Что делать, если ты оказалась совершенно голой на лесной опушке в окружении трёх несвежего вида мужиков и совсем не помнишь, как здесь очутилась? Я не знала. А вот приближавшаяся ко мне троица, судя по топорщащимся штанам, с выбором дальнейших действий определилась. Разве что очередь между собой не успели обсудить. Или они собираются все сразу?

Ближайший ко мне открыл беззубый рот и прошепелявил:

— Чур, я первый!

Его товарищи — рябой и одноглазый — неопределённо пожали плечами: и так понятно, что под каждым из них я окажусь не по разу. Неважно, кто начнёт.

Я попятилась, ощущая, как нежный мох поглаживает ступни и щиколотки. Наверное, из-за нахлынувшего на меня ужаса ощущения обострились до предела: я чувствовала в воздухе нотки хвои и сладковато-терпкий дух прелых листьев, вдыхала смесь из запахов разнотравий, слышала даже далёкое пение птиц, отчётливо видела каждую мелкую деталь на рожах насильников. Кожа отзывалась на дуновения лёгкого ветра, покрываясь мурашками. Мне начало казаться, что я очутилась не в своём теле: уж слишком восприимчивым оно внезапно стало. В свете сложившейся ситуации это было очень плохо.

— Отвалите! — рявкнула я, продолжая пятиться. Получилось неубедительно.

Мужики заржали и продолжили идти ко мне. Чтобы сохранять дистанцию, я снова подалась назад. Взгляд метался из стороны в сторону в попытках найти решение — убежать, позвать на помощь, вскарабкаться повыше на дерево, откуда не смогут достать… Ничего из этого мне не светило: вокруг раскинулся непролазный лес, топорщащийся иглами с ладонь размером, другие люди отсутствовали, а путь к уходившей с поляны тропы перекрывали мои недоброжелатели.

— Глянь, какие у неё зубы крепкие! — удивился одноглазый. — Как бы ли́харь не отхватила!

— Отхвачу! — пообещала я, сообразив, что именно он назвал этим необычным словом.

Левая пятка во что-то упёрлась. Я обернулась и увидела на земле узловатый сук, покрытый острыми сучками поменьше. Выглядел он как предмет, который может добавить аргументов в мою пользу. Схватив «оружие», я направила его на мужиков и сделала несколько угрожающих взмахов. Выглядело жалко и вообще не страшно, но сейчас никто не засмеялся.

Мужики рванулись ко мне. Я взвизгнула, занесла дубину над головой и… больше ничего не успела сделать. Рябой перехватил мои руки, беззубый ухватил за талию сзади, а рябой дёрнул за ноги, после чего я, не успев опомниться, оказалась на земле, на мягкой подстилке изумрудного мха. Теперь меня держали — крепко, со знанием дела, будто проделывали такое неоднократно. В последнем я почему-то не сомневалась. Все мои попытки вырваться потерпели неудачу. Я смотрела, как беззубый стягивает штаны, и чувствовала, как страх внутри вытесняется вскипающей яростью.

Резкий щелчок, за ним — вой. Беззубый растянулся на земле, корчась от боли. Рубаха на его спине была порвана, обнажая кровоточащий рубец. Снова что-то рассекло воздух, и на этот раз завопил рябой, тут же отпустивший мои руки. Я увидела, что ему разрубило кожу на груди, а затем обнаружила, что до сих пор сжимаю сук. Ярость сделала всё сама: я резко села и шарахнула пытавшегося отползти в сторону одноглазого по спине. Вскочила, нанесла ещё один удар, а когда несостоявшийся насильник перевернулся на спину и воздел руки, умоляя о пощаде, впечатала «оружие» ему в пах.

Раздалось ещё два щелчка, и лишь теперь я сообразила: кнут! Кем бы ни был мой спаситель, он подоспел вовремя!

— А теперь пошли прочь! — прогремело над поляной.

Два раза повторять не потребовалось. Несмотря на травмы, мужики резво скрылись в чаще, оказавшейся не такой уж и непролазной, если перед этим тебя как следует выпорют.

Я повернулась на голос. Неподалёку стоял старик в потёртой шляпе и каком-то странном одеянии — потрёпанных посеревших рубахе со штанами и стоптанных сапогах с отворотами. Если бы не головной убор, он бы походил на солдата-срочника, которого дёрнули по тревоге в банный день: уж очень его наряд напоминал казённое исподнее.

— Сола, девочка моя… — начал старик, потом в его взгляде что-то изменилось, и выражение лица стало слегка растерянным. — Прости, доченька, обознался! Тебе бы умыться и одеться! Иди пока к ручью, — он указал на ещё одну тропинку, которую можно было заметить лишь зная о её существовании, — а я принесу одежду!

Журчание воды было достаточно громким, и я направилась к источнику звука. Раздвинув заросли кустов, я обнаружила небольшой ручей с кристально чистой водой. Она переливалась на солнце, манила своей прохладой. Я опустилась на колени у кромки воды и заглянула в естественное зеркало.

То, что я увидела, заставило задохнуться от удивления. Из воды на меня смотрела молодая женщина лет двадцати с небольшим — не я. Черты лица без малейших следов усталости и возраста. Кожа светилась здоровьем, зелёные глаза блестели, каштановые волосы спадали густыми волнами.

— Господи, — я прикоснулась к отражению, и вода пошла рябью, искажая картинку. — Это невозможно.

Я зачерпнула воду ладонями и умылась, наслаждаясь её прохладой. Они были настоящими — эта вода, это небо, эти деревья. И я сама… тоже настоящая? Я посмотрела на руки — молодые, без пятен и морщин. Лихорадочно ощупала лицо. Кожа была упругой, подтянутой. Я потрогала волосы — густые, блестящие, без намёка на седину, которую я так тщательно закрашивала каждый месяц.

— Что со мной происходит? — я говорила вслух, потому что иначе сошла бы с ума: слова хоть как-то позволяли унять галоп мыслей.

Внезапно за спиной раздалось шуршание. Я замерла от страха, тело напряглось в ожидании опасности. Они вернулись! Я медленно повернула голову и увидела в кустах на противоположном берегу ручья существо, похожее на помесь собаки с лягушкой — средних размеров туловище, короткий, чуть длиннее ладони хвост, передние лапы маленькие и слабые, а задние — мощные, мускулистые.

Существо выглядело совсем не так, как любое известное мне животное. Его тело покрывала густая бурая шерсть, большие, немного раскосые глаза внимательно изучали меня. Уши, заострённые и подвижные, были направлены в мою сторону.

Несколько секунд мы смотрели друг на друга — я и странное существо. Затем зверёк моргнул, фыркнул и одним прыжком скрылся в кустах, лишь хвост мелькнул на прощание.

Я выдохнула, только сейчас осознав, что задерживала дыхание. Я оказалась в другом мире? Мире, где живут странные создания, где я сама стала моложе на двадцать лет, мире, который совершенно не похож на привычную реальность? Не верю! Утром буду смеяться над дурацким сном! Если, конечно, это правда сон.

Когда я вернулась на поляну, старик стоял спиной к тропинке. Чуть поодаль лежал узелок. В нём обнаружилось застиранное исподнее, старенькое платье со следами штопки, высокие толстые носки в катышках и видавшие виды низкие башмаки. Что ж, на безрыбье… Обувь оказалась на размер больше, но носки решили эту проблему. Я натянула одежду и кашлянула. Старик повернулся и ахнул.

— Как же ты на неё похожа! — пробормотал он и без паузы добавил: — Могу я тебе чем-то ещё помочь?

Я задумалась. Мысли путались, разноголосица в голове сбивала с толку. Старик и так много для меня сделал, чтобы просить ещё. Хотя…

— Судя по кнуту, ты, отец, на лошади, — предположила я.

Старик кивнул, подтвердил:

— На телеге. В двух сотнях шагов отсюда стоит.

— Могу я поехать с тобой? Мне бы до города или деревни какой добраться… Местности я не знаю, сама из леса не выберусь.

Старик сделал приглашающий жест и зашагал прочь. Я отправилась за ним.

Тропинка вилась между деревьями, постепенно становясь более протоптанной. Дремучий хвойный лес вскоре остался позади, а пришедший ему на смену оказался удивительно красив: высокие деревья с серебристой корой, похожие на берёзы, но с более причудливой формой листьев; густой подлесок из папоротника и кустарников с яркими ягодами; мягкий ковёр изо мха и лесных цветов под ногами.

Воздух был напоён сотней ароматов, каждый вдох пьянил и бодрил одновременно. Подумалось, что я давно не чувствовала себя так хорошо физически: тело было лёгким, полным энергии, дыхание — свободным, без намёка на одышку, которая появилась в последние годы при ходьбе в гору.

Наконец мы выбрались к мощёной дороге, на обочине которой стояла телега, запряжённая гнедой кобылой. Внутри громоздились мешки и корзины, наполненными свежими овощами. Я поразилась, каким хорошим было мощение: камни плотно прилегали друг к другу, располагались на одной высоте. Ни щербин, ни вывалившейся брусчатки, всё в отличном состоянии. Наверное, это местный аналог федеральной трассы, раз за ней так присматривают.

Я решила не гадать по поводу дороги: есть проблемы и посерьёзнее. Пока нужно добраться хоть до какой-то цивилизации и понять, где я. Версия про сон мне, конечно, нравилась, но что-то в глубине души шептало: всё не то, чем кажется. Ладно, доберусь до интернета или до телефона, станет гораздо проще. Правда, наряды старика и мужиков наталкивали на нехорошие мысли. Сюда же добавлялись телега и надетое на меня штопаное платье. Словно я попала в восточноевропейское захолустье образца столетней давности, а то и больше.

Предположив такое, я поёжилась, затем придумала, как себя успокоить. Язык! Мы же прекрасно понимали друг друга. А раз нам не требовался переводчик, значит, я в России. Где-то в очень отдалённом её уголке.

Старик помог залезть на телегу, сам взгромоздился рядом и щёлкнул вожжами. Кобыла фыркнула и пошла, телега покатилась следом. Мы ехали молча, и от размеренных покачиваний повозки, идущей по ровной дороге, меня вскоре начало клонить в сон. Я не стала сопротивляться, надеясь, что сон на самом деле приведёт к пробуждению в привычном мире, но я ошибалась. Он лишь разблокировал в памяти последние воспоминания до встречи с похотливыми мужиками.

ѺѺѺ

Пятничный вечер выдался особенно ненастным. Я брела по мокрому асфальту, кутаясь в тонкий плащ, который совершенно не спасал от пронизывающего холода. Рабочая неделя вытянула из меня все соки: бесконечные отчёты, недовольный начальник, перешёптывающиеся за спиной коллеги. В свои сорок я чувствовала себя выжатым лимоном, который давно пора было выбросить.

Капли дождя участились, начался настоящий ливень. Я ускорила шаг, перепрыгивая через лужи на высоких каблуках — привычка, выработанная годами. Сумка на плече казалась неподъёмной, хотя в ней лежали только кошелёк, телефон, косметичка, ключи и недочитанный любовный роман в жанре фэнтези. Роман был моим маленьким секретом, тайным удовольствием, которое я позволяла себе в редкие минуты отдыха. История о девушке, попавшей в волшебный мир и нашедшей там настоящую любовь, увлекала меня, позволяя ненадолго забыть о собственном одиночестве.

Небо прочертила яркая молния, и я непроизвольно вздрогнула. Раскат грома последовал практически мгновенно: гроза была прямо над городом. Ещё одна вспышка, невероятно яркая, заставила меня зажмуриться. Я почувствовала странное головокружение, земля словно ушла из-под ног, и я инстинктивно выставила руки вперёд, готовясь к падению.

Удара не последовало. Вместо жёсткого асфальта моё тело опустилось на что-то мягкое и шелковисто-прохладное. Дождь прекратился, и вместо городского шума в уши ворвались совершенно другие звуки: щебетание птиц, шелест листвы, стрекотание насекомых.

Я медленно открыла глаза. Надо мной раскинулось безоблачное голубое небо, обрамлённое кронами незнакомых деревьев. Я стояла на поляне, окружённой лесом, какого никогда не видела в окрестностях своего города. Мох под ногами был глубоко-изумрудного цвета, мягкий и свежий, с вкраплениями каких-то цветов.

«Я потеряла сознание? Ударилась головой?» — я попыталась восстановить в памяти последние минуты перед… перед чем? Перед тем как оказалась здесь? Но где?

Я осмотрелась вокруг. Поляна была небольшой, залитой мягким солнечным светом. Воздух пах совершенно иначе — чистый, напоенный ароматами трав и цветов, без малейшего намёка на выхлопные газы и асфальт.

— Этого не может быть, — прошептала я, и даже мой голос показался мне другим — более чистым, мелодичным. — Как я тут оказалась?

— Откуда нам знать? — отозвался кто-то.

Я вздрогнула. Голос доносился из ближайших зарослей, откуда мгновение спустя показалась троица весьма неприятной наружности.

— О! — воскликнул одноглазый. — Так ты уже разделась, красотка?

И только в этот момент я обнаружила, что стою совершенно голой.

ѺѺѺ

Проснулась я от собственного крика, как это водится при просмотре кошмаров. К моему разочарованию я всё ещё была в телеге, катившейся в неизвестном направлении.

— Страшное приснилось? — участливо поинтересовался старик.

— Да, — ответила я, — те трое, что…

Я замялась, но продолжать фразу и не требовалось: мой спаситель видел происходившее собственными глазами.

— Понимаю, — старик поскрёб щёку огрубевшим ногтем, — повезло, что я рядом оказался. Пошёл к ручью напиться, а там такое… Смотрю: Солу мою снасильничать пытаются. Слава Трём Богам, кнут с собой взял — вдруг на волков напорюсь.

Я бросила на него недоумённый взгляд.

— Внучка у меня была, — пояснил старик, и глаза его увлажнились, — померла недавно… Ты на неё как две капли воды похожа. Я как увидел, так и бросился спасать. Подумал, что Отец Создатель мне Солу вернуть решил.

Меня окатило ознобом. А если бы я не была похожа на его внучку, старик бы за меня не вступился? От этой мысли кожа покрылась испариной, а в висках застучало.

— Одежда, что я тебе принёс, — продолжил старик, — внучкина. Думал выручить на рынке за неё медяк-другой, а вон оно как повернулось. Носи, дочка, пока чего получше не найдёшь. Потом выброси. Возвращать не надо. Не хочу память бередить. Меня, к слову, Тос зовут.

— Арина, — представилась я.

Тос резко дёрнул поводья, соскочил с телеги и припал на одно колено.

— Простите, госпожа, — пролепетал он, — я не знал, что вы благородных кровей! Ещё и видел, чего мне не подобает…

— О чём ты? — не понял я. — Каких благородных кровей?! Обычная я, простая! Королей и знати в роду не водилось.

Старик облегчённо выдохнул и встал.

— Значит, нездешняя? — уточнил он. — Совсем издалека?

Я быстро соображала, о чём можно говорить, чтобы не выглядеть сумасшедшей. Сказать правду было бы безумием. Значит, придётся врать.

— Я из… очень далёкой страны. Путешествовала с караваном купцов, но нас ограбили разбойники, — слова лились из моего рта сами собой, без участия мозга. — Сбежала в лес, заблудилась. Неделю плутала, всю одежду изодрала, а потом…

Тос понимающе кивнул:

— Да, ужасная история. Вы, наверное, чтобы деньги сэкономить, не по королевским дорогам поехали, а лесными просёлками? Там, конечно, всякое может случиться. Их никто не охраняет. Сколько людей на них сгинуло. А далёкая страна — это где?

Я решила не уточнять:

— За морем. Очень далеко.

— Вот оно как, — протянул Тос. — А здесь-то, в Арде́ннии, бывали раньше?

— Нет, впервые, — честно ответила я.

— Что ж, тогда добро пожаловать в королевство Арденния! — старик улыбнулся, обнажив несколько отсутствующих зубов. — Нашим королевством правит король Миодра́г, да хранят его боги. Справедливый правитель, хоть и молод ещё. Всего четыре десятка лет разменял.

Я слушала внимательно, стараясь запомнить каждую деталь. Информация была бесценной в моём положении.

— Куда мы едем? — полюбопытствовала я.

— В замечательный город Ве́лбрук, — отозвался Тос. — Как же Сола любила там бывать!

— А в Велбруке много жителей? — спросила я.

— Около тысячи. Не столица, конечно, но и совсем не деревушка. Есть рыночная и храмовая площади, кварталы ремесленников, кузнецов, мясников и прочего трудового люда, храм Трёх Богов, несколько таверн и трактир. Город расположен на пересечении торговых путей, так что и приезжего народу всегда много.

— А где там можно остановиться на ночлег? И… возможно, найти работу? — я понимала, что мне понадобятся деньги, чтобы выжить в этом мире, если я на самом деле оказалась в «королевстве Арденния», во что начинало вериться всё сильнее и сильнее.

— О, для ночлега лучше всего подойдёт трактир «Рыжий кабан». Там не только кормят, но и сдают комнаты. Хозяин, Рон, человек суровый, но справедливый. Комнаты чистые, еда неплохая, цены пусть и повыше, чем везде, зато эль отменный, — Тос на мгновение задумался. — А насчёт работы… Может, как раз у Рона спросишь? Ему всегда помощь нужна: то кухарка заболеет, то служанка замуж выскочит. Особенно сейчас, когда от иноземных купцов не продохнуть.

Я благодарно кивнула:

— Спасибо за совет, обязательно загляну в «Рыжего кабана».

Старик залез в телегу, и мы покатили дальше. Некоторое время мы ехали в тишине. Я рассматривала пейзаж — поля, сменившие лес, живописные холмы вдалеке, работавших крестьян. Всё казалось одновременно сказочным и удивительно реальным: запахи свежевспаханной земли, стук копыт лошади, шелест листьев на придорожных деревьях. В последних я опознала дубы. Что ж, есть в Арденнии не только странное и таинственное, но и знакомое.

— А скажи, Тос, — осторожно начала я, — а что за зверя я видела у ручья?

Я подробно описала существо и, судя по тому, как менялось лицо старика, поняла, что очень легко отделалась.

— Ты видела па́сеня, — заключил Тос.

— Пас… Кого?!

— Пасеня, — терпеливо повторил старик. — Очень опасные создания. Селятся в разрушенных домах стаями. Часто нападают на одиноких путников, если те оказываются поблизости их жилища. Странно, что этот был один. Наверное, заблудился. За морем пасени не водятся?

Я покачала головой, стараясь не выказывать слишком явного удивления.

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, окрасив небо в нежно-розовый цвет. В сгущающихся сумерках впереди показались огни — Велбрук.

— Вот мы и на месте, девочка, — объявил Тос. — Сейчас через городские ворота проедем, и я покажу, где «Рыжий кабан» находится. Мой тебе совет: не говори никому своего полного имени. В наших краях простолюдинам нельзя носить длинные имена. Представляйся Риной, а ещё лучше — Ри, тогда ни у кого не возникнет никаких вопросов. Не привлекай лишнего внимания.

Я прикусила губу. Столько нюансов, столько мелочей, на которых легко проколоться. И чем это чревато, я тоже не знала. Господи, разбуди меня, пожалуйста!

Ворота Велбрука были открыты, их охраняли два стражника в кожаных доспехах. Они лениво осмотрели телегу и кивнули Тосу, явно узнав его.

— Кто это с тобой? — спросил тот, что помоложе, облапав меня взглядом.

— Внучка, — соврал старик. — Солу не признал?

Стражники переглянулись.

— Тос, — молодой похлопал старика по плечу, — ты, видать, совсем от горя тронулся. Давай, проезжай!

Велбрук оказался гораздо больше, чем я себе представляла. Улицы были вымощены булыжником, дома — в основном двухэтажные, с островерхими крышами, — смотрелись ухоженно. Вдоль улиц горели факелы на треногах. Несмотря на поздний час, было довольно оживлённо: горожане возвращались по домам, торговцы сворачивали прилавки, из окон таверн доносились музыка и смех.

Тос провёз меня по широкой улице, указывая на основные достопримечательности:

— Вон там — храм Трёх Богов, если нужно помолиться или совета у настоятеля спросить. Главная рыночная площадь — там, завтра с утра буду на ней овощи продавать. А «Рыжий кабан» — вон, видишь вывеску с кабанчиком? — там.

Трактир выглядел солидным заведением: большое трёхэтажное здание с ярко освещёнными окнами. Над входом красовалась деревянная вывеска с изображением кабана. Из трактира доносился гул голосов. Похоже, внутри было многолюдно.

Тос остановил телегу прямо перед входом.

— Приехали, Арина. Рон обычно за стойкой. Скажешь, что от старого Тоса пришла, может, сделает скидку на комнату, — он подмигнул.

Я спустилась с телеги, чувствуя, как затекли мышцы от долгой езды.

— Спасибо тебе огромное, отец. Ты меня буквально спас.

— Не стоит благодарности. Удачи тебе в Велбруке, — он приподнял шляпу и, щёлкнув поводьями, направил лошадь дальше по улице.

Я осталась одна перед дверями трактира. Оттуда доносились запахи мяса, хлеба и какой-то другой еды. Не скажу, что очень аппетитные, но желудок предательски заурчал, напоминая, что я не ела очень давно. По меркам моего мира точно.

Собрав всю свою храбрость, я шагнула к распахнутой двери. Мне предстояло начать новую жизнь в этом странном мире, и «Рыжий кабан» был первым шагом на этом пути.

Внезапно грязная ладонь зажала мне рот, а в спину упёрлось что-то острое.

— Только пикни, тварь, — прошептал кто-то на ухо.

ѺѺѺ

Новые главы ежедневно, с 1 декабря — по понедельникам, средам и пятницам, в 8.15 по Москве.