Ужасная блядь ничего из себя не представляла. Продавала своё тело за умеренную цену рынка. В её каморке находился большой стационарный телефон, который она брала, если на него звонили, и представлялась блядью. Её так и знали все вокруг, даже клиенты не обращались к ней по имени, которое, впрочем, она никому не говорила.
Пышные формы блядь использовала по назначению своему, преподавала более молодым блядям, как использовать свою грудь или вагину и получать за это деньги, и никогда не хотела рассказывать секреты. У ней было одно утверждённое в отделе правило, направленное на особо щедрых клиентов; бляди не знали его. Только старые бляди знали его.
Сутенёр однажды спросил блядь о её увлечениях и постоянной грусти, вызванной, видимо, потерей детей, на что блядь отмахивалась и отмахивалась, мол, незачем это вспоминать. Мне приятно было общаться с блядью наедине. О том, что я хотел поведать, не следует знать посторонним людям, никак не касающимся сферы проституции, да и сам сутенёр отзывался о моей идее нелестно, с пренебрежением и страхом рассекречивания. Однако первый шаг должен сопровождаться вторым, иначе идущий застынет на одной ноге.
Двадцать девятого августа некоего года блядь, как обычно, приехала на вызов старого, кожуристого мужчины, зашла к нему домой без стука (она имела ключи) и начала раздеваться. Половая игра длилась несколько десятков минут. После этого между блядью и клиентом произошла ссора, в ходе которой первая отказалась уходить из дома. Она плакала у него на кухне, умоляя убить домашних животных. Я попрошу остановиться…