Пациентку привезли после обеда. Найдена лежащей на улице в паре домов от больницы. Собственно, отъезжавшая от больницы бригада и заметила ее в проезде между домами. Погрузили, привезли… Наряд уже у нас брали, пока историю заводили. Тогда все проще было – по телефону, да на бумаге от руки.
Бабулька под восемьдесят. Без сознания, явная гемиплегия, на эхо смещение чуть ли не два сантиметра. Дыхание иногда восстанавливается, но в основном Чейн-Стокс во все красе. При люмбальной пункции «в вашей крови ликвора не обнаружено». Нейрохирурги вполне ожидаемо покрутили пальцем у виска и записали отказ. Такое и довезти-то проблема, а уж со стола снять…
Я «оптимистично» вложил в историю «Карту разбора», что дежурным ее не искать потом с матюгами. Это потом я в учебку один из своих старых ксероксов припер, а в те времена любая бумажка – страшный дефицит.
Наутро бабка, как ни странно, была еще жива, а рядом с ней сидела вторая такая же и рассказывала, что дочка попала под машину и в Склиф, а внучку она встретила, накормила и в школу проводила. И вот в таком стиле часа два-три, пока не настало время означенную внучку забирать и кормить.
А вот дальше произошло то, чего не могло быть. Первым делом с почти покойницей попрощались по-английски господа Джон Чейн и Уильям Стокс, прихватив с собой периодическое дыхание. Бабка засопела, как паровоз. На следующий день появились слабые движения в руке и ноге. Пришлось поругаться с начальством и выбить дефицитные препараты. А дальше мы наблюдали практически воскрешение Лазаря. Через пару недель бабка уползла на подаренным кем-то плечевых костылях ухаживать за дочкой и кормить внучку.
Через некоторое время я позвонил ей домой. Бабка живее всех живых, дочку как раз из Склифа выписали. Крутится быстрее белки в колесе. Заехал, подправил кое-чего. Видел как-то ее через пару лет. Неслась с классической сумкой-тележкой по району аки фура на краснодарских номерах по «Донке». Так что теперь точно знаю: «Если пациент хочет жить – медицина бессильна. Выживет!»