У подводной лодки СФ накрылся насос ЦН-104 для охлаждения одного из контуров энергетической установки. Ну, накрылся и накрылся - ничего особенного, починится. Но ПЛ должна была срочно выходить в море для сдачи курсовых задач. Надо чиниться в авральном режиме, если попроще - срочно!
Такое задание и дал командир старшине второй статьи Владимиру Сергеенкову и трюмному матросу Саше Исаченко. Володя на тот момент уже оттянул полторашник, да и звание у него было постарше, так что он и был назначен старшим. Но будучи человеком справедливый и с пониманием, прекрасно отдавал себе отчет, что такая работа - не плац мести, и если загнать Исаченко в трюм и приказать ему починить насос своими силами, а самому прикорнуть где-нибудь на свободной коечке, тот просто в силу технических сложностей в одиночку никак не справится. А потому взялся за работу наравне с салагой первогодком.
Работали в прямом смысле и днем и ночью, и закончили выполнение поставленной задачи около четырех часов утра следующего дня. Выдохнули, поздравили друг друга и направились досыпать на ПКЗ (плавучую казарму).
Проходя по пустынной в это время стенке и отчаянно зевая, концентрировались в основном на том, чтобы побыстрее добраться до цели, вымыться и увалиться в койку - какими бы героями они себя не чувствовали, а вставать придется вместе со всеми по сигналу "Подъём!" Но, даже имея такие благородные цели и предельную на них концентрацию, Саша вдруг отвлекся, остановился и дернул Владимира за рукав робы[1].
- Смотри, - удивленно сказал он, вглядываясь куда-то вбок, - что это там такое?
Указательный палец вытянутой руки четко указывал направление в сторону и немного вниз.
Возле соседнего причала стояла баржа. Когда она встала там на прикол никто не знал. Казалось, "лоханка" была выстроена вместе с причалом, и даже самые старые североморцы не могли сказать ничего путного по этому вопросу и прояснить ситуацию. Несомненно, она когда-то все-таки сошла со стапелей, но чтобы стало окончательно ясно, насколько стара была баржа, скажем, что железные листы ее бортов были не заварены, а заклепаны. Носило это чудо отечественного кораблестроения странное название "Улыбка", и последнюю геологическую эпоху служило для сбора всяческого мусора, главным образом пищевых отходов.
Единственным ее экипажем испокон века были крысы. Огромные черные и серые счастливые крысы, видимо считавшие, что свои Райские Кущи они уже за что-то обрели.
- А что там? - Володя мысленно продлил линию вытянутой руки товарища, и уперся взглядом в "Улыбку".
- Что-то черное шевелится на палубе и стенке, - ответил, щуря глаза Александр.
Два моряка несколько минут пристально вглядывались в корабль и соседний причал. Казалось, что какое-то темное облако перетекало с палубы на берег.
- Туман, что ли? - Сергеенков с сомнением пожал могучими плечами.
- Не-е, - Исаченко наконец отвел взгляд от "северной аномалии", - это крысы! Бегут, сволочи.
- Куда? - Сомнения старшины не рассеялись, - за те без малого два года, что я здесь кантуюсь, их раз пять травили. И все безрезультатно. А тут вдруг сами побежали? Фигня это.
Но факт оставался фактом: теперь и Володя видел полчища грызунов, перебирающихся с корабля на пирс, и устремляющихся в сторону КПП[2].
- Примета такая есть: крысы бегут с тонущего корабля, - продолжил рассуждения Владимир.
- Но баржа-то не тонет, - возразил матрос, - да и где? Она, поди, к стенке намертво принайтовлена. Да и глубина тут метров восемь - десять.
- Ей хватит.
- Товарищ старшина второй статьи, - законючил Александр, - пойдемте на ПКЗ. Спать хочется, а до подъема меньше трех часов осталось. Шут с ней с "Улыбкой" этой.
Предложение было толковым, потому воспринято с полнейшим пониманием. Два молодых моряка без дальнейших разговоров отправились в ротное помещение.
Наскоро помылись и улеглись в койки. Известно: матрос спит - служба идет, и не выспаться всегда успеешь. Но не успели герои на полную катушку погрузиться в объятия Морфея, как были разбужены сигналом аварийной тревоги.
"Улыбка" тонула! Невероятно, но тонула!! Крысы действительно бежали с тонущего корабля! Примета сработала, а точнее в который раз подтвердилась. Тонкая струйка отставших грызунов поспешно скрывалась в траве около КПП, некоторые нагло пёрли под закрытые ворота. Их никто не преследовал.
Личный состав можно было и не поднимать: бороться за живучесть такого корабля все равно было невозможно. Матросы построились в две шеренги и молча смотрели, как старожил Северного флота тихо погружался в воду. Офицеры, сгрудившись в кучку, переговаривались чуть в стороне от строя.
Вокруг ржавого корпуса плавали обрывки промасленной бумаги, куски истлевшей ветоши, заплесневелые хлебные корки, огрызки чего-то и еще много всякой дряни, которую до поры скрывали трюма "Улыбки".
И вдруг случилось чудо: погрузившись на три четверти в холодную воду, баржа тонуть перестала! Она точно не уперлась в дно залива - это было видно невооруженным взглядом, но оседать перестала. Над поверхностью воды торчала только палуба корабля. Все ахнули!
Потом экипаж и командование долго обсуждали это событие, пытаясь найти объяснение удивительному спасению, и пришли к следующему выводу: причиной затопления "Улыбки" стали размножившиеся в невероятном количестве крысы. Они и нарушили запас плавучести баржи. А когда прозорливые грызуны почувствовали, что корабль сейчас пойдет ко дну, просто сбежали! Водоизмещение его уменьшилось, вода в трюм поступать перестала, и он остался на плаву, не успев набрать критическое значение жидкости.
В таком духе и доложили "наверх". И те, кто докладывал, и те, кто этот доклад принимал, вполне отдавали себе отчет, что несут несусветную чушь, но такой рапорт устроил всех.
Оставалась одна серьезная проблема: куда теперь сваливать отходы? О дальнейшей эксплуатации чудом оставшейся на плаву баржи не могло быть и речи. Но судя потому, что на Северном флоте летом 1977 года никакой экологической катастрофы не случалось, ее оперативно решили.
А крысы? Что крысы? Лишившись своего Эдемского сада, они видимо равномерно распределились по другим кораблям базы.
Июнь 2024 год
[1] Роба - рабочая форма одежды
[2] КПП - контрольно-пропускной пункт