Когда в рождественскую ночь случается взойти на небе полной луне, через печные трубы к елкам около уютных каминов проникает не старый добрый волшебник, а могучий серый волк.
Дело то давнее, уж сколько снега с тех пор выпало, никто не помнил, кроме них двоих. Клаусу казалось, что такие чувства, как смущение и робость, невозможны для волшебника. Он никогда не испытывал их. Пока не встретил ее.
Простая девушка из очередной рыбацкой деревни. Он бы и не обратил внимания, если бы не тот взрыв хохота. Молодые люди играли в снежки. Девушки против юношей. Девицам приходилось туго под градом крепко слепленных снежков, которые метко кидали сильные руки. Столько легкого веселья было в этой незамысловатой игре, столько энергии, что Клаус позволил себе задержаться, полюбоваться. Спрятался за одним пушистым облаком, сереющий свет уходящего дня размыл очертания волшебника. И вот почти все девушки повержены, барахтаются в снегу, от смеха подняться не могут. Одна только стоит, словно изо льда скульптура высечена, даже улыбки нет, только решимость в позе. Снежные клубки то и дело впечатываются в хрупкую фигуру, но девица ловко руками от многих отбивается. Насколько мог видеть Клаус, лет ей было всего пятнадцать-шестнадцать, а выдержки, как у бравого воина. Парни в раж вошли, броски всё чаще становились, пока сплошным потоком не полились. Тут уж никто не выдержал бы. Девушка покачнулась и упала спиной в снег. Почти сразу же подскочила, платок с головы сбился, освобождая яркие рыжие кудри, словно солнце засияло. Глаза блестят, как самый чистый лед. Смех такой звонкий по округе разошелся, что в сердце Клауса дрогнуло что-то, будто весна раньше пришла.
Несколько лет он неотступно следовал за ней каждую зиму. Сколько раз порывался подойти, познакомиться, а так и не смог. И вот однажды незримо провожал ее: шла из леса с вязанкой хвороста. Душа заходилась от беспокойства: всегда она бесстрашием славилась, но зачем же именно в ночь темную в лес ходить? Только хотел выдохнуть, успокоиться — девушка почти вышла из чернильного сумрака деревьев, как увидел он огромного волка, бесшумно к ней продвигающегося. Разом забыл он все свои навыки волшебника, оторопь взяла, ужас льдом конечности сковал. Волк приготовился, мордой к земле припал, мягко лапами оттолкнулся и полетел прямо на его ненаглядную. Не думал в тот момент Клаус, тело само кинулось. Схватил он девушку в объятия, спиной к волку повернулся, тот ему в шею и вцепился. Глубоко зубы вошли. Кровь волшебника не по вкусу зверю пришлась, зашипел он, зафырчал, словно отплевываясь, и в один миг в лесу скрылся.
Так вот он и познакомился со своей Мартой. И только в следующее полнолуние понял, что волк непростой был. Оборотень, чей яд через рану в кровь успел проникнуть. Добрые его помощники, эльфы и гномы, сумели лишь одно: разум ему человеческий во время полной луны сохранять да жажду крови унять. А вот само превращение победить им было не под силу.
Клаус долго стеснялся и прятался от любимой в эти дни, но умная она была, сама догадалась. И не прогнала, не испугалась. Приняла его и таким: серым, зубастым, в красной шубе.
Спустя время обнаружилась неожиданная особенность. В те редкие годы, когда Рождество совпадает с полнолунием, он не только игрушки и сладости дарить может. Сердца влюбленные, искренние в эту ночь видит. Те, что признаться в чувстве большом друг другу, а часто и себе боятся. Тогда Клаус оставляет им свой особый подарок — снежный клубок. Встретятся потом такие влюбленные снова, нить их рождественских даров вместе сплетается, и находят они в себе силы признаться в чувствах.
И не тают те клубки, пока любовь горит в сердцах.
Так что, увидите Санту-оборотня, не спешите пугаться. Лучше загляните внутрь себя, спросите: не боялись ли вы чувства светлого? Не искали ли его отчаянно? И если так оно и есть, то ждите свой снежный клубок под елкою.
