Илья, своей короткой бородкой и мечтательным взглядом походивший на Арамиса из «Трех мушкетеров», сел во главу круга и выпрямил спину, отчего стал казаться выше своего роста. Он с улыбкой обвел взглядом круг, ненадолго задерживаясь на каждом.
- Все вернулись? – спросил он у Вари. Варвара покрутила головой, как птичка высматривающая птенцов, и кивнула: – Света сейчас подойдет, она внизу. Остальные все здесь.
- Давайте тогда начнем, – Илья покачался на коленях из стороны в сторону, лоб его слегка наморщился. Наконец, он нашел у себя внутри то, что хотел и приступил к занятию.
- Наша с вами задача, сейчас разбиться на пятерки... – тон его голоса зазвучал выше прежнего. Знание, которое он собирался передать нам, заметно изменило его интонации.
- Одна шестерка получится, – прервала его нетерпеливо Варя. Илья непонимающе уставился на нее.
- Ну, нас двадцать шесть. Значит будет четыре по пять человек и одна шестерка.
Илья одобрительно сощурился Варе: - Ну, ок. Пусть будет шестерка. Значит, наша с вами задача, использовать самый доступный нам язык любви. Кстати, какие языки любви вы знаете?
- Объятия! Прикосновения. Слова, - полетело со всех сторон.
- Да, да, – улыбался одобрительно Илья. – Все это. Еще время...
- В смысле когда кто-то проводит с тобой время? – подала голос черноволосая Инга. Ее ярко-белые штаны и майка четко вырисовывались в полутемном углу зала.
- В смысле, когда кто-то дарит тебе свое время, – Илья повернулся и показал ей ладони. – Вот смотри Инга, это ты и твой партнер. Вы настроены друг на друга, чувствуете близость, тепло.
Илья потер ладони друг о друга: – Вот вам хорошо, кайф.
По залу прошелестел смешок.
- А теперь смотри, – Илья убрал одну руку за спину. - Он не может тебе дарить свое время, он, например, расстроен, замкнут и отстранен, даже если сидит рядом с тобой на одном диване. Что ты чувствуешь?
Инга поежилась: - Мне грустно.
- Время жизни твоего партнера, как и любая другая его энергия принадлежит ему и он вправе распоряжаться, то есть отдавать или сохранять ее по своему усмотрению. Так вот, когда он выбирает дарить - это и есть проявление любви. Не обязательно даже касаться партнера или что-то говорить.
Илья замолчал, но смотрел на Ингу словно ждал, что она подтвердит его слова.
- Да, да, я поняла, – чувствовалось, что она слегка растерялась от всеобщего внимания.
- Хорошо, – продолжил Илья. – Значит наша с вами задача, выразить сейчас свою любовь, через самый универсальный из языков - прикосновения. Не пытайтесь думать, строить план, не старайтесь имитировать страсть. Ваша задача наполнить свои ладони силой любви и эту любовь передать вашему человеку. Вы в этот момент – это не вы. Вы становитесь просто проводниками этой силы любви, которая должна течь через вас, через ваши пальцы.
Илья поднес руку к лицу. Вечернее солнце, косыми лучами проникающее в зал, осветило его пальцы, отчего худощавая ладонь Ильи вспыхнула янтарным светом.
- Ваша рука должна стать проводом, силовым контактом, мостом, по которому едут автомобили из невидимой страны любви. Смотрите в себя, смотрите в свой центр, увидьте там сияющее солнце вашей любви и отдайте это тепло, этот жар, тому, кто покорно и открыто принимает вашу любовь. Ощутите радость отдавать, без желания получить что-либо взамен.
Илья опустил руку и опять внимательно обвел глазами зал, соприкасаясь взглядом с каждым.
- Окей, – сказал он удовлетворенно. – Теперь принимающая сторона...
По залу опять прошелестел смешок.
- Ваша задача научиться принимать любовь, без желания тут же расплатиться за этот дар. Постарайтесь ощутить, как это, когда вас любят без условий, без установок и требований взаимности. Без оценок и правил. Без узнаваний и взаимной истории. Только чистая любовь, которая не просит, не требует, не зависит и не жертвует.
Илья помолчал глядя куда-то в пространство отрешенным взглядом. Видимо подгружал информацию с той стороны. Круг завороженно притих.
- Да, – наконец вернулся он. – Так. Без жертв.
Он потер ладони о свои колени.
- Как далеко можно пойти в принятии, решать вам, – Илья улыбнулся и наклонил голову. – Но пиком этой практики в идеале является оргазм.
Все оживились, переглядываясь. Кто-то смеялся скрывая смущение, кто-то напротив бурно выражал одобрение такому финалу. Но глаза заблестели у всех.
- Стоп, стоп, – смеясь обратился Илья к Федору, который принялся восторженно обсуждать детали предстоящей практики. – Меньше слов – больше дела. Старайтесь воздерживаться сейчас от разговоров. Не расплескивайте вашу любовь, она вам еще пригодиться. Да, мужчины, я имел ввиду оргазм, в том смысле о котором мы сегодня говорили, без излития семени. Компренде?
Федор улыбался во весь рот, но изливать бурную радость прекратил, хотя было сразу заметно, что ему сложновато это удавалось.
- Илья, а как с медицинской точки зрения, сексуальное напряжение без разрядки не навредит? – слова молчаливого, сдержанного, не по-майски загорелого Тимура звучали гулко и весомо.
- Хороший вопрос, Тимур, – Илья слегка пересел на коврике, поворачиваясь к нему лицом. – Болезнь или даже небольшие нарушения физиологического здоровья ничто иное, как подавленная энергия. Есть еще, конечно, нехватка энергии, но это не наш случай. Энергия должна течь. Это как река. Как только, например, бобры нарушают ее, река разливается образуя застойные участки. Здоровая местность заболачивается, зарастает водорослями, которые гниют, привлекая микроорганизмы и ... Я думаю суть ясна?
- Бобр курва! – не удержался Федор. Круг захохотал.
- Те, кто будет близок к пику этой практики, как раз и могут это почувствовать, – продолжил Илья, отсмеявшись вместе со всеми. – Напор реки на плотину, которая стоит у нее на пути.
Илья опять на секунду подвис, словно подгружая файл и добавил: - В обычной жизни, не имея рядом парнерши, то есть не имея того, с кем ты можешь реализовать эту практику, избыточную сексуальную энергию нужно сублимировать. Надо учиться преобразовывать ее в творчество.
- Можешь какой-нибудь пример привести? - худощавый Ринат сидел идеально прямо и был живым памятником самому себе, жестким, крепким, надежным. Алиса, худенькая симпатичная девчушка с огненно-рыжими волосами, тут же незаметно перевела на него камеру смартфона.
- Да, конечно, Ринат, – Илья слегка переместился на коврике внимательно глядя в глаза Рината. – Очень хорошим примером будет фильм «Черный лебедь» с Натали Портман, смотрел? Кто не смотрел, поднимите руки.
Илья обвел глазами круг, подметив всего лишь две робко поднятые руки.
- Если вы помните по сюжету, героиня получает роль в “Лебедином озере”, в котором должна исполнить две ипостаси: белую – нежную и хрупкую лебедь и черную – сексуальную и активную. Внутренняя энергия героини подавлена – гиперопека матери, плюс собственная утрамбованная сексуальность. И все могло бы закончиться для неё обыденно и просто. Ну, станцевала бы она, четко и идеально, ну собрала бы поддерживающие аплодисменты и все. Никакого секса, никакого взрыва и феерии. Никакой тантры.
Илья глотнул воды из стоявшей рядом с ним желтой бутылки и продолжил.
- Но Источник посылает ей проводника – жесткого, агрессивного альфа самца в лице режиссера театра. Его цель всегда поставить лучший спектакль и он не чурается никаких средств в достижении своей цели. Жестко выгоняя героиню из построенных ею тупиков, он проводит ее к ее же сексуальности, запускает движение ее внутренней энергии. Героиня мечется между матерью, установками и новыми желаниями, но, если река начала заполняться, ее уже не сдержать – она либо снесет плотину, либо утопит ее хозяина.
Кто-то в круге судорожно вздохнул и даже кажется слегка застонал. Видимо, история нашла отклик в чьем-то сердце.
- Так вот финал у Аранофски вышел просто идеальным...
- В смысле? – резко, даже грубо воскликнула прежде тихая и незаметная Рита. – Ты охренел что ли! Такая смерть, это что - идеальный конец?
Ее аж трясло от переполнявших чувств, она подалась вперед словно хотела вскочить и высказать Илье все, что она думает об этом его “идеальном финале”.
Илья повернулся к ней всем телом, спокойно улыбнулся и мягко, но отчетливо сказал:
- А ты что, собираешься жить вечно?
Щеки Риты посерели из-за внезапно отхлынувшей от лица крови. Она тяжело, страшно выдохнула, и, будто подкошенная его словами, безвольно осела на коврик. Илья подскочил со своего места и быстро приблизился к ней. Опустился на одно колено. Положил левую руку ей на солнечное сплетение.
- Дыши, милая, дыши, – негромко, но отчётливо шептал он в наступившей тишине. Взгляд Риты понемногу обретал ясность, она втянула воздух, тихонько всхлипнула на выдохе и уткнулась Илье в плечо. Пару минут Илья поглаживал её по спине, баюкая в объятиях, а потом аккуратно и бережно переложил её голову на плечо Арслана. Парень сразу заботливо приобнял Риту и стал нежно поглаживать по голове, успокаивая.
Илья не спеша вернулся на своё место и сел в прежнюю позу. Несколько секунд смотрел в пол, восстанавливая настрой, и продолжил:
- Итак, пятёрки. По готовности можете начинать. И помните: ваша главная цель сегодня – научиться входить в свой собственный ресурс, неважно, отдаёте вы энергию или получаете.
Илья взял колокольчик, стоявший на полу рядом с бутылкой, и легко качнул его. Серебристая нота, сорвавшаяся с его руки, оживила пространство. Все задвигались, вставая, переглядываясь, переходя или прямо на четвереньках переползая ближе к своим группам.
В группе Ина оказалось шесть человек: стремительная и излучающая уверенность староста курса Варвара, сам Ин, всегда загадочно улыбающаяся Александра, молчаливый и серьёзный Тимур, невероятно красивая и холодная Елизавета и Есения. Короткая стрижка Есении делала её слегка похожей на подростка – милого, улыбчивого и заметно нервничающего подростка.
- Ну, – как всегда деловито и отрывисто проговорила Варя, глядя на Ина, – кто будет первый?
Все посматривали друг на друга в нерешительности.
- Ну, давайте я, что ли, – нервно улыбаясь, пролепетала Есения.
Она сняла рубашку, переползла на середину нашего маленького круга, положила себе под голову подушку, наполненную гречневой шелухой, надвинула на глаза серую стёганую повязку и легла на спину.
- Да, ещё, ребята, – негромко, но чтобы услышали все, сказал Илья, не вставая со своего места, – сделайте прежде вот такое упражнение.
Все обернулись в его сторону, а Илья поднял руки чуть выше головы и вращал кистями, словно вкручивал невидимые лампочки.
- Делайте так, пока не ощутите в ладонях как бы магнитное поле.
Все задрали руки вверх и закрутили ими в воздухе. Ин повторил движения Ильи, и в какой-то момент действительно почувствовал, что руки наполняются энергией. Ощущение магнитного поля между ладоней было столь явственным, что он поводил руками, приближая и разводя их в стороны, испытывая силу «дуги». Чем ближе сходились ладони, тем сильнее становилось чувство магнетизма.
Ин перевёл взгляд со своих рук на соседей по группе. Кто-то уже положил пальцы на расслабленно раскинувшую руки в стороны Есению и мягко, осторожно гладил подрагивающее от волнения тело. Ин попытался ощутить, где сейчас должны быть его руки, чуть подался вперёд и поднёс ладони к девушке, не касаясь её кожи. В ладонях сразу появилось такое же чувство – магнетический ток между двумя полюсами. Ин поводил руками над Есенией, пытаясь найти самый сильный отклик. Нашёл, закрыл глаза и опустил ладони вниз.
Тепло между телом Есении и пальцами Ина с каждой секундой всё больше нарастало, выступила влага. Ин чуть приподнял ладони, Есения едва слышно вздохнула и подалась вслед за ними, будто что-то её тянуло вверх. Ин приоткрыл глаза. Губы Есении мягко раскрылись, дыхание еле слышно текло меж сияющих белизной зубов, поднимая на каждом вздохе её грудь.
Ин закрыл глаза, опять поводил над девушкой руками, отыскивая самый сильный отклик, и опустил ладони вниз. Сосредоточившись на своём сердце, разжигая его огонь, усиливая ток тепла по пальцам вниз, в лежащую перед Ином девушку, он всё больше отключался от мира, от окружавших его людей, от звуков и мыслей, от самого себя. Он переходил в состояние солнца, в состояние проводника энергии, без желаний, без поиска собственных ощущений и откликов внутри своего тела и души. Руки его теперь сами, совершенно без его осмысленного участия, начали свой путь по телу Есении. Какая-то часть Ина, вливающего сейчас в девушку свою энергию, не исчезла в этом его состоянии «проводника», но превратилась как бы в стороннего наблюдателя, осознавая и фиксируя весь процесс.
Контакт энергетического центра Ина с текущей в Есении силой обрёл устойчивость и плотность. Его руки скользили по её коже, по губам, по груди, по животу, огибали её лоно, спускаясь к ногам, коленям. Руки Ина иногда пересекали движения рук других партнёров, но не сталкивались, не вторгались в их зону воздействия, а мягко уклонялись с траектории, продолжая свой путь по параллельным каналам.
Есения задышала глубже, едва слышно застонала, и этот стон её не был голосом возбуждения, но звуком скрытого, подавленного, запертого страдания. Глубина её дыхания нарастала, а с нею росли и ноты изливаемой наружу боли. Рука Ина скользнула, повинуясь призыву, в тот центр Есении, где скопилась её запертая, измученная река, и легла поверх чьей-то руки. Ин приоткрыл глаза. Варвара мягко, но настойчиво насыщала центр Есении своей упругой, уверенной силой. Ин положил свою ладонь поверх её руки и сосредоточился, направив свой магнетизм сквозь пальцы Вари, усиливая её, помогая ей.
Грудь Есении содрогалась от рвущейся из её глубин энергии. Она рыдала, зажимая себя, удерживая внутри мучающий её поток. Тело её судорожно вздрагивало, руки напряглись, сжались кулаки. Вдох, ещё вдох, ещё — и... рвануло! Есения изогнулась дугой и звонко, высоко, протяжно закричала: «Хаа-ааа-айя!»
Мы сжали её со всех сторон ладонями, удерживая бьющееся в экстатическом оргазме, освобождающееся от тёмной, застойной энергии тело. Есения продолжала рыдать, но это больше не было голосом боли и страдания, а свободным и радостным звуком чистой, стремительной реки.