— Так что там, Толик? — спросила юношу Маша.
— Это был действительно наш бухгалтер, — ответил Анатолий, — он ночью выпал из окна. Бабульки со двора говорят, что помимо полиции и кареты «Скорой помощи», приезжали какие-то генералы серьезные с лампасами на брюках. Вот скажите мне, пожалуйста, с какого рожна к простому пенсионеру вдруг приезжают большие звезды на погонах?
— Да, это все очень подозрительно! — произнес Петрович. — Ладно, поехали домой. Тут делать пока нечего. Попробую через свои каналы пробить, что тут произошло на самом деле. Но думаю, что с этой землей у нас все обломилось.
— Почему? — спросила его дочка.
— Владелец земли погиб и неизвестно, были ли у него родственники. При любом раскладе, полгода будут ждать претендентов на наследство, — пояснил Петрович, — если никто не объявится, имущество будет выморочено в пользу государства.
— Что сделано? — переспросила Маша.
— Выморочное имущество — это собственность умершего человека, на которую никто не имеет права претендовать по закону или завещанию, или же никто из наследников не принял наследство в установленный срок. Такое имущество переходит в собственность государства или муниципалитета и может быть продано или сдано в аренду, — объяснил Анатолий.
— Ну и словечко придумали! Наверное, от слова морока! — рассмеялась девушка.
— Так может быть мы и проскочим незаметно? — произнес юноша. — Возможно Генерал и его подельники убрали бухгалтера, чтобы забрать этот участок даром.
— Не исключено. А то, что это произошло сразу, как только мы захотели его купить, это, наверное, случайное совпадение? — усмехнулся старый спецназовец. — Не думаю! — повторил он фразу известного телеведущего.
— Скорее всего, если они положили на нас глаз, мы скоро это узнаем и даже почувствуем, — угрюмо произнес молодой человек, даже не догадываясь, как быстро это произойдет.
Петрович гнал машину стараясь побыстрее покинуть неприятное место. На крутом повороте он нажал на педаль тормоза, пытаясь сбросить скорость, но педаль резко провалилась в пол. Тормоза не сработали. Машина не вписалась в поворот и вылетела с трассы на обочину, несколько раз перевернулась и замерла, остановившись на крыше, вращающимися колесами вверх.
РИМСКАЯ РЕСПУБЛИКА. ПРОВИНЦИЯ ИСПАНИЯ. 679 ГОД ОТ ОСНОВАНИЯ РИМА (74 ГОД ДО НАШЕЙ ЭРЫ).
Сражение подходило к концу. Солнце клонилось к закату, освещая поле битвы покрытое телами изрубленных легионеров Помпея и мятежников-марианцев. Повсюду раздавались стоны раненых, на которых никто не обращал никакого внимания.
Центурион Луций Квинт — из сторонников популяров Сертория — уже давно все понял. Его потрепанная когорта, в которой осталась всего половина, медленно отступала по холму вверх. Солдаты Гнея Помпея Магнума, сторонника оптиматов Корнелия Суллы, разгромив правый фланг войск Сертория, состоявших из слабо обученных испанских новобранцев, ударили во фланг когорт центра, разгромили его, и теперь неумолимо, как тиски зажимали и окружали оставшиеся части левого фланга.
Луций был опытным ветераном, прошедшим со своим вождем — Гаем Марием — все его славные битвы. В Нарбонской Галлии (современная Франция) консул Гай Марий разгромил тевтонов и амбронов при Аквах Секстиевых в сто втором году до нашей эры. Луцию Квинту тогда было всего шестнадцать лет.
В сто первом году до нашей эры, в битве при Верцеллах (Италия) объединенные войска Гая Мария и проконсула Катула окончательно уничтожили кимвров, положив конец войне. Правда злые языки утверждали, что в огромном облаке пыли, которое поднялось на поле битвы от движения десятков тысяч воинов, войска Мария промахнулись против строя варваров и прошли мимо них, и основная заслуга в победе принадлежала Катулу и его легионам. Катул постоянно говорил об этом, став злейшим врагом своего товарища по командованию. Марий не забыл этого и, когда представился случай, заставил Катула покончить жизнь самоубийством.
Отбиваясь от наседающих легионеров Помпея, Луций с усмешкой думал о том, какая горькая ирония судьбы. В Риме всегда боролись две большие партии: популяры и оптиматы.
В Древнем Риме популяры (лат. populares от populus — народ) — это идейно-политическое течение (партия) в поздней Римской республике (второй-первый века до нашей эры), которое представляло интересы плебса и выступало против сенатской аристократии (оптиматов), хотя их лидеры, за редким исключением, сами принадлежали к нобилитету.
В то время как популяры стремились к поддержке народа и реформам в его интересах, оптиматы (оптиматы, что означает «наилучшие») выражали интересы сенатской аристократии и нобилитета, стараясь сохранить традиционный порядок вещей и своё положение в обществе.
После страшного разгрома римлян кимврами и тевтонами в нескольких битвах подряд со сто тринадцатого по сто пятый года до нашей эры, когда на поле боя остались лежать мертвыми сотни тысяч римских солдат, и от гибели Рима его спасло только то, что варвары повернули в Испанию, вместо того, чтобы идти на Рим, оказалось, что служить в легионах некому.
До этого служить в легионе могли только лица имеющие римское гражданство. Которые распределялись по легионам согласно своего имущественного ценза. И неожиданно они закончились. В этих условиях выбор Сената пал на Гая Мария. Он назначался консулом шесть раз подряд. Случай доселе неслыханный в истории Рима. И Марий пошел на слом многовековых традиций, проведя свою военную реформу.
Суть реформы заключалась в следующем: вербование новых контингентов из всех без исключения граждан, без имущественного ценза по принципу добровольного набора. Добровольцу выдавалось оружие и плата за годичную службу, а после войны, он получал земельный участок. Следствием этого нововведения стал ряд изменений. Из-за фактического исчезновения ценза, исчезло и прежнее деление на гастатов, принципов и триариев. Армия стала профессиональной и наемной. И именно это вскоре изменило все.
Гастаты, принципы и триарии — это три основные линии пехоты римского легиона в период ранней Римской республики (с четвертого по второй века до нашей эры). Гастаты были молодыми воинами, составлявшими первую линию и авангард легиона, вооружёнными дротиками и мечами. Принципы были опытной пехотой среднего возраста, занимавшей вторую линию и выступавшей основной силой в бою. Триарии были ветеранами, составлявшими последнюю, третью линию; они выступали в качестве резерва и были вооружены длинными копьями, вступая в бой только в самых критических ситуациях. Была даже такая поговорка: «Дело дошло до триариев». Так говорили о совершенно отчаянном положении.
Так вот, после реформы Мария все исчезло. Положение легионера в строю больше не определялось его имущественным положением. Строй стал однородным, а не похожим на фалангу греков. Он заменил манипулы на когорты. Манипула была основным тактическим подразделением римского легиона в период манипулярной тактики, состоящим из 60-120 воинов, которые объединялись под знаменем-штандартом, или «манипулой».
Слово «манипула» происходит от латинского «manipulus», что означает «горсть» или «пучок». Каждая манипула, в свою очередь, делилась на две центурии. Введение манипул в римской армии приписывают Марку Фурию Камиллу, который жил в конце пятого века до нашей эры. После его военной реформы, манипулы стали основной тактической единицей легиона, каждая из которых делилась на две центурии.
Луций сделал колющий удар, который позволил Риму завоевать половину известной Ойкумены, и легионер Помпея с криком упал, пораженный в шею. Продолжая отбиваться от наседающих помпеянцев, он продолжал вспоминать:
«Марий ввел когорты. Когорта в римской армии — это основное тактическое подразделение, являвшееся частью легиона, численностью от трехсот шестидесяти до шестисот человек, существовавшее со времен Гая Мария и составлявшее основу когортной тактики. Когорты могли быть как легионными (военнослужащие римские граждане), так и вспомогательными (набранными из не римлян). Существовали также специальные когорты, такие как преторианские (личная гвардия императора) и городские (полиция). Это позволило сделать когорту основной тактической единицей, которая могла выполнять самостоятельные задачи на поле боя и во время войны.
Луций снова поразил еще одного, особо наглого вражеского легионера. Но он понимал, что им всем осталось недолго. Он свистнул в свой свисток и солдаты, стоявшие в первом ряду, стали уходить назад, освобождая место для стоящих за ними солдат второго ряда. Так, меняясь друг с другом, легион мог сражаться хоть целый день. Это было огромным преимуществом военного строя римлян перед всеми остальными армиями соседних государств. Но подобная тактика требовала от воинов огромной дисциплины и выучки. А его солдаты были уставшими и вымотанными, поэтому при попытке совершить этот маневр, строй рассыпался и, вместо монолитной фронтальной линии, он превратился в отдельные поединки легионеров обеих армий. И это был уже конец. Помпеянцев было во много раз больше.
Луций, отбиваясь от трех наседающих на него легионеров Помпея, не заметил как сзади подкрался огромного роста центурион и нанес ему удар мечом по голове. Часть поперечного гребня его шлема была отрублена, а голову потряс сильнейший удар, после которого наступила темнота.
— Что это было? — спросил пришедший в себя Анатолий. — Мы слетели с трассы и перевернулись? А почему так темно?
— Наверное тормоза отказали, — отозвался Охотник, — а вот сами или им кто-то помог — это нужно будет выяснить.
— Что значит кто-то помог? — удивился юноша. — Мы же были все время в машине или рядом с ней.
— Нет, мы ходили к бухгалтеру, вот тогда машина была без присмотра, — возразил ему старый диверсант, — а почему молчит наш Тигр? Может он нас покинул? Тигра, ты где?
— Не дождешься, старая лысая обезьяна, — проскрипел хищник, — весело тебе? Сейчас вообще обхохочешься!
— Что это значит? — удивился подполковник. — И почему так темно?
— А я тела своего не чувствую, — вдруг произнес Анатолий, — может у меня шейные позвонки сломались и меня парализовало? Во время аварии, а?
— Тигра, что ты молчишь? С нашим телом все хорошо? — озаботился Охотник.
— Что с телом Анатолия я не знаю, — вдруг произнес полосатый.
— Это как? — хором спросили Анатолий и подполковник.
— Тело, в котором мы находимся не является телом Анатолия. Темно, потому что сейчас ночь и это тело лежит лицом вниз, — продолжал хвостатый.
— Неужели мы переселились в Петровича? — с ужасом произнес юноша.
— Не думаю. Этому телу лет сорок-сорок пять, а Петровичу почти шестьдесят. Кроме этого, это тело побывало в большом количестве разных аварий. На нем полно шрамов и сросшихся переломов. И он очень мускулистый, а у Петровича уже пузо растет! — не согласился Тигр.
— А где хозяин этого тела? — спросил Анатолий. — Почему он молчит?
— Нет никакого хозяина, — вздохнул хищник, — похоже тут мы имеем дело с чистым попаданцем. И еще… вокруг тепло. А у нас вроде бы была зима. И если вам интересно, то у этого тела есть рубленная рана на голове, сотрясение, контузия и даже ушиб головного мозга. Травмы несовместимые с жизнью. Я конечно, все восстановил. Вот когда мы в Анатолия попали, там такого не было. Может быть это показатель того, что старый хозяин не выжил?
— Рубленная рана головы? — удивился Охотник. — Его что, кто-то по голове топором саданул? Вот это номер. Ладно, давай мне тело под контроль: я и по возрасту и по телосложению подхожу.
— Хорошо! Но мне это все не нравится! — заявил хищник. — Вот почему мы не попали в Тигра? Или льва? Ну или хотя бы в слона?
— Потому что нас людей больше! — рассмеялся мужчина.
— И еще, — вдруг насторожился Тигр.
— Что? — спросил Анатолий.
— Я чувствую сильный запах крови и смерти. Похоже на какую-то бойню, — отозвался хищник.
— Хорошо, давай мне контроль, будем подниматься, — решительно произнес подполковник.
Охотник с трудом поднялся с земли и сел открыв глаза. Стояла глубокая ночь, но с безоблачного неба светила яркая луна. Где-то вдали горели костры какого-то лагеря.
— Что это у меня на голове? — сказал охотник вслух с брезгливостью пытаясь стянуть с макушки что-то типа шлема.
— Расстегните ремешок, под подбородком, — подсказал Анатолий.
— Точно! Спасибо. А что это за фигня? — подполковник снял и стал внимательно рассматривать поврежденный железный шлем с обрубленной частью поперечного гребня.
— Это шлем центуриона армии времен Древней Римской Республики или Империи, — сказал юноша с опаской, боясь осознать свои самые смелые догадки. — Видите, у него поперечный гребень?
— Это что же получается, мы в реконструктора попали что-ли? А они на сельских не иначе как нарвались и те его топором рубанули по пьянке? Но я их понимаю, в наших деревнях такую фигню отродясь не видели! — предположил Охотник.
— Кто такие реконструкторы? И почему его убили? — удивился хищник.
— Реконструкторы Древнего Рима — это люди, которые занимаются изучением и воссозданием истории и культуры Древнего Рима, включая: военное дело, быт, ремесла и обычаи, а также их внешний вид, экипировку и вооружение. Они проводят военно-исторические мероприятия, где демонстрируют навыки и знания на практике, а также популяризируют античную историю, — пояснил юноша.
— В самом деле? — усмехнулся Тигр. — Что-то очень достоверно они этим занимаются. Вокруг нас тысячи трупов. Причем с распоротыми животами, разрубленными головами и отрубленными конечностями! Разве это допускается в вашей стране?
Охотник встал на ноги и стал осматриваться вокруг. Они находились на вершине холма. Вокруг, в ярком лунном свете, лежали вповалку сотни тел. Они были одеты в панцири и шлемы. У многих были поножи. Повсюду валялись разбитые прямоугольные выпуклые наружу щиты.
— Скутумы — римские щиты времен Римской Республики и ранней Империи, — пояснил Анатолий, — а вот это гладиусы, римские мечи. А вот эти дротики — пилумы. Страшное оружие. Часто бой заканчивался залпом этих пилумов. Их было по два у каждого легионера. У них железный наконечник от метра до полутора длиной. Втыкаясь в щит, он провисал и гнулся. А Марий придумал заменить один из двух железных шипов, которым наконечник крепился к древку на деревянный. Тот, при попадании в цель ломался, и повторно метнуть его обратно было невозможно. Тяжелый пилум невозможно было обрубить. Когда он вонзался в щит, он тянул его вниз и враги были вынуждены их бросать, оставаясь беззащитными при повторном залпе.
— А что на мне надето? — спросил Охотник.
— Это лорика хамата! Кольчуга сделанная из железных колец диаметром пять-семь миллиметров. Но я не понял, это что такое тут было? Эти люди точно мертвые? — испуганно произнес юноша. — Получается какая-то неправильная реконструкция. Там людей не убивают, это же просто игра!
— Мертвее не бывает! — заявил уверенно Тигр. — Кто-то мне объяснит, что тут происходит?
— Вот что я вам скажу, мои друзья, — решительно произнес старый диверсант, — сдаётся мне, хотите верьте, а хотите не верьте, но попали мы… в Древний Рим!
— Что значит в Древний Рим? А как же Сабина? А мама? — растерялся Анатолий.
— Сочувствую, но похоже на то, — вздохнул Охотник, — сам смотри, кругом трупы, оружие раскидано тех времен. Это реальное место реального сражения! Давайте-ка лучше ныть не будем, а посмотрим, что нам нужно сделать прямо сейчас? Соберись, Малой. Нам сейчас выжить нужно, а там посмотрим, что делать будем! Как думаешь, ты же у нас в истории дока, с чего начать?
— Нужно определиться, в какой исторический период Древнего Рима мы попали, — вздохнул юноша.
— Как же мы это определим? — спросил Тигр.
— Давайте осмотрим место битвы. Посмотрим и попробуем разобраться, кто с кем сражался. Мы — римские легионеры, это явно видно по нашему вооружению. А вот с кем мы сражались? С варварами? Кто победил? И в какой части Древнего Рима мы находимся? — рассуждал озадаченно юноша.
— Верно! Давайте выяснять! — согласился Охотник. — А то не нравится мне местная обстановка. Ох как не нравится.