот начинал, что все разругались и покинули клан. Глава признался своему другу, что это его подкосило, ведь это был тот особый мир, в котором, как он сказал тогда: "здесь я чувствую что полезен и важен хоть кому-то". В итоге он покончил с собой, разочаровавшись окончательно... его звали Санёк. И хоть я не верю в загробную жизнь, но если она существует то надеюсь у тебя сейчас все хорошо..."
Декабрь 2023
Санкт-Петербург
Алекс Денисов