Красная пыль окутала посадочные опоры корабля, когда «Альциона» легла на поверхность безымянной планеты. Солнце здесь было бледным, как старая лампа, едва пробивающаяся сквозь марево тонкой атмосферы. Ветер тянулся по пустыне, оставляя причудливые узоры на дюнах.
Капитан Тихонов вышел первым. За ним — геолог Виола, биолог Гена и кадет этно-ксенолог Сергей. Планета была пустынна. Красные скалы, черные горы, кратеры, будто следы чьего-то забытого сна. Но сканеры зафиксировали: живое существо. Одно.
Они нашли его на вершине плато. Он сидел на камне, вытесанном временем, и смотрел вдаль, туда, где красные пески уползали за горизонт.
Он был гуманоид — тонкий, высокий, кожа цвета охры, лицо, казалось, не имело возраста. Глаза — серые, как пепел.
— Мы пришли с Земли, — сказал Сергей. — Мы исследователи.
Существо кивнуло.
— Ты... живешь здесь? Один?
— Я Свидетель, — просто ответил он.
Они не сразу поняли, что это значит. Он объяснял долго, с паузами, как будто сам впервые подбирал слова.
— Пустые миры забываются. Пространство, не виденное, растворяется. Моя цивилизация верит: если никто не смотрит, материя перестает быть. Я — свидетель этого мира. Я — память этой пустоты.
— Сколько ты здесь? — спросил Тихонов.
— Пятьдесят оборотов. Это недолго. До меня был другой. Я пришел, когда он умер. Он оставил мне камень и направление взгляда.
— Камень?
Существо провел рукой по плоскости рядом. На ней были вырезаны символы — волны, круги, линии — карта взглядов, схема размышлений. Как будто кто-то пытался описать не мир, а его ощущение.
— Зачем ты это делаешь? Почему ваша цивилизация посылает вас умирать в одиночестве?
Он посмотрел на Тихонова:
— Не смерть. Присутствие. Когда кто-то видит, мир существует. Когда мир существует, он может быть понятым. А когда он понят — он не одинок.
Эта мысль повисла в тишине. Только ветер шептал по камням.
Корабль стоял уже три дня. Люди уговаривали его уйти с ними. Они показывали звезды, записи других миров, говорили, что его цивилизация не пострадает от такого решения.
— Если твой народ уже далеко, в звездных безднах, ничто не держит тебя здесь. Ты ничего не теряешь. Ты сможешь стать свидетелем других планет. Свидетелем жизни.
Он молчал. Вечерами сидел на краю плато, глядя в бездну кратеров. На третий вечер он спросил:
— А если я уйду — кто останется?
— Никто, — сказал Тихонов. — Но разве ты не достоин большего?
На рассвете он стоял у трапа корабля. В руках — плоский камень с резьбой. Он протянул его Сергею.
— Я возьму это с собой. Хоть так.
И он поднялся на борт. Когда «Альциона» покинула планету, на плато остался лишь след его шагов. И песок, и камни, и дюны до самого горизонта.