Старший лейтенант Константин Соколов, нареченный "Соколом" в рядах "Долга", был не просто командиром, а легендой, чье имя шептали с благоговением, словно молитву. Генеральские кабинеты истосковались по его присутствию, но Константин, презирая духоту канцелярий и шелест бумаг, жил предвкушением схватки, как хищник, опьяненный запахом близкой добычи. Запах пороха, ледяной хват стали в руке, первобытный хаос Зоны, клубящийся вокруг – вот его истинная стихия, его кровь и плоть. Поэтому, когда на базе пронесся леденящий душу приказ о зачистке разросшегося гнезда псевдособак, притаившегося в тени Радара, Соколов, не медля ни секунды, словно сорвавшийся с привязи беркут, вызвался добровольцем.
Бункер, ощетинившийся ржавой арматурой и вросший в самое сердце мертвой земли у подножия "Выжигателя Мозгов", стал кровоточащей раной для "Долга". Полчища псевдособак, словно мерзкие личинки, заполонившие его бетонные утробы, с ненасытной яростью набрасывались на приграничные поселения сталкеров, угрожая перегрызть жизненно важные артерии снабжения блокпостов. Необходимо было вырвать эту заразу с корнем, пока ее метастазы не расползлись по всей Зоне.
Соколов собрал под свое крыло отряд, окрещенный "Соколиной Стаей" – имя, звучавшее как смертельное обещание возмездия, высеченное на клинке. В их число входили:
Лейтенант Павел Марков, "Молот", прожженный ветеран, чья душа была выкована в горниле бесчисленных боев. Специалист по тяжелому вооружению, чье имя вселяло безотчетный страх, а гранатомет "Бульдог" стал зловещей легендой, о котором сталкеры, рассказывали байки у костра.
Старший сержант Виктор Васильев, "Стрела", снайпер, чей пронзительный взгляд прожигал врага насквозь. Хладнокровный, как зимняя сталь, он сливался со своей винтовкой СВД в единое целое, превращая ее в смертоносное продолжение собственной воли.
Сержант Андрей Чернов, "Ворон", сталкер-электронщик, чьи умелые пальцы на ПДА вычисляли аномалии, словно оголенные нервы самой Зоны. Его детекторы надрывались в зловещем предчувствии беды даже там, где ее, казалось, и быть не могло.
Младший сержант Сергей Кузнецов, "Игла", молодой, но уже обкатанный в жестоких боях, боец ближнего боя. Владея ножом с филигранной точностью хирурга, он был смертельно опасен в любом тесном пространстве. Старенький "Абакан" служил лишь дополнением к острому, как бритва, клинку.
Рядовой Максим Орлов, "Филин", полевой медик, тихий и незаметный ангел-хранитель "Соколиной стаи". Его ловкие руки и с умом собранная аптечка не раз возвращали бойцов с самого порога смерти, заглянувшей в их затуманенные глаза.
Экипированные по последнему слову техники "Долга", "Соколиная Стая" отправилась в зловещие окрестности Радара. Погода была будто выкована в преисподней – свинцовые тучи, пронизанные ледяным ветром, и спорадические вспышки молний, рассекающие горизонт, словно предзнаменования грядущей трагедии.
Путь к цели был усеян коварными язвами Зоны. Они обходили пульсирующие аномальные поля, смертоносные участки с запредельным уровнем радиации, с легкостью отбиваясь от мутантов, осмелившихся встать на их пути. Соколов, как вожак, вел свою стаю уверенно и неуклонно, чуя нутром, что это всего лишь разминка перед настоящей бурей.
Наконец, они достигли логова – заброшенного бункера, полускрытого в чреве холма, чьи зияющие провалы окон напоминали пустые глазницы мертвеца. Тяжелый, удушливый запах псины и разложения сочился из его глубин, отравляя даже сам воздух.
Соколов вошел первым, как и всегда.
"За мной!" – бросил Соколов, и бойцы, словно единый, отлаженный механизм, последовали за своим командиром в пасть чудовища. "Ворон", вытянув вперед детектор, жадно сканировал мрак, а "Молот" держал наготове свой "Бульдог", готовый обрушить на врага огненный шторм.
Внутри бункера царила непроглядная тьма, рассеиваемая лишь тусклым светом тактических фонарей. Каждый шаг отдавался зловещим эхом, усиливая ощущение клаустрофобии и надвигающейся опасности. Псевдособаки ждали.
Псевдособаки ждали. Их злобное рычание, доносившееся из лабиринта коридоров, заставляло кровь стыть в жилах, предвещая скорую и длительную битву.
Первый контакт произошел внезапно, как удар ножа в спину. Из бокового ответвления, словно из самой преисподней, выскочила пара псевдособак, бросившись на "Иглу". Кузнецов, не дрогнув ни единым мускулом, молниеносно выхватил нож и, словно вихрь, ринулся в бой. Два выверенных, смертоносных удара – и твари рухнули на грязный пол, захлебываясь в собственной крови. Но это было лишь зловещее начало. Спустя пару секунд из темноты хлынул поток разъяренных псевдособак, жаждущих крови и плоти врагов, осмелившихся потревожить их покой.
"Молот" взревел, посылая в узкий коридор огненный шквал из своего "Бульдога". Взрывы сотрясали бункер, обрушивая куски бетона и сея смерть в рядах мутантов. "Стрела", заняв выгодную позицию, методично отстреливал псевдособак, выскакивающих из мрака, его выверенные выстрелы находили цель с леденящей душу точностью. "Ворон" указывал на затаившихся в тени мутантов, помогая товарищам ориентироваться в этом чудовищном лабиринте. "Филин", словно призрачная тень, скользил за отрядом, то и дело поддерживая огнем из «Беретты». И, казалось, тварям пришёл конец. Группа перезарядила оружие и немного перестроилась, неизменным оказался только командир.
"Сокол" повел свою стаю все глубже и глубже в сердце бункера, туда, где, царила сама смерть. Из темноты вновь донеслось утробное рычание, и спустя несколько томительных минут группа вновь вступила в бой. Ярость боя кипела вокруг, заглушая все остальные звуки, превращая все в первобытный, безумный хаос. Псевдособаки лезли отовсюду, словно одержимые высшей силой, не чувствуя боли и страха, ведомые лишь звериным инстинктом. "Долг" начал нести первые потери. "Игла" пал, сраженный в ближнем бою когтями одной из тварей, приняв мученическую смерть во имя Долга. "Молот" получил смертельное ранение в живот, но продолжал вести огонь прикрывая группу, пока в его гранатомете не иссякли последние боеприпасы.
Наконец, остатки группы достигли центрального зала – огромной бетонной пещеры, где, казалось, собралась вся мерзкая стая псевдособак. В центре зала возвышалась огромная матка – мерзкое, пульсирующее отвратительное существо, источавшее зловоние и первобытный ужас. Это был источник заразы, корень зла, который необходимо было уничтожить любой ценой. Собаки как очумелые полезли со всех сторон. Завязался последний, отчаянный бой.
Бойцы бились до последнего вздоха, пока у группы не стали заканчиваться патроны. "Стрела" пал, сраженный в последней атаке, прикрывая командира, давая им драгоценные секунды, чтобы развернуться и увидеть опасность с тыла. Константин Соколов, сжимая в руке окровавленный автомат, продолжал держать оборону - окровавленное знамя надежды. Лязгнул затвор. Патроны кончились. Осмотревшись, Сокол понял, что остался один. Рядом с двух сторон лежали изодранные Филин и Ворон, не подававшие признаков жизни. Ноги командира были изорваны в клочья, из них ручьем текла кровь. Как только адреналин отступил он рухнул на пол. Достал рацию, но она не могла пробиться сквозь толщу бетона, подмогу было не вызвать. Пульсирующая, израненная матка была на последнем издыхании, как и командир, у которого осталась последняя граната. Другого выхода не было. Он подполз максимально близко к оставшемуся противнику, вытащил кольцо и держал гранату, пока были силы. Бункер содрогнулся от взрыва гранаты, вывалившейся из мертвых, закоченевших рук Сокола. Миссия была выполнена. Ценой жизней "Соколиной Стаи".