Теряя себя, Лана замерла,
В крике мечется, но тишина.
Душа её тихо в мгле умирает,
И надежда, как ветер, утекает.
Словно в плену, бьётся в закрытые двери,
Руки протянув, ищет ответ.
Кейл — властелин, а она в оковах,
Разочарование — её горький след.
Бесконечные дни, как тень над душой,
Слезы, как река, текут по щекам,
Мечты о счастье скрыты под пеленой,
В сердце лишь горечь, лишь пустота нам.
Мысли кружат, как вихрь ненастья,
Она жаждет тепла и любви.
Но в мраке сомнений, теряясь в страданиях,
Шрамы остались, что стёрли мечты.
Скука и печаль, невыносимая мука,
Тоска обнимает, как тёмный покров.
На грани безумства ищет она
Чувства реального, чтобы забыть снова.
Порезы на руках — знакомые раны,
Физическая боль хоть на миг отведёт,
Но в каждой капле — страх и обману,
В сердце её, где Кейла нет и следа.
Лана живёт, словно в тёмной крепости,
Запертая в башне от жизни и снов.
Каждый день — одно и то же безмолвие,
В запертых мечтах — лишь боль и страхи.
Свеча в глазах, но свет давно потушен,
Мечты о встречах теперь в воздухе плывут.
Секреты из будущего невыносимы,
Лучше молчать, чем вновь страдать тут.
Каждый новый день крепче стены строит,
Закрываясь от света, от громких голосов.
Сердце заперто, тоска лишь жгёт,
Счастье ушедшее — лишь тень на листах.
Дом стал ей тюрьмой и защитой хрупкой,
Тени под окнами — единственный друг.
Но несмотря на боль, что гложет её,
Надежда живёт, как искорка, в кругу.
Когда-то получится, ей шепчет внутри:
«Он вернётся!», — и снова тишина.
Каждое утро — старое бремя,
Но мечты о счастье не покинут всегда.