Огромное фойе спорткомплекса оглушало звуком прямо с порога: гудело, как улей, басовитыми разговорами, визжало девичьими голосами, громыхало привезёнными спортивными снарядами. Здание арены не новое, перестроенное под современные нужды, расширенное с целью вместить новый, большой спортзал. К открытию приурочили волейбольный матч между местным клубом «Восток» и приезжим «Орионом». Юные спортсмены и их родители не стеснялись в проявлении эмоций, чересчур светло, просторно казалось в новом комплексе.
Обновлённое здание впечатляло размахом инженерной мысли и смелостью дизайнерских решений. Высокие, в несколько этажей арки поддерживали остеклённые своды. И хорошо, если бы только звук утюжил разгорячённые ночной поездкой нервы. Волны отблесков чужих эмоций стучались в сознание, поднимая и без того немалый градус напряжения. То вскрикнет кто-то рядом, то с рёвом обдаст волной чужого ликования.
— Не хочешь к тётке заглянуть? — Услышала Сашка сквозь шум. Василич, Андрей Васильевич Никитин, опекун, вместе с женой, Татьяной, тоже здесь. Приехали вместе с воспитанницей на соревнования по волейболу в город S.
В этом городе Сашка родилась, и, без спора, многое здесь пережила, но воспоминания все были жгучие, едкие, иногда стыдные. Словно совсем другая жизнь. Нет, отработать программу и домой, к Крохе, любимому коту. К чёрту все эти экскурсии по глубинам памяти.
Незаметно для себя Сашка увлеклась в школе волейболом. Сначала играла на уроках физкультуры, потом учитель пригласил в секцию при гимназии. И тогда понеслось. Играли не только между своими, ездили на городские соревнования, даже иногда занимали призовые места. Девчонки в команде даром, что старше, оказались компанейские и совсем не злобные. Общий язык нашёлся быстро, как и взаимопонимание на площадке. Команда быстро спаялась в единый организм, что, определённо пошло на пользу клубу.
— Нет, — отрезала Сашка, сжимая пальцами жёсткую лямку спортивного рюкзака. Николай Иванович, тренер, всех позвал к себе, — я пойду...
— Давай, мы будем на втором этаже, — Василич кивнул и склонился к уху Татьяны, жены. Они удивительно подходили друг к другу, словно бы чёрное к белому. Сашка отвернулась и побежала к своим. Надо сосредоточиться на игре. Остальное потом.
Учебный год как-то незаметно подошёл к завершению. Отгремели бои за итоговые оценки. И за место под солнцем тоже. Теперь Сашка, приютская девочка из другого города, не была чужой в классе. Стала «своей». А кому-то даже не просто «своей». Игорёк, парень из класса. Такой забавный и милый. В нём сочеталась взрослая рассудительность и детский трепет перед всем удивительным, чудесным и непознанным. В этом они с Сашкой оба были похожи. Может, поэтому с ним было так легко?
Василич смотрел на романтические отношения воспитанницы снисходительно. Не препятствовал, но строго следил, чтобы Сашка до темноты была дома. И это тоже было по-своему трогательно.
— Так, девоньки... — Николай Иванович, седоватый, но крепкий мужчина подпёр бока кулаками, — идём в гардеробку, там всё объясню. Все здесь?
— Машуниной нет...
— Где она?
— В туалет побежала...
Сашка оглянулась, махнула в толпу ладонью наугад. В ответ ей над головами суетящихся людей поднялись две руки. Они здесь, рядом. Приехали, чтобы поболеть за команду. Но в глубине души Сашка знала, конечно, не за команду, за неё. И от этого, казалось, будет ещё больнее, если она не справится на площадке. Волнение захлестнуло с головой, заставило сердце подпрыгнуть и забиться где-то у горла.
Николай Иванович поманил всех за собой, и девушки нестройной стайкой потянулись следом. Надо успокоиться, да. Сашка вздохнула несколько раз, чтобы унять бешено колотящееся сердце.
— Ну, хорошо, куда бы ты хотел поехать? — Таня повернулась к мужу. Спор о предстоящем отпуске не утихал уже пару недель, то снижая градус напряжения, то снова разгораясь, как костёр от тлеющего угля.
— Да, мне всё равно, Тань... — скривился Андрей, — куда бы мы ни поехали, везде одинаково...
— Ну, нет! — усомнилась женщина, — есть же разница, в Турцию или в Чехию!
— Поверь, никакой! — Андрей ловко отодвинул жену рукой, пропуская мимо группу увлечённых беседой хоккеистов-подростков с клюшками и огромными сумками.
— Вот опять ты начинаешь... — расстроилась Таня.
— Что я начинаю?
— Тебе, как будто, ничего не хочется...
— Всё, чего мне хочется, у меня уже есть, — Андрей прижался губами к виску женщины, — остальное — на твое усмотрение.
— Я так не хочу! — возмутилась Таня.
— Как не хочешь?
— Не хочу всё решать одна!
— Не преувеличивай, не всё ты решаешь одна, — они вышли из особо плотного потока и теперь медленно двигались в сторону лифта, ведущего к трибунам.
— Но это же отпуск! Андрей, наш общий отпуск! Когда мы куда-то ездили вдвоём? Втроём... Никогда!
— Никогда — это очень долго...
— Перестань, — скривилась Таня, — ты опять прикрываешься своей философией.
Лифт приглашающе распахнул двери.
— Правда в том, — Андрей чуть улыбнулся, облокотившись о хромированные перильца в кабине, словно бы гнев жены его забавлял, — что это на самом деле не имеет значения. Мы же поедем вместе?
— Ну, для меня, например, имеет значение, если будет «всё включено», или мы каждое утро ищем, где позавтракать. Это же разница?
— Можем не завтракать... — усмехнулся Андрей, привлекая жену к себе, — можем заменить завтрак чем-то другим.
— Ну, вот не надо! — строго погрозив пальцем, отстранилась Татьяна, — Сашке ты что предложишь? У двери посидеть?
— Когда всё стало так сложно! — Андрей воздел глаза к потолку.
— А ты о чём думал? Когда брал ребёнка под опеку?
— Я вообще не думал, — беспечно отозвался мужчина. Таня скептически на него взглянула. Вот уж, точно нет. Это было тяжёлое решение для обоих. Долгие разговоры, бессонные ночи и волны недопонимания с новым членом уже сформировавшейся семьи. Почти год прошёл прежде, чем между Таней и Сашкой возникла хоть какая-то видимость доверия. Этим достижением Таня гордилась и очень боялась потерять.
— Не паясничай, — устало выдохнула Таня.
На балконе со зрительскими местами было многолюдно. Родители, родственники, просто болельщики толклись в проходах, не давая продвинуться к своим местам.
Андрей улыбнулся и не ответил. Иногда с ним невозможно вести спор. Он почти всегда сводит его к разного рода глупостям.
— Давай выберем и купим путёвку. И я буду спокойна...
— Что для этого надо?
— Выбрать направление...
— Хорошо, выберем, — наконец, согласился Андрей.
— Сегодня вечером, — строго проговорила Таня.
— Да, давай, — и снова согласие. На него невозможно долго сердиться. Таня прижалась плечом к груди мужа. Андрей приобнял её рукой и чуть прижал, пока они пережидали толчею в проходе и чьи-то визгливые приветствия. Таня вдохнула его запах, за долгие годы ставший родным и очень близким. Прошли полгода после операции на бедре, и теперь Андрей мог ходить почти не хромая и даже без трости. И это была её заслуга. Не заставь она тогда мужа лечь на операцию, сейчас дела бы обстояли много хуже. Мужчины совершенно не следят за собой.
Через многое им пришлось пройти вместе. Сейчас даже смешно вспоминать, словно бы всё произошло не с ними: и ведьмовской ковен; и череда убийств, в которых чуть не обвинили Андрея; и путешествие в странный колдовской мир. А потом эта девочка, Саша. Она тоже не так проста, какой представляется. Всё в этом мире устроено сложнее, чем кажется. Только кто-то хочет видеть перед собой чудеса, а кто-то предпочитает всё списывать на науку. Правы и те, и другие. И каждый по-своему. А истина где-то посередине. Таня прижалась к Андрею, и тот обнял её крепче в ответ.
Компания в проходе, наконец, разобралась со своими местами и позволила пройти в нужный ряд.
— Отсюда плохо будет видно, — посетовала Таня. Андрей окинул взглядом трибуны.
— Да, вроде, нормально.
— Тебе видно?
Андрей сощурился и подался вперёд, но потом откинулся на спинку сидения.
— Не очень. Ты мне расскажешь.
— Ну, нет, идём, попросим другие места.
— Здесь нормально, Тань.
Таня посидела немного. Впереди занимали кресла весьма крупные парни, и удовольствие от просмотра матча грозило перерасти в муку.
— Нет, пойдём, может, внизу будет получше.
— Ты такая неугомонная, — улыбнулся Андрей, — посиди, успокойся.
— Я... — Таня поёрзала на месте, — я не знаю, что-то не то. Давай внизу места поищем.
— Отсюда прекрасный вид.
— Это потому, что ты опять планируешь проспать половину, да? — рассмеялась Таня. Вышло немного нервически. Отчего-то всё внутри натянулось, как струна.
— Тут разве уснёшь, — Андрей окинул взглядом наполняющиеся людьми трибуны, — смотри, сколько народу!
— Да, очень много, — согласилась Таня, — я не очень люблю такие толпы. Мне бы где потише.
— Я тоже, — Андрей обнял жену, — но это же ненадолго.
Что-то не давало покоя. Таня поёрзала на пластиковом сидении.
— Может, всё-таки вниз? — робко спросила женщина.
Сашка нервничала. Возможно из-за матча. Соперницы в этот раз будут маститые. Тренер говорил, победить можно, но если проигрывать, то главное не в сухую.
Девчонки балагурили и шутили в гардеробной. Где-то за стеной гудел тысячью голосов зал. Огромный, и трибуны большие: внизу, и ещё на втором этаже. Столько народу будет смотреть! А если всё пойдёт не так? Если она запутается в ногах или не отобьет мяч? Катастрофа!
— Ты чего, Саш? — Маринка Суслова, из девятого «А». Нормальная девчонка, не зазнаётся совсем.
— Да, — Сашка передёрнула плечами, — что-то холодно...
— Боишься? — Маринка сразу всё поняла.
— Есть немного...
— А ты не думай про них...
— Точно! — подхватила Наташка из параллельного класса, — играй, как обычно играешь...
— Хорошо же играешь!
— Ага, спасибо, девчонки, — Сашка шмыгнула носом. Славные они все.
— Так! — Николай Иванович показался в проёме гардеробной, — собрались, девоньки! Собрались!
Сашка вдохнула несколько раз носом. Вот и всё. Пути назад нет. Только вперёд.
Первую партию команда приезжего клуба «Орион», с треском провалила. Болельщики в цветах местной команды взревели и, поднявшись, начали размахивать баннером с логотипом любимого клуба. Это немного выбило из колеи.
Ещё хотелось увидеть Василича с Таней наверху, но взгляд никак не находил знакомых силуэтов. Из-за этого Сашка пропустила подачу, и команда потеряла очки. Стало ещё горше. Николай Иванович кричал, чтобы девушки собрались. Трибуны скандировали название клуба соперника.
«Восток, восток!» — ревела толпа. На балконе пошла волна из рук, а потом люди просто встали и начали кричать. От шума Сашка совершенно потерялась и сникла духом. Вот бы они замолчали...
Тренер попросил судей дать команде минутку и отозвал своих подопечных в угол.
— Соберитесь! — кричал он на вспотевших, грустных волейболисток. За спиной ревела толпа. Совершенно невозможно сосредоточиться. Сашка уже пожалела, что приехала сюда, что занялась волейболом в принципе. Стало грустно ещё и от того, город перестал быть родным, знакомых нет, она так и не нашла опекунов на трибунах.
— Давайте!
Что толку? Волейболистки повернулись к соперницам.
Но вторая партия пошла легче. То ли девчонки в тёмно-синей форме решили, что терять им больше нечего, то ли хозяева в белоснежных футболках расслабились от лёгкой победы. «Орионовцы» воспрянули духом. Сашка даже поверила в победу. На балконе, по-прежнему, скандировали название клуба — хозяина.
Из-за шума никто не услышал подозрительного треска и не увидел ширящейся у стены трещины.
Сначала нижние трибуны обдало пылью, а затем под грохот и визг искорёженного металла консоль поползла вниз, наклонилась, как увядший цветок. Люди на ней кинулись к выходам, давя, наскакивая друг на друга, но накренившаяся конструкция стряхивала их вниз, как муравьёв, погребая под собой тела тех, кто сидел на нижних трибунах и не успел уйти из-под удара.
Пыль, грохот, вой выкручивающихся колонн навалились на сознание как-то сразу. Все замерло на доли секунды, а потом волной криков заложило уши. Старое здание, не выдержав нагрузки, рвалось на части, рассыпалось от непомерных усилий. Обрушилась сначала одна стена, а следом, по принципу карточного домика, повело и другую, за ней накренилась и крыша.
Сашка увидела тренера, который, словно цыплят, гнал своих подопечных на выход, пока ещё только падала конструкция трибун со второго этажа. Те, кто мог, устремились к дверям, к спасению. Заскрипело, застонало здание, словно огромный, раненый, но уже умирающий гигант. На головы крошился бетон, и казалось, вот-вот всех накроет бетонным саркофагом.
Что было дальше, Сашка не видела, все спешили покинуть здание, толкая, практически вынося её меж спин наружу. Позади рычала, ревела от боли толпа, грохотали падающие куски бетона, стонали сгибающиеся металлические конструкции. Облака пыли с мелкими, как осколки, камнями, толкали людей на выход, к дверям, к спасению.
Выбежав на улицу, спасшиеся с ужасом оглянулись. Здание, ещё недавно радовавшее всех новыми фасадами и красивым модным куполом, сложилось, похоронив в своих обломках тех, кто не успел бежать. Лишь часть его осталась стоять, как жуткий маяк произошедшей трагедии. Сохранившиеся стены сберегли жизни тем, кто ушёл через крыло, где размещались гардеробные в старом корпусе.
— Все живы? — тренер подбегал и встряхивал каждую, стараясь привести в чувство. — Здоровы?
Дошла очередь и до Сашки.
— Цела?
Она кивнула, словно во сне, — «цела»
Девушка, не веря глазам, оглянулась. Всё в пыли. Девчонки здесь, и местная команда тоже. Сколько же жертв? Сколько жертв? И медленно начала доходить до сознания мысль, что Таня с Андреем остались там, под обломками. Пыль медленно оседала на месте трагедии, а новый каркас, призванный принять на себя тяжесть новых конструкций, жалко накренился, изломанный катастрофой.
Жизнь снова била под дых, дав немного отдышаться. Вокруг суетливо бегали взрослые. Кто-то звонил в службу спасения. Организовали цепочку по разбору завала, чтобы помочь тем, кого было можно спасти сейчас, сразу.
Сашка стояла посреди улицы, не веря глазам. Как это произошло? Почему с ней? С ними? За что?