Никакого света в конце туннеля, никаких ангелов с арфами, даже завалящего флешбека перед глазами не было. Просто сидел я в своем офисе в три часа ночи, доделывал очередной отчет для начальства, которое его все равно не прочитает, потянулся за энергетиком — и все. Темнота.
А потом очнулся в каком-то зале, который выглядел так, будто его проектировал упоротый на аниме дизайнер интерьеров. Белый мрамор, золотые узоры на стенах, парящие в воздухе светящиеся шары и полное отсутствие логики в архитектуре. И три двери. Три чертовых двери прямо передо мной.
Над первой дверью висела табличка «Путь Тьмы». Выглядела она зловеще, названию соответствующе — черное дерево, украшенное черепами, из щелей сочился какой-то туман. Прямо готический кошмар подростка-эмо.
Вторая дверь — «Путь Иллюзий». Переливалась всеми цветами радуги, будто кто-то скормил единорогу ЛСД и попросил его блевануть на дверной проем. Красиво, ярко, но как-то… избыточно.
Третья — «Путь Пламени». Обсидиановая дверь с потоками лавы и следами копоти. Никаких украшений, никакой помпезности. Просто дверь, от которой несло жаром.
Пока я разглядывал двери, передо мной материализовался… пес. Нет, серьезно, обычный такой дворовый пес, достаточно потрепанный жизнью. Правда, размером с небольшую лошадь и с глазами, светящимися золотым светом.
— Привет, неудачник, — заговорил пес человеческим голосом, и у меня чуть инфаркт не случился. Или инсульт, я в них никогда не разбирался. — Меня зовут Бао Би, я страж этого места. Поздравляю, ты сдох.
— Чего? — только и смог выдавить я.
— Сдох. Помер. Откинул копыта. Сыграл в ящик. Дал дуба. Склеил ласты. Кони двинул. Нужно еще синонимов, или дошло?
Вот же сука. Мало того что я умер, так еще и псина надо мной издевается.
— И что теперь? — спрашиваю, стараясь не психовать.
— А теперь выбирай дверь, — пес зевнул, демонстрируя клыки размером с мой палец. — Каждая ведет к новой жизни, новому миру. Станешь там героем, будешь спасать принцесс, убивать драконов, вся фигня.
— А если я не хочу?
— А если ты не хочешь, то можешь постоять тут. Вечность. Буквально. Время здесь не идет, так что скучать будешь о-о-очень долго.
Прекрасно. Просто великолепно, блядь. Всю жизнь, сука, мечтал вляпаться в иссекай.
Подхожу к первой двери, трогаю ручку — холодная, аж пальцы сводит. Что-то внутри меня кричит: «НЕ ЛЕЗЬ ТУДА, ДУРАК!». Окей, прислушаемся к инстинктам.
Вторая дверь… От нее такая волна псевдо-позитива идет, что аж тошнит. Знаете это чувство, когда менеджер по продажам улыбается вам слишком широко? Вот примерно то же самое.
Остается третья. Подхожу, касаюсь ручки — горячая, но терпимо. И что самое странное — никакого отторжения не чувствую. Будто это просто дверь. Честная такая, без подвохов.
— Эту выбрал? — спрашивает Бао Би. — Точно? Переиграть не дам.
— А что с ней не так?
— Да ничего особенного. Просто последние десять героев, которые ее выбирали, сдохли в первый же день. Рекорд — три часа после появления.
Охренеть. Утешил.
— И сколько вообще отсюда героев выходило?
— За последнюю тысячу лет? Человек триста. Выжило из них… дай подумать… трое? Или четверо. Я не помню, один вроде как полуживой зомби стал, считается это или нет?
— Слушай, пес…
— Бао Би.
— Слушай, Бао Би, а можно как-то без этого всего? Ну там, переродиться обычным человеком, прожить нормальную жизнь и помереть от старости?
Пес расхохотался. Смеялся он минут пять, катаясь по полу. Даже головой бился о мраморные плиты.
Ладно, намёк понял. Еще раз смотрю на двери. Первые две хоть и выглядят круче, и слова пса… но что-то мне подсказывает, что и там подвох, и как бы не покруче. А третья… Ну огонь и огонь. Что я, огня не видел?
— Ладно, все равно третью выбираю.
— Уверен? — пес наклонил голову. — Последний шанс передумать.
— Уверен. Если равно помирать, так хоть красиво.
— Твой выбор, — Бао Би пожал плечами. Как пес может пожимать плечами, я не понял, но факт остается фактом. — Тогда лови инструктаж. В том мире, куда ты попадешь, есть культивация…
— Чего? Мало что иссекай, так ещё и в усятину?!
— Не перебивай! Есть культивация, в целом некоторые авторы твоих китайских романов неплохо угадали. Один путь на всю жизнь. Твой — Путь Истинного Пламени. Будешь развивать внутренний огонь, учиться им управлять. Начнешь с Искры, потом Пламя, потом… а впрочем, сам узнаешь. Если доживешь.
— Ты это уже говорил.
— Повторение — мать учения. Короче, вот тебе базовый набор знаний, — пес ткнул лапой в мою сторону, и в голову будто раскаленным гвоздем информацию забили. — Язык местный, с парой диалектов в нагрузку, умение писать-читать… рисовать, вернее. Ещё там, по мелочи. С остальным сам разбирайся.
— И последнее, — добавил Бао Би. — Огонь — это не только разрушение. Это очищение, это свет во тьме, это тепло жизни. Помни об этом. А теперь вали, мне спать охота.
Не успел я ничего ответить, эта псина пнула меня прямо в дверь. Та распахнулась, меня засосало внутрь, и мир взорвался оранжевым пламенем.
Я проснулся с… больше всего это походило на похмелье космических масштабов. И абсолютно искреннее желание сдохнуть прямо здесь и сейчас, чтобы больше никогда не испытывать подобных ощущений. Голова не просто болела — она методично и с особым садизмом разрывалась на части, причем каждая часть горела своим собственным, уникальным видом боли. Во рту было так сухо, что язык прилип к нёбу, а попытка его отодрать вызвала ощущение, будто я слизываю наждачную бумагу. Желудок выделывал такие кульбиты, что цирковые акробаты обзавидовались бы, а кишечник… о кишечнике лучше вообще промолчать — он и сам всё расскажет.
Но хуже всего было то, что я абсолютно, категорически, на все сто процентов не помнил, как здесь оказался.
Вообще.
Ни единого, чёрт возьми, воспоминания о вчерашнем вечере, дне, неделе — да что там, последний четкий фрагмент памяти относился к первым секундам после пробуждения. А дальше — черная дыра размером с Марианскую впадину.
Стоило мне приоткрыть глаза, как в них словно воткнули раскаленные иглы. Солнечный свет, пробивавшийся сквозь… сквозь что, чёрт возьми? Это точно не шторы моей съемной однушки на окраине Москвы. Это вообще не похоже ни на что знакомое. Какая-то полупрозрачная бумага в деревянной раме?
Медленно, превозмогая головокружение и тошноту, я попытался сесть. Получилось только с третьей попытки, после того как я чуть не блеванул от резкого движения. И вот тогда-то до меня начало доходить, что что-то здесь совсем, категорически, абсолютно не так.
Я лежал на циновке. На сраной (вроде бы, не буквально… но это не точно) соломенной циновке посреди комнаты с глиняными стенами, деревянными балками под потолком и полным отсутствием какой-либо мебели, кроме низкого столика в углу. На мне была какая-то грубая серая роба, больше похожая на мешок с дырками для рук и головы, чем на нормальную одежду. Босой. Без телефона, без бумажника, без ключей — вообще без ничего из того, что обычно набивает карманы среднестатистического офисного планктона.
— Что за хрень? — прохрипел я и тут же закашлялся. Горло драло так, словно я всю ночь пил серную кислоту. Или закусывал раскаленными углями. Второй вариант, учитывая странный привкус пепла во рту, казался даже более вероятным.
Кое-как поднявшись на ноги — процесс занял минут пять и сопровождался таким количеством ругательств, что моя покойная учительница русского языка перевернулась бы в гробу, — я подошел к тому, что оказалось окном. И завис.
За окном расстилался пейзаж, которого точно не должно было быть в Москве. Даже в Новой Москве. Да и вообще нигде в России. Изогнутые крыши с загнутыми вверх углами, красные фонари на высоких шестах, люди в длинных халатах, снующие по узким улочкам… Это больше походило на исторический квартал какого-нибудь китайского города. Или на съемочную площадку фильма про древний Китай. Или…
Или я окончательно ебанулся. А ведь предупреждали… Не помню кто, но часто.
В дверь постучали. Вернее, не постучали, а вежливо поскреблись, что само по себе было странно.
— Эй, Чжоу Сяо, ты там сдох, что ли? — раздался молодой голос, нараспев произнося слова, которые я почему-то прекрасно понимал, хотя он точно говорил не по-русски. — Церемония через час начинается, а ты еще даже не умылся! Старший брат Лю велел передать, что, если ты опоздаешь, будешь месяц чистить отхожие места во внешнем дворе!
Чжоу Сяо? Это еще кто, блядь, такой? И какая, нахуй, церемония?
— Я… э-э… уже встаю, — ответил я первое, что пришло в голову, и тут же заткнулся от осознания, что из моего рта полились совершенно незнакомые слова на каком-то… диалекте китайского, наверное. Причём я их не просто произносил — я понимал их значение, интонации, даже скрытый подтекст.
— Ну смотри, твои проблемы! — отозвался голос за дверью, и я услышал удаляющиеся шаги.
Несколько минут я просто стоял, тупо глядя в пространство и пытаясь осознать происходящее. Варианта было три: либо это самый реалистичный и неадекватный сон в моей жизни, либо я в коме после какого-то эпичного запоя и мой мозг развлекается как может, либо… либо я каким-то образом оказался в другом мире. В теле какого-то Чжоу Сяо, который то ли помер, то ли свалил в неизвестном направлении — возможно, в мою родную тушку, — оставив мне разгребать его проблемы.
Обычно в таких ситуациях — если верить прочитанным в свое время ранобэ и веб-новеллам — полагается получить систему, читерские способности, легендарный артефакт или хотя бы воспоминания прошлого владельца тела. Но сколько я ни шарил по закоулкам сознания, ничего там не находилось. Ни всплывающих окошек со статусом, ни голоса системы в голове, ни даже обрывков чужой памяти. Только я, похмелье и растущая паника от осознания того, во что я вляпался.
В углу комнаты обнаружился глиняный кувшин с водой и такая же миска. Вода оказалась тёплой, мягкой и пахла какими-то… травами, что ли. Сойдёт. Умывшись и попив — на свой страх и риск, но жажда пересилила осторожность, — я почувствовал себя немного человечнее. Самочувствие улучшилось с невыносимого уровня до просто паршивого, что уже было немалым прогрессом.
Теперь нужно было разобраться, что это за церемония и как мне на ней не обосраться. Ну или хотя бы не слишком сильно. Потому что, судя по тону того парня за дверью и упоминанию «старшего брата», я находился в какой-то организации с жесткой иерархией. Секта? Клан? Школа боевых искусств? Без понятия, но точно что-то, где за косяки можно огрести по полной.
На столике лежал сверток темной ткани — оказалось, это ещё одна роба, тоже похожая на мешок, но уже чистая и с вышитым на спине красным символом, похожим на стилизованное пламя. Переодевшись, я обнаружил, что тело у меня довольно тощее и явно молодое — лет пятнадцать-шестнадцать от силы. Мышц почти нет, руки в мозолях, под ногтями грязь. Похоже, Чжоу Сяо был не из благородных.
За дверью оказался длинный коридор с множеством таких же комнатушек. Несколько парней и девчонок примерно моего возраста — то есть возраста этого тела — уже выходили из своих келий, все в одинаковых серых робах с символом пламени. Некоторые переговаривались, другие молчали, но в глазах у всех читалось напряжение и… страх? Предвкушение? Что-то среднее между этими эмоциями.
— Чжоу Сяо, ты что, правда только встал? — окликнул меня невысокий пухлый паренек с добродушным лицом. — Я же тебя полчаса назад будил! Пошли быстрее, а то старший брат Лю шкуру спустит!
Пришлось изображать, что я знаю, о чем речь, и следовать за ним. По дороге я пытался выудить хоть какую-то информацию, делая вид, что просто нервничаю перед церемонией.
— Да ладно тебе, даже если и не получится, — утешал меня пухлый, которого, кажется, звали Ван Пан. — Не ты первый, не ты последний. Вон, в прошлом наборе из тридцати человек только пятеро прошли Пробуждение Искры, а ведь и они тренировались, как и ты. Остальных отправили домой. Зато эти пятеро теперь внутренние ученики, им дают по три духовных камня в месяц и доступ к библиотеке первого уровня!
Пробуждение Искры? Духовные камни? Библиотека уровней? Знакомые термины из всей этой культивационной макулатуры, которые я читал от скуки в метро. Неужели я серьезно попал в мир культивации? Где люди медитируют, поглощают энергию неба и земли и становятся бессмертными? Звучит офигенно, я тоже так хочу. Если бы не одна маленькая проблема — судя по всему, у меня даже базовых знаний об этом мире нет. А это значит, что шансы хотя бы не спалиться стремятся к нулю.
Мы вышли во двор, окруженный высокими стенами с черепичными крышами. В центре уже собралось человек тридцать таких же, как мы, новичков в серых робах. Вокруг стояли люди постарше в робах других цветов — синих, зеленых, красных. И несколько стариков в богато расшитых одеяниях, от которых исходила почти осязаемая аура власти и силы.
— Построиться! — рявкнул молодой мужчина в красной робе, и все бросились занимать места в ровных рядах. Я пристроился где-то в середине, стараясь не выделяться.
— Сегодня, в благословенный день схождения трех лун, вы получите шанс пробудить в себе Искру Истинного Пламени, — начал один из стариков, поглаживая длинную белую бороду. Голос у него был тихий, но каждое слово отдавалось эхом прямо в черепе. — Клан Огненного Феникса существует уже три тысячи лет, и наш священный долг — находить и взращивать тех, в ком горит пламя. Но помните: огонь не терпит слабых. Из всех вас войти во внутренний двор смогут лишь те, чья воля тверда, а дух несгибаем.
Красивые слова, но меня больше волновало, что конкретно нам предстоит делать. И что будет, если я провалюсь. Отправят домой — это еще хорошо, если дом вообще существует. А если нет? И где вообще мой настоящий дом… в смысле дом моего тела, как туда вернуться?
— Церемония проста, — продолжил другой старик, помоложе и с хитрыми глазами. — Вы по очереди подойдете к Жаровне Предков и попытаетесь зачерпнуть из нее каплю Изначального Пламени. Те, кто сможет удержать пламя хотя бы на мгновение, станут внешними учениками. Те, кто сможет впитать его в себя, — внутренними. Те, кто не справится… — он сделал паузу, — отправятся домой с компенсацией в десять серебряных лянов за потраченное время.
Десять серебряных лянов — это много или мало? Судя по тому, как у некоторых загорелись глаза, для простых людей сумма приличная. Но меня больше беспокоило упоминание пламени. Учитывая, как горло до сих пор дерет и странный привкус пепла во рту, у меня были нехорошие подозрения насчет того, что произошло с предыдущим владельцем тела.
— Первый — Чжан Вэй! — объявил старший ученик в красной робе.
Худой паренек с трясущимися руками вышел вперед. В центре площадки стояла массивная бронзовая жаровня на трех ногах, украшенная изображениями фениксов, драконов и прочей огненной монстрятины. Внутри полыхало пламя невероятного алого цвета — такого яркого, что больно было смотреть. Даже на расстоянии десяти метров я чувствовал исходящий от него жар.
Паренек подошел к жаровне, несколько секунд собирался с духом, потом резко сунул руку в пламя. Раздался дикий вопль, он отдернул руку, держа на ладони крошечный огонек размером с горошину. Секунду, две, три… огонек погас. Паренек рухнул на колени, держась за обгоревшую руку.
— Неудача, — безэмоционально констатировал старик. — Следующий!
И так продолжалось. Один за другим мои «соученики» подходили к жаровне, совали туда руки и с воплями отскакивали. Большинство даже не могли удержать пламя — оно гасло мгновенно. Несколько человек продержались пару секунд. Только одна девчонка с решительным лицом и шрамом через всю щеку смогла не просто удержать огонек, но и как-то втянуть его в себя. Ее глаза на мгновение вспыхнули красным, по коже пробежали огненные узоры, а потом она упала в обморок. Ее тут же подхватили старшие ученики и унесли.
— Отличный результат, — одобрительно кивнул главный старик. — Продолжаем. Чжоу Сяо!
Чёрт. Очередь могла быть и длиннее. Сомнительная удача — попасть в другой мир и сразу же вляпаться в ситуацию, где надо совать руки в магический огонь. Может, ну его нахер? С другой стороны, к сельскому хозяйству, или чем там занималась моя новая тушка…
Я подошел к жаровне на ватных ногах. Вблизи жар был просто невыносимый — кожа мгновенно покрылась потом, глаза слезились, дышать было тяжело. Пламя выглядело почти живым, извиваясь и танцуя в жаровне. И оно определенно было не обычным — слишком уж неестественный цвет, слишком странное ощущение, будто оно смотрит на меня и оценивает.
«Ну и хули теперь?» — подумал я с типично русским фатализмом. Всё равно деваться некуда. Либо справлюсь и посмотрим, что будет. Либо не справлюсь и… посмотрим, что будет.
Глубоко вдохнув — что было ошибкой, горячий воздух обжег горло по самые легкие, — я сунул правую руку прямо в пламя.
Первое ощущение — боль. Дикая, невообразимая боль, словно руку окунули в расплавленный металл. Инстинктивно хотелось отдернуть, заорать, убежать подальше от этого ада. Но потом…
Потом что-то изменилось.
Боль никуда не делась, но к ней добавилось еще кое-что. Странное чувство… узнавания? Словно это пламя было мне знакомо. Словно я уже держал его в руках раньше. Много раз. Тысячи раз.
Воспоминание, которого не должно было быть: маленький мальчик сидит у костра и завороженно смотрит на огонь. «Не трогай, обожжешься!» — кричит женский голос. Но мальчик не слушает. Он протягивает руку к пламени, и оно… не жжет. Оно ласкается к его пальцам, как домашний кот.
Еще одно: подросток стоит посреди горящего дома. Вокруг паника, крики, дым. Но он спокоен. Пламя обходит его стороной, создавая безопасный коридор. Он выносит из огня маленькую девочку, и огонь расступается перед ним.
И еще: молодой человек медитирует на вершине вулкана. Лава бурлит внизу, жар невыносимый, но он улыбается. Огонь — это не враг. Огонь — это часть его самого.
Я моргнул, возвращаясь в реальность. На моей ладони плясал огонек. Не крошечная искорка, как у других, а полноценное пламя размером с кулак. И оно не жгло. Вернее, жгло, но как-то… правильно? Словно выжигало что-то лишнее, ненужное, чужое, оставляя только суть.
— Огненный Феникс явил нам свою милость, — выдохнул кто-то из старейшин.
Я поднял глаза. Все смотрели на меня. Старики — с удивлением и воодушевлением. Ученики — со страхом и завистью. И только главный старик улыбался. Очень нехорошей такой улыбкой.
— Природный сродственник огня, — произнес он, и в его голосе звучало что-то похожее на… разочарование? — Третий за последние пятьдесят лет. Неплохо, но… Чжоу Сяо, тебе повезло и не повезло одновременно.
Огонь на моей ладони вспыхнул ярче, словно отвечая на эти слова. А потом, повинуясь какому-то инстинкту, которого у меня точно не должно было быть, я поднес руку к груди. Пламя потекло в меня, не причиняя боли, а наоборот — принося странное чувство… правильности. Словно пазл наконец-то сложился.
И вместе с пламенем в меня потекло и еще кое-что.
Знание.
Не память предыдущего владельца тела — это было что-то более древнее, глубокое, более фундаментальное. Знание, понимание о том, что такое огонь. Не просто физическое явление, а суть, концепция. Разрушение и созидание. Очищение и преображение. Страсть и ярость. Свет во тьме и тьма в свете.
И тут же, следом, словно пробудившись от тысячелетнего сна, в моем сознании развернулось нечто чужеродное и одновременно неотъемлемое. Не голос, не мысли, не видение — скорее ощущение присутствия чего-то огромного и древнего, что теперь обратило на меня внимание, протянув ко мне… что-то, установив контакт, даровав тень своего присутствия.
[Пробуждение Ткани Судьбы]
Нити реальности дрогнули. То, что спало в пустоте между мгновениями, обратило свой взор на новую искру в бесконечном танце пламени. Система Небесного Пути признает твое существование.
Имя: Чжоу Сяо (?)
Истинное имя: [Скрыто завесой забвения]
Путь: Ищущий Солнце
Культивация:
— Стадия: Не пробужден (Искра принята)
— Основа: Нестабильное Солнечное Пламя (Ранг: Загадка)
Твое пламя — это парадокс. Оно горит ярче звезд, но едва тлеет, как умирающий уголек. В нем спит нечто древнее, что видело рождение и смерть тысячи тысяч солнц, но ты слишком слаб, чтобы даже прикоснуться к этому знанию. Каждый день твоего существования — это борьба между величием, к которому ты можешь прийти, и прахом, которым ты станешь.
Таланты:
[Дитя Забытого Пламени] — Редчайший
В глубинах твоей души дремлет память о пламени, которое горело до рождения звезд, которое, погаснув, дало начало миру. Ты не помнишь этого, но огонь помнит тебя. Иногда, в моменты между сном и явью, ты слышишь шепот тех, кто сгорел в первозданном хаосе. Они зовут тебя домой.
Эффект: Огонь признает тебя своим, но эта связь нестабильна. Любое пламя может стать твоим союзником или твоей погибелью. Техники огня даются легче, но каждая из них несет риск самосожжения.
[Пустота Между Искрами] — Аномальный
Там, где другие видят границы между элементами, ты видишь пустоту. Не отсутствие всего, но присутствие чего-то иного. Что-то смотрит оттуда на тебя. Что-то, что не должно существовать в упорядоченном мире культивации, что не должно существовать вообще.
Эффект: Твое восприятие энергий искажено. Ты видишь то, что скрыто, но платишь за это ясностью обычного зрения. Медитация приносит откровения и кошмары в равной мере.
Способности:
[Прикосновение Первородного Пламени] — Уровень 0/10
Прежде чем мир обрел форму, существовал только огонь — не тот огонь, что греет очаги смертных, но само понятие изменения, энтропии, преображения. Ты можешь призвать лишь тень тени этой силы, но даже она со временем будет способна переписывать законы реальности в малом масштабе.
Текущее понимание: Ты можешь зажечь пламя усилием воли, но не контролируешь его природу. Иногда это обычный огонь. Иногда — нечто иное, что не должно существовать в материальном мире.
Навыки:
[Дыхание Пепла] — Начальный
Древняя техника медитации, где каждый вдох — это рождение звезды, каждый выдох — ее смерть. Ты пока способен лишь на искры, но со временем…
[Взгляд сквозь Пламя] — Не освоен
Способность видеть истинную природу пламени. Но будь осторожен — некоторые истины лучше оставить нераскрытыми.
Состояние:
— Тело: Хрупкий сосуд, грозящий треснуть от первого прикосновения истинной силы
— Разум: Колеблется между ясностью и безумием откровения
— Дух: Пробужден, но неустойчив, как пламя свечи на ветру
— Карма: [Информация недоступна — слишком низкий уровень понимания]
Предупреждение: Твое тело не готово к силе, которую ты принял. Без укрепления основы ты сгоришь изнутри в течение одного оборота луны. Но помни: иногда сгореть — это не конец, а начало чего-то большего.
Я покачнулся, придерживаясь за голову. Информация обрушилась на меня не постепенно, а сразу, целиком, словно кто-то влил расплавленный свинец прямо в мозг. И самое пугающее — я понимал каждое слово, каждый намек, каждое предупреждение. Это знание не было человеческим, не было даже чем-то, предназначенным для людей. Оно пришло откуда-то извне, из-за границ привычной реальности… и, как будто, было всегда.
Пламя внутри меня устроилось где-то в районе солнечного сплетения, но теперь я чувствовал его иначе. Это было не просто тепло, не просто жар — это было присутствие. Что-то живое и древнее свернулось клубком в моей душе и теперь наблюдало за миром моими глазами.
— Церемония окончена! — объявил главный старик. — Чжоу Сяо — внешний ученик особого ранга. Остальные результаты будут объявлены после совещания старейшин. Всем разойтись!
Но никто не двигался. Все продолжали пялиться на меня, и я начинал понимать, что вляпался по самые помидоры. Быть особенным в мире культивации — это как ходить с мишенью на спине. Все захотят либо подружиться из корысти, либо уничтожить из зависти. За исключением большинства, которое пожелает и то, и другое.