— Наша Хромоножка вскарабкалась на лестницу, так-так! Отец запретил трогать его книги. И что ты там прячешь, я ведь всё равно у тебя всё заберу. Даже не пытайся врать, Хромоножка! — сестра влетела в библиотеку в самый неподходящий момент. Когда я действительно с трудом залезла на деревянную стремянку, чтобы спрятать в тайник очень важную рукопись.
— Я ничего не прячу, ставлю на место книгу, забытую в кабинете, выполняю свою работу, только и всего, — пытаюсь вывернуться и тянусь к щели между книгами на самом верху, чтобы засунуть туда тетрадь.
Но Ирина всегда сначала делает, а потом думает. Так и сейчас, с такой силой пнула лестницу, что та накренилась, и со скрипом начала заваливаться, опрокидывая меня с высоты на деревянный пол…
Последнее, что я вижу: падающие с полок книги, удар. И темнота…
Некоторое время спустя.
— Барышня, вас к себе матушка требует, очень взволнована, однако. Извольте пройти в гостиную, — лакей крикнул через тонкую дверь моей коморки и убежал по делам. Отгулы закончились, «родственники» терпели, пока я болела, сетовали, что я памяти лишилась, делами загружать не спешили, но и правды не говорили.
И только со слов старой служанки я узнала обо всём, что произошло. Что я бастард, приживалка, и меня иначе как Хромоножкой и не называют. Терпят и по какой-то причине отказывают уж никак третьему жениху, всё потому, что я отлично справлялась с хозяйством до ужасного падения в библиотеке. По сути, я рабыня, и расставаться со мной Зоя Ефимовна не желает из соображений экономии, но никак ни любви.
Прихрамывая, спустилась на хозяйский этаж большого доходного дома, которым управляла два года без выходных и праздников. Без стука вошла в распахнутые двери нарядной гостиной, где меня уже ждёт румяная, дородная мачеха, похожая на купчиху. Нарядная, пышная и источающая едкий аромат одеколона, надеюсь, не по моему поводу праздник. Зоя Ефимовна попыталась улыбнуться, указала мне на маленький, почти детский стул около себя, но я решила выслушать стоя, не хочу смотреть снизу вверх, как маленькая собачка, с потерей памяти во мне вдруг проявились зачатки достоинства.
Мачеха сразу начала разговор:
— Ксения, мы с отцом сегодня утром долго спорили по твоему поводу. Скрывать не буду, он нашёл тебе жениха, а я, напротив, хочу оставить тебя при себе на хозяйстве, в тепле и в заботе. Ты же мне как родная. Посмотри на себя, хорошенькая, но хромая бедняжка, память отшибло, да и старая, уж двадцать два года, да поди ж ты, двадцать три? Приличный-то муж на тебя не позарится, поди пьянь или того хуже, вдовец с выводком согласился жениться, да разве ж то жизнь. Ты нам нужна, мы тебя любим. Да, не уберегли, и как ты умудрилась залезть на эту проклятую лестницу? Черти тебя туда загнали? Уж я все слёзы выплакала, пока ждали лекаря. Вхожу в библиотеку на крики Ирочки, а ты лежишь, бедное моё дитя, на полу распласталась, ручонки раскинула, и книги-то на тебя падают и падают. Вся в синяках теперича, ох…
Зоя Ефимовна достала тончайший платочек из рукава бархатного платья, промокнула маленькие глазки, проморгалась, всхлипнула и так посмотрела на меня, что захотелось быстрее развернуться и уйти. Но дорога из «отчего» дома, судя по всему, одна: незавидное замужество, из которого спасения и вовсе не предвидится.
Увы, я не помню, что со мной происходило до проклятого момента падения, а судя по рассказам старой Анисьи – ничего хорошего, потому не могу сейчас ни возмутиться, ни просить о чём-то, ситуация тупиковая со всех сторон. Тем Зоя Ефимовна и пользуется, однако обострённое восприятие сделало из меня эмпата. Каждое слово мачехи заставляет сопротивляться, чувствую, что всё ложь. Она не говорит, а как паучиха обвивает меня паутиной, и затягивает удавку, чтобы я не дёргалась и не дай бог, не сбежала. Ведь ей тогда придётся нанять за деньги настоящую экономку.
— Что же ты молчишь? Неужели хочешь покинуть нас? Сейчас отец приведёт жениха, видишь, мы честны, спрашиваем тебя, а не заставляем. Другие б не спросили…
Понимаю, что, если бы у неё с отцом было единое мнение на мой счёт, этого разговора бы не произошло, они бы выкинули меня из дома, или, наоборот, заперли в коморке.
— Мне нечего ответить. Если жених есть, то я бы поговорила с ним.
— Ты неблагодарная, отец нагулял, притащил в дом тебя вот такусенькой, — она показала ладонь, словно на ней может уместиться младенец. — Я тебя вырастила, ты же с моей старшенькой Ариной у одной кормилицы молоко сосала. Ни в чём тебе не отказывали, и вот она благодарность, замуж она захотела, а кто будет меня в старости досматривать? Ирина в конце бального сезона, точно за барона выйдет, уж с её-то красотой. А тебе куда? Неблагодарная ты, но бог-то всё видит и тебя шельму ещё накажет, если бросишь мать на старости лет, вот увидишь, да уже наказал, свалилась дурында с лестницы, вот помяни моё слово, то ещё цветочки, потом будешь скулить под дверью, пустите, родненькие, да нет! Не пущу…
Она разошлась так, что голос перешёл на крик, покраснела, на лбу проступили капли пота, а редкие волосы вмиг сделались сальными, её вид отпугивает. Не приведи Бог досматривать такую женщину на старости лет, уж лучше снова с лестницы свалиться.
Сразу захотелось посмотреть на того жениха, какого сейчас приведёт отец, что угодно, только не оставаться с Зоей Ефимовной под одной крышей.
Разговор с мачехой прервался на самом интересном месте, громким и чересчур радостным возгласом отца, кажется, он с женихом уже принял по маленькой и готов устроить свадебный пир прямо сейчас, уж как он начал меня расхваливать:
— Встречайте, гостя дорогого! Уж на улице метель, словно не ноябрь, а февраль! Запорошило нас, ну-с, где наша невеста? Проходите Анатолий Антоныч, не смущайтесь, сейчас смотрины устроим. Вот гляньте, красота, покорность, хозяюшка отменная. Ну да, прихрамывает, так то ж не так важно, всё остальное-то женское на месте, — чувство такта, не самая сильная сторона моего батюшки, хорошо, что про девственность во всеуслышание не заявил, и плохо, что он стоит в двери, преграждая мне путь к побегу.
Чуть остыв от уличной суеты, опомнился и крикнул слуге: подать, чего там есть на стол, да быстрее, и графин не забыть…
Поднимаю взгляд на Сергея Львовича и застываю от ужаса, рядом с крепким, румяным от метели отцом стоит нечто такое невообразимое, от чего я уже готова не в дверь, а в окно сигануть, забыв про хромоту и недавнее падение с лестницы. Жених превзошёл все «ожидания», и только Зоя Ефимовна ликует, прекрасно понимая, что я предпочту за ней до самой смерти горшки выносить, чем соглашусь на одну постель с этим мужчиной.
Добро пожаловать в новую историю о попаданках в альтернативную Россию. Лёгкий любовно-детективный роман, без пошлости и насилия, сюжет не позволит скучать, читайте с удовольствием, не забывайте добавлять книгу в библиотеку, чтобы не пропустить публикации. Приятного чтения.
