В револьвере оставалось три патрона.
Я тяжело дышал, укрывшись за остатками стены. Пульс стучал в ушах, а в голове до сих пор гудело. Пыль, едкая и удушающая, проникала во все щели, оседала на языке, пробиралась в горло. Хотелось пить, хотелось чихать, но было очень больно. И больше всего на свете хотелось сбежать из этого проклятого города. Но последний пункт пока был неосуществим. Город для меня был всем этим миром.
Врагов оставалось двое.
Гиены. Если поделился с ними едой, это ещё не значит, что я добряк, которого можно безнаказанно пырнуть в спину ножом. Это лишь значит, что после почти трех недель одиночества я просто ослабил бдительность, повёлся на их притворное дружелюбие. Хотя как сказать, точнее на их равнодушие.
Когда я вышел к ним, их было пятеро. Трое мужчин и две женщины. Измотанные до предела, они сидели у костра на крыше полуразрушенного дома и ждали, когда наступит Новый Круг.
Они не казались добрыми. Скорее не слишком злыми. Но это были люди и я был готов простить им многое.
— Садись. Если есть еда, делись, — сказал мужчина с фиолетовым синяком, расплывшимся на пол-лица. Он кивнул на шаткий стул, стоящий у костра. Я осторожно вышел из темноты и, не торопясь, приблизился. Меня почти никто не заметил. Эти люди, измученные и отчаявшиеся, просто пытались пережить ещё одну ночь — единственное время, когда твари не выходили на охоту.
— Еда есть, — выдохнул я, стараясь говорить спокойнее, чем чувствовал себя на самом деле. Горло пересохло. — Здравствуйте. Я.… я не видел здесь людей раньше. Думал, это мой персональный ад.
— Садись и делись, — повторил мужчина хриплым голосом. — У нас сегодня неудачный день. Жратва досталась Тварям.
Присев на краешек стула, я достал из рюкзака две булки чёрствого хлеба и большой кусок сыра. Половина того, что у меня есть. Я был готов делиться.
— Вот, — сказав это, протянул им еду. — Угощайтесь, пожалуйста. Воды, к сожалению, нет. Фляга пустая.
Люди молча разделили пищу, не сказав ни слова благодарности. Мужик, который сидел рядом со мной понюхал предложенное, надкусил хлеб и скривился, тут же выплюнув кусок прямо перед собой.
— Давно тут? — спросил он.
— Примерно три недели. — ответил я. — А вы?
— Твоя еда — дерьмо. Ты слишком долго тут, — он снова сплюнул и встал. Подошел к костру и начал шевелить его длинной палкой, заставляя пламя гореть ярче.
Я осторожно заметил, что люди вокруг не ели, а предложенная мной еда валялась рядом с ними на полу. Но никто даже не смотрел в мою сторону и не объяснил причину. Высокие языки пламени позволили разглядеть их чуть лучше. Они выглядели откровенно ужасно.
Одежда казалась истлевшей от времени, протертой и в дырах. Ее явно пытались латать и сшивать, но условия жизни не позволяли сохранить ее в целости. Худые, изможденные, грязные. И неестественно огромные блестящие глаза на лицах. Эта группа была здесь очень и очень давно. Гораздо дольше, чем я.
Сидя у костра, я не мог избавиться от чувства, что совершил ошибку, и моя рука непроизвольно потянулась к карману, где лежал револьвер. Аккуратно, стараясь замаскировать движение покашливанием и скрипом стула по шершавой поверхности крыши. Пальцы привычно нащупали теплую от тела рукоятку, и я сжал её, пытаясь унять беспокойство.
По-хорошему нужно было многое у них спросить. Может тут еще были выжившие, я был готов присоединиться и помочь всем чем могу. Группой всегда проще и защититься и добывать еду. Но я не мог решиться первым начать разговор, сами люди ничего больше не спрашивали. Реакция на пищу и их отрешенность сильно смущали.
Именно тогда мужик с фингалом решил меня зарезать. Сделав вид что, собирается отойти отлить, он сделал несколько шагов в темноту, а потом резко прыгнул мне за спину, пытаясь воткнуть узкий нож под мои ребра. Я едва успел оттолкнуться от стула, вскидывая револьвер. Раздался оглушительный выстрел, и первая же пуля пробила его грудь, оставив кровавое пятно на грязной, рваной футболке. Он рухнул на землю, выронив нож, и захрипел, изгибаясь дугой.
Тогда у меня было шесть патронов. Осталось пять.
Еще двоих, бросившихся на меня, я встретил, запустив в них стул. Не надеясь попасть, просто хотел сбить их с толку, хотя бы на секунду. Женщина оказалась слабее, чем казалась на первый взгляд: с силой оттолкнул её ногой, и она беззвучно рухнула на потрескавшийся бетон, смачно приложившись головой о кусок арматуры, торчащий из бетона.
Проблем доставил мужик, низкорослый и жилистый, он оказался более опасным. Я встретил его ударом рукоятки револьвера прямо в висок, добавив ещё один сокрушительный удар по яйцам. Он заскулил, почти сложился пополам от боли, но успел схватить меня за шею жёсткими, натруженными руками и прижать к полуразрушенной кирпичной стене.
Еще несколько раз врезал ему по голове револьвером, да с такой силой что брызги крови залили мое лицо. Только тогда он окончательно осел на пол и потерял сознание, а я смог вздохнуть полной грудью. Кажется, череп ему проломил.
Рано расслабился. Как только повернулся, готовый уйти с крыши, тот кого посчитал мертвым, вдруг вскочил и бросился на меня с диким воплем. Я даже среагировать не успел, когда холодное лезвие ножа вонзилось в живот. Закричав от боли, потратил еще две пули, попав ублюдку в грудь и голову. Вот на этот раз — наверняка. Тело, словно мешок, рухнуло на пол поднимая очередной столб пыли. Три.
— Сука! — выдохнул я, прижимая окровавленный бок рукой.
Направив оружие на оставшихся, медленно отошел на лестницу и спустился на этаж ниже.
— Ты уже труп! Отдай нам ствол, и мы тебя отпустим! Или я заберу его с твоего остывающего тела! — оставшаяся дамочка вопила, спрятавшись за обломками вместе со своим мужиком. Я даже был им немного благодарен. Если бы они бросились все, то скорее всего я бы уже и правда был трупом. Непонятность самого нападения, причем совершенно не скоординированного меня сейчас не смущала. Мне повезло, им нет. Хотя как сказать. В итоге хреново всем.
— Приди и возьми! Сука! Патронов у меня много! — соврал я, проклиная дрожащие руки и свою слабость. Странное ощущение досады от так глупо полученной раны было гораздо сильнее чувства сожаления о смерти троих людей от моих рук — они напали, они поплатились за это.
Кровь текла по боку, горячая, обжигающая. Адреналин удерживал боль в узде, но силы с каждым шагом покидали меня. Я прошелся по самому краю, чудом избежав смерти. Но сейчас, кажется, это был конец.
Рана была глубокой. Гад, вставший из мёртвых, неплохо меня продырявил. Я аккуратно спустился на этаж ниже, но далеко уйти не смог. Бомбёжка снесла следующую половину этого здания, и теперь мне оставалось только стоять на краю полуразрушенного мира, едва держась на ногах, прислонившись к стене, чтобы не упасть.
Тишина вокруг будто издевалась, а я, судорожно хватая ртом воздух, понимал, что бой ещё не закончился.
Оставшиеся гиены продолжали преследовать, осторожно приближаясь и кидаясь обломками кирпичей, словно дразнили. Они не решались подойти слишком близко, ожидая, когда я свалюсь от потери крови.
— Не хочу так умирать, — пробормотал я, тоскливо и устало. — Вообще не хочу умирать…
Собравшись с силами, которых оставалось совсем мало, скрипя зубами от боли, я поднялся и пошёл им навстречу по собственным кровавым следам, зажимая ноющую рану рукой. Это отчаянное решение оказалось для них полной неожиданностью. Они о чём-то громко спорили за стеной, переговаривались, явно уверенные в своей безопасности.
Я вышел из тёмного проёма с револьвером в руке. Мужик с арматурой застыл, его рот приоткрылся в немом изумлении, он замер на полуслове. Рука не дрогнула, и палец спокойно нажал на спусковой крючок. Первая же пуля пробила ему грудь, железка с глухим звуком выпала из его рук, и он рухнул на пыльный бетон.
Женщина, его напарница, побледнела и попятилась, но я не дал ей шанса сбежать. Второй выстрел — и её голова откинулась назад, кровь брызнула на кирпичную стену, и она упала, словно сломанная кукла.
Шестой, последний патрон оставался в револьвере. Моё дыхание было прерывистым, грудь болезненно сжималась, а рана в боку начала невыносимо жечь. Я прикусил губы и с аккуратно сполз по стене на пол.
Всё.
— Если доползу до подвала, может, и очухаюсь, — прошептал себе, убеждая, что не нужно сдаваться. Твари ненавидели тьму и никогда не лезли в подвалы, если вести себя тихо. Там, внизу, было моё последнее укрытие, самое безопасное место, где можно дождаться утра и, возможно, ещё раз обмануть смерть. Или просто умереть. Но об этом я старался больше не думать.
Как я спускался, я не помнил. Но уже там в подвале, который когда-то был небольшим складом каких-то тканей, лежа в полубреду, заметил яркую надпись перед глазами. Такие надписи иногда появлялись, в основном оповещая о начале Нового Круга. Но тут было что-то новое.
Вы убили Куклу (х5).
Получено в награду:
Двадцать Пять (25) осколков душ.
Пять (5) боливаров.
Инициализация пройдена успешно.
Ваше тело восстановлено в прежних параметрах.
Добро пожаловать на Первый Слой!
Принято первое задание. Соберите сто (100) осколков душ и получите право на одно возрождение. Удачи в выживании. (25/100)
— Глюки какие-то. — пробормотал я прежде, чем вырубиться.
***
Мне снился сон. Сначала была тьма, но вскоре начали всплывать образы — смутные, хаотичные, будто обрывки чужих воспоминаний.
Я стою возле огромного механизма. Вокруг грохочут машины, воздух насыщен запахом металла и масла. Мои руки обхватывают рычаги, уверенно заставляя машину работать, а от вибрации болят ладони. Кажется, я очень хорошо знаю, как управлять этим механизмом, но не понимаю, что именно я здесь делаю.
Картинка резко сменяется.
Я в ущелье, лежу на спине. Из рта вяло капает кровь, тело ломит от холода. Правая нога согнута под неестественным углом, и боль пронизывает меня при малейшем движении. Кровь уже перестала течь из раны, но её слишком много вокруг. Я понимаю, что умираю. Медленно, но неизбежно.
Внезапно я снова в другом месте.
Поле. Рота солдат идёт впереди, я следую за ними. В руках винтовка, её вес привычно тянет плечо вниз. Кто-то рядом громко отдаёт приказ, но я не слышу слов, только гул голосов. Земля дрожит от артиллерийских выстрелов. Вдалеке вспыхивает огонь, а затем меня сотрясает взрыв, и всё исчезает.
Следующее видение: я дома. Комната тускло освещена лампой. На столе тарелка с недоеденной едой. В углу стоит кровать, а рядом полка с книгами. Это место кажется знакомым, но, когда я пытаюсь вспомнить, где это, картинка уходит.
Сцены начинают меняться быстрее. Я вижу свои руки, облепленные кровью. Я бегу по лесу, ощущая, как сердце бешено колотится. Затем я падаю с обрыва, внизу вода. Я тону. Меня кто-то тянет за руку, но вместо спасения я вижу чёрные глаза, пустые, как бездна.
События ускоряются. Я вижу город с высоты, дома словно игрушечные, а вдалеке сверкает море. Затем я под водой, вокруг плавают рыбы, но в груди начинает жечь от нехватки воздуха. Всё сменяется огнём — горящий лес, треск ломающихся деревьев. Я на улице, толпа людей спешит мимо, их лица расплываются, но среди них мелькает кто-то знакомый.
Теперь я падаю с лестницы, ощущая каждый удар спиной о ступени. Земля, выжженная и сухая, под ногами; над головой висит чёрное солнце. Кто-то кричит, но звук приглушён, я знаю что это важно, но не понимаю ни слова.
Каждая сцена накатывает быстрее предыдущей: громкий вокзал с гулом поездов, металлический вкус крови во рту, чей-то холодный взгляд. Всё смешивается в один хаотичный поток. Который вдруг резко замирает…
Я посреди разрушенного города. Не этого, другого.
Руины тянутся до горизонта, сломанные здания грозят обрушиться, воздух пропитан гарью и пылью. Я делаю шаг, обломки хрустят под ногами. Над головой висит гигантский космический корабль — колоссальная тёмная громада, заслоняющая небо. Он неподвижен, словно застывший в ожидании.
Я смотрю на него и знаю — я прошёл через ад, чтобы добраться сюда. Я помню не события, а боль. Бесконечную дорогу, раскалённый воздух, руки, стиснувшие оружие или смывающие с лица кровь и грязь. Был ли я один? С кем я сражался? Всё распадается на обрывки: тёмные силуэты, вспышки огня, удары, падения, гул в ушах.
Но сейчас это не важно. Я здесь. Я смог.
Я открываю глаза, тяжело дыша, лежа в подвале, с последним патроном в револьвере и надписями, светящимися перед моими глазами.
— Глюки какие-то, — бормочу устало, и окончательно просыпаюсь.
***
Револьвер мне достался случайно.
Шёл уже третий день, как я прятался по подвалам, вжимаясь в углы и постоянно вздрагивая от звуков взрывов на поверхности. Город, в который мне довелось попасть, словно обречённый, медленно, но неумолимо превращался в руины. Неведомые мне силы целенаправленно и непрерывно наносили удары, складывая здания целиком или этажами, одно за другим.
Сначала казалось, что это артиллерия равняет город с землёй. Звуки грохота и разрушений были настолько оглушительными, что у меня не было сомнений — я попал в эпицентр войны. Но однажды, наблюдая через щель в стене за Тварями, которые рылись в развалинах, четко увидел, как что-то упало с небес.
Это не был артиллерийский снаряд. Нет. Скорее метеорит, горящий в синем пламени. Он с грохотом врезался в остатки дома, и Твари мгновенно разбежались, скрываясь в своих тайных укрытиях.
Тогда мне даже показалось правильным, что в этом городе нет других людей, иначе потери были бы чудовищны. Хотя куда они все пропали, было не понятно. Я заходил в открытые, еще целые, квартиры, и постоянно натыкался на факты того, что тут недавно кто-то жил.
Еда на столе. Испорченная за несколько дней. Кувшины и бутыли с водой…
Первые дни в этом аду были для меня потеряны и полны ужаса. Если бы не твари, выл бы белугой, от тоски и отчаяния. Но они очень чутко реагировали на любой звук, я знал это с момента своего пробуждения в городе. Это единственное что я знал наверняка.
Я не знал, как тут выживать. Не знал, куда идти. И скорее всего умер бы через пару часов после появления, но что-то внутри не дало сорваться.
Проведя бесчисленные тягучие как патока часы, прячась в темных бездушных пустых подвалах. Стараясь не шуметь и даже сдерживать дыхание, когда над головой раздавались тяжёлые шаги или слышалось шуршание Тварей, которые искали добычу. Я не сражался, не пытался быть героем. Прятался. Прятался и голодал.
В первые три дня я ничего не ел. Пока не случился Новый Круг.
Почему он так называется, никто не соизволил мне объяснить. Просто появилась надпись, возникла прямо передо мной и постепенно погасла. Успел удивиться — и всё.
А утро…
Утро началось с того, что полуразрушенный подвал, в котором я находился, оказался абсолютно целым. Как и дома напротив. Полные еды и воды. Тогда мне повезло — дом надо мной не разбомбили, и ночью я смог собраться с духом, подняться по лестнице и начать дёргать дверные ручки.
И если от испорченной еды на столах толку было мало, то черствый хлеб, сыр, несколько больших банок с рыбными консервами пришлись мне по душе.
В ту же ночь, вернувшись в подвал с добычей, впервые за несколько дней я спал сытым.
В следующий цикл обновления я уже знал, что делать, и еды стало гораздо больше. Но было одно «но». Еда начала приобретать привкус воска, и чтобы насытиться, приходилось съедать ее намного больше. Она неплохо набивала желудок, но никак не ассоциировалась с нормальной пищей.
Чувство голода возвращалось гораздо быстрее. С каждым Новым Кругом становилось только хуже, но даже такая еда позволяла мне выжить и не умереть с голоду. Однако появились реальные опасения, что это ненадолго — очень скоро тело перестанет насыщаться этим подобием еды и я просто умру от голода с набитым непонятным веществом брюхом.
В один из дней я спасся чудом, решив не отсыпаться после ночных походов, а проведать соседний дом.
Мой дом, и мой безопасный подвал разбомбили в труху. Новый круг никогда не повторялся, словно говоря, что нельзя стоять на одном месте.
А револьвер… Револьвер я нашёл на четвёртую ночь, когда бродил в поисках чего-нибудь полезного. Он лежал среди обломков стены, а рядом валялась засохшая человеческая кисть, упорно сжимающая рукоять. Если бы случайно не наступил на него, так бы и прошел мимо, пылью оружие было засыпано почти полностью. Так я узнал, что тут еще могут быть люди. С трудом отцепив мёртвую руку, забрал револьвер и попытался выкинуть жуткие мысли из головы.
Револьвер выглядел странно, словно произведение искусства, случайно попавшее в этот мир. Вдоль всего корпуса тянулись замысловатые гравировки — тонкие линии переплетались в сложные узоры, образуя неизвестные символы и витиеватые орнаменты, напоминающие изгибы змеиных тел. Даже на спусковом крючке был выгравирован какой-то знак…
Ни брезгливости, ни других эмоций, по поводу куска человеческой плоти я не испытывал. Вечный гул от взрывов глушил всё, делая равнодушным ко всему, что не касалось меня лично. В револьвере было шесть патронов. Это уже внушало в уверенность, давая надежду отбиться если Твари меня обнаружат.
Я осмотрел всё вокруг в поисках каких-нибудь вещей, оставленных бывшим владельцем оружия, но нашёл только кучу тряпья в крови. Однако в этой куче мне удалось найти одну действительно полезную вещь — спички. Разводить костры я, конечно, не планировал, чтобы не привлекать внимания, но на случай, если понадобится что-то поджечь… полезное приобретение.
Прошло почти три недели, а я так и не выстрелил ни разу. Я не убил ни одной Твари. Слишком боялся, что звук выстрела привлечёт ещё больше этих чудовищ. Только старательно прятался, искал еду, вкус которой становился всё хуже и хуже, экономил воду и учился выживать в мире, где всё кричало о смерти.
А сегодня, точнее уже вчера, я убил пятерых. Пятерых неизвестных тварей, так похожих на людей. Я не видел смысла не верить информации во всплывающих сообщениях — пока они меня не обманывали.
— Ох. — Я ощупал живот. Раны не было. Остался только грубый небольшой шрам. И голод, куда без него. Ну и рабочий комбез весь в кровище, как напоминание о жаркой ночке.
Поднявшись, внимательно огляделся. Из маленьких квадратных окон подвала пробивался тусклый свет. Значит, Новый Круг уже наступил, и надо было думать, что делать дальше. Подвал тянулся длинным коридором, и, если бы что-то пошло не так, можно было перебежать в другую часть здания. Но голод давил на разум. Живот сводило так, что невозможно было думать ни о чём другом.
Нужно идти. Нужно искать. Иначе помру прямо здесь.
Аккуратно, стараясь не шуметь, поднялся наверх. Пошёл от этажа к этажу, проверяя каждую дверь. Повезло на пятом. Одна дверь оказалась открытой. Я медленно вошёл внутрь, сжимая револьвер в руке. Свет, пробивавшийся сквозь целые, заклеенные бумагой окна, слабо освещал комнату. Квартира была небольшой: однушка с кухней, ванной и жилой комнатой.
Мои глаза тут же остановились на кухонных шкафах. Голод толкал вперёд. Подкрался к кухне, осторожно, проверяя каждый угол на наличие ловушек или, что хуже, Тварей. Под ногами треснул осколок посуды, и я замер, прислушиваясь к звукам за дверью.
Тишина.
Медленно открыл верхний шкафчик. Хорошо смазанные петли даже не скрипнули. Там, к счастью, была банка с консервами и несколько банок с крупами. Схватив консервы, чуть не раздавил банку в руках от радости и засунул в рюкзак, смысла брать крупы не было. На столе стоял графин с водой, который я тут же наполовину выпил, а другую перелил в флягу.
Сзади раздался скрип.
Я замер, оборачиваясь, а пальцы крепче сжали рукоять револьвера.
В углу комнаты что-то шевельнулось. Словно рябью пошло.
— Кто там? — хрипло выдавил, готовясь либо к бою, либо к бегству. В горле резко пересохло.
Тишина повисла в комнате, а затем что-то вновь скрипнуло, и я почувствовал, как холодный пот пробежал по спине.
В комнате что-то было. И видимо понимая, что его обнаружили, оно бросилось в атаку, словно развернувшись сетью.
Вспышка! Выстрел был оглушительно громким, даже на фоне дрожащего от взрывов дома и дребезжащих стекол. Пуля угодила прямо в искажённую область и Тварь, а сомнений тут быть не могло, разлетелась словно зеркало на блестящие осколки. Звон поднялся невероятный!
А я всё еще стоял, вчитываясь в надпись перед глазами.
Вы убили Зеркального охотника
Получено в награду:
Пятнадцать (15) осколков душ.
Десять (10) боливаров.
Часть Зеркальной Шкуры Охотника (1 из 12)
Принято второе задание. Соберите двенадцать (12) шкур охотника и получите возможность собрать Зеркальный Щит: особый предмет, который можно использовать для создания щита, отражающего один удар противника или временно скрывающего владельца в свете.
Засунув теперь уже полностью бесполезный револьвер в рюкзак, я поискал то, что выпало с убитой Твари, но ничего не обнаружил. Ну и зачем тогда написали? Матюгнувшись про себя, сорвался с места, побежал на выход. Чёрт! Теперь твари со всего района сюда сбегутся!
Пока дом стоял целым, вариант был только один — через крышу в соседний подъезд и оттуда вниз. Так и сделал, быстро взобравшись наверх. Тела убитых тварей остались лежать там же, где я их оставил. На свету это выглядело достаточно мерзко, но ничего, кроме раздражения, у меня не вызвало.
Думать, чем они питались, если не смогли переварить даже мою еду, я долго не стал. Вариантов не так уж и много — скорее всего, такими же попаданцами, как я. Ублюдки. Скорее всего и я стану таким, если не найду выход из этого города.
Долго рассматривать мертвецов времени не было — я сорвался с места.
Выход на втором и третьем подъезде дома был закрыт на большие крепкие замки, оставался последний.
Вместо железной двери, что стояла на предыдущих площадках, тут была хлипкая деревянная, дверь, которая легко поддалась удару ноги, да с таким грохотом — точно по всей округе слышали. И это несмотря на постоянные взрывы. Зачем я вообще попёрся днем?! Поел? С запасом, да? Мысли бились и заплетались в голове, отчаянно пытаясь не сорвать меня в бездну страха. Стоп! Не паниковать! Пока сопротивляюсь, живу.
Не было сомнений, что этот шум услышали даже самые глухие Твари. Только одна мысль толкала меня вперед — нужно уходить, бежать любой ценой, пока монстры не разорвали на части. Стоило спуститься на пролет, как попал в ловушку. Проход перекрыт кирпичной кладкой! Сволочи! Я пнул стену несколько раз, пытаясь успокоиться. Пришлось вернуться наверх.
На крыше ветер ударил в лицо мелкой крошкой от взрыва на соседнем здании, будто холодным лезвием. Повезло, что был прикрыт выходом из технического этажа, а то могло и взрывной волной снести.
Я огляделся, ища способ спастись, дома вокруг возвышались, словно серые башни — бесплодные и уже понесшие свои первые потери. Дышать было тяжело, кровь била в виски, а легкие наполнившись ядовитым пыльным воздухом, жгло как огнем.
Пересек крышу и вгляделся в соседний дом, куда только что попал метеорит — там, в пыли, виднелись полуразрушенные стены, через которые можно было перебраться. Часть здания сложилась так удачно, что несколько плит почти дотянулись до дома, на котором я находился. Метра два, не больше, если прыгать с края.
Нужно действовать быстро, пока Твари еще поднимаются по лестнице. Их рев звучал эхом снизу, постепенно приближаясь.
Я перешагнул через парапет и перебрался по узкому бетонному выступу. Вниз лучше было не смотреть — там чернота, готовая принять меня, если сорвусь. Лишь несколько шагов, но они казались бесконечностью.
Добравшись до края крыши, я оттолкнулся и приземлился на соседнем доме, упал на колени, вжимаясь в бетон, как будто собираясь стать его частью. Плита выдержала и не сломалась. Позади меня раздался грохот — дверь, которая осталась позади, явно была взломана.
Они уже здесь.
Нужно двигаться дальше, не останавливаться ни на секунду.
Оттолкнулся, вбежал в полуразрушенное помещение. Под ногами что-то хрустело, и в этом диком шуме каждый звук мог стать моим последним.
Тварь появилась резко, словно вынырнув из тени — тёмная, неестественно вытянутая фигура с глазами, светящимися холодным белым светом. Ей оторвало почти половину туловища, но она умудрялась двигаться и идти на звук. Я сделал единственное, что мог: схватил ближайший обломок кирпича и метнул его в сторону противника, угодив в то, что было головой Твари, в тот самый миг, когда она шагнула ко мне. Кирпич вошел в мякоть и тело монстра, бьющееся в конвульсиях, упало на пол.
Вы убили анипода.
Получено в награду:
Один (1) осколок душ.
Один (1) боливар.
Сзади раздавался шум, шаги и скрежет когтей о бетон. Нужно уходить. Оглянувшись, заметил лестницу, ведущую на нижний этаж, — полуразрушенная, местами полностью разбитая, она всё равно была моим единственным шансом на спасение.
Перепрыгивая через ступени, скользя по бетонным осколкам, я добрался до лестничной площадки, где и увидел спасение — окно, открытое настежь. Снаружи были видны старые пожарные лестницы, которые могли помочь выбраться из этого проклятого здания. Шанс был минимален, но это был единственный шанс.
Забрался на оконную раму, и прыгнул, ухватившись за металлические перила. Пальцы едва удержали, отчаяние помогло дотянуться до следующего выступа. Лестница скрипела и шаталась подо мной, но выдержала. Сверху раздался рев — Твари пытались меня догнать, но им еще было далеко. Я начал спускаться по лестнице, перескакивая с площадки на площадку, пока не достиг земли.
Оказавшись на земле, бросился вглубь ближайшего переулка, где свет не мог пробиться через плотные стены домов. В этой темноте, в сырости и холоде, я наконец остановился, прислонился к каменной стене и попытался отдышаться. Сюда они не зайдут.
Руки дрожали, лёгкие были готовы взорваться, а бок ныл от боли. Всё ещё жив. Смог уйти.
Последний рывок, и приоткрыв узкое окно, ужом вполз в подвал, который служил мне ночлегом во время ранения. Аккуратно и тихо закрыв окошко, наконец смог выдохнуть. Хватит, на сегодня точно хватит приключений.