Арей Вестерн чувствовал, что живёт в аквариуме. Не в клетке — в аквариуме. Прозрачный, чистый, залитый искусственным солнцем мир, где каждая пылинка была сканирована и утилизирована до того, как осядет. Его дом, шпиль "Асцендент", пронзал небо Элизиума, самого высокого из трёх защитных куполов. Отсюда, с 108-го этажа, Нижний Город был просто черной, бесформенной кляксой, лежащей за пределами идеально выровненной линии горизонта. Его отец, Консул Доминик Вестерн, часто говорил: "Посмотри вниз, Арей. Это — хаос. Мы — порядок. Мы — спасители".
Арей сидел перед голографической панелью, отслеживая поставки синтетических пищевых блоков в сектора A-G. Это была его работа, его долг как наследника одного из Великих Домов: обеспечивать, чтобы их мир, мир чистокровных жителей Элизиума, оставался неприкосновенным и сытым. Сегодня ему исполнилось двадцать пять лет. По этому случаю полагалось провести формальную церемонию вступления в Совет Планирования. Но мысль об этом вызывала у него тошноту.
"Скука, Арей, — шипел его внутренний голос, — это яд, которым тебя кормят с рождения. Тебя готовят быть машиной, а не человеком."
Он отвлекся от данных. Его взгляд притянуло к неприметному красному миганию на краю карты. Это был сигнал о сбое в старой, давно заброшенной вентиляционной шахте, ведущей за Периметр. Сбой был несущественным, его можно было игнорировать или отправить дрона. Но это была трещина в совершенстве. Он вспомнил старую легенду, которую ему в детстве рассказывал камердинер, которого потом "утилизировали" за "несанкционированные воспоминания": о существовании некоего "Семени Света" — древнего устройства, способного очищать почву и воду, спрятанного где-то глубоко в руинах. Если бы Вестерны нашли его, их власть стала бы абсолютной, а зависимость Нижнего Города — вечной. Это ложь, Арей, — шептал голос долга. Это миф. А что, если нет? Арей принял решение, которое было чистым актом классового самоубийства. Он хотел не просто найти миф для Отца. Он хотел увидеть Хаос. Он хотел почувствовать Кровь.
В Нижнем Городе не было горизонтов, только тень. Солнечный свет не проникал сквозь смог, застрявший между покосившимися небоскребами, которые жители Ямы называли "Костяными Столбами".
Кайа Флинт двигалась, как тень, по краю заброшенного резервуара для воды. Вода давно испарилась, оставив после себя только корку ржавчины и слизи. Но сегодня здесь была цель: отряд патрульных Элизиума спустился слишком низко, чтобы проверить коммуникационный ретранслятор. Они всегда несли с собой чистые, запечатанные рационы. Кайа была голодна. Её община — двадцать стариков и детей, ютящихся в подвале старой библиотеки, — голодала ещё сильнее. В её двадцать лет, её тело было сплошной мускул, а глаза — льдом. Она потеряла мать от Лихорадки Столбов, а отца — в схватке с Патрулем. С тех пор в ней жила одна цель: мстить и выживать. Она наблюдала за тремя патрульными. Они были защищены белоснежной броней, которая в этой грязи казалась насмешкой.
"Паразиты. Они дышат нашим воздухом, пьют нашу воду, пока мы гнием внизу."
Она подползла к ним. Её оружие — "Жало", нож, сделанный из куска расплавленного металла, заточенного о камень. Атака была быстрой и смертоносной. Она не чувствовала страха и жалости, только необходимость. Двое патрульных упали, даже не успев поднять оружие. Третий, самый молодой, запаниковал и выронил рюкзак. Внутри — три блестящих, запечатанных рациона. Спасение. Кайа не заметила, как ретранслятор, который проверяли патрульные, начал издавать тихий, аварийный сигнал. Сигнал, который притянул к себе то, что было запрещено.
Арей надел черный, незаметный комбинезон и взял с собой только легкий электрошок и навигатор, настроенный на ту самую мигающую шахту. Он не взял боевого оружия. Ему не разрешали, да и он сам считал, что насилие — это инструмент низших. Спуск был долгим и грязным, ломая его идеальную чистоту. Воздух становился тяжелее, гуще, пахнул гарью и нечистотами. Когда он наконец выбрался из вентиляционной трубы в развалины Нижнего Города, его встретила темнота, которую не могла пробить его фонарь. Он сделал всего десять шагов, прежде чем услышал скрежет металла и тихие голоса. Он спрятался за развалившимся бетонным блоком, дрожа не от холода, а от осознания того, куда он пришел. Он увидел Кайю. Она стояла над трупами патрульных, быстро собирая их рационы. Её движения были резкими, дикими, но при этом отточенными. Грязь на её лице не скрывала её свирепой красоты. Она была воплощением Хаоса. Кайа, почувствовав чужой, чистый запах, резко обернулась. Их глаза встретились. Глаза Арея, полные испуганного любопытства, и глаза Кайи, полные мгновенной, хищной ненависти. Она увидела его комбинезон (слишком чистый), его навигатор (слишком дорогой) и выражение его лица (слишком невинное). Враг. Она подняла Жало.
"Ты не должен быть здесь, — прошипела она, её голос был низким, как шелест гравия. — Я тебя убью, прежде чем ты успеешь позвать своих хозяев".
Арей, парализованный ужасом и в то же время странным восхищением, не успел даже поднять руки. Он просто стоял, и в его голове промелькнула мысль: Вот она, Кровь, и она пахнет жизнью. Кайя метнулась вперед, её Жало блеснуло в тусклом свете. Арей инстинктивно уклонился, но лезвие оставило глубокий, жгучий порез на его плече. Первая кровь была пролита.
Кровь Арея была тёплой и шокирующе реальной на его плече. Боль прорезала туман его оцепенения.
"Стой!" — крикнул он, отступая. Он поднял руку с электрошоком, но это был жест, а не угроза. В Элизиуме шокеры использовались для усмирения, а не для убийства. Кайя усмехнулась, и эта усмешка была самым отвратительным и прекрасным, что он видел в жизни. "Пытаешься приказать мне, Купольный? Здесь не твой сад!"
Она бросилась снова. Теперь Арей двигался. Не потому, что умел драться, а потому, что его инстинкт выживания, заглушённый годами комфорта, внезапно заработал на полную мощность. Он отскочил к полуразрушенной стене и вслепую нажал на кнопку шокера. Треск разряда в воздухе не остановил её, но дал ему долю секунды. Он оттолкнулся от стены и побежал. Куда? Инстинкт подсказал ему: подальше от света, глубже в руины. Кайя последовала за ним. Он был ранен, но двигался быстрее, чем она ожидала, — возможно, благодаря скрытым имплантам Элизиума, которые давали им небольшое, но важное физическое преимущество.
"Ты не уйдёшь! Твоя кожа пойдёт на обмен!" — крикнула она. Для неё он был не человеком, а ходячим контейнером с ресурсами. Они бежали через лабиринт разрушенных проспектов. Арей на мгновение заметил, как она ловко обходит груды мусора, зная каждый выступ и каждую тень. Он же спотыкался, терял равновесие, его чистые сапоги скользили по жирной грязи. Погоня привела их к краю глубокой, тёмной воронки — остатка, возможно, от старой ядерной атаки или обвала шахт.
И тут случилось то, что спасло Арея от немедленной смерти, но обрекло их обоих. Сверху раздался низкий, нарастающий гул. Невидимый, но ощутимый. Патруль Элизиума.
"Идиоты! Я их слышу!" — прорычал Арей. Его лицо побелело. Он знал, что Патруль, обнаружив трупы своих, будет не искать, а уничтожать. Они не ведут пленных из Ямы.
"Врёшь!" — Кайя на мгновение остановилась, прислушиваясь. Гудение стало громче. Её глаза расширились. Это был не обычный дрон. Это был Каратель — тяжёлый патрульный летательный аппарат, который использовался только для "зачистки" крупных беспорядков. Её ненависть к Арею мгновенно разделилась пополам с инстинктом самосохранения. Если Каратель увидит их, он выпустит огненный залп, не разбирая, кто жертва, а кто нападавший.
"Ты притащил их сюда, мерзавец!" — её голос был полон ярости.
"Нет! Они ищут своих погибших! Им плевать на нас обоих!" — Арей отчаянно искал укрытие. Каратель появился над руинами. Его прожектор был слепящим лучом света, безжалостно рассекающим мрак. Единственным укрытием была та самая глубокая воронка.
"За мной!" — скомандовала Кайя, её тон не допускал возражений.
Она нырнула в отверстие, а Арей, несмотря на рану, последовал за ней. Это была узкая, тёмная труба, ведущая в подземный коллектор. Они падали, скользя по мокрым, слизким стенам. Арей, не привыкший к таким движениям, ударился головой о выступ. Боль пронзила его, но он не потерял сознания. Они приземлились на груду ржавых труб и грязи. Тяжелое приземление Кайи сместило неустойчивый потолок трубы. Над их головами, в той секунде, когда Каратель завис прямо над входом, потолок обрушился. Оглушительный грохот заполнил пространство. Тонны земли, бетона и мусора рухнули вниз, блокируя выход и заглушая рёв Карателя. Аппарат, решив, что обвал — это результат его собственного воздействия, улетел, доложив о "зачистке сектора". Наступила полная, тяжёлая тишина, нарушаемая только их прерывистым дыханием. Арей лежал, задыхаясь от пыли и боли. Его фонарь разбился. Рядом с ним, в кромешной тьме, лежала Кайя. Она была прижата к нему обломком, её "Жало" всё ещё крепко сжато в руке.
"Где мы?" — прошептал Арей, его голос звучал чуждо в этом замкнутом пространстве.
"В склепе, Купольный, — прорычала Кайя. — В нашем общем склепе. И если мы не умрём от голода или жажды, я позабочусь о том, чтобы ты умер первым."
Он чувствовал тепло её тела, её запах (смесь пыли, ржавчины и пота) и ледяной холод ненависти, исходящий от неё.