В длительных и опасных походах, в результате которых можно встретить и собственную внезапную смерть, утренние часы похожи друг на друга, словно две сосновые иголки на ветке одного древа. Проснувшийся лагерь наполняется рутинной суетой и заботами. Нужно раздобыть дров, натаскать воды, приготовить завтрак, проверить снаряжение и выполнить еще тысячу очень мелких, но очень важных дел. Но иногда, лагерь готовится принять оборону...
- Виклунд! – Дитмар Фогт после каждого слова резко клацал зубами, словно откусывал готовую вырваться непристойность. Со стороны казалось, будто капитал отрывисто лаял. В купе с горящими яростью желтыми глазами и смуглым вытянутым лицом уроженца Первого Королевства, это настолько роднило его с волком, что у многих вызывало неподдельный ужас. – Геста, мать твою! Живо ко мне!
- Да, капитан! – наемница словно из-под земли выросла.
- Сколько слизней в яме?
Франс, заметив отсутствие напарницы, разогнул было спину, но получив назидательный подзатыльник от бдительного сержанта решил, что устал не так уж и сильно, и вдвое усерднее заработал лопатой.
- Т-три, го-дин каитан! - бледное лицо, онемевшие губы и сильно дрожащий подбородок подвели девушку. Вместо четкого ответа она вывалила настоящую кашу из слов.
- Рядовой Ланге! - капитан сверкнул глазами в сторону трех усердно трудившихся солдат и приглядывающего за связанными слизнями сержанта. - Каков был приказ?
- Выкопать ямы по периметру лагеря, поместить в них по два ледяных слизня и замаскировать, господин капитан! – звонко выпалил молодой парень, разогнувшись буквально на пару секунд. Сержант едва заметно кивнул, пряча довольную улыбку в густой бороде.
- В каждой твоей ловушке по три слизня? – капитан так близко придвинулся к подчиненной, что она отчетливо видела темный кант вокруг желтой радужки его глаз.
Геста открыла рот, но настолько продрогла, таская слизней, что не смогла вытолкнуть из себя ни звука. Побледнев еще больше, она кивнула. Капитан схватил Гесту за подбородок и стал внимательно всматриваться, бесцеремонно поворачивая ее голову. Пальцы капитана жгли кожу, словно раскаленные прутья, но наемница терпела.
- Сержант!
- Сар! – сержант быстро подошел к паре. Он был на голову выше капитана, и почти вдвое шире в плечах. На его фоне командир казался щуплым подростком, а девушка просто ребенком.
- Сколько ловушек осталось?
- Две последние, сар.
- Доделывайте и отдыхать. Первая смена моя, дальше ты с сыном, Хохберг и Менье последние. Виклунд раздеть и в мою палатку немедля!
Арво Хохберг подошёл к Франсу Менье, закончившему копать яму.
- Видимо, первым будет капитан. Наше пари предлагаю считать не действительным.
- Согласен. - Франс разочарованно выдохнул. - Девка смазливая и старательная, представляешь какова она в койке?
Оба с завистью смотрели как Ольстен Ленге ведёт окоченевшую девушку в палатку капитана.
- Знаешь, приятель... Порой, мне кажется, что у капитана на плечах сидят одни лишь дьяволы.
- А я… Арво, я до сих пор боюсь, что он рявкент на меня, перекинется в здоровенного волка и отхватит за раз половину моей хари.
- Тебе это на пользу пойдёт, Франс.
- Чего?
- Хоть немного станешь красивее!
- Отставить! Слизни в ямы сами не заползут!
- Да, сар!
***
Крохотный лагерь на две палатки утопал среди заснеженного леса. Ночь уже перевалила за середину и дозорные тихо переговаривались у костра, отгоняя сон и неспешно готовя будущий завтрак.
- А главное в нашей, не очень то и чистой, профессии…
- Слава! – Ольстен перебил отца.
- Что? – Тиер подбросил в костер небольшое полено, и сделал вид, что не заметил чрезмерной прыти сына. - Слава, это то, за чем одни гоняются всю жизнь, а другие находят случайно. И поверь мне, находка эта бывает зачастую смертельной. Любая война заканчивается не парадом и почестями, а просеиванием пепла, похоронами пустых гробов и попыткой понять, как же жить на выгоревшей помойке.
- Деньги! – глаза у Ольстена загорелись, Тиер редко когда говорил больше двух слов за неделю не по делу, а тут намечалась интересная беседа. Такой шанс парень упускать не собирался, намереваясь вытянуть из отца как можно больше. – Ну, в смысле награда.
- О-хо-хо! Нет! – развеселившийся великан хлопнул себя по ляжкам. – Деньги для наемника конечно важны, но большинство убежит к тому, кто предложит больше. Мерзавцы есть везде, Олли. Для настоящего наемника деньги далеко не самое главное!
- Страх! – Ольстен заерзал. – Страх в глазах твоих врагов!
- Так у нас нет врагов. У нас есть наниматель и работа, которую нужно выполнить. – отец лукаво улыбнулся, видя растерянность на лице сына. – Единственный наш враг, самый сильный, самый терпеливый, хитрый и непобедимый – это смерть. Люди ведут непримиримую вражду со смертью, и никакая другая вражда рядом с этой просто не имеет смысла.
- Ну… - парень совсем запутался. – Тогда, наверное, честь или верность?
- Знаешь, Олли… - Тиер сгреб сына в охапку и потрепал по голове. - Верность важная штука, и чертово семя, очень болезненная… И у этой боли нет дна, сынок. Нет конца, и края… Как нет и усталости. Устать от боли может только настоящий человек, понимаешь? Если ты чувствуешь, что твои силы иссякли, и ты не можешь больше выносить эту чертову боль... Хм. Поздравляю, ты человек, а не чудовище. Именно это и есть главное в жизни наемника. Всегда нужно оставаться человеком.
- Не понимаю…
- Твой клинок должен быть острым, а рука точна. Так ты проявляешь милосердие к врагу, убивая его быстро... Честный наёмник никогда не опустится до предательства, никогда не нападёт на беззащитных, женщин или детей... - сержант судорожно вздохнул. - Это бесчеловечно.
Ольстен молчал, обдумывая сказанное. Откровения строгого и молчаливого отца ошеломляли.
- Сходи-ка за дровами, сынок. Скоро смена. - Тиер протянул сыну небольшой топорик. – Только далеко не отходи. Третья четверть ночи, ледяные слизни уже вышли на охоту.
- Слизни? Они же медленные, с утра три дюжины наловили!
- Никогда не стоит недооценивать противника, – прогудел в бороду отец, осторожно помешивая деревянной ложкой похлебку в котелке. – Это всегда приводит к ужасным последствиям...
Арво и Франс обошли лагерь и травили сальные солдатские шуточки у костра, коротая время до очередного обхода.
Геста спала, укутанная в спальник и плащ капитана. Дитмар растер подопечную, щедро напоил нильфбаарком* и уложил спать, освободив от ночных смен. Отогнув край палатки, капитан тяжело смотрел на хмурое небо.
Ольстен ворочался во сне. Ему снилась охота, вперемежку с путанными наставлениями отца. Тиер не мог спать, как и всегда, перед очередным важным решением в жизни. Слабый огонек походного примуса едва освещал нутро палатки. Сержант смотрел, как его сын беспокойно ерзает в своем спальнике. Могучий гигант беззвучно плакал, пряча слезы в мягкой бороде. Сегодня он видел сына в последний раз.
***
Раненый Дитмар Фогт стоя на коленях смотрел на выдранные с мясом круглые шевроны, брошенные на снег к его ногам. Три золотых звезды над белым волком на сером фоне. Три кампании против чудовищного Берга…
Измазанный сажей, опаленный с правого края - Тиер Ланге. Сержанта сожгли живьем, не дав встать. Иштвар, больше некому. Огнепоклонник и солдат старой закалки никогда не ладили. Два изрядно запятнанных кровью - Хохберг и Менье. Друзья пришли вместе в отряд, вместе его и покинули. Четвертый шеврон так пропитался кровью, что задубел на морозе. Геста Виклунд. Бойкая и старательная девчушка, хороший разведчик, поступившая на службу славной Девятой Волчьей Гвардии прямо перед ее расколом. К сожалению, она выбрала не ту сторону…
Два дня назад капитан разделил отряд. Виклунд и Ланге идут ниже по склону. Выходят к ближайшему поселению и, взяв лошадей, двигаются дальше. Дневник Хольцманна не должен попасть в руки к мятежникам. Остальная группа оставалась в лагере, охранять перевал и задерживать преследователей максимально долго.
Виклунд довела Ланге до деревни, реквестировала единственную лошадь, и посадив на нее парня с дневником, вернулась в лагерь к утренней заре, получив затрещину от сержанта и новый приказ капитана. К перевалу группа противника вышла к позднему утру. Они опоздали всего на пару часов, но снега намело столько, что ни единой вешки уже было не найти. Это было на руку Дитмару.
Бой вышел затяжной. Поднимавшиеся на склон мятежники были отличной мишенью, несмотря на довольно густой лес. Ямы с кольями и ледяными слизнями неплохо проредили первую волну нападавших, но они стали осторожней. С большими потерями мятежные части наемников вышли на плоскую возвышенность палаточного лагеря. Основной удар приняли на себя капитан с сержантом. Огнепоклонник сумел-таки подойти на длину броска. Взрывом капитана отбросило на массивную ель, сержант так и не смог подняться. Молодежь продолжала работать из укрытий по флангам. Геста, как обычно перестаралась, и за это ее буквально разорвали. Оглушенный капитан уже не слышал, как девчонка кричала, когда с нее снимали кожу…
…Мерзкая стынь медленно кралась по телу, начиная от ладоней, баюкавших ошметки ткани - все что осталось от боевых товарищей и друзей, и забираясь прямо в душу. Положив свои жизни, ребята справились, а Дитмар не смог.
- Ну, как тебе? - капитан поднял голову и невидще смотрел на огнепоклонника, сидевшего на гнедом жеребце. - Все ещё считаешь, что вы были правы?
- Да.
- Мне же легче. - Иштвар пожал плечами и потянулся к поясной сумке за склянкой, наполненной живым огнём. - Есть последнее желание?
- Дай мою флягу. Хочу упиться нильфбаарком в последний раз.
- Флягу! - в протянутую руку командира вложили отобранную при обыске выжившего плоскую фляжку. Иштвар открыл пробку и понюхала содержимое. - Крепкий, чертово семя! Как ты его пьёшь? Это же отрава.
- Ты выполнишь мою просьбу?
- Забирай. - огнепоклонник закрыл флягу и с отвращением швырнул пленнику.
Фляга попала Дитмару прямо в лицо. Усмехнувшись, он поднял её, отряхнув налипший снег, и с трудом открыл. Резкий запах орехов лемни ожег ноздри. Сделав длинный глоток капитан почувствовал, как тепло начинало разливаться по телу.
- Знаешь, какую ошибку ты совершил, Иштвар?
- Интересно, до жути. - огнепоклонник оперся локтем о луку седла.
- Я из Первого Королевства. - Дитмар снова сиделал глоток. Воздух вокруг него едва заметно дрожал, снег под ногами капитана начал таять.
- И что? У тебя кровь синяя или дерьмо золотое?
- Давать выходцу Первого Королевства нильфбаарк, это все равно, что плескать черное масло в огонь.
Опустевшая фляга отброшена прочь. Дитмар чувствовал, как кровь закипает и испаряется в его жилах, превращаясь в алое пламя. Последним усилием он раскинул руки, пытаясь охватить большую площадь и оглушительно взорвался, поглащая в яростном пламени крохотный палаточный лагерь, остатки мятежников во главе с Иштваром, и приличный надел заснеженного леса, вплоть до каменного тела горы.
***
- Господи, Берта, какая ж ты костлявая! - Ольстен Ланге раздосадованно костерил отнятую в деревне кобылу. - Все яйца отобью, пока до Бергштадта доеду. Еще и Виктора какого-то искать в городе. Ей богу, лучше бы в лагере остался. Вот выполню приказ и Гесте все ребра пересчитаю, не посмотрю что баба! И отцу все выскажу! Лишать молодого бойца шанса заслужить славу и набраться боевого опыта...
*Нильфбаарк – напиток из коры дерева лемни, обладает ярко выраженными тонизирующими и анаболическими свойствами, в больших дозах вызывает наркотическое опьянение.