...Я касаюсь её рук и надеюсь, что это никогда не кончится...
Она нежно смотрит на меня, сжимая мою руку в ответ. Наши пальцы сплетаются, пьянят этим некогда интимным моментом, я ловлю себя на новых чувствах и желаниях её касаться, согревающих моё тело.
Я боюсь сказать слов, боюсь вздохнуть или двинуться, спугнуть или отогнать от себя. Она хитро подмигивает, пробираясь в мой разум и сердце ещё глубже. В голове вырисовываются стихи, картины, песни и тонны тёплых фантазий. Я гляжу на губы, желаю их поцеловать, чуть приближаюсь, но она отодвигается... Её карие глаза поглощают мою душу.
- Знаешь, Сашенька, не тебя я люблю. - Неожиданно проговаривает она, стирая нежные улыбки с лиц.
- ...Что, прости? - Вздрагиваю я.
- Я много думала об этом, прости меня. Не мне ты мил, а другой.
- ...Не я?.. Н-но как же!? Милая!
- Прости.
- Теперь ты уйдёшь?..
- Нет. Не хочу. Если сам не попросишь.
Она сжимает мою ослабшую хватку. Меня трясёт. Я отпускаю её руку, с болью всматриваясь в глаза.
- Как?..
- Что?
- Как ты любишь его, а не меня?..
- Не знаю. Но это моя вина-...
- Почему!? Он клялся тебе в любви, желал, как я!?
- Не совсем. Но это взаимные чувства.
- Милая, прошу!.. Я виноват, мне нужно что-то исправить в себе?
- Прости... Нет, твои чувства - это хорошо...
- Но как же, как!? Наши эмоции! Наши чувства... Разве это - ничего?..
- Я не могу взаимно ответить тебе, Саша. Я верю, что тебе предстоит встретить ещё любимого человека.
- Как?!.. Я пленён тобой, дорогая!
- Тебе никто не запрещает любить меня.
- Но мне больно! Ты разрываешь моё сердце!
Я подрываюсь с места и хватаю свои записи. Я начинаю уходить, пытаюсь скрыть свои слёзы, а она резко встаёт ко мне, нежно касаясь плеч и заключая в объятья.
- Зачем?..
- Саша, ты близкий человек, я хочу о тебе позаботиться.
- Но ты не любишь меня!
- И что с того?
Не могу сдержать слёз. С моих уст сползают самые неприятные слова, которые только я мог сказать:
- Я ненавижу себя! Я виноват, не ты! Моя вина, я не имею права на такие чувства! Они грязны, неправильны!
Мой разум мутнеет, я не слышу слов, но успеваю поймать себя на том, что уже лежу на полу и плачу, как маленький ребёнок. Краснею, смущаюсь и боюсь взглянуть в глаза, в её прекрасные... Любимые глаза. Они также наполнены слезами и болью, я понимаю, что виноват, поднимаюсь, пытаюсь её успокоить, хотя сам, как никто другой, нуждаюсь в поддержке сейчас. Мои мысли, мои надежды... Всё такая ложь, неправда!... Теперь это пустота. И внутри меня пустота. Только она никак другие, она тёплая, но обжигающая и колющая, переходящая в голову. Вдруг жар охватывает моё тело, но я ловлю тремор, словно смертельно замерзаю. Я успеваю лишь сказать:
- Уходи... Но жди письма...
И заключаю её в холодные, болезненные объятья. Я не хочу, чтобы она ушла, но делаю всё только хуже, я всё рушу своими же руками! Я желаю видеть её рядом с собой, желаю каждое утро просыпаться и нежно целовать каштановые волосы, милые руки и не бояться стать ближе... Единым целым... Но она, хоть и здесь, рядом, так далеко. Я держу её, заставляю, кажется, быть здесь, чем я лучше тирана, чем не монстр!? И не любит меня она... Мои стихи, мои картины и клятвы в любви... Вновь уплывают в небытие. Рядом ходит знакомый образ уже давно знакомой боли, которую я не ожидал увидеть снова, спустя столько лет. Боль смеётся, девушка смотрит на меня, но медленно удаляется, аккуратно пожелав мне спокойной ночи и удачи.
Я сжимаю кулаки, когда она уходит. Гляжу на силуэт, а он молча смотрит на меня. Я моргну - он ближе. Я вздохну - он ещё ближе. Отойду - а словно не двигаюсь. Постараюсь убежать, но не смогу. Боль быстрее, она всегда на шаг впереди. Боль обнимет меня сзади, да начнёт шептать на ухо:
- Пора ко мне вновь... Тебя все заждались... И гниль, и совесть, и вина! У них к тебе особый разговор - натворил же ты дел, влюблённый идиот!
Съёживаюсь...
На следующее утро я лежал ослабший, точно в горячке. Не спал всю ночь, выслушивая душевные выкрики себя самого. Слушал ругань совести, чувствовал, как гниль разрастается по всему телу, связывает мои руки и ноги, а затем начинает душить. Плакал, ком в горле чуть отступал. Сил не было даже дышать толком, вот и схватил горячку на почве тревог.
Я перевернулся с бока на спину, а голова словно рассыпалась на тысячи кусочков, звёзд и цветов. Начал кашлять и от страха пытаться проверить, на месте ли моя голова, сон, быть может! Действительно, на месте... Всё те же белокурые волосы, те же сухие губы и тот же шрам на носу... Да, голова при мне...
По телу пополз жук. Я ударил руку, но никакой букашки там не оказалось. Затем опять... И снова ничего!
- Что же это я...
Лежал я в ещё больших размышлениях целый день, отвлекаясь на галлюцинации. Ничего не хотелось, кроме её рук... Её голоса, образа!..
Милая муза... Забери меня сейчас, позволь же мне уснуть в твоих объятьях, утонуть в мыслях, позволь всю оставшуюся жизнь любить тебя!..
Настала ночь. За окном вышла луна. Болезнь словно рукой сняло. Я поднялся с кровати и чувствовал себя, как никогда хорошо! Даже отлично. Я легко улыбнулся, накинул рубаху на голое тело и направился к столу с записями. Стихи так и лились! Так, стих за стихом, строчка за строчкой о любви, я понял, что излечился! Я с трудом посмотрел на часы. Всего час ночи! Вся ночь ещё впереди. Глянул на свои записи, поражённый тем, как быстро вылил свои мысли на бумагу, а там... Лишь капли чернил. Быстро перебираю все исписанные листы бумаги, но ровным счётом ничего! Напугано дышу, вновь смотрю на время, а там - три часа. Гляжу на бумагу вновь, держу себя в руках, пытаюсь не закричать. Среди клякс вырисовывается имя, а за именем - очертания ангела! Влада... Моя милая, чудесная и далёкая муза! Я вижу её крылья, которых не было в реальности, но я чувствовал и видел их во снах. Смотрю, смотрю...
- Сашенька, снова пишешь? Иль рисуешь? - Я почувствовал её сухие, холодные руки на своих обнажённых плечах. Она двинулась к моему уху, тихо вздохнула и коснулась губами моей уставшей шеи.
Я горячо выдохнул, собираясь обернуться и заключить её в своих объятья, но когда повернулся, её лик пропал. В соседней комнате послышались шаги и приглушённый хлопок. Рванул туда, как безумец, не желая, чтобы она вновь ушла от меня. Я клялся чему-то или кому-то, что в этот раз не дам ей уйти, бежал, как ребёнок малый, как верная гончая, чтобы не упустить деву!
Слабые из-за недавней болезни ноги не слушались, я запнулся о них же, почти упал, но она подлетела ко мне, подхватила и нежно поцеловала.
- Ты так и неуклюж, милый? Ничего, теперь я рядом.
Я немел... Её каштановые волосы, словно вода, скатывались по плечам, невинно касаясь девственных ключиц. В глазах, как обычно, отражалась печаль, усталость. Крылья сзади сияли, а нимб так шёл ей к лицу. До талии хотелось легко дотронуться, притянуть к себе и заключить в вечный поцелуй, показать, что лишь моя. Но и ловцом святых я не записывался, что же делать...
Пока мысли охватили меня, окружая со всех сторон и плоскостей, она отпустила мою спину и всё приняла, казалось, за меня.
- Не мне ты мил, дорогой, но никто не запрещает тебе любить меня! - Заговорила она, оглядывая меня.
- Н-но... Это так неправильно! Моя любовь - ошибка, я не должен-...
- Все любят природу, любят дев... Так почему ты не должен?
- Ведь ты занята, не моя муза!
- Почему? Разве все эти стихи, все слова... Да и сам подумай: твоя любовь красива, чиста. Почему бы тебе не любить меня и дальше?
- ..П-прошу, будь моей музой! Н-никогда не уходи!
- Я и не буду уходить.
С моих глаз вновь льются слёзы, а из горла вырываются хрипы, отдалённо похожие на голос. Она кружит вокруг меня, начиная напевать какую-то песню, по мотивам похожим на вальс. Своими движениями, наполненными свободы, она вызывала меня подняться, вызывала во мне неподдельный интерес и любовь, потерявшую любой покой. Я всегда дивился её свободе, движениям и уверенностью в себе, пока бился в клетке, загоняя себя самого. Когда боялся слов, чувств и криков, она шла всему наперекор, словно ангел. Поднялся, взяв её руку. Почему бы мне не попробовать любовь, пускай и не совсем правильную, на вкус? Я начал танцевать с ней, хоть и знал, что будет это иметь тяжёлые последствия для меня.
Мы танцуем, на наши волосы и тела падают лунные блики, я не желаю её отпускать, а затем чувствую сильное недомогание и боль в сердце. Словно что-то пыталось вырваться из моей грудной клетки, словно это и есть та самая птица! Я не сумел устоять.
- Что такое, милый?..
Её лицо размылось. Образ пропал, а я понял, что видел не мою любовь, а её образ в виде музы. Я сжался. «Птица» затихла. Я пытался оглянуться, пытался уловить уходящие черты, но лишь она и лучи луны отпечатались в моём разуме. Умирая и растворяясь в её чудесном образе, когда она танцевала на лучах полной луны, попытался встать, но очередной озноб охватил моё тело, душу и сердце, разум. Я вздрогнул и пал ещё ниже.
...Замертво пал перед твоей красотой и величием, муза. Я потерял себя, потеряв тебя. Птица внутри меня, мой феникс, был пленён тобой. Мой дикий зверь был приручен тобой. Я... Я смог поверить тебе, милый ангел. Влюблённым в тебя безумцем пал...